Мальчики и девочки (э17)

*** На этот раз душ был без сюрпризов, возможно Лео отключил экстремальный режим. Дорогу в детскую Глеб знал, а то можно было бы и проплутать в этой полной тайн квартире. Язык у брата уже совсем не ворочался от усталости, он с удовольствием растянулся на кровати, Вадим подоткнул одеяло, полюбовался некоторое время спокойным лицом в неяркой ночной подсветке. Весной после больницы брат походил на ворчливого, вечно всем недовольного старичка, прошло немногим больше полгода, он посвежел, помолодел и нарастил животик. Дружба с Лео пошла на пользу, равно как и с близнецами, его детская непосредственность помогала легко общаться как с чарующей Радой, так и с ироничным Алексом. Вадим совершенно раскованно чувствовал себя с солнечным лучиком Ани и с доком — Санди — сказалось совместное путешествие с байкерами. Готов был молится на Раду, хотя один только взгляд ее глаз приводил в трепет. Прошедший в совместной работе вечер ощутимо сблизил их с Лео, но между ними еще чувствовалось некоторое смущение. Винил он за это только себя, свои комплексы, природную мрачность и замкнутость. Вадим сонно потянулся, сладко зевнул, еще разок взглянул на спящего брата и вышел. Лео исчез, может ушел в соседнюю квартиру, студия была окутана непроницаемой темнотой, и он отправился спать. На роскошную кровать с легким ароматом парфюма Алекса или Лео, на которой можно спать хоть вдоль, хоть поперек, на которой так сладко заниматься любовью. В полусне образ Рады смешивался с образом жены, они ведь действительно были немного похожи, может поэтому Вадима когда-то так притянуло к Юле. Ему снова снилась тесная темная камера и уголовники, они ворчали и толкались, не давали спать. Толчки были все ощутимее, и он проснулся, сел рывком, протирая глаза. — Вадька, чума сонная. — Рядом с ним на кровати сидел Глеб, скрестив ноги, завернувшись в одеяло. — Что? Глеб, что случилось? С тобой все нормально? — Нормально. Не спится. Как будто выспался. Мне так хорошо, только без тебя скучно. Может, я все-таки сплю. Вадим свалился обратно на подушки, потянул брата за собой. — Хочешь ущипну? — Потянулся к нему под одеяло, нащупывая складочку на животе. Глеб отбрыкивался, потом пошел в наступление, пытаясь защекотать брата. Они возились еще некоторое время с переменным успехом, старший был гибче и изворотливей, младший тяжелее и настырнее. — Видел бы нас кто-нибудь, со смеху помер бы. — Глеб оказался сверху и прижал Вадима к постели. Тот все же извернулся и опрокинул его обратно. — Возможно, у Дома хорошее чувство юмора… — Вадим не нападал больше, подождал, пока до брата дойдет и улегся голова к голове. Улыбался, пока он хохотал. — Да ладно, даже если здесь везде камеры, это ничего не значит. Здесь можно быть насквозь откровенным и не боятся ничего. Мне здесь спокойно как нигде больше. — Глеб шмыгнул носом. — Там, в другой спальне, аромат Рады. Здесь запах Лео смешался с твоим. Интересно, малыш приводит сюда девочек? — Спроси его. — Спрошу. Только он в таких вопросах очень застенчивый. Не понимаю, что между вами — он тебя тоже стесняется. Вадим перевернулся, уставился с интересом. — С чего ты взял? Он говорил тебе? Он с тобой так запросто, а меня, кажется, все время хочет на «вы» назвать. — Есть немного, вы просто меньше общались, и ты такой закрытый. Заметь, когда по делу, вы оба все свои стеснения забываете. — Я думал, он мне не доверяет. — Ты ему очень нравишься, я даже ревную. — Фу, противный! Они еще повозились, пиная и шутливо шлепая друг друга, потом снова улеглись голова к голове. — Ты представляешь малыша в роли директора? Глеб фыркнул. — Вот поэтому вы смущаете друг друга, ты сомневаешься, а он это чувствует. Поверь мне, будешь удивлен. Расслабься и доверься — не мне, конечно, а ему. — Вадим молчал и поэтому Глеб приподнялся на локте, заглянул в лицо, отвел непокорные пряди волос со лба, поцеловал тихонько. — Я люблю тебя, раздолбай упрямый. Вадим словил его руку, прижал к губам, притянул и прижал лохматую голову к груди. — Ты все такой же сентиментальный плаксик. — Скрывать мокрые глаза от проницательного брата было бесполезно. Он поерзал и умостил голову на его груди вместо подушки. — Думаю, у нас может получиться еще что-нибудь. — Дурачок маленький. У нас уже получилось. А все остальное — это бонус. — Он гладил брата по голове, расчесывая пальцами упрямые кудряшки. Глеб вскоре задремал, а у Вадима уже не было сна ни в одном глазу. Ощущение полета или невесомости, когда одним движением можно горы свернуть. В голове складывался четкий план того, что им надо и как это сделать, руки чесались взяться за дело. Он тихонько переместил голову брата на подушку и выбрался из постели. Подумал, что шокирующий душ был бы кстати и получил, что захотел. Нашел подходящий комплект одежды, свободные спортивные брюки и футболку с длинным рукавом. Вышел в холл и посмотрел вверх, ожидая, что малыш может снова зависнуть здесь на перекладине. Но его не было, в тишине дом жил своей жизнью, переливались привычные огоньки подсветки, приглашая за собой, пахло свежесваренным кофе. Вадим прихватил на кухне бутылку воды и отправился в студию. Там был свет, там был Лео и там кипела работа. Согнутые в коленках ноги в похожих спортивных штанах торчали из-под стола с компом, клавиатурами и пультами. Рядом на ковре валялись коробочки беспроводных комплектов, провода и планшет на животе. Он напевал негромко и ступни в коротких носочках отбивали ритм. Вадим кашлянул — нулевая реакция, услышал только «ааййй лав ю». Прислушался к мелодии и пробежался по клавишам синтезатора — звука не было, но реакция была моментальная — Лео ужом вывернулся из-под стола, планшет слетел на пол. Мониторы в ушах — понятно, что ничего не слышал. Потер лоб — наверное все-таки треснулся башкой, Вадим почувствовал себя виноватым, присел рядом, протянул руку. — Извини, не хотел напугать. Черные глаза смотрели весело, короткое рукопожатие было крепким. — Ерунда. Вадик-сан, можешь еще раз? Поиграть на всех инструментах по паре аккордов? — Нырнул обратно под стол. Все действие заняло их надолго. Лео называл инструмент, причем гитары смешно по цветам, Вадим переходил от одного к другому, бренчал по паре аккордов, а малыш что-то отмечал на планшете и подключал на пульт. Наконец выбрался, не поднимаясь, стоя на коленках повернулся к экранам — движение руки над клавиатурой — и все они засветились. — Все подключено, все работает. Вадим, пойдем завтракать. — Одно удовольствие наблюдать за ним, стремительно и плавно, ни одного лишнего движения и жеста. — Не спрашиваю, что хочешь, извини — все на мое усмотрение. — Вот сейчас ни грамма застенчивости не наблюдалось. Вадим поднял руки успокаивающим жестом. — Без претензий, я всеядный. На столе появились тарелки с кашей, тосты, джем и кофе. — Не понимаю, что ем, но очень вкусно. — Кукурузная каша с тыквой. Вадик-сан, а новая гитара тебе не понравилась? Вадим удивленно вздернул брови. — Ты что? Шикарная гитара, показывал ребятам, все оценили. Она в Екатеринбурге. Надо было сюда взять, я дурак, тормознул. Сейчас бы как раз, если из ребят кто полетит, попрошу привезти. — Она в студии или дома? — Лео смотрел задумчиво. — Дома у мамы. — А мама заметит, если она исчезнет? — Что значит исчезнет? — Вадим распахнул удивленные глаза. — У тебя же там не одна гитара? — Лео задавал странные вопросы, наверное, не просто так. — Она в футляре? Мама переставляет твои инструменты? — Нет. Мама ничего не трогает, может и не заметить… — Хорошо. Теперь представь то место, где все сложено, со всеми подробностями. — Лео взял его за руку, его взгляд стал очень сосредоточенным, стало немножко жутковато и повеяло холодком. — Не бойся, соберись, закрой глаза и подумай, что ты сейчас там. — Блеск черных глаз завораживал, вводил в транс, и Вадим как будто реально увидел небольшую комнату в маминой квартире, где он так часто жил в последнее время. Тахту — на ней они валялись с Глебом совсем недавно, а между стеной и шкафом был футляр с новой гитарой. Он потянулся и коснулся его, взялся за ремень. Вздрогнул от легкого хлопка и открыл глаза — едва не упал со стула от впечатления, потому что футляр был тут, перед ним, в его руках.  — Уфф, прекрасно. У тебя отличное воображение. — Лео уже был рядом, придерживая и его, и гитару. Малыш по-прежнему внимательно смотрел на него, глаза в глаза. Может быть опасался рассмотреть там страх? Он там был, конечно, пополам с восхищением, почти детским восторгом от произошедшего. — Ты все так можешь? Вы все это умеете? Это же трансгрессия? Или телепортация? — Вопросы роились в голове, вырывались наружу неуклюжими фразами. Лео уже отвел взгляд, он улыбался, казалось, что с облегчением. Потянулся за кофе, налил себе еще чашку. — Будешь? — Налил в ответ на утвердительный кивок. С ответом не спешил. — Маме не говори, ладно? Вадим жестом застегнул губы на замок, подумал что и Глебу говорить не обязательно. Но он все еще ждал ответов. — Если ты имеешь в виду нашу семью — то да, все. Только вот так афишировать не рекомендуется. Но ты и так уже слишком много знаешь. — Это сложно? Я имею в виду с вашей точки зрения? — Как для тебя играть на гитаре, или петь. У тебя это есть, это твоя способность, нужно только ее подключить, потренировать и отточить. Ты не против, кстати, поиграть немного, пока Глеб не проснулся? Несколько часов пролетели как один миг. Работать с Лео оказалось очень легко и просто. Он очень быстро понимал, что нужно, моментально предлагал, как это сделать. Быстро разобрался с профессиональным пультом и подключил параллельно свой, цифровой, сенсорный, один черт знает, как это все у него работает. Он не пытался сразу научить Вадима, сказал только, что на нем можно сделать все, что захочется. — Если объяснишь, что нужно и как это делаешь ты, я попробую повторить. Про время им напомнило голодное урчание у Вадима в желудке. Малыш мог бы работать с неутомимостью робота, он спохватился и вытащил товарища из-за компьютера. — Нам нужен режим, нельзя забывать о перерывах. На кухне они нашли грустного, едва проснувшегося и голодного Глеба — он безуспешно пытался договориться с холодильником — кухонная техника без хозяина сотрудничать с чужаками отказывалась. Лео с серьезной миной заявил, что без проведения разминки холодильник не откроется. Это конечно была шутка, но он смог убедить обоих, что помахать руками и подрыгать ногами никому не навредит. Глеб смотрел кисло, ворчал про совковый пионерлагерь, но это малышу ни о чем не говорило, он был безжалостен и настойчив. Поэтому пришлось качать пресс и отжиматься. Коварно подсаженный Глеб был вынужден ухватиться за кольца, где и повис, матерясь и дрыгая ногами, силы рук явно не хватало чтобы подтянуть непослушное тело хотя бы разок. Вадиму это удалось чуть лучше, он также был бережно снят и поставлен на пол. — Сам теперь давай! — Остановить ворчание младшего не смогло даже сбившееся дыхание. Малыш легко подпрыгнул и повис на кольцах, перехватил поудобнее, поднялся вверх переворотом, завис горизонтальной планкой, опустился ниже и завис уже на вытянутых в стороны руках, так же не спеша перешел в уголок, стойку вверх ногами, переворот и крест. Движения плавные, каждая силовая позиция фиксировалась четко до неподвижности. Резкий мах, переворот, сальто и он уже стоял на полу. — Хвастушка! — Глеб ворчал под восхищенное «Вау» и аплодисменты Вадима. — Ну есть немного! — Он лукаво улыбался. — Умывайтесь и возвращайтесь. — Нет, он издевается над нами! — Когда умытый, побритый и причесанный Глеб наконец прибыл к столу, перед ним оказалась разделочная доска, нож и огурцы. Вадим хохотнул, перед ним была такая же доска, а в большой миске скапливались уже порезанные им овощи. А еще через минуту братья вытирали слезы — Лео резал лук, который на него никак не действовал, а он еще удивлялся почему они плачут. Греческий салат, приготовленный общими усилиями, омлет с зеленью, сыр, хлеб, чай — для некоторых это был второй завтрак, а для кого-то первый. Все было вкусно, Глеб уже не ворчал, жмурился благодушно, как сытый кот. Вадим мог с уверенность, сказать, что работать ему сейчас влом, он бы повалялся в полудреме, но с такими раздражающим фактором как Лео — это не получиться. — Жалко, что ты свою новую гитару не взял, сейчас бы как раз… — Это была одна из попыток для оправдания возможного бездействия. Неужели малыш это предвидел, когда вытаскивал инструмент? Сейчас он промолчал, предоставив выкручиваться Вадиму. — Здесь гитара, не переживай. — Вадим не стал вдаваться в подробности, только искоса глянул на невозмутимого Лео. Глеб удивился, но не сильно, казалось, он заставляет себя отбросить лень и мобилизоваться. — Пошли. Так как творческие вопросы малыш полностью делегировал своим гостям, этим они и занялись, пока он занимался хозяйством — убирал со стола грязную посуду. Вообще это было не совсем правильно — так нагло пользоваться его гостеприимством, Вадим про себя отметил разобраться с этим… А пока они с Глебом занялись подбором репертуара. Каждый набросал свой список, все, что совпало, надо было попробовать сыграть и спеть, понять, как это может звучать сейчас, тем составом, которые у них есть. Не было ничего невозможного, они и раньше выступали втроем, используя секвенсор. Они могли бы играть вдвоем, даже просто акустику в две гитары, но… Они слишком сильно отвыкли друг от друга, хватит ли сил терпеть друг друга снова? Слишком прямой и резкий один, порывистый до безрассудства второй, оба горячие, самолюбивые и обидчивые. Теперь оба опасались задеть, обидеть ненароком друг друга, при всех своих благих намерениях. Страх скрывался где-то глубоко, чуть выше подсознания, выливаясь иногда в моменты неловкости при общении друг с другом. Лео переворачивал все вверх ногами, как когда-то, когда он действительно был малышом и они сообща присматривали за ним. Они тоже повзрослели все-таки, а он инициировал в обоих все самое лучшее, и это были не только отеческие чувства. Глеб с гитарой мог стоять совсем недолго, голоса поменялись, задор остался. Они увлеклись так, же как когда-то давно, отдаваясь музыке без остатка. Лео незаметно присоединился к ним, добавляя клавиши, виртуальные ударные и эффекты. Как на спонтанном выступлении на Урале, они обменивались парой фраз, называли следующую песню и продолжали. Малыш играл вживую, он знал все их песни и помнил партии или же импровизировал, дополняя недостающее по наитию. Они сами, конечно, лажали, путая слова или промахиваясь по нотам, но Лео был безупречен на их фоне. Во взгляде брата Вадим угадывал невысказанные слова: «Вот видишь, я же говорил, он тебя еще удивит». Это была проба сил, самый черновой прогон, после которого стало понятно в общих чертах, что надо делать, над чем работать. Наигравшись и наоравшись до хрипоты, они смотрели друг на друга шальными глазами. Глеб свалился на диван, погладил животик. — Жрать охота, ужас! Сколько раз мне надо отжаться, чтобы получить стейк? — Десять раз. — Малыш среагировал моментально. — А Вадим пятнадцать. И будут вам стейки с луком и картошкой. — Ааа, мне чего так много? Глеб захохотал над братом и его запоздалой реакцией. А Лео невозмутимо продолжил — Ты в лучшей форме. Теперь оба марш на разминку и отжиматься. — А тыыы? — А я готовить. Он не считал конечно. Но Глеб старался. И Вадим вспомнил комплекс упражнений на равновесие и дыхание и они проделали их вместе. Лео только разок заглянул посмотреть на них, с полотенцем на плече и лопаткой в руках — внимательный взгляд, кивок и он вернулся на кухню. Вскоре оттуда поплыли восхитительные запахи, от которых заурчали животы, Глеб все-таки отжался сколько нужно и без сил разлегся на полу. — Смерти моей хотите. Ну ладно, ладно… Вадим упал рядом, он тоже тяжело дышал и был этим очень недоволен. — Не бурчи. Так нам и надо. — Именно это нам и надо. Вставай давай, пошли руки мыть, может там помощь потребуется. Глеб без вопросов и лишних слов взялся за овощи для салата, в Вадим расставил тарелки и разложил столовые приборы и салфетки. Мясо и картошка стоили того, чтобы немного попотеть. Разговоры за столом были про ближайшие планы. Оказалось, ни у кого из братьев ничего не намечалось, полное затишье на все новогодние каникулы. Глеб с охотой забил бы даже на репетиции со своими — Лео сказал, что надо бы там появиться. Все остальное время они могли заниматься своим планом, студия, квартира — все было в их распоряжении. — Можете оставаться здесь сколько хотите, или приезжать в любое время, как кому удобно. — Для тебя это точно не в тягость? — Моя Татьяна уезжает в сестре, так что я остаюсь! Готов продать себя в рабство на твоей кухне. — Мой дом, мои правила. Будешь делать все, что я скажу. — Уже согласился. — Глеб с вызовом посмотрел на брата. — А ты? — Аналогично. Могу картошку чистить, могу борщ сварить. — Договорились. Никуда от этого «договорились» не деться. Все новогодние каникулы прошли на одном дыхании, они были полностью посвящены любимой работе. Глеб похудел на 7 кг, Вадим поправился на 2, у обоих чуть округлились впалые щеки, подкачался пресс и бицепсы. Утро начиналось с зарядки — комплекса упражнений, схожих с у-шу, не сложных, на дыхание, координацию, статическую и динамическую нагрузку. Лео вставал за спиной, когда не получалось, придерживал, помогал, дублировал движения. Все проходило на просторном застекленном балконе, там не было холодно, но свежо и светло. А еще там появились шведская стенка с перекладиной, велотренажер и беговая дорожка. Когда братья увидели тренажеры, им оставалось только обреченно вздохнуть. Спорить с малышом было бесполезно, Глеб пытался трепыхаться больше из принципа, но все его аргументы разбивались о непреклонную улыбку Лео, Вадим возражать даже не пытался. В установленный режим они вошли так, как будто всю жизнь его придерживались. На кухне тоже работали все вместе, помогали как могли, не отлынивая. Лео готовил быстро, вкусно и разнообразно, кроме того, они общим решением вскладчину заказывали готовую еду. Вадим несколько раз уезжал по своим делам, Лео один раз отвез Глеба на репетицию, пару раз уезжал сам. Все возвращались нагруженные пакетами с продуктами. Работа начиналась после завтрака. Вот уж там командование переходило к братьям. Прорабатывали каждую фразу, интонацию, буквально звучание каждой ноты. В первый день Глеб придирался, ворчал, ругался, Вадим терпеливо выслушивал, молча делал так, как хотел брат, тот снова был недоволен, и снова все начиналось сначала. Лео наблюдал с интересом, делал все как скажут, ни словом, ни взглядом не выражая недовольство или сомнение. У мальчика отличная техника и несомненный талант, но ему недоставало опыта игры в группе. Зато со звуком он прекрасно умел работать, все замечания и пожелания впитывал как губка, понимал с полуслова. Глеба понимал вообще без слов, вот только тот зачастую сам не знал, что хотел и от этого психовал и злился. Он как будто испытывал обоих своих товарищей на прочность, больше, конечно, старшего брата, ожидая, когда тот взорвется. А Вадим слишком хорошо знал младшего и оставался спокойным — побесится и успокоится, зато потом будет гораздо покладистее. Он посматривал на Лео, наблюдая как тот невозмутимо выполняет свою часть работы, почти не поднимая глаз от клавиш и пультов. Почувствовав взгляд, поднял глаза, улыбнулся. Глеб в очередной раз не попал в ноты, разразился совсем уже неудобоваримой фразой, и малыш завис, застыл, растерянно хлопая ресницами. — Аааээ-это как-то переводится? Вадим прижал ладони к щекам и медленно сполз на пол, сначала на колени, потом вообще хохоча завалился на спину. Глеб хмуро смотрел то на него, то на покрасневшего Лео, не выдержал, фыркнул, отставил гитару. — Вот чего ты заливаешься, балбес. Уже давно треснул бы мне как следует и все дела. — Все еще сердито плюхнулся на диван. — Ну хватит уже… Лео, малыш, извини, я не должен был при тебе так выражаться. — Резким жестом взъерошил волосы. Лео опустился на ковер к Вадиму, сел рядом, скрестив ноги. Какой он все-таки мальчик еще, там мило смущающийся от пошлости, его щеки пылали до сих пор. — Вы всегда так репетируете? — Протянул руку куда-то в сторону, извлек из ниоткуда запотевшую бутылку с водой. Отпил глоток, плеснул на руку и протер лицо. Спохватился и еще одну бутылку достал для Вадима. — Обычно мы ругаемся в два голоса и гораздо громче. — Глеб отобрал воду у брата. — Я так соскучился по всему этому. — Вадим забрал бутылку из рук Лео. Глеб бросил на них косой взгляд, не удержался и заулыбался наконец. — Значит так, за употребление нецензурной лексики предлагаю ввести штраф. 10 отжиманий. Голосуем? Лео? Вадим? Единогласно. Это было их первое голосование. За неделю они привыкли многие спорные вопросы решать таким образом, вовлекая малыша в процесс. Как третейский судья он поддерживал то одного, то другого. А иногда воздерживался, подталкивая к другому решению. Надо сказать, что они неплохо накачали руки за это время, причем начинали отжиматься заранее, а иногда вместо того, чтобы материться. *** Вадим всего раз ночевал дома с Юлей, она уже привыкла к частому его отсутствию и не задавала лишних вопросов. У них снова была ночь любви и нежности, а наутро он умчался обратно. Глеб, кроме одного раза на репетицию, и вовсе никуда не выбирался. Они втянулись в режим и не возражали даже против вечерних прогулок — Лео вытаскивал их на свежий воздух каждый вечер перед сном. Час умеренным шагом по заснеженным дорожкам небольшого парка недалеко от дома для Глеба и рысцой для Вадима. Малыш носился бесшумным призраком, крутя попутно сальто во всех плоскостях, успевая скатиться с ледяной горки по несколько раз к восторгу ребятни всех возрастов. Как самая добропорядочная семья они проводили вечер у телека, распивая кто чай, кто кефир или йогурт по желанию. Малыш много спрашивал, про житейские мелочи, про привычное и обыденное для них, не совсем понятное для него. Про некоторые слова, идиомы, фразы, которые обычно приводят в ступор иностранцев, изучающих русский. Они тоже спрашивали — выяснилась природа владения разными языками, понимание происходило на эмоционально — семантическом уровне, плюс абсолютная память и абсолютный слух, основы усваивались за несколько часов общения с носителем, дальше — дело практики. Было взаимно интересно, его вопросы смешили, а чаще ставили в тупик, приводя к оживленным спорам. Еще он успевал заниматься своим бизнесом — компьютерный секретарь выдавал кучу информации о звонках и сообщениях, он отвечал и перезванивал — разговоры велись на разных языках. Что он делал по ночам оставалось скрыто темнотой — за все время Вадим только раз застал его спящим на диване в гостиной, когда выпил слишком много чая, проснулся слишком рано и возвращался через гостиную. Малыш спал тихо, растянувшись на диване, с планшетом на груди; Вадим укрыл его пледом, постоял рядом, разглядывая точеные черты, в которых было так много от Рады. Через два часа, когда они проснулись окончательно, на диване никого не было, плед сложен, а вместо записки включился экран и Лео попросил начинать без него, вернется, как только освободится, каша в мультиварке, все остальное они знают где и как. Глеб обрадованно потер руки и направился было прямиком на кухню, но Вадим только пожал плечами и отправился на беговую дорожку. Через пару минут, молча, не глядя на него, Глеб взгромоздился на велотренажер. Накрутив педали до пота, так же молча проделал упражнения на восстановление дыхания, упал, отжался, ушел умываться. Вадим проделал тоже самое и упрямо повис на перекладине, пытаясь подтянуться больше двух раз… Брат прекрасно справлялся на этой кухне, у него получалось договориться с кофеваркой, чтобы и без Лео получать кофе с корицей и пряностями, к которому они так пристрастились. Он уже расставил тарелки и соорудил бутерброды с сыром, когда умытый старший брат присоединился к нему. — Спасибо! — Вадим присел рядом за стойку и поцеловал его в теплый висок., Глеб тихонько боднулся в ответ и принялся раскладывать по тарелкам кашу. — Когда малыш свинтил интересно? — Не так давно, он спал еще в пять утра. — Сам то чем занимался? У Лео в комнате так хорошо, как будто его аура действует, я отоспался на месяц вперед. — Здесь везде аура. — В соседней квартире она другая… Вадим вопросительно поднял бровь, хотя он догадывался, что имел в виду брат. — Ты скучаешь по ней… — Это был даже не вопрос. — Пойдем поиграем пока. Со всей умной техникой в студии Вадим если не разобрался до конца (это, наверное, было бы невозможно), то подружился благодаря Лео — он объяснял и показывал все четко, просто и доступно. Студия ждала их, обрадовалась теплым светом и разноцветными огоньками аппаратуры. Звук шел или в наушники-мониторы, или в динамики, которые располагались непонятно где, похоже по всему периметру комнаты, скрытые в стенных панелях. Глеб уселся на диван, перебирая струны мычал тихонько что-то, вырисовывалась какая-то мелодия, щемящая, надрывная. Пальцы скользнули, гитара жалобно застонала. — Обещал песню для Ани. Думаешь получится? — В голосе брата слышалась робкая надежда. — Конечно. — Что еще можно было сказать? — Ты поможешь? — Глеб не поднимал глаза, Вадим замер в растерянности. — Думаешь у меня получится? — В его голосе, полном горечи, надежды почти совсем не было. — Хоть что-нибудь? Они смотрели друг на друга и не знали ответов на свои вопросы. Отыграть небольшой концерт они смогут, руки помнят, слова не забыты — ну подумаешь, иногда путаются, так это было всегда, один всегда подстраховывал другого. И они снова, как когда-то давно, чувствуют друг друга и им действительно хорошо вместе. — Иди сюда! — Глеб протянул руку, помахал настойчиво, и Вадим сел рядом, ссутулившись и опустив голову. Младший обнял, прижал его к себе, запустил пальцы в густую шевелюру. — Все будет хорошо, не волнуйся. Так их и застал Лео — с валяющимися на полу гитарами, под негромкий ритм минусовки, в обнимку на диване. Как обычно появился бесшумно, как призрак в двери, Глеб протянул ему свободную руку. Малыш с лету оценил обстановку, спустя мгновение уже стоял рядом с ними на коленях у дивана, от него пахло солнцем, соленым ветром и летом. Вадим, так же, как и брат, обнял его за плечи, порывисто ткнулся носом, губами куда-то за ухо, куда дотянулся, почувствовал теплую тяжесть его руки на себе… Такой чистый, юный, наивный, может они зря позволяют ему торкнуться в этот порочный, грязный мир шоу-бизнеса? Глеб шмыгнул носом и малыш, читая все их сомнения, шепнул: — Ну что вы, братцы, все будет хорошо. Хотите увидеть? — Он ускользнул к компу и синтезаторам. Одно движение руки над клавиатурой и погас свет, огоньки проблескивали по периметру, далеко по сторонам вокруг островка сцены, на которой они оказались, казалось, что это фонарики телефонов, или зажигалки, которыми махали зрители. Глаза привыкали к темноте, и она рассеивалась, перевоплощалась в огромный зал, полный людей. Они ожидали появления своих любимчиков, аплодировали, скандировали имя группы. — Тудум тудум-тум, тудум тудум-тум — Напряженным ритмом синтезатора забилось огромное сердце и зал ответил восторженным ревом. Лео поставил штативы микрофонов, протянул обоим гитары, пальцы привычно обхватили грифы, тронули струны, губы нашли микрофоны. Свет откуда-то сверху высветил двоих братьев на пятачке сцены и они начали… Полтора часа как один миг, как в сказке в виртуальном зале с полной иллюзией присутствия. С первых аккордов синтезатора они подхватывали композицию, волшебная гитара Вадима бессменно пела вместе с ним, Глеб сменил свою только раз — он выстоял с инструментом и отыграл почти все, время от времени отдыхая, держась за стойку. Малыш в тени позади них управлялся с клавишами обоих синтезаторов и пультов, выстраивая фон и звук и кто его знает, что еще… Пятнадцать песен на одном дыхании, теперь они смотрели друг на друга счастливыми глазами, капельки пота висели на кончиках волос, стекали по вискам, щекотали кожу, промокшие футболки липли к телу… Зал растаял, они снова оказались в стенах студии, ошеломленные произошедшим. Глеб медленно опустился на колени, уселся поджав ноги, Вадим нервным движением снял гитару, поставил на стойку, руки ощутимо дрожали, он бестолково топтался пока брат не словил его за штанину и не потянул к себе вниз. — Ну, в общем неплохо. — Глеб быстрее пришел в себя и включил свой самый брюзгливый тон. — Есть еще над чем поработать. Ты же все записал, надеюсь? — Посмотрел наконец на Лео. А малыш уже давно наблюдал за ними, задумчиво переводя взгляд с одного на другого. После этих слов в глазах промелькнула улыбка, весьма лукавая. — Star, really superstar! Querima… Звучало выразительно, особенно последнее слово, Вадим уже слышал его от Алекса в определенном контексте, и кажется оно было не совсем цензурным. — Да, босс. Конечно, босс, записал. Исторический концерт в тапках. — С очень серьезной физиономией. Глеб смотрел на него с сомнением, усердно пытаясь нахмуриться, но не выдержал, усмехнулся. Толкнул плечом брата. — Как с ним разговаривать? Никакого пиетета к старшим. Он еще и ругнулся, кажется? Лео моментально оказался рядом с ними на полу, смотреть как он отжимается — это отдельная сказка, даже если усесться ему на спину… Он вывернулся из-под задницы Глеба, уселся рядом. — Вадик, звук потом послушаем вместе? Может нужно что подкорректировать? — Конечно, посмотрим. — Ммм братцы, вы как относитесь к морепродуктам? Я креветок наловил, пошли готовить? — Вскочил сам, поднял обоих. — Вам переодеться надо. Креветки плавали в ведре, кажется с морской водой, знать бы, где он набрал таких монстров — у Глеба глаза удивленно расширились. Пока они переодевались и умывались, у малыша закипела большущая кастрюля, куда он закинул все вместе с кучей приправ — запах был сногсшибательный. Они сидели втроем за столом с огромным блюдом посередине, руки были заняты очисткой, рты — нежным мясом креветок, которые они макали в предложенный Лео пикантный соус. Вместо пива был необычный напиток, пряный с горчинкой, как сказал малыш, это охлажденный чай на травах, он варит такой со своими стажерами в походах на острове. У Лео были интересные вести — намечались корпоративы, в число организаторов которых входила и его фирма, на которые планировали приглашать в том числе группы Левы с Шуркой и Глеба. Еще несколько фестивалей — там АРК-текс обеспечивал техническую поддержку. — Решайтесь. Корпораты — это конечно выступление под пьянку в основном, но есть вполне нормальные варианты. Твоему директору понравится, предложу ему несколько выгодных выступлений, так чтобы он потом он не был против тебя одного выпустить. — Глеб кивнул, его это устраивало. — Вадик, с одной крупной уральской компанией намечаются переговоры о сотрудничестве. У меня есть некоторые сомнения, ты с ними работаешь, если возможно, хотел бы услышать твое личное мнение. — Конечно, — Вадим кивнул. — Могу познакомить с некоторыми из верхних эшелонов. Как скоро это тебе нужно? — На следующей неделе у нас презентация в Екатеринбурге, в тамошнем филиале, я буду присутствовать. — Отлично, я тоже собирался лететь. Может вместе? Ты же летаешь самолетами, или как? — Конечно, или так тоже. — Может и меня возьмете? — Глеб саркастически подал голос, оторвавшись от креветок и подняв испачканные руки. — У нас там в клубе выступление, на следующей неделе вроде… Вадим удивленно поднял брови, а Лео расхохотался. — Имейте в виду — у некоторых оптимистов есть намерение вас столкнуть там, как будто случайно. — Ты откуда знаешь? — У меня свои источники информации, а сети полны слухами. Может, это тоже вариант, кстати? Пожмете друг другу руки, обнимитесь на радость окружающих… Глеб скорчил недовольную рожицу. — Вот еще! Кто это придумал? Хоть бы спросили, надо нам это или нет??? Не ты, надеюсь? — Не я. — Лео едва проговорил, удерживая смех. — Я бы спросиииил! — Он захохотал, уже не сдерживаясь. За ним засмеялся Вадим, уронив голову на руки. Глеб смотрел на них с осуждением, потом не выдержал, фыркнул и сам расхохотался, потом он замер на минуту и засмеялся с новой силой, буквально сползая под стол. — До меня дошлооо… Вадим всхлипывал и вытирал слезы. От утренней хандры не осталось и следа, они отсмеялись до изнеможения, Лео еще налил своего чая — может это был веселящий напиток? Он смотрел уже вполне серьезно. — Значит, вы так не хотите? — Братья закивали, хотя вопрос вызвал еще один приступ смеха. — Давай будем действовать по нашему плану, не нужно нам этого подстроенного пафоса. Мы там встретимся, но об этом никто не должен знать. — Отсмеявшись, Глеб первым начал выдвигать план действий в экстремальной ситуации. — Лео, ты наше связующее звено, тебя видели со мной… — Не волнуйся, меня увидит только тот, кому я позволю. — Значит полетишь с Вадиком? — Хочешь, чтобы я летел с тобой? — Нет. То есть хотел бы, но дело в первую очередь. Они не спеша доедали креветки и разрабатывали планы действия на ближайшее время, больше похожие на планы заговорщиков, чувствуя себя соратниками, бандой, группой — это было приятное ощущение. Они достигли солидного возраста, но остались в душе мальчишками, а тут им еще повезло получить настоящего мальчишку — предводителя без страха и сомнения, который понимал и принимал их как равных. И верил в них.