Люби меня

      Гоночный сезон снова обещал был достаточно интересным и насыщенным. Жить и работать стало намного проще, когда спустя пять лет, после победы в соревнованиях "Диноко 400", Чико Хикс покинул автоспорт, не выдержав огромного наплыва негатива в его сторону из-за аварии Кинга. Но мужчина просто так не сдался и перешел в деятельность не столь отдаленную от автоспорта. Хикс решился на свое новостное шоу "Моторчики с Чико Хиксом", став его ведущим. Шоу набрало высокие рейтинги среди критиков, когда выпуски были более-менее приличные. Но после того, как Чико стал откровенно унижать своих бывших соперников, в том числе Молнию, программу поспешили свернуть, однако бывший экс-чемпион переубедил критиков и пообещал, что такого больше не повторится. Вскоре после данного обещания Чико от своих слов отказался, продолжая бахвалится своей победой у Кинга и завоевывать негативные отзывы унижениями гонщиков. Бороться с ведущим смысла не было, потому шоу оставили и больше не трогали.       Из-за работы Молния практически перестал появляться дома, его жена была абсолютно одна, пока спустя некоторое время сама не ушла с головой в работу. Пара начала ссориться все чаще и чаще, снова проводя ночи по разные комнаты. В этих отношениях Молния был огненным парнем, страстным и горячим, поэтому в какой-то степени такие ссоры его только сильнее заводили. Салли же наоборот была более спокойной и молчаливой, поэтому Молнии приходилось сильно постараться, чтобы уже будучи в браке завоевать внимание девушки.       После тяжелого дня, где Молния наворачивал круги в каньоне, не щадя ни себя, ни свой гоночный красный спорткар, который под палящим летним солнцем полыхал, что снаружи, что внутри, парень становился очень агрессивным. Находиться в кабине было уже категорически невозможно. Масло под капотом кипело, Молнии казалось, что он слышит как оно бурлит. Пять часов. Пять часов без еды, сидя за рулем в шлеме, который гонщик очень скоро поспешил снять и от злости и усталости выкинуть подальше в кусты, чтобы не ощущать дикой жары. Последний раз он делал передышку три часа назад, чтобы немного размяться. Сидеть в кресле, которое хоть и было оснащено приспособлениями для удобства гонщиков, было невозможно столько времени. Поясница затекала и жутко болела. Несколько раз за эти пять часов машина по непонятным причинам глохла. Открывать капот, чтобы посмотреть причину этой пока не большой поломки, было некогда. МакКуин был настроен решительно. Раньше он тренировался с Доком, но последнее время тот себя чувствует неважно, потому воздерживается от поездок в каньон, от чего Молнии становится еще хуже.       Ровно шесть вечера. Телефон почти разрядился, но деваться некуда. Снова усевшись в свою машину, гонщик направился на тренировку в зал до девяти часов, где его уже ждали Кэл и Бобби. Пока еще не было так темно, но уже смеркалось. Глаза невольно закрывались от жуткой усталости, у висков пульсировало. Снова эта боль. С двадцати лет, сколько Молния себя помнит, он мучился от головной боли. Пить постоянно обезболивающее не представлялось возможным. Док выписывал ему некоторые другие препараты, от которых становилось значительно лучше, но вскоре выяснилось, что головная боль преследует Молнию от того, что тот плохо спит по ночам. Телефон неожиданно завибрировал и на экране высветился знакомый номер, подписанный "Жена" с сердечком в конце. Салли звонила ему весь день и парень знал об этом. Брать трубку он не стал тогда, потому что был слишком сосредоточен на тренировках. Молния бросил на телефон недовольный, холодный взгляд, после снова устремился на дорогу. Звонок прекратился. Спустя пару минут смартфон снова завибрировал, раздражая Молнию еще сильнее. Агрессивно выдохнув, он резко потянулся за телефоном, схватив его и продолжая держать в руке, не решаясь снять трубку. Он попытался успокоиться, чтобы не навредить в первую очередь девушке, потому что понимал, что та переживает. "Наверняка она уже дома." ― подумал про себя Молния. Ответить на звонок все-таки пришлось. ― Да? ― Все так же недовольно отчеканил Молния. ― Ты не скоро? ― Уставшим хриплым голосом спросила Салли. Было понятно, что она совсем выбилась из сил, потому Молния сквозь зубы попытался снизить тон, чтобы лишний раз не цепляться. ― Как обычно, ― Снова холодно ответил тот, ― Что-то случилось? Все в порядке? ― Да, все нормально. ― Ты уже дома? ― Только зашла. ― Я понял, ― Нога, находясь на педали газа, невольно расслабилась, надавливая все сильнее и набирая скорость. Стрелка на спидометре уже показывала 200 км/ч. Ехать с такой скоростью хоть и вне города на спорткаре, когда под тобой ощущались несколько сотен, если не тысяч лошадиных сил, было крайне опасно, потому Молния поспешил закончить разговор, ― Малыш, я перезвоню как только буду возвращаться. ― Молния попытался сгладить ситуацию. ― Хорошо. ― Тревожно ответила девушка. Ее голос был таким монотонным, без единой эмоции, но все-равно чувствовалось, что она переживает. ― Люблю тебя.       Оставив машину возле здания, Молния взял свою сумку и направился внутрь. Уже почти никого не было, в помещении было необычайно пусто. Это было только хорошо для Молнии. Последнее время он стал очень раздражительным, достаточно остро реагируя на любые громкие звуки. Зайдя в раздевалку, он увидел Бобби, который стоял возле шкафчиков, облокотившись локтем на эту небольшую стенку, и Кэла, сидящего на скамейке. Парень бросил сумку возле и тяжело вздохнул. ― Опаздываешь. ― Бобби был как всегда в ударе, с хорошим настроением. Именно он пытался всегда заряжать позитивной энергией Молнию и Кэла. Да и вообще, душа компании ― его самая сильная черта. ― Да ладно, оставь его. По пареньку видно, что его конкретно затрахали... ― Кэл кивнул головой в сторону Молнии. ― В точку, Кэл. ― Что-то серьезное? Проблемы на личном фронте? ― Бобби открыл свой шкафчик для того, чтобы снять футболку и снова небрежно закинуть ее внутрь. ― Можно и так сказать. ― Затягивая узелок на своих спортивных шортах, как-то грустно ответил Молния. ― Сколько вы уже вместе? ― У Кэла тоже была жена Линда, однако женаты они дольше, чем Молния и Салли. А вот Бобби пока был один. ― Шесть лет. ― Шесть лет это довольно много, ― Бобби был полностью готов к тренировке и дожидался ребят, ― А чего детей не хотите? ― Этот вопрос ввел Молнию в сильнейший ступор. Не готов он был к детям от слова совсем, да и Салли тоже. Сейчас не время. От одной мысли о том, что он может стать отцом, его передергивает с ног до головы. Из него получится ужасный отец, казалось ему. ― Да отвяжись ты от него! Сам бы уже нашел себе девушку, а потом советы раздавал! ― Прикрикнул Кэл, заступаясь за МакКуина, но тот уже ничего не слышал, полностью погрузившись в себя.       Восемь вечера. Тренировка окончена и ребята спешат разъехаться по домам. Выходя из тренировочного комплекса, Молния вспомнил, что обещал позвонить Салли, но включив свой смартфон, он тут же вырубился. Батарея села окончательно. Парень прошипел от злости. Было уже почти темно. Он быстро прыгнул в свою машину, не чувствуя не рук, не ног. Он думал, что вот-вот уснет прямо за рулем, было уже очень тяжело. По дороге домой он несколько раз чуть не заснул. Машину выкидывало с дороги на обочину, парень был уже не в силах держаться за руль, звук рычащего мотора как-будто притупил слух. До городка еще десять минут.       Тишина. Фонари даже почти не горят. Молния наконец добрался до дома, открывая свой гараж, чтобы загнать машину, зайти домой, сполоснуться под прохладным душем и упасть на диван без сил. Он уже неделю спит на первом этаже в зале на диване. Да и не важно вовсе где спать, когда этого дико хочется. Парень вышел из гаража, нажав кнопку автоматического закрытия гаражной двери. Откуда-то слева послышались странные звуки, похожие на крики. Гонщик невольно повернулся и решил направиться на голоса, которые уже перемешались то ли в его голове, то ли он просто не разбирает, кто и что говорит. На секунду ему показалось, что это какие-то галлюцинации. Завернув за угол, он увидел Шерифа, который стоял возле дома Хадсона. Завидев Молнию, его глаза округлились и он поспешил зайти внутрь. Гонщику вновь показалось, что его глаза были красные от слез. Он все еще не понимал, что вообще происходит. Быстрым шагом он направился к дому, предчувствуя что-то страшное, опасное, невозможное. В окнах очень тускло горел свет, из-за жалюзи было ничего не видно. Открыв дверь, он осторожно вошел внутрь, осматриваясь по сторонам. Из комнаты Хадсона снова выскочил Шериф, опять встретившись взглядом с Молнией. В голове парня складывался какой-то неприятный паззл, который должен оказаться просто страшным сном. ― Шериф? ― Парень нахмурился, сжав губы. ― Сынок... Иди домой. Не нужно тебе туда. ― Нет. Ему не показалось. Глаза полицейского действительно были красные от слез. МакКуину понадобилась секунда, чтобы все понять. Сердце бешено заколотилось, приливая кровь к вискам и во все мышцы, заставляя беднягу судорожно начать толкать Шерифа, пытаясь прорваться в комнату. Парень вырывался из рук Шерифа, выломав дверь в комнату. Сильно ударившись локтем об дверной косяк, Молния чуть было не свалился на пол. Седые волосы небрежно лежали на подушке, глаза были закрыты. Он коснулся руки мужчины, словно пытаясь понять сон это или нет, однако эти руки были холодные и почти приобрели серый, мертвый оттенок. ― Нет... ― Внутри все начало раздираться. Сначала все внутренние органы начали неистово полыхать от злости, от обиды и отчаяния, но вскоре жар сменился холодностью и парня затрясло. Его губы побледнели, на глазах наворачивались слезы. Он упал на колени, сильно отбив их, ― Док? Док, просыпайтесь, это не смешно... ― Он как-то странно улыбнулся, продолжая прожигать слезным взглядом безжизненное тело своего наставника. Он поднес к зубам согнутый указательный палец, слегка его прикусив. По мере того, как Молния осознавал, что это правда не сон, зубы сильнее прокусывали тонкую кожу, чувствуя, как хрустят сухожилия, ― Док, это не шутка? ― Кровь медленно сочилась из прокусанной насквозь раны по запястью. Рамон, который только пришел из своего салона, сразу заметил что с Молнией начало происходить что-то не то. Взгляд упал на окровавленную кисть и то, как гонщик начинал смеяться, сначала просто тихо нервно хихикая, а потом и вовсе залился страшным смехом безумца, от которого стало не по себе всем находящимся. Рамон подошел ближе, пытаясь взять Молнию под руки и вывести, Салли подошла с другой стороны, чтобы попробовать успокоить его. ― Пошли, хватит. ― Поднимая парня под руки, тихо сказал Рамон. Молния случайно обратил внимание на тумбочку, на которой стоял недопитый бокал с виски. Это его любимый виски. Это только сильнее бросило парня в истерику, заставляя его брыкаться и сопротивляться всеми силами. Здесь один Рамон не справился, потому подключился еще Шериф, Мак и Луиджи с Гвидо.       Затащить Молнию домой впятером на второй этаж и уложить в койку стало настоящей непосильной проблемой. МакКуин вырывался как мог, не в силах совладать с собой. После истерического смеха пришла новая стадия, когда гонщик просто начал истошно кричать от боли. Судороги свели все тело, охватывая его невероятной адской болью. Молния настолько привязался к Доку, что его потеря стала для него последним ударом. У гонщика не было родителей или близкой семьи, кроме Салли и тех, с кем он познакомился в городке. Хадсон стал для него настоящим отцом. Это было по-настоящему, было так по-отцовски. Любимая девушка, как бы это странно не звучало, заменила мать, которая могла поддержать и заботиться. С ней ему было очень хорошо и если так случится, что ее он тоже потеряет, не убережет, он не сможет жить дальше сам. Эта ноша, которая будет выше всех сил.       Для того, чтобы успокоить Молнию, пришлось прибегнуть к препаратам. Док был единственным врачом в этом городке, потому никто не мог решиться взять на себя смелось взяться за шприц с успокоительным. ― Что делать?! Кто-нибудь умеет колоть? ― Кричал Рамон, держа руки Молнии, чтобы тот не вырывался. ― Я умею! ― Сказал Мак, ―Доводилось колоть Молнию такими же успокоительными много лет назад, когда у него были приступы... ― Мужчина осторожно взял шприц, набрав туда немного жидкости, ― Держите ему левую руку, попасть нужно с одного раза в вену. Не попаду ― считайте, что нет у нас успокоительного больше. ― На секунду Молния перестал дергаться, выбившись из сил, но как-только увидел шприц, снова начал кричать и вырываться. Рамон схватил его за руку, сильно сжимая ее в районе локтя снизу и сверху. Салли села сверху, положив голову парня к себе на колени и закрывая ему рот. Вену было хорошо видно, поэтому Мак попал с первого раза. Препарат ввелся легко и гонщик сразу успокоился, но продолжал что-то говорить себе под нос. ― Возьмет? ― Рамон отошел в сторону. ― Доза, как для двоих. Должно, ― Мак поднял глаза на Салли, которая сидела в слезах, сжимая правую руку в кулаке, ― Все в порядке? ― Укусил. ― Сквозь зубы и боль проговорила девушка. Разжав кулак, вся ее ладонь была в крови, остался след от зубов Молнии. На губах парня так же заметили свежую кровь.       Этой ночью девушка не могла спать, смотря за Молнией и думая о Доке. Она сама очень любила Хадсона, всем он был как отец, не только МакКуину. Всем он заменил самого лучшего и заботливого родителя. Где-то в подсознании девушка поняла, что очень хотела бы, чтобы он увидел их с Молнией детей, чтобы он все-таки застал этот момент. Здесь она поймала себя на мысли, четкой и ясной, что очень хочет ребенка.