(не)Бойся, когда ты - два

      Социальная сеть «Вместе» продолжает занимать первые строчки по количеству скачиваний, с большим отрывом опережая другие приложения. Число пользователей растёт даже не по дням — по часам, а акции неумолимо ползут вверх, и многие крупные предприниматели не оставляют попыток ухватить себе хотя бы кусочек, цена на который увеличивается с не менее завидной скоростью.       А по–другому быть и не могло. Ещё на начальных этапах соцсеть вызвала к себе интерес, а после запуска «Вместе 2.0», улучшенной, исправленной от багов и с множеством апдейтов, люди и вовсе приняли её, так сказать, с распростёртыми объятиями. Это же не только платформа с практически неограниченным бесплатным контентом, мессенджер с удобным управлением и умным виртуальным помощником в лице настоящего искина в придачу, но и долгожданный глоток воздуха для каждого из граждан. Место, где можно творить, вдохновлять и вдохновляться, развиваться, а самое главное, высказываться и не бояться за сохранность своих персональных данных благодаря новой системе шифрования, позволяющей спрятать их от любого вируса и хакера.       «Свобода слова — неотъемлемое право любого человека», — именно так неоднократно говорил Сергей Разумовский, сам создатель «Вместе». А также гений, один из самых молодых миллиардеров, филантроп и далее по списку.       Вышеупомянутый Разумовский в данный момент сидел за столом, сцепив в замок руки и положив их перед собой, и смотрел на толпу журналистов. Рыжие волосы то и дело непослушно спадают на лицо, частично прикрывая ясные, как небеса, голубые глаза. Всё это вкупе с ослепительно–белой рубашкой заставляло силуэт мужчины чуть ли не светиться, делая из него настоящий образ. Разве что нимба над головой не хватает, для полноты картины.       Юля едва слышно хмыкает, наблюдая это из-за плеч и голов множества журналистов и операторов. Очередная конференция, очередная попытка выудить как можно больше подробностей. Стоит отдать Сергею должное, держался он уверенно, несмотря на свой (совсем немного) беззащитный вид. Отвечал чётко, по делу, от вопросов в духе «действительно ли вы втайне не сотрудничаете с государством» плавно уходил, а кого-то слишком настырного мог поставить на место, опять же, грамотно. Правильно. Выучено.       Не то, чтобы Пчёлкина окончательно потеряла веру в людей, и ждала подвоха абсолютно от каждого, независимо от того, что он делает для окружающих, нет. Просто была реалисткой, и понимала, что в современном мире построить такую корпорацию, держась только на добром слове и намерении — на грани невозможного. К тому же, раз есть свет, то обязательно должна быть и тень, а судя по тому, как светился Разумовский, тень у него чёрная и зыбкая. И именно там нужно искать ответы на вопросы, а не на бессмысленных интервью.       Где — то совсем рядом раздалась очередная вспышка камеры, отвлекая от мыслей. Юля проморгалась, отгоняя цветные пятна и, в последний раз взглянув на Сергея, осторожно попятилась к одному из выходов. Она не переживала о том, заметит ли её кто-то, ведь внимание всех присутствующих было сфокусировано на одной конкретной персоне, так что какую-то там журналистку из толпы никто не хватится.       Коридор встретил тишиной, все разговоры и щелчки камер остались за дверью. Юля выдохнула, поправила парик тёмно-каштанового цвета, оглянулась и пошла дальше по коридору. С планировкой здания она была не сильно знакома, казалось, что эту информацию держали в секрете не хуже, чем данные пользователей соцсети. Известно одно — это крыло было безлюдным, так как помимо одного небольшого конференц-зала здесь не так много комнат. Пчёлкина дергает ручки, и ни одна пока не поддалась. Наличие здесь камер тоже было под вопросом, однако девушка не переживала по этому поводу — надевать парик и вешать на шею аккредитацию с липовым именем приходится не впервой (спасибо связям). Так что, Юля не боится. Если бы она каждый раз боялась, то не стала бы той, кем является сейчас.       На пятой по счёту двери ручка, наконец, поддалась, открывая взору комнату, напоминающую небольшой склад — у стены громоздился стеллаж с множеством коробок, содержимое которых было самым разнообразным, начиная от каких-то запчастей и заканчивая бумагами. Ещё тут был небольшой стол со старым монитором и, опять же, с кучей макулатуры. В точку.       Замка у двери не оказалось. Юля закрыла её за собой, прикидывая, что на всё у неё где — то минут сорок, и следует поторопиться. Девушка подошла к столу и окинула его взглядом. На поверхности монитора угадывался тонкий слой пыли. Место в принципе не вписывалось в антураж всей башни, может, важные документы тут и не подумают хранить. Может. Но Юлия Пчёлкина не была бы Юлией Пчёлкиной, если бы в суперсовременной башне не сунулась бы на склад, какого-то хрена тут забывший. А, ну да, она особо и не выбирала, куда заходить.       Перебирая бумаги практически листок за листком, бегая глазами по строчкам текста, девушка оглядывалась на дверь чуть ли не каждую минуту — всё-таки, отсутствие замка могло сыграть очень плохую шутку, и в любой момент в комнату мог зайти кто-то из сотрудников. Но ничего, за что можно было бы зацепиться, в бумагах — даже документами их назвать язык не поворачивался — не было, в основном какие-то цифры, может, старые коды, то, в чём Юля точно не разбирается. Она едва ли не бросает бумаги обратно на полку, возвращается к столу и кидает взгляд на ящики под ним. Хватает ручку самого верхнего — не поддаётся. Девушка испытывает что-то наподобие дежавю, а затем усмехается. Запертый ящик в подсобном помещении — клишировано, вернее, отлично, дайте два.       Взломом заниматься не приходилось, поэтому пришло время импровизировать. Недолго думая, Юля выуживает из-за уха одну из невидимок, помогающих поддерживать парик, и присаживается на корточки перед ящиком, соображая, с чего начать. Забывая посмотреть на дверь. Такое простое действие, но без него последствий может быть сколько угодно. Каких угодно.       -Да твою мать… — Юля шипит под нос, чувствуя, как добрая половина невидимки навсегда остаётся в замочной скважине. Поднимается на ноги и замирает.       Сначала думает, что ей показалось. Очень хочется себя ущипнуть, чтобы в этом убедиться, но Пчёлкина лишь моргает. Не-а. Человек перед ней действительно стоит, скучающим взглядом окидывает стеллаж, стол, а затем и девушку, будто замечает её только сейчас.       -Не то, о чём я подумал? — спрашивает размеренно, почти вальяжно, будто они сейчас во второсортной мелодраме. Юля хмыкает, понимая, что этого мужчину сегодня уже видела. Стоял у одной из стен, тоже гуляя взглядом по комнате, но совсем другим — цепким, почти хищным. И далеко не в первый раз. Всегда стоит за плечом, целиком облачённый в чёрное, будто та самая тень Сергея Разумовского. Друг детства, бывший военный, а теперь и личный телохранитель. Удивительно, но юное дарование программирования не только не затмил его лучами своей славы, но и позволил в них окунуться. По колено, примерно, может, по бедро. Этого хватило так, что при упоминании имени Олега Волкова у многих людей в голове возникал конкретный человек.       -Смотря, о чём подумал, — в тон ему отвечает Юлия. Теперь нужно было найти способ улизнуть отсюда без последствий. И девушка в себе, как обычно, не сомневалась, нужно лишь грамотно разложить карты.       Олег замечает у неё в руках то, что осталось от невидимки, и усмехается беззлобно, словно застал ребёнка за кражей печенья.       -Интернет лайфхаки?       Пчёлкина едва ли смутилась. Отбросила кусок железа и, обойдя стол, взяла с него первый попавшийся лист. Ответом не удостоила. Лишь окинула мужчину изучающим взглядом — видимо, он вышел из зала следом за ней, намереваясь выследить, и в комнату зашёл совершенно бесшумно. Неплохо.       -Что, натравишь на меня полицию? — девушка села прямо на стол, пробегая взглядом по листу. Опять цифры, но читает с повышенной внимательностью, будто и правда нашла настоящий компромат, — Или оригинальнее что-нибудь? А то было дело, — серьёзно, Юль, ты же майора вокруг пальца обвела. И что, что не при исполнении? Улики-то нашла.       -Полицию? — Олег скрестил руки на груди. Он тоже в себе не сомневался, и было бы, в чём — одним взглядом мог заставить чувствовать себя в ловушке, — Нет, милая, Сергей так не любит органы правопорядка, я все вопросы решаю сам, — говоря это, Волков медленно подходил к столу, отняв от груди руки и спрятав их в карманы брюк. Голос звучал спокойно, едва ли не ласково, но в то же время в нём ощущалась сталь.       Этот тон, к удивлению Юли, подействовал на неё весьма…интересно. Думать об этом не хотелось, девушка отложила лист и взглянула на мужчину, который теперь стоял рядом, изучая её взглядом серых глаз. Пчёлкина смотрела в ответ, не смущаясь. Этот диалог с угрозами больше походил на какую-то игру, неизвестно только, кто и в какой момент будет её вести.       -Прямо-таки сам? И как?       Они оба стоят на охуенно тонком льду, который вот-вот треснет.       -Жёстко и радикально, как же ещё, — Олег склонил голову вбок, — Не обольщайся, ты не первая. Среди журналистов очень много слишком изворотливых и настойчивых, — Юля опустила взгляд ниже, и на таком расстоянии смогла увидеть кобуру на чёрных брюках, — И эту дурь необходимо выбивать.       Это ещё одна угроза и ещё одна странная реакция на неё, отдавшаяся теплом в груди, которое медленно начинало ползти ниже.       -Будешь бить девушку? — Пчёлкина снова смотрит на лицо мужчины, по инерции быстро облизывает внезапно сухие губы. Волков молчит, прикрывает глаза и снова подходит. Ещё ближе, так, что теперь можно было отличить клык и волчью голову на его кулоне.       Пальцами постукивает по столешнице, теребит уголки каких-то бумаг, будто думая о чём-то. Олег снова открывает глаза, теперь похожие на два затуманенных омута.       -Есть и другие способы, — поднимает взгляд на Юлю, и у той дыхание сбивается, сердце — разгоняется.       -Кажется, телохранитель из тебя хреновый, — это было сказано тише, чем девушка рассчитывала. Она опять смотрит на кулон, и либо это разыгравшееся от нахлынувших эмоций воображение, игра света, или же волчья пасть на самом деле скалится, — Оставил босса без присмотра.       -Мм, телохранитель в первую очередь должен охранять тело. А чьё именно — это уже другой вопрос, — рука Олега опускается на худую коленку, и Юля чувствует, что улетает.       Прикосновение обжигает даже через ткань юбки. Голос разума на задворках верещал, что так нельзя, это неправильно, но его затопило возбуждение, которое копилось внизу живота и время от времени заставляло сладко вздрагивать.       Рука поползла дальше, под ткань, оглаживая бедро и медленно поднимаясь выше. Второй же Олег дотронулся до шеи, скользнув под воротник блузки, коснулся пальцами пульсирующей венки. Юля, дыша неглубоко и часто, тянет руку вперёд, нащупывает грёбаный кулон и, аккуратно подцепив за цепочку, притягивает мужчину ближе.       Девушку обдаёт горячим дыханием и древесным запахом одеколона. Борода Олега колется, сначала он слегка потирается щекой о подбородок Юли, затем приподнимает голову и накрывает губы напротив своими.       Первые секунды они лишь ласкают губы друг друга, поцелуй почти целомудренный, а потом Волков оглаживает нижнюю языком, и Юля приоткрывает рот, позволяя углубить поцелуй. Олег не пытается мгновенно перехватить инициативу и подчинить — его язык мягко проходится по кромке зубов, по дёснам, сплетается с чужим, мужчина позволяет ласкать себя в ответ. Руки с шеи и из-под юбки пропадают, перемещаются на блузку, проворно расстёгивают пуговицы, в то время как Юля, одной рукой зарывшись в волосы на затылке Олега, второй гладит грудь и мышцы пресса через чёрную водолазку.       Волков отстраняется от чужих губ, поглаживает рёбра, слегка надавливая, опускает ладони ниже, большими пальцами проходится по чувствительному месту под пупком, вызывая дрожь во всём теле. Юля судорожно втягивает воздух и срывается на стон — Олег прикасается губами к соску, прямо так, сквозь тонкую ткань белья, обводит языком.       -Тшш, — он отстраняется, смотря снизу вверх, однако следом сам издаёт тихий, хриплый стон — проворные пальчики добрались до ширинки и теперь с нажимом поглаживали. Волков замирает ненадолго, затем оставляет мимолётный поцелуй на оголённой ключице и выпрямляется. Задирает юбку, оглаживает ноги, немного задерживается на ягодицах. Юля, оставив в покое волосы на затылке мужчины, ласкает его уже двумя руками. Из любопытства касается кобуры, вызывая у Олега смешок, которым он едва не давится, стоит девушке расправиться с ремнём, расстегнуть ширинку и коснуться возбуждённого члена через ткань трусов.       Волков вздыхает прерывисто, отстраняет руку девушки. Усиливает хватку на её бёдрах и толкается вперёд. Стон Юли тонет в поцелуе, язык мужчины на этот раз лезет дальше, оглаживая нёбо и внутреннюю сторону щёк, буквально вылизывая чужой рот. Руки с бёдер пропадают, и девушка слышит, как Олег окончательно расправляется с брюками и бельём. Помимо шуршания одежды улавливает знакомый шелест. Хочется ехидно спросить, а по какому это поводу личный телохранитель Разумовского носит в кармане презервативы, но все мысли улетают прочь из головы, стоит горячему обнажённому члену проехаться по чувствительной коже на внутренней стороне бедра.       Олег отстраняется, Юля напоследок слегка прикусывает его нижнюю губу, приподнимает таз, чтобы припустить бельё, пока мужчина методично раскатывает презерватив по члену. Девушка опять кидает взгляд на дверь, словно напоминая самой себе, что они, вообще-то, пиздец как рискуют — в помещение по-прежнему может зайти кто угодно, и если прошлые манипуляции со столом ещё можно было объяснить, то к тем, которые происходят сейчас на нём, вопросов точно будет больше.       Волков вглядывается в лицо девушки, понимает, куда смотрит та и, видимо, улавливая её настроение, усмехается и решает взять это под свой контроль. Ну, кто бы сомневался.       Рукой проходится по щеке Пчёлкиной, большим пальцем оглаживает нижнюю губу, а затем полностью накрывает рот ладонью, не прижимает намертво, но надёжно, заглушая возможные слишком громкие звуки.       Юля мычит возмущённо, тянет руку, но всё, на что её хватает — сжать чужое запястье, ибо Волков входит, не предупредив. Резко, но лишь наполовину. Склоняется к открытой шее и прикасается губами, чтобы потом сомкнуть зубы, несильно, но даже такой лёгкий укус отзывается волной мурашек в теле.       Мужчина начинает движение с мелких толчков, с каждым разом входя глубже и продолжая покрывать шею поцелуями-укусами, где кожа уже начинала розоветь от прикосновений бороды и зубов. Юля стонет, и стонет громко, но ладонь Волкова превращает стоны в несвязное мычание. Девушка отпускает его запястье и двумя руками лезет под водолазку, оглаживает голую кожу, стальные мышцы, с нажимом проходится по прессу, на что Олег отзывается ещё одним хриплым стоном, толкается теперь с оттяжкой, и всё ощущения обостряются, возбуждение уже вяжет узлом внизу живота. Пчёлкина переходит на спину, царапает ногтями, насколько позволяет ткань, и в это же время языком проходится по ладони, сжимающей её рот, силится сомкнуть зубы и укусить, словно дикая кошка.       Олег уже не улыбается, натурально скалится, во взгляде — грозовое небо. Он придерживал Юлю за талию, пока вбивался в её тело, теперь же вновь обхватывает бедро, отнимает руку от чужого рта, хватается за второе, сминает кожу до красноватых следов, до лёгкой покалывающей боли, выходит почти полностью, чтобы следом загнать член до основания. Чувствует, как спину перестают царапать; Юля обхватывает его шею, вынуждая чуть задрать голову, прижимается поцелуем к подрагивающему кадыку, слегка царапает зубами и, вернув голову в прежнее положение, утягивает в поцелуй.       Волков буквально рычит в чужие губы, и после очередного толчка подхватывает девушку под ягодицы и прижимает к себе, буквально вплавляя в своё тело, двигается в быстром темпе, выбивает дурь.       Мужчина уже и сам забывает, где они находятся, что дверь не запирается, что он сейчас должен быть не здесь, а в конференц-зале, интервью в котором уже могло закончиться, только счёт времени утерян давно. Единственное, на чём он концентрируется — то, как Пчёлкина охуенно сжимается на его члене, как пытается перехватить инициативу в поцелуе, оттягивая пряди волос на затылке, мычит в губы.       Ощущений всё больше с каждой секундой, и в один момент удовольствие заполняет всё, каждую частичку тела до кончиков пальцев, заставляет окунуться с головой и тут же захлебнуться, вышвыривая на пик возбуждения.       Оргазм у них практически общий — достигают его с разницей в какие-то секунды. Олег продолжает держать Юлю навесу, крепко вцепившись в мягкую кожу. Девушка держится за его плечи, опускает взгляд на тяжело вздымающуюся грудь. Волк на кулоне скалится довольно, вероятно, как и его хозяин, но на него Пчёлкина глаза не поднимает, внезапно осознавая, что, кажется, даже на это сил не хватит.       Она чувствует только то, как её садят обратно на стол и как ноги начинают мелко подрагивать. Олег плавно выходит из её тела, немного отходит, встряхивает рукой и смотрит на часы на запястье.       -Всё-таки успели до конца конференции? — Юля еще толком не восстановила дыхание, а от усмешки не удержалась.       Волков посмотрел на девушку, которая неловко приподнялась, чтобы надеть бельё обратно, затем начала застёгивать пуговицы на блузке дрожащими пальцами, и отметил красные припухшие губы и капельку пота, блестящую на виске. Сам мужчина уже успел привести себя в порядок — военная выправка удивительна, может пригодиться, где угодно — брюки застёгнуты, водолазка сидит, как влитая, кобура заманчиво выглядывает из-за полы пиджака, завязанный презерватив отправлен в мусорное ведро под этим же столом. Даже не придраться.       -Сюда посторонним вход воспрещён, — Волков опять спрятал руки в карманы, -И, как телохранитель, я обязан тебя отсюда выпроводить, — его тон был таким же, как и в начале разговора, однако глаза смотрели холодной сталью. Как истинный джентльмен, Олег протянул руку. Юля хмыкнула, самостоятельно встала на ноги.       -Привет можно не передавать, — девушка одёрнула блузку, чтобы смотреться опрятнее, надеясь, что хотя бы одежда не выдаст её состояние. Пчёлкина махнула мужчине рукой, как будто прощалась со старым знакомым, и пошла к двери. Пальцы только дёрнули ручку, как Волков снова заговорил, не поворачивая головы, и что-то в его голосе едва заметно, но неумолимо изменилось:       -А поймаю ещё раз — так легко уже не отделаешься.       Юля буквально на секунду задумалась, хочется ли ей узнать, что он имеет в виду, если то, что было сейчас — это «отделаться легко». И решила, что нет, не хочется, видимо, тон Волкова возымел нужный эффект.       Возможно, уходя прочь, она захлопнула дверь сильнее, чем было нужно.