Страх

Риндо унизительно трясётся, содрогаясь от ударов по ногам и груди. Влага предательски собирается в глазах и хочется просто взять и разрыдаться на месте, но он не может позволить себе такую слабость. Только не после того, как часом ранее почти проиграл в битве. — Я же сказал тебе не лезть вперёд, — ещё один удар телескопкой приходится прямо по кровоточащей ране на бедре, а Ран и не собирается останавливаться. — Что в этом было непонятного? Риндо болезненно шипит и жмётся спиной к стене, пытаясь с ней слиться и уйти от неприятного разговора. Следующий удар прилетает по плечу, но соскальзывает, и значительная его часть приходится прямо по шее, от чего младший Хайтани закашливается и теперь слёзы сами собираются в уголках глаз. — Теперь молчать будешь? Вот поэтому принимать решения приходится именно мне, глупый братец, — с садисткой улыбкой он бьёт по лицу, и голова Риндо отлетает в сторону, достигая стены. Удар оглушает. Ноги подгибаются, и Риндо почти падает на пол, но его останавливает резкий удар по бедру, которое уже и так полностью исполосовано следами телескопки. — Ты не можешь выстоять против собственного брата, но собирался напасть на мужчин с ножами, предназначенными убивать, — Ран смеётся. Громко, истерически, с явным намёком на превосходство. Риндо вспоминает, как час назад на них напали из темноты. Эти самоубийцы прямо сказали, что хотят отомстить Рану. И Риндо кинулся без раздумий, чтобы никто не смел и смотреть в сторону его брата. Он видел лишь три фигуры впереди. Не слышал громких приказов остановиться, не видел перекошенное беспокойством лицо брата, не видел оружия в чужих руках. Почти сразу совершил фатальную ошибку, упустив одного из них взглядом и подставив свою спину. Через пару секунд за спиной возник Ран, который остановил нож собственной рукой. Той самой, которой сейчас держит телескопическую дубинку. Сжимает крепко, тем самым вновь открывая ножевую рану. Кровь стекает по руке на оружие и вся остаётся на теле Риндо после жестоких ударов. — Что-то я тебя совсем не слышу, — снова смеётся и снова бьёт, вымещая свою злость, которой до ужаса много. Ран уже долгие годы не был зол настолько. Тем более на брата, которого хотелось защищать до последнего вздоха. — Ран… — тихо шепчет Риндо, шумно дыша и трясясь, как осиновый лист. Он не может поднять глаза и посмотреть брату в лицо. — Хватит… Просить унизительно. Но кажется, что если прилетит ещё хоть один удар, то он просто потеряет сознание. — Нет. Хлёсткий удар по бедру. Риндо вскрикивает. И страх затмевает рассудок. Трясущаяся рука тянется к орудию и пытается перехватить. — Малыш Рин, ты знаешь правила. Стой смирно и получай то, что заслужил. Он рыдает. Сильнее, чем в детстве. Сильнее, чем может себе позволить. Зарывается головой в толстовку, лишь бы Ран ничего не увидел. И стоило ударам ненадолго остановиться, сползает по стене вниз. Ещё одна ошибка. Теперь брат особняком возвышается над ним. Риндо этого не видит, но остро чувствует, прижимает колени к себе, зарывается в них головой и инстинктивно закрывается руками. И мира вокруг больше нет. Есть только Ран, который может его убить. — Х-хватит, п-пожалуйста, — Риндо задыхается. Ему некого звать на помощь. Ему не хватит сил и смелости завалить брата. Ему кажется, что он самое ничтожное существо на планете. И Ран это доказывает, тихо уходя в ванную и оставляя его одного. Риндо слышит звук шагов и хлопок двери, но не может поверить, что всё правда закончилось. Ему кажется, что это просто слуховая галлюцинация. Его мозг больше не может терпеть эти унижения и сам себя успокаивает подобными выходками. Риндо сжимается сильнее. Замирает и не дышит. Сидит так долго-долго, а потом под звуки воды из ванной комнаты всё-таки расслабляется, растекается по полу и рыдает. Он не может пошевелиться. Всё его тело больше похоже на кровавое месиво. Но он ползёт в сторону выхода. Всего пара метров и он уже у ботинок. Риндо не чувствует, что может встать и идти, но все страхи в его голове перекрывает осознание того, что если останется здесь, то может и не выжить. Ран и раньше его бил за непослушание, но никогда не заходил настолько далеко, чтобы не внять чужим просьбам. Между ними всегда было понимание того, что стоит только Риндо признать свою неправоту или показать свою слабость, Ран прекратит. Риндо обычно терпел до последнего. Ран останавливался, когда появлялась первая кровь или когда появлялись первые серьёзные раны. Сегодня его ничто не остановило. Ни полностью избитое тело, ни возможное сотрясение, ни просьба прекратить. Риндо даже не понимает, почему он остановился в итоге. Наверное, потому что бить было уже нечего. И существа беззащитнее и вообразить нельзя. Риндо сидя надевает на себя кроссовки, встаёт, придерживаясь за стену, и натягивает штаны, которые Ран сразу же спустил, чтобы удары приходились напрямую по коже. В ванной комнате по-прежнему слышатся звуки льющейся воды и кажется раздаётся глухой удар о стену. Риндо спешно выходит из квартиры, двигаясь на одних только инстинктах, но тут же слышит, что звуки воды стихли, и начинает бежать. От резкого усилия у него темнеет в глазах, и он громко падает на лестницу, скатываясь вниз на несколько ступеней. Его снова оглушает. И сил хватает лишь на то, чтобы беспомощно хватать воздух. Он слышит, что дверь их квартиры распахивается, слышит спешные шаги, но несмотря на то, что взгляд проясняется, клюёт носом в пол, лишь бы не смотреть на своего брата. Его охватывает чувство неизбежности. И он уверен, что теперь ему точно не поздоровится. Страшно даже представить, как тот мог отреагировать на этот неумелый побег. Он сильнее прижимается к полу, снова начинает плакать и, кажется, впервые в жизни в голове нет совсем ни единой мысли. Есть лишь желание спрятаться. — Риндо, — обеспокоенно зовёт его брат. — Риндо! Посмотри на меня. Он ждёт, что его сейчас же ударят. И тогда и от его гордости, и от его тела не останется ни следа. Но следующее, что он чувствует, это нежное поглаживание по затылку и шепот у самого уха. — Ну же, Риндо, поднимайся. Пойдём домой. И Риндо ему верит. Только пошевелиться не может. Брат ложится рядом на грязный пол лестничной клетки, прижимается сбоку и лижет рану на руке, которую поставил, когда тот закрывался. Риндо и сейчас закрывается. Держит ими свою голову с обеих сторон. Глупый. Оставил открытым затылок. Но Ран больше не бьёт, теперь он аккуратно целует. Наклоняется впритык, тянется языком к шее и с любовью и нежностью обсасывает глубокую царапину. На их языке это, пожалуй, извинение. Риндо отмирает. Чувствует, что его спасение совсем близко, что оно изначально было рядом. И больше совсем не боится Рана. Боится лестницу, боится их квартиру, боится пошевелится, боится весь остальной мир и вселенную, но Рана больше не боится. Риндо медленно с помощью брата поднимается. Замечает, что тот уже обработал свою рану. Видимо, пока был в ванной. Как ему изначально и думалось, Ран там явно не мылся всё это время. Риндо передёргивает, когда они заваливаются домой, потому что он вновь видит телескопку на полу в коридоре. Он по-прежнему тяжело дышит и вот-вот упадёт. Но страх снова пробудил в нём немного жизни. Риндо облокачивается о стену, а Ран тем временем наклоняется за своим орудием и протягивает его в руки брату. — Ты можешь ударить меня в ответ. Риндо в ужасе делает шаг назад, не желая находится с этим предметом в такой близости. Внимательный Ран замечает и демонстративно выбрасывает его, кидая куда-то на кухню, чтобы младший брат мог наконец выдохнуть. Теперь он стал куда больше похож на себя. Любящий и искренний для своего брата, жестокий для других. И никак иначе. На публике Ран никогда бы не стал показывать показывать свою неуверенность, но сейчас опускает глаза вниз и задушенно произносит: — Прости. Просто больше всего на свете я боюсь тебя потерять. Последующие слова не нужны. Риндо сразу понимает, о чём он. Их положение в преступном мире постоянно сталкивает их со смертью. И одно неосторожное действие может привести к концу. Поэтому Ран берёт его жизнь под свой контроль. В любой сложной ситуации отдаёт приказы и ожидает послушания. Отсутствие плана и взаимовыручки может многого им стоить. Например, сегодня это стоило целостности руки Рана. В следующий раз может стоить больше. Просто такой вот они тандем. Один, как преданный пёс, слепо кидается на защиту, а второй пытается выглядеть королём, которому эта защита и не нужна. Но страх у них сегодня один. Ран боится, что Риндо убьют, а Риндо боится смерти. Он лишь слабо кивает, готовый простить ему всё, что угодно. Потому что в жизни без Рана нет смысла. Ему некуда уйти. Дальше лестничной клетки пусто. Возможно, потому что он и не заглядывает настолько дальше от местоположения Рана. Ран вновь помогает ему на себя опереться, и они идут в общую спальню. Он бережно укладывает его на кровать прямо в одежде, сняв только штаны, укрывает одеялом и следом и сам забирается под него. Риндо зарывается носом в грудь брата и болезненно стонет от боли во всём теле. Но ему вдруг становится спокойно, и он обессиленно засыпает. Последнее, что он помнит, это нежные руки брата, которые оглаживали увечья на бедрах. И уже где-то на периферии сознания он думал, что они для него, Риндо, навечно останутся именно такими. А Ран смотрит на него бесконечно долго, не спит всю ночь и где-то ближе к утру наконец позволяет себе расплакаться.