Люби меня

      Гоночный сезон вновь скоро начнется, Молния и Круз готовятся к соревнованиям до ночи, гонщик снова почти не появляется дома. Но не все так плохо, потому что у Салли наконец заслуженный отпуск и девушка полностью может посвятить себя любимым делам, а так же воспитанию дочери. К слову, Молния был этому очень не рад, потому что по прежнему наблюдал, как Каррера балует ребенка. Но контролировать это не мог, потому что видел каждый день свою жену и ребенка спящими. Салли не так расстраивалась, она больше не одинока, потому могла не переживать об отношениях с Молнией, наоборот, пока все идет очень гладко. Переживала она только за то, чтобы с Молнией ничего не случилось и... за то, чтобы Ева ненароком не пошла по пути МакКуина. Каррера была категорически против, потому, когда дочери исполнилось семь и она наконец пошла в школу, Салли решила отдать ее в танцевальный кружок, к тому же девочке очень нравились танцы и Каррера считала, что это поможет оттянуть время. Молния был не против, даже очень "за", так как тоже не горел желанием тренировать Круз и Еву, да и не хотелось ему продолжать линию гонщиков в его семье.       Ева совсем не видела выступления отца. Она видела сами гонки, эфиры по телевизору, отец много рассказывал о своей работе, но не в подробностях, чтобы не вызывать интерес к данному виду спорта. Однако, совершенно случайно, сидя перед телевизором и выбирая различной формы печенье в миске, девочка наткнулась на канал, посвященный автоспорту. Иногда здесь крутят старые записи, но в основном это канал для прямых эфиров. Красный спорткар с молнией и номером девяносто пять на борту привлек внимание девочки, от чего та приподнялась и подвинулась ближе, пытаясь разглядеть знакомые очертания. Похожа. — Мама! — Крикнула Ева, не отрываясь от экрана, — Папа ездит на машинах? — Уточнила девочка, чему Салли не придала никакого значения, продолжая резать овощи на кухне. — Да. А что? Ты же знаешь, кто он. — Знаю... ээ.. Гонщик? Да? — В недоумении, продолжая наблюдать за гонкой, переспрашивала Ева. — Верно. — У папы две машины: одна черная, другая синяя и на ней еще молнии разные, — Паззл в голове начинал невольно складываться, но все это вызывало лишь детский интерес, не более, — На черной он меня в школу возит и тебя иногда на работу. А на синей он сам работает. — Есть такое. — Все еще спокойно, перекладывая резаные овощи в кастрюлю с кипящей водой, отвечала Каррера. — Мама... а у папы была красная машина? — После этих слов дочери, Салли резко остановилась. Не хотела она этого. Им с Молнией было удобнее, чтобы их дочь видела только то, что происходит сейчас, а ни то, что было раньше и как страшно иногда было. Нож с грохотом вывалился из рук девушки, привлекая к себе внимание Евы. Ее искренне непонимающий взгляд устремился на мать. Синие глаза забегали по сторонам в ожидании какого-то ответа и девочка невольно вздохнула, развернувшись обратно к телевизору. Но придумывать уже нечего, да и не очень хочется, потому, сквозь зубы, Каррера призналась. — Да, была. — Это она? — Ева показала пальцем на экран. Красный спорткар Молнии только что лидировал, пересекая финишную прямую. Это был две тысячи шестой год. Старая запись, но самая популярная. Это был лучший эфир на то время. Безызвестный новичок пришел на гонки, будучи серой лошадкой, но теперь его знает каждый. Спустя пару минут Молния попал в объектив камеры, выйдя из машины. Молодой блондин двадцати трех лет, совсем юный, но уже такой успешный и знаменитый, — Папа! — Крикнула девочка, поднявшись на колени. Она ни разу не видела давние записи, ей никогда не рассказывали о прошлом Молнии. Ей не нужно это знать. Возможно потом, когда она подрастет, можно будет все рассказать. Однако сейчас это сделать в разы тяжелее, потому что ребенок очень заинтересован во всем... кроме учебы, конечно же. Салли обернулась и посмотрела на телевизор. Действительно. Она и сама никогда не видела старые эфиры Молнии. Он в правду изменился: волосы стали с возрастом чуть светлее, глаза выглядят теперь более уставшими и бездушными, их синева будто бы испаряется, возле глаз появились небольшие морщинки, но такое ощущение, будто бы Молния стал выше... или это просто кажется. Его кожа стала чуть грубее на руках. Однако, несмотря на все это, Молнии удалось сохранить потрясающую форму тела. Когда он уезжал на гонки и они с Салли подолгу не виделись, бывало и по полгода, девушка сидела возле зеркала перед сном, разглядывая свое лицо. Она всегда говорила фразу:"Посмотри, как красиво стареет твоя жена.", хотя с возрастом девушка почти не изменилась, разве что немного в теле после родов, но Молния не обращал на это особого внимания. Он никогда не упрекал ее во внешности. Смотря на молодого Молнию, Каррера чуть-чуть разглядела до жути похожие очертания в Еве. Абсолютно одинаковая форма губ, точеные формы лица, волосы и брови. Единственное, что Еве передалось от матери — это большие глаза, лисий формы. Остального пока не видать. — Хватит, — Спокойным голосом, почти без эмоций, сказала Салли, — Иди в свою комнату. Тебе пора заниматься. — Девушка не смогла повернуться, чтобы взглянуть в глаза дочери, ей было проще спровадить ее в другую комнату, чтобы не видеть этого. Она боялась.       Девочка снова вздохнула и, взяв с собой свою игрушку кролика, слезла с дивана, направляясь наверх. Салли выдохнула, продолжая резать овощи. Сейчас ей удалось откосить от ответа на вопросы дочери, но как только придет Молния, то Ева не упустит шанса расспросить про машину у него.       20:08. Каррера сидела на диване, устало зевая, но продолжая досматривать свой сериал, который уже стал совсем неинтересным. Дверной замок щелкнул, дверь открылась и тут же захлопнулась. Молния вошёл внутрь, небрежно бросив ключи и сумку на тумбу. Он устало вздохнул, на ходу потирая глаза, которые не только болели, но и уже закрывались. — Я дома! — Крикнул гонщик, проходя вглубь дома. Он остановился напротив дивана и осмотрелся по сторонам в поисках дочери, но пока что заметил только Салли и включённый телевизор, — А... Где это семилетнее недоразумение? — Раскинув руками, спросил гонщик. Каррера обернулась, мельком взглянув на мужа. — В комнате у себя. — Ха... — Еле вырвалось у МакКуина, — Наказаная что-ли? — Ну почему же? — Что-то ты темнишь, жена, — Прищурился гонщик, расплываясь в недоверчивой улыбке и подходя ближе к дивану, — Вы поссорились что-ли? — Нет же, говорю тебе! — Разозлилась Салли. День не задался, потому девушка хотела побыть одна, — Все, иди, не мешай, ради Бога, сериал досмотреть. — Молния отстранился, закатив глаза. Отчасти он понимал Салли, потому не стал ругаться. — Ладно. — Только и выдал из себя гонщик, направляясь на второй этаж в комнату дочери. Стояла какая-то непонятная тишина, обычно когда он возвращался домой, крик Евы был слышен чуть ли не за пол километра от городка, а тут все резко затихло.       Он ближе подошёл к двери и, взявшись за ручку, прислушался. Действительно тихо. Решительно открыв дверь, он увидел как девочка, вовлеченная в процесс, что-то рисует. Молния прикрыл дверь и подошёл ближе, схватив девочку за талию. — Попалась! — Радостно крикнул тот, усаживаясь на пол и сажая дочь к себе. — Папа! Ты мне сейчас все испортишь! — Немного недовольно сказала Ева, пытаясь вырваться из рук отца, — Смотри... — Она подобрала листок с пола и сунула отцу в руки. МакКуин взглянул на рисунок. Осматривая детские каракули, гонщик заметил знакомые формы и цвета. Не придав своим мыслям особого значения, он все-таки поинтересовался, что же это такое, — Ты не узнаешь? Это же твоя машина, папа. — Моя машина...? — Брови Молнии заметно опустились, сам он будто бы не на шутку разозлился, но показывать этого не стал, — А с чего ты взяла, что это моя машина? — Сегодня по телевизору показывали её. И там был ты. У тебя была красная машина? Тогда почему сейчас она синяя? Ты знаменитый, да? — В синих глазах дочери Молния увидел сильный детский интерес к происходящему, но ответить на все вопросы он не мог и не хотел. — Ну... Да, я знаменит. — А если я тоже стану гонщицей, как ты, я тоже буду знаменита? Ты научишь меня ездить на машине? — Этого Молния и боялся. Да и не только он. Салли тоже. Но давать девочке надежду он не мог и не собирался. Потому его ответ как отрезал линию вопросов Евы. — Это очень опасно. Тебе ещё рано. Ты вот занимаешься танцами? Тебе нравится же? — Да... — Ну вот! Люди, которые занимаются танцами, тоже становятся знаменитостями. А про машину... Да, была красная, стала синяя. — Ну почему? — А мне цвет не понравился. — Улыбнулся гонщик. Свой красный спорткар он обожал больше всего. И покраска в синий стала для него чем-то тяжёлым. — А мне больше нравится красный. — Вздохнула девочка, опуская листок на пол, — Значит, тебе и рисунок не понравился? — Синие детские глаза уныло взглянули на отца, будто бы сейчас она заплачет. — Ну что ты? Понравился, очень даже похоже и... Красиво. — Эх... Хочешь, я в следующий раз нарисую синюю машину? — Нарисуй. — Улыбнулся Молния, крепче обнимая Еву. Девочка немного развеселилась, а вот с Салли у Молнии будет долгий разговор.