Зимний вечер

Казалось, война закончилась. Должно же быть всё хорошо, разве нет? Но почему-то, возвращаясь в Хогвартс Драко Малфой так не думал. Никто со Слизерина так не думал. Вернулись ещё на один год немногие. Драко же, сделал это только ради матери и что бы не видеть, жаль что уже всего полгода, своего отца. Их оправдали. А теперь, именно из-за этого он чувствует себя должным. Он всегда ненавидел это чувство, а теперь особенно. Теперь, когда он должен противному Поттеру, Уизелу (до сих пор не понятно, почему он тоже защищал Малфоев) и конечно, Золотой девочке, поганой грязнокровке Грейнджер. И этот факт его бесил больше всего. Драко был уверен— Мерлин точно его наказал. Ведь именно всё «Золотое Трио» вернулось в школу. И это убивало его ещё больше. Он даже начал курить, чтобы справиться со стрессом, не говоря уже про огневиски. Малфой не стал старостой, а даже если бы ему предложили, он бы не очень культурно отказался. В последние дни, его единственным желанием было: послать всех нахер. Вот серьёзно. Он же не один такой? Каждый вечер он выпивал бокал огневиски, довольно мало, ведь на Слизерине шестикурсники пили и то больше, и сейчас направляясь на такую ненавистную Астрономическую башню, Малфой хотел посидеть в тишине, но видимо Мерлин, Салазар Слизерин и остальные Всевышние решили поиздеваться над ним. Как только он начал подниматься, услышал чей-то плач. «- Да кому, решилось поплакать после отбоя именно тут?!» — подумал Драко и собирался было уйти и не мешать таинственной персоне, но блядский интерес оказался сильнее трезвого, ну или не очень, разума. Преодолев остаток ступенек, он увидел девушку. Она сидела в одной школьной форме, даже без мантии. Что же, кем бы не была эта «незнакомка», она явно себя не бережёт. И тут его взгляд поднялся на волосы. И лучше бы он этого не делал. Драко знал лишь одну девушку с таким… Гнездом на голове. Проклиная всё и вся, он было направился назад, но опять же, походу сам Мерлин его ненавидит, что он задел ногой какое-то ведро. На этот звук повернулась Грейнджер, явно пытаясь узнать кто же нарушил её сопливый вечер. Или ночь. Ещё раз проклиная самого Мерлина, Малфой повернулся к кареглазой лицом. Встретившись с ней взглядом он слегка охуел. Её глаза когда-то излучающие этот Оптимизм, сейчас выглядели так, будто пережили огромный пиздец, ну или не до конца пережили… — М-Малфой, что ты здесь делаешь- Гермиона отошла первой и моргнув, слегка с запинкой спросила. — Надо же, сама «Золотая девочка» сидит и взахлёб рыдает не пойми от чего.- лёгкий оскал украсил губы Драко, это казалось уже привычным. — Не твоё дело, мерзкий хорёк! Малфой уже был готов бросить в ответ, например о её волосах, которые были ещё больше запутанные чем обычно, как вдруг Гермиона то ли наплевав на его присутствие, то ли подумала что он ушёл, зарыдала пуще прежнего. «- А вот этого, я точно не ожидал» Больше всего Драко Малфой терпеть не мог женских слёз. Однажды, когда ему было лет восемь, он видел как его мама плакала. Сейчас он понимает что это было из-за отца, но тогда он поверил ей, на такую глупую отговорку: «- не бери в голову, сыночек, твоя мама просто прочитала грустную книгу…» На самом деле, Люциус тогда сильно обозвал её. А ведь Малфой-младший всегда рвался стать таким, как отец. Но с годами это желание пропало. Особенно после шестого курса. Но сейчас видя как плачет один из его врагов, ему стало жаль её. Он захотел успокоить Грейнджер. Грязнокровку. Он даже сам не понял, как за рассуждениями оказался впереди Гермионы. — Грейнджер, расскажи почему ты плачешь? — эти слова слетали с его губ, как что-то должное. — Какая тебе вообще разница, Малфой? — она даже не подняла взгляд. — Я просто ненавижу женские слёзы, Грейнджер- легко сказал блондин- а ещё ты простынешь, Разве ты не знаешь, что сидеть без мантии в такой лёгкой одежде на морозе— плохая идея? — но как только он сказал это, то сразу замолк. Чёрт, неужели он беспокоится о ней. Грязнокровке. Гермионе, мать его,Грейнджер? — Рональд. Он изменил мне с когтевранкой. Розали Флоренсис, если не ошибаюсь. «- Стоп. Она износит себя из-за жалкого Уизлена?» Малфой просто обнял её. Вот так. Без слов. Словно не было семи лет вражды. Гермиона лишь приняла объятия врага, или уже не совсем. — Я всегда знал, что у Уизли нет мозгов, но чтобы изменять своей, уже бывшей как я понимаю, девушке — нет. Казалось эти десять минут нежностей были вечными. Если бы человек не знавший о их отношениях, увидел бы такую картину, то скорее подумал что они друзья, но это не так. Просто иногда, помощь приходит от туда, где её вообще не ожидаешь. — Спасибо.Драко- его имя легко слетело с её губ, будто она каждый день звала его именно так, а не «хорёк» или же по фамилии. — Пожалуйста, Грейнджер. Они посмотрели друг другу в глаза. Малфой словно утонул в шоколаде. Он никогда не замечал, что её глаза словно шоколад, старинный пергамент или вдоволь настоявшийся огневиски. Хотелось чувствовать её всю. Не зря говорят: Глаза- зеркало души. Ведь в карих омутах можно прочитать каждое чувство и эмоцию. Драко мог слегка наклонить голову, чтобы их губы соприкоснулись. Что он и сделал. Так просто он впервые поцеловал её. Их губы сплетались воедино, их языки танцевали собственный вальс, а чувства будто смешались. Он чувствовал то, что чувствовала она. Драко было наплевать на всех. На отца с его замашками о крови, на друзей и всех остальных. Он послал всех нахер. Мысленно конечно, но скоро он сделает это в живую. Но не сейчас. На данный момент была лишь она и он. Их поцелуй. Их чувства. И этот зимний вечер они никогда не забудут, ведь он стал началом прекрасного. Началом Будущего.

***