Люби меня

      Летнее утро в самом разгаре жары. В такую погоду хочется сидеть дома под прохладным кондиционером или купаться в каком-нибудь озере, а может и в бассейне на заднем дворике, попивая прохладный сок. Ветра совсем нет, но окна в большом двухэтажном доме открыты. Приятная тишина и умиротворение царило в городке, заставляя расслабиться и ни о чем не думать. Дверь на втором этаже со скрипом открылась. Белокурая девочка с синими глазами немного выглянула, осматриваясь по сторонам. Она аккуратно вышла и прикрыла дверь. Маленькими шажками она начала спускаться вниз по лестнице, придерживаясь за перилла. Хитрости ей было не занимать, потому девчонка надела на ноги носки, правда разного цвета, чтобы не было слышно ее шагов. Она почти спустилась, как вдруг снова остановилась, прислушиваясь к звукам. Из другой комнаты вышел потрепанный Молния, пытаясь найти глазами ребенка. Он осмотрелся вокруг себя и заметил девочку, спрятавшуюся за перилами. Он тихо пригнулся и попытался подкараулить ее, пристраиваясь сзади. — Вот ты где! — Крикнул Молния. Девочка засмеялась и быстрее побежала вниз по лестнице, пытаясь спрятаться то за стеной, то залезть на диван, — Хватит уже, иди сюда! — Не пойду! — Смеялась девочка. Она залезла под кухонный стол, пододвигая стулья к себе, пытаясь построить баррикаду. — Ева... — Устало выдохнул гонщик, — Ты еще даже не завтракала, а нам еще нужно заниматься. — Книги — зло! — Крикнула она, выползая из-под стола и убегая в сторону входной двери. — Учение — свет, а не учение — тьма. — Сказал Молния и наконец поймал дочь, закидывая на плечо. — Ну папа! — Ева начала вырываться, изображая плач. — Актриса из тебя плохая, — Сказал МакКуин, на что получил по голове с локтя, — Сейчас выброшу на диван! — Он только поднял ее на руки, как девочка испугалась и закричала, — Тогда успокойся! — Сказал Молния, усаживая дочь на диван и вручая ей детскую книжку, — Читай там, где остановились вчера с мамой. Чтобы я слышал. — Не буду, сам читай. — Буркнул ребенок, выкинув книжку на пол. Молния разозлился и развернулся назад. — Я тебя сейчас накажу и ты будешь стоять в углу, пока мама не придет! Все ей расскажу, как ты заниматься не хочешь! — Пригрозил он пальцем, — Поиграли и хватит.       Ева скрестила руки на груди. Не хотела она заниматься, чтение давалось ей хуже, чем арифметика. Буквы... Слишком много букв. Хоть она и была довольно смышленым ребенком, начала ходить уже в год, говорить в полтора, отдельными словами, но иногда и целыми предложениями, но учиться не хотела. Первое слово конечно же было "мама", родители были безумно рады, когда наконец услышали первые слова. Когда она немного подросла, стала очень активной. Девочку сразу заинтересовали танцы и музыка. Салли предположила, что она станет хорошей танцовщицей. Девочка много бегала, прыгала, была очень непоседливой, даже днем она спала очень плохо, только ночью. Тогда-то она и оправдала свое имя Ева, что означает жизнь. Имя выбрал Молния. Это был долгожданный ребенок, который родился не смотря ни на что. Пожалуй, этот вариант был более подходящий.       Немного посидев, Ева подняла с полу книжку, которая была уже почти порванная по швам. Каждый раз, когда она не хотела читать, то выкидывала книгу в сторону. Она была настолько зла однажды, что взяла карандаши и разрисовала целую страницу, после чего конечно же была наказана. Непослушно она вела себя только с Молнией, пока Карреры не было дома. С матерью Ева вела себя словно ангел. Салли знала, что Молния ей не авторитет, потому что всегда наказывал девочку. Наказывал не просто так, от нечего делать, а за дело. Да и наказания там были максимально обычные, безобидные, в роде запрещения просмотра телевизора, лишения мобильных игр на телефоне Молнии, игр на планшете, лишения сладкого, иногда даже он укладывал ее спать на пару часов раньше обычного, чтобы та полежала и подумала над своим поведением. Когда Ева оставалась с Салли, та разрешала ей все. Ребенок мог по несколько часов играть в телефоне, лежать на диване или просто бездельничать. Из-за этого молодые родители часто ссорились, так как Молния был приверженцем ограниченного времени на отдых. Салли ничего не оставалось как просто смириться.       Пока Ева читала книжку, Молния приготовил ребенку завтрак. К тому времени девочка прочитала пару страниц, потому могла немного отдохнуть. С каждым днем количество страниц увеличивалось, это был особенный метод Молнии. Ева пришла на кухню и обиженно села за стол, сложив руки и нахмурив брови. Молния поставил перед носом дочери тарелку с яичницей и тостами и сел рядом. — И не нужно обижаться, — Помешивая кусочки фруктов со дна морса, сказал Молния, — Обижается она. Ты как в школу собираешься идти? Тоже будешь сидеть губы дуть? — А я не пойду в школу, — Ехидно улыбнулась Ева и, прищурившись, заглянула отцу в глаза, — Мне мама разрешит дома остаться. — Мама по шее получит тогда, а потом ты, — Он отложил чайную ложку в сторону, — Учиться нужно, Ева. И читать, и писать, и считать. Нужно учиться считать деньги, как ты работать будешь? А в магазин ходить? — А меня полюбит какой-нибудь богатый дядя, я за него замуж выйду. — Молния посмеялся. В пять лет она так ловко разбрасывается такими забавными фразами, что удержаться крайне сложно. — Никакой богатый дядя тебя не полюбит, если ты глупая будешь. — Ева положила кусочек яичницы в рот, болтая ногами и тяжело вздыхая. Девочка перевела взгляд на отца, который потянулся к плите, чтобы выключить чайник. В момент, когда Молния повернул голову, она заметила на его шее шрамы. — Что это? — Показала она пальцем на шов. Молния слегка коснулся своего шрама и будто на секунду перенесся в прошлое. В ту аварию пять лет назад, после которой его карьера почти была закончена. — Шрам. — Откуда? Ты поранился? — Большие синие глаза ребенка искренне и с интересом смотрели на Молнию, потому соврать он не решился, но и говорить такую правду еще рано. — Да. На работе. Много лет назад. — Ева знала, что ее отец гонщик, но чем именно он занимается, пока что слабо представляла.       Днем Молния сильно выматывался с дочерью. Днем Ева спала очень мало, от силы час. Тогда МакКуин тоже мог немного вздремнуть. Оставшийся день они то складывали из кубиков слова, то учились считать и писать. Больше всего девочке нравилось изучать животных. Самым любимым питомцем стал кот Чуня, которого Салли и Молния завели два года назад. У них был кот, которого Молния перевез очень давно из своей квартиры в Лос-Анджелесе, Маркус, но он уже много лет как умер, а без пушистого друга как-то совсем скучно жить.       Салли вернулась домой только вечером в семь часов. Как только входная дверь открылась и жена появилась на пороге, Молния сразу выдохнул. — Мама пришла... — Протянул гонщик, терпя издевательства своей дочери, которая ползала по нему, как по полу, и отбила все возможные части тела. На руках и ногах МакКуина было много синяков, которыми он обзавелся в результате игр с Евой. Ему не раз прилетало то по лицу, то в глаз, то еще куда-нибудь. Один раз он держал Еву на руках спиной к себе, та пыталась вырваться и, мотнув головой, нехило так разбила отцу нос в кровь так, что тот аж потерялся, — Теперь я наконец-то пропадаю... — Куда ты там пропадаешь! На почту поехали, пока не закрылась! — Крикнула Салли, перебивая мужа. Молния захныкал и протер лицо руками. Ева агрессивно засмеялась, держась за ногу матери. — А ты чего смеешься? Я еще помню все, что ты сегодня наделала! Так что собирайся, пока я не передумал.