шопен или лунная соната?

Клевер отрабатывает очередную композицию на струнах, аккуратно перебирая их. Не особо помогает, ведь пальцы уже изранены множеством песен. Устало выдыхая и делая пометки в нотной тетради, тот встаёт, откладывает инструмент на кровать и смотрит в окно. Холодает, по прогнозам скоро должен пойти снег. Он немного дрожит от температуры в комнате, спешит к шкафу и набрасывает на себя тёмный халат. Парень берёт в руки телефон и тихо шипит. Недавно затянувшиеся раны так и норовят вновь закровоточить. Тот нежно тыкает в экран дисплея, набирая телефон заядлого друга Херба. Он отучился на медицинском факультете, а поэтому часто помогал Клеверу с «травмами». Спустя несколько гудков, в мобильном слышится тёплый голос друга: — Клевер! Привет, давно не звонил. — Ага, привет. Я тут попросить хотел.. — Снова пальцы? – со стороны музыканта молчание. Впоследствии слышится вздох. — Я скоро приеду. Там поговорим. Долгие гудки, он сбросил трубку. Клевер печально улыбается, — он безумно благодарен ему за такую экстренную помощь и понимание, —всё же, они вместе с самого детства. Минут через десять можно услышать тихий звонок. Парень никак не может сменить хлипкую кнопку вызова около двери. Он встаёт из-за стола и подходит к входной двери. Та со скрипом открывается, и на пороге можно было разглядеть силуэт. — Здравствуй. Я захватил тут тебе, –мальчишка передаёт ему в руки коробку кокосовых конфет в белоснежной упаковке, — любимые конфеты Клевера. — «Вот что значит лучший друг». – на мгновенье осмыслил он . — Спасибо. Щёки музыканта немного краснеют — естественная реакция. — Показывай боевые травмы... После двадцати минут лечения и ещё пяти минут «отчитывания» Клевера, Херб улыбнулся, явно довольный своей работой. — Что же, мне пора. Спарклинг уже ждёт. Тот хихикает в ладонь. Об их отношениях знает почти весь город, а они все ещё стесняются публичности. — Беги, герой любовник. Когда дверь захлопнулась, на телефон пришло новое сообщение. Лакрица. — С чего вдруг? Отношения у них были из разряда... Больше друзья, нежели незнакомцы. Но друзьями их тоже назвать нельзя было, — парочкой слов могут обмолвиться, но не более. — Здравствуй. Подскажи, не занят? От скуки Клевер решает ответить. — Привет. Нет, что-то случилось? — Хаха, ничего сверхъестественного. Не мог бы ты прислать мне конспект по филологии с прошлой пары? Я болел, может помнишь. — Точно. Секунду! Он снова встаёт с кровати, перебирая огромную стопку тетрадей, и наконец нашёл ту самую. Она толстая, однотонного синего цвета. Щёлк, две, и фотографии уже готовы. — Держи. — Спасибо за такую быстроту. — Обращайся. Парень снова откладывает телефон, застывая перед столом. Он проваливается куда-то далеко в мысли, так и оставаясь в халате. Сколько времени проходит? Когда он наконец удосужился поднять взгляд выше, то и сам не заметил, как на улице уже горели фонари. — «Вот же. Опять весь день продул». Такие провалы случались чаще, даже на парах, — только там был тот, кто мог вытащить его из «комы». На экране высвечивается очередное уведомление, но Клевер не успевает его прочесть. Неожиданно раздаётся звонок в дверь. — «Это ещё кто?» – он заправляет белоснежные волосы за уши и идёт к двери. — Кто там? — Это... Лакрица. – голос и впрямь его, только тембр спокойнее. Музыкант открывает дверь и видит неописуемую картину, —растрёпанный парень с рюкзаком, в темной толстовке с названием какой-то группы, рваных джинсах, легких кроссовках и несчастной книжкой по филологии в руках. — Ты каким образом тут оказался? Тебе ехать сюда часа два, если не больше. Клевер правда удивлён. Такое ощущение, что Лакрица собирался куда-то наспех. — Ну... Я не смог разобрать твой почерк, поэтому решил уточнить у тебя. По смс ты не отвечал, а конспект мне нужен был сегодня. — Ладно уж, проходи, странник. Не оставлять же тебя тут. Когда тот зашёл в квартиру, Клевер замечает, что на кроссовках куски чего-то белого. — Ты в снег надел кроссовки? — Уже снег? Я и не заметил. На улице и впрямь тонкая корка белого слоя. Клевер удаляется на кухню, а Лакрица идёт за ним. — Садись, сейчас будет урок от лучшего профессора всех времён. И не важно, что он собирается связать свою жизнь с Римским-Корсаковым, а не Аристотелем... Чайник запищал лишь только тогда, когда парни дошли до цитат Сократа. Музыкант быстро наливает чай в две разноцветные кружки. На одной нотки, а на второй снежинки. Вторая достаётся брюнету. Ещё минут через сорок те заканчивают. Клевер захлопывает учебники и свою тетрадь. — Спасибо тебе большое. Извини, что пришёл... Не буду задерживать тебя. Лакрица не успевает убежать, как парень хватает его за руку. — Уже десять. Если выедешь отсюда, доберёшься только к двенадцати или часу. Оставайся. — Хорошо. Он не сопротивляется, потому что перспектива бежать по снегу к остановке и ещё часа два ехать домой его не устраивает. Клевер мягко улыбается и провожает его в спальню, все ещё не отпуская руку. За эти секунд десять Лакрица успевает записать у себя в памяти, что руки музыканта очень холодные. И в бинтах. — Это из-за... Струн? – спрашивает брюнет тихо, уже жалея о сказанном. — М? А, да. Сегодня Херб приезжал, помогал перебинтовать. Лакрица кивает, а затем рассматривает комнату: — Кровать тут всего одна. Надеюсь, ты не брезгливый. – Клевер по лисьи ухмыляется. Комнатка маленькая, впрочем, как и вся квартира. Повсюду можно заметить растения и лозы, обволакивающие стены комнаты. — Душ, как выйдешь, слева, полотенца чистые. Можешь пойти первым, я переоденусь. Брюнет так и делает. Когда он обнажает свою сероватую кожу и распускает сальные волосы, которые каждые утро завивал, то по настоящему расслабляется. Тут его Клевер не увидит, а это очень даже хорошо. Все это время студент был как натянутая струна, боялся даже сделать шаг «по-другому». А причина глупая и простая, — музыкант ему до безумия нравится. Нравятся в нём и белоснежные волосы, и нежная игра на гитаре, мягкие руки, стиль одежды, манера поведения. Сейчас, под горячими струями воды, он наконец счастливо улыбается. Сегодня Лакрица словил джекпот, — отличный конспект по филологии и ночёвка с симпатией. Наконец, минут через пятнадцать, он выходит из ванной в той же футболке и джинсах. Клевер, заприметя его, громко смеётся. — Прости, я совсем забыл дать тебе сменную одежду. – он машет рукой в сторону приоткрытого ящика. — Там есть пара чистых футболок и шорты. Ещё полчаса, и музыкант возвращается в комнату с уже выключенным светом и наблюдает наимилейшую картину: Лакрица уснул прямо с телефоном в руке, не удосужившись даже нормально улечься. Тот хихикает и ложится рядом с ним. — «Бедненький. Устал с дороги, да и ещё я ему такую лекцию устроил». Клевер ложится рядом, накидывая на обоих одеяло. Лакрица рефлекторно прижимается к соседу, зарываясь головой в его футболку. — Кле... Вер? Музыкант успокаивающе гладит его по голове, стараясь не будить, и напевается какой-то старый мотив. То ли Шопен, то ли Лунная соната. Вскоре, они оба засыпают в объятиях друг друга.