Качели

— Извините, что так пришёл, без предупреждения, мне просто так хотелось вам рассказать о том, что со мной случилось, что я ждать не мог. Вы же послушайте меня, да? Это такая история нелепая на самом деле. Я хочу посоветоваться с вами. Глупо конечно советоваться. Но вдруг вы чем-нибудь поможете. Это всё произошло два года назад. Просто жутко много времени прошло. Мама отправляла меня в лагерь каждое лето. Отцу давали путёвку на работе, а Кун был уже слишком взрослым. Вот поэтому ездил я. Мы тут были вместе с одноклассниками, ну если говорить про ребят моего возраста. А были и младше, и старше. Есть среди старших один, о нём все знают. Старший брат Ли Донхёка — Ли Джено. Он здесь самый красивый: высокий, волосы как смоль, видно, что спортом занимается, а когда улыбается глаза становятся как полумесяцы. Все в него влюблены, а он всё время гуляет с На Джемином. Говорят, в «свободное время» Джено выходит на улицу, садится на крыльцо домика, где живёт На, и ждёт. Джемин обычно выходит через пару минут, и они идут гулять по территории, или в игры играть. Он точно нравится Джено. Если нет, то зачем же они так гуляют. Но Джемину Джено нравится. По его глазам это видно. А Джемин ведь красивый. У него такие яркие розовые волосы, и когда он улыбается, даже солнце смотрится более блекло на его фоне. Джемину завидуют. И я Джемину завидую. Хотя может и нет, не понимаю. Хочется, чтобы и на меня, такой как Джено, внимание обратил. Но я немного угловатый, да и некрасивый. Куда мне! На игровой площадке стоят качели, и я всё свободное время провожу на них. Мальчишки шутят, что мы с ними неразлучны, но что поделать. Я так люблю, когда качаешься на них, будто летишь. Кажется, что ты самый смелый, самый лёгкий и всё будет хорошо всю жизнь. Был один день, когда всех отправили в лес делать фото и собирать материалы для уроков по науке. А мне не хотелось, поэтому, после общего сбора, я вернулся в домик. Всё равно все нужные образцы и фото я уже сделал. Дождался пока все уйдут и вышел на площадку. Старшие ребята играли в баскетбол. Я думал уже попроситься к ним, как заметил Джено. Он сидел на крыльце домика, где живёт На. Наверно сейчас Джемин выйдет, и они снова пойдут гулять. Эта мысль так меня расстроила, что играть сразу расхотелось и я ушёл на качели. Думаю, что не моё это дело — где хочет, там и сидит. А на качелях если сильно раскачаться, то видно почти весь лагерь. Но и, если не сильно качаться, можно было наблюдать за домиком Джемина, он был совсем рядом и хорошо виден. Я легонько отталкивался и поглядывал на Джено. Его волосы блестели на солнце, а сам он немного щурился и вокруг глаз были морщинки. Он красивый. Сидел и просто смотрел на небо. Я отвернулся и вздохнув тоже вверх посмотрел. Солнце скоро будет садиться и облака были подсвечены снизу. Выглядели они завораживающе. У нас в лагере закаты очень красивые — каждый вечер разные, всегда просторные. В голове будто молния мелькнула мысль. Хочу, чтобы он подошёл ко мне. Я снова посмотрел в сторону играющих ребят, а переведя взгляд на Джено заметил, что он смотрит в мою сторону. Наверное, небо сзади ещё красивей. Я оглянулся, чтобы удостовериться. Ведь не мог он смотреть на меня. На удивление не было ни одного облака, и деревья там были низкие, чтобы их верхушки золотило солнце. На мгновение перехватило дыхание, страшно было поворачиваться, ведь тогда мы встретимся взглядами. Но он наверно отвернулся. Он точно смотрел на что-то другое, возможно птица вспорхнула с ветки. Это не я, ему ведь нравится Джемин. В голове было много сумбурных мыслей, я сам себя до них довёл. Я недостоин даже чьего-то внимания. Стало на душе отвратительно. На небо больше смотреть не хотелось, да и качаться тоже. Собираясь вернуться в домик, я решил последний раз посмотреть в сторону Джено, но не успел и голову поднять, как увидел, что кто-то подошёл. «Можно я тоже буду качаться?» Солнце стало светить ярче, воздух свежее, а запах цветов слаще. Птицы поют громче, а моя грусть покрывается первыми шагами влюблённости. Это я сейчас понимаю, что это влюблённость, а тогда просто был рад, что это не какая-нибудь девчонка подошла, а Джено. Это был Джено. Всеми обожаемый, прекрасный Джено. И он стоял рядом со мной. Да что там стоял, он впервые со мной заговорил. Я кивнул, не найдя в себе сил ответить, потому что дыхание перехватило. Или это просто я крик счастья сдерживал. Он взялся за верёвку от качелей и посмотрел прямо в глаза. Он наверно никогда не врёт, глаза у него такие чистые и открытые. Сел рядом. Мы не стали качаться, а просто сидели. Молчали. Я хотел, чтоб он что-нибудь сказал, молчать было неловко. Он по-прежнему смотрел на небо, и лицо у него как будто улыбалось. Но когда я подумал, что он улыбается, то сразу понял: нет, не улыбается. Я его раньше только издалека видел, а теперь смотрел и не стеснялся. Волосы у него на лоб спадали, а он дёргал головой, и они отлетали назад. Мы долго там сидели, может быть полчаса, а может быть больше. Он рассказал о том, как его всего измазали пастой зубной. Я засмеялся и говорю, что, а зачем ты уши тенями красишь. Хотя смотрелось это красиво, они переливались и блестели на закатном солнце. А он за ухо себя потрогал и сказал, что не смываются они. Потом я непонятно зачем спросил: «А где Джемин?». А он посмотрел серьёзно и сказал: «Не знаю». И я почувствовал себя глупо. К нам подошёл охранник. «Сбегай до старшей, там водитель продукты привёз. Надо всё забрать». Мне не хотелось уходить, я сказал: «Нет никого, они все в лес ушли». А охранник мне ответил, что вернулись все уже давно. Я почти разозлился, что он прервал такой момент, но молча встал и пошёл. Сзади слышались шаги. Джено шёл за мной. Не догоняет, но и не отстаёт. Рубашка у него красная, а волосы от заката немного тоже красным отдают. Он одуванчик сорвал, дунул и пух полетел. Но это я сейчас всё понимаю и представляю, тогда я шёл и на него не смотрел. Как мы с качелей ушли, сразу он мне другим показался, чужим. И я снова стеснялся на него смотреть. Глупо. Иду, не оборачиваюсь, но всё время знаю почему-то, что он идёт сзади. Нашёл старшую и передаю ей, что охранник сказал. А она смотрит на меня и спрашивает: «Что говоришь?». Голос у меня тихий стал, то ли охрип. А тут шумно было. Я опять сказал. Тогда старшая посмотрела туда, где стоял Джено. Он был недалеко и цветы на кустарнике разглядывал. Старшая сказала ему: «Будь другом, сходи, получи эти продукты, мне совсем некогда». Он ничего не ответил и пошёл. Только перед тем как уйти, он на меня посмотрел. Посмотрел так, будто хотел сказать мне, чтоб я тут стоял и никуда не уходил, и он сюда придёт. Не знаю почему я так его взгляд понял, но до сих пор точно знаю, что он это хотел сказать, мне не показалось. И ушёл. И старшая ушла. А я один остался. Мне вдруг стало так скучно и ничего не нужно. На ужин я не пошёл. Меня искали ребята из комнаты, но я спрятался за зданием кухни, а после вернулся в комнату и укрылся одеялом. Со стороны окна был слышен крик Джисона: «Он здесь, ребят, спит». И все от меня отстали. А потом мы уехали из лагеря. Из-за возраста мы были в разных отрядах, вот и уехали в разных автобусах. Но я видел его яркую рубашку и чёрные-чёрные волосы. Все пели песни и играли в игры, а я в окно смотрел. И всё таким пустяком казалось. Захотелось даже заплакать, почему у всех всё серьёзно, а у меня только пустяки. А потом ко мне подошёл Джисон и прошептал: «Тебя старшие любят, выпроси у них номер Джено, все просят». И все смотрят на меня. Я кивнул и увидел, что они довольны. Как приехали я сразу к старшей пошёл, а она мне и номер и даже адрес сказала, улыбнулась ещё так. Но мне то какая разница. Я не для себя ведь беру. Для себя я бы не смог взять. Раздал всем, кто просил номер и адрес. Себе только номер оставил. А потом маму увидел. Даже не думал, что так соскучился. С тех прошло два года. Папа на другую работу ушёл, и в лагерь я больше не ездил. Мне никто за эти два года не нравился, сам не знаю почему. В классе у нас каждый год хорошие мальчики и девочки попадались, они неплохо ко мне относились. Часто Джено вспоминаю. Всё думаю, чего он тогда подошёл ко мне и на качели сел. Я ведь не упрекнул, если бы он не подошёл. Мы же чужие люди. А он зачем-то подошёл. Всё это время кто-то звонит нам. Звонит и молчит в трубку, а я не кладу, слушаю как воздух шуршит. «Может это он?». Потом вдруг подумаю: «А если не он?». И сразу такая тоска, и горечь на душе. А звонили почти каждый день. Домой со школы прихожу и маму спрашиваю: «Звонил кто-нибудь?». А она смеётся и улыбнувшись отвечает, что опять кто-то скромный в трубку молчал. Всё чаще думаю, что это он. Но сам не звоню. Не выдержал, узнал у Джисона адрес его. Он посмеялся, но больше ничего не сказал, лишь на листе тетради всё написал и мне вырвал. А я письмо написал. Вот так вот глупо. Написал там, что мне каждый день кто-то звонит, что может быть это ты, Джено? Написал, что был бы рад, если это оказался он, но ничего страшного если всё же нет. И отправил его. И через пару дней звонки прекратились. Значит всё же это был он. А может просто совпадение. Не стерпел и рассказал всё Джисону, а он сказал, что глупый я. Надо было, когда ещё звонили сразу спросить: «Джено, это ты?». А теперь всё, поздно уже что-то делать, если он и на письмо не ответил. И я решил поехать к нему. Правда далеко это очень от моего дома. Но мне надо было туда. После уроков сказал всем, что мама просила к тёте заехать. Мне не поверил кажется никто, но я поскорей ушёл в противоположную от своего дома сторону. Ехал долго и ногой стучал по полу вагона. От неуверенности и нервничал ещё. А потом долго среди домов плутал, но всё же нашёл. А пока искал, думал о том, как мы тут с ним вместе гулять будем. Наверно он каждую улочку в своём районе знает и места красивые покажет. Долго его ждал, но он так и не появился. А я был уверен, что я как к его дому подойду — сразу его встречу. И он меня узнает. Стало темнеть, время было уже позднее и надо было домой. Решил поехать завтра. Завтра точно должно повезти. Так я ездил к нему несколько месяцев, но всё равно не встретил. Иногда стою рядом с его дома и как разозлюсь, думаю: почему я не более смелый, так и вбежал бы сейчас по лестнице к его квартире и сказал бы: «Что ты сидишь тут и ничего не знаешь, не знаешь, что я уже несколько месяцев тебя жду». Я так размечтался и стал представлять, как мы с ним потом будем ходить гулять и много общаться. Но он так и не появился. Если он вечером из дома не выходит, то в школу же он точно ходит. Решено было ехать утром. Маме соврал, что дежурный и надо пойти пораньше. А сам поехал, и первый урок прогулял. Подхожу к его дому и вижу: выходит Джено и на нём куртка такая красивая ярко-синяя. Я его сразу узнал, таким и представлял: красивый, высокий, кажется будто улыбается, но сам серьёзный. Идёт мне навстречу, мельком взглянул и мимо прошёл. Ещё какой-то парень вышел следом и догнал его. А я за ними. Тот парень несколько раз оглянулся, что-то Джено сказал, и Джено тоже оглянулся. Но ничего его лицо не выражало. Они быстро дошли до школы и внутрь зашли. А я так и остался стоять. Ноги уже мёрзли. Единственное, чего я никак не ожидал, — что он меня не узнает. Никак не ожидал. Я уже давно совсем не угловатый, а очень даже красивый. Так все в классе говорят, что я очень похорошел. Не мог он меня не узнать, я не поверил в это. Пока ехал в метро, уговаривал себя, что это он просто сразу меня не узнал, а потом вспомнил. Потому что так не может быть — зачем на качели же он тогда сел. Весь день я как не свой был, всё думал о том, что если он увидит меня снова, то точно вспомнит. Ждал, чтобы уроки быстрей закончились. Знал, что в этот вечер он всё-таки выйдет. Вот я приехал и хожу по аллее рядом с его домом. Мимо девочки какие-то прошли и засмеялись. Я подумал, что надо мной и хотел ответить им вслед, что-нибудь, но увидел Джено. Он был также одет как утром — в синюю куртку. Увидел меня, но не подошёл, а стал по аллее прохаживаться. Я тоже хожу. Он раз пятнадцать мимо прошёл, но молчит. Я уже подумал: «Вот сейчас если ничего не скажет, то я сам заговорю». — Не знаешь сколько времени? — Без пяти восемь, — говорю и сам свой голос не узнаю. — Ты что охрип? — спрашивает он и посмеивается и снова у него глаза как щёлочки и морщинки вокруг. А я стою и думаю: «Сейчас уйдёт, сейчас уйдёт». И я решился, почти закричал. — Как тебя зовут? Он удивился. — Зачем тебе знать, как меня зовут? Я постарался немного успокоиться. — Ты похож на одного парня, мне очень нужно знать. Он посмотрел насмешливо, а может мне показалось. — А как того парня зовут? — Его зовут Джено. — Меня тоже зовут Джено. И тогда я стал говорить всё подряд. — Помнишь в лагере два года назад? Он присвистнул и головой покачал: «Нет, не помню». А я примириться не могу, всё хочу, чтобы он вспомнил. — Качели были. И ты за продуктами ещё ходил. И тебе уши тенями испачкали. — Было такое. — А мы с тобой на качелях вместе сидели и обсуждали это. — Не вспоминаю. — А меня? — И тебя не вспоминаю. Я вижу он старается сказать это помягче, обижать не хочет. А я и не знаю, что ещё ему напомнить. Потом смотрю на часы, а время уже скоро девять. А я дома должен быть в девять тридцать. У нас строгий уговор с родителями. И перед глазами красным мигают цифры. Девять тридцать. Девять тридцать. И разговор не клеится, и уходить не хочется. — Ты зачем утром приходил? — Просто так. — Ты близко живёшь? — Далеко. — Скажи зачем приезжал? Мне показалось, что раз он так настойчиво спрашивает, значит ему не всё равно. А мне уже терять нечего. — Хотел тебя увидеть, вот и приехал. Тут он не ответил, и я почувствовал, что ему это безразлично. — Мне домой пора. А он в ответ: — До свидания. И я убежал. — Теперь больше не езжу. Хотя наверно буду. Привык. Я понимаю сколько времени прошло. Два года, мы выросли. У него год выпускной, поэтому он и сделал вид, что не помнит меня, ему некогда отвлекаться. А на самом деле он меня помнит. Как вы думаете, может быть так? Всё-таки он почему-то сел тогда на качели.