Юность чувств

Неделя перед экзаменами прошла напряженно. Вся компания ждала хоть какого-то знака от Даиримии, что письмо в ее доме приняли во внимание, но Юи вела себя как обычно на обедах и в библиотеке, где все собирались после уроков позаниматься. Первой не выдержала Рина и аккуратно поинтересовалась, как там дедушка. - Хорошо, – Юи даже не удивилась, словно ждала такого вопроса. – Приехал вчера из Осаки. - Кажется, ты говорила, что там живет его старший брат, – припомнила Ватаджиба. - Да, дедушка Таканобу периодически навещает дедушку Акинобу, чтобы справиться о здоровье и посоветоваться. - А к прадедушке не ездит? - Только по праздникам или когда сам прадедушка Рюноске их позовет. Кёко невольно припомнила рассказы тети о строгих правилах семьи дяди, в которой от детей требовалось полное послушание взрослым. Даже когда эти самые дети выросли и сами стали родителями. Может, потому и дядя Кенджи был так строг с Шо? - А ты вообще видела своего прадеда? – Ошино с интересом глянул на Даиримию. Та покачала головой: - Только на фотографии. Он в нашем доме, кажется, и не был ни разу. - Почему? - Предполагаю потому, что у моего дедушки не родились ни сыновья, ни внуки, – она немного извиняюще улыбнулась. - Шовинизм какой-то, – буркнула Рина. – Чем девочки плохи? Кагурадзаки покосился на нее, но промолчал. - По семейной традиции, всеми делами управляют мужчины, – Юи тихо вздохнула. – Потому папа, когда женился на маме, взял ее фамилию. - То есть, фактически, твой дед усыновил твоего отца? – внезапно уточнил Кагурадзаки, получил подтверждающий кивок Юи и хмыкнул. – Не думал, что эта традиция соблюдается еще кем-то. - В смысле? – теперь в разговор вступил и Куон. - В старые времена хозяин дома, не имея сыновей, мог усыновить мужа дочери, если тот принимал ее фамилию. И тогда все, чем владел старый хозяин при жизни, переходило к усыновленному. Сохранялся род. - Кагурадзаки-кун, – Рэй с задумчивым видом облокотилась на стол, – а ты тоже думаешь, что рождение только дочерей – это проблема? На лице Оды сначала проступило недоумение, а затем он глубоко вздохнул: - Ты хочешь услышать ответ наследника самурайского рода или обычного человека? - Обычного, – она чуть улыбнулась. - Если когда-нибудь я обзаведусь семьей, мне будет все равно, кто родится, – Ода тоже улыбнулся в ответ. – Дети есть дети. Хотя, – он вдруг призадумался, – я все же хотел бы, чтоб старшим был сын. А потом уже дочь. - Почему? - Чтобы она называла его они-сан, а он заботился о ней, – его улыбка стала немного мечтательной. – Сестра так называла нашего старшего брата – они-сан. Тепло и уважительно… Я даже мечтал, чтобы и меня так называли, но увы, я младший. - Ты фетишист, – Куон с легким неодобрением покачал головой. – То о подругах детства мечтаешь, то о младших сестрах… - Ты просто единственный ребенок в семье, тебе не понять, – парировал Кагурадзаки, слегка насупившись. - Единственный, – кивнул Куон. – А жаль, глядишь, были бы у меня младшие братья или сестры – я был бы лучше. - Ты и так лучший, куда тебе еще?! Кёко прыснула вместе со всеми, когда Ода в притворном ужасе замахал руками на друга, и тут же посерьезнела, вспоминая сожаление Хизури-сана год назад. Хотел бы сам Куон быть старшим братом? Не ощущает ли он тайную вину за то, что один? Ведь, как говорят старики, красивые и успешные дети забирают у родителей все силы. Она глянула на Куона, который с притворно-покаянным видом кивал друзьям, мол, верно, против правды не попрешь, и решительно затолкала все мысли подальше. Не будет спрашивать. Если у него есть такая вина, то лишь усилится. Нет – тем более пусть не думает! - Похоже, на сегодня мы закончили, – Рэй закрыла учебник и вздохнула. – Будем считать, что мы готовы к экзаменам. - Главное, чтобы Банни-чан сдала как надо. - Почему? – Кёко удивленно сморгнула, глядя на Ошино. - Чтобы и на следующий год получила стипендию. Или ты уже не планируешь? - Планирую, – она кивнула. – Но и вам всем тоже надо стараться. Не собираетесь же вы снова потрясать школу? - Не переживут повторения… - Я хочу сдать как можно лучше, – Юи аккуратно начала складывать свои вещи. – Чтобы иметь возможность перейти к вам в класс, – она тихо выдохнула, подняла голову и обвела взглядом всех за столом. – И последний год провести вместе с вами. - Ты так говоришь, словно после выпуска мы больше не увидимся, – проговорил Куон. - Кто знает, Янки, – улыбка на лице Даиримии была немного грустной. – Поэтому я не хочу терять… драгоценное время. Неужели… Кёко немного испуганно переглянулась с Риной и Рэй – неужели Юи-чан могут запретить встречаться с ними? - Тебе могут запретить с нами видеться? – Ошино словно услышал невысказанное опасение. – Но… я даже не знаю, как это назвать… - Нет, просто я не знаю, будет ли у нас всех потом время, – Юи замотала головой. – Судьба может разбросать нас по всей стране. - И что, интернет к тому времени закончится? – Куон с легкой иронией хмыкнул. – Ладно, давайте решать проблемы по мере их поступления. Сейчас главное сдать экзамены? Вот и думаем о них. Тем более, согласилась с ним Кёко, о проблеме другой они уже подумали. Понять бы еще, получилось хоть что-то? - Готовы? – Юмено-сенсей оглядел учеников, перед которыми на партах лежали экзаменационные листы, ободряюще улыбнулся и кивнул, бросая взгляд на часы. – Начали. Заполняя поля ответами, Кёко старательно держала голову максимально занятой только учебой. Волнение за Юи сейчас точно было бы лишним. Накануне она уже вспомнила события сочельника, подрожала от пережитых когда-то эмоций, и лишь теплые пальцы Куона, за которые она ухватилась, напомнили – все позади. Впрочем, за первым экзаменом последовал второй, третий, и все посторонние мысли растворились сами собой под волной ответственности, заполонившей душу. Три дня пролетели как один, и только когда за сенсеем, собравшим последние экзаменационные листы, закрылась дверь, Кёко медленно выдохнула и откинулась на спинку стула. - Всё, – впереди точно так же сел Кагурадзаки и выдохнул. – Я устал и хочу есть. - То есть, в зал ты не пойдешь? Он тут же развернулся к Куону и просиял: - Побегаем?! - С удовольствием разомнусь, – Ошино тоже заулыбался. – Банни-чан, а ты что делать будешь? - Загляну в клуб, – девушка оглянулась на Куона. – Допоздна будете бегать? - Как обычно, – он чуть усмехнулся и взглядом указал на Кагурадзаки, который быстро проверял сумку. – Видишь? У него батарейки взорвутся, если будет долго сидеть на месте. Проведя парней взглядом, она сама начала собирать вещи. В конце концов, у нее тоже есть дела – тот же кулинарный клуб, в который и собиралась. Сейчас только дождется Рину-чан и Юи-чан. В клубном помещении, на удивление, никого не было, и поболтав минут пятнадцать об экзаменах и ожиданиях оценок за все экзамены, девушки просто отправились домой. На уборку комнаты – сложить все учебники, тетради, выкинуть черновики и прочие уже ненужные бумажки – ушло не меньше полутора часов. Кёко не торопилась, испытывая даже легкое удовольствие от простых и в то же время приятных действий. Ведь все сдано, двадцать четвертого марта она узнает, выложилась ли она на все сто процентов, ну и… можно заняться совсем другими делами. Например, попредставлять, что же подарит Куон на Белый день – уверенность, что Куон не упустит такой возможности, растягивала губы в смущенной улыбке. А еще было бы неплохо сходить в ближайший храм и все же попросить богов помочь Юи-чан обрести возможность выбирать… Расслабленное настроение не мешало обычным бытовым хлопотам, как и общению с соседями, которые живо обсуждали на кухне, насколько верно были даны ответы на вопросы экзаменов. Появившегося Куона встретили радостными возгласами и замахали, указывая на стол, заставленный небольшими пластиковыми контейнерами: - Янки, ну сколько можно ждать? Давай быстрее, только тебя ждем! - Оригинально, – он оглядел угощения, перевел взгляд на улыбающуюся Кёко и приподнял одну бровь. - А то, – довольно подтвердил Кайто. – Решили отметить освобождение от экзаменов, сбегали в комбини за закусками и напитками, чтобы Банни-чан не стояла у плиты, поэтому, у тебя пять минут, после чего не обессудь, – он подмигнул. – И спасибо за помощь, английский я точно сдал. Усмехнувшись, Куон одобрительно кивнул: - Сейчас переоденусь. Вскоре все расселись за столом, переглянулись и дружно подняли стаканы с газировкой: - Экзамены сданы! - Сенпаи, а давайте это будет традицией? – предложил Нисимура с горящими глазами, когда все утолили первый голод. – Отмечать здесь всем вместе окончание года! Это так здорово! - Я бы сказал, что не против, – хохотнул Ивамото, – но нам с Кайто-куном и Такараги-куном осталось две недели занимать комнаты. Потом выпускная церемония и, – он крутанул кистью, – все. - Зато мы успеем еще в следующем году, – Хаттори потянулся за куриным шашлычком. - А что мешает делать так же, – Ямашита обвел рукой стол, – после каждых экзаменов? Летом, зимой? Кёко, сидевшая рядом с Куоном, тихо хихикнула, когда и Нисимура, и остальные согласно закивали. - Потолстеть не боитесь? – невозмутимо поинтересовался Куон. - А мы к тебе в команду запишемся. - Тогда разоритесь на закусках, – он изобразил самую недобрую ухмылку. – Знаете, сколько бюджета клуба идет на пропитание после наших тренировок? - Учитывая, как вы тренируетесь – неудивительно, – прожевал Кайто. – За второй медалью поедете? - Ты в нас сомневаешься? - Даже если бы хотел, не получится! Но жаль, что я уже не увижу, как вы привезете кубок в школу. - Оставь мейл, стукну, как приедем из Токио. Кёко не вмешивалась в разговоры, лишь чуть улыбалась. В груди царило странное ощущение, и она пыталась понять, что это за тепло. Не такое, как общение с друзьями, с отцом, с Куоном, нет – что-то иное, близкое и в то же время серьезное и взрослое… Воспоминание, мелькнувшее в памяти, полностью пояснило все ощущения. Она не раз видела в рёкане, как Фува-сан встречалась с соседками и сидела с ними в каком-нибудь незанятом зале, угощалась вместе с ними закусками, сладостями и чаем, разговаривала о повседневных делах, не боясь, что нить разговора потеряется и возникнет тягостная, натужная пауза поиска слов. Нет, не потеряется. Потому что соседи. Люди, которые живут бок о бок со своими мыслями, делами – и общими хлопотами, помощью, общением. С которыми здороваешься утром, желая доброго дня, которых поздравляешь или принимаешь поздравления от них… с которыми делишь простые жизненные хлопоты каждый день. До этого мгновения она не понимала, почему тетя после посиделок долго улыбалась по-мирному, по-спокойному и почему никогда не ворчала, когда Кенджи-сан уходил к соседям на вечер. Теперь понимает. Друзья это важно, семья это важно. Соседи – тоже важно. Тихий звук уведомления заставил Кёко дотянуться до телефона, отложив в сторону альбом, в котором зарисовывала кукольные модели fashion-клуба. Сообщение оказалось от Юи, и, пробежав взглядом по нему, Кёко вскочила, не обращая внимания на вздрогнувших Асакуру и Комацу: - Я… я скоро вернусь!!! Сорвав куртку со спинки стула, она вылетела из клуба и бросилась к лестнице. «Дедушка отменил помолвку с Ёкота-саном, но в воскресенье придет новый жених, с семьей которого уже договорились» Какой новый жених?! Она затормозила на крыльце клубного здания, пытаясь припомнить, где могут быть подруги. Как назло, в пятницу у Ватаджибы занятия не было, а Рина давно планировала бросить клуб тенниса, поэтому тоже ушла домой. В спортзале обнаружилось несколько парней, и, заметив среди них Куона и Ошино, Кёко замахала им рукой с зажатым телефоном. Переглянувшись, они заспешили к ней. - Что случилось? - В-вот… – она развернула к ним экран смартфона. Вчитавшись, Кён беззвучно охнул, а Куон отчетливо скрипнул зубами: - Не понял. - Это что, нам по новой начинать? – Ошино взял в руки телефон и еще раз прочитал. – Не смешно. - А где Кагурадзаки-кун? – девушка выглянула из-за них, ища взглядом друга в спортзале. - Переодевается, – сдержанно пояснил Куон, недобро хмурясь. – Из дома позвонили, просили срочно приехать. Вон, идет. Ода, на ходу застегивая куртку, улыбнулся Кёко, но тут же посерьезнел, когда она сунула и ему смартфон. - И что теперь делаем? - О, так у нас все получилось! На довольно крякнувшего Кагурадзаки уставились оба парня и Кёко. - Ода, ты вообще понял, что написала Даиримия? - Понял, – он недоуменно глянул на Ошино. – Помолвку с Ёкотой расторгли. - Ну тогда да, ты прав, у нас все получилось, – с неожиданным сарказмом согласился Кён и показал большой палец. – Вот прям на сто процентов. - Погоди, – Куон повелительно махнул рукой, задумчиво хмурясь, а затем вскинулся, разворачиваясь к девушке. – Помнишь, что говорил Такарада-сан на Рождество?! Что школьными правилами… - Запрещены помолвки, пока ученики учатся в школе! – она даже подпрыгнула на месте и хлопнула в ладоши. – Точно! Получается, пока Юи-чан не станет выпускницей, она будет свободна от всех женихов! - Такие правила есть? – Ошино с явным облегчением выдохнул. – Тогда… - Можно провести помолвку до выпуска, – Кагурадзаки спокойно кивнул, когда на него снова уставились. – Формально, перевод из класса в класс выполняется через приказы отчисления и зачисления. Приказы могут быть разделены часами и даже днями. И вот именно в этот период можно провести и помолвку, и даже свадьбу, так как учениками мы не являемся. - Откуда ты это знаешь? - Спросил у секретаря Саваморы-сана, – он пожал плечами на вопрос Куона. - Зачем ты спрашивал такое? - Потому что это я жених. Кёко изумленно вздохнула, не сводя с друга взгляда и пытаясь понять – что он сейчас сказал?! - Еще раз и медленно, – вкрадчиво попросил Куон, кладя руку на плечо Кагурадзаки. – Ты кто? Вздохнув, Ода глянул на часы: - Слушайте, мне на дорогу не меньше… - Я тебе такси вызову и оплачу, – Кён повторил жест Куона и вопросительно приподнял брови. - Обещаешь? – Кагурадзаки покосился на обоих друзей, затем глянул на Кёко. – Все просто. Помните, я говорил, что найденная фотография не расторгнет помолвку? Если бы все осталось как есть, Ёкоте могли предъявить ее, он бы повинился, попросил прощения и все. Особенно, если бы ничего больше не нашлось. Поэтому, я пошел к своему дедушке… ну, вернее, я сначала пошел к матери и тетке, те потом к бабушке, а та уже… - Ода, – в голосе Куона послышалось недоброе предостережение. - Я сказал, что не против невесты прямо сейчас, но с одним условием – это должна быть Даиримия-сан. - И что, тебя так просто послушались?! – ошеломленно уточнила Кёко. - Смотри сама, Банни-чан – я один из двух прямых наследников, – Ода принялся загибать пальцы на руке. – Мне уже выделена доля, которая пойдет моим наследникам. Дальше, мой дедушка и дедушка Даиримии-сан – крупные, очень серьезные дельцы. Они оба не упустят возможность поиметь возможности, которые есть только у нашей семьи или у семьи Даиримии-сан. Поэтому, это очень выгодное предложение для обеих сторон. А учитывая риск, что найденная нами фотография может всплыть в газетах, моя кандидатура становится еще более удобной. Ну и бабушка сейчас прямо горит от этой идеи – соединить две старинные семьи Киото, – он вдруг хитро усмехнулся. – Я еще припугнул их всех, что если сейчас они не согласятся с моим выбором, вообще женюсь после сорока пяти на разведенной американке с тремя детьми. - Я… я даже это комментировать не буду, – Куон шумно выдохнул, бесцельно скользя взглядом вокруг. – Ты хочешь сказать, что за несколько дней все договорились и согласились? - Почему за несколько? Когда ты сказал, что Гугл все помнит, я в тот же вечер и поговорил с матерью и теткой. - А если бы не нашли ничего?! - Было бы дольше и сложнее, – Кагурадзаки спокойно, даже беззаботно хмыкнул и тут же глянул на Ошино. – Где такси? Мне ехать надо. - Сейчас вызовем, – Куон чуть сжал пальцы, вынуждая Оду оглянуться. – Ну хорошо, ты жених. Даиримия-сан тебе нравится? Кёко чуть не вскрикнула от неожиданного вопроса, а затем снова онемела, когда Ода немного обиженно проговорил: - Янки, при чем тут это? Нам главное, чтобы Даиримия-сан спокойно, не волнуясь, доучилась вместе с нами. Доучимся, выпустимся, а потом она разорвет помолвку и будет счастлива с тем, кто ей нравится, – он вдруг встрепенулся. – О, вот еще – Банни-чан, ты ей скажи, чтобы она предупредила его об этом, хорошо? - Кого – его? – девушка сморгнула. - Парня, который ей нравится, – Ода серьезно смотрел на нее. – Чтобы он там не напридумывал чего и не обидел ее. Предупредишь? – она, не в силах что-либо сказать, кивнула. – Отлично. Где мое такси?! - А… – Ошино беспомощно глянул на Кёко, на Хизури, который с похожим выражением лица рассматривал Кагурадзаки, и кивнул. – Сейчас схожу за телефоном… - Да ладно, отдашь потом просто деньги, – Кагурадзаки махнул рукой и улыбнулся. – Все, я побежал! - Напомните, почему мы не можем сказать правду о парне Даиримии-сан? – задумчиво проговорил Куон, глядя ему вслед. - Потому что Юи-чан просила не говорить. - Если проводить аналогию с ее поведением, когда мы узнали про жениха, то… – Кён глубоко вздохнул. – Как там – Банни-чан, закрой уши, я хочу выругаться? - Я даже не могу решить, по отношению к кому именно вся данная ситуация будет более нечестной. Нечестной? Кёко прикусила губу, пытаясь понять рассуждения любимого. С одной стороны отсутствие чувств и попытка просто помочь подруге… прикрывая своими фамилией и связями семьи. С другой – молчание о чувствах, и правда о них может заставить друга ощутить себя в ловушке..? Выдохнув, она набрала Даиримию. Передаст просьбу, это все, что сейчас доступно. Остальное… - Кёко-чан, прости, я сейчас… - Юи-чан, Юи-чан, это очень-очень-очень важно! – быстро затараторила Кёко, не давая подруге закончить. – Мы знаем, кто твой новый жених! Это Кагурадзаки-кун! – молчание в динамике заставило чуть нахмуриться. – Юи-чан, ты меня слышишь? - С… слышу… – упавшим голосом отозвалась Даиримия. – Кёко-чан, это очень жестокая шутка… - Это не шутка! Это сам Кагурадзаки-кун подтвердил! - Ч…что?!.. - Честно! – Кёко даже закивала, словно подруга могла ее видеть. – Мне, Янки и Ошино-куну, – Юи шумно вдохнула. – Юи-чан, он думает, что у тебя есть парень, который тебе нравится. Поэтому сейчас Кагурадзаки-кун притворится твоим женихом, чтобы после школы разорвать помолвку и ты была бы счастлива с этим парнем. - О чем ты? – теперь в голосе Даиримии слышался испуг. – Я… - Скажи, что Ода даже не подозревает о симпатии с ее стороны, – проговорил Куон. Ошино, задумчиво рассматривавший двери спортзала, хмыкнул. - Я… слышала слова Янки… - Ну вот, – Кёко тихо вздохнула. – Юи-чан, там так все запутанно получилось… - Не то слово, Банни-чан. Она погрозила Куону пальцем и чуть отодвинулась: - Юи-чан… - Спасибо, что предупредила, Кёко-чан, – Даиримия непривычно серьезно перебила. – И в чат уже все написали. - В чат?.. - Я перезвоню попозже, хорошо? Растерянно глянув на замолкший телефон, Кёко запустила чат и обнаружила, что под сообщением Юи и последующими изумленными вопросами Рины и Рэй находится короткий ответ Кагурадзаки. «Даиримия-сан, не переживай, это мой дедушка с отцом и мной приедет в воскресенье. Я парням и Банни-чан все объяснил, повторю тебе послезавтра. Не переживай, все будет хорошо» - Гениально, – иронично прокомментировал Куон, пробежавшись взглядом по строчкам. – Перевел на нас стрелки, запутал еще больше… - Что нам-то теперь делать? – Ошино глянул на него, перевел взгляд на Кёко. – Честно говоря, я даже не могу нормально все уложить в голове!.. - Думаю, все, кроме Оды, сейчас чувствуют себя так же. - И? Куон глубоко вздохнул, складывая руки на груди, но сказать что-либо не успел – девушка сунула телефон в карман куртки: - Завтра клубный день, поэтому предлагаю собраться всем вместе и поговорить. Пусть Кагурадзаки-кун объяснит все спокойно, не на бегу. - Даиримия-сан будет? - Будет, – она кивнула на вопрос Ошино. – Завтра Шинодзава-сенпай сдает полномочия президента, поэтому, придут все, кто состоит в кулинарном клубе. - Тогда так и решим, – Кён оглянулся на спортзал. – Бегать настроения уже нет. - Разгоняем всех, – согласился Куон. – Переодеваемся и домой. - Я за сумкой, – девушка улыбнулась и поспешила к клубным зданиям. В клубе моды никого уже не оказалось. Забрав свои вещи и аккуратно закрыв на ключ дверь, она вышла на улицу и невольно подивилась скорости парней, которые уже стояли у фонтана, явно дожидаясь ее. - Значит, завтра у вас сменится президент в клубе? – шагая к воротам, поинтересовался Ошино. – Банни-чан, ты принимаешь пост? - Что ты, – отрицательно замотала головой Кёко. – Какой из меня президент! - А чего так? - У меня есть второй клуб, поэтому полностью посвящать себя кулинарному я не смогу. Пусть уж лучше будет тот человек, который действительно заботится обо всем. - Не лишено логики. Янки, нам ведь тоже надо будет озаботиться выборами. - Угу. Кёко удивленно глянула на парней. - По традиции, президент баскетбольного клуба всегда третьеклассник, – пояснил Кён на ее взгляд, а Куон качнул головой, когда девушка развернулась к нему: - Нет, президент клуба и капитан команды не один и тот же человек. Сейчас президентом является Кономара из третьего А. Выпустится он – станет кто-то из теперешних второклассников. Вон, Кёна сделаем. - Я твой зам, я не могу быть президентом, – Ошино усмехнулся. – Давай Оду? - На риторические вопросы не отвечаю. Но можешь повторить его самому Оде. - Он в меня мячом запустит… - Странно, да? Девушка невольно хихикнула и дернула Куона за руку: - А почему капитан команды не может стать президентом? - Чтобы не отвлекаться на организационные и прочие вопросы, которые должны решаться президентом и менеджером, – он остановился за воротами, когда улыбающийся Кён, махнув рукой, свернул в сторону метро. – Домой или прогуляемся? - Куда? - До ближайшего кафе. Усмешка была такой заразительно-хитрой, что Кёко с готовностью согласилась. Небольшой семейный ресторанчик остался в соседнем квартале, и девушка ощущала умиротворение на сердце. Они поужинали, даже съели по десерту… вернее, ела она, а Куон отнекивался от сладкого, с самым невинным видом пододвигая к ней свою порцию. Ну и ладно, было очень вкусно! - Все же, поразил меня Ода, – Куон задумчиво вздохнул. – Никогда бы не предположил, что он может так хладнокровно все рассчитать и провернуть. - Да, такое бы все ждали от тебя, – чуть хихикнула Кёко и покрепче сжала пальцы в мужской ладони. – Но почему ты думаешь, что он не способен на такое? - Ода? Едва заметный насмешливый скепсис заставил девушку фыркнуть: - Если хорошо подумать, то только ему это было под силу. - Потому что Даиримия в него влюблена? - Нет, – она качнула головой. – Просто он знал, как поступят старшие. - Знал, говоришь… – Куон глубоко вздохнул. – Это из-за воспитания? - Не только, – кивнула Кёко. – Это воспитание, это стиль жизни, поведения… это правила, понимаешь? Помнишь, как он прошлым летом рассказывал о своем детстве? Если бы дядя был того же сословия, что и Кагурадзаки-кун, Шо тоже так воспитывали бы. - Ему бы ничего не помогло. Но я, кажется, понимаю, о чем ты, – он снова вздохнул. – Неудобно. - Что? - Все это, – на мгновение на красивом лице парня мелькнула гримаса. – Столько нюансов, что действительно нельзя все предусмотреть. Именно потому неудобно. - Не любишь проигрывать? - Не люблю, – он согласно кивнул. – И ладно, если Оде. А если кто-то чужой вдруг так обыграет меня? Кёко прыснула: - Янки. - Стараюсь. Общежитие приближалось с каждым неторопливым шагом. - Осталось понять, согласится ли Даиримия-сан с подобным предложением от Оды, – девушка немного удивленно глянула на Куона. – Подозреваю, что она догадывается, как он относится к ней. Сама же слышала его ответ на мой вопрос. - Хочешь сказать, Юи-чан может отказаться? – она задумчиво прикусила нижнюю губу. Куон, вздохнув, остановился перед ступеньками крыльца общежития: - После сегодняшнего откровения я хотел бы хоть чуть-чуть предусмотреть разные варианты. Ты сама сказала, что в поведении Оды и Даиримии-сан многое зависит от воспитания, – он внезапно прищурился, глядя на Кёко. – А как бы ты повела себя на месте Даиримии-сан? - В смысле? – она приподняла брови. – Если бы я была влюблена в Кагурадзаки-куна и у… - Нет, если бы на месте Оды был я. Он? Кёко смотрела в его глаза, темные в свете фонаря, и невольно думала, что в какой-то мере она была на месте Юи. Вот только ей повезло больше – ее любили. - Никак не повела бы. - Почему? – в его голосе послышалось удивление, смешанное с подозрением. - А разве ты, оказавшись на месте Кагурадзаки-куна, предложил бы мне такой вариант? Глаза Куона чуть расширились, а затем он издал короткий смешок. - Что? - Ты права, – ухватив ее за руку, Куон потянул за собой в двери. – Более того, у нас такая бы ситуация точно не сложилась. - Тогда зачем ты спросил? Он оглянулся на Кёко через плечо и с необычным легкомыслием пожал плечами: - Иногда даже я говорю глупости. Все же, небольшой червячок сомнения был у Кёко – придет ли Юи в субботу в клуб после всех событий последних недель. Лишь когда Даиримия появилась на пороге кулинарного клуба, Кёко выдохнула. Впрочем, она успела заметить, что и Рина точно так же облегченно улыбнулась и призывно махнула Юи. Официальная часть мало чем отличалась от прошлогодней, разве что проводилась гораздо позже: если Фуруяма передавала полномочия в начале января, то Шинодзава только сегодня отдавал фартук и поварской колпак президента клуба Майдаре из второго С. Та, зардевшись от гордости, торжественно пообещала сохранить все традиции, введенные Шинодзавой. Кёко и Рина понимающе переглянулись – ни для кого в клубе не было секретом особое отношение Майдары к президенту. Шептались даже, что она очень хотела признаться ему, и лишь строгость и серьезность Шинодзавы-сенпая удерживали ее чувства от публичного объявления. Но это не помешало ей уговаривать его оставаться президентом до последнего. Когда с необходимыми церемониями было покончено, Кёко, извинившись перед сенпаем, потянула подруг на улицу, где на крыльце клубного здания обнаружились Рэй и три парня. При виде Кагурадзаки Юи вздрогнула, чуть побледнела, но тут же выпрямилась и на удивление твердо проговорила: - Кагурадзаки-кун, я хотела с тобой поговорить. Если ты не против, наедине. - Конечно, Даиримия-сан, – Ода приветливо улыбнулся. – Пошли к часовне? Глядя, как они направляются за угол, Кёко мысленно пожелала Юи удачи и тут же удивленно замерла, наблюдая, как Ошино молча на пальцах что-то отсчитывает. Едва он отогнул последний палец, Рина деловито кивнула: - Идем следом? - Зачем?! - Кёко, что значит зачем? Послушаем, что там они говорить будут. Интересно же! - Не интересно! – отрезала Кёко и возмущенно глянула на остальных. – Это их личный разговор. - Они наши друзья… - Именно поэтому нет, Ошино-кун, – она нахмурилась. – Предупреждаю сразу, попробуете пойти следом за ними – обижусь. По-настоящему. - Янки? – Рэй покосилась на Куона, который с невозмутимым видом развел руками: - Вам же хуже будет, если Банни-чан на меня обидится. - Э!? - Разве что, – он примиряюще улыбнулся Кёко, – мы можем просто дойти до здания «мошек» и просто постоять за углом, чтобы Оде и Даиримии-сан не пришлось гадать, где мы их ждем. Все еще хмурясь, Кёко оглянулась в направлении часовни. Конечно, ей было очень интересно, что и как скажут друг другу ее подруга и ее друг… но и нарушать их личное, очень личное пространство она не могла допустить ни себе, ни близким. Предложенный вариант Куона немного примирил эти два противоречивых чувства, и поколебавшись, она согласно кивнула: - Ладно, но близко подходить не будем. Когда показалась вдалеке часовня, Кёко решительно остановилась и приготовилась спорить заново, но Рэй тихо охнула, глядя на две фигуры перед хайденом: - Юи-чан точно признается!.. - Зуб даю, – так же тихо подтвердила Рина. Кёко сжала руки, не сводя взгляда со склонившейся перед Кагурадзаки Юи, которая затем выпрямилась, но головы не поднимала. - Инициатива наказуема. - Ты о чем, Ошино-кун? - О том, что если бы Ода рассказал нам сперва о своем плане, то не попал бы сейчас в такое положение, – пояснил Кён Рэй. – По крайней мере, Даиримия-сан могла бы сперва ему признаться, а уже потом бы решали. - Уже дело сделано. - А я о чем, Янки… О, Ода зашевелился. - И Юи идет к нам!.. – Сугита нахмурилась. – Так, Нобунага точно у меня получит! - Интересно за что? – с легкой ехидцей уточнил Куон. – Я помню, что благими намереньями выстлана дорога в ад, но в том, что нравится Даиримии-сан, он точно не виноват. - Именно, – Ошино кивнул и хмыкнул, когда Рина развернулась к нему: - Ты ж сам говорил, что инициатива наказуема! - Сугита, дважды за одно и то же не наказывают нигде. - Тише вы!.. – шикнула Рэй, когда Юи подошла ближе и стали видны ее плотно сжатые губы и подозрительно блестящие глаза. При виде компании Даиримия выпрямилась еще больше и немного натужно, но все же улыбнулась: - Спасибо вам всем. - За… – Рэй осеклась, когда к ним быстрым шагом дошел Кагурадзаки и тронул Юи за плечо, вынуждая обернуться к нему: - Даиримия-сан, нам еще учиться год. Ни я, ни ты, ни они не знают, что может случиться за это время. Так зачем решать все сейчас? – на его лице царило спокойное серьезное выражение, когда он жестом остановил открывшую было рот девушку. – Меня – устраивает все. И нет, это не обуза, не обременение, не ловушка для меня. Что бы ни случилось, ты моя подруга, об этом я говорил раньше и повторяю сейчас. И если я могу помочь тебе – я хочу помочь. - Но… – Юи судорожно вздохнула. - Просто согласись, – Ода внезапно улыбнулся ярко и тепло и протянул ей руку. Кёко прикусила до боли губу, когда Даиримия, сглотнув, медленно вложила свою руку в его ладонь – слезы так и просились наружу. - Отлично, – он довольно кивнул и глянул на остальных. – Ну, получается, что завтра в Осаку я и Даиримия-сан не едем. - Спасибо, что предупредил, – без тени ехидства отозвался Куон и сунул руки в карманы куртки. – Об остальном предлагаю поговорить после клубов где-нибудь в теплом месте. - До понедельника. - Ага, – Куон кивнул в закрывающуюся дверь и потянул с себя футболку. В раздевалке остались он, Кён и Ода. Какое-то время они молчали, затем Кагурадзаки, разувшись, поднял голову: - Вы знали, как Даиримия-сан ко мне относится? - Ода, из всех нас только ты не замечал ее отношения, – Кён обернулся к нему. – Она дарила тебе шоколад в отдельных упаковках, часто следила за тобой, когда мы ходили куда-нибудь все вместе… - Но почему вы мне не сказали? - Сначала это были наши догадки, – Куон, выдохнув, сел напротив. – А потом мы узнали, что она взяла с девчонок клятву молчания. - Понятно, – Ода покрутил в руках снятые кроссовки. – А я все думал, что за парень, в которого она влюблена?.. - Откуда ты его взял? - Случайно услышал обрывок разговора Сугиты и Ватаджибы, мол, будет ли она признаваться или нет. - И? - Что и? – он глянул на Куона, который серьезно пояснил: - Ты сказал Даиримии-сан, что тебя все устраивает. А на самом деле как? - Так же. - Ода, – теперь уже на лавку присел и Ошино, – как так же? Оставить в силе свое предложение? – Кагурадзаки кивнул. – Девушке, которой ты очень нравишься? Ты всерьез веришь, что через год Даиримия-сан согласится с расторжением помолвки с тобой? - А если за этот год ты встретишь девушку, которую полюбишь? – видя, что Ода молчит, Куон облокотился на свои колени. – Что будешь делать в таком случае с Даиримией-сан? - Парни… - Нельзя будет остаться хорошим для всех. - Янки, если начинать думать «а что, если», то и жить не захочется. Останется только закрыться в подвале и ждать смерти. - Янки не об этом… - Я понимаю, – Ода кивнул спокойно. – Вот только Янки сам взял и шагнул вперед к Банни-чан, так? – он глянул на Куона. – Не боялся, что все напрасно? Что если оставить все, как есть, то ничего плохого не случится? – тот хмыкнул, но Ода остановил его жестом. – Вот именно. Если я могу что-то сделать – я сделаю. И отступать не намерен, давши самому себе слово в этом. - Откуда в тебе этот рыцарский дух? - При чем тут это? – он на мгновение удивился. – Вдруг все эти изменения дадут мне больше, чем я имею сейчас? - Но ты ж сам соглашаешься, что ничего не чувствуешь к Даиримии-сан! - Кён, я не могу не чувствовать, я же живой человек, – в ответ на вопросительно приподнятые брови Ошино Ода пожал плечами. – Она добрая, умная, внимательная, милая, – Куон обессиленно выдохнул. – Вообще, если рассуждать серьезно, Даиримия-сан самая подходящая для меня партия… - Откуда в тебе подобная расчетливость?! - Погоди, Кён. Он не договорил. Ода снова пожал плечами: - Она меня понимает. Как и Банни-чан. - Ты опять про ваше… воспитание? – Кён чуть нахмурился. - Воспитание, мысли, семьи, – Ода кивнул. – Они понимают, почему я так делаю и говорю. И это очень важно для меня. Думаю, и для Даиримии-сан тоже это важно. - Не могу не согласиться – понимание играет немалую роль в отношениях, – Куон выпрямился. – Но я тревожусь, что ты можешь оказаться в ловушке именно из-за… - Нет. - Нет? Уверен? В ответ Ода поднялся со скамьи, потянулся и легко улыбнулся: - Полностью. У меня есть целый год, чтобы или полюбить Даиримию-сан или разочаровать ее полностью. Для теплого места выбрали привычную, практически родную раменную. Пока несли заказы, Кагурадзаки еще раз повторил все, что рассказывал накануне Кёко и Ошино с Куоном – про поиски, фотографию и собственные решения. Даиримия, смущенная и раскрасневшаяся, не сводила с него взгляда, словно боялась пропустить хоть слово. Рина и Рэй в свою очередь удивленно переглядывались, и Кёко прекрасно понимала их чувства. Горячая лапша на какое-то время заставила разговоры умолкнуть, а затем, когда тарелки опустели, парни, словно сговорившись заранее, заказали мороженное. - Янки, ты будешь сладкое? - Хотел бы, Сугита, не разочаровывать тебя, но, – Куон усмехнулся, – придется. Конечно, не буду. Это вам четвертым. - А по какому поводу? - Вы заказали маленькие порции. Голодные остались, небось. Рина возмущенно нахмурилась, а Юи едва заметно улыбнулась: - Мы же в клубе готовили карри по традиции. Попробовали вместе со всеми по чуть-чуть. - Ну извините, заказ уже принят, – Ошино невозмутимо пожал плечами. – Что решаем с Осакой? Планировали все вместе. Все же это наш подарок вам. - Вы можете поехать… - Юи-чан, можем, конечно, – спокойно согласилась Рэй, – но снова получится, что ты останешься без подарка на Белый день. В прошлом году ты не смогла пойти с нами в аквапарк, в этом… – она покосилась на Кагурадзаки, – тоже по семейным причинам… - Мы сделаем по-другому, – Кёко тихо хлопнула в ладоши, привлекая внимание друзей. – Поедем все вместе на следующих выходных, – она улыбнулась, оглядывая всех за столом. – Проблем же не возникнет? - Тьфу-тьфу, – неожиданно отозвался Куон и постучал по столешнице. На удивленные взгляды он пояснил. – Старая европейская традиция от сглаза. Кагурадзаки хмыкнул и сделал отвращающий жест рукой: - Согласен. Давайте через неделю. Не будем нарушать традицию. - Не надо про традиции, – Куон поморщился. – А то я начну всерьез ожидать, что и у них, – он поочередно указал на Сугиту, Ватаджибу и Ошино, – объявятся нежданные невесты и женихи. - Янки, я сказала уже – на нас с Рэй можешь даже не рассчитывать, – фыркнула Рина и довольно охнула, когда официант быстро выставил перед девушками четыре высоких бокала-вазочки с мороженным, украшенным тонкими палочками глазированного печенья и круглыми разноцветными кремовыми шапочками. - На меня тоже не смотри, – Кён покачал головой. – Отец с мужем моей сестры дела ведет, причем достаточно успешно. Так что, я свободен. - Пока, – невинно заметил Кагурадзаки и, оценив десерт у девушек, взмахом руки подозвал официанта. – Еще одно такое же – мне. Кёко, пряча улыбку, погрозила пальцем Куону, который, судя по лицу, явно готовил язвительную реплику: - Ребенку нужна энергия. - Ребенок скоро невестой обзаведется!.. – он с нарочито-возмущенным видом кивнул на Даиримию, которая вспыхнула маковым цветом. – Взрослеть пора. - Вот после церемонии совершеннолетия и начну, – отмахнулся Ода. – И вообще, ты мне завидуешь. - В чем?! - Во всем. - Так, заканчивайте, – Рэй замахала руками на парней. – Совсем Юи-чан засмущали! - Н-нет, я в порядке, – Юи выдохнула, подняла голову и немного виновато улыбнулась. – Просто… немного непривычно быть в центре внимания. - Ну да, обычно это наша с Банни-чан прерогатива… - С этим сложно не согласиться! - А что поделать, Кён, популярность тяжелое бремя, – Куон настолько опечаленно вздохнул, что на мгновение Кёко даже поверила… и тут же закатила глаза. Вот же Янки! Они досидели в раменной до двух часов дня, пока Юи не получила сообщение, что машина ждет ее у ворот школы. Мороженное было съедено, счета уплачены, и вся компания, выйдя на улицу, зашагала к Санбиджюцу. - Десять дней, – Рина вдохнула прохладный весенний воздух. – Осталось десять дней второго класса. - Время идет, – согласно кивнула Ватаджиба и улыбнулась. – И это здорово. - Думаешь? - Конечно, Ошино-кун. Разве тебе не понравилось быть второклассником? - Ну… – Кён задумчиво хмыкнул, – событий за этот год было больше, чем за все предыдущие. Страшновато. - Почему?! - Если тенденция не изменится, то на третьем году у нас и дня не будет свободного. - Не будет, – невозмутимо согласился Куон. – С апреля и по ноябрь. А вот потом можешь расслабляться. - Я ж не об этом! - Ничего, я приложу все усилия, чтобы у тебя мысли были только об этом. - Не сомневаюсь… О, вон и машина. - Да, – Юи, молчавшая всю дорогу, кивнула. – Я побежала… – она глянула на компанию и поклонилась. – Спасибо вам. И… – ее взгляд остановился на Оде, щеки заалели, – до завтра, Кагурадзаки-кун. Пряча улыбку, Кёко наблюдала, как тот провел Юи до машины, а затем вместе с Ошино и Рэй с Риной, помахав на прощание, направился в сторону метро. - Кажется, действительно со всем разобрались. - Главное – поговорить, – с назидательным видом согласилась Кёко и счастливо сжала пальцы, когда Куон взял ее за руку. – И тогда любая проблема окажется решенной. - Ну или о ней можно не беспокоиться, да? – он серьезно поддакнул, но девушка видела смех в зеленых глазах. – Надеюсь, ты не беспокоишься о завтрашнем дне? - Ты о том, что мы не поехали в Осаку? - Я о том, что завтра мы предоставлены самим себе. И я настолько эгоист, что откровенно радуюсь, – Куон понизил голос, и под ложечкой у Кёко свернулся теплый дрожащий комочек предвкушения. У них свидание!.. Словно в ответ на ее мысли, он довольно усмехнулся и кивнул. Последняя учебная неделя началась спокойно и без происшествий. Ода и Юи рассказали, что семьи в воскресенье договорились обо всем, и церемонию помолвки назначили на предпоследний день марта. Разумеется, с уведомлением руководства школы. Впрочем, как пошутила Рина, если бы администрация не разрешила, достаточно было бы появление в кабинете директора обоих «суровых дедов» семейств, чтобы препятствий не возникло. Кёко отчасти была согласна с подругой, но периодически ловила себя на мысли, что немного непривычно думать о Кагурадзаки и Даиримии как о еще одной паре в их компании. И если Юи неизменно смущалась, когда говорили о помолвке, то Ода, кажется, вообще не беспокоился об этом. Куон, которому Кёко рассказала о своих наблюдения, съязвил «мавр сделал свое дело, мавр хочет есть»… До объявления оценок в предпоследний день учебы требовалось сдать отчеты по клубам. В прошлом году Кёко не участвовала в подобном, но теперь она вместе с Асакурой и Комацу готовила необходимую информацию в студенческий совет по fashion-клубу. В итоге получилась вполне толстенькая папочка, большую часть которой занимало описание выставки школьного фестиваля. Асакура после признался, что в первый раз отчет вызвал у него настоящую гордость за клуб. Совместная поездка в Осаку превзошла все представления. Они прогулялись снова по Дотонбори, покатались по каналам, даже заглянули в квестовую комнату по мотивам «Звонка», хотя Юи потом призналась, что до ужаса боится триллеров. Что совсем не портит удовольствие от такого подарка на Белый день, честно-честно!.. В среду двадцать четвертого Юмено-сенсей еще до уроков позвал Кёко в учительскую и с улыбкой протянул ей несколько чистых бланков: - Ты знаешь, как заполнять, верно? - Я… – она прижала их к груди, борясь с желанием подпрыгнуть на месте, – снова могу претендовать?! - На законном основании, – он кивнул, подтверждая. – Шестьсот баллов, Могами-сан. Молодец. - Спасибо, сенсей, – счастливо улыбаясь, девушка отвесила поклон. – Когда принести документы? - Давай после уроков, – Юмено-сенсей махнул рукой. – На большой перемене вывесят оценки, тут такое столпотворение будет, что не пробьешься. Вспомнив, что стенды для оценок расположены не только на первом этаже, но и рядом с учительской, она невольно согласилась с предложением и вернулась в класс, борясь с желанием тут же рассказать друзьям. С одной стороны, они порадуются за нее, в этом нет сомнений, а с другой – их оценок она не спросила, позабыв от новости обо всем. Бланки не остались незамеченными, и обернувшись на легкое подергивание за косу, Кёко счастливо кивнула, когда Куон с теплой улыбкой показал ей большой палец. Да, у нее получилось. Когда же оценки стали доступны для всеобщего обозрения, она с радостью и гордостью обнаружила, что ниже пятьсот семидесяти ни у кого из друзей не было. А кое у кого вообще – пятьсот девяносто девять! - Старояпонский, – чуть поморщился Куон, когда Кёко выразительно глянула на него. – Та же проблема с глаголами, что у тебя в английском. - Обидно, – она вздохнула. – Одного балла не хватило. - Ладно-ладно, – он улыбнулся, – обещаю, что через год у нас будет одинаковое количество. - А без обещания? - Без обещания неинтересно, – Куон вернул хитрую усмешку и потянул ее от стенда следом за Ошино и остальными. Сфотографировав выданный табель с оценками и заполненные бланки на получение стипендии, Кёко с замиранием сердца отправила файлы на почту отца. Ему же будет приятно увидеть их? Дыхание замерло в груди, когда спустя несколько минут пришло короткое сообщение «Я горжусь тобой!». Какое-то новое ощущение радости, счастья и ликования сдавило горло так, что на глаза запросились слезы. Отец гордится ею? Правда?.. Вспомнилась просьба Кумады оставить ему табели с оценками за предыдущие годы учебы, и Кёко поспешно сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться и не расплакаться от чувств. Гордится. Так удивительно – и приятно. - Я поздравляю вас с окончанием учебного года… Кёко, стоя в украшенном спортзале, не могла не улыбаться – кажется, совсем недавно Ямада-сан говорил такие же теплые слова им, первоклассникам, и вот, она последний день второклассница. Но сколько же событий произошло за это время! - … Вы отлично поработали! Поздравляю! Да, просто замечательно. Директор, поклонившись, сошел с трибуны, и под своды спортзала взлетели радостные крики, которые вместе с ученикам выплеснулись на школьный двор. У фонтана уже начали фотографироваться на память клубами и классами. Осмотревшись, Кёко пробилась к Ямагири и улыбнулась ему: - Поздравляю с выпуском, сенпай! – она перевела взгляд на его одноклассников. – И вас тоже, сенпаи! - Спасибо, Могами-сан, – Сейджуро тепло улыбнулся в ответ и хитро подмигнул, указывая тубусом с аттестатом на себя. – Пуговица не нужна*? - Эээй… Даже не оборачиваясь, девушка знала, кто стоит за ее плечом. Хихикнув, она протянула руку ладонью вверх: - Давай, сенпай. Сделаю брелок и подарю Янки на память. Третьеклассники начали давить смешки, когда Ямагири чуть кашлянул и покосился на Куона. Тот лишь пожал плечами, выразительно складывая руки на груди: - Ты ж сам предложил ей. - Страшные вы все-таки люди, – Ямагири с напускной печалью покачал головой, но Кёко слышала в его голосе веселье. В ее ладонь легла оторванная от пиджака пуговица. – Но я рад, что мы знакомы. - Я тоже, сенпаи, – девушка кивнула и поклонилась. – Спасибо, что присматривали за мной. Куон просто протянул руку, которую поочередно пожали Сейджуро и остальные третьеклассники: - Удачи в дальнейшем. Шинодзава был замечен в окружении участниц кулинарного клуба, и Кёко хихикнула про себя – второй пуговицы на его пиджаке уже не было. Искренне понадеявшись, что трофей достался Майдаре, девушка поздравила Шинодзаву и других третьеклассниц с выпуском и отправилась искать друзей. Кагурадзаки, Ошино и Куон обнаружились в спортзале, где собралась вся баскетбольная команда. В наполовину прикрытых дверях тоже толпились выпускники, и здесь же Кёко заметила подруг. Подойти к ним она не успела – ее окликнули изнутри: - Банни-чан, Банни-чан, сюда! Девушка немного опасливо зашла в спортзал и чуть насторожилась, видя, как довольно улыбаются Куон и Кён. - Банни-чан, – Сома поманил ее к себе, – мы хотели с тобой сфотографироваться на память! - Со мной?! - Ну да, ты ж, можно сказать, наш командный талисман! - Именно! - Ну пожалуйста, Банни-чан! Она беспомощно огляделась, ощущая себя по меньшей мере странно – ничего ж не делала такого, чтобы считаться прямо-таки айдолом… Ода вынырнул откуда-то со стороны и приобнял ее за плечи: - Все, она согласна! Давайте, парни! Не успев пискнуть, Кёко оказалась в центре команды и выдохнула, когда прямо над ухом раздался тихий голос Куона: - Расслабься. Ему легко говорить!.. Пристроился сзади, руку на талию положил – и расслабься!.. Она ж сейчас как покраснеет, и все поймут отчего!.. Выдохнув, она постаралась успокоиться и вежливо улыбнулась Такачи-сенсею, который, встав напротив школьников с фотоаппаратом, глянул на них: - Готовы? Тогда – раз, два, три! - Как там Янки говорил – популярность тяжелое бремя, – серьезно кивнула Рина, когда Кёко наконец добралась до подруг. Рэй и Юи, не скрываясь, хихикали в ладошки. – Тем более, когда ты Банни-чан. - Рина-чан! - Ладно-ладно, не возмущайся, – Сугита взяла ее под руку. – Подумай о том, что через год мы так же будем фотографироваться перед расставанием со школой. Вздохнув, Кёко согласно кивнула и оглянулась на учебный корпус. Год тоже пролетит так, что она будет думать – как быстро? И Наоми-чан тоже будет просить пуговицу у Асакуры-куна, смущаясь и волнуясь? А сама она будет в последний раз подниматься по этим лестницам?.. Класс был пустым, лишь на доске цветными мелками красовалось поздравление с окончанием года. - Так и знал, что ты будешь думать первее всех. Оглянувшись, Кёко хихикнула и кивнула, демонстрируя в руках свою сумку и сумки подруг. Куон довольно усмехнулся: - Вот и я так же, заберу наши, пока Ода с Кёном внизу. Давай и твои. - Не дам, – она насупилась и припустила к выходу из класса. – А то я совсем бесполезной себя чувствую. - Кто бы говорил. - Эй, могли бы позвать! – от лестницы к ним почти бегом направились Кагурадзаки и Ошино. За ними на ступеньках показались три девушки. Разобрав вещи, они все переглянулись и синхронно подняли головы вверх. - Это ж теперь на целый этаж выше придется подниматься. - Главное, первое время не забывать об этом, – заметила Рэй на задумчивую реплику Рины. – А то придешь в класс, а там кохаи. - Я однажды так зашел, – Ода улыбнулся. – В начале прошлого года – по привычке свернул к классу, в котором сидел четыре года. Только увидев, что последняя и предпоследняя парты заняты непонятно кем, сообразил. - А ты на рукава смотри, – Ошино хлопнул его по плечу. – Если красные, значит, идешь прямо на пятый. Пока же нам прямой путь на первый этаж. Идемте? Двор их встретил все тем же гомоном, солнечным теплом и запахом весны. - Соберемся на каникулах? – уже в воротах оглянулся на всех Кён. - Я еду к отцу в Токио, – Кёко извиняюще пожала плечами. – Он специально берет отпуск для меня. - У меня самолет в Штаты, – Куон поправил сумку на плече и тяжело вздохнул. – Посмотрю, что там изменилось за шесть лет. - И у меня самолет, – Рэй улыбнулась, когда Ошино развернулся к ней. – Улетаю на неделю в Англию. Хочу осмотреться немного в Оксфорде. - Мы, сам знаешь, будем заняты, – Ода глянул на Даиримию, которая смущенно кивнула. - Получается, до начала апреля мы точно не увидимся, – Рина оглядела всех, а затем решительно тряхнула головой. – Тогда давайте договариваться сейчас – когда и где встретимся перед третьим классом. - А… давайте у меня, – все еще краснеющая Юи чуть улыбнулась. – В нашем саду есть замечательные сакуры, которые очень скоро зацветут. - Тоже в кимоно? – прищурился Куон, получил довольный кивок Кагурадзаки и вздохнул. – Фетишист. - Традиция, – одернула его Кёко и согласно кивнула. – Юи-чан, отличная идея. - И судя по графику цветения сакуры, период пика будет с тридцатого марта по пятое апреля, – Ватаджиба указала пальцем на экран телефона, в котором смотрела информацию. – Предлагаю субботу третьего апреля. Я вернусь к тому времени. Янки? - Аналогично. - Тогда… – Кён усмехнулся и протянул руку ладонью вверх, – договорились! - Да! --------------------------------------- *В японских школах существует традиция, когда девушка может попросить у сенпая-выпускника, который ей нравится, вторую пуговицу с пиджака. Если у него есть к ней чувства, то он выполняет ее просьбу. Также, сам выпускник может предложить нравящейся ему девушке-кохай свою пуговицу в знак симпатии. Вторая пуговица считается особенной, так как расположена фактически рядом с сердцем.