Kill for your Kami

— Сделай это, — шепчет до умопомрачения сладкий голос, который звучит приказным, но нежным тоном. — Давай, — продолжает Кира, обжигая меня своим горячим дыханием, что заставляет моё тело покрыться мурашками. Моё сердце бешено колотиться, и в эту минуту мне кажется, что и он может услышать стук. Гром и молния за окном заполняют пространство, которое находилось в тишине после его слов. Я чувствую его дыхание на уровне своей шеи, и как бы мне не было страшно в тот момент, как бы сильно он пугал меня своим грозным влиянием, мое тело покрылось мурашками отнюдь не из-за чувства страха. — Я не могу, — шепчу я тихо, как мой голос на миг кажется мне чужим. Мои пальцы, в которых я держу ручку, что я занесла над тетрадью, всё ещё не написав ни символа в ней, начинают трястись от нервозности. Гром, который раздается за окном, и яркие вспышки молнии, что зловеще освещают эту темную комнату, усугубляют мое состояние, делая его всё более безвыходным. Я понимаю, что я должна сделать это, чтобы доказать, что я заслуживаю его доверия, однако, моё сострадание и простые человеческие чувства противятся этому. — Не могу убить человека, — произношу я таким же голосом, не услышав ответа на сказанное мной ранее. Моё сердце бешено бьётся. Я не знаю, что делать. Мне хочется сделать всё так, как хочет этого Кира, порадовать его, убедить его в том, что я подчиняюсь, что я всецело на его стороне, и принадлежу ему как верный союзник. Но отголосок разумного голоса в моём мозгу неустанно твердит мне то, что если я пойду по этому пути — назад дороги мне не сыскать. Я понимаю, что это решение бесповоротно, но в то же время я понимаю, что у меня нет другого выхода. Я должна написать имя и убить этого человека, иначе Кира потеряет ко мне доверие, и, наверное, напишет моё имя в тетради. Каждая секунда сливается со следующей, образуя минуту затяжного молчания, которая повисла в комнате, что являла собой кромешную тьму, освещаемой лишь светом настольный лампы, да вспышками молнии за окном. Тени причудливых деревьев падают через стекло окна на стол, затем и на тетрадь, над который я держу в дрожащей руке чернила. — Убить человека? — слышу я усмешку в голосе Лайта, почувствовав, как его горячая ладонь прикасается к моей шее, затем легко сжимает мою тонкую шею в своей сильной руке. Моё сердце ускоряет свой ритм, а внизу живота приятно тянет от его нежного и в то же время требовательного прикосновения. Мое дыхание становится тяжёлым, как и его, что я ощущаю рядом со своей щекой. — Ты должна понять, что это не человек, — произносит он, всё ещё слегка сжимая ладонью мою шею, воскрешая воспоминания в моей памяти, из-за которых внизу живота вновь приятно тяжелеет. Мой взгляд невольно метнулся в сторону монитора, на котором изображена фотография мужчины. — Это преступник, — проговаривает более твёрдым, с нотками жёсткости голосом Кира, сильнее сжимая моё горло, при этом не причиняя мне особого вреда. Парень всё ещё держит мою шею, я же тяжело дышу, чувствуя, как получаю странное удовольствие от этого грубого прикосновения, из-за чего мне приходится прикусить губы, прикрыв глаза, на минуту напрочь забывая о том, что мне предстоит сделать. — Ты ведь хочешь доказать, что ты верна мне? — спрашивает он нежно, отпустив моё горло, одной рукой медленно проводя по моему плечу, другой взяв мою левую руку, которой я держала ручку, заставив меня опустить ручку на тетрадь, остановив её в таком положении. — Да, — отвечаю я более уверенно, чувствуя прикосновения его руки к моему плечу. — Хочу доказать, что я верна тебе, — подтверждаю его слова я, смотря на тетрадь. — Хочу доказать, что я люблю тебя, Кира, — произношу я, ощущая, как сильно ускорилось моё сердцебиение, и как сотни мурашек проходят по моему телу. — Тогда сделай это, — слышу я усмешку парня, чье дыхание я чувствую рядом со своей щекой. Мне вдруг показалось, что в комнате стало слишком тихо, я перестала слышать гром и молнию, или же просто перестала обращать на это внимание, ведь всё моё внимание было приковано к тетради, к тому, что мне придется сделать. — Убей ради меня, — шепчет он так сладко, хотя тон его голоса полностью противоречит тому, о чем он говорит. Я поражаюсь тому, как он сочетает в себе две противоположности: нежность и жестокость, создавая странный контраст чувств. — Отними жизнь ради своего бога, —произносит властным голосом Кира, заставляя мурашки пройтись по моему телу. Эти слова заставляют моё сознание погрузиться в пучину тьмы, вынуждая меня подчиниться его словам. Моё дыхание перехватывает, с каждой секундой в кровь вливается всё больше порций адреналина, заставляющего сердце биться с бешеной скоростью. Я перевожу взгляд на монитор компьютера, стоящего на столе Лайта, за которым я сижу, замечая всё то же лицо преступника на экране. Я сглатываю ком в горле, ощущая, как лёгкая паника, смешанная с предвкушением накрывает меня. Положив ручку на тетрадь, я начинаю выводить иероглифы имени на тетради, смотря на человека с экрана, жизнь которого очень скоро будет отнята. Страшно ли это, убивать кого-то? Да. Определенно это несёт оттенок страха, тревоги, но сильнее всего чувство вины. Но всё это очень скоро будет заменено желанием сделать для Киры то, чего он от меня хочет. Хочется ли мне доказать ему свою преданность? Абсолютно. Мне хочется, чтобы он мне верил, хочется, чтобы он доверял мне, ведь я никогда не подведу своего Ками. Начеркиваю иероглиф за иероглифом, чувствуя горячие ладони Лайта, обхватившего мои плечи слегка сжимая их, через моё плечо наблюдая за моими действиями. Я чувствую его обжигающее дыхание на своей шее. Это кажется мне безумием, но я даю этому быть. «Причина смерти…» — начеркиваю я, затем останавливаюсь, понимая, что Лайт не дал мне указаний на этот счет. Я останавливаюсь, убрав ручку от тетради, поворачивая голову на бок, смотрю на Лайта у меня за спиной. — Не останавливайся, — шепчет он, смотря прямо на тетрадь. Я смотрю в его глаза, замечая в них нездоровую искру, вызванную желанием и предвкушением того, что он заставит меня сделать. Нет, не верно. Того, чего я сделаю ради него. В его глазах пляшут дьяволы. Я понимаю, что он хочет от меня. Лайт хочет, чтобы я сама придумала причину смерти, но я не знаю зачем, вероятно, он ловит с этого какой-то дикий кайф; от этого ожидания, от мысли о том, что он может разбудить во мне ту же жестокость, что есть в нём самом. Я сглатываю, принявшись доканчивать то, что начала. «Нехватка воздуха» — пишу я без особых раздумий, ведь причина не так важна. Я смотрю на время. Я записываю минуту. Вздохнув, я кладу ручку на тетрадь, смотря на то, как неторопливо тикают стрелки часов, на то, как каждая минута поглощает друг друга, исчезая в неумолимом марше бесконечного времени. Как бы ужасно это не звучало, я ощущаю часть эмоций, которыми всегда охвачено сознание Лайта. Превосходство из-за того, что в твоих руках находятся жизни и судьбы всех тех людей, чье имя и лицо ты знаешь. Это великая сила, преимущество которого я только что почувствовала. Это важно для меня, но не настолько, насколько мне важно то, что я могу быть с Лайтом, могу помочь ему исправить прогнившую систему нашего мира, который поглощается хаосом ужаса и человеческой жестокости с каждой проходящей секундой. Осознание этого пришло ко мне давно, но способ решить — пришел только сейчас. Единственный способ очистить этот мир — Кира, сколько бы люди не говорили о том, что он преступник, садист, убийца, он — единственный путь к спасению от падения в пропасть, где нас ждет только хаос. Мы живем в постоянно меняющейся иерархии и неравенства, где один человек смещает другого путем силы и жестокости. Это должно прекратиться, ведь даже у человеческой жестокости должен быть конец. Кто-то должен был занять место палача, который возводит грешников к эшафоту, кто-то должен был стать героем, спасающим нас, даже если вместо награды он получает в свой адрес ненависть. Этим кем-то стал Кира, взяв на себя столь нелёгкую ношу, не давая миру погрузиться в состояние анархии. Минута прошла. Я выдыхаю, осознавая, что человек, чье имя я только что записала — мёртв. — Я убила его, — произношу я с волнением, вставая со стула. Меня переполняют странные эмоции: ошеломление от собственной решительности, быть может, даже жестокости, удивительная власть, ощущение, что я наконец-то перешла ту черту, о которой мне говорил Лайт. «Нужно всего лишь перейти черту, и пути назад не будет» — вспоминаю я сказанное недавно Лайтом. Я смотрю на него в ожидании его реакции, чувствуя, как от ожидания и тишины, редко разгоняемой шумом молнии, я слышу своё сердцебиение, что кажется слишком громким. Лайт несколько секунд смотрит на меня, не проявляя каких-либо эмоций на своём безупречном лице, как вдруг его лицо озаряется ухмылкой. — Вот видишь, — произносит он, сделав шаг ко мне. Моё сердце замирает от предвкушения его слов. Я замечаю, как в окне позади него виднеются раскаты грома, из-за чего комната погружается в темноту, затем освещается проблеском молнии, освещая его силуэт, создавая зловещую и гнетущую атмосферу, в которой я нахожу определенную красоту. Находить красоту во тьме, наверное, это явление приходит к тем, кто, как и я, переходят грань. — Было не так уж сложно, — говорит Лайт, как зловещая усмешка не сходит с его красивого лица. Подойдя ко мне, он берет мою ладонь в свою руку, смотря мне в глаза. — Что теперь? — спрашиваю я, смотря на Киру с ожиданием и изумлением, понимая, что передо мной стоит не обычный человек, а бог нового мира, мира, который он создаст, избавляя его от всего, что встанет у него на пути — Теперь мир станет лучше, в нём будут жить только хорошие и справедливые люди, только те, кто заслуживают жизни, — убедительным тоном говорит Кира, дотронувшись до моей щеки, взяв её в свою ладонь. Мое сердце пропускает несколько быстрых ударов, пульс учащается от его слов, что отдают такой уверенностью. — Я всегда буду на твоей стороне, Кира, — произношу искренне я, смотря на него глазами, полными преданности и подчинения. — Я создам идеальный мир для нас двоих, — проговаривает он спокойным и приятным голосом, проводя большим пальцем по моему подбородку. Я улыбаюсь, смотря на него, когда он берет моё лицо в обе ладони, всматриваясь в мои глаза, заставляя моё сердце отчаянно биться. — И сделаю тебя богиней нового мира, — проговаривает он, смотря на меня глазами полными желания воплотить свои слова в жизнь. У этого мира всё ещё есть шанс, ведь, как оказалось, Бог, в которого я не верила, всё-таки существует, и им оказался Кира.