Одна беременность на двоих

Пивная пена шла уже из ушей. Я чувствовала себя загнанной лошадью. Хотелось улечься на стол и не поднимать головы. — Ещё по одной? В шуме паба я едва расслышала вопрос Робина и скорее даже поняла его намерение по звону стакана, которым он постучал по моему. — Тебе и так уже придётся нести меня. — Здесь недалеко, — хохотнул он. — Но мы ещё джигу не станцевали. Робин издевался, ведь прекрасно видел, что пять минут назад я с трудом дошла до туалета. — Прыгать через швабру — неуважение к швабре, — попыталась пошутить я на его манер: подобным танцем развлекали почтенную публику час назад. — И через неё я сейчас только кувырнусь. Может, пойдём уже? — Ещё по пинте и пойдём. — Робин, ты меня уже напоил. Хватит! — Я тебя не поил. Я тебя тренировал перед встречей с настоящим ирландским мужчиной. В субботу ты одной пинтой не отделаешься! — Я не собираюсь пить с отцом. Вообще с трудом представляю, как сумею протрезветь до пятницы. — Даже не надейся отмазаться! Джим двадцать один год ждал этого момента! Ну, ещё по одной… — Заказывай! — махнула я рукой, всё же опустив голову на стол. Робину пришлось потянуть меня за волосы, когда он вернулся от барной стойки с двумя стаканами — к счастью, на этот раз не Гиннесс, а что-то светлое… Хорошо иметь такого парня под боком в свой день рождения. И всё же я предпочла бы на его месте Эйтана. Но с братом мы смогли чокнуться только в экран телефона — с днём рождения, сестрёнка! Отец позвонил первым. Второй оказалась Аманда. Звонка от неё я не ожидала, а она даже удержалась от упоминания успехов Патриши. Впрочем, разговора не получилось. За стенкой скандалил Ноа, а у неё раскапризничалась дочь. Или же Аманда просто нашла предлог, чтобы не разговаривать со мной. Правда, горечь от невозможности поговорить по-старому открыто уступала пивной. — Я действительно не могу это выпить, — пробормотала я, чуть не выплюнув обратно в стакан всё, что набрала в рот. — Сейчас сможешь! Робин полез в карман, и я успела испугаться, что у него припасена ещё какая-то таблетка. Мне и алкоголя довольно! Однако на квадратный подстаканник легли ключи с новым брелком. Увы, я не сразу догадалась, какую дверь они открывали. Пришлось объяснить недотёпе: — За твою взрослую жизнь мы пили. Теперь пьём за мою! Робин снял квартиру. Ура! И всё же, оставь я тот стакан полным, мои шаги были бы ровнее. Хотя ему всё равно не пришлось тащить меня на руках. Только лестница на второй этаж показалась слишком крутой, а дверь в комнату слишком узкой. Хорошо, кровать осталась большой, потому что мы рухнули на неё вдвоём. — Можно мне остаться? — Это вообще-то твоя комната, — промямлила я. — Тогда оставайся ты, — прошептал Робин и следующие слова были уже от Вэйминг. Я сначала не поняла, что ей надо, а потом увидела следы кроссовок на белом одеяле. Мы ночью даже обувь не смогли скинуть. Но сейчас надо было скинуть себя. Только даже голову поднять не получалось. — Добро пожаловать во взрослую жизнь. Даже просто улыбнуться на шутку Робина я не сумела, и вообще со щетиной он выглядел плохо. И так же плохо поступил, вытащив из-под меня одеяло. Оказавшись на полу, я попыталась подтянуть ноги, чтобы расшнуровать кроссовки. — Иди в душ! — командовал Робин, сворачивая узлом грязную постель. — Я стиралку запущу и пойду в родительскую ванную. Мне бы ещё взять у отца свежую футболку. А мне не помешало бы взять у кого-то свежее лицо. И новый желудок. На завтрак я даже смотреть не могла. Голова раскалывалась. — А мне сейчас на работу, если тебя это хоть капельку утешит, — улыбнулся Робин. Мне б чуточку его оптимизма! В подарок на двадцатиоднолетие. И новую голову! К счастью, мне уже идти никуда не надо было. Экзамены сданы. Портфолио подано на рассмотрение. Оставалось терпеливо ждать ответа от комиссии. — Ты, главное, не нервничай, — говорил отец в прошлые выходные. — У тебя теперь есть работа. Можешь спокойно пропустить семестр или взять меньше курсов. Да, работа была. Настоящая. Не подработка, не оплачиваемая практика, а контракт с дизайнерской фирмой, который я получила вместе с итоговой оценкой. — Я не решаю за всю комиссию, — говорил мне преподаватель по дизайну. — Я отдам за тебя свой голос, буду убеждать других, но вас слишком много, претендентов, пойми и не обижайся. Но взять тебя в свою фирму могу прямо сейчас. У меня даже собеседования не было. Только беседа с отделом кадров. Огорчало лишь одно — каникул не будет. Как и поездки в Рино, если бы я решила ехать к Аманде, как мы договаривались. Правда, она ни разу не напомнила про невадские каникулы, но когда я сообщила про подписанный контракт, взвилась на дыбы! — Ты обещала! Да, обещала, когда выбор стоял между Рино и Салинасом. Я выбрала её и потому, что в тот момент она была на пределе. Не похоже, что нынче детская с животными её сильно напрягает. — Я ждала тебя! — не унималась Аманда, пока я судорожно искала слова для оправдания. — У меня здесь никого. Кроме матери и её подружек. И ещё эта всезнающая мать Стива! Я так ждала, что ты приедешь, и они заткнутся. И неужели ты не скучаешь по Патрише? Тебе не хочется её увидеть? Это же почти что и твой ребёнок, вспомни! А я наоборот пыталась забыть. Выкинуть из головы все детские страшилки и настроиться на взрослую жизнь. Мне с неба свалилась работа, которую другие ищут годами. Как я могла ей рисковать?! — Хочешь, я приеду на длинный уикенд? — спросила я, уверенная, что Аманда тут же согласится. — Нет, не хочу, — отрезала та. — Работай! К счастью, в мой день рождения Аманда не вспомнила этот разговор. И настроение осталось на должном уровне. Однако теперь его пытался испортить Том. — Робин, я не ожидал от тебя такой безответственности! — напустился он на сына, когда тот уже мыл чашки после кофе. — Взял по одному пиву и достаточно. Ты не с приятелями был. Почему ты напоил Кейти?! Робин остался к отцу спиной и старательно протирал чашку полотенцем. — Никого я не спаивал. Она сама пила. Ну, мы вместе пили. И всё нормально. Чего ты завёлся? — Ненормально! Это ты её повёл в паб. Робин передёрнул плечами и повернулся к столу. — Не «я привёл», а «мы пошли». Это снимает все вопросы. У нас равноправие полов. Чего сразу мужик виноват? И ни в чём мы не виноваты, — не дал он отцу и слова вставить. — Нам было хорошо. Верно, Кейти? Я кивнула. — Да, было хорошо. Это сейчас плохо. Но не поведи меня вчера Робин в ирландский паб, было бы ещё хуже от одинокого сидения дома. Вэйминг купила торт, зажгла свечки, спела песенку, но без Робина это было бы пустое. Он заменил на вечер брата. — Па, мне на работу надо Поехали уже… Или я пешком. Они ушли, а я осталась. С тяжёлой головой, но лёгким сердцем. Даже отрицательного решения комиссии уже не боялась. Переживу. Не попаду на графический дизайн, переведусь в рекламу. Или буду рисовать. Я написала портрет Нои, и Вэйминг повесила его в гостиной. Было и приятно, и неудобно. Пока я здесь, им его не снять. А я здесь надолго. Между Томом и отцом состоялась долгая беседа, и он сумел убедить его, что я никого не стесняю. И мне очень хотелось в это верить. В субботу отец действительно повёл меня в паб. Сразу после кино. Подарил мне «Макбук» с пожеланием профессиональной удачи и сказал, что ему немного грустно, что маленькая девочка выросла и ему некому теперь покупать платья. И на следующее утро мы отправились с ним в торговый центр, и я разрешила купить всё, что ему хочется. Он выбрал мне джинсы и футболки, но я настояла на платье. Он выбрал закрытое, довольно деловое, подходящее к балеткам и офису одновременно. Мне впервые действительно грустно было уезжать. Я сказала, что свободна на праздники и не еду в Рино. Отец промолчал. Том предложил поехать с ними в Аризону. Мелоди вцепилась в меня мёртвой хваткой. Робин не ехал, и она не желала возиться с Ноа. Я согласилась. Том звонил отцу, но не сумел убедить его присоединиться. — А раньше Джим был лёгок на подъём! — негодовал он. Когда было это раньше, непонятно. Видимо, до моего рождения. Всю поездку меня не отпускали мысли об Аманде. Сердце грыз червь сожаления. Я действительно обещала. И могла бы хотя б на день приехать. Даже без росписи детской. Если бы только Аманда настояла. Но она не настояла. Она, обидевшись, удалилась в тишину. И всё равно прислала подарок. Отец положил свёрток мне на кровать. Юбка, майка, сумочка. Её стиль. А теперь и мой, ведь в шкафу висело всё отданное ею. Не всё. Часть перекочевала к Мелоди. Заметив интерес к хипповскому стилю, я захотела отдать ей всё, чтобы окончательно избавиться от воспоминаний — я смотрела в зеркало и продолжала видеть в себе жалкое подобие Аманды. А потом передумала. Я вросла в эту одежду, она стала моей неотъемлемой частью. Второй кожей. Видеть её на другой девушке будет больно. Я стану невольно сравнивать Мелоди с Амандой, хотя они и абсолютно разные. Как собственно и мы с Амандой. Я не нашла, что подарить ей, потому в апреле отправила подарочную карту и самодельную открытку. Ей дарить подарки проще — я ни от чего не отказываюсь. И на работе тоже. Соглашалась на все дополнительные проекты. Работа оказалась сложнее учёбы — совещания отнимали половину рабочего времени, и я умоляла Мелоди не заходить вечерами в мою комнату, но той будто мёдом в ней намазали. Робин не появлялся вообще — с отцовских тренировок ехал к своей девушке, но каким-то образом узнал про полученное мной из университета письмо. — Идём пить? — спросил он с порога. Я отказалась. — Значит, ты не расстроилась? Если совсем чуть-чуть. Не может человеку везти во всём. Я получила работу и почти что вторую семью. Дизайнерская программа могла подождать год. К тому же, я успела зарегистрироваться на два курса по маркетингу. Аманда почти перестала писать мне эсэмэски. Наверное, теперь она во всех детских проблемах разбиралась сама. Однако про письмо спросила и даже помолчала с минуту. — Зато будет шанс вновь вместе учиться, — сказала она наконец. Про это я даже не подумала. Вообще мысли о возвращении Аманды в университет не приходили в мою пухнущую от рабочих проблем голову. Да, февраль не за горами, а именно тогда заканчивалась академка. — Ты серьёзно думаешь про учёбу? Аманда слишком долго молчала. — Мне легко с матерью. И дочка спокойная, но я не могу и не хочу сидеть здесь вечно. — Но в десять месяцев отдать ребёнка в ясли. — Я возьму няню. Мне нужны только два курса, чтобы подать на программу. И у меня теперь есть отцовские деньги. Не много, но на няню я могу раскошелиться. Я действительно очень хочу уехать отсюда. Ты понимаешь? Я понимала, хотя не могла выбрать, какая причина для Аманды главная: жить с матерью под одной крышей, близость семьи Майкла или скука Рино. Но я поверила, что в феврале Аманда снова будет учиться в университете. — Я перевелась на маркетинг, — сообщила я. — Ещё не знаю, буду ли записываться на дизайн по новой. — Университет-то один, — сказала Аманда и замолчала на мгновение. — Ты знаешь, я скучаю по нашей квартире… Ты ведь там с малышом живёшь, привыкла? — Я угукнула. — Как думаешь, мы могли бы снова жить вместе? Я сжала телефон. Хотелось, чтобы связь прервалась. Я не знала ответа. Или ответ мне не нравился. — Сомневаюсь, что буду хорошей соседкой. Я работаю все ночи напролёт. — Ладно, — Аманда замялась. — Потом об этом поговорим. Ещё даже не середина лета. Я отложила телефон и рухнула в мягкое одеяло чужой постели. Так хотелось, чтобы эта кровать подольше оставалась моей. — Дура, — прошептала я, кусая губы. Непрошеная слеза покатилась по щеке. Почему я плачу? Да потому что дура. КОНЕЦ