Цветы лучше пуль, ты о победе не забывай...

— Ты об увольнении даже думать не смей, сосунок! Немцы скоро придут! — кричал сержант на молоденького паренька, только вошедшего в небольшую землянку. — Вольно! — крикнул старший и паренек спешно удалился. — Зинку бы увидеть. Сынок наверно подрос… — пробубнил мужчина. Ему 43 года, он женился в 39, сразу после брака родился сын, назвал сына Дмитрием, в честь своего отца, самого мужчину зовут Сергей. Сержант брился неделю назад, щетина с проседью покрывала подбородок и щеки. — Никифоров Евгений! Прошу Вас подготовить меня к бою! Двести третий отряд! — отчеканил вошедший юноша с русыми кудрями, «Совсем в пыли. Нужно бы отвести на речку» подумал сержант. Мужчина кивнул — Только отведу вас на реку, искупаетесь. — выдохнул старший. — Хорошо, спасибо, сержант! — ответил мальчишка лет 18 и вышел из постройки. — Мужики! Мы на речку пойдем! — крикнул Женя и улыбнулся ровными белыми зубами. Послышались радостные крики, кто-то даже поднял фуражку и начал ей размахивать. — Завтра бой! Подготовьтесь хорошенько! — кричал с большого поля сержант на плескающихся солдатиков. Букет полевых цветов всё увеличивался в руках сержанта. Ромашки, алтеи и другие цветы пополняли букет. Большой красивый букет всё увеличивался. — Зинке отправь. Обрадуется. — Сержант не знал что его жена и сын погибли в Ленинграде, во время морозов и голода. Подручный взял букет и удалился, дабы выкинуть цветы в овраг. Сержант аккуратно разделся до портков и зашел в воду. — Ой, блять, как вы моетесь, вода холоднющая! — сержант умыл лицо и посмотрел на знакомые кудри. Женя заметил внимание старшего и чуть смутился. Его разум помутнел и на лице появилась глупая улыбка. «Такой красивый» подумали оба. — Никифоров! Подойди! — закричал сержант. Глубоко вдохнув и медленно подойдя к старшему Женя вытянулся. — Поможешь мне собрать букет жене моей, а то я знаю что тот блядун выкидывает в овраг. — сказал сержант и чуть нахмурился. — Так точно! Когда приступать? — спросил юноша и подставил ладонь ко лбу. — Как вымоешься, так и пойдем. — ответил сержант и занырнул под воду, уплывая от Жени. Женя поступил так же, подплывая ближе к другим юношам. — Как не старайся, цветы лучше пуль. — говорил сержант, протягивая цветы юноше. — Любовь не короче чем война… Моя любимая ушла к врачу, перед тем как я поступил на фронт… — Женя почесал затылок и принял новую партию цветов. — Терентьева Зинаида Николаевна, а сынишка Терентьев Дмитрий Сергеевич. Жена красавица, любит меня сильно, сынок ждет меня, а я вырваться не могу. Я после боя тебе увольнение дам, отвезешь в Ленинград, найдешь их и передашь. — строгий сержант начал улыбаться, на его щеках появились ямочки и Женя растаял. Ему хотелось утонуть в глазах, раствориться в улыбке и остаться навсегда в этом поле с сержантом. — Так точно! — нежно сказал юноша. Вернувшись с поля к окопам и землянкам сержант потрепал юношу за плечи. — Готовься к бою, потом увольнение будет! — сказал мужчина и улыбнулся. — Так точно! — сказал Женя и улыбнулся в ответ. Все знали что будет сложно, все готовились и натирали винтовки до блеска. Подъем был ранний, нужно было на зорьке всем встать на позиции. Вдалеке послышались крики на немецком. Все напряглись, сжали винтовки и затихли. Послышалась первые выстрелы. Громкий крик «УРА» послышался от молодых парней, они решились наступать. Выстрелы, дым, запах жженого пороха и легкий металлический аромат. Были слышны крики, стоны умирающих и хруст костей тех, кому уже прострелили головы или грудь. Послышался отчаянный крик сержанта — Никифоров! Передай букет Зиночке! — Влюбленному парню было тяжело слышать такой крик. Он прострелил колено немцу и перерезал горло. Чтобы побежать к сержанту. Но на него напал еще один враг. Удар ножом прямо в сердце. Немцу было больно, перед его глазами пролетела вся жизнь, но вот он уже лежит, медленно остывает и истекает кровью. Враги отступили. Солдаты сидели в окопах, медсестры бегали от одного к другому, накладывая свежестиранные бинты и вкалывая морфий. Женя рыдал. Цветы лучше пуль. В этой войне пули лучше цветов. Яркие зеленые глаза опустели. Больше не было той искры, которая зажигала что-то в сердце юноши. Его фонарь потух.