Инопланетный госпиталь

Инопланетный госпиталь был чудом для всей галактики. В начале работы существа, торопящиеся сюда, вызывали удивление своим рвением. Неужели они так боялись смерти, что готовы выкидывать невероятные суммы денег или унижаться, стоять на коленях… Никто не хочет умирать, это понимал Рид. И он один из тех, кто спасает им жизни. Место здешнее славится тем, что даже с того света достает и ставит на ноги. Иногда Гэвин задумывался, как он вообще тут оказался, среди всех этих специалистов. Он же даже не выглядит как доктор. Скорей как бандит. А потом он вспоминал, как новички чуть ли не в рот заглядывают ему, стоит что-то сказать. Гэвин Рид — одна из здешних знаменитостей. Он врач-диагност — может держать большие объемы информации в голове. Да не простую информацию, а матрицу разума другого разумного. И таких в его светлую головушку вмещается до пяти. И сегодня ему понадобится сразу три. День обещает быть тяжелым. Придется навестить водную зону госпиталя, вакуумную и влажную. Всë для их дорогих пациентов, все условия для восстановления организмов. Гэвин глянул на стеклянный шар часов, плавающая там синяя жидкость, словно в невесомости, сразу сложилась в цифры. Девять утра. Первая операция начнется через полтора часа. Как раз время загрузить матрицы сознаний. Гэвин сходил в ванную, умылся, а потом зашел в пустую узкую комнатку. Тут стояло только удобное кресло и провода шли из стены. Закрыв за собой дверь, уселся в кресле и взял провода. Он подключил один к разъему под левым ухом, а другой — под правым. Третий провод в затылок. Когда Гэвин только устраивался на эту должность, он побаивался изменений, которые вносятся в его голову. Но всего три часа операции и крепкого сна под наркозом — и больно не было даже на реабилитации. В животе заурчало, и он пожевал губу. Чем быстрее закончит, тем быстрее позавтракает. Переключив пару кнопок на стене, прикрыл глаза, погружаясь в себя. Информация, навыки, память — всë потекло через него потоком. Спустя сорок минут без движения он зарычал, сгибаясь. Ему понадобится еще пару чертовых минут, чтобы усвоить информацию, а голод мучает. Почему эту штуку надо делать натощак? Побочное действие загрузки матриц — повышенная раздражительность. Так что хоть новички и заглядывали ему в рот, но дергались от криков и матов. Каждый рабочий день. Рид встал с кресла и вышел из комнатки, захлопнув дверь. Его квартира была довольно светлой, с панорамным окном на звездное небо. А вдали сиял голубой шар звезды этой системы. Они расположены почти у центра галактики, в системе без планет, тут было только “солнце”. Довольно скудный пейзаж. Как только он прошёл на кухню, сразу сработали датчики и кофейный аппарат начал что-то варить. Каждый день что-то новое, экран на нем мило подмигнул цифровыми глазами и показал мятный капучино. Ну хоть освежится. Другой автомат тоже начал синтез и разогрев рандомной еды. Сегодня это небольшой кусочек лазаньи и панкейки с кленовым сиропом. Все эти земные блюда напоминали о детстве. Мать всегда его кормила чем-то вкусным перед школой. От воспоминаний даже настроение капельку улучшилось. После утреннего наслаждения он надел белый герметичный костюм. Всё тело тут же стало плотно облегать, и неприятная гладкая ткань врезалась прямо между ягодиц. Снова. Гэвин рыкнул, пытаясь поправить ткань. А ведь эта штука надевалась на голое тело, чтобы собирать всю влагу. Пот, слезы, слюна и другие жидкости собирались, отфильтровывались, и чистая вода поступала через трубку прямо в рот. Сложные операции часто проходили в нечеловеческих условиях и по двенадцать часов. А восполнять запас жидкости негде и некогда. Особенно если это вакуумная область. Также тут были питательные инъекции, небольшое отделение с ними Гэвин прикрепил на запястье. Костюм следит за всеми показателями. Пока не натягивая шлем, Рид вышел из квартиры в стерильно белый коридор. Вздохнул. Что он тут делает? Спасает гребаные жизни ценой своего ментального состояния. Повторит себе это ещё раз и точно выдаст матерную тираду. Но ведь это не только ради гигантской зарплаты… Пройдя к скоростному лифту, отправился на нëм в левый лепесток станции. Там находятся водная и влажная зоны. В общем, всë мокрое. Болотная тоже, а еще различные другие жидкостные. Даже кислотная среда есть. Он там был всего раз, но хватило на всю жизнь. Костюм начало проедать после третьего часа операции, и пришлось спешно меняться с другим диагностом, обжигаться о капли кислоты, оставшиеся на шлеме, снова переодеваться. А там даже кабинки, скрытой от чужих глаз, не предусмотрено. Голый на потеху всем. Правда, видя зверскую рожу Гэвина, все быстро отворачивались. Всего на станции пять лепестков. Вода, огонь, земля и воздух, как их называл Гэвин. А пятый лепесток — космический. Там собралась вся инородная ебанина или просто непонятная фауна. А порой и флора… Да, разумные растения тоже подвергались лечению. Отсюда, через стекло лифта, можно увидеть доки, где причалены сотни инопланетных кораблей. Мужчина чуть поднял подбородок, разглядывая существ, суетящихся в доках словно муравьи. Рид ни за что не променяет эту работу на другую. Такой коктейль эмоций подсаживает на себя не хуже наркоты. Довольство собой, осознание своей значимости это то, что он испытывал… Возможно, кому-то это покажется неприемлемым, но Гэвину нравилось. Он чувствовал себя живым. И с другой же стороны — ощущения искренней благодарности от других, похвала, счастье. Гэвин поглощал все положительные эмоции как губка. Здесь он Живет. Пиликнув, лифт остановился, и мужчина вышел на светлую площадь, украшенную различными голубоватыми растениями, водоемами с живностью, водорослями. Почти заповедник. Сверху располагался купол искусственной атмосферы, он имитировал и солнечный свет, и небо. Зато снаружи эта штука прозрачная. Воздух был чуть стылый и влажный. Как хорошо, что костюм спасает от перепада температур. Иначе околел бы. Никак из ледяной зоны тянет. В водной зоне был гигантский бассейн. Сейчас Риду придётся погрузиться на двадцать метров. Внизу уже сновали в одной из операционных, они были огорожены перегородками, но сверху всë было видно. Гэвин натянул шлем и проверил его герметичность, схватил губами трубку. В костюм также встроен генератор кислорода, так что беспокоиться не о чем. Он отошел на шаг от края бассейна и прыгнул вперед. Погружаться так, словно в свободном падении, было приятно — тут специальная гравитация, она позволяет падать, но не плавать. Перед дном взмахнул руками, чуть снижая скорость падения, и мягко приземлился. Войдя в операционную, он начал свой привычный день. Время командовать этими обалдуями… Ближе к вечеру Рид был похож на бешеного пса. Хотелось рвать и метать. Сначала ебучий осьминог вдвое больше Рида, который от реакции на боль даже сквозь наркоз почти зашиб хирурга. Пришлось связать эти щупальца. Потом сраный вакуумный червь, в кишках которого пришлось копаться самому Гэвину, так как было сложно объяснить, что и с чем нужно верно соединить. А после влажной он весь вспотел, так как задолбался носить шлем. Без него по лицу пот тек ручьем, там было душно, мокро, и Рид теперь весь липкий. — Мистер Рид, вот вы где! — неожиданно за руку схватили, и прибежавший парень с трудом отдышался. — Чего надо, блядь?! — рявкнул Гэвин, резко оборачиваясь и вырываясь из хватки. — Вам назначен один странный пациент. Он в космическом лепестке, в обычной зоне. Дело в том, что вы сейчас единственный свободный диагност, а пациент не принадлежит к какой-то определенной расе. — Химера, что ль, какая? — вскинул бровь Рид, — Бля, только закончил день, как ещё счастье привалило! Почему главный не связался со мной? — Он меня и послал, он вас ждет в космическом лепестке. Рид вздохнул. Да уж, если Фаулер рядом с необычным пациентом, значит, дело запутанное. Гэвин доехал в место назначения на лифте, прошел по пустынным коридорам, где лишь изредка сновали врачи. В основном, кстати, люди. Только у человеческого народа была возможность так хорошо принимать чужие матрицы разумов. Да, представлять себя врачом чужой расы тяжело, но благодаря гибкой психике — возможно. И никто не задумывается, что чуть меньше половины диагностов к старости сходят с ума. Он надеялся, что эта участь его обойдет. Войдя в палату, стены которой покрыты различными кабелями от приборов, глянул на единственную койку. Нахмурился и потер глаза. Впервые такое видит. Человеческая верхушка тела — молодой парень, а нижняя часть… многометровый хвост, и он свисает с койки, тянется по всему полу, иногда петляя кольцами. Белый, с черным брюшком. Похож на нага наполовину, только вот развороченное брюхо с проводами наружу. С какими-то металлическими и пластиковыми пластинами, потрескавшимися, сквозь них сочилось что-то голубое. Такой же растерзанный торс человеческой части, с пулевыми отверстиями. Дырка на месте груди, где сердце, дырка в голове, прямо во лбу, внутренности из бока будто вырвали. Весь в голубой жиже, это кровь, что ли? — Оно вообще еще живое?! — воскликнул Гэвин, подходя к барьеру стазиса, который держит хоть какую-то жизнь в этом куске механизмов. — На удивление, — хмыкнул Джеффри, вставая со стула у стены и подходя к Риду. — Это что такое? Андроид? У нас тут госпиталь, а не мастерская. И как оно к нам попало? — Как я понял, это биоандроид, словно химера, созданная безумным ученым. А еще удивительней, как он к нам попал. — И как же? — нетерпеливо подогнал Гэвин затихшего главврача. — Его на нас скинули. — Что? — На доки, запустили из космоса, и он на приличной скорости прошел через атмосферный купол, зацепившись хвостом за какой-то корабль. Оттуда и рана, вспороло его. Гэвин от шока даже не мог раскрыть рот, только тупо пялился на Фаулера. Это что за фокусы такие? Самое оригинальное попадание на космический госпиталь за все столетия его существования… Да еще и, считай, без записи, без оплаты. Гениально ведь, о таком мечтает каждый. Гэвин не знал, смеяться ему или впечатывать в лицо ладонь. — Да, у меня тоже слов не находилось. В общем, думаю, стоит тебе отдохнуть, можешь пока разбираться с ним, а то на тебя уже жалуются, ты гавкаешь на каждого, кого увидишь. И проработал месяц без выходных. — Как щедро, отдыхать, но с пользой, — заязвил Гэвин и снова посмотрел на робота-нага. — Верно понял, Рид, — усмехнулся Фаулер и хлопнул мужчину по плечу, — Он пока под стазисом, не спеши, отдохни сегодня. Ты спас три жизни. Жди благодарностей и подарков от своих пациентов. Гэвин что-то проворчал, уже не обращая внимания на главного. Мыслей было много, но ему и правда стоит отдохнуть. Глянув последний раз на этого нага, ушел из палаты. Отдохнет. Наконец-то. Не то чтобы его гоняли и в хвост и в гриву, просто… А что он скажет несчастному разумному? Что сегодня воскресенье, день неприемный, а завтра этот разумный уже сдохнет. За весь стаж Рида у него умирало только двое, в самом начале, когда он был неопытен. После поклялся обязательно спасать пациентов. Дома Рид избавился от ненужных матриц в голове, ощутил невероятное облегчение и прилив довольства. Будто сняли гору с плеч и давление из головы. Вообще, если это и правда штучный экземпляр, а не представитель какой-нибудь древней расы, то придется уже не матрицы качать в голову, а воспоминания последних минут. Так он хоть узнает, что случилось. Небольшая детективная нотка всегда присутствует в таких случаях. Они редки, но любопытны. Вечером Гэвин занялся штудированием электронной библиотеки рас, также просмотрел все имеющиеся матрицы разумов. Ни одного совпадения. А наги так вообще не подходили, они же состояли из плоти и крови. Гэвин мог бы применить знания по починке андроидов, правда, по инструкции, но то, что это биоандроид, в корне меняло дело. После просмотра результата сканирования тела он понял, что из живых органов — сердце и мозг. Те, что прострелены. Да уж, поврежденный мозг вызовет осложнения в просмотре памяти. Парня спасло то, что он полуандроид, иначе бы помер на месте. На следующий день Гэвин фыркнул в сторону матричной комнаты и прошел мимо. Сегодня он отдыхает. Может хоть весь день провести рядом с этим андроидом. Уже в палате стал разглядывать раны. Тот, кто их нанес, точно собирался убить парня, но зачем было его кидать прямо на госпиталь? Это наверняка его убийца, иначе бы андроида им нормально доставили, а не таким варварским способом. Гэвин вошел в барьер, надев шлем, и загерметизировал скафандр, так установка стазиса на него не подействует. Специальное устройство для считывания памяти, выглядящее, как толстая игла, вошло чуть под углом в затылок парня. Пришлось присесть, Гэвин не рисковал переворачивать без двух минут мертвеца. Техника следила за показателями, и странно, что сердцебиение отсутствовало, но вот активность мозга была высокая. При сканировании он понял, что пуля завязла в передней части мозга. Её извлечение может повлиять на всю деятельность парня… Вообще странное тело. Сердце не бьется, но эта синяя жижа все равно циркулирует по телу, оставляя мозг в живых. Что-то вроде комы. Значит, в теле есть еще какой-то моторчик, работающий независимо. Неизвестная жидкость, которую наг потерял, и в случае серьезной операции переливать будет нечего. Только если они не выведут рецепт этой крови, чтобы синтезировать. На это может уйти много времени, а стазис — не решение всех проблем. Гэвин покачал головой и подцепил к пазу в затылке шлема передатчик памяти, уселся на полу, разглядывая парня с профиля. А ведь красивый, создатель точно не скупился на подбор индивида. Длинные ресницы, приоткрытые губы, испачканные голубым. Острые скулы и волевой подбородок. Он выглядит таким расслабленным, совсем не подозревает о своем состоянии. Гэвин фыркнул. Он не сомневается в том, что достанет андроида с того света. Перед глазами постепенно начало темнеть, а уши заложило. Время смотреть интересное кино сквозь чужой взгляд. Он открыл глаза и замер. До самого горизонта простиралось необъятное пшеничное поле. Колосья колыхал теплый ветер, а идеально голубое небо не имело ни облачка. И этот запах… Свежий, теплый, чуть отдающий сеном. Он разглядывает пейзаж невероятной красоты ещё минуту, а в голове полный штиль. Только странное осознание конца. Но это неважно, если он умрет тут, на родной планете, то… Это будет лучшим подарком на его день рождения. — Редьярд… Он обернулся со странной надеждой и увидел вдалеке, в облаке пыли, тянущиеся к небу ржавые и тонкие высотки. Они словно скребли эту невинную голубизну, выглядели враждебно и заброшенно. Послышались помехи. Он опустил взгляд, смотря перед собой, чуть сверху. Кто-то стоял перед ним. Но голоса не разобрать, как и вид самого разумного. Ему явно что-то говорят, но слова утекают, словно песок сквозь пальцы. К нему что-то тянется, и мир разрывает выстрел. Больно не было, только досадно. А еще он ощущал смирение и вину. Тело заваливается назад, он смотрит остекленевшим взглядом в голубое небо, желая оказаться там, как можно скорей. Второй выстрел… Мир резко меркнет. — А вот и поврежденные воспоминания, — цикнул Рид, отцепляя от шлема кабель, — Самое важное ведь. Гэвин оперся руками о колени и вздохнул. Это… Это было красиво. Давно он не видел таких пейзажей, не ощущал такой свободы. Правда, парень наслаждался ей как в последний раз. Знал, что его убьют. Возможно, стрелявший был кем-то близким этому андроиду. Гэвин встал и осторожно коснулся дыры от пули на лбу. Такое как раз получается от выстрела в упор. Гэвин оттянул веко, смотря на небесно-голубые глаза. — Редьярд, значит? Красивое имя для такого красавчика. Ощущение, что с тобой поступили подло, но ничего, скоро сам будешь над всем этим размышлять, — Рид улыбнулся и щелкнул парня по носу. Как хорошо, когда настроение не испорчено кучей чужих матриц, разрывающих голову от информации. Ну что ж, пора провести полное сканирование и изучить наконец трехмерную модель тела. Это займет некоторое время. За эти пару часов Гэвин успел перекусить. Прямо тут, в палате, уселся напротив бездыханного тела, изучая внешний вид. Все тело до шеи покрыто, словно броней, пластинами, а хвост выглядел мощным. Наверняка такой зашибет одним ударом. После же на модели он понял, что андроид укомплектован не только прочной броней, всякими боевыми штуками, но и гениталиями. При том это были два члена, как у нагов. Гэвин покачал головой, считая создателя этого андроида извращенцем. Зачем такой боевой машине член, да даже анус есть. Эти штуки механические, а вот сердце и мозг — человеческие. Зачем? Гэвин не находил в книгах даже намека на такую нестандартную комплектацию андроидов. Насчет мощности хвоста он не ошибся. Экзоскелет был титановый. Старомодно, правда. И Гэвин представил, как эту тушу тащат сюда. Тяжеленный точно. Разглядывая дальше модель, уставился на поясницу, где человеческий торс соединен со змеиным. — Пиздец, — прошептал непослушными губами Рид, осторожно отошел от андроида, достал узел связи и вставил наушник в ухо, — Джеффри, экстренная ситуация. — Раз уж по срочному каналу звонишь, не сомневаюсь. Что случилось? — У этого андроида взрывчатка в поясничном отделе. Короткая пауза, пара матов и заверения Фаулера, что сейчас вызовет саперов. Гэвин угукнул и отключился. Эта бомба может разорвать парня напополам, а также сжечь тут все вокруг. В такой ситуации Рид впервые. Черт, извлечение бомбы снова нанесет урон телу. И так на издыхании… Гэвин закусил губу. По-хорошему, ему надо валить из палаты. Неужели этого нага им сбросили как бомбу замедленного действия? Ситуация патовая, и возможно, время идет на секунды. Черт! Он ничего не может сделать, да даже узнать, как активируется бомба. От смерти или же дистанционно. Еще и переворачивать нельзя, значит, только через живот достать. Или же использовать уже поврежденный бок для извлечения. Точно! Гэвин натянул шлем и прошел через барьер. Взял тонкий фонарик, просвечивая бок и ориентируясь по отсканированной модели. Нужно сделать так, чтобы изъятие прошло безопасно для организма, а не варварски. Вряд ли саперы имели навыки хирурга. Гэвин понял, что так просто пластины он не срежет скальпелем. Придется спиливать. Неосторожное движение — и ему крышка. Взяв массивные щипцы, чуть отогнул пластину. Крепкая. Он вывел на внутреннюю сторону стекла трехмерную модель и показатели этого Редьярда. Металл только спилить, а вот белый пластик можно разломать. Боже, насколько же мощное у стрелявшего было оружие, что он пробил область сердца? Гэвин принялся орудовать грубыми инструментами. Молотком, тонкой пилой и ножом. В шкафах найдется что угодно. Даже дрель. Правда, все же это медицинские инструменты. Лазер он не рисковал использовать, так как незначительный нагрев уж точно может спровоцировать взрыв. А температура андроида низкая. Хотя вибрации от пилы как бы тоже могут вызвать взрыв, но Гэвин молился богам, чтобы этого не произошло. Он уже добрался до шарика, прикрепленного к позвоночнику, как в палату вошли люди в полном обмундировании. За их спинами был Джеффри. — Рид! — рявкнул он, резко бледнея. — Я сделал так, чтобы изъятие бомбы было максимально безопасным для пациента, — пробубнил Гэвин, снова переведя внимание на расширение дыры и уборку проводов и трубок к краям раны. — До смерти доведешь! Гэвин хмыкнул и вышел из барьера. Сразу объяснил, что стазис отключать нельзя, переслал полную модель саперам. Раздавал команды, как обращаться с этим телом и как надо, а как не надо лезть в брюшную полость. Руки были испачканы в голубой “крови”, она пахла чем-то химическим. Он бы и дальше пиздел, оставаясь в палате, если бы Фаулер не утащил наружу прямо за шкирку. — Ты что, мать твою, творишь?! — взмахнул рукой тот, — А если бы ты погиб? — А если бы Редьярд погиб? — рыкнул Рид, не понимая, за что такой наезд. — Ах, значит, тебе чужая жизнь дороже своей?! — Я обязан спасать жизни вообще-то, я дал клятву! — Гэвин оскалился, складывая руки на груди, пачкаясь еще больше. — Болван ты, Рид. Я тебя на принудительный отпуск с психологом отправлю, чтобы мозги тебе вставили. — Пустые угрозы, что вы будете без меня делать? — Справлялись раньше, справимся и дальше без тебя, — злобно кинул Фаулер, практически краснея. Еще чуть-чуть, и задымится. — О, значит, меня увольняют? — флегматично спросил Рид, внутри зверея от ярости и обиды, — Что ж, тогда я свалю отсюда сразу, как только закончу с Редьярдом. Думаю, мои способности оценят намного больше в других местах. Гэвин поджал губы и пошел в сторону палаты. Фаулер так ничего и не ответил. Горло передавливал комок. Вот тебе и работа почти двадцать четыре на семь. Благодарности ноль. От пациентов он получает больше, чем от начальства. Смыв с себя кровь, благо она вытиралась с легкостью, уселся на стул. Он следил, чтобы саперы не напортачили с парнем. Гэвин надел шлем, затемняя стекло. Спустя полтора часа извлечения бомбы все спокойно выдохнули. Маленький шарик мог все тут разнести, и это была бы катастрофа. Гэвин только уточнил, от чего же был возможен подрыв. Ответ его поразил. Желание самого андроида, и… такие сигналы поступали. Они поступали практически постоянно, но не доходили, так как кабель был вырван из бока изначально. Оставшись один в палате, Гэвин потер лоб. Это что же, значит, его пациент все это время пытался покончить с жизнью? Рид сглотнул и посмотрел на Редьярда. Так вот откуда такая мозговая активность. В голову только приходили ворохи догадок, он мог все узнать лишь тогда, когда приведет Редьярда в сознание. Он не даст ему умереть. Гэвин сделал крупный заказ на различные части, как механические, так и биологические. Сердце точно нужно было заменить, он отправил на склад анализы, чтобы подобрали максимально подходящее для трансплантации. Или же протез. Также ему понадобятся активно растущие стволовые клетки для восстановления мозга. Не факт, что все будет стопроцентно так же, как до выстрела, но вряд ли это повредит андроиду. А уж с реабилитацией Рид тоже поможет. Перед пробуждением сделает мнемоническую комнату, где уже с активированным сознанием пообщается с глазу на глаз. Вряд ли подобное Редьярд запомнит после пробуждения, обычно существа подсознательно прятали воспоминания о мнемонической комнате и все увиденное им казалось мимолетным сном. Операция на сердце и мозге займет всего пару часов, он справится с этим и один. Ему доставили материалы достаточно быстро, выгрузили на столы, стоящие вдоль стен. Гэвин решил сначала начать с механической части, чтобы замкнуть циркуляцию этой крови. По инструкциям и осмотру не было ничего сложного для стабилизации. Дальше уже после операции Редьярд и сам сможет сходить к инженерам. Соединять трубки, паять провода. Тот обрывок провода, что крепился к бомбе, он постарался не трогать, так и оставил, лишь изолировал. Пластины также пришлось паять, а пластиковые части заменять хирургическим металлом. Ну хоть уже не решето, пятнистый наг стал. На хвосте та же процедура. Правда, тут была рваная рана, и некоторые трубки он заменял. Оказалось даже проще, чем с другими разумными. Наконец настало время операции на сердце. Рядом с ним в центре груди, кстати, был тот самый моторчик, гоняющий голубую кровь по телу. На удивление, даже стазис не особо замедлял её течение. Моторчик был кругляшом с треугольником, тот был неонового голубого цвета. Как-то многовато его в последнее время в жизни Рида. А еще он обнаружил запасы крови возле моторчика, да и в хвосте те были. С груди также пришлось варварски снимать пластины: к сожалению, никакого механизма, открывающего бы внутренности он не нашел. Вытащил пулю из сердца. Жаль, в этом Гэвин не разбирается. То, что сердце и так не бьется, играло на руку, не нужно было подключать временное искусственное, которое качало бы кровь, пока приживляют новое. Кстати, легких он не обнаружил. Редьярд еще и не дышал… Гэвина все больше поглощало любопытство, хотелось больше узнать об этом андроиде. Заменив сердце, он даже подумал, а нужно ли оно вообще такой махине? Но лучше все сделать как было, а уже потом пусть Редьярд сам решает. Спаяв пластины на груди, он прервался на ужин. Увы, ужином называлась жалкая пара бутербродов, которые взял из дома. Пока ел, думал, есть ли у Редьярда вкусовые рецепторы. Потому что по сканированию механический желудок обнаружился. Это и правда химера какого-то безумного ученого. К сожалению, восстановление пришлось оставить на потом, потому что его вызвал Фаулер. — В смысле «нельзя приводить в сознание»?! — уставился Гэвин на главного. — Это террорист, Рид. Он пытался подорвать себя, а значит, после завершения операции его заберет служба безопасности. Ему прямая дорога в тюрьму. — Да какого хрена! Ты же сам мне его доверил, а теперь я еще и не должен заканчивать свою работу?! — он не прекращал мерять шагами кабинет Фаулера. — Это приказ. Не только мой, но и от СБ, он несет угрозу для госпиталя. И мало ли что произойдет, приди он в сознание, — главный встал и подошел к Гэвину, остановив за плечи, — Рид, прости за те слова, я понимаю, что ты любишь эту работу и хочешь все закончить, но это и правда опасно. Я не могу тебя потерять, если что-то случится. Гэвин сжал челюсти, ощущая, как в горле снова нарастает ком, отчего дышать сложно. Он вырвался из хватки Джеффри. Да как же так? Да почему же? Гэвин не верит в то, что этот парень террорист! Его воспоминания, они такие чистые, и его эмоции. Нужно только узнать, что ему говорили, тогда все точно встанет на места. Точно! Восстановит мозг, и возможно, воспоминания вернутся. А потом и в мнемонической комнате поговорит и все узнает. Вернувшись в квартиру, Гэвин впервые ощущал себя так погано. Даже после пяти матриц в голове не было так тошно. Он словно опять ничего не может сделать. Как в начале его карьеры. Видеть отчаяние в глазах пациента, слезы его близких. А этого Редьярда, кажется, некому даже будет оплакивать. Он ведь… В тюрьмах не живут. Он так и не проснется, не вдохнет снова свободного воздуха. И плевать, что у Редьярда нет легких. Терроризм, особенно против госпиталя… Без суда и следствия посадят. Только если Гэвин не докопается до причины. Да, он почти не знает этого парня, видит всего пару суток. Но поступить иначе — предать себя. На следующий день Гэвин пришел в палату преисполненный решимости. Он должен быть уверен в своем плане. Нужно будет вводить стволовые клетки прямо в мозг вместе с раствором наноботов, которые найдут пораженную область и восстановят ее. Только вот сначала нужно вытащить пулю, увязшую в лобной доле мозга. Судя по сканированию, голова у Редьярда человеческая. Так что тут с регенерацией также поможет раствор. Выудив пулю, Гэвин взял большой шприц и начал вводить раствор прямо через рану, мониторя вхождение иглы по сканеру. Пара часов на восстановление тканей, и на лбу осталось только небольшое углубление, затянутое тонкой розоватой кожицей. Костная ткань будет восстанавливаться чуть дольше. Стазис он уже снял, смотрел на показатели. Сердце билось, через него шла голубая кровь, даже новое, оно не отторгает жидкость. Парень не дышал, но как было понятно, ему это не нужно. Перед погружением в мнемокомнату он запер на всякий случай палату и сел у головы парня. Если воспоминания восстановились, то Рид все узнает. Он вновь среди пшеничных просторов родной планеты. Пейзаж все так же завораживал, но он желал узнать последние минуты своего пациента. Нет, Редьярда. — Редьярд, — говорит хриплый голос позади, и он оборачивается. Перед ним невысокий, но крепкий пожилой мужчина. Он хмурит брови, выглядит очень недовольным. — Ты — ошибка. Оставить тебе человеческий мозг и сердце ради души было ошибкой. Мне нужен был воин, а не жалкое и ранимое эмпатичное существо. Я потратил на тебя бесценные годы жизни. И этот провал я признаю, поэтому я больше не нуждаюсь в тебе. На него нацелили какой-то модифицированный пистолет. Первый выстрел. Он снова смотрит в небо, только вот со вторым выстрелом ничего не заканчивается. — Ты даже не сопротивлялся! — выплевывает старик и начинает копошиться сбоку, слышится хруст, словно мужчина голыми руками разрывает пластины. Наверняка и сам модифицирован. — Я знаю, что тебя это не убьет, ты же мое творение, ты так привязан ко мне, но я сделаю так, чтобы ты жил дальше с этим ощущением. Что я тебя ненавижу. Ты не сможешь самоуничтожиться, будешь помнить мои слова до конца. Ты ничтожество. Его куда-то потащили. И ничего не прекращалось. Редьярд продолжал все видеть, пока ему не закрыли глаза. Он не мог двигаться. Только слышать. И старик продолжал говорить, он закапывал Редьярда словами. Все время до прилета к госпиталю. Последние слова создателя “молись, чтобы ты не выжил” были пропитаны чем-то мерзким, ядовитым, оно опутывало разум, отравляло всю суть. Слова создателя давили, хотелось свернуться клубком, обнять свой хвост, но тело не двигалось. Потом полет, чьи-то крики. Ненадолго все помутилось, он постоянно пытался активировать бомбу, лишь бы прекратить этот ужас. Темно, страшно одному, больно от слов создателя. Снова голоса вокруг. А однажды среди всей этой тьмы появился луч света. Холодная хирургическая лампа слепила, но ее тут же перекрыло чужое лицо. Сквозь стекло шлема он увидел любопытные зеленоватые глаза, шрам на носу. Мужское лицо, в белом по краям. Гэвин резко, с хриплым вдохом вынырнул из памяти Редьярда. Схватившись за грудь, завалился вперед, пытаясь восстановить сердцебиение. Тяжело. Лицо мокрое, по нему текут слезы. Гэвин схватился за голову, желая заорать. Но он не должен привлечь внимания. Оперевшись руками об пол, с трудом поднялся и навис над Редьярдом, утирая лицо. Почти провалился в его память, так долго нельзя, но… Какой же пиздец. Этот парень все это время был в сознании! Гэвин бы сошел с ума от такого. А если его посадят в тюрьму в таком состоянии, то… Бесконечная пытка. Гэвин вцепился зубами в губу. Прищурился и мотнул головой. Не допустит. Редьярд никакой не террорист! Гэвин вновь подключился, но теперь по другому каналу и программе — для создания мнемонической комнаты. Сероватые стены, такой же пол и потолок. Они сливаются, словно их вообще не существует. В этом месте светло, тут нет дверей. Только двое наедине. Гэвин оглядывается и замечает в углу свернувшегося в клубок Редьярда. Рид осторожно подходит к нему, садится на колени рядом и гладит по прохладному змеиному хвосту. Редьярд вздрагивает и выглядывает из-под складок хвоста. Небесно-голубые глаза словно потухли, но все же капля любопытства в них есть. — Я знаю вас… Вы мой доктор. Гэвин Рид, — тихо говорит парень и снова пытается спрятаться. — Ты не ошибка! — выкрикивает Гэвин, опираясь о хвост и подаваясь вперед, — Не ничтожество, ты не бесполезен, ты не урод, ты не жалкий. Редьярд, ты самое прекрасное существо, которое я только видел. Ты необычный, нежный, добрый, совершенный. Глаза расширены, Редьярд смотрит словно бы испуганно, неверяще. Но благодаря комнате Гэвин может ощущать эмоции пациента. Грусть, надежда, доверие и желание. Редьярд так хочет, чтобы его принимали, и от этих чувств щемит в груди. Они соединены общим каналом. Гэвин сможет передать все Редьярду. Он обязан это ощутить. Небольшое усилие, и тело андроида содрогается от дрожи. Он тонко взвывает и резко расплетается. Такая реакция пугает Рида, и он тут же перекрывает двустороннюю связь, отшатываясь. — Нет, верни! — просит Редьярд и подается вперед, смотря своими чистыми глазами прямо в душу. Гэвин не может отказать. Наг вцепляется в Рида, хвост его неожиданно оплетает. Крепкий и мощный… Редьярд воет ему в плечо, дрожа всем телом. Гэвин не понимает такой бурной реакции и решает открыть канал и для себя, чтобы резонансом ощутить всё. Дыхание перехватывает, и он хватается за Редьярда в ответ. Рид не учитывал одного — своих подсознательных чувств. И что к тому же они окажутся такими сильными для нага. И теперь весь этот коктейль через призму восприятия андроида ударяет под дых самому Гэвину. Он тяжело дышит, вжимаясь в Редьярда, гибкое тело того полностью обвивает мужчину. Так приятно, голову кружит. Гэвин никогда не ощущал такого соединения с кем-то. Нежность, тепло, возбуждение и любовь сплетаются в бешеный вихрь. Редьярд проникает под кожу, в самые глубокие уголки сознания, так же, как и Гэвин. Они словно клубок из змей, трущийся друг о друга. Андроид скользит руками по груди, забирается под костюм, где Рид абсолютно голый. Сердце колотится, и виртуальная реальность уже неотличима от настоящей. Редьярд тычется губами вслепую, куда дотянется. Шея, подбородок, целомудренный поцелуй в губы. Когда с него стягивают костюм полностью и между ног вжимаются оба горячих и пульсирующих члена, Гэвин приходит в себя. Выдыхает, и по связи проносится охлаждающая волна. — Редьярд, — тепло улыбается Гэвин, протягивая руку и гладя замершего андроида по щеке, — не теряй голову. Это всего лишь хаотичные чувства. — Гэвин, — шепчет тот, подаваясь вперед и смотря Риду прямо в глаза не моргая, — я увидел твои воспоминания по связи, я знаю, что нас ждет дальше. Нас разлучат. — Мы этого не хотим, — кивнул Гэвин, гулко сглатывая, — но времени так мало… Фаулер наверняка мониторит состояние Редьярда, и в любой момент Гэвина просто напросто вырвут из этой комнаты. А андроид забудет все, что тут происходило… От этого горько. Гэвин не хочет его отпускать, не хочет разлучаться. А еще... — Ты боишься, что это простая благодарность за спасение. Но ведь мы оба были друг с другом одинаковое количество времени. И я слышал твои слова, ощущал твои действия. Мы знакомы, мы уже тогда сплелись вместе эмоционально. И ты меня принимаешь. Хочу проснуться и увидеть тебя. — Я тоже. Хочу забрать тебя отсюда, чтобы тебя не трогали. А еще дать пизды твоему создателю за эти жестокие лживые слова. Редьярд не удерживает смешка, прижимается ко лбу Гэвина своим. В глазах небо, свобода. Рид выдыхает и обхватывает ногами гладкий змеиный торс, чувствует, как между ног трутся. Член Гэвин прямо между двумя членами Редьярда. Это горячо и приятно. До мурашек. А еще в мозгу гуляют электрические импульсы, он ощущает в ответ удовольствие Редьярда. Они сливаются сознаниями вместе, невероятно хорошо чувствуя друг друга. — Это прекрасно, — хрипит Гэвин. — Согласен, — усмехается Редьярд, оголяя клычки. — О боже, это выглядит мегамило. Гэвин подается вперед, целуя Редьярда, обласкивая клычки языком. А андроид ошеломлен, но не надолго. Он перенимает движения Гэвина, и вот они уже упоительно целуются, потираясь друг о друга, двигая бедрами все быстрей. — Войди в меня, — отрываясь от прекрасных губ, просит Гэвин. — Уверен? — среди возбуждения и счастья проскакивает беспокойство. — Да, это виртуальная реальность, мне даже растягивать себя не надо, — Рид пошло усмехается. В анус сразу тычется тонкая головка розоватого члена, она истекает смазкой. Усилие воли, он полностью расслаблен, и проникновение происходит одним идеальным толчком. Толстое основание заполняет до предела. Гэвин всхлипывает, жмуря глаза. Редьярд начинает скулить от удовольствия, второй же член продолжает тереться о пах Рида. Двойная стимуляция, он кончит так без рук! Редьярд двигается, быстро толкается, и Гэвин чувствует, как пульсирует его член внутри, как гладко скользит и давит на простату… Их эмоции и ощущения мешаются в невероятный коктейль. Крики и стоны они не сдерживают, и комната наполняется возбуждающими звуками. Руки Редьярда скользят по спине и заботливо держат, гладят по плечам. Они не могут оторвать глаз друг от друга. Оргазм тоже накатывает синхронно, волнами, внутри щекочет от разрядов, а между ног уже невозможно мокро. Дрожь проносится по телу, и их обоих выгибает. Живот пачкается, внутри становится горячо, по ягодицам течет сперма андроида. Гэвин хрипло дышит, обмякает на хвосте Редьярда. Его кончик гладит по груди. Там, где колотится сердце. — Жаль, что я этого не вспомню, — шепчет в губы Редьярд. — Зато сердце твое не забудет, — слабо улыбается Гэвин и гладит андроида по груди. Целует в подбородок и отстраняется. Сеанс прерывается, Рид открывает глаза, смотря перед собой. В комнате тихо, свет словно приглушен, холодно. Кажется, опять из ледяной зоны дует… Он с трудом встает, ощущая мокроту между ног, и хмыкает. Хотелось обратно к Редьярду. Но тут суровая реальность. Имя создателя Редьярда он узнал из его мыслей, пока смотрел память. А значит, все можно будет объяснить и доказать… Он обернулся и погладил Редьярда по щеке. — Прости. Подожди еще немного, и ты будешь свободен. Он поджал губы и пошел к Фаулеру. Пора поведать истину. И чтобы суд прошел, где они все подробно опишут. Наивно? Возможно. Но раз Редьярд не террорист, его выслушают. Это главное… *** — Так это твоя родная планета? — Спросил Гэвин, разглядывая шар янтарно желтый, с зелеными и синими вкраплениями. — Я тут вырос, пока еще был человеком. Живут тут за счет выращивания агрокультур, а создатель забрал меня отсюда, когда мне было двадцать три года. И через еще несколько лет сделал меня андроидом. Был почти как отец. Ну, тогда я так считал. Гэвин вздохнул и отошел от иллюминатора. Уселся в кольцо хвостов Редьярда и расслабленно там обмяк. Это будет отпуск с самыми шикарными видами и с самым шикарным любимым андроидом рядом. — Я обожаю твой хвост. — А я твои ноги, — хихикнул Редьярд и кончиком хвоста пощекотал ступню Рида. — Ох, сейчас закричу, хватит, хватит, — засмеялся Гэвин, дергаясь всем телом. — Гэвин, — протянул Редьярд, — а давай повторим то, что делали тогда. — Когда? — В той серой комнате. Гэвин уставился на андроида, хлопая глазами. Тепло улыбнулся и протянул руки к Редьярду. Ох хитрюга, не забыл! Теперь повод повторить это в реальности. У них как раз еще несколько часов до прилета.