Цветы

      Давненько Его Высочеству наследному принцу Сяньлэ не приходило столько молитв. Впору было бы порадоваться своим успехам, если бы они не несли столь трагичный характер. Восемнадцать, а именно такое количество мужчин пропали без вести за последние двенадцать дней. Немудрено, что по прибытии в деревню, Се Ляня окутала тяжёлая атмосфера горькой скорби. Большинство женщин были облачены в белое траурное одеяние. Окна были заколочены трухлявыми дощечками, а в витиеватых переулках пропал детский смех.       Представившись заклинателем, принц в осторожной и вежливой манере, дабы не потревожить кровоточащие сердца женщин, разузнал подробности происшествия. Что же выходило, кратчайшая дорога до города проходила через лес Ицянь Шань (一千杉 — Тысяча елей). Путь тот был знаком всем от мала до велика и никогда не представлял для путников угрозы. Даже дикие звери, будь то волки или кабаны, находились вполне сытом и довольном состоянии, а посему нападение на людей не входило в их интересы. Более того, лес, славящийся своими прекрасными пейзажами, приходился по душе романтичным натурам и молодым парочкам, ищущим подходящее место для занятия «самосовершенствованием». А совсем недавно один бродячий художник обнаружил в Ицянь Шане поляну, усыпанную цветами. Вид голубых елей, произрастающих средь огромных розовых цветов, столь глубоко поразил его сердце, что бедолага рисовал свою картину со слезами на глазах.       Большинство мужчин отправлялись через этот лес в город, чтобы подзаработать и прикупить новых вещей в дом. До последних событий никому и в голову прийти не могло, что Ицянь Шань станет бездной, поглощающей в себя беспечных путников. Побеседовав с милыми женщинами, Се Лянь поспешил узнать, где же можно встретить этого художника, а заодно полюбоваться на его произведение искусства. Получив ответ, принц поспешил удалиться до того момента, пока в глазах селянок не закралась надежда на счастливый исход. Пустые надежды бьют сильнее пощёчин. Художника найти оказалось не так уж и трудно. Возле тропы, что аккурат протекала к лесу, деревня ограждалась деревянным заборчиком из брусьев толщиной с руку мужчины. На земле возле этих деревянных переплетённых рядов как раз таки сидел мужчина с потрёпанным холстом в руках. Его Высочество украдкой взглянул на зарождающееся под пальцами мастера творение и не смог удержать восторженного вдоха. Работа была выполнена углём, но даже скудность цвета не отнимала в ней живописности.       Почувствовав нависающую над собой чью-то тень, художник в одночасье прекратил своё занятие и резко вскочил на ноги. Се Лянь в примирительном жесте выставил ладони вперёд и приветливо улыбнулся. Его Высочество уже собрался завести беседу, но его остановил странный взгляд живописца. В глазах мужчины собралась влага, а лицо чудесным образом совмещало в себе все оттенки красного и белого. Наспех обтерев руки, запачканные углём, художник протянул ладони Се Ляню. — Восхитительно! Божественно! О небеса, вы снизошли до этого смиренного грешника и посылаете ему вдохновение за вдохновением! Господин, позвольте этому скромному художнику увековечить вашу неземную красоту! Не успел принц отреагировать на столь внезапное воспевание своей внешности, как между ними вклинился ещё один герой событий. Хуа Чэн как бы между прочим загородил собой Се Ляня, взирая на художника сверху вниз: — Гэгэ, этот смертник позволил себе что-то лишнее? Лишь годами отточенное мастерство позволило Его Высочеству сохранить лицо и не ударить себя ладонью по нему. — Сань Лан, ты, верно, хотел сказать смертный, да? И нет, этот уважаемый господин ничем меня не обидел. А разве сегодня ты не собирался провести день в игорном доме? Тебя давно там не было. — А гэгэ разве не собирался отправиться на праздную прогулку? Или места, где пропадают люди, обладают для моего любимого муженька особенной привлекательностью? То, как Хуа Чэн чётко выделил статус, в котором находится для него Се Лянь, произвело колоссальный эффект. Художник тут же сделал два широких шага назад и на всякий случай отвесил три уважительных поклона молодым господам. Его Высочество же всё-таки поднёс ладонь к лицу, но вместо оглушительного хлопка просто потёр точку между бровей, пряча тем самым алый румянец. — Я не хотел беспокоить Сань Лана по пустякам, — тихо промолвил Се Лянь, возвращая себе безмятежный вид. — Гэгэ, я лучше придержу над твоей головой зонт во время моросящего дождя, чем буду выхаживать тебя во время продолжительной болезни. Разве безопасность Его Высочества — это пустяки? Се Лянь смиренно принял за собой поражение в этой дискуссии и решил перевести тему, обращаясь к художнику. — Господин, до меня дошли слухи о необычном месте, кое Вам посчастливилось обнаружить в Ицэнь Шане. Не удосужитесь ли Вы поведать нам о нём? Поистине, размышляя о местной флоре, в голове Его Высочества никак не укладывался описанный женщинами пейзаж. Пусть Се Лянь и не был травником, однако кое-что он знал. И почва с еловыми растениями никак не могла служить благосклонно для рассады полевых цветов. Стоит ли говорить о пушистых ветвях деревьев, что точно захватывают большую часть солнечного света? Ну и скажите мне на милость, какие из нежных цветочков решат соревноваться с елями за место под солнцем?       В глазах живописца загорелась искра и, часто закивав, он наклонился. Скинув ткань с одного из холстов, он с достоинством продемонстрировал господам свою гордость. На этот раз картина была выполнена в цвете и при взгляде на неё даже у Се Ляня перехватило дыхание. Принц спрятал руки в рукава ханьфу и осторожно, боясь испортить шедевр, приблизился к художнику, чтобы рассмотреть всё получше.       Хуа Чэн недовольно переводил взгляд с мужа на холст, ища что же такого удивительного тот в нём нашёл. — Гэгэ находит привлекательными такого рода вещи? Если так, то я могу нарисовать для него тысячу подобных картин. — Сань Лан не понимает. Очарование этой картины в том, что она нарисована с великолепного места. Ничего подобного я в жизни не видел. Если это место и в самом деле существует, то, должно быть, оно обладает духовной энергией высочайшего уровня. Мы немедленно должны туда отправиться. — Гэгэ, но разве это не тот самый лес, где пропадают люди? Само собой, оно обладает какой-то силой, однако я бы не рвался туда с таким усердием. Художник уже спрятал своё творение за хлопковой тканью и согласно кивнул. — Господин прав. Это место прекрасно, однако в нём есть что-то тяжёлое. Быть может, от запаха цветов, но я точно помню, как закружилась моя голова, и я едва ли помню, как нашёл дорогу обратно. Этот смиренный художник лишь просит уважаемых заклинателей быть предельно осторожными в том месте. Закончив беседу, Се Лянь поблагодарил дружелюбного мужчину поклоном и направился с Хуа Чэном по тропе к возвышающимся ввысь голубым елям.       Шествуя по широкой дорожке, скользящей между стройными деревьями молодые люди сохраняли странное безмолвие. Его Высочество чувствовал вину за обман, а потому не решался заговорить первым. Тем не менее, всё-таки будучи уже несколько лет законным супругом Хуа Чэна, и зная, как сильно тот его любит, Се Лянь решился взять на себя инициативу к примирению. Скосив взгляд на одиноко болтающуюся ладонь демона, принц робко провёл по ней пальцем. — Сань Лан злится? Хуа Чэн взглянул на мужа из-под ресниц и чинно кивнул: — Злюсь. В тот же момент Се Лянь, расстроившись, хотел отдёрнуть руку, но его ладонь оказалась поймана и крепко заключена. — Гэгэ, ну не настолько, чтобы не взять тебя за руку. Нет ничего в этом мире, что заставило бы меня это сделать. Се Лянь вздохнул, прислушиваясь к окружению. Их шаги были лёгкими и чёткими, поэтому ни один хруст ветки не нарушил блаженный покой, царящий в лесу. Несмотря на большое количество деревьев, в лесу было совсем не мрачно. Вдыхая еловый аромат, Его Высочество не удержался и приник щекой к плечу Хуа Чэна, улыбаясь краешком губ, только для него.       Князь демонов вернул возлюбленному улыбку и крепче сжал его ладонь, поглаживая тыльную часть ладони большим пальцем. Тем не менее, в его взгляде сквозило: «ещё раз меня обманешь и из дома без присмотра не выйдешь». Чувствуя себя почти прощённым, Се Лянь резко отпустил ладонь супруга и в два шага его обогнал, чтобы встать перед ним и тем самым перегородить ему дальнейший путь. Хуа Чэн только успел вскинуть бровь вверх, когда его лицо оказалось между двух тёплых ладоней, а рот запечатался нежными губами Его Высочества. Накрыв ледяными ладонями руки Се Ляня, демон ненавязчиво углубил их внезапный поцелуй.       После Его Высочество с чувством выполненного долга и с довольной улыбкой больше ни на что не отвлекался, сосредоточившись на задании.       Они прошли не меньше одного ли, когда воздух наполнился лёгким цветочным ароматом. Наследный принц догадался, что то место, изображённое на холсте художника, уже должно быть где-то рядом. Замедлив шаг, он обратил внимание на цветы, смущенно проглядывающие из-за травы. Они были совсем крохотными, однако по виду напоминали тех гигантов с живописной картины. Се Лянь присел на корточки и хотел к ним прикоснуться, но внезапно услышал детский плач. Отпрянув от цветов, принц живо направился к источнику звука. Хуа Чэн лишь на мгновение задержался, всматриваясь в цветки. Резко наступив на них и втоптав в землю, он поспешил за Его Высочеством.       Пробежав всего несколько чжан, Се Лянь оказался на поляне с россыпью цветов. У художника действительно был талант, ведь он сумел передать это место с точность до мелочей. Розовые цветы доставали Его Высочеству до щиколотки. Не желая портить природу, Се Лянь осторожно пробирался вперёд, ступая на землю лишь носочками, словно танцовщица на сцене. Наконец, он добрался до плачущего дитя. Девочка лет пяти сидела на земле и горько потирала глаза кулачками. Его Высочество присел рядом с ней на корточки, при этом чувствуя, как запах цветов усилился, а его живот начало странно щекотать. Заметив мужчину, девочка бросилась ему на шею: — Дагэ, мой папа, он вон там. Се Лянь проследил, куда показывает маленький пухлый пальчик малышки. Он покрепче обхватил ребёнка и поднялся, направляясь в указанное место. — Ну же, солнышко, не нужно плакать. Наследный принц нежно улыбнулся ребёнку. Однако, что дитя делало в этом месте, никак не укладывалось в его голове. Разве кто-то хоть словом обмолвился о пропавшем ребёнке? Быть может, у этой девочки есть лишь отец. Размышляя об этом, Се Лянь опустил глаза на темноволосую макушку. Крохотную головушку украшал незамысловатый венок, сплетённый из здешних цветочков. Крупные бутоны доставали принцу до лица, а от их запаха ему становилось дурно. — Так где, ты говоришь, твой отец?       Принц остановился. Девочка на его руках уже затихла и, казалось, спала. Услышав вопрос, она резко задрала голову и уставилась на мужчину огромными пожелтевшими глазами с узким зрачком. В момент, когда маленькие ладошки с внезапно отросшими коготками хотели впиться в чужую шею, выскочил Хуа Чэн. Безжалостно схватив дитятко за воротник, он отшвырнул её прочь. Не давая возможности этому созданию подняться, демон метнул в неё алый взгляд, и крохотное тело разорвало на части. Правда, вместо крови и плоти на землю упали вялые цветы. — Цветочный демон, — догадался Се Лянь, мысленно давая себе оплеуху. Второй раз он попадается на их уловки. Вот уж действительно кого жизнь ничему не научила. — Гэгэ, скорее, убираемся отсюда. Хуа Чэн собрался уже уходить, когда их путь перегородили высокие мясистые стебли. Из ниоткуда появились обнажённые демонессы с хищным взглядом. — Такие красивые и такие невежливые. Убили малышку Су и даже не попросите прощения? — А вы у всех убитых успели прощения попросить? — зло процедил князь демонов, пряча Се Ляня за собой. Одна из демониц возмущенно фыркнула и сложила руки на груди: — С чего бы? Смерть была их выбором. Взамен они получили несколько часов чистого блаженства. Внезапно в глазах Его Высочество потемнело, а низ живота налился свинцом. Издав постыдный стон, он закрыл рот рукой и уткнулся лицом между лопаток мужа. — Гэгэ? — тревожно позвал его Хуа Чэн, отвлекаясь от безвкусного диалога с цветочками. — С-сань Лан, кажется, я вдохнул слишком много их пыльцы. Опять… Плечи демона напряглись, а глаза потемнели. Его тёмная энергия вырвалась из тела и заполнила собой всю поляну. Почувствовав такую сильную и опасную Ци, демонессы ещё пуще прежнего разволновались. — Эта сила… Девочки, похоже перед нами не иначе как сам князь демонов. — У меня такого ещё никогда не было… — Не у тебя одной, глупая.       Слыша чужой диалог, Се Лянь отвлёкся от своей «вставшей» проблемы и выглянул из-за плеча супруга. Эти оборотни в самом деле обсуждают, как оседлают бёдра его мужа? Его Сань Лана? Где-то раздавали порцию храбрости, и они взяли оптом?       Хуа Чэн заметил, как желваки на щеках Его Высочества заходили, и не удержался от нежной усмешки. Тем не менее, если отложить в сторону грозный вид принца, его алые щеки и скатывающаяся капля пота по виску говорили о его нездоровом состоянии. Беспокоясь о состоянии своего возлюбленного, демон развернулся и подхватил того на руки. Заметив на другой стороне поляны каменную пещеру, он направился к ней. Демоны обиженно завизжали. Преисполненные желанием обратить на себя хоть как-то внимание, они начали тратить силы, устанавливая растительные преграды на пути мужчины. Однако Хуа Чэн был способен с этим справиться, даже без помощи Эмина. Одним взмахом руки перерубая растительную дрянь, он добрался до каменного настила. Принц к тому моменту уже часто дышал и недвусмысленно возился на его руках. Осторожно опустив свою ценную ношу на землю, Хуа Чэн пригладил его волосы и нежно произнёс: — Гэгэ, потерпи немного. Сейчас я подравняю здешние сады, а после позабочусь о тебе.       Лицо Его Высочества горело огнём. Он всё ещё не мог смириться с мыслью, что спустя восемьсот лет он по-прежнему такой наивный и глупый. Прикусив до крови губу, он проводил взглядом удаляющуюся спину демона, замечая в его руках блеск Эмина. Этим цветочным оборотням можно только посочувствовать.       Легкой поступью Хуа Чэн вышел к демонессам, крутя саблю в руке. Но вместо грудастых чаровниц его окружили десятки копий Се Ляня. А цветочки быстро сориентировались. Их обнажённые тела были совершенны. Как и истинное тело Его Высочества. Одна из копий бесстрашно подошла к демону и, высунув язычок, провела по его бледной щеке: — Ммм, вкусный…       Тем временем в пещере Се Лянь развязал пояс своего ханьфу и прижался щекой к прохладному камню. Если в прошлом его юное и, что важно, невинное тело еле вынесло эти муки, то теперь познавший вкус сладострастия Его Высочество не мог себя сдерживать. Он хотел ощутить на своей талии прохладные ладони. Он хотел почувствовать горячие губы на своей шее, он хотел, чтобы его ноги раздвинули и… Да сделайте вы с ним хоть что-то. Заметив на земле острый камешек, Се Лянь задумался о самовредительстве. Конечно, камень не сможет повторить эффект от пронизывания себя острым мечом, однако небольшая боль могла смягчить его возбуждение. Но даже зная, что это поможет, Его Высочество не мог решиться на этот поступок. Хуа Чэн точно будет вне себя от ярости, когда обнаружит своего мужа, изрезанным острым камнем.       В какой-то момент Се Лянь почувствовал запах дыма. Окруженный горящим пламенем, к пещере быстрым шагом направлялся князь демонов. Он шёл уверено, а мольбы о пощаде, казалось, не доходили до его слуха. Вернув саблю в ножны, он подошёл к принцу и присел рядом с ним. Холодная ладонь коснулась горящего лба Его Высочества и тот со стоном потянулся к демону. — Гэгэ, давай скорее убираться отсюда, а после этот Сань Лан позаботится о тебе в покоях. Хуа Чэн поднялся и хотел следом поднять на руки принца, но тот протестующе отпрянул. — Я, я… Я не смогу. Сань Лан, я не выдержу до Призрачного Города. Подобные слова дались Его Высочеству нелегко, но обстоятельства требовали отодвинуть гордость и стыд в сторону. Хуа Чэн ошарашенно смотрел на него сверху вниз, прикидывая в голове дальнейшие действия. Откровенное признание принца прибило его к полу не хуже гвоздей. Однако, спустя всего пару секунд, вход в пещеру уже был завален камнями по милости демона, а серебряные бабочки запорхали вокруг, служа источником бледного света.       Приняв, что его словам внемли, тело Се Ляня немного остыло, и даже сердце перестало бешено стучать. Его Высочество украдкой наблюдал, как демон начал развязывать свой пояс. Это был их первый раз вне дома. Каждый раз, когда страсть охватывала их где-то на улице, Хуа Чэн останавливался, не позволяя продолжить. Быть может, он не хотел пачкаться или находил подобное уделом животных. Точного ответа Его Высочество не знал. Однако, ясно было одно. Теперь из-за ошибки принца демону придётся отойти от своих принципов. За это Се Ляню было ещё больше стыдно, чем за своё возбуждённое тело.       Скинув своё платье, демон расстелил его на земле, а после подошёл к супругу. Подняв принца, словно пушинку, и перенеся на одежду, Хуа Чэн принялся за его одеяние. Стоило демону оказаться в непосредственной близости, не контролируя себя, Се Лянь начал за него хвататься, словно утопающий за соломинку. Губами принц начал оставлять алые следы на шее мужа, а руками водить по твёрдому, словно выточенному из камня, телу. Только вот Хуа Чэн оставался к этому безучастен. Сдержанно он развёл полы белоснежного ханьфу в стороны и подтолкнул принца назад: — Тише, гэгэ, ложись. Опомнившись, Се Лянь хотел стащить одежду с плеч, но демон его остановил: — Оставь. Здесь холодно. Не успел Его Высочество что-то ответить, как его губы уже накрыли другими. Нежно целуя своего возлюбленного, демон развязал шнурки на его штанах и спустил их немного вниз. Член Се Ляня уже набух, а из головки текли белёсые капли. Резко вскинув таз вверх, принц громко застонал и бесстыже взмолил: — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… Хуа Чэн оторвался от чужих губ. Нависая над супругом, он вспоминал события минувших лет. Когда-то он даже представить себе не мог, что Наследный принц Сяньлэ будет кого-то так страстно звать. А уж помыслить о том, что этот «кто-то» будет он, Хуа Чэн просто не смел. — Ваше Высочество, вы правда этого хотите? Здесь и со мной? Се Лянь больно впился в плечо демона и приподнял бровь, сдерживая стоны: — Что? Сань Лан, к чему эти вопросы? — Ответь, — кокетливо протянул демон, аккуратно обнажая одну ножку принца из штанин. — Да, да, да! Конечно, это так. Я хочу, чтобы Хуа Чэн, Собиратель цветов под кровавым дождём, сделал это со мной прямо здесь… Сань Лан, зачем ты заставляешь говорить меня столь смущающие вещи? Издав удовлетворённый рык, Хуа Чэн развёл бёдра супруга в стороны и смочил пальцы в слюне, приставляя их к входу. Нежное тело ещё не забыло утреннее соитие, а потому легко впустило в себя вторженца. Его Высочество сам ещё шире раздвинул ноги и с шумом вобрал в себя воздух. Таким его ещё не видел Хуа Чэн. Бесстыдный, страстный и жаркий, этот Се Лянь точно знал, чего он хочет, и упаси небо встать у него на пути. Когда прохладные пальцы покинули горящее нутро, принц резко поднялся и оседлал бёдра мужа, одновременно припадая к его губам. Хуа Чэн осторожно придерживал его, не давая упасть или соскочить с себя. Нежная ладонь залезла в штаны демона и достала его возбуждённое достоинство. Без промедлений, словно от этого зависела его жизнь, а возможно так и было, Се Лянь приставил тёмно-розовую головку к своему входу и со стоном наслаждения опустился вниз. Хуа Чэн положил ладони на круглые половинки возлюбленного и раздвинул их, проникая глубже.       Ловя стоны друг друга, они провели в пещере несколько десятков горящих палочек благовоний. Под конец, Се Лянь уже лежал растянутый на животе, а его тело подрагивало в последнем оргазме. Князь демонов со вздохом вышел из его тела, так и не кончив последний раз. На это уже не было сил. Самое главное, что его гэгэ, наконец-то, расслабился и успокоился.       Поправив на себе нижние одежды, Хуа Чэн потянулся к своему верхнему облачению, на котором лежал принц. Дыхание Его Высочества стало размеренным, а сердце спокойно стучало. По всей видимости, Се Лянь, утомившись, заснул. Демон нежно улыбнулся и, опустившись на колени, погладил супруга по макушке, ласково прошептав: — Ваше Высочество, это не то место, где вам стоит спать. Позвольте этому верующему отнести вас в покои. Не дождавшись ответа, Хуа Чэн осторожно перевернул принца. Натянув на него штаны и завязав пояс ханьфу, он накинул на его плечи собственное платье и поднял на руки. Тут Се Лянь, наконец, распахнул глаза, глядя сонливо на мужа. — Сань Лан, я заснул? Прости, мне так совестно. Мало того, что я вынудил тебя делать это в пещере, тебе пришлось ещё и заботиться обо мне. Хуа Чэн по-родному поцеловал его в висок и подкинул чуть вверх, устраивая на своих руках. — Гэгэ, не за что извиняться. Отдохни.       Раздался взрыв и вход в пещеру снова был раскрыт. Огромные камни, что загораживали проход, отлетели на несколько чи прочь. Открывшаяся картина не могла оставить хоть кого-то равнодушным. Когда-то прекрасная поляна превратилась в пепелище. Обгоревшие остатки цветов больше не вызывали ничего в душе, кроме отвращения и толики жалости. Хуа Чэн бесстрастно ступил по земле. — Я нашёл пропавших мужчин. Точнее то, что от них осталось. Сегодня прикажу Инь Юю прибрать здесь всё и доставить тела семьям. Се Лянь согласно кивнул, поглаживая ладонью шею супруга: — Сань Лань опять сделал всю работу за меня. Хуа Чэн мотнул головой: — Разве Его Высочеству не положено отдыхать хотя бы иногда. Ты так много сделал, тебе стоит подумать о себе, а Сань Лан позаботится об остальном. Иначе зачем он нужен? Се Лянь прищурил глаза и ласково пожурил демона: — Как это зачем? Кого же я тогда буду любить? У этого божества нет никого роднее и ближе на свете, кроме Сань Лана. Поэтому не говори так. Спустя несколько минут уютной тишины принц решил задать вопрос, который давно его мучил: — Сань Лан, а скажи. От чего ты никогда раньше не брал меня вне храма или наших покоев? — от собственного вопроса щёки Его Высочества порозовели, и он поспешил спрятать лицо в изгибе шеи демона. Он ожидал услышать одну из своих догадок, однако ответ его поразил. — Его Высочество больше никогда не будет лежать на земле. — О, — всё, что смог сначала произнести в ответ принц. — Так дело не в брезгливости или неудобстве? Хуа Чэн снова вскинул лёгкое тело вверх, крепче обхватывая его и прижимая к себе. — Конечно нет. Се Лянь зарделся и снова уткнулся в чужую шею, бормоча: — Сань Лану не стоит обо мне так беспокоиться, иначе он совсем меня разбалует. В ответ мужчина засмеялся: — Пускай. Я ведь говорил, что не против окутать тебя в шелка и носить на руках. Се Лянь, крайне смущённый, тихонько хлопнул мужа по плечу. — Ну хватит, хватит. Я ведь не маленькая принцесса. Хуа Чэн явно хотел что-то ответить, однако решил сохранить своё мнение пока при себе.       Уже вечером, вымытый и досыта накормленный, Его Высочество нежился в постели и размышлял об одном. Как же художнику удалось выбраться из леса и почему чары тех оборотней-цветов никак на него не подействовали? Заложив руку под щёку, Се Лянь решил поинтересоваться об этом у читающего что-то Хуа Чэна. Демон сидел в расслабленной позе, вольготно закинув одну ногу на другую, но стоило супругу его тихо позвать, как он тут же отложил книгу и с заинтересованностью на него уставился.       Выслушав вопрос, Хуа Чэн в излюбленной манере дал всему лаконичное объяснение. — Дело в том, что художник когда-то был евнухом в императорском гареме. Оттого оборотни его и за мужчину не посчитали. Будь у Его Высочеств силы, он непременно восторгнулся бы познаниями своего дражайшего супруга. Однако, получив ответы на все вопросы, его разум опустел, веки сомкнулись, и сам он провалился в крепкий и уютный сон.