Я не знаю, как дальше быть.
Никогда еще я не чувствовала себя настолько... Потерянной.
Остальные, должно быть, сейчас ищут меня, но мне все равно.
Вру, конечно.
Однако я замечаю, что отдаляюсь от всех. Сама строю вокруг себя стены, не давая никому приблизиться так же близко... Никогда больше не смогу подпустить к себе кого-то, как когда-то тебя.
И я теряю друзей, свою семью. И теряюсь сама. Не в битве, не в кровопролитном сражении, как я всегда боялась. Неспешно, постепенно всех поглощают размеренная суета быта, житейские радости и заботы.
Я же тем временем теряю способность любить свой дом, как прежде. В этом больше нет смысла.
Пока я была наследницей престола, пока правила своим народом в Синих Горах… Все было совсем иначе. Тогда у меня была цель - вернуть Эребор. Но теперь, когда мы сделали это, я поняла, что никогда не задумывалась, а что же будет после.
Всего лишь призрачная мечта. Реальность же оказалась намного прозаичнее. Все мои иллюзии относительно самой себя растоптаны. Уничтожены, истлели в пламени дракона.
И нет больше той меня.
Все после Войны смогли найти и вернуть свой мир. Приспособиться, ассимилироваться, обустроиться. Найти силы жить дальше.
Все, кроме нас с тобой.
- Бульбина Бэггинс, позволь мне представить тебе предводительницу нашего отряда - Торин Дубощит.
Когда Гэндальф предложил мне искать Взломщика в Шире, я подумала, что он просто боится, что нас подслушивают, потому и путает следы.
Когда я прибыла в Хоббитон, я подумала, что это какая-то жестокая шутка.
Когда Гэндальф представил нам тебя, как Бульбину Бэггинс, очаровательную Взломщицу, способную обвести вокруг пальца даже дракона, о скрытых из скромности способностях и истинных талантах которой никто из нас даже не подозревает, я поняла, что единственный настоящий притворщик в этой комнате - это сам Чародей.
Ухмыляюсь, намеренно насмешливо. Бульбина... Кажется, есть такой цветок, растет где-то на юге. И сама ты была больше похожа на садовницу, чем на Воровку.
В тот вечер мы были твоими незваными гостями. Да, пусть и немного дикими для такого изнеженного и завалявшегося края. И все же, нас ничего не связывало - мы бы ушли, а ты позабыла бы нас, как неприятный чудной сон, навеянный теплой весенней ночью.
Однако ты оказалась безрассуднее, чем любой из нас мог бы предположить.
- Бильбо. Вы можете звать меня Бильбо. Так меня зовут все друзья.
Ты знала нас сколько? Неделю? Тогда я подумала, что это ужасно наивно и легкомысленно, так легко предлагать кому-то свою дружбу. Это удел слабаков - верить, что если ты будешь нести добро и свет, то мир ответит тебе тем же.
Потом уже я поняла, что настоящих друзей - за которых и жизни не жалко - у тебя никогда и не было.
И только сейчас я знаю наверняка: доверие - не признак слабости. А ты всегда нам доверяла.
Ты доверяла мне.
Я думала, что ты слишком слабая - так часто падаешь. И настолько же глупая - потом все пытаешься подниматься, бороться, держаться…
Такая нелепая в своем странном тонком сюртуке, коротких штанишках, подтяжках и совсем без обуви. Разве так собираются в поход через пол мира? И с таким же нелепым отношением к этому самому походу - словно у нас тут дружеская вечерняя прогулка!
Но до тебя достаточно быстро дошло, что происходит на самом деле. Ведь риск и опасность - это не просто слова, прописанные в контракте.
Ты ведь чуть не погибла еще тогда...
- Она потерялась, как только покинула дом! Не надо было ее брать! Ей не место среди нас!
Однако, когда я была уверена, что вот сейчас-то ты нас оставишь, ты делаешь все с точностью до наоборот.
...Золотой самородок, сокрытый под слоем песка и ила, увидеть который можно, только если течение станет таким сильным, что смоет все лишнее.
- Ты будто в мире потерянных снов, Торин.
Когда ты сказала мне так впервые, я не поняла о чем ты. Оказалось, это всего лишь образное выражение с твоей родины, означающее, что кто-то задумался или беспокоится о чем-то слишком сильно. Как точно...
Сцена позорного поражения Азогу в Мглистых Горах меркнет в памяти. Тает от того, как тепло ты смотришь на меня. С трепетной нежностью ты улыбаешься, а я не могу перестать любоваться игрой света в твоих волосах цвета золотистых колосьев пшеницы. И не знаю, плакать мне или смеяться.
Слова так ясно звучат в мой голове, что я невольно озираюсь.
Но тебя здесь нет, не может быть. Ты очень далеко - в том краю, куда ты унесла мое сердце, а с ним и мой покой.
Ты в мире пропавших вещей…
Сейчас на мне парадное платье для приемов, мантия и корона, но они мне будто больше не в пору, будто с чужого плеча. Снять бы все это и выбросить куда подальше! Все, что напоминает о роскоши и богатстве больше не радует.
Никогда уже не будет.
Я упрекала тебя в безрассудном упрямстве, но разве я не такая же? Все пытаюсь бороться, когда давно следовало бы сдаться. Вот только ты позволяешь другим помочь тебе, и сама не отворачиваешься от своих друзей.
Не боишься быть открытой.
А я будто не с Королевского совета сбежала, где кругом мои товарищи и соратники, а вылезла из грязной лужи, перед этим самостоятельно в нее прыгнув.
О, Махал! Как же мне надоело… Хочется уйти, сбежать, да хоть бы уплыть, лишь бы оказаться сейчас подальше от всего этого!
Я стою на крепостной стене, заново отстроенной над Главными воротами.
Прошёл целый год.
А мне до сих пор снится биение твоего сердца в моих руках, когда я держала тебя, намереваясь сбросить со стены. Внутри все сжимается от одной мысли, что было бы, если...
- Предательница! Крысеныш! Я убью тебя!
Задыхаюсь.
Собственные слова режут, словно ножи. Врезаются под кожу тысячью иглами. Бьют больнее, чем орочий ятаган.
А ты все смотришь на меня так, что алмаз должен был бы рассыпаться в пыль от одного такого взгляда...
Ноги внезапно подводят. Теряю равновесие, хватаюсь за каменные перила в поиске опоры. Однако я давно уже не чувствую твердой основы под собой.
Иронично… Это ведь при том, что для других я и есть - прочная основа.
Уверенная власть. Надежная рука. Сильная хватка.
Нынче ведь эпоха Королевы-под-Горой!
А я все падаю вниз...
- Знаешь, Торин, недалеко от моего дома, за заброшенной мельницей, она еще вся плющом заросла, есть каменный мост. По нему давно никто не ездит, он на другом конце немного обвалился, а починить некому. Так вот… Когда мне надоедают все мои кузины, тетушки, и другие дальние родственницы, которые любят напоминать мне, что не пристало хоббитянке в мои годы жить одной, и вообще, все мои ровесницы уже с парой-тройкой ребятишек… Или мне просто становится грустно или одиноко… Я сбегаю туда. Это мое тайное место, я никому еще о нем не рассказывала. Мне нравиться сидеть там, опустив ноги в ручей, и смотреть, как солнце медленно закатывается за горизонт. Иногда я сижу там до самой ночи. А когда загораются звезды, я смотрю как мир тихо засыпает. Я чувствую себя такой спокойной там…
- Это все очень мило и трогательно, Бильбо. Но зачем же ты мне все это рассказываешь?
- Когда мне особенно трудно или тоскливо, я представляю, что я там. И мне становится легче. Тебе тоже нужно такое место! Чтобы проще было справляться с трудностями. Воспоминание, в котором тебе спокойно.
Спокойно… Я уже и не уверена, что знаю значение этого слова. Каждый день теперь неотличим от предыдущего, словно две капли воды. И также по капле, медленно, пропадает из моих дней жизнь.
Смотрю в серое, тяжелое от облаков небо, перевожу взгляд на затянутую льдом реку. Вокруг медленно падает снег, укрывая черную землю…
Интересно, какая сейчас погода в Шире?
Я все еще чувствую последствия Золотой болезни. Я все еще боюсь заходить в Сокровищницу. Никому не признаюсь в этом, но страх - один из давних постоянных моих спутников. Не многие могли разглядеть за маской холодности и высокомерия, что уже много лет как приросла ко мне, неуверенную маленькую принцессу, на чьи плечи свалилось слишком тяжелое бремя, и которой на самом деле очень страшно.
Однако ты смогла. Я поняла это только в Озерном городе, когда ты поручилась за меня. Не уверена, как пришла к такому выводу, но тогда мне показалось, что я вижу в твоих глазах не преданность Королеве - ты ведь никогда мне в ней не клялась. Ты подтвердила слово той, которая была по-настоящему дорога тебе. Дороже любого из присутствующих.
Мне так жаль, что я упустила это.
Если бы я только была сильнее, если бы не поддалась проклятию рода, все было бы иначе. Но… Прошлое ведь не воротишь. Мы сами куем свою судьбу, и сами должны отвечать за свои ошибки.
Закрываю лицо руками. От кого же я прячу слезы, если я тут одна? Даже наедине с собой не могу поддаться чувствам. В голове слишком много мыслей...
Глубокий вдох, медленный выдох.
Решено.
***
Специально ухожу налегке - если долго собираться, то можно и передумать.
Так ведь ты написала в той записке, так бесчестно оставленной рядом с моей постелью, пока я была без сознания после ранения? Для всех ты ушла, потому что тебя ждал твой Дом. Ты ускользнула, оставив всем на память только спешное, но трогательное “чай ровно в четыре, заходите без стука”.
Мне же достался небольшой листок с посланием о том, что это все для тебя
слишком, клятвой в вечной симпатии и извинениями за содеянное.
Объяснений, на кой черт мне твои извинения, к сожалению, не было.
В этом вся ты! Уйти тихо, чтобы не причинять никому неудобств, при этом перевернув за собой все с ног на голову.
Почему ты не дала мне возможности попросить прощения нормально? Конечно, легко простить того, кто
буквально умирает у тебя на руках… А мне то как себя простить?! Как жить дальше в собственном Королевстве, когда единственная, ради которой жить хотелось, ушла?
И почему, почему извиняешься
ты, если это все
моя вина?!
Прощаюсь с Отрядом перед самым уходом. Они словно знали, что рано или поздно так и будет. Никто меня не отговаривает, только мальчишки упрямо вешаются на шею, да сестрица прячет скупую слезу. Обнимаю их, благословляя. У них все будет хорошо.
Просто без меня.
Бросаю последний прощальный взгляд на Гору и отворачиваюсь. Больше я не оглянусь.
Ведь ты ждешь меня в мире потерянных снов.
***
Добираюсь до Шира уже к середине марта. Удивительно, как окружение теперь совпадает с моим настроением - тяжесть прошлого уже позади, однако это еще не та весна, когда мир вокруг поет и пестрится от сочности и буйства красок.
Вот только мир все равно преобразиться, это неизбежно, а я… Я не знаю, что меня ждет.
Как можно было забыть дорогу в твой дом?! Опять заблудилась.
Наконец, когда солнце уже клонится к вечеру, вижу знакомый холм, поворот, забор, скамейку, дверь... Стучусь. Сердце пропускает удар. Никто не открывает. Стараюсь не думать о том, что ты знаешь о моем приходе, просто не желаешь меня видеть.
С другой стороны дома выходит пожилой хоббит, должно быть, твой садовник, судя по ведру и лопате, который со свойственной вашему народу деликатностью интересуется о причине моего визита.
- Я ищу Мисс Бэггинс. Она… Она моя подруга, мы очень давно не виделись. Я пришла навестить ее.
В его глазах вижу тень понимания. Что же ты успела рассказать своим знакомым?
Он любезно сообщает, что ты ушла ещё утром, а куда, он не знает. Предлагает оставить пока поклажу на скамейке и поискать тебя в деревне. Поблагодарив, соглашаюсь. Почему-то даже я, со всей своей подозрительностью, не поверю, что кто-то украдет мои вещи. Не в Шире. Да и что там красть…
На несколько секунд задумываюсь, где же ты можешь быть сейчас. Грустно улыбаюсь сама себе, потому что знаю ответ.
Солнце почти село. Иду вдоль ручья, пока не дохожу до старой мельницы. Что ж… Я представляла себе все это немного иначе.
Однако это несомненно ты. Опустив ноги в ручей - неужели тебе не холодно? - ты сидишь ко мне вполоборота и пока не замечаешь. Мне кажется, или ты выглядишь несчастной? Нет, я не смею тешить себя призрачной надеждой.
Делаю глубокий вдох, прежде чем подойти ближе. Все дороги, все перспективы, вся жизнь - все сводится к этому моменту.
Проклятье, опять я драматизирую…
- Бильбо.
Резко поворачиваешь голову и удивленно смотришь, будто не веришь, что я правда здесь. Все слова, что так долго крутились в моей голове, так и остаются невысказанными - вместо этого просто смотрю на тебя, не в силах отвести взгляд, в который пытаюсь вложить все, что у меня осталось. Губы застывают в улыбке, пока я с поражением любуюсь. Да, ты определенно красивее любого из мыслимых сокровищ. Как можно было не заметить еще при первой встрече?! Пытаюсь запечатлеть твой образ в памяти навсегда, чтобы представлять себе этот миг всю оставшуюся жизнь, которую мне суждено будет провести без тебя.
Это ведь все было не по-настоящему… Я ошиблась. Ты никогда не испытывала того же, что и я…
Ты резко встаешь, оказываешься рядом, и в следующую секунду я уже сжимаю тебя в объятьях.
Твои губы немного обветрились от целого дня на улице, но все еще мягкие, словно лепестки цветка. Нежные, как твое имя.
Улыбаюсь в поцелуй.
А в голове у меня больше не остается ни одной мысли.
Я дома.
