Love is not forgotten

      Свет в баре приглушён, а очередная стопка алкоголя уже не обжигает горло. Маша вертит стакан с янтарной жидкостью внутри и наблюдает за тем, как лампы над барной стойкой отражаются, преломляясь, в стекле.       Она вернулась в этот город, взяв выходные за свой счёт после очередного срыва. Рутина продавила её плечи и перекрыла доступ к свежему воздуху, воспоминание о котором осталось лишь на корне языка солёным московским бризом. Поэтому билеты были куплены в тот же день в три часа ночи, а в дорожной сумке осталось свободное место — ей ненавистны вещи, напоминающие о прошлом. Она уж лучше навестит брата с его друзьями и возьмёт из старого комода в своей комнате футболку, которую занашивала в свои сладкие месяцы в "Школе Леди", чем хоть ещё один день будет душить себя платьями и каблуками.       — Я могу угостить вас чем-нибудь? — что-то пронзает виски и Маша отрывает медленно взгляд от очень уж интересного стакана с алкоголем в руках, оборачиваясь через левое плечо, а в голове набатом — "Нет".       Дреды, наспех собранные в пучок, серьга под губой и другая на крыле носа, бархатный пиджак поверх простой футболки и, чёрт возьми, та же улыбка. Знакомые до трещин на губах черты.       — Я... — сомнений быть не может. Маша узнала бы её в любой из прожитых ей когда-то жизней.       — Впервые вижу вас здесь, — в знакомых бездонных глазах напротив плещется узнавание, а ровная бровь приподнимается. Кажется, Лебедева начинает понимать, чего она хочет.       — Я вот уже несколько лет живу в здесь. И судя по вам, когда я только переехала в этот город и часто посещала данное заведение, вы ещё не были его постоянной посетительницей.       — Постоянной не была, но заходила частенько. Была одна девушка, которой нравилась моя компания. Думаю, я бы запомнила вас, если бы видела раньше. — уголок улыбки приподнимается, обнажая ямочку на щеке. Дредастая разминает шею, открывая вид на татуировки, которые Маша знает наизусть. — Я Крис, — она присаживается на высокий стул рядом.       — Маша, приятно познакомиться.       И снова одна улыбка на двоих.       Кристина подзывает бармена и заказывает любимый напиток Маши.       — Как вы угадали? — Лебедева опирается щекой на ладонь, не переставая скользить искрящимися воспоминаниями глазами по лицу девушки напротив. Они всегда тайком покупали бутылку мартини и распивали лишь вдвоём, боясь быть осуждёнными за столь неподобающее поведение в "Школе Леди". Смотрели на ночное небо с балкона и прижимались губами по очереди то к горлышку бутылки, то друг к другу.       — Чутьё.

***

      Ведь даже спустя года любовь не забывается. Особенно такая, которую они делили между собой: будто подростковая, школьная, неловкая и запретная, громкая наедине и едва слышная среди других. И закончившаяся с неожиданным выгоном Маши и мыслью о том, что им обеим нужно повзрослеть, жить и развиваться дальше.       Но она была прекрасна в те месяцы, тонких руках, свободных вечерах в туалете и на балконе "Школы Леди", темноте кроватей и кроткости взглядов.       И, возможно, если бы они встретились на финальном балу в их укромном месте на каком-нибудь балконе большого здания, куда Маша обязательно пришла бы и нашла осунувшуся фигуру, что так же с надеждой пришла бы туда, то они бы поговорили по душам, а в сердце кололась бы в такт музыки из бального зала забытая и пережитая боль.       Но они встретились сегодня. Когда Маша просто хочет расстегнуть все свои оковы, снять ошейник взрослой жизни и обязательств, а Крис предлагает сыграть в незнакомок, утягивая своими опоясанными татуировками руками обратно в пучину "школьных" месяцев и вкуса свободы на языке, который оставляет Штрэфонд после себя, оттягивая нижнюю губу в излюбленной когда-то манере.       — Хочу послать всё дерьмо и оторваться сегодня. — шепчет Лебедева между поцелуями, прижимаясь ближе к Кристине. — Хочу прокатиться.       — На чём? — Крис обводит языком маленькое ухо, которое обожала кусать в игривой манере, зажмуривая почему-то глаза.       — Ну даже не знаю. — поцелуй в шею. — Может на твоей машине. — пальцы скользят по дредам, смыкаясь на затылке. — Или в твоей кровати.       — Ты ведь даже не знаешь, есть ли у меня машина. — усмехается Штрэфонд, обводя своими ладонями бедра, проверяет тактильную память.       — Чутьё.

***

      И ветер будет трепать шелковистые волосы, пока Маша прикроет глаза, держась за открытую крышу автомобиля Крис, что разрезает ночную тишину рёвом мотора и их песнями, которые когда-то были заслушаны до дыр. Почему-то Лебедева не удивлена, что Желточенко составила целый плейлист с ними. Наверное потому что у самой есть такой же, но запрятанный куда подальше. А сейчас запах моря становится всё слаще, локоны дред между пальцев — всё мягче и сердце бьётся всё чаще.       У вечернего побережья моря будут, словно волны, разбиваться яркими брызгами об берег воспоминания, а двое построивших свою жизнь совсем не так, как мечтали вместе когда-то, девушек будут стоять в объятиях друг друга, держа в руках так бережно не 'Марию Лебедеву' и 'Кристину Желточенко', а прежних Маху и Крис. И необъятный мир вдруг снова сжимается до размеров тёплых ладоней с переплетёнными пальцами.