serotonin

«Сегодня выдался тяжёлый день…» — понимает Джейн, когда видит облокатившуюся на капот старого джипа Макс. Спина девушки сгорблена, волосы небрежно растрепаны, а аккуратные ладони прикрывают что-то от ветра. «Чем-то» оказалась зажигалка, приставленная к сигарете, зажатой между зубов. Это выглядело… красиво. Да, это портит здоровье, да, Хоппер тысячу раз наказывал не брать и даже не дышать на никотиновые палочки, но видеть такую прекрасную в лучах заходящего солнца Макс, прикуривающую от старой зажигалки, было чем-то… трогательным. И опасным. Вся она такая: от рыжей макушки до кончиков розоватых пальцев ног. Нерешительно и очень медленно, словно девушка хищник какой, Элевен подходит и становится на безопасное расстояние. — Ты… — коротко поджимает розоватые губы, продумывая реплику наперед, — куришь?.. — Хочешь? — девушка предлагает почти пустую пачку и у Джейн случается короткое замыкание, — не куришь. Ладно. — Я… — телепатка рвано вдыхает, пытаясь настроиться на разговор, — ты не замерзла.? — и правда, погода на улице оставляет желать лучшего: холодный ветер липкими лапами проникает под лёгкую футболку, солнце почти село, не оставляя надежды на согревающие лучи. Осень решительно вступает в свое правление, разрушая даже самые маленькие шансы на тепло. — Нет. — Мэйфилд затягивается, елозя ногой по скейту, водя его из стороны в сторону, — любишь осень? — Не знаю… Она холодная, но красивая. Хопперу нравится. — она снова бросает короткий взгляд на курящую, теряя дыхание, — а ты? Тебе… нравится? — Больше да, наверное, — очередная затяжка и густое облачко дыма вырывается изо рта, — но холодно, приходится одеваться теплее. Не люблю носить куртки. Тишина почти ощущалась кожей, настолько неловко чувствовала себя Джейн. Макс же, по-видимому, все нравилось и напряжения она не чувствовала. В очередной раз засмотревшись на чистое небо в глазах подруги, Эл пропустила вопрос. —… так что? — выжидающий взгляд напротив заставлял нервничать ещё больше, — ты не слушала? — Прости… — «просто ты слишком красива, чтобы я могла слушать то, что ты говоришь, ладно?» — задумалась. — Ладно, — во взгляде Мэйфилд мелькает недоверие, но она продолжает, — я предлагала собраться как-нибудь. Погулять, зайти в кафе, может. — Это как… — девушка закусывает губу, пытаясь вспомнить слово, которым Майк когда-то описывал некоторые их встречи, — свидание?.. — Ну, можешь расценивать и так, если тебе угодно, — на чужих губах промелькнула хитрая ухмылка, но Хоппер нисолько не хотелось разбираться в ее происхождении, не получилось бы все равно. — А ты? — скейтерша изогнуда бровь в немом вопросе, — как ты это… расцениваешь? — Как возможность узнать друг друга поближе и сбежать из дома, — на последнем слове в чужом взгляде появилась неясная грусть, — как у вас с… Майком? — Он… — девушка растерянно отводит глаза, — мы расстались. Он слишком… — Увлечен чем-угодно, только не тобой? — Мэйфилд усмехнулась, — они все такие. — Они?.. — Парни, — поясняет она, будто это что-то очевидное, — им интересны только игры, секс и друзья. — Ясно… А Майк… — Элевен переводит взгляд на лицо Мэйфилд, — он тоже такой? — Конечно, — ухмыляется девушка, — он же тоже парень. — А у тебя было много парней? — странный вопрос сам вырывается изо рта, но Джейн себя не обрывает, задать его почему-то очень хотелось. — Достаточно, чтобы понять, что они не стоят моего внимания, — сердце почему-то пропускает удар. — А кто стоит? — Хоппер хочет дать себе оплеуху за несдержанность, но подруга напротив смотрит загадочно, хитро и немного нежно и это не даёт думать о чем-то другом. — Есть оди- одна. — А… ладно. Макс тушит сигарету о подошву старых кед и, подхватывая скейт под руку, кивает. Эл медленно кивает в ответ, а потом вспоминает, что они так и не назначили встречу. Но уже поздно. * Джейн рисует на кровати, напевая себе под нос песню, которую недавно услышала по радио. На улице льёт, как из ведра, ветер подгибает тополя и маленькие яблони на чужих участках, осень всё ещё доказывает, что тепла больше не будет. В альбоме уже какой лист занимают одни лишь ракурсы веснушчатого лица с разными эмоциями на нем. Они выходят сами по себе, грифель выводит дико мягкие на вид губы, выразительные глаза, лезущие во все стороны волосы. В этой идиллии прекрасно все: биение дождя о стекло, шелестение ветра, звук рисующего карандаша. Прерывают ее три громких стука в дверь. Вставать совершенно не хочется, но дома нет никого, кто смог бы открыть дверь, так что девушке приходится самой идти к незваному гостю. Гостем оказывается насквозь промокшая Макс с прилипшими к лицу кудрями и жалобной просьбой в небесных глазах. Джейн быстро запихивает ее в дом, даёт полотенце, просит не вставать на чистый пол, пока не вытрется и идёт ставить чайник. Все эти действия сопровождаются ярким трепетом в солнечном сплетении и думать над его причиной девушка пока не решается. Успеется. — Как? — в обычно тихом и неуверенном голосе слышатся строгие нотки, — каким образом ты попала под дождь? — Ну я вышла погулять… — Дождь идёт с ночи, — снимая с плиты чайник, говорит Хоппер, — ты вышла специально. Ты можешь заболеть. — Я не хочу дома сидеть. И опять. Тот же самый грустный взгляд. Сразу расхотелось отчитывать, захотелось закрыть от всего мира и сохранить в сердце. Такой Макс бывает только с ней. Это даёт чувствовать себя… особенной, наверное. — Хочешь, эм… — предлагает Эл, но Макс просто машет головой из стороны в сторону и поджимает пухлые губы. — Ладно. — А чай будет? — Сначала переоденься, ладно? — Хоппер отдает свою большую футболку и теплые штаны, нечаянно соприкасаясь своими горячими пальцами с холодными и трясущимися Макс, — Я честно не хочу, чтобы ты заболела. — Ладно… спасибо, — Эл указывает взглядом на уборную, но Мэйфилд прямо на кухне снимает промокшую футболку. Телепат в смущении отворачивается, но сразу поворачивается обратно, заприметив взглядом белёсые шрамы на рёбрах. Девушка не сильно понимает, что это, и уже хочет спросить, но чужой взгляд из озорного превращается в испуганный и футболку Макс натягивает со скоростью света, тут же убегая в ванную комнату. Думать о том, что это, становится просто невыносимо, и к тому моменту, как гостья выходит из уборной, у Элевен уже готов список вопросов в голове. Но все они рассыпаются, когда она видит красные глаза и ещё более растрёпанные волосы подруги. — Ты… — Эл неопределенно машет рукой, — что это.? — Шрамы. — А они.? — Я сама. — на вопросительный взгляд она всхлипывает, — я сама их… оставила. — З-зачем? — в голубых омутах напротив плещется вселенская боль. Боясь навредить ещё больше, Хоппер медленно, словно к загнанному уличному коту, подходит к девушке, молча спрашивая разрешения. В объятия сразу падает дрожащее тело, а домашняя футболка пропитывается слезами. Джейн ведёт гостью к дивану, укладывая её себе на грудь, поглаживая трясущуюся спину. Сердце пропускает удар каждый раз, когда слышится особенно громкий всхлип. Думать о причине… всего этого очень и очень больно. Ещё вчера смеющаяся и задорная Макс сейчас, словно слепой котенок, жмется ближе в попытке найти хоть немного тепла. Джейн прекрасно ее понимает, а потому не старается говорить хоть что-то, зная, что не поможет. Здесь надо просто дать проплакаться, прокричаться, дать выплеснуть переполняющие эмоции, но никак не стараться успокоить. Майк этого не понимал, а потому бросил девушку, обосновав, что слишком сложно разбираться чужих в эмоциях. Элевен, проанализировав эту ситуацию, понимает, что в тех отношениях счастлива не была, а потому грустить из-за расставания ни сил, ни желания нет. Зато есть странные, непонятные и немного пугающие чувства к рыжеволосой девчонке с глазами цвета летнего неба. Есть трепещущая нежность и осторожность. И сейчас девушка мелочно рада, что ей доверились, хоть и в такой ситуации, что сейчас объект ее симпатии лежит на ее груди и выплескивает свои эмоции, льня ближе. Но вот, всхлипы уже почти прекратились, скейтерша уже почти не дрожала, но все равно лежала, щекоча дыханием шею. — Прости… — Не надо, — Хоппер чуть сильнее прижала к себе девушку, не переставая поглаживать ее спину, — не извиняйся. — Я… ладно. — все же осторожно выбравщись из объятий, Макс села напротив, свернувшись в углу дивана. От этого зрелища в сердце что-то больно ёкнуло. Мэйфилд выглядит подавленно, в ее глазах пустота, а рыжие волосы ещё более растрепаны, чем обычно. — я пойду, наверное… — Стой, куда? — от долгого молчания звук голоса кажется каким-то до жути громким и бьющим по ушам, но Эл пытается не подать виду, — там же дождь и- — Я не хочу, чтобы ты меня видела, — замявшись, Мэйфилд показывает рукой на себя, — такой. Это омерзительное зрелище… — внутри грудной клетки Джейн бьются отчаянные «Это не так, ты прекрасна любой!» но вырываться они не хотели, несмотря на все потуги хозяйки. Дико хочется прижать девушку к себе, закрыть ее от всех и вся, но всё, что может сейчас сделать Элевен — застыть на месте и наблюдать, как подруга медленно разрушает себя. Думая, как бы отвлечь скейтершу от негативных мыслей, Джейн не находит ничего лучше, чем быстро поцеловать ее, пока та мнет край вообще-то-не-своей футболки. Думая, что ситуацию стоит хоть как-то объяснить, телепатка быстро говорит: — Ну… это чтобы ты отвлеклась немного. Прости. Пробормотав что-то нечленораздельное, Мэйфилд резко приближается обратно и, зарывшись пальцами в мягкие кудряшки, прижимается лбом ко лбу подруги. Дыша в унисон, девушки не понимают, что происходит. — Меня… Меня к тебе тянет. Знаешь, как с Майком было, но… Не так. По-другому. Ты мне нравишься. Как… — Майк? — эти слова даются Макс с трудом, но ставить подругу в ещё более некомфортное положение точно не хочется. — Нет. Как Макс. — О, — только и может выговорить девушка, сразу прижимаясь к губам Хоппер. Те мягкие и чуть сладкие. Губы Макс же чуть сухие и солёные, немного горькие от сигарет. Но такой контраст дает невообразимое чувство. Снова целуясь до потери дыхания, девушки с трудом отрываются друг от друга. — Так а чай всё-таки будет?