We never lost control

В комнате лились тихие разговоры, смешки, удар бокала о бокал. Это мог бы быть совершенно обычный вечер, который бы ничем не отличался от сотен таких же. Но мирную обстановку разорвал выстрел. Кто-то вздрогнул, уронив бокал на пол, кто-то резко мотнул головой, но никто не ожидал этого услышать. Все притихли, окинув комнату взглядом, думая, что источник звука можно обнаружить тут.       — Это выстрел? — первым подал голос Вилли, озвучив очевидное. Выстрел можно спутать с другими звуками, похожими на резкий удар чего-то тяжëлого о металл. Но они уже достаточно привыкли к звуку, с которым пуля рассекает воздух, Кровавые его не спутают ни с чем. Они могли определить примерное место выстрела. Это произошло на этом этаже, слышно было очень хорошо, значит, совсем близко.       — Кирпич что-то сотворил? — через мгновение выдвинула своë предположение Тесс. У него не было при себе огнестрела, он его с собой не носит, до комнаты Дейрдре он уже мог бы успеть дойти, мог ли он выстрелить оттуда?       — У нет ключа от сейфа, — коротко сообщил Дейрдре, считая, что остальные и так поймут, что за сейф. Он оставался всë так же расслабленным, неторопливо сделал затяжку и свободной рукой достал из кармана связку ключей, доказывая правдивость своих слов. Ключи от сейфа, в котором он хранит оружие. Значит, Кирпич этого сделать не мог.       — Змей, Мэй, Адель, пошли, — глашатай поднялся с места, вспоминая тех, кто живëт на этаже и мог бы это сделать. Звуков следующего выстрела или драки слышно не было, вряд-ли это сражение. Такое уже происходило, двое воинов начали ругаться, и один из них применил оружие в порыве гнева. Может это повторяется? В случившемся не было ничего примечательного, это не должно было их так волновать. Но никто из старших воинов не выстрелил бы без надобности, значит, либо она появилась, либо это сделали люди с более низким статусом, а это может знаменовать их бунт.       — Кто-то застрелиться решил? — отвесила шутку Адель, подходя к двери. Кровавых ситуация не особо напрягла, большая часть так и продолжила пить, считая, что кто-то из воинов взбунтовался. Костяку нужно было это проверить, без особой нужды стрелять нельзя, и Кровавые это прекрасно знают. Названные люди покинули комнату и оказавшись в коридоре оглянулись. Дом огромный, на этаже много поворотов, находятся здесь заметить стрелявшего не вышло бы. Это могло произойти в комнате, если они не обнаружат никого в коридорах, придëтся проверять ещё и каждую закрытую дверь. Вряд-ли бы глашатай занялся этим сейчас, завтра соберëт всех и опросит.       — Адель, Мэй, проверьте с той стороны, — глашатай махнул рукой. — Змей, со мной. Проверьте каждый этаж.       — Да наверняка какой-то долбаëб набухался, — фыркнула первая, девушка не видела смысла это делать, но отказаться выполнять приказ не мог никто. Еë подруга воздержалась от комментариев, лишь закатив глаза. Костяк это проигнорировал и направился в нужную сторону. В сторону, где располагалась комната Бича. В голове тут же пронеслись мысли о том, что это у него что-то произошло. Такому человеку в голову могло взбрести всë, что угодно, мало ли, что он сделать может. Самым ярким предположением было о том, что Бич всë же наложил на себя руки. Это заставило идти быстрее.       — Это же могло быть с этажа воителей? — Змей посчитал, что кто-то из них мог это сделать. Люди ещë не имеют много опыта, только закончили обучение, ещë не усвоили чëтких границ. Странным казалось, что выстрел лишь один. Вряд-ли стреляли в предмет. Значит тот, в кого выстрелили сопротивляться больше не может.       — Возможно, — звук был достаточно громким, но это могло произойти и на этаже ниже. В это ему больше хотелось верить. Двое свернули за угол, далее по коридору располагалось несколько комнат и тупик. Дверь одной из них была открыта. Огнезвëзд стоял около дома целительницы, ожидая, когда выйдет Пепелица. В голове роились мысли о сделанном. Насколько это было правильно? Ему пришлось рисковать племенем и жизнями людей, которые были готовы за него умереть. Оправдается ли этот риск? Огнезвëзд знает своего врага. Кровавые этого точно просто так не оставят. Что они сделают на этот раз? Месть точно последует, может не сегодня, но они доберутся до этого. Не заставит ли это Огнезвëзда пожелать о сделанном?.. Нет. Однозначно нет. Он не победил, вряд-ли этим нападением он их остановил. Но он дал отпор. Он смог показать, что они способны ранить в ответ. В тот момент он осознал, как сильно он этого жаждил всë это время. Он хотел отомстить, хотел наступить на горло. Раньше он пытался защищать своë племя, объявлял какие-то новые законы, которые должны были обезопасить Грозовых. Это не помогало. Ему казалось, что он делал всë. Но это было не совсем так. Он делал всë, чего не боялся. Огнезвëзд просто боялся вступить в бой, как предводитель. Он несëт ответственность за каждую жизнь, он заставляет идти их в бой, он отправляет их на смерть. Но разве не это задача воителей? Разве для них не являются гордостью умереть в бою? Огнезвëзду не хватало решительности, он не хотел рисковать. Но он это сделал. И ему кажется, что этот риск полностью оправдан. Да, раненых много. Да, Кровавые отомстят. Но когда они это сделают, они задумаются ещë раз, стоит ли оно того. Они наконец увидели их в бою и поняли, с кем имеют дело. Просто защищаться недостаточно. Защитить можно далеко не всегда, у него не получится уберечь племя от всего, от Кровавых тоже, они каждый раз находят новые способы навредить. Значит нужно наконец ударить в ответ. Кровавые посчитали, что останутся безнаказанными, начали думать, что им всë можно. Огнезвëзд больше не позволит этому продолжаться. За каждое нападение Кровавых, они будут получать. Взгляд предводителя застыл на доме, но он словно ничего не видел, в мыслях был лишь недавний бой. Защита — это не всегда попытка максимально обезопасить племя. Защищать — это не позволять коснуться близких, а это можно делать совершенно разными способами. Огнезвëзд не сомневается в правильности своих действий. Он не ждëт чьего-то одобрения или какого-то знака. Он сделал то, что должен был. Защитил племя. Синяя Звезда на него рассчитывала, он должен оправдать еë ожидания. Дверь коротко скрипнула, оттуда высунулась Пепелица. Огнезвëзд тут же перевëл внимание на неë и подошëл к девушке. Он был готов услышать самое худшее. Раненных много, Кровавые в бою хороши. Но насколько всë плохо? Может по его вине кто-то больше никогда не сможет сражаться? Вряд-ли всë зашло настолько далеко. Сильной паники он почему-то не чувствовал, пульс оставался таким же спокойным. Но после каждого боя он обычно место себе не находил, опасаясь, что с кем-то из воителей произошло что-то серьёзное. Страха прибавляло то, что это произошло по его вине, и именно он ответственен за это. Но сейчас мысли оставались упорядоченными, дыхание всë такое же ровное. Он готов это услышать, ему не страшно. Он знал, что делает. Это решение он сам принял, и жалеть об этом уже поздно.       — Самые тяжëлые раны у Белохвоста, Дыма и Крутобока, но в целом ситуация не такая плохая, они поправятся и снова смогут охотиться, — быстро объявила целительница, сохраняя всë тот же оптимизм. Это было вполне ожидаемо, именно эти трое назывались сами. Только Крутобок ещë анализировал свои действия и продумывал следующий шаг, а Белохвост просто бил, никак не сдерживая свои импульсы и всю накопившуюся злость. Это придëт с опытом. Дым просто всегда идëт напролом и никак себя не щадит. Стиль боя довольно резкий и приводит к травмам, но менять его он не собирается.       — Как быстро они восстановятся?       — Через недели две смогут полноценно вернуться к своим обязанностям, — этот срок не такой долгий, они обошлись без потерь. Что тоже ему показалось странным. Кровавые не попытались убить кого-то из них. Они побоялись? Или просто у них не было возможности это сделать? Силы были неравны, он понимал. Он ожидал, что там будет большее количество воинов. Грозовые некоторые время наблюдали за этим местом и остались незамеченными. Глашатай там тоже довольно часто появлялся, но в этот день он словно специально не пришёл. Огнезвëзд не думает, что он заявится в лес. Костяк же наверняка поймëт, что для него заготовлен далеко не просто тëплый приëм. Но также он понимает, что если не придëт, его репутация пострадает и его начнут считать трусом. Что он выберет? Хотя Огнезвëзду почему-то кажется, что ему может быть глубоко всë равно на их мнение. Но одно он знает точно: Костяк это не проигнорирует.       — А что с Песчаной Бурей? — предводитель всë же не смог не озвучить этот вопрос. Он знает, что она самостоятельная и всегда может постоять за себя, но Огнезвëзд каждый раз беспокоится за неë.       — Еë сильно головой приложили, сотрясения нет, но тошнота и боль могут ещë неделю появляться, в остальном всë хорошо, — Пепелица растянулась в улыбке, она нашла в этом что-то милое. Ей бы тоже хотелось найти своего человека, за которого она будет беспокоиться. Но всë решили за неë. Еë забота — всë племя.       — А что с Бураном? — глашатай — его правая рука, Огнезвëзд не знает, что бы без него делал. У мужчины за плечами огромный опыт, сражается он отлично. Его сложно ранить серьёзно, он в первые же минуты боя пытается понять технику соперника, это помогает ему предугадать его дальнейшие действия.       —Несколько ножевых, но органы задеты не были. Думаю, уже через несколько дней вернëтся к обязанностям. Можешь кого-то из них проведать, — Пепелица сделала в шаг в сторону, позволяя мужчине пройти в дом. — Песчаная Буря в третьей комнате, Крутобок в двенадцатой, Буран в девятой. Первым делом Огнезвëзд направился к третьей комнате. Ему нужно лично убедиться в том, что с девушкой всë в порядке. Она очень смелая, не боится боли и травм. Зато этого боится Огнезвëзд. Вдруг ей бы в печень попали? Или ещë куда-то? Песчаная Он быстро добрался до нужной комнаты и приоткрыл дверь. Воительница сидела, устремив взгляд к окну. Услышав звук она тут же обернулась и перевела взгляд на него.       — Как ты? — Огнезвëзд присел на край еë кровати. Кожу на скуле девушки рассекала длинная рана.       — Жива, — хмыкнула она, Песчаная Буря явно не понимала беспокойства со стороны предводителя. — Что с остальными?       — Пепелица сказала, что в целом всë не так плохо, — Огнезвëзд не смог сдержать улыбки и положил ладонь на щëку девушки. — Отдыхай пока, я позже ещë зайду.       —Пиздуй, — Песчаная Буря подалась вперëд и коснулась губами его лба. Рыжий последний раз бросил на неë взгляд и покинул комнату. Тревога так и не закралась в мысли, оставалось лишь ощущение того, что он наконец сделал то, что так давно хотел. Он понимал, что Кровавые в любой момент могут ворваться в лагерь, но они будут готовы. Раньше им приходилось чувствовать себя загнанными в угол животными под прицелом, но сейчас настало время начать атаковать в ответ. Огнезвëзд больше не позволит тронуть своë племя. Рыжий приоткрыл нужную дверь, не решаясь войти в неë. Буран сидел на кровати в руках с книгой. Мужчина заметил пришедшего и жестом позволил войти.       — Как ты себя чувствуешь? — Огнезвëзд заметил его перебинтованную руку.       —Вернусь к обязанностям завтра, — коротко ответил глашатай. Наверняка Пепелица настаивала на том, чтобы он хотя бы несколько дней оставался в кровати, но глашатай никогда не позволял себе долгого отдыха.       — Ты уверен, что тебе не нужно ещë немного отдохнуть? — предводитель уже знал ответ, но всë же спросил.       — Всë нормально, — отрезал Буран. Спорить с ним сейчас было бы бесполезно. Он ненавидит тратить время впустую и на своë восстановление в том числе. Когда он считает свои раны незначительными, он возвращается к своим обязанностям как можно скорее. — Я тут подумал… Помнишь, у Бича на правой брови шрам?       —Вроде да, — не сразу отозвался Огнезвëзд. Почему глашатай сейчас решил об этом вспомнить? Рыжий особо и не замечал этой черты, ничего примечательного в этом нет, наверняка Кровавый получил шрам в каком-то сражении.       — Я думаю, Бич уже мог столкнуться со Звездоцапом задолго до этого, — начал Буран, вызвав у собеседника ещë больше вопросов. — Отец мне был наставником Звездоцапа, он рассказывал, что в одном из патрулей они встретили на территории городского ребëнка. Звездоцап попытался его убить, но с ними была Синяя Звезда, она во время вмешалась и защитила его. Им нужно было отчитываться перед Солнцезвëздом, я услышал их разговор. Синяя Звезда рассказала, что Звездоцап будучи оруженосцем ножом заехал мальчику по лицу, именно по брови. Она описала его внешность, и это описание идеально подходит под внешность Бича. Может он так отомстил? Огнезвëзд медленно кивнул головой, обдумывая его слова. Сам он убедиться в их честности не мог, оставалось только довериться глашатаю. Подтвердить его слова было некому, но такое возможно. Этим можно объяснить убийство Звездоцапа, Бич явно мстителен и мог бы это сделать из-за детской обиды. Огнезвëзд не знает, стоит ли этому верить, но это вполне могло объяснить его поступок. А как он бы узнал Звездоцапа? Прошло достаточно много времени, он явно изменился. Особых примечательных черт у него нет. У него всегда на поясе висел нож, на рукояти была гравировка с мордой тигра. Может Звездоцап носил его ещë будучи оруженосцем?       —Ты думаешь, Бич бы смог его узнать? — Огнезвëзд доверял словам Бурана, глашатай никогда бы не стала врать или говорить о том, в чëм не уверен. — Звездоцап всегда носил с собой нож, не помнишь, был ли он у него, когда он был оруженосцем? — Да, его подарил мой отец. Бич мог узнать его так, — Буран будучи ребëнком запоминал почти все истории о своëм отце. И в большей их части он был далеко не благородным воителем, спасающим жизни. И всю свою жизнь Буран пытается не быть таким, как он. Да, из зеркала на него смотрят отцовские глаза, но он ещë в детстве решил, что не будет таким. Он выбрал свой путь ещë будучи совсем маленьким и не разу не свернул с дороги. Он всегда жил по своим принципам, мало говорил и много делал. Буран знает, что он совершал и плохие поступки, но они привели его к этому. Потому что иногда есть только один путь. — Боюсь мы никогда не сможем в этом убедиться, но думаю, это могло бы быть одной из причин, — помолчав пару минут Огнезвëзд направился к двери, что означало конец диалога. Сердце с огромной силой ударилось о рëбра, а потом ускорило ритм в несколько раз. Открытая дверь вела в комнату предводителя. Двое побежали к ней. Их разделяло всего пару метров, всего несколько мгновений понадобилось бы, что бы дойти до комнаты. Но за это время в голове пролетело огромное количество мыслей. Бич всегда закрывал дверь своей комнаты, замок стоит надëжный, вскрыть такой смогли бы только специально обученные Кровавые, коих в племени совсем не много. Если бы Бич сам выстрелил в себя, вряд-ли бы он оставил дверь открытой. Кто-то ворвался к нему? Кровавые вбежали в комнату. Тут гораздо холоднее, чем в остальном доме, пахнет табаком и порохом. Выстрелили точно здесь. Первым делом взгляд уловил человека, стоящего лежавшего на кровати. Торс расположился на матрасе, ноги валялись на полу. Человек явно без сознания, конечности обмякли. Рядом лежал топор. В комнате было темно, в этой части коридора свет так же не горел. Но только по одному силуэту можно было понять, что это не Бич. Широкие плечи, высокий рост, явно взрослый человек. Тогда где сам предводитель? И что тут делает он? Змей потянулся к выключателю, раздался щелчок и по комнате разлился свет. По футболке мужчины разливается кровь. Значит, выстрелили в него. Оторвав от него взгляд, Костяк всë же заметил предводителя. Тот сидел на кровати, забившись в угол. Из-под спадающих на лицо прядей едва можно было разглядеть глаза. Но одно видно чëтко: в них читается страх. Бездонный, охвативший полностью. Дикий, словно он загнанное животное. Его тело била дрожь, колени прижаты к торсу, будто он пытается защититься. Что тут произошло? Это этот мужик его так напугал?       — Что тут случилось? — глашатай подошëл к кровати, Бич вздрогнул. Мужчина потянул лежащего за волосы, пытаясь понять, кто это. Костяк положил Кровавого на спину. Гром. Неприметный воин, который сегодня появлялся с ними в зале. Что он тут делает? Он ворвался сюда? Но дверь никто явно не выбивал, а замки он вскрывать не умеет. Или он обучался этому тайно? Бич сам его впустил? — Бич, что произошло? Предводитель так и не отвëл взгляда от вошедших, но ничего не произнëс. Он под чем то? Змей присел и пощупал запястье Грома.       — Пульс есть, — коротко сообщил он. Пуля попала в грудь, вероятно в лëгкие. Из его глотки вырывались хрипы и болезненные стоны, но глаза закрыты. — Его добить?       —Оставь. Мне он нужен в сознании. Звони Луне, может она что-то сможет сделать. И оттащи его в коридор, — отдал приказ Костяк. Нужно будет допросить Грома, если Бич ничего не скажет. Что с ним вообще? Змей взял мужчину за заняться и как мешок потащил в коридор, явно не желая особо напрягаться. Может Гром и не дотянет, а этого не нужно. — Нормально неси. Глашатай подошëл к ним и взял Грома за ноги, подняв вверх. Мужчина весил много, нести его в одиночку было довольно трудно. Кровавые бросили его посреди коридора, Змей набирал нужный номер.       — Позовëшь, когда Луна подойдёт, — бросил Костяк и зашëл в комнату, закрыв за собой дверь. Бич сидел всë так же неподвижно, взгляд упëрся в одну точку. В его крови явно есть вещества. Или дело в синдроме отмены? Что с ним происходит? Он ведëт себя очень странно. Дверь коротко скрипнула, предводитель вздрогнул и повернул голову. Увидев, что в комнату кто-то зашëл, он попытался отодвинуться дальше, прижаться к стене плотнее, сделать дистанцию между ними больше. Костяк его так напугал? Он весь дрожит, что могло произойти? Гром вызвал такие эмоции? Что вообще тут произошло? Когда глашатай попытался с ним поговорить после передозировки, Бич тоже отреагировал с неким опасением, будто видит в Костяке угрозу.       — Бич, — мужчина окликнул его ещё раз и присел напротив на полу, что бы быть с ним примерно на одном уровне. Предводитель смотрел прямо в его глаза. В его взгляде был лишь страх и потребность в защите. Рядом с ним лежал револьвер. Тот, который Костяк заметил у него под подушкой и решил не забирать. Всего лишь одна мелочь. Если бы Кирпич прибежал на пару мгновений позже, Бич не смог бы защититься. Или зачем он стрелял? Но судя по его виду, теория Костяка к реальности близка. Вряд ли предводитель хранил револьвер, чтобы защищаться, но именно из него Бич выстрелил. Зачем? Что тут делает топор? Его принëс Гром? Это было покушением? — Что случилось? Предводитель молча отвëл взгляд. Он опустил голову на руки, обнимающие колени.       — Он вернëтся, — тихо сронил Бич, Костяк едва разобрал его слова. О чëм он? Он о Громе? Чем он мог его так напугать? Как он вообще здесь оказался? Беспокойство за него и непонимание закрались в мысли. Он никогда не видел Бича таким. При его виде внутри что-то трескалось, рëбра будто с большей силой надавливании на лëгкие. Вся злость и гнев отступила в этот момент, освободив место желанию ему помочь       —Кто? — глашатай всë ещë пытался вывести его на диалог. Казалось, что Бич употреблял. Но зрачки обычного размера, рядом не лежит шприц или пакетик от порошка. Да и от героина такой реакции не будет, а ничего другого он вроде не употреблял. Это из-за ломки? Синдром отмены может оправдать дрожь в теле. Молчание всë также не нарушалось, Бич будто слышал его через раз. Костяк осторожно потряс его за плечо. Предводитель резко вздëрнул голову и поднял взгляд на него, будто в любой момент глашатай может ударить. Да что с ним? О ком он говорил? Что вызвало у него такую реакцию?       — Костяк! — раздался голос Змея из коридора. Сейчас ему нужно разобраться ещë и с Громом, может он сможет сказать что-то внятное.       —Бич, я позже подойду, позови, если тебе что-то нужно, — коротко произнëс глашатай и поднялся, ещë раз окинув его взглядом. Дрожащий, испуганный, совсем как выброшенный котëнок. Его хотелось прижать к себе и защищать от всего, но Костяк прекрасно понимал, что ему это неприятно и наверно от этого он станет ещë более напряжëнным. Но сейчас он вновь видел в Биче не сурового предводителя, а того же ребëнка, которого он встретил много лет назад. Его не хочется оставлять одного, но наверняка ему так будет проще. Глашатай вышел в коридор, не закрывая дверь за собой до конца. В коридоре уже стояла Луна, осматривая лежащего на полу мужчину.       — Костяк, шансы спасти его пятьдесят на пятьдесят, — с долей вины сообщила она. Ей нужно мнение глашатая, стоит ли вообще его спасать? Ранение серьëзное, всë нужно делать максимально оперативно.       — Ты сможешь привести его в сознание? — мужчина понимал, что Гром нужен ему живым, если Бич не сможет объяснить, что всë же случилось. Но если на это потребуется много усилий, он скорее всего отложит эту задачу. Гром вряд-ли сделал что-то хорошее.       — Да, не знаю, долго ли он продержится. Отнесите его со Змеем ко мне, — попросила девушка, сейчас медлительность только помешает. Мужчины взяли его так же, как в прошлый раз и с большей осторожностью понесли вниз по лестнице. Мысли так и не покидало случившиеся. Бич остался один, что он может сейчас с собой сделать? Рядом лежит револьвер и топор, и при этом он будто в неадеквате. В его пустую голову сейчас может прийти любая идея, которую он наверняка попытается воплотить и навредить себе. Луна быстро опередила их и открыла дверь в лазарет. В нëм есть ещë одна внутренняя комната, в которой проводятся более серьёзные манипуляции над больными, еë обычно называют операционной. Кровавые прошли за ней и положили тело на кушетку.       — Тебе нужен кто-то ещë? — поинтересовался Костяк, пока девушка подготавливала комнату и нужные инструменты.       — Нет, мне понадобиться максимум полчаса, — Луне нужно было лишь остановить кровь, не вытаскивая пулю, а эта задача гораздо легче.       —Мы будем в коридоре, — сообщил глашатай, направляясь к выходу в коридор. Змей последовал за ним, окинув взглядом помещение ещë раз. В лазарете спали раненные, и некоторые из них скорее всего проснулись. Оказавшись в коридоре, воин закрыл дверь, на пару мгновений повисла тишина, но еë нарушили чьи-то быстрые шаги. Двое девушек поднимались по лестнице.       — На этом и на втором этаже всë тихо, — подходя к Кровавым сообщила Адель. Еë смутило нахождение Змея и Костяка здесь, ведь они должны были осматривать дом в другой стороне. — Что вы тут делаете?       —Мы нашли в комнате Бича Грома с пулей в лëгких и топором, — быстро и беспристрастно сообщил воин.       — Хули он там делал? — Адель изогнула бровь, показывая потребность в больших подробностях. Змей лишь молча пожал плечами. — А Бич в штабе?       —Да, но он отказался что-либо говорить, — по другому его реакцию Костяк назвать не смог. Бич будто просто не мог ничего сказать и начал нести какой-то бред. Кого он имел ввиду? Грома? Его поведение было странным, совсем ему несвойственной. Перед ним сидел словно совсем другой человек, в котором можно узнать осколки того ребëнка, которым он был.       —Это было покушение? — подала голос Мэй, судя по еë виду она была совсем незаинтересованна в этом.       —Вероятно, да, — Костяк понимал, что сейчас ему стоит вернуться и проверить, в порядке ли предводитель. Но так же ему нужно было разобраться с Громом. Злость к этому человеку вскипала в жилах. В каких бы отношениях он с предводителем не был, одна из его задач — его охранять. Ничто не отменит этого. Как Гром там оказался, причëм в руках с топор? Он имеет какое-то отношение к Шторму? Вновь раздался звук шагов. Громких, резких, будто кто-то прыгает. Из-за поворота вышел Кирпич, идущий вприпрыжку. В одной руке пакетик с травой, в другой пачка мармелада. Он выглядел весëлым и расслабленным, будто никакого выстрела и не было. Волновали его только полученные за честный труд сладости.       — Кто-то умер? — едва озадаченно поинтересовался Кирпич. Возле лазарета собралось немало воинов, что было довольно странным, обычно в проходе тут никто не стоит.       — Мы нашли Грома в комнате Бича, вероятно это было покушение, — коротко доложил Змей.       — Хули он там делал? — у рыжего возник тот же вопрос.       — Кирпич, постой рядом с его комнатой. Не заходи туда, просто проследи, что бы никто туда не сунулся, и что бы с Бичом всë было в порядке, — отдал приказ глашатай. Другу можно довериться, с этой задачей он точно справится. Хотя Бича скорее нужно от самого себя защищать, а не от членов банды, но всë равно Костяк решил, что это стоит сделать. Вдруг Гром был не один? —       О, буду сторожевым пëсиком! Сам тогда Дудке траву отдашь, — Кирпич вручил мужчине пакетик в руки и рванул к лестнице. Приказ ему явно понравился, ведь миссия у него очень важная, но очень простая, что является просто идеальным сочетанием. Пару минут воины стояли в полной тишине, ожидая, когда выйдет Луна. Глашатай остановился на мысли, что Гром хотел убить предводителя, но тот смог защититься. Его бы так и оставили умирать, но его нужно было допросить. У него могут быть приспешники, от которых Кирпич его и охраняет. Наконец дверь лазарета распахнулась.       —Он в сознании, сейчас его держит Вольт, — коротко сообщила Луна. Вольт в нахождении в лазарете особо и не нуждался, но девушка заставила его оставаться там хотя бы день. Кровавые проследовали за глашатаем, ибо он не приказал им оставаться на месте. Луна открыла им дверь в операционную, Гром находился там. Ему приходилось стоять, его руки Кровавый заломил за спину. Самочувствие у мужчины явно было не самое лучшее, кровь Луна останавливала без анестезии, боль всë так же разъедала, иногда из его глотки вырывались хрипы и болезненные стоны. Гром не пытался вырваться, смиренно стоя и наблюдая за происходящим. Костяк встал перед ним и заглянул в глаза.       — Что ты делал в комнате Бича? — глашатай даже не попытался скрыть угрозу и злость в голосе. Гром не отвëл взгляд, но не попытался произнести хоть что-то. Он мог бы разговаривать, но видно решил промолчать, что гораздо проще, чем попытаться соврать. Костяку быстро надоела такая пауза, он продолжил, приставив нож к его горлу.—Ты не расслышал? Ни один мускул на его лице не дрогнул, он не шелохнулся. Вольт встряхнул его, но Гром продолжал молчать. Если бы это была какая-то случайность, или не то о чëм они подумали, Гром бы попробовал оправдаться, но он этого даже не попытался сделать, что только подтвердило их мысли. Он попытался убить предводителя. Костяк надавил лезвием на его горло, то оставило алые вздутые следы на кожи. Он в любом момент может нажать сильнее. Это ещë больше осложнили дыхание, но Гром всë так же продолжал молчать, исподлобья смотря ему в глаза.       — Костяк, можно я с ним поговорю? — неожиданно встряла Мэй. Еë голос звучал особенно холодно, но в этом тоне легко можно найти что-то манящее. Эта просьба была довольно странной, глашатай окинул еë взглядом, сунув нож обратно в ножны, подвешенные на пояс. В каждом своëм слове Кровавая уверенна, сомневаться в еë затее не пришлось. Мужчина медленно кивнул, позволив ей продолжить. Мэй сунула руку в карман и достала оттуда что-то небольшое. Маленькое колечко из дешëвого металла, к нему на клей прикреплена маленькая морда единорога. Украшение явно детское.       —Не знаешь, чьë это? — девушка протянула Грому ладонь, на которой лежало кольцо. Его лицо исказилось, в нëм смешались и гнев, и намëки на страх. Одно из самых опасных сочетаний эмоций, которое часто приводит к необратимым последствиям. Мэй отлично умела находить слабые места людей, это в основном касалось тела, она отлично знала, куда лучше ударить. Но и их пороки и страхи она находить умела.       — Нет, вы не посмеете еë тронуть, — наконец что-то произнëс Гром. Его голос очень хрипел, напоминал рычание. Говорил он уверенно и сурово, будто излагает достоверные факты.       — Что сможет нас остановить? — Мэй сжала кулак и убрала кольцо обратно в карман. Вопрос она оставила риторическим, не позволив Грому сказать что либо. — Как там еë зовут, Саманта? Сейчас Костяк понял, что затеяла девушка. Когда кто-то вступает в воины, о его семье стараются собрать всю информацию (по крайней мере так было, пока предводитель занимался бандой). Кровавые делали это, прекрасно зная, что семья — одно из самых слабых мест человека. Многих воинов это не касалось, ведь для них родня является людьми, от которых они сюда и бежали, но есть и исключения, как Гром. У мужчины была маленькая дочка — Саманта, при каждой возможности он возвращался домой к ней. Месяц назад, гуляя с дочерью, он пересëкся с Мэй. Двое Кровавую не заметили и просто пошли дальше, а девочка обронила кольцо, которое Мэй сунула в карман кардигана, в котором она сейчас и была. Безделушка ей не особо нужна, она просто забыла еë выложить.       — Если ты сейчас всё не доложишь, твоя дочь эту ночь не переживёт, — коротко объявил глашатай. Мэй легко нашла его слабое место, а ему оставалось лишь надавить. Костяк своë слово всегда держит, и многие в этом убедились не раз. Его угрозы — не просто пустой звук. Каждую он в итоге исполняет, и не найдëтся причины, по которой этого он бы не сделал.       — Хорошо, — процедил Гром и закашлялся, боль в груди продолжала жечь. Пуля задела краевой сегмент лëгких, поэтому и не убила. Скорее всего Бич не целился, с меткостью у него всë в порядке было, он бы не промахнулся. Выстрел был сделан быстро, возможно он даже не видел, куда стреляет. — Вы обещаете, что еë не тронете?       — Еë — нет, — подтвердил глашатай, и Гром ему поверил. Мэй крутила на пальце детское колечко, намекая, что сейчас его владелица под прицелом.       — Я был соратником Шторма, всего нас было трое. Они должны были подстроить звонок, а я расправиться с Бичом, — быстро доложил Кровавый. Как он и рассчитывал. Видно, они поняли, что с предводителем сейчас будет легко расправиться, все заметили, что он ослабил хватку. Глашатай с такими будет быстро разбираться, авторитет Бича в банде должен оставаться непоколебимым. Раньше никто бы и не подумал, что Гром имеет к ним какое-то отношение, они пересекались редко, может на тренировках. Неужели они проводили тайные встречи? В свободное время за ними не особо следят, так что когда Шторм стал воином, он мог спокойно видеться с Громом, наверно они вместе составляли планы. — Больше мне сказать нечего, со Штормом мы были знакомы давно, пришëл он в банду по моим уговорам, он всем руководил, затея была его.       — Как ты в комнате Бича оказался? — продолжил допрашивать его глашатай. На двери повреждений он не заметил, замки Гром вскрывать не умеет, он очень неповоротливый, руки у него не настолько ловкие, сам Бич ему бы не открыл. Конечно оставалась вероятность на то, что предводитель просто не закрыл дверь.       — Я проследил за ним, дверь он не закрывал. Я его подкараулил и вошëл с топором, хотел там же его и ушатать. А он как-то меня заметил, ну и выстрелил и остался невредимым, — объяснил Гром, всë так же не выражая никаких эмоций, но говорил он довольно просто, не стараясь подбирать слова. — Изначально Шторм целился на тебя, но потом решил, что проще будет расправиться с Бичом. Костяка это высказывание мало удивило, всë же именно он убил Крэйса, пусть и по чужому приказу. Всë что нужно было, он узнал теперь от Грома ему ничего не нужно.       — Змей, разберись с ним, — приказал глашатай. Вольт отпустил его и отошëл в сторону, не желая оказаться на месте Грома. Воин послушно достал пистолет и выстрелил в лоб. Одна секунда. Всего одно мгновение, и мир лишается одной человеческой жизни. Гром, как и его соратники не проявил ни раскаяния, ни сожаления.       — Адель, разбуди своих оруженосцев и скажи им оттащить тело в карцер, — сказал глашатай. В карцере не только держат пленных, но и хранят тела, от которых не получается сразу избавиться. Для новобранцев, да и для всех Кровавых совершенно нормально, проснуться из-за просьбы оттащить труп куда-либо.       — Весëлая у них ночка была, — хмыкнула девушка и покинула комнату, на последок коснувшись плеча подруги. Мэй молча бросила кольцо в мусорное ведро, собираясь покинуть комнату.       — Расскажите остальным, — попросил Костяк и достал из кармана пакетик травы. — И это передайте. Змей взял траву и вместе с девушкой проследовал к выходу, застолье Кровавых может и затянуться, ведь теперь у них есть, что обсудить. От Грома они избавились быстро, в частности благодаря Мэй. Осталось понять, что происходит с Бичом.       — Костяк, скажешь кому-нибудь кровь оттереть? — попросила Луна. Она была очень милой и кроткой, отказать ей многим показалось бы сложной задачей. Но Вольт так не посчитал и всë ещë сопротивлялся: ему сказали лечь обратно в кровать, из лазарета он выйдет только завтра вечером. Это продолжалось до того момента, пока он не получил по шее от Луны. В еë обязанности не входит проявлять насилие по отношению к больным соплеменникам, но по-другому с некоторыми сложно разговаривать. Костяк бы посмеялся, но сейчас в его мыслях были совсем другие вещи. Мужчина молча кивнул и покинул комнату. С Громом покончено, но нужно понять, что происходит с Бичом, не мог же бывший воин вызвать такой страх? Наверно дело в том, что он довольно долгое время не употреблял, но всë равно достаточно странно. Как этого человека можно понять? Его поведение вызывает много эмоций, но в основном гнев и недопонимание. Глашатай поднялся на нужный этаж. Кирпич, как и было сказано, стоял около двери и жевал мармеладки, но его лицо выражало лишь суровость. Как он? — Костяк бросил взгляд на комнату, не заходя в неë. Свет оставался всë так же включëн, топор на всë том же месте, предводитель лежит на кровати.       — Лежит зубами к стене, вроде заснул, — быстро доложил Кирпич, осознавая серьëзность своей миссии, но оставаться спокойным и безэмоциональным ему очень сложно. Сейчас он всë разузнает и будет жаловаться на негодяя!       — Хорошо, пока можешь вернуться к остальным, — бросил мужчина.       — Вискаря тебе оставим! — рыжий расплылся в улыбке и побежал к друзьям, там будет, что обсудить. Костяк какое-то время смотрел на его удаляющийся силуэт, а потом сделал пару шагов вперëд. Только оказавшись внутри, он почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд, он понял, что Бич всë же не спал всë это время. Предводитель сидел на кровати, примерно на том же месте. Он не дрожал, но его страх можно легко ощутить. Костяк встал рядом с кроватью и опустил взгляд на него.       — Тебя не ранили? — голос звучал без какой-либо интонации беспокойства, это выглядело так, будто глашатай интересуется этим просто из-за своей должности. Но это было только отчасти так. Бич всë так же смотрел в его глаза, сейчас он был похож на оленя, смотрящего на фары автомобиля. Такой же испуганный, готовый сорваться с места, уловив хотя бы маленький намëк на угрозу. Он медленно качнул головой, что подтвердило слова Грома. Костяк присел рядом, не разрывая зрительного контакта. Вот, вроде бы они снова вместе. Знают друг друга так долго, что присутствие друг друга в жизни казалось чем то данным, естественным. В какой-то момент Бич просто отвернулся от всех. Ничего не сказав, без каких-либо причин, полностью стараясь разрушить всë то, что строилось так долго. Костяк так долго пытался понять, что всë же случилось, просто поговорить с ним. Сейчас эта возможность есть, но почему-то молчание между ними так и не нарушалось. Может сказать нужно было слишком много, может по пусту уже нечего. Костяк вытянул руку вперëд, желая прикоснуться к нему, положить руку на плечо. Бич вздрогнул, и он остановился. Младший ожидал, что он ударит, мысленно прикидывал, насколько далеко нужно отодвинуться, чтобы успеть увернуться, стоит ли сейчас взять в руки револьвер. Раньше он мог довериться ему, а сейчас ему кажется, что в любой момент ему придëтся защищаться. В любой момент он может взять в руки топор, схватить револьвер, да просто ударить под рëбра, ему хватит сил, чтобы оставить достаточно болезненные удары. Даже когда Костяк присел на корточки, Бич чувствовал себя как никогда маленьким. Он постоянно чувствует опасность, постоянно кажется, что что-то случится. И это произошло. Он опасался не зря?.. В голове всё ещë обрывки случившегося. Он всë последнее время боялся, что кто-то ворвëтся в комнату, скрипнет половица, и всë повторится вновь. Никто бы не услышал его криков. Никто бы не узнал, насколько тогда было страшно. Страх. Это чувство казалось глупым, беспричинным, неоправданным. Но час назад это произошло. Он так и не смог заснуть, но выпитое лекарство обеспечило некоторое подобие спокойствия, он начал проваливаться в сон. В мыслях было пусто, но он не чувствовал себя в безопасности. Тишину комнаты разорвал тихий звук. Слух его еле уловил, многие на его месте даже и не заметили бы. Но Бичу удалось его отличить: скрип двери, тяжелые, но осторожные, будто крадущиеся шаги. Лëгкие словно перестали вдыхать воздух, внутри что-то замерло, застывший на мгновение пульс отдался по всему телу дрожью. Бич резко оторвал торс от кровати. Он увидел только силуэт, всего пару секунд, вошедший ничего и не сделал. Но этот момент до сих пор отзывался где-то глубоко в сознании, он не покидал мысли, от одного воспоминания по коже пробегала дрожь. Рядом с кроватью стоял огромный человек, держащий в руке топор. Он не разглядел лица в темноте, но тут же вспомнился лишь один человек. Вспомнился вкус крови во рту, разбавленный слезами, жгучая боль от удара затылком о стену, тот момент, когда из-за нехватки воздуха кричать больше не получается, и из глотки вырываются лишь жалкие хрипы. Бич тогда не рассчитывал, как лучше сделать, позвать ли кого-то на помощь, стоит ли просто убежать. Верх над мыслями взял страх и инстинкты. Он не целился, не пытался просчитать угол, под которым лучше выстрелить. Он просто не хотел, чтобы это повторилось. Он не боялся боли или смерти. Он боялся вновь оказаться прижатым к кирпичной стене. Он боялся, что кто-то снова найдëт в его вещах табак «Lucky strike». Боялся, что вновь почувствует его руку на своей шее. Под подушкой всë так же ощущалось что-то твëрдое, что заставляло его чувствовать себя в безопасности. Рука сама потянулась за револьвером, в тот же миг он выстрелил. Рука дрожала, пуля летела косо, но в тот же миг мужчина упал на пол с глухими хрипами и кашлем. Часть тела лежала на его кровати, он отодвинулся как можно дальше, вжался в стену. Как несколько лет назад. Тогда Бич не думал о том, что это всего лишь покушение. Ему казалось, что это тот же человек, и сейчас он поднимается, и всë начнëтся заново. Тело дрожало, в мыслях крутились воспоминания о той ночи, дыхание сбито. Он не отводил взгляда от лежащего на полу, ожидая, что тот вновь сожмëт в руках топор. Минуты превращались в вечность, но взгляд так и не уловил ни одного движения. Он постоянно в мыслях повторял: рядом револьвер, он сможет защититься ещë раз. А если это был последний патрон? Если что-то сломалось? Бич прекрасно понимал, что ничего сломаться не могло, но эти мысли не покидали. Он мог бы сказать, что привык чувствовать постоянную опасность, постоянно прислушиваться к каждому шороху, просыпаться ночами от собственного крика. Нет. К такому не привыкнуть. С каждым разом это разъедает всë сильнее. Раздались шаги, включился свет, в комнату прошли Костяк и Змей. Этих людей он знает, казалось бы всю жизнь, но казалось, что они могут сделать всë тоже самое, они тоже могут напасть. Нельзя делить людей на друзей и врагов. Каждый может напасть, достать нож из-за спины, толкнуть под автомобиль на огромной скорости… Перед ним были Кровавые, своя комната, но он видел лишь заснеженную дорогу перед собой и его массивный силуэт, мигающий рыжий фонарь…       — Всë хорошо? — из мыслей вырвал голос Костяка. Сколько раз он задаëт этот вопрос? Он ещë не услышал ответ, но прекрасно понимал, что спрашивать будет бесполезно. У Бича всегда всë прекрасно. Может из-за того, что он что-то утаивал, он сделал всë это? Ну должна же быть хоть какая-то причина. Мужчина заметил, что предводитель дрожит. Что его так напрягает? Костяк? Дело в Громе? С ним уже разобрались, он больше никого не тронет. Нужно будет это Бичу сказать. На него уже покушались, но это не вызывало у него таких эмоций. Он сам лично расправлялся с такими, практически без каких-либо эмоций, может только с намëками на гнев. Костяк пока списывал всë на синдром отмены, всë же это очень тяжело, но Бич вроде забирал с собой лекарства, которое могли бы облегчить его участь.       — Костяк… — тихо произнëс он его имя, сам не совсем понимая, зачем. Просто больше слов не находилось, он бы хотел кому-то рассказать, что ему страшно, что вина сжирает его, за всë, что он сделал. Но точно не Костяку. Он слишком много сделал для него. Бич слишком много врал. «Нельзя делить людей на друзей и врагов». У него это долгое время не получалось, он ожидал подставы от людей, которые никогда бы этого не сделали. Костяк был чуть ли не единственным человеком, которому он доверял. И ни разу это не обращалось против него. Он заглядывает в его глаза, надеясь, что в его взгляде не изменилось ничего, но понимал, что он разрушил всë. Цвет тайги после дождя. Может в нëм нет того же тепла, но видно беспокойство. Бич хотел бы извиниться, хотел бы сказать, что скучал всë это время, но казалось, что ему это больше не нужно. Всë не станет, как прежде, Бич не тот человек, которого он ожидает увидеть, не тот человек, который был его другом. Иногда Бич смотрит в зеркало, и ему кажется, что у него нет лица, что на него смотрит не он, а кто-то другой. Он постоянно вспоминает всë то, что происходило пару лет назад. Костяк был для него самым близким другом, человеком, который всегда сможет защитить. Сейчас при виде него он чувствует вину, смешанную с кричащей тоской. Он хотел бы, как было раньше, броситься в его объятия и забыть обо всëм, о тех кошмарах, которые преследует во сне, о тех силуэтах, которые он видит сквозь ночной мрак. Но вместо «прости» гораздо проще сказать «прощай», закрыться навсегда и больше никому не доверится, боясь, что вновь станет так же больно. Костяк всë так же пристально смотрел на него, ожидая продолжения. Бич не сказал свою привычную фразу, а это уже могло говорить о том, что что-то всë-таки не так. Голубоглазый уже хотел бы что-то произнести, как раздался громкий звук, заставивший вздрогнуть. Просто сигнал автомобиля, не более. Но такой уже он слышал. Сигнал ударил по воспоминаниям. Спустя день Бич всë же решился вернуться на то место. В кармане был всë тот же нож, на одежде всë так же запëкшееся кровь. Он понимал, насколько это глупо. Там наверняка всë опечатано, рядом стоят полицейские, ищут следы днк, которые там точно найдутся, хотя бы его кровь на снегу. Ноги ватные, он дрожит, но что-то заставляло идти дальше. Желание убедиться в том, что он теперь в безопасности? Или просто угрызения совести и желание самому попасться полиции? Он крепче сжал рукоять ножа. Сейчас ему нужно будет перейти дорогу, и он окажется на том же месте. Он понурил голову, не поднимая взгляда от земли. Снег хрустел под ногами, напоминая хруст костей. Сердце со всей силы на огромной скорости билось о грудную клетку, отдаваясь дрожью по всему телу. Постоянно посещала одна мысль. Он убил человека. Он убийца!.. Постоянно Бич пытался как-то себя оправдать, убедить себя в том, что всë нормально, это была защита… Он старается представлять себе это от третьего лица, будто это происходило не с ним. Большую часть происходящего он почему-то не помнил, будто воспоминания кто-то стëр. Это и к лучшему. Бич хотел бы с кем то этим поделиться, хотел, чтобы кто-то подтвердил, что это была просто защита, сказал, что это не настолько зверский поступок. Но он не представлял, как будем смотреть им в глаза. Бич не выходит с ними на контакт, даже сообщения не просматривает. Он чувствует себя ужасным человеком, вина острыми когтями впивается в рëбра, проламывает их изнутри. Ему придëтся врать. Он к этому уже привык, но он скрывает слишком многое. Самые близкие люди не узнают, с каким отвратительным человеком общаются. Бич замечает под ногами дорожную разметку, что означало, что он вышел на переход. Он поднял голову, желая оглядеться и убедиться в том, что рядом нет малин. Но взгляд тут же приковало к себе то место. Переулок. Сейчас день, солнечные лучи пробрались даже туда. Бич вглядывался туда, но… Там было совершенно пусто. Без полицейских, жëлто-чëрных лент, лежащего на холодном снегу тела. Совсем ничего. Он замер на месте, пытаясь понять увиденное. Разве кто-то унëс тело? А почему тогда место не опечатали? Полиция в этом районе работает довольно оперативно, место стало довольно тихим, поэтому они сразу же берутся за любое дело, они бы попытались найти убийцу. Убийца… Бич не хотел ассоциировать своë имя с этим словом. Убийца. Нет, нет, он не может быть таким! Он не может убить человека, это было защитой, ему просто стало очень страшно… Так вышло, он правда не хотел! Бич понимает, насколько это бредовые оправдания. Это его вина, полностью. Он тогда не понимал, что делает, но всë равно ответствен за это. Он лишил человека жизни, он растерзал его ножом… Из глаз хлынули слëзы, дрожь стала только сильнее. С губ сорвалось тихое «Нет!.. » Хотелось забиться в угол, спрятаться, забыть об этом, убедить себя, что это произошло не с ним. Он полностью виноват. Что теперь о нëм будет думать Костяк? Он опасен, он отвратительный человек, он плохой друг, он… Убийца! Резко раздался гудок машины, заставивший вздрогнуть. Бич застыл на месте и резко повернул голову в сторону источника звука. Перед ним затормозил чëрный автомобиль, чуть его не сбив. Водитель что-то недовольно выкрикивал, но Бич его будто не слышал. Он сорвался с места и не оглядываясь добежал до того тупика. Пульс ощущался каждой клеточкой тела. Он остановился и окинул взглядом место. Та же надпись, та же смятая коробка сигарет, только едва прикрытые снегом. Тела на месте не было, значит его уже нашла полиция, или забрала скорая. Бич носком обуви раскопал снег. Он точно помнит, что на этом месте было пятно крови, но сейчас его не было. Наверно просто слишком большой слой снега, была метель. Он наступил на то место, где лежало тело. На это не было и намëка, словно просто заснеженный асфальт. Он сощурил глаза, пелена слëз мешала полноценно рассмотреть то, что он заметил на снегу. Следы. Человеческие следы от обуви, начинающиеся примерно от того места, где лежали его ноги. Нет, не мог же он выжить?.. Бич немного умеет обращаться с ножом, он просто не мог остаться в живых, не мог! Но он не проверял его пульс, из-под тяжëлой куртки не было видно, как вздымаются его бока, когда он ранил, не целился, Бич мог и не задеть жизненно важные органы. Он растерянно оглядывается и прикусывает губу, стараясь приглушить всхлипы. Следы выходили из тупика куда-то далеко. Они крупные, явно больше, чем его. Бич всë так же пытался убедить себя в том, что это не его следы, он мëртв, мëртв! Может это следы полицейских? Врачей? Ещё кого-то? Следы довольно свежие, видны отчëтливо. Так же отчëтливо виден узор, который оставила подошва обуви. Похожий есть на кроссовках одной фирмы. Именно такие носит он. Нет, он не мог подняться, Бич ведь нанëс достаточное количество ранений!.. Или ему так просто казалось на тот момент, Бич не помнит, как делал это, в тот момент всë вокруг словно было окутано тëмной пеленой. Страх, полностью охвативший мысли. Приглушëнный крик, звук удара, хлынувшая кровь. Бич «очнулся» спустя какое-то время, он уже совсем не следил за его счëтом. Для него это было всего пятнадцать минут, для Бича — целая вечность, которая будет повторяться вновь и вновь. Он испуганно оглядывался вокруг. Окровавленный нож в руке, который он так крепко сжимал, до побеления костяшек. Его тело, одежда изорвана, тëмный цвет ткани перебивает алая кровь. Бич тогда не понимал, как это произошло, он не хотел этого, он просто хотел, чтобы это закончилось… Он просто убежал, не зная, что делать ещë. Он не хотел! Но сейчас это имеет значение? Он — убийца. Или он всë же выжил?.. Голубоглазый пару мгновений посмотрел на снег, а потом решил пройти по следам. Сейчас рано, прохожих очень мало, вряд ли следы могли спутаться с другими. Хотя отсутствие людей со временем не связано, сейчас наоборот по улицам должны ходить толпы. Район вымирает, очень многие уехали отсюда. Он пытался идти как можно быстрее, пытаясь успокоить себя мыслями о том, что после такого люди не выживают, даже если бы он выжил, он бы не смог дойти самостоятельно. Дорожка следов не обрывалась, она вела прямо к жилым домам. Маленькие домики, тонущие под слоями снега, из труб лениво выплывает дым, совсем пусто и безлюдно, большая часть уже на работе, но жильцов и так мало, много пустых строений, которые пытаются продать, но безуспешно. Именно отсюда он сбежал несколько лет назад. Дорожка следов спускалась вниз по дорожке, ведущей к спуску. Там было всего три жилых дома и помойка. Один из домов принадлежал ему. Бич сорвался места и побежал прочь. Подальше отсюда, от этого тупика, этих домов… Бежать, быстрее, дальше. Это всë, что ему оставалось. Бежать, пока ноги не перестанут нести, пока он не окажется на другом конце города, пока он не окажется в безопасности. Разве сейчас какое-то место сможет оказаться безопасным? Бич теперь животное под прицелом, которое отчаянно пытается выжить. Бич не смог его убить. Он выжил. Он дошëл до дома, попросил помощи. Он найдëт Бича, он это не оставит. Он доберëтся до него, и всë повторится вновь, он продолжит делать это, пока не убедиться, что у Бича больше нет пульса. Он просто хочет спрятаться, найти убежище. Почему это произошло?! Лучше бы он туда не шëл, лучше бы кричал громче, лучше бы попытался убежать, лучше бы этот автомобиль просто сбил его, лучше бы он просто не проснулся… Бич чувствует, как его трясут за плечо и вздрагивает. Каждое касание обжигает кожу, придаëт фантомную боль. Ему постоянно кажется, что за любым прикосновением к нему последует удар, ещё один, ещё один, и всë повторится…       — Что с тобой происходит? — Костяк пристально смотрел на него. Всего пару секунд назад взгляд голубых глаз был совсем мутным, словно он заснул, но веки не опущены. Его так напугал тот звук? Просто сигнал машины, что могло вызвать такие эмоции? Он будто не в себе. Глашатай знал, что ломка — это тяжело, физическая боль, нестабильная психика, тошнота, но разве во время неë бывает такое?       — Он вернëтся, — тихо сронил Бич, взгляд уставлен куда-то в стену. Он словно находится за тысячи миль отсюда, окружëнный пустотой, сквозь которую голос Костяка не пробивается.       — Кто? — глашатай его сейчас не понимал вообще. Он имеет ввиду Грома? Тот ублюдок его больше не посмеет тронуть. И не только он, в принципе кто либо. Такого больше не повторится.       — Колман, — от одного этого имени Бич съëжился и крепче обнял колени. Костяку оно знакомо, но он очень давно его не слышал. Отчим Бича. А почему он сейчас о нëм вспомнил? Мужчина уже очень давно ничего не слышал об этом ушлëпке, Бич с ним отношения не поддерживает. Почему он должен вернуться? Что за бред? Бич с ним связался? Или он просто несëт какую-то чушь?       — О чëм ты? — Костяк попытался добиться от него объяснений, понимая, что наверно зря это делает, вряд-ли предводитель сейчас скажет что-то внятное. Бич опустил голову на руки, дрожь по его телу стала ещë более явной.       — Это моя вина, — донеслась глухая фраза. Сейчас на его счету ни одно убийство, ни за одно из них он не чувствовал вины. Кроме того. Если это всë же убийство, всë же велики шансы того, что он выжил. Это его вина. В том, что он потерял всë, разрушил собственную жизнь, предал самых близких людей, оставил их, отвернулся, его вина просто в том, что он ещë существует, в том, что он так много врëт, так много скрывает. Почему то ему хотелось, чтобы это услышал хоть кто-то. От одной мысли об этом, рëбра начинают давить на грудную клетку с такой силой, острая боль, словно раскалëнные угли прожигает глотку. Это его вина. Костяк всë же решил отставить попытки что-то выяснить. Чего он так боится? То уëбище его здесь не тронет, почему Бич этого так боится? Ему казалось, что младший уже отпустил эту ситуацию. Скорее всего это просто невнятный бред и дело тут в отказе от наркотиков.       — Может принести Налоксон? — Костяк всë же предложил, хотя прекрасно знал ответ. Почему Бич всегда отказывается от помощи, почему никогда не говорит о своих проблемах, хотя их у него полно? Это всегда раздражало, постоянно нужно было спрашивать дважды, всë ли у него в порядке. Дело было в недоверии? Почему-то казалось, что нет. По крайней мере раньше. Бич прекрасно знает, что ему всегда могут помочь, почему он не пользуется этой возможностью? Бич заглянул в его глаза, подняв голову. Как же он скучает. Всë это время он пытался убеждать себя в том, что делает правильно, что ему нравится одиночество, что Костяк ему не нужен, ведь он лицемер, предатель, да кто угодно, просто худший человек в его жизни. Но таковым являлся только Бич. Поэтому и сделал всë это, поэтому отвернулся. Неприятная резь под рëбрами каждый раз напоминала о том, чего он лишился, и Бич пытался это приглушить, Как-то обмануть себя. В какой-то момент это получалось, или ему просто так казалось. Но он где-то глубоко внутри всегда знал: Костяк никогда не хотел ему зла. Никогда он бы не предал. Предводитель медленно кивнул головой несколько раз. Он наконец принял чью-то помощь? Неужели это всë же случилось? Или ему просто настолько плохо? Вряд ли в нëм что-то переменилось, вероятно его просто мучает синдром отмены.       — Я сейчас, — бросил глашатай и покинул комнату, оставив Бича одного. Он хотел наконец понять, что с ним происходило всë это время, лишь одна мысль об этом заставляла лицо исказиться злобой, смешивающейся с тоской, которую легко выдавал взгляд. Попытки достучаться до него были совершенно бесполезными, но их не так много. Может стоит сделать это ещë раз? Хотя бы узнать, что заставило его сделать всë это. Сейчас он вроде идëт на контакт, согласился, чтобы ему принесли лекарства, а это полностью противоречило его нраву. Он бы не стал переступать через свою гордость и принципы, ему просто настолько плохо, наверняка он не понимает, что сейчас делает и говорит. Но всë же где-то внутри поселилась надежда на то, что он ещë одумается. Может всë ещë встанет на свои места?.. На деревьях появляются первые зелëные листья, солнце начало показываться чаще, пытаясь прогреть природу, так долго находящуюся под слоями снега. Холода принесли с собой огромное количество пролитой крови, сейчас, как никогда нуждаешься в свете, хотя бы в маленьком лучике, хотя бы в намëке, что всë ещë наладится. Нет. Само по себе это не случится. Всë же пора усвоить эту вещь. Пока ты просто следуешь течению и поддаëшься дуновение ветра — ничего не изменится. Нельзя поднимать ногу с горла врага, пока он не отступит. Только тогда ты защитишь племя. Огнезвëзд с несколькими воителями вышел в патруль, у него, как у предводителя обязанностей и так полно, но после недавней схватки людей, способных охотиться бывает недостаточно. С ним был Горелый, который в той битве не участвовал, толку от него было бы не так много, да и есть вероятность того, что Кровавые его запомнили, и могли бы попытаться расправиться.Третьим был Бурый, его раны достаточно незначительные, но давать ему сильную нагрузку Пепелица пока не советует. Трое шли почти молча, у каждого было при себе оружие. Нужно быть готовыми всегда. Раньше Огнезвëзд просто жил в постоянном страхе, он считал, что это называется быть на чеку. Нет, сейчас он понял, что быть на чеку — быть в меру осторожным и готовым постоять за себя и племя. Таким предводителем хотела видеть его Синяя Звезда, и он еë не подведëт.       — Огнезвëзд, — тихо произнëс его имя Бурый, желая привлечь внимание. — Думаешь, Костяк вернëтся?       — Он не оставит это без внимания, — дал неоднозначный ответ предводитель. Глашатай Кровавых может сделать почти всë, что угодно, найти самый изощрённый способ отомстить, та ещë скотина. Нельзя знать когда именно он вставит нож в спину. Тишина между ними вновь возобновилась, вероятно воителя такой ответ устроил. У Огнезвëзда был чëткий план, он старался продумать несколько исходов событий. Он понимал, что глашатай не явится один, наверняка он бы взял с собой нескольких Кровавых, возможно больше десятка, чтобы быть готовым к сражению. Даже если они будут уступать в количестве, у Кровавых есть шансы выиграть, в бою они себя хорошо показали. Но они будут на их территории, где Грозовые ориентируется гораздо лучше. Может Кровавые и вызнали, где их лагерь, вряд-ли они знают всю территорию. Грозовым понадобится лишь загнать их на ту часть территории, которая станет для них ловушкой. Гадать о действиях Костяка можно довольно долго, но пока ничего не произошло, остаëтся просто держать оборону. Кровавые могут заявиться, когда в его племени будет всë ещë много неспособных сражаться, но это не так плохо. Ответа от Кровавых ждать придëтся несколько дней, а за этот промежуток времени многие воины вернуться в строй, да и Огнезвëзд планирует одержать победу не только с помощью силы. Кровавые превосходят их количеством, значит нужно искать обходные пути. Грозовой не считает это чем то подлым и нечестным, он просто действует исходя из возможностей. Патруль подходил к самому незащищённому участку территории — границы с трассой и городом. Крутобок как-то предложил расставить там капканы или вообще сделать ров. Второе звучит безумно, а первый вариант не так уж и плох. Просто, особого труда не занимает, но может оказаться действенным. Хотя изначально и эту идею Огнезвëзд счëл глупой. Вдалеке стали видны несколько силуэтов. Крепкие мужчины, с топорами в руках. Кровавые заявились так быстро? Присмотревшись Огнезвëзд понял, что это не они, мужчины были одеты довольно просто, но лесными не являлись. Что тут делают городские? На земле лежало тело оленя, залитое кровью, мужчины отрубливали конечности, лезвия топоров так же были алыми.       — Что вы тут делаете? — холодно произнëс Огнезвëзд, подойдя к ним поближе. Мужчины отвлеклись от своего занятия и перебрасывания ругательствами в адрес друг друга. Они удивлëнно посмотрели на Грозовых, явно не ожидая их здесь увидеть.       — Оленя разделываем, — один из них указал на тушу, будто лесные не догадались об этом.       — Ëбушки-воробушки, Чарльз, это что, те мордовороты? — удивлëнно вскинул брови мужчина с бородой и посмотрел на товарища. — Я-то думал, что Мэй мне напиздела!       — Меньше тебе нужно с ней бухать! — отрезал судя по всему Чарльз. Фраза бородатого заставила напрячься, и дело не в его бестактности. Он имел ввиду Кровавых? Но эта мысль быстро отпала, ведь все наверняка знают, что они обитают в городе. Значит, он точно имел ввиду лесные банды. Полиция обладает информацией о них, но тоже не распространяют. Они лишь запрещают посещать лес, называя его заповедником и частной собственностью, говоря, что эти деревья со временем вырубят и отправят на фабрики, но всë же ходят слухи о лесных бандах, и говорят о них совершенно разные вещи: называют их сектантами, отшельниками, убийцами, которым место в тюрьме. Но особый интерес они вызывают только у подростков и детей, остальным практически всë равно. И это только к лучшему, никому из лесных не нужно особого внимания, остаëтся только надеяться, что эти мужчины знают о них только по слухам.       — Уходите отсюда, это частная территория, — Огнезвëзд терпеть их здесь не собирается.       — Парень, нам нужно расправиться с этой тушой, — отрезал кто-то из них.       — Нам буквально десять минут и мы уйдëм, это приказ от начальства: убрать сбитого с дороги оленя, — более мягко добавил четвёртый мужчина. Предводителю вспомнился довольно давний случай. Зимой они нашли тело оленя, у него был выпотрошен живот, как и у животного, лежащего на земле сейчас, вероятно это делается, что бы было проще расправиться с трупом. Может ту тушу притащили они? Крови и сейчас много, дело это не для чистоплотных, так что те кровавые следы можно объяснить.       — Зимой мы нашли в этой местности тело оленя, не ваших рук дело? — задал вопрос Огнезвëзд. Случай был довольно странным и положительных эмоций не вызывал. Что только он не думал по этому поводу, даже Бурана подозревал. Всë же они ночью зимой нашли выпотрошенное тело оленя, а рядом Кедровника, облитого кровью, с учëтом общей обстановки такое любого напугает, а глашатай оставался спокойным. Но сейчас Огнезвëзд считает, что ничего такого в этом не было, Буран не такой впечатлительный, наверняка и не такое видел.       — Конечно наших, мы единственные охотники в округе, которые убирают животных отсюда, — гордо сообщил бородатый. Теперь предводитель убедился в их намерениях: эти мужчины убирают с проезжей части сбитый животных. Огнезвëзд так долго думал над этим, а ответ оказался прозаичным, нелепым и даже смешным: оленя сбила машина, вызвали тех охотников, они и оставили тело на территории. Странно, что на теле животного повреждений от машины предводитель не заметил. Возможно, водитель просто остановился во время и не смог нанести сильных повреждений. — Вы это, извиняйте, что тело там кинули, там просто херня такая произошла…       — Генри! — шикнул на него Чарльз, но тот продолжил, видимо лесные завоевали его доверие, или он просто слишком болтливый. Что он имеет виду?       — Мы вот с оленем расправляемся, а тут какие-то люди подходят, тело какое-то тащат! Они бросили его в снег и сказали нам уходить, ну мы такие с начала говорим, аля ребятки, что за херня, мы работаем, а там мужик один, с патлами такими мне пистолет к лобешнику приставляет! — бородатый ткнул пальцем себе в лоб, показывая то место. Предводитель уже догадался, о ком он говорит. Костяк. Значит, с Кедровником расправились Кровавые. Но зачем тому врать? Воин был напуган, словно животное. Там произошло что-то серьëзное, что Чернозвëзд решил скрыть и подобрать самую глупую отговорку: Кедровник напился. И ему все поверили. Вроде бы.       — У нас ружья тоже есть, но проблем нам не надо. Не знаете, кто это? — вопрос одного из мужчин звучал без какой-либо угрозы, просто интерес. — Они ещë одеты были так, цепи, заклëпки… Уголовники чëртовы!       — Нет, но если заметим — сообщим полиции, — коротко ответил Огнезвëзд, что бы не возникло лишних вопросов. Слова охотника ещë раз подтвердили его догадки: это сделали Кровавые. Может Чернозвëзда и правда что-то связывает с ними? — Там было ведро крови, это вы еë добыли?        — Конечно! — вновь встрял бородатый. — Оленья кровь — настоящий деликатес! Жаль, забрать не успели. А мужик тот жив хоть? Или вы его не нашли?        — Жив. Вам лучше скорее уйти отсюда, власти следят, что бы здесь лишних лиц не было, — они сказали достаточно информации, но предводитель не собирается долго их тут терпеть. Лесные и полиция используют одинаковую ложь: это частная территория, сюда посторонним нельзя. Обе стороны так пытались обезопасить себя. Мужчины спорить не стали, вернувшись к своим обязанностям. За несколько минут несколько незнакомых охотников развеяли довольно внушительное количество вопросов, которые мучали долгое время. Чернозвëзд соврал, и просто так Огнезвëзд это не оставит. Он поставит его перед фактом, предводитель решил, что поговорит с ним уже сегодня. Он считал действия Пятнистой Звезды слишком резкими и необдуманными, но отчасти всë же с ней согласен. Как долго они будут терпеть такое поведение Чернозвëзда? Его ложь, эти глупые оправдания… Нападать на него Огнезвëзд не планирует, сейчас он считает нужным пустить силы на Кровавых, в их виновности сомнений нет. м Уже через десять минут охотники закончили, загрузили «остатки» оленя (они сами так выразились) в фургон и покинули их территорию. Патруль двинулся дальше, большую часть территории они обошли, осталось немного. Патрули много сил не занимают, но это довольно утомительно, поэтому многие воители предпочитают охоту или другие обязанности. Но в последнее время это стало как никогда важным.        — Получается, Чернозвëзд соврал? — подал голос Бурый, на его лице отразилась злоба. — Он сказал, что Кедровник набухался. Предводитель медленно кивнул. Но сам Кедровник рассказывал, что его отправили к Бичу, передать какую-то записку, но на него напала какая-то городская банда. Что стало с этой запиской? Вероятно, Бич еë так и не получил. Воитель сам признался в том, что племя Теней связывается с Кровавыми. Может они это и сделали с Кедровником? Это звучит гораздо правдивее, нежели эта глупая история и какой-то странной банде. Огнезвëзд ещë раз убедился в его лжи. Чëртов подонок. Он не собирается поступать, как Пятнистая Звезда, даже если на него нападут, вряд-ли это что-то изменит. Что-то всë же их связывает. Рыжий решил не забивать себе этим голову. Он будет действовать по другому. Конечно, сейчас ему нужно всë время находиться в лагере, положение опасное, но зайти к Чернозвëзду и задать ему пару вопросов всë таки нужно. Если он и продолжит нагло врать, Огнезвëзд задумается над тем, чтобы присоединиться к Пятнистой Звезде. Он не хочет зря проливать кровь, но это всë продолжает происходить, пора бы положить этому конец. Кровавые вряд-ли отступят, но с племенем Теней нужно что-то сделать. Чернозвëзд продолжает настаивать на своëм, но недавно всплыла информация, что у Звездоцапа были связи с Кровавыми, о которых он почему-то умалчивал до того момента, пока не понял, что ситуация совсем накалилась, и вот вот остальные предводители пойдут против него. Патруль уже подходил к лагерю, Бурый шагал впереди всех, вероятно желая быстрее вернуться. Предводитель не протестовал, что позволило ему оторваться на довольно большое расстояние от соплеменников.       — Огнезвëзд, — тихо позвал его Горелый. Перед тем как начать говорить, ему всегда нужно убедиться, что он никому не мешает, в какой ситуации они бы не находились. Рыжий повернулся к нему и слегка улыбнулся, призывая продолжить. — А ты веришь тем охотникам?       — Да, — Огнезвëзд пожал плечами. Группа простых работящих мужчин, у них не было повода врать им.       — Они могли бы оказаться Кровавыми? — кротко спросил Горелый, явно опасаясь, что сказал что-то глупое. Предводитель пару мгновений обдумывал его слова. Довольно странное предположение, но наверно такое тоже возможно. Нет. Это было бы слишком странно. Кровавые не стали бы свидетельствовать против себя, да и они не такие дружелюбные. И зачем им было бы притворяться охотниками?       — Я думаю, что нет. Они бы не стали настолько приятными собеседниками, — беззлобно усмехнулся Огнезвëзд, зная, что те охотники тоже не самые приятные люди. — Врал только Чернозвëзд, с этим я ещë буду разбираться.       — Когда-нибудь всë вскроется, — немного отрешëнно произнëс парень, смотря куда-то вдаль. Оба умолкли, погружëнные в свои раздумья. — А можно тебя кое о чëм попросить?       — Только давай прямо, ладно? — зная Горелого, он ещë долго может намекать и постоянно извиняться.       — Мы с Ячменем хотим вернуться домой, — выпалил он уже с большей уверенностью. — Думаешь, сейчас там безопасно?       — Не знаю, учитывая, что недавно Кровавые на свалке были, а она не так уж далеко. Но когда большая часть воителей поправятся, я вышлю патруль, и они доведут вас до дома, — Огнезвëзд уже привык к тому, что старые друзья находятся в лагере, но им наверняка хочется вернуться. Хлопот они не создают, но нахождение Ячменя тут тоже может быть опасным. Огнезвëзд так и не понял, как к нему относятся Кровавые, но сам Ячмень явно не собирается больше связываться с ними.       — Спасибо! — Горелый крепко обнял его за плечи, но потом тут же отпрянул, потупив взгляд. Рыжий лишь рассмеялся. Двое прошли в лагерь, несмотря на то, что довольно большое количество людей ранены и должны отдыхать в палате целительницы, место всë равно кажется оживлëнным. Воителям нельзя охотится, поэтому те взялись за другую работу: помочь с готовкой, где-то убраться, развести огонь. На лице появилась непроизвольная улыбка. Эти люди недавно сражались за жизни друг друга, никак себя не жалея. Никто из них не боялся своей смерти. Они боялись, что враг посмеет лишить жизни соплеменника. Сейчас Огнезвëзд не понимает, почему не сделал этого раньше. Нужно было дать отпор ещë тогда, в самом начале, может это бы остановило Кровавых. Но сейчас это уже не имеет значения, главное, что он продолжает идти вперëд, бороться. Без остановки, не оглядываясь. Он не хочет войны с кем-либо, не хочет подвергать Грозовых опасности. Но без этого не защититься, всегда есть риск, всегда есть опасность. Страшно дать отпор. Но не страшнее ли оставаться под гнëтом Кровавых, вздрагивая от каждого ночного шороха? Буран был уже на ногах, он беседовал со старейшинами. Огнезвëзд не слышал всей их беседы, но вроде бы старшие предлагали глашатаю чая.       — Не отвлекаю? — рыжий растянулся в приветливой улыбке.       — Отвлекаешь! — буркнул Безух, оживлëнно что-то рассказывающий до этого момента. Предводитель лишь усмехнулся, старик закатил глаза, но позволил ему продолжить.       — На пару слов, — предводитель с Бураном отошли в сторону, где не было людей. — Помнишь, как зимой мы нашли тело оленя? Глашатай кивнул, и Огнезвëзд продолжил.       — На границе с трассой мы встретились охотников, те расправлялись с тушей оленя. Те рассказали, что тот тоже их рук дело, — пока предводитель рассказывал, голову посетила одна мысль. Зимой животное находилось достаточно далеко от трассы. Зачем они его оттащили? Это наверняка не так уж и просто. Они хотели скрыться от чужих глаз? Решив, что это не так важно, он после короткой запинки вернулся к объяснениям. — Они рассказали, что тогда видели людей, по описанию очень похожих на Кровавых, один из них тащил человека — Кедровника. Кровавые приказали им уйти, поэтому тело так и осталось лежать.       — Я так и знал, что он пиздабол! — раздался знакомый голос из-за плеча Огнезвëзда, заставивший вздрогнуть. Настолько это было громко и неожиданно.       — Крутобок, ты что тут делаешь?! — рыжий резко обернулся, друг рассмеялся.       — Я случайно подслушал, — извиняясь он растянулся в улыбке.       — Ты будешь что-то с этим делать? — Буран вернул разговор в прежнее русло, предводитель вновь повернулся к нему.       — Конечно, — твëрдо согласился он. — На совете Чернозвëзд соврал, при чëм ложь была максимально глупой. Пусть теперь попробует оправдаться. Я встречусь с ним, вероятно завтра, когда некоторым воителям станет лучше, всë же лагерь покидать на долго сейчас затея не лучшая.       — Ты думаешь, он сознается? — Буран окинул взглядом предводителя, думая, что его вновь придëтся переубеждать. В силу своего возраста он довольно наивен.       — Нет, — легко и чëтко отрезал рыжий. Добиваться правды совершенно бесполезно. — Просто будет знать, что просто так ему это с рук не сойдëт.       — Ты хочешь напасть на них? — Буран приподнял брови. Вторая часть ответа его удивила ещë больше.       — Нет, но в будущем я такого не исключаю, — Огнезвëзд понизил тон, что бы его слышали только эти два человека. Сейчас нападать на племя Теней было бы неразумно, он это прекрасно понимает. Но если банда продолжит так же себя вести, такое вполне возможно. Даже Звëздный Луч судя по всему задумался над тем, чтобы утереть им нос, а такое происходит довольно редко, он обычно предпочитает сохранять нейтралитет, что бы до битв не доходило. Он не боялся дать отпор, но применял силу только когда это правда необходимо, но происходило это крайне редко. — Я скажу, когда это сделаю. Этой фразой Огнезвëзд обозначил конец диалога, Буран молча кивнул и вернулся к предыдущему собеседнику, который так же ждал его около дома старейшин.       — Тебе Пепелица разрешила встать с кровати? — изогнув бровь поинтересовался предводитель, в голосе отчëтливо звучала насмешка.       — Нет, но не пойман — не вор, — Крутобок растянулся в ухмылке. — Я прогуляться решил, тебя хотел найти.       — Как ты себя чувствуешь? — взгляд Огнезвëзда скользнул с лица друга ниже, к правому плечу, куда кто-то из Кровавых пырнул его ножом. Но под одеждой бинтов видно не было.       — Прекрасно, только правой рукой наверно бить сложнее. Но это не помешает набить ебало тем ублюдкам, — медные глаза блеснули яростью и полной уверенностью в победе. Он был готов сражаться до последнего, при любой возможности сразу влезал в драку. Грозовых было в два раза больше, что было не совсем честно, поэтому Буран приказал некоторым из них оставаться в стороне, всë же сохранять своë достоинство даже в такой ситуации было важным. Как Крутобок рад, что не попал в число «запасных». Он бы хотел наброситься на того увальня, с которым бился Огнезвëзд. Воин явно был не новичком, в бою держался неплохо. Но Огнезвëзду то почти удалось его победить! Но он решил его не добивать, что наверно решение не самое верное. Стоило бы его прикончить, может Кровавые и усвоили бы, где их место. —Огнезвëзд, мы почти победили!       — Тут не может быть почти, — рыжий качнул головой, тон голоса перестал быть таким лëгким. Крутобок уже посчитал, что это намëк на то, что он хочет добить их до конца, но по его виду понял, что это не так. — Это всего один бой.       — Даже если это так. Это уже огромный прорыв, первый шаг к тому, что бы Кровавые поняли, где их место, — воитель растянулся в улыбке, полной решительности. Они ещë не победили, но другие варианты он даже не рассматривает. Ведь в конечном итоге свет всегда побеждает. Солнце скатывалось за горизонт, последние его алые лучи хватались за небосклон. Закат был насыщенного красного цвета. Красного, словно кровь пролитая на поляне. Пусть солнце и начало показываться почти каждый день, ему кажется, что вокруг лишь тьма. Беспроглядная, бесконечная, без единого лучика света, за который он мог бы ухватиться. Чернозвëзд оглядывает лагерь. Повис запах пороха и крови. Жгучий, кисловатый, гнилой. Он пытался защитить, стоят до конца. Но сейчас ему кажется, что он так и не смог. На жухлой траве лежали два тела, пока никто так и не забрал их. Воители были заняты тем, что бы помочь товарищам с серьëзными ранениями оттащить к целителю. Тем помогать уже было поздно, пульс не обнаружили. Их он защитить не смог. На его территорию напало Речное племя. Они не пытались отобрать территорию, не покушались на его жизнь. Они показали, что будет, если ещë раз такое повторится. Чернозвëзд уже устал кричать о том, что он не врëт. Но ему не поверили, ведь его правда не смогла дать ответы на все вопросы. Звëздный Луч не стал резко высказываться, но он прекрасно понял, что тот не поверил. Пятнистая Звезда ещë тогда ярко показала свои намерения, но Чернозвëзд не успел подготовиться. Он чувствовал, что что-то должно произойти, что Пятнистая Звезда сдержит слово. Но не рассчитывал, что так скоро. Лишь Огнезвëзд не проявил враждебности и вроде бы поверил. Может из-за своей наивности, может просто решил дать Чернозвëзду шанс. В любом случае, это не так важно. Главное, что ему верят. Хотя бы один человек нашëлся. Звездоцап был его злейшим врагом, племя Теней и Грозовое долгое время были врагами, но сейчас Огнезвëзд — единственный, у кого можно попросить помощи. Ч ернозвëзд чувствует, как задыхается в собственных проблемах. Слишком много крови, слишком много лжи, слишком много тьмы. Он не сможет держаться настолько долго. Лëгкие заполняются вязкой, жгучей кровью, он чувствует себя зажатым в угол, и почему-то кажется, что он сам загнал себя в ловушку. Что же сделает Чернозвëзд? Расправит плечи, тихо вздохнëт и сделает всë, что будет в его силах. Раздались тихие смешные шаги, он поднял взгляд. Сгорбившись к нему шëл Мокроус.       — Что с воинами? — выпалил Чернозвëзд, подходя к нему на встречу. Он прекрасно понимал, что ответ целителя будет неутешительным, но где-то глубоко внутри всë ещë отчаянно билась надежда, словно птица в клетке.       — Трав, лекарств и бинтов критически не хватает, пули сложно доставать без обезбола, один из воителей скончался от потери крови, я не смог его спасти. Чернозвëзд, я не знаю, что делать, — целитель с мольбой и горечью взглянул в медные глаза предводителя, надеясь, что тот что-то сможет сделать. — Без нужных средств я многим не смогу помочь, я даже раны не могу перебинтовать…       — У тебя нет совсем никаких запасов? — Чернозвëзд чувствовал, что сейчас все надежды рухнут в безысходность. Скоро Совет, он там может попросить помощи, но кто согласится? После зимы у всех банд трав мало, им самим помогать воителям нечем. На их территории из-за малого количества солнца трав мало, их всегда не хватало. Но Чернозвëзд думал, что они протянут до тепла. Что сейчас ему остаëтся делать? Ограбить аптеку? Раненных слишком много, да и затея довольно рискованная. Это отчаянный шаг, но сейчас он готов пойти и на такое. Разве есть другие варианты? Сейчас он готов сделать всë, чтобы спасти своë племя. Трое убитых. Огромное количество раненных. Кажется, что конец совсем близок. Чего, не совсем ясно, но всë скатывается по наклонной. Что ещë может произойти? Это просто долгая дорога к руинам. Но еë Чернозвëзд пройдëт с честью.       — Я всë использовал, остались лишь средства от простуды и кашля, — Мокроус знал, что делать, но просто не мог. Он хотел бы помочь, но он и так сделал всë, что в его силах. Ему больше ничего не остаëтся. — Может попросишь у кого-то помощи? Мне хотя бы бинта немного, я и так вместо него ткань использую из одежды рваной. Может хоть кто-нибудь согласится? Чернозвëзд умолк, обдумывая его слова. Звëздный Луч точно не согласится, у его племени и так трав немного. Может Огнезвëзд? Он может и достаточно наивен, но не настолько глуп. Просто так он ничего не сделает, да и вряд ли согласится. Но может всë же стоит попробовать? Больше вариантов и нет. Племена долгое время были врагами, но сейчас, это единственная надежда.       — Я попробую, — слова из себя приходилось насильно выталкивать, звучало это совсем не ободряюще. У него есть единственный шанс, за него придëтся хвататься, как тонущий за руку помощи. Жаль, что ему кто-то не протянет. Бичу достаточно было сказать пару слов, что бы начать всë это. Он ломает чужие жизни и в итоге остаëтся безнаказанным. Кто-то получает всë, кто-то всë, что заслужил, а кому-то не достаëтся совсем ничего, как бы он не боролся, как бы не старался. Неужели Чернозвëзд в их числе? Неужели бороться уже бессмысленно? Никогда. Никогда! Ему просто что-то не позволяет это сделать. Может характер такой? Даже если Бич всегда остаëтся в выигрыше, даже если он всегда забирает себе всë, это не будет длится бесконечно. Чернозвëзд один покинул лагерь, шëл как можно быстрее, иногда срываясь на бег. Полученные раны не позволяли увеличь скорость, но он не останавливался. Получит отказ — пойдëт грабить аптеку. У него вариантов немного, может сворует кошелëк, но он сделает всë. Он будет бороться до конца. Ведь иногда есть только один путь. Огнезвëзд сидел на краю кровати, в которой лежала Песчаная Буря.       — Я скоро сдохну от скуки, — пожаловалась девушка, сделав максимально несчастный вид. — Скорей бы Пепелица меня выпустила.       — Она же тебя не просто так здесь держит, — предводитель провëл ладонью по его волосам. Одно касание, но даже оно могло подарить столько тепла. Одно касание. Но оно заставляет чувствовать себя нужным. — Нужно, что бы раны начали заживать.       — Я и так могу в патруль выйти, — закатила глаза девушка. Вдруг мирную тишину нарушил стук в дверь. Короткие повторяющиеся удары. — Надеюсь, мне пришли сообщать о моëм выздоровлении. Огнезвëзд поднялся с кровати и пошëл открывать дверь, наверняка Пепелица пришла проведать раненных. В десятый раз за день. Она очень заботливая, и иногда это начинает докучать, настолько часто она беспокоится о состоянии больных. Но на пороге стояла не она, а глашатай.       — Огнезвëзд, пришëл Чернозвëзд, — коротко сообщил он. Внутри начало закипать нисколько волнение, а отвращение. Что ещë ему могло понадобиться? Снова попытается сказать что-то в своë оправдание? Предводитель закрыл дверь и проследовал к выходу из дома.       — Он один? — задал вопрос рыжий. Если он привëл с собой вооружённых воителей, Огнезвëзд пойдëт к Пятнистой Звезде. Хотя, это возможность спросить о Кедровнике и при этом остаться в лагере. Он не скажет правду, но будет знать, что его ложь долго не продержится.       — Да, — Буран сделал паузу, точно что-то обдумывая. — У него всë лицо в крови, уж не знаю, зачем он пришëл в таком виде. Огнезвëзду это показалось странным, но тот не ответил. Может что-то произошло? Стычка с Кровавыми? Что он тогда от Огнезвëзда хочет? Вновь обвести вокруг пальца? Предводитель Теней стоял на поляне, скрестив руки на груди. Он не выглядел раздражëнным или агрессивным, скорее… Подавленным? Одежда в некоторых местах порвана, на ткани осталась запëкшаяся кровь.       — Что ты здесь делаешь? — Огнезвëзд подошëл к нему и заглянул в глаза. Говорил он без открытой враждебности, но пришедший быстро понял, что ему тут не рады. Грозовые бросали на него косые взгляды, полные ненависти и презрения, перешëптывались.       — На нас напало Речное племя, — процедил тот, с отрешëнным видом. Огнезвëзд помолчал несколько мгновений. Это нельзя было назвать неожиданностью, скорее вопросом времени. Судя по виду предводителя, досталось ему не плохо. Вряд ли это ложь, наверняка на Совете Пятнистая Звезда это подтвердит. Еë действия резкие, возможно не так тщательно обдуманные, но еë тоже можно понять. Она так же, как и остальные пытается остановить это. Так досталось только Чернозвëзду или всем воителям? Ему хотя бы помогли, или он сразу после боя пришëл? — Огнезвëзд, я понимаю, что сейчас думают о моëм племени, но раненных слишком много, у нас нет бинтов и трав, у меня нет других вариантов, кроме как обратится к тебе… Что тебе нужно взамен?       — Правда, — помолчав несколько мгновений выпалил предводитель. Просто так помогать Чернозвëзду он бы согласился не так быстро, всë же столько всего натворил, А теперь просто лекарств. Но сейчас у него есть возможность выпытать всë, что нужно. Он общался с Пепелицей, та сказала, что лекарств и бинтов более чем достаточно, очень мало трав от простуды, но сейчас они не так сильно нужны. У него есть возможность помочь, и есть причины это сделать. — Что именно тебе нужно?       — Хотя бы бинты, — появился хотя бы небольшой шанс на согласие Огнезвëзда. Но что ему ответить? Он наверняка будет спрашивать про сделку, а Чернозвëзду просто нечего ответить. Нет, он прекрасно знает, что произошло на самом деле, но никто ему не верит.       — Пошли, поговоришь с Пепелицей, — Грозовой махнул рукой, призывая пройти за ним. Это было не единственное его требование, сейчас у него есть возможность сделать всë, чтобы докопаться до правды. Да, помогать нужно просто так. Огнезвëзд не собирается оправдывать свой поступок, он делает правильно, даже сам Чернозвëзд предложил сделать что-то взамен. Да и разве правда — настолько высокое требование? Предводители прошли в дом целительницы, саму Пепелицу было совсем не сложно найти, та была в своей комнате, перечитывала конспекты. Она прекрасно всë знает, но всë так же продолжает их читать, ей вроде как это просто нравится, но может она пытается ещë раз убедиться в правильности своих действий. Дверь в комнату была открыта, чтобы любой мог подойти в нужный момент. Пепелица услышала их шаги и тут же отвлеклась от чтения. Она окинула удивлëнным взглядом Чернозвëзда, девушка явно насторожилась.       — Что-то произошло? — целительница поднялась с места.       — На пламя Теней напали Речные, и Чернозвëзд попросил поделиться медикаментами. Опишешь ситуацию с ранеными? — Грозовой обернулся к нему.       — Двое убитых в бою, один умер от потери крови у целителя, много раненных, швы приходится накладывать без анестезии, у нас больше нет обезбола, соответственно пули Мокроус тоже достаëт без обезбола, бинтов недостаточно, раны приходится бинтовать рваной одеждой, — опустив взгляд рассказал Чернозвëзд. Сейчас он выглядел как никогда уязвимым. Пепелица тихо ахнула, еë синие глаза расширились от удивления.       — Какие огнестрелы использовали Речные? — уточнил Огнезвëзд.       — Охотничьи ружья, — казалось, что лицо предводителя стало ещë мрачнее, голос тише. Целительница пришла в ещë большее потрясение.       — Это ведь запрещено, — удивлëнно проговорил Грозовой, вздëрнув бровь. Об огнестрельном оружии есть чëткие правила, в которых сообщаются об оружии, которое можно использовать. Охотничьи ружья в этот список не входят. У такого оружия очень большой калибр, пули дробят кости, ими не то что человека убить можно, с помощью такого ружья можно спокойно прострелить бетонную стену.       — Какой ужас, — прошептала Пепелица. Огнезвëзд бы не был так наивен, может Чернозвëзд просто врëт, дабы заполучить медикаменты, ведь это очень жëсткое нарушение, Пятнистая Звезда должна это осознавать. — Огнезвëзд, мне собрать медикаменты? Можно я им помогу? Грозовой лишь молча кивнул. Он мог помог целительницу, она глубоко убеждена, что еë задача — помогать. И ей не важно, что это за человек, из какого он племени. Если он просит о помощи — она не откажет.       — Спасибо, — с плохо скрываемым удивлением поблагодарил Чернозвëзд. Он впервые за долгое время почувствовал, что у него есть союзники, что есть человек, который находится на его стороне. Который ему поверил. Он быстро отогнал те надежды, всë равно они скорее всего потом разобьются.       — Позови пожалуйста Яролику, — попросила целительница, начав собираться. Она достала большой чемоданчик с нарисованным красным крестом и принялась упаковывать нужны вещи. — Она на крыльце.       — Пошли, — Огнезвëзд позвал с собой пришедшего, решив не оставлять его наедине с Пепелицей, не известно, что он решит сделать. Чернозвëзд без лишних возражений молча пошëл за ним. Уже через десять минут воители шагали к территории Теней. Огнезвëзд взял с собой Кисточку, если вдруг ему придëтся защищаться. Он понимал, что это может быть ловушка, пусть Чернозвëзд и не настаивал на том, чтобы они пришли. Предводители замедлили шаг, пока девушки прошли вперëд.       — Так что ты хотел спросить? — первым нарушил молчание Чернозвëзд, понимая, что сейчас Огнезвëзд потребует его часть уговора.       — Что произошло с Кедровником? — без пояснений выпалил рыжий. Этот вопрос удивил Сумрачного предводителя, но тот это быстро скрыл. Он глубоко вздохнул.       — На Совете я соврал, я хотел его защитить, — начал объяснения Чернозвëзд. Его голос звучал тяжко, словно слова приходилось вытаскивать из глотки, глаза померкшие. — Он охотился на окраине территории, она не граничит с трассой как твоя, там гораздо тише, но он повстречал Кровавых. Что было дальше, он отказался рассказывать. Когда Кедровник вернулся в лагерь, его начало сильно трясти, ему дали успокоительных. Пепелице он не позволил осмотреть живот, но Мокроус сделал это и… — Чернозвëзд умолк на некоторое время. — Там был огромный шрам, но зашитый, швы начали расходиться. Он отсутствовал больше суток, я не знаю, что Кровавые делали с ним, но вероятно, приволокли в штаб. Рыжий вздëрнул бровь и пару мгновений молча смотрел на собеседника. Кедровника пытали? Так оба сказали совершенно разные версии происходящего, что же произошло на самом деле? Зачем Кровавым Кедровник? Может Чернозвëзд просто вновь пытается соврать и получить от ситуации всë? Этому человеку нельзя верить. Странно, что он тут же всë доложил и не стал спрашивать, как Огнезвëзд узнал, что тот врëт. Выходит, Сумрачный предводитель знал, что кто-то догадался, что его слова — ложь?       — Пепелица! — окликнул Грозовой девушку и подошëл к ней. С Чернозвëздом они перешëптывались, поэтому воительницы не могли услышать их диалог. — Когда ты помогала Кедровнику, ты осматривала его живот или спину?       — Нет, он не позволил, я настаивать не стала, — Пепелица внимательно посмотрела на предводителя, желая услышать какие-то объяснения. Неужели слова Чернозвëзда — правда? Но зачем Кровавым это? У них должна быть какая-то цель, в этих действиях должна быть какая-то логика. Они просто нападают на все племена, но реже на племя Теней. Они считают его самым сильным? Огнезвëзд вновь подошëл к Чернозвëзду.       — И зачем Кровавым нужно было лечить его шрамы? — рыжий отнëсся к его словам с явным недоверием.       — Огнезвëзд, они не лечили, — Сумрачный медленно качнул головой. — Мокроус говорил, что они наложили швы, как на… Куске мяса, явно без обезбола. Рыжему понадобилось ещë несколько секунд, чтобы обдумать его слова. Откуда в этих людях столько садизма? Это звучит просто немыслимо! Зачем они это сделали? Или этот ублюдок снова врëт?! Кровавые пытали Кедровника? Может они просто пытались остановить кровь, что бы он не умер? Они бы точно не стали тратиться на анестезию, да и вряд-ли там есть хорошие врачи. Чернозвëзд либо врëт, либо преувеличивает. Кровавые жестокие люди, но они не настолько психопаты! Они бы не стали делать это с целью причинить вред, Огнезвëзд думает, что они хотели оставить его в живых, пусть и «помогали» не профессионально.       — Зачем Кровавым понадобилось над ним издеваться? — у самого предводителя были предположения, но он хотел услышать и версии Чернозвëзда. Наверняка снова начнëт отнекиваться.       — За несколько часов до того, как выяснялось, что Кедровник нашëлся, я нашëл на платане надпись, еë выцарапали на коре: «тоже самое будет с тобой». Тогда я не совсем понял к чему это, но… Это угроза. Вновь повисло молчание. У Огнезвëзда нет ни единой причины ему верить. Ему кажется, что постоянно не хватает какой-то детали, что-то не сходится, постоянно что-то недоговаривают… Об этом уже бесполезно что-то узнавать, он только глубже себя закапывает.       — И почему Кровавые выделяют тебя от остальных племëн? — выпалил Огнезвëзд. Скорее ради интереса, понаблюдать, как отреагирует Чернозвëзд. Что угодно, но не правда.       — Я подробно порасспрашивал Валуна, — Сумрачный предводитель стал говорить ещë тише. — Тот был бывшим Кровавым, он рассказывал, что отводил Звездоцапа в их штаб. Сам он это не афишировал, лишь сказал мне, как глашатаю, что пойдëт к городской банде. Он о своих планах почти никогда не рассказывал, поэтому я не знал точно, что ему было нужно. Но Бич его убил, наверно они ввязались в конфликт, за который Бич мстит до сих пор. Валун там присутствовал, видел, как Бич стреляет в Звездоцапа. Но он был достаточно далеко, не мог вмешаться или хотя бы услышать их разговор. Наверно из-за этого всë и происходит. Чернозвëзд отошëл в сторону, с видом, будто сам обдумывает свои же слова. Конкретно это звучало вполне правдоподобно. Выходит, проблема была в Звездоцапе? Или во всëм племени Теней? Хотя Бичу наверно без разницы, он судя по всему весь лес переубивать планирует. Выходит, сам Чернозвëзд не виноват? Тогда почему не сказал об этом в самом начале? Зачем Бичу было говорить что-то про сделку? Тут вновь что-то не складывается, поэтому Огнезвëзд решил закончить с вопросами, они вряд-ли приведут к чему-либо дельному, всë становится только хуже. Поэтому нужно остановиться на Кровавых. Именно они убивают, ранят Грозовых.       — Ты из-за слов Кедровника мне не поверил? — спустя несколько минут заговорил Чернозвëзд. Либо хотел сменить тему, либо понял, что разговор окончен.       — От части. Он сказал одно, ты другое. Почему ты не сказал о Кровавых ещë на Совете?       — Это вызвало бы ещë больше подозрений, я думал, что это поможет племени и Кедровнику, но видимо, ошибся. Ответу до конца верить не стоит. Может он и не хотел этого говорить, но сейчас у него просто нет выбора? С Чернозвëздом говорить просто бесполезно, Огнезвëзд решил, что больше ничего полезного не узнает, поэтому остальную дорогу они прошли совершенно молча. Когда они прошли в лагерь, тишина пронзила слух. Грозовой окинул взглядом лагерь. Земля была окроплена кровью, на ней валялись ножи, пули, пролетевшие мимо, куски ткани, и… Два тела. Два тела, никому совершенно не нужные, оставленные на попечение ветра и солнца. Будто никто и не жил. Будто не оборвались чьи-то жизни, будто они и не сражались за пламя и товарищей.       — Это… — хотела бы спросить Пепелица, в еë глазах читалось удивление и испуг.       — Это Сумрачные воители, — оборвал еë Чернозвëзд. Голос звучал достаточно ровно, но он был настолько пустым и подавленным… Так он не соврал? Равное племя использовала охотничьи ружья? Неужели эта история — правда? Племена могут отстаивать свои интересы, но это не должно доходить до убийств! Только в самый крайних случаях, когда других вариантов нет!       — Проведи меня к Мокроусу, я ему помогу, — решительно потребовала Пепелица. Она всегда заботится о других, кто бы не просил помощи. Да, глупо, да по-детски. Но по по-другому она просто не может. Кому она будет нужна, если не поможет?       — Хорошо, — Чернозвëзд прошëл в дом целителя, махнув рукой, девушка тут же ринулась за ним.       — Они ведь не имели права их убивать, — тихо проронила Кисточка.       — Не имели, — согласно кивнул Огнезвëзд. Даже если племя Теней имеет связи с Кровавыми, Речное племя не могло нарушать правила. Их вина не доказана. Огромное количество лжи, грязи, но это не позволяет делать такое! Огнезвëзд не собирается вставать на их сторону, помогает по большей части из-за того, что мог договориться с Чернозвëзд кое о чëм. Он не верит ему, наверняка тот отчасти виноват, но это не даëт права убивать Сумрачных, как дичь. Это очень грубое нарушение. Так они могли бы напасть на Кровавых, и это бы им сошло с рук, но эта ситуация… Пятнистая Звезда мягко говоря погорячилась.       — Те ещë ублюдки, может послужит уроком, — процедила Кисточка. Огнезвëзд пропустил это мимо ушей. Здесь не правы оба. Пятнистая Звезда отреагировала слишком жëстко, Чернозвëзд слишком много недоговаривает. Рыжий не думает, что племя Теней это заслужило. Может те мëртвые и не хотели всего этого и являлись обычными воителями. Никто ведь их не спрашивал, главное, что они из этого племени. Огнезвëзд не хотел это долго обдумывать, его задача — помочь. Может и не совсем бескорыстно. Он не будет выступать против кого-либо, его враг — Бич. И больше он не посмеет притронуться к его племени. Костяк вновь вернулся в комнату предводителя, уже с лекарствами. Луна предложила помочь, но глашатай отлично знал, что ей Бич точно не позволит сделать это. Почему когда ему предлагают помощь или услугу, он сразу начинает отказывать? Он пытается кого-то из себя изобразить? Пытается отрицать факт того, что он нуждается в помощи? Над этим даже задумываться не стоит, в любом случае всë сводится просто к его дурости. Злость медленно вскипала внутри, как недавно потушенные угли — достаточно одного порыв ветра, и всë полыхнëт снова. В несколько раз сильнее. Бича так легко ненавидеть за это, так легко осуждать. Но всë равно каждый раз всплывают мысли о том, что нужно как-то попытаться его понять, оправдать. Костяк понимает, в чëм от части проблема. Он привык думать, что Бич — маленький мальчик, который не знает, какой путь выбрать, который слишком боится оказаться один, нуждается в его помощи. И Костяк не может его отпустить, хотя знает, что его уже давно нет. Он уже начал думать, что всë закончится так. Но что-то всë же изменил этот вечер. Что Бич имел ввиду, когда говорил, что это его вина? Почему согласился принять помощь? Костяк списывает это на синдром отмены, он сам наверно не понимает, что говорит. Он привык гасить любые надежды, как окурок об асфальт. Для чего? Гораздо больнее, когда их разбивает кто-то другой, нежели ты сам. Мужчина прошëл в комнату, предводитель остался на том же месте. Он не вздрогнул, но тут же перевëл взгляд на него. Всë так же напуган. Наверняка дело в нестабильной психике, пусть героиновые наркоманы во время ломки и ведут себя по другому. Взгляд голубых глаз бегал по комнате, по силуэту Костяка, будто в поиске угрозы. Глашатай осторожно подошëл к кровати, наблюдая за реакцией Бича. Револьвер лежал всë так же рядом с ним, а Костяку оказаться на месте Грома не особо хотелось, поэтому слишком резких движений стоит избегать. Костяк сел на край кровати и принялся возиться с лекарствами, чувствуя на себя взгляд Бича. Тот не стал отодвигаться, значит этого расстояния достаточно. Глашатай уже заметил, что тот всегда пытается отодвинуться как можно дальше. Может постоянно не чувствует себя в безопасности? Мужчина достал из небольшой коробки капсулу с Налоксоном, расправился со шприцом… Его познания в медицине не так глубоки, но что-то базовое он сделать может. Как глашатай он должен уметь оказать первую помощь, остановить кровь, достать пулю из человека… Последнее он никогда не делал, всë же такое лучше доверять специалисту.       — Дай руку, — потребовал Костяк. Голос звучал, как тихий порыв ветра перед грозой: пусто, ровно, без каких-либо эмоций, но давая понять, что дальше ничего хорошего не будет. Бич окинул его взглядом, будто прикидывая, насколько сильный ущерб может получить, насколько быстро ему нужно будет схватить револьвер и как быстро увернуться. Он прикусил край нижней губы, взгляд упëрся куда-то в сторону. Но всë же поднял, что глашатая слегка удивило. Это можно было засчитать подтверждением мыслей Костяка: Бичу сейчас настолько плохо физически, что он переступает через свою гордость, и при этом огромная нагрузка на психику, обычно люди в его положении бьются в истерике и делают всë, лишь бы достать новую дозу. Почему-то он реагирует по другому, а может Костяк просто не видит полной картины. Мужчина закатил рукав его кофты, показалась обнажëнная кожа. Она была изрезана хаотичными царапинами разной длины, они были нанесены без какой-либо логики, будто их оставляло животное. Про них Костяк ничего не стал спрашивать, мало ли, что ему в голову может взбрести? Бич вполне мог нанести себе эти царапины сам, возможно под воздействием сильных эмоций. Раны были довольно свежими, но не глубокими, они никакой опасности не представляли. Костяк обхватил его руку около локтя, во второй зажат шприц. Уже через менее чем полминуты по венам растекалось лекарство, которое должно было ослабить симптомы синдрома отмены. Всë это время Бич наблюдал за его действиями, внимательно, с опаской. Но не пытался вырваться, не дрожал. Видимо всë же смирился с тем, что иногда помощь нужно принимать. Костяк поднялся, поставил коробку с лекарствами на тумбу, выбросил одноразовый шприц в ведро, стоящее рядом с входной дверью.       — Спасибо, — тихо сронил он. Глашатай обернулся, пару мгновений смотря на него. Ему это не послышалось? Это сказал Бич? Он бредит? Сам Бич всë так же сидел, обхватив колени руками, опустил голову, поэтому его взгляд уловить не получилось. Костяку всë ещë казалось, что ему послышалось. С чего бы такая вежливость? Бич скорее бы начал хамить, отнекиваться, делать всë, что бы ему не помогли. А сейчас что изменилось? На это повлияло такое долгое время без наркотиков? Глашатаю постоянно казалось, что он употреблял всë это время, но на коже не было следов от уколов. Нет, он бы за это время точно сорвался. Может сейчас он тоже под чем то? Что ещë могло заставить его поблагодарить Костяка? Резко истощился запас гордости? Это было неожиданно, как раскат грома в солнечную погоду. Сейчас Бичу трудно анализировать свои слова, но даже на это сказанное списать нельзя.       — Мне нужно позвать Луну? — спустя минуту молчания предложил Костяк, заранее зная ответ. Он сказал «спасибо», насколько ему должно быть хреново? Бич в ответ молча покачал головой, не меняя своего положения. Видимо так он чувствовал себя безопаснее. — Закрывай дверь на ночь. Коротко бросил глашатай и ушëл, закрыв за собой дверь. Бич ещë пару мгновений, а может минут смотрел на стену. Внутренние часы сбились, он не знает, какой день недели, какое число… Но это кажется просто пыткой, он продолжает существовать, пока кости перемалывают, ломают, крошат, не позволяя ему потерять сознание и упасть в омут смерти. Бич давно понимал, что долго не продержится. Всë так же продолжая это терпеть, ожидая, когда наконец это закончится. Он думал, что давно сдался, а сейчас просто существует, но это не так. Он сдался ни в тот момент, когда уже чувствовал дыхание смерти на себе. Он сдался пару минут назад. Огнезвëзд с Кисточкой стояли на том же месте около десяти минут, потом из дома целителя показался Чернозвëзд.       — Спасибо за вашу помощь, — рыжий внимательно вглядывался в его лицо. В его глазах цвета закатного солнца блеснула искренность. Показалось, что Чернозвëзд делает это не только из-за своей вежливости, а говорит искренне. Хотя это вполне оправдано в его положении: все племена настроены довольно агрессивно, но кто-то всë же помог.       — Почему вы оставили тела на том же месте? — эта картина всë ещë застыла в памяти. Бой был кровопролитным, жестоким. Сколько в людях всë таки зла? Что произойдёт, если они перестанут его прятать? Чернозвëзд бросил взгляд в сторону лежащих на земле.       — В такой суете мы решили разобраться с ними позже. Живым помощь нужнее, — его слова прозвучали довольно жестоко, но он прав. Может эти воители и были храбрыми и смелыми, сейчас сочувствие им уже не нужно. Огнезвëзд не подходил к ним, так что не узнал, кто именно это. А ведь есть ещë третий воитель, который умер прямо на руках целителя. Это перебор, если так можно назвать в данной ситуации. На Совете нужно поднять этот вопрос, Пятнистая Звезда перешла грань. В лагере было совсем пусто, не единого человека на поляне. Даже природа затихла, будто погружаясь в траур. Или в ожидании чего-либо? Может это только начало?       — А как закончился бой? Вы их прогнали? — спустя несколько минут молчания Огнезвëзд перевëл тему.       — Они сами ушли. Пятнистая Звезда прижала меня к земле, сказала, что если это ещë раз повторится, то она вернëтся и уже тогда мне не поздоровится, — лицо Сумрачного предводителя вновь приняло непроницаемый безразличный вид. — Они победили. Он произнëс это без сожаления или униженности, как факт. Колкая правда, которую скрывать было бессмысленно. А насколько сильны потери Речного племени? Огнезвëзд догадывается, что вряд ли там есть мëртвые, раз они были вооружены ружьями. Предводитель хотел бы задать ещë несколько вопросов о сражении, но решил сделать это на Совете, при остальных. Хотя версии Чернозвëзда и Пятнистой Звезды могут разниться.       — Было много воителей, вооружённых ружьями? — он решил, что знать это будет достаточно важно.       — Не больше пяти, — броил предводитель, будучи не особо заинтересованным в беседе, но не язвил. — Может пройдëте на кухню? Или вы не собираетесь ждать Пепелицу?       — Хорошо. Кисточка? — Огнезвëзд бростл взгляд на воительницу.       — Я лучше на воздухе постою, — отказалась та, видимо эта обстановка еë не тяготила. Рыжий кивнул в ответ и проследовал за Чернозвëздом. Кухня на территории племени Теней была отдельным зданием, там располагалась гостиная и место для готовки со столовой. Небольшое одноэтажное здание, где воители проводят своë свободное время. Чернозвëзд открыл дверь, та коротко скрипнула, видимо петли давно не смазывали, и предводители прошли внутрь. Сумрачный сразу повëл рыжего в гостиную, которая выглядела весьма мрачно: стол, окрашенный в тëмную краску, диваны и кресла, обитые в чëрную ткань, на них лежали алые пледы. Странная цветовая палитра, разве им не хочется чего-то поярче? Предводитель устало завалился на кресло, стоящие рядом с журнальным столиком, Огнезвëзд присел на край дивана. Рыжий прекрасно понимал, что позвали его сюда далеко не просто так. Чернозвëзд видимо хотел поговорить наедине, он увидев, что Кисточка осталась, пошëл за Огнезвëздом. Предводитель Теней выжидающе посмотрел на него, будто ожидая, что тот начнëт диалог первым. Но Грозовой всë так же не произнëс ни слова. Они смотрели друг другу в глаза, на протяжении минуты, никто не отвëл взгляда. Чернозвëзд сцепил руки в замок, и всë же заговорил, может просто подобрал слова, а может надоело ждать.       — Сделаем друг другу одолжение в виде правды? — произнëс он, выглядев уже не так безэмоционально. Этот вопросов прозвучал как вызов, что Огнезвëзда ввело в недоумение. Просьба была весьма странной и неожиданной, тем более, Чернозвëзд и правда кажутся совершенно несовместимыми вещами. — Ты со мной кое-чем поделишься, я взамен тоже.       — И что ты хочешь спросить? — Огнезвëзд вскинул бровь, показывая своë недоумение и скептическое отношение к этой идее.       — Я обходил территорию ночью с патрулëм, рядом с границей с твоим племенем, к лагерю шла городская девушка, очень похожая на Кровавую. Когда я возвращался по тому же пути, она возвращалась к дороге, в твоëм сопровождении. Патрулирующие рассказывают, что тоже видели еë с кем-то из Грозовых или тобой. Не подскажешь, кто это? — вопрос звучал без какой-либо угрозы, будто они говорят о совершенно обыденных вещах. Сердце ëкнуло, а потом забилось в бешенном ритме. Он знал всë это время? Почему молчал? Огнезвëзд не подал виду, что произнесëнные слова заставили его поволноваться. Как он это объяснит? Что нужно сказать, что бы Чернозвëзд поверил?       — Кровавая, она довольно часто заявлялась. Она предательница, и вроде как пытается помочь, за то, что мы еë отпустили из пленных. Но ничего дельного она не докладывала. Она рассказывала, что направлялась к тебе, но заблудилась, — последнее предложение Огнезвëзд постарался подчеркнуть, ни разу в голосе не дрогнула тревога. Будучи предводителем быстро учишься скрывать эмоции. Чернозвëзд пару секунд смотрел на него, обдумывая сказанное.       — И почему ты о ней не рассказывал? — он задал вполне ожидаемый и логичный вопрос.       — Это вызвало бы слишком много вопросов, — Огнезвëзд постарался ответить как можно более лаконично.       — А подозревают почему-то меня, — беззлобно усмехнулся Чернозвëзд. Эти слова были произнесены без осуждения, но для рыжего это был, как укол вины. Он понимал, что просто пытался не усугубить положение, не хотел, чтобы подозревали его, что ещë больше всех запутает, ведь Огнезвëзд то знает, что он с Кровавыми не связывается. Но ещë он понимал, что тогда он просто струсил. Побоялся, что его кто-то осудит, начнëт подозревать. Может это в силу его неопытности, но это оправданием не является. В душе он всегда был трусом, им и остался, как бы не пытался это исправить. — Хочешь что-то спросить?       — На счëт причин Бича так себя вести, — помолчав начал Огнезвëзд. Он чувствовал, что Чернозвëзд что-то недоговаривает. Интуиция у него не такая хорошая, да и опирается он на неë редко, но сейчас Огнезвëзд прекрасно чувствует, что что-то не так. Всегда не хватало какой-то детали, чего-то значимого, но остающегося в тени. Будто вещь лежит на самом видном месте, но еë никто не замечает. Кажется, что все ответы совсем рядом, но их никак не получается найти. — Ты не всë говоришь.       — От части, — задумчиво согласился Сумрачный предводитель, что-то обдумывая или вспоминая. Значит, Огнезвëзд не ошибся. — У меня были причины скрывать это. Я с двумя воителями пробрался в город, мы хотели проникнуть в их убежище, но нашли Бича на улице, загнали его в угол и попытались прикончить. Но прибежали двое Кровавых и остановили нас.       — И почему ты молчал об этом? — Огнезвëзд с трудом проглотил ярость, нарастающую внутри. Вот, то, что так долго он пытался выяснить. Та самая недостающая деталь, которая отделяла их от ответов. Чернозвëзд попытался убить Бича, а тот лишь мстит. Но месть вышла слишком затянувшейся, и в чëм она вообще заключается? Он нападает на другие племена гораздо чаще, а племя Теней остаëтся почти нетронутым. Казалось, что все ответы стали как никогда близко, оставалось лишь сделать пару шагов. Почему он молчал всë это время?! Если бы он рассказал, к нему бы так не относились, было бы меньше вопросов! Теперь ясно, что Бич просто мстит из-за поступков Сумрачных предводителей. Но что он ещë попытается сделать? На что он ещë готов? План мести весьма странный, так что от него можно ожидать всë, что угодно. Предводитель вновь заговорил, не дав времени обдумать сказанное.       — А теперь представь, как бы ты и остальные предводители на это отреагировали на Совете? Ко мне было бы огромное количество вопросов и подозрений, меня и моë племя начали бы презирать из-за несогласованных с остальными действиями, при чëм очень рискованными. Если бы они узнали, что я попытался убить Бича, кто-нибудь точно попытался бы это повторить, возможно они бы объединились и напали, тогда остальные племена ещë не знали о том, насколько Кровавые сильны, а я уже был в курсе и отлично знал, к чему это могло бы привести, — Чернозвëзд говорил без намëка на сожаление, полностью уверенный в своих правильности сделанного. — Валун рассказал не только о том, как к ним прийти, но и о том, насколько они жестоки. Я тогда усомнился в его словах, но когда увидел, как Кровавые сражаются поверил Валуну. Мне тогда казалось, что он просто больной и слишком преувеличивает. Остальные бы так же не поверили моим словам, пока сами в этом не убедились, ценой огромного количества жизней. Огнезвëзд умолк, опустив взгляд. Чернозвëзд столкнулся с Бичом раньше остальных и знал о Кровавых гораздо больше информации. Он первый увидел их жестокость. А ведь правда, что произошло, если бы он рассказал об этой стычке? Лесные предводители захотели бы поставить Бича на место, отомстить за Чернозвëзда, показать, что их на самом деле не так легко победить. Тогда они не знали своего противника, не знали, что в обычных людях может быть столько жестокости. Они бы напали на Кровавых, и были бы полностью разгромлены. Сколько же крови могло быть пролито? Всë могло бы быть гораздо хуже, чем сейчас. Получается, он сделал только лучше? Чернозвëзд первым узнал, каковы Кровавые на самом деле. Остальные слушали рассказы Валуна, как бредни больного человека, ему никто не поверил. Нападать на Кровавых тогда не решились, но если бы кто-то это всë же сделал первым, за ним бы повторили и остальные. Огнезвëзд первым предложил пойти в их штаб, они оказались там. Но этого было недостаточно, чтобы увидеть всю их жестокость. Тогда всë это ещë только начиналось, но спустя некоторое время предводители были очень близки к тому, чтобы объявить Кровавым войну, просто никто не решался быть первым.       — Выходит, ты пытался не допустить войны с Кровавыми? — спустя минуту проговорил Огнезвëзд. Казалось, что изначально во всëм происходящем виноват только Чернозвëзд, казалось, что это он всех тянет ко дну, неужели он уберëг лес от огромных потерь?       — Да, — выдавил он. — Не вышло. Мне нужно было поверить Валуну. Это было пожалуй самой большой ошибкой. Огнезвëзд впервые видит такую сторону Сумрачного предводителя. Он умеет признавать свои ошибки? Выходит, он действовал из благих побуждений? Чернозвëзд попытался убить Бича, разве после этого Кровавый стал бы заключать с ним сделку? Получается, еë тоже и не существовало? Бич просто соврал? Зачем? — Зачем тогда Бич врал о сделке? — слишком много вещей, которые нужно обдумать, слишком много новой информации. Казалось, что от этого голова тяжелеет, хотел откинуться на спинку дивана и прикрыть глаза, выкинуть всë это из мыслей. Ему нужно было где-то остаться одному и обдумать всë это. Может он просто врëт? Совсем не похоже на это.       — Возможно, как часть мести, — задумчиво предположил Чернозвëзд, пожав плечами. И в чëм эта месть заключается? Говорить, что в сговоре с Чернозвëздом, нападать на остальные племена, подставляя его? И что это дало? Все племена начали подозревать друг друга, ругаться и… Рой мыслей резко пронзило одно предположение.       — Он пытался настроить остальных против тебя! — выпалил Огнезвëзд, резко повысив тон. Бич начал подставлять Сумрачного предводителя, остальные от него отвернулись, презирали, потом и вовсе напала Пятнистая Звезда. Бич испортил репутацию его племени, заставил воспринимать его, как врага.       — А такое может быть, — Чернозвëзд откинулся на спинку кресла. Один человек заставил всех ненавидеть его, сказав пару слов. Все верили Бичу, а не ему. Сумрачный предводитель не сдержал улыбки, но тут же взял себя в руки. Ему поверили. Нашëлся хоть один человек, который ему поверил, встал на его сторону! Бич всего лишь мстил, долго, настойчиво, медленно пытаясь его сломать. В какой-то момент показалось, что Бич в шаге от того, что бы завершить сделанное, но Чернозвëзд так и удерживался на этом месте, балансируя над пропастью. Он стал предводителем, из-за того, что Звездоцапа убили. Так несправедливо, нечестно. Поддавшись эмоциям он попытался отомстить. И это было его самой огромной ошибкой. Каждую ночь он засыпал с мыслью о том, что это происходит из-за него. Если бы он был умнее, сдержаннее, люди бы не страдали. Вина ухватилась острыми когтями за его горло и не отпускала, царапая всë глубже. Он пытался отнекиваться, оправдаться, но его никто не слышал. Чернозвëзд не понимает, в какой момент начал выживать и не жить, когда все краски выцвели. Но даже так он не планировал останавливаться, Звëздные предки выбрали его. Он никогда не отречëтся от них, они всегда были рядом, всегда приглядывали за живыми. А потом возникает Огнезвëзд, который решает ему помочь. Тоже недавно стал предводитель, но уже схлопотал кучу проблем. На его стороне кто-то появляется, это заставляет твëрже устоять на ногах, наконец поймав равновесие.       — Все Кровавые при стычках говорили, что выполняют твои приказы, сметали вину на тебя, та Кровавая, которая приходила тоже говорила такое, — быстро тараторил Огнезвëзд, не подбирая слов. Он так долго бился над этим, долгие месяцы он чувствовал, что путается в догадках, задыхаясь в собственных мыслях. Он закапывал себя всë глубже, влезал в глупые передряги, лес терял жизни, было пролито много крови. А сейчас он узнаëт, что всë было настолько просто, глупо, банально. Бич просто мстил! Мстил, сука, за попытку его убить! Из-за той стычки он превратил лес в чëртову преисподнюю!       — Бич попытался меня подставить, соорудив мне огромное количество проблем, — спокойно произнëс Чернозвëзд, такая догадка его будто совсем и не впечатлила. — Это только наши предположения, может дело в другом. Звучит правдоподобно, но настоящую причину таких действий знает только сам Бич. Я не думаю, что это пока стоит оглашать остальным племенам.       — Да, ты прав, — Огнезвëзд быстро с этим согласился. Он узнал достаточно много, казалось, что правда наконец показалась. Но пока это остаëтся между ними. Почему Чернозвëзд вообще согласился рассказывать? Ему было так нужно узнать про ту Кровавую? Или просто ради интереса, посмотреть на реакцию Огнезвëзда? Как благодарность за помощь?       — Пойдëм? — не дожидаясь ответа Чернозвëзд поднялся с места, Грозовой проследовал за ним. Они вышли на поляну, где стояла Кисточка, девушка явно заскучала. Воительница окинула взглядом приближающийся предводителей. Она видимо поняла, что те хотели что-то обсудить без лишних глаз. Кисточка опасалась, что это может быть ловушка, но судя по тому, что Огнезвëзд вернулся невредимым, всë прошло без проблем.       — Всë в порядке? — шëпотом спросила девушка, заметив отрешëнный вид предводителя. Может ему угрожали? Тот лишь активно закивал и улыбнулся ей, выйдя из своих раздумий. Уже спустя десять из дома целителя вышли два человека: Пепелица и Ржавница. Грозовая внимательно наблюдала за движениями девушки, вдруг оступится? Рука Сумрачной воительницы была перевязана, еë поддерживала повязка, возможно еë пырнули ножом?       — Как ты себя чувствуешь? — к Ржавнице подошëл Чернозвëзд, пытающийся скрыть своë беспокойство.       — Ножевое ранение в руку, максимум две недели она не сможет ею полноценной работать, — быстро ответила за неë Пепелица. — Мокроус сказал, что дальше справится один.       — А как в общем обстановка в племени? — Чернозвëзду казалось, что он уже не услышит ничего хуже, чем то, что сказал Сумрачный предводитель пару часов назад.       — Есть воители, которые способны охотиться в ближайшее время, но их не так много, — осторожно ответила Пепелица, стараясь оставаться такой же оптимисткой. — Думаю, будет лучше, если Мокроус тебе подробнее расскажет.       — Спасибо вам за помощь, — Чернозвëзд улыбнувшись окинул взглядом Грозовых. Он запомнит это, и когда придëт время, отплатит тем же. Он никогда такое не забывает, может простит, никогда больше не поднимает эту тему, но когда наступит нужный момент, он поступит так же, как обратились с ним.       — Могу я кое-что попросить? — произнëс Огнезвëзд, переняв внимание Сумрачного предводителя на себя, тот медленно кивнул, смотря в глаза. — Я хочу предложить проводить ночной патруль в одно время, учитывая то, что и твоя, и моя территории граничат с городом, это было бы довольно полезно и помогло бы укрепить безопасность. Чернозвëзд умолк, обдумывая его слова. Вариантов у него особо и не было, всё же Грозовые ему очень помогли. Но что это даст? Это отличный шанс укрепить отношения между двумя бандами, сейчас его племя ослабло, присутствие Грозовых могло бы помочь, если вдруг что-то произойдёт. Главное, что бы патрулирующие не повздорили с друг другом, учитывая неприязнь воителей к друг другу, но Чернозвëзд это со своей бандой обсудит. Решение довольно выгодное, но вероятно временное.       — Во сколько? — этой фразой Чернозвëзд обозначил своë согласие. Рыжий назвал время и уже собирался уходить, как из дома целителя выбежал Мокроус, сжимая в руках небольшой белый чемоданчик.       — Спасибо вам, — целитель растянулся в добродушной улыбке и отдал вещь Пепелице, после чего крепко сжал еë ладонь, пожимая руку. — Ты помогла его спасти!       — Кого? — встряла Ржавница, интересуясь положением племени.       — Частокола, — ответил Мокроус, благодарно смотря на Грозовых. — Он мог бы умереть от потери крови!       — Вечно он куда-то влезает, — прошипел Чернозвëзд. После смерти Звездоцапа, во время любой битвы этот воитель себя вообще никак не щадил, будто у него в запасе парочку жизней есть, будто вместе со Звездоцапом его покинул и здравый рассудок.       — Мы тогда пойдëм, до Совета, — Огнезвëзд махнул рукой и направился к выходу с территории, за ним преследовали Грозовые, пока Чернозвëзд смотрел им в след. Бич наконец заставил себя подняться с кровати, выбравшись из оцепенения. Внутри не было того страха, который разрывал изнутри совсем недавно. Тогда хотелось убежать, исчезнуть, или наконец получить то, чего он так боится. Правда вот, сам Бич не до конца понимает причину. Сейчас от этого всего осталась лишь неприятная резь под рëбрами, постоянно напоминающая, что это его вина. Всë это сделал он. Может и хотел, как лучше, может и был трусом, но это никогда не станет его оправданием. Принимать это, смыкаться с этой мыслью слишком сложно, как проглатывать горькую таблетку, обжигающую глотку. Он подошëл к двери и закрыл еë на замок, о таком точно не стоит забывать. Бич замер на месте, взглядом впившись в дверную ручку, будто ожидая, что вот вот она дëрнется вниз. В голове всплывал его образ, всë то, что произошло пару минут назад. Лекарство и правда помогло, тошнота перестала быть такой сильной, голова не болела, а этого уже было достаточно, чтобы попытаться заснуть. Костяк ему помог, Бич не оттолкнул. Череда небольших действий, которые вроде бы и не должны быть значимыми, но почему-то они продолжают воспроизводиться в памяти, как заевшая пластинка. Бич боялся, что тот ударит, навредит, а потом всë повторится, о тех событиях ещë напомнил сигнал машины… Но ничего подобного не произошло. Костяк просто помог, не потребовав ничего взамен. У него тëплые руки, голос всë такой же, достаточно грубый, но без явной злобы. Каждый раз, видя его, Бич осознаëт как сильно его не хватает. Он просто хочет вернуть всë назад. Раньше он пытался это терпеть, делать вид, что всë в порядке, продолжать смиренно позволять боли разрывать плоть, пока не потеряет слишком много крови. Он больше с этим не справится. Он своими руками разрушил в себе всë живое, оставив лишь едкое сочетание из вины и разбитых осколков. Он сдался. Он подпустил к себе Костяка, он уже не видел другого выхода. Он пытался выстроить вокруг себя броню, пока под ней всë было разрушено. Долго она не продержалась. Что ему ещë сделать, чтобы от этого избавиться? Это невыносимо, он хотел бы просто кричать. Что нужно сделать, чтобы вытащить из себя эту боль? Когда наконец появится надпись «Game over»? Бич прислонился спиной к двери и съехал вниз, к полу, закрыв лицо руками. Он хотел бы просто вернуться назад, не делать этого, остаться ребëнком навсегда. Он хотел вернуться домой. Он понимает, что Костяк его не простит, но где-то внутри всë так же надеется. Надеется, что он снова обнимет, ласково потреплет по волосам, взъерошив их, будет всë так же рядом. Он отвернулся от него первым, думая, что делает правильно, что Костяку так будет только легче… Что он чувствовал в этот момент? Он потерял друга, которого знал казалось бы всю жизнь, он не раз пытался с ним заговорить, а Бич так ничего ему и не объяснил. Он оставил Костяка, но казалось, что с огромной болью отрывают часть его. Разве это было правильным? Разве кому-то стало от этого легче? Никто не знал о случившемся, Костяк всë так же считал Бича своим другом, он не знал, насколько он отвратителен… Он должен был быть смелее, должен был рассказать ему! Костяк должен был знать об этом, тогда он бы не жалел о том, что всë сложилось так. Пока он был рядом, всë внутри будто сковало. Вина и холод. Бич хотел сказать о том, что сожалеет, что боль режет под рëбрами при одной мысли о нëм, но эти слова встали комом в горле. Он сказал лишь о том, что виноват, надеясь, что Костяк поймëт. Тот наверняка пропустил это мимо ушей, списал всë на то, что наверно Бич под наркотиками. Он просто хотел, чтобы Костяк услышал, чтобы понял, что Бич не хотел такого исхода… Он хотел бы извиниться, но тогда собрать все мысли в кучу не получалось, он просто хотел прижаться к нему, как это было раньше… Он сдался, его руки подняты, он совершенно обезоружен. Никто этого даже не заметил. Бич не знает, что ему делать дальше, раньше у него оставались силы это терпеть, он всë ещë продолжал идти, пусть на коленях, пусть на месте, пусть в тупике, пусть не видел в этом смысла. Что ему делать сейчас? Он устал бороться, устал оставаться никем. Почему это не может закончиться? Он ощущает это физически. Будто всë внутри заполнено битым стеклом, которое не щадя изрезает изнутри, подбираясь к горлу холодным кровавым градом слëз. Раньше он удерживался на своëм хлипком скелете, всë ещë стараясь ухватываться за стены, устоять на ногах. Всë так же молчал, задыхаясь в собственной крови, не способный переступить через свой страх. Он не подпускал к себе никого, отвергая любые попытки помочь, боясь обжечься, боясь вновь навредить, вновь облажаться. Сейчас он сдался. Внутри не осталось ничего, даже того хлипкого стержня, который и так его еле удерживал. Он готов просить о помощи кого угодно, только пусть ему станет легче, пусть это наконец его покинет. Вина постепенно разъедала изнутри, точно как кислота. Медленно, но напористо, сжирая каждый кусочек. От него не осталось совсем ничего. Что ему нужно сделать, чтобы избавиться от этого? Он хотел бы извиниться, ему просто нужно собрать себя по частям и заставить покинуть комнату. И не важно, что Костяк скажет, как он отреагирует. Бич просто хочет, что бы он знал. Он так долго пытался убедить себя в том, что Костяк отвратительный человек, а на деле просто пытался заглушить боль. Отвратительный человек — он сам. Он извинится, скажет, что всë это время происходило. А потом это закончится. Он закончит это своими руками. Потому что иногда свет оказывается слишком далеко. Когда Грозовые вернулись в лагерь, солнце уже падало с неба, тепло понемногу покидало землю, ветер становился крепче. Но зимний холод давно покинул лес, поэтому прохлада сумрака никого уже не тревожила. Огнезвëзд первым делом решил оповестить друзей и глашатая о случившемся, для этого они собрались в комнате, куда положили Крутобока, сейчас у него должен был быть час для отдыха, поэтому Пепелица посоветовала ему оставаться в кровати. Воитель послушно остался в кровати, после недавнего побега, на край матраса устроилась Песчаная Буря, Буран сел на рядом стоящий стул, Огнезвëзд встал напротив них. Ему уже сообщили, что Ячмень и Горелый ушли посмотреть, как обстановка в городе. Если всë будет тихо, уже завтра они вернутся домой.       — Так что там стряслось то? — видя встревоженный вид друга поинтересовался Крутобок. Скорее не встревоженный, а возбуждëнный, будто пару минут он узнал грандиозную сплетню, с которой срочно должен поделиться. Огнезвëзд не был особо болтливым, но сейчас его буквально разрывало от нетерпения, он должен рассказать обо всëм, но пока нужно понять, с чего начать рассказ.       — Я даже не знаю, с чего начать, — в голове роилось огромное количество мыслей, их не получалось упорядочить и полноценно обдумать. Он много месяцев пытался понять, почему это происходит, как это остановить, он пытался понять, кто плохой человек, а кто нет. Но проблема была в том, что слишком часто мы бываем и тем, и другим. Хорошие люди тоже совершают ужасные поступки.       — С начала. Пришëл Чернозвëзд, что дальше? — Песчаная Буря прервала огромный поток мыслей, чем отлично помогла начать объяснения. Огнезвëзд стараясь говорить не слишком быстро и не тараторить начал пересказывать события.       — Он попросил о помощи, на них напало Речное племя, я согласился помочь, если он кое-что сделает, по дороге выяснилось, что Речные использовали охотничьи ружья, что является грубым нарушением, Пепелица этот факт подтвердила. Мне удалось узнать много информации, выяснилось, что Чернозвëзд первым столкнулся с Кровавыми, он встретил Бича в городе и вместе с несколькими Сумрачными попытался его убить, но подошли Кровавые, которые ему и помогли. Это случилось ещë до того, как Кровавые начали врываться в лес.       — А почему он ничего не сказал об этом? — уловив паузу, пока Огнезвëзд переводит дыхание спросил Крутобок с явным недоверием и презрением.       — Вот смотри, он первым попытался убить Бича, но этого не получилось. Потом обстановка начала накаляться, все начали подозревать Кровавых, у всех была идея напасть на него, но никто не решался стать первым. Если бы узнали о том, что Чернозвëзд это уже сделал, Кто-то обязательно повторил бы, — Огнезвëзд постарался как можно понятнее разъяснить, сам он это осознал не так быстро. — Тогда мы ещë не знали, кто такие Кровавые, они бы просто нас разгромили, тогда ведь мы думали, что это просто шайка городских.       — Ну напал бы кто-то на Кровавых, получил бы отпор, мы бы раньше поняли, кто они такие. Я всë равно не понимаю, — скептизм Крутобока только усилился.       — Зная Бича, те, кто получил отпор могли бы и не остаться в живых, — саркастично пояснила Песчаная Буря.       — Если бы одно из племëн напало в тот момент, началась бы война с Кровавыми, а тогда мы были совершены не подготовлены, — Буран быстро догадался, к чему клонил предводитель, Крутобок с некоторым удивлением уставился на него. — Чернозвëзд пытался это предотвратить?       — Именно, — потвердил Огнезвëзд, будучи очень благодарным глашатаю за облегчение задачи. — Но дело не только в этом. Все последующие события были местью Бича.       — Но нападает он почему-то на нас, разве виноват не Чернозвëзд? — вопрос Крутобока был вполне ожидаем. — Хотя Бич при возможности пол населения переубивал бы, со своей то лишней хромосомой.       — Да, нападений на племя Теней меньше, но подозревают именно их, в их сторону постоянно сыпятся обвинения. Бич просто пытается настроить всех против племени Теней, — выделяя последнее предложение объяснил Огнезвëзд. Крутобок чуть приоткрыл рот, обдумывая слова друга, Песчаная Буря вздëрнула бровь, Буран видимо уже догадался об этом. Почему раньше Огнезвëзд об этом не думал? Все мысли занимало предательство Ячменя, похищение Пепелицы, споры Чернозвëзда и Пятнистой Звезды, постоянные нападения Кровавых, столько всего свалилось, что времени перевести дыхание попусту не было. Тогда никто и подумать не мог, что племня Теней — тоже жертва Бича. Огнезвëзд пока не верит им полностью, но это могло бы всë оправдать. Вероятно, Звездоцап тоже на это как-то повлиял, что послужило ещë одной причиной отомстить уже всему племени Теней. Эта банда постоянно подвергалась обвинениям, никто им не верил, обвиняли Чернозвëзда, пока тот просто пытался защитить племя. В итоге, они тоже потеряли нескольких воителей, которые ещë долго могли бы прожить и служить банде. Бич добивался того, чтобы этому племени стало совсем тяжело существовать. Но Огнезвëзд чувствовал, что не хватает каких-то нескольких решительных шагов со стороны Кровавых. Постепенно их действия становятся жëстче, что же будет дальше? На что ещë Бич готов пойти, чтобы отомстить? Если верить теории Бурана, Звездоцап напал на Бича, ещë когда тот был ребëнком, он отомстил и за это, спустя года. Что тогда может ожидать Чернозвëзда? Могут ли Кровавые открыто на него напасть? Может, они прознают, что племя сейчас ослабло и добьют его?       — Как-то слишком масштабно из-за простой попытки нападения, — фыркнула Песчаная Буря. Она верила словам предводителя, прекрасно понимая, что Кровавые мстят всегда жестоко и изощрённо, что бы им не сделали. — Но получается, никакой сделки и не было?       — Если верить словам Чернозвëзда, то да. Бич врал, что бы натравить остальные племена на него, — раньше верить кому-либо казалось чем то опасным, даже глупым, но сйчас показалось, что практически впервые Чернозвëзд говорит искренне. Он казался злодеем, отвратительным человеком, но выяснилось, что он пытался предотвратить войну. Но это всë равно не оправдывает того, что он напал на Бича, поддавшись импульсу. Даже если Чернозвëзд тогда не знал о его жестокости, это всë равно было глупо. Но он сам это признал, что удивило ещë больше.       — Вот же мудак, — прошипел Крутобок, вспоминая всë то, что произошло. Лишь один человек принëс в лес хаос, разруху, много крови и страха. Месть продуманная, но несправедливая. Разве остальные были виноваты в поступке Чернозвëзда? Оставалось лишь бороться за то, чтобы Бич получил по заслугам. Такое они просто так не оставят, Грозовые слишком долго сидели в тишине, покорно принимая удары. Этому был положен конец.       — И насколько ты ему веришь? — спросила Песчаная Буря, которая всë ещë сомневалась в сказанных словах. У Чернозвëзда была запятнанная репутация, ему верить сложно.       — Не полностью, но всë же думаю, что это правда, — такие слова говорить рисковано, но Огнезвëзд был в этом уверен. Может, потом от этого наступят страшные последствия, и он убедиться в том, что совершил ещë одну ошибку, но пока остаëтся лишь слепо доверится. Ход мыслей нарушил быстрый топот за дверью. Это могла бы быть Пепелица, но девушка не бегает так быстро. Хаотичный неторопливый стук в дверь. Огнезвëзд прошëл ко входу в комнату, глашатай поднялся, возможно кто-то ищет именно его. Предводитель, прилагая усилия надавил на ручку, и та поддалась. В коридоре стоял Бурый, дыхание прерывистое, явно старался бежать, как можно быстрее.       — Огнезвëзд, там Кровавая, — быстро сообщил он, опережая вопросы. Судя по достаточно спокойному тону, гостья была не опасна, вероятно, Райк. — Та, которая обычно к нам заходила, за ней сейчас Долгохвост следит.       — Вооружена? — предводитель махнул рукой, приглашая Бурана пройти за ним. Но вместе с глашатаем в коридор вышла Песчаная Буря, девушка сражаться могла, но Пепелица настоятельно не рекомендовала этого делать. Крутобок был вынужден остаться в кровати, пользы от него будет мало.       — Только нож. Грозовые быстро спустились вниз, на поляну. Там стоял Долгохвост, заломивший руки Райк за спину. Девушку покорно стояла, не сопротивляясь.       — Что ты тут опять делаешь? — Кровавая подняля на него взгляд. Голос предводителя звучал достаточно ровно, без явной угрозы, но после такой вереницы событий видеть чужаков на своей территории не особо хотелось. Да и тем более Огнезвëзд не уверен в еë верности, девушка вроде пытается помочь, но всегда это приводило не к самым приятным событиям. Она помогла им найти Ячменя и Пепелицу, сказав, когда место не охраняется. Но это оказалось ловушкой. Неужели, Кровавые знают о еë визитах? Или они просто знали что лесные нашли бы другой способ пройти мимо охраны? Здесь было бы сложно разобраться, поэтому доверять Райк точно не стоит. А кому тогда? Когда уже Огнезвëзд сможет спокойно верить людям? Почему всё происходит именно так? Событие за событием, словно капли крови, стекающие с раны. И ничего хорошего они с собой не приносят. Череда событий, наполненных страхом, кровью совершенно невинных людей и нескончаемой ложью. Она словно кровь, липкая, вязкая, охватывает тебя полностью. Но чем еë больше из тебя вырывается — тем меньше вздохов остаëтся в запасе. Только мысль о том, что в конечном итоге каждый получит по заслугам успокаивала.       — Огнезвëзд, я хотела сказать пару слов, — она говорила в своей манере: тихо, осторожно, будто если она повысит тон, еë тут же найдут, как зайца, пытающегося спрятаться от хищника в тени. — О случившемся на свалке. Костяку об этом доложили, но пока ответ он дать не может, обстановка в племени всë тяжелее, Костяк прийти не сможет.       — И откуда такая информация? — Огнезвëзд отнëсся к этому скептически, он прекрасно знал, что Кровавые будут мстить всегда, независимо от обстоятельств. Если напротив Бича будет стая собак и враг, последний патрон он потратит на врага. Месть для него всегда была дороже, и пусть, что он сам умрëт едва позже. Для него лучше сгореть, зная, что обжëг остальных.       — Я присутствовала на обсуждении плана действий, все сошлись во мнении, что лишние проблемы не нужны, — пока она говорила, рыжий окинул девушку взглядом. Долгохвост до сих пор удерживал девушку. Если бы она начала сопротивляться, он бы не смог еë удержать из-за раненой руки, но в этом и нету надобности, рядом стоят Буран и Песчаная Буря, готовые в любой момент напасть. — Для чего вообще тебе нужен был Костяк? Может я могу чем то помочь?       — Нет, — коротко отрезал Огнезвëзд, не желая посвещать Кровавую в дела племени. Он уже свыкся с мыслью, что у совершенно каждого человека за спиной нож. Каждый может ударить, перед этим соврав, что будет защищать. Но жить с правилом «никому не доверять» тоже слишком сложно. Предводитель пока не совсем понял цель визита. Райк тоже постоянно ссылалась на Чернозвëзда, смахивая вину на него. А тот о Райк даже не знал, выходит, девушка врëт? Или он спросил не просто так, может, выведывал информацию о предательнице? — Почему Костяк этого не сделает?       — Мне об это не сообщили, у меня всë же статус не такой высокий, — Огнезвëзд внимательно следил за еë словами, стараться найти хоть одну несостыковку. Странно, что она не называет причины. Может, Кровавые будут мстить другим способом? Они ведь явно этого просто так не оставят… Почему она не сказала ни слова о Биче? Он всë главарь, а не Костяк, но в последнее время о нëм никакой информации, поэтому Огнезвëзд позвал именно Костяка. Может его кто-то из недоброжелателей убил?       — Об этом доложили только Костяку? — рыжему это показалось странным, ведь бандой должен распоряжаться Бич, он вроде бы должен приказы отдавать. Его не особо интересует благосостояния Бича, но он должен знать о враге.       — А кому ещë? — Райк этот вопрос немного смутил, девушка нахмурила брови, выражая недопонимание.       — Бичу, например, — достаточно грубо и недвусмысленно намекнул Огнезвëзд, пытаясь выведать хоть немного информации.       — А, — протянула Кровавая. — Он в курсе конечно, но с этим вроде бы разбираться не торопится, у него и других проблем по горло, поэтому вопрос решает Костяк. Она говорила без каких-либо опасений, достаточно уверенно, явно не сожалея о том, что болтает о делах, происходящих внутри банды.       — И что за проблемы? — Огнезвëзд уже примерно представлял. Эта информация ему была нужна не так сильно, но Райк может рассказать что-то дельное.       — С конкурентами, другими городскими бандами, — начала перечислять Райк. — Я слышала о каких-то тëрках с Чернозвëздом.       — А Бич знает о том, что произошло с племенем Теней? — рыжий слабо представлял себе, что Бич может кому-то подчиняться, да и тем более, когда племя Теней так ослабело. И если уж они сотрудничали, почему Чернозвëзд не попросил у них помощи? Может, та теория всë же верна, слишком сложно представить себе сотрудничество Бича и Чернозвëзда, это просто нелогично. Почему раньше он мог в это поверить? Чернозвëзд жаждил отомстить за Звездоцапа, как он мог сотрудничать с его убийцей? Даже если предводитель Теней соврал, что он пытался напасть на Кровавого, их сделка кажется чем то глупым и неразумным, эти люди наверняка друг друга не переносят.       — Я не знаю, — на лице девушки отобразилось удивление. Огнезвëзд всё же склоняется к тому, что Бич не в курсе, да и вряд-ли его это особо интересует. Он просто пытался поймать Райк на лжи, пронаблюдать за еë реакцией. — А что произошло?       — Конфликт с другим племенем, — рыжий продолжал уклоняться от прямого ответа.       — Они сотрудничают, думаю, Бич в курсе.       — Меня в это не посвещают, — Райк пожала плечами, насколько позволяло еë положение. Она казалась откровенной, но эмоции на еë лице незаметно менялись. Это было слишком сложно понять, но что-то еë явно озадачило. — У Чернозвëзда проблемы?       — Сейчас уже всë в порядке, — Огнезвëзд до сих пор говорил достаточно двусмысленно. Кровавая пыталась выпытать информацию, может просто из любопытства, может в каких то своих целях. — Это всë, что ты хотела сообщить?       — Да, возможно у вас были какие-то планы, может готовились обороняться, поэтому и хотела сказать, что знала, — тон Райк вновь стал таким же простым, будто она рассказывает о совершенно простых вещах. А теперь я могу идти?       — Я доведу тебя до границы, — заявил Огнезвëзд, жестом приказав Долгохврсту отпустить девушку. Воитель повиновался и отошëл в сторону, бросив презрительный взгляд. Пусть Кровавая и не вела себя агрессивно, открытой угрозы не представляла, всë равно еë никто рад видеть не был. Двое покинули пределы лагеря, у Огнезвëзда появился шанс кое-что расспросить. Он не стал удерживать еë, заламывать руки за спину. Угрозы в ней он пока не видел, но и доверять ей тоже не собирался. Сколько раз он доверился людям, и сколько раз это привело его к ошибке?       — А когда у Чернозвëзда и Бича произошла первая стычка? — Грозовой постарался сделать максимально невинный вид, говорить совершенно безмятежно, будто о обыденных мелочах. — Я слышал, что Бича тогда убить попытались…       — Не знаю, я не слышала, — Райк просто пожала плечами, выглядев так же весело. Может она тоже просто прикидывается? — Меня то особо важной персоной не считают, вот ничего и не рассказывают.       — А что на счëт Звездоцапа? Его то так за что? — прозвучало так, будто рыжий спрашивает о давнем приятеле, а не о заклятом враге. Ему нужно услышать версию происходящего от Кровавых, уловить различия, поймать Райк на лжи.       — Да никто и не знает, по словам воинов, Бич просто достал пистолет и выстрелил, уж не знаю, что его не устроило, и что там у них за тëрки, — девушке не составило труда говорить об этом так же просто. Что-то слишком редко еë ставят в известность о каких-то событиях. Либо Бич настолько скрытный человек, либо где-то Райк недоговаривает. Огнезвëзд ещë раз окинул еë взглядом, словно в еë внешности он мог найти ответы на свои вопросы. Те же окрашенные в розовый волосы, типичная для Кровавых одежда, на шее болтается цепь, еë Райк надевала при каждой их встрече, возможно воинам этой банды обязательно носить украшения, обозначающие их принадлежность к племени. Массивные звенья, на которые подвешено металлическое крупное кольцо.       — А как они вообще сделку заключили? — Огнезвëзд всë ещë пытался выпытать хоть что-то полезное. Ложь должна быть хорошо продумана, но все ли аспекты они учли? Райк казалась такой открытой, но слова из неë клешнями нужно вытаскивать.       — Да в душе не ебу, там просто как-то раз Костяк всех собрал и говорит, аля мы теперь с Чернозвëздом сотрудники, они нам помогают, — Огнезвëзд всë ещë пытался зацепиться за еë слова.       — Так они вам помогают или вы?       — Взаимно, мы тоже им помощь оказываем. Ну, как можем, — Грозовой не совсем понимал, чем племя Теней может им помочь. Что они сделают? Чернозвëзд своему племени помочь не смог, чем он Кровавым полезен? Огнезвëзд видел штаб Кровавых изнутри, и не похоже, чтобы они в чëм то сильно нуждались. Те Кровавые, с которыми они общались были одеты достаточно дорого, они себе явно ни в чëм не отказывают.       — Вы сильно нуждаетесь в помощи? — рыжий попытался нацепить на себя маску сочувствия. Лицемерить слишком противно, словно собственное лицо покрывается слизью, а на языке гнилой, кисловатый привкус. Но сейчас вариантов нет.       — Ну есть такое, денег недостаточно, патроны и лекарства на вес золота, — Райк раньше болтала громко, в голосе можно было прочувствовать улыбку. Сейчас она явно утихла, происходящее еë огорчало. Что-то Огнезвëзду слабо верилось, что у них проблемы с деньгами. От девушки веяло дорогими духами, может они просто пытаются сделать вид, что всë в порядке?       — И почему Чернозвëзд всë ещë с вами «сотрудничает»? — рыжий почти смирился с тем, что это пустая трата времени. Райк просто ничего не знает, либо не хочет говорить.       — Бич даëт ему бойцов, ну, как наëмников, они проживают на территории его лагеря и помогают в битвах, ну, это мне один из старших рассказал, — а это уже могло быть значимым. Пепелица находилась внутри дома целителя, помогала Мокроусу, если бы она там заметила Кровавых, она бы точно сообщила, но никого там не было. Райк врëт! Огнезвëзд наконец поймал еë на лжи, уловил неискренность, сказанную так легко. Всë это сотрудничество, лишь ложь, выдуманная Бичом в целях мести. Может Райк просто ошиблась или чего-то не знает, но это уже не так важно. Этого факта недостаточно, мало ли, что там Кровавые ей могли наговорить. Но поводов доверять ей больше нет, нельзя терять бдительности. Нет у Кровавых никаких проблем с деньгами, они всë так же готовы рвать глотки. И они всë ещë могут заявиться. А смысл Райк врать? Она прекрасно понимает, что еë в любом момент могут взять в пленные, а Кровавое племя ей ничем не поможет, разве что может только забрать еë и убить. Она кажется такой задорной, легкомысленной, она бы врать просто не сумела. На внешний вид и поведение вестись нельзя, но Огнезвëзд всë ещë придерживается мнение о том, что Райк не лгунья, а просто знает слишком мало. Может слова, сказанные Костяком — правда, но бдительности терять нельзя, курок должен быть взведëн всегда. Дальнейший путь прошëл в молчании, Райк отправилась идти вдоль по трассе в сторону города. Девушка постоянно опасливо оглядывалась, будто в любой момент Кровавые могут подставить нож к еë горлу. Огнезвëзд начал возвращаться, он хотел бы ускорится, но нанесëнные раны стягивали движения, вспышки боли приходилось игнорировать. Наконец, всë встало на свои места. Всë это было лишь местью, но немного убивающей, действующей, как бомба замедленного действия. Бич заставил их медленно истекать кровью, нанося всë более резкие удары. Что станет последним шагом? Он тронет только Чернозвëзда или его жажда мести обрушится на весь лес ещë раз? Так долго Огнезвëзд боролся за ответы, с каждым днëм воздуха не хватало всë больше, омут затягивал всë глубже. Он был готов подозревать кого угодно, постоянно обдумывая каждый вопрос до головной боли, пытаясь пройти сквозь дебри. А ответы получил так легко, обменяв на это историю о Райк. Огнезвëзд не знает, стоит ли этому верить, зачем Чернозвëзду знать о Райк, он просто комкает эти мысли и отбрасывает подальше, сосредотачиваясь лишь на благополучии своего племени. Этой ночью Совет, его не будет в лагере. Нужно укрепить защиту, патрулирующих лучше поставить около трассы и лагеря, возможно, правда стоит расставить капканы… Он не знает, куда заведëт его человеческая жестокость, скольким ещë нужно будет пожертвовать, что бы защитить племя и близких. Но одно он знает точно: от залëгшей на дно правды ещë останется рябь на воде, нужно лишь ухватиться за неë. Слëзы жгут глаза, щëки, из-за них всë вокруг расплывается, превращаясь лишь в цветные пятна. Казалось, что сейчас всë внутри крошится, опадая вниз, разрываясь на совсем мелкие клочки. Эхом раздавался мерзкий хруст собственных костей, от которого хотелось вскрикнуть, прося о помощи, срывать голос, надеясь, что кто-нибудь всë же придëт. Когда всë разбилось, когда солëная, жгучая, такая мерзкая жидкость просто закончилась, он шатаясь поднялся, опираясь на стену. Ноги казались ватными, но всë ещë удерживали. В этом месте он чувствует себя завершëнным, он ещë проходил долгий путь, сбивая ноги в кровь, зажимая себе рот, чтобы не взвизгнуть от боли, смиренно подчиняясь окутывающему мраку. Он забирал к себе постепенно, одаривая кожу холодным дыханием, смыкая каждый просвет. Раньше на чернильном небе оставались мелкие звëзды, они не светили, лишь намекали о существовании тепла, света. Мгла окутала его полностью. Сковала тело, прижала к себе, оставив его совсем одного, стоящего на краю, на попечении пустоты. Он сдался, он совершенно обезоружен, но боль только усиливается. Она невыносима, он готов просить помощи у кого угодно, лишь бы это закончилось. Сейчас уже не важны принципы, не важно, что о нëм подумает. Он просто хочет, что бы стало легче, хочет найти небольшой бледный луч света в непроглядной мгле. Бич открывает дверь, выходит в пустой коридор. Сейчас около четырëх часов утра, может ближе к пяти. До рассвета несколько часов, жаль, что он его не увидит. В кармане пачка сигарет и потëртая временем зажигалка. Он проходит на крыльцо, ночной холод, ещё не покинувший город ласкает кожу. Здесь совсем пусто, в этот час все Кровавые скрываются в комнатах, надеясь хоть немного поспать. Бич опирается на перила, не спеша доставать табак. Перед глазами предстал заснувший город. Редкий свет в окнах домов, совершенно пустая трасса, обрамлëнная фонарями. Чернильный свет заполнил небосклон, не оставив места для редких звëзд или луны, способной подарить немного света тем, о ком солнце забыло. В голове кружили лишь воспоминания, о прошлых годах, как он тогда был счастлив, даже не осознавая этого. У него были шансы всë наладить и жить так, как он правда хочет. Он упустил всë, всë ускользнуло из его слабых рук. Когда всë надломилось? Ведь человеческая память устроена так, что мы отлично запоминаем события, происходящие за день до чего-то страшного. Как весело резвились на берегу, перед тем, как кто-то утонул, как проходили на посадку, громко смеясь, перед тем, как самолëт рухнул. И мы задаёмся вопросом: могли бы мы что-то изменить? Почему этого не сделали? А Бич не может такого вспомнить, всë будто в какой-то момент накрылось свинцовыми тучами, внезапно нагрянула ночь. Он не понимает, в какой момент он ошибся настолько. Когда попытался лечь на рельсы? Когда убил Колмана? Когда убежал из дома? В каком момент всë рухнуло? Мог ли он что-то сделать? Бич рукавом вытирает лицо, кожу жжëт ещë сильнее. Уже не так важно, что было в прошлом. Он не станет вновь тем человеком, с ним рядом не будут те же люди. Может ли он вернуть их сейчас? Если Бич откроется, оголит всю правду, примет ли Костяк его таким? Он хочет вновь встретиться с тем человеком, которым Бич был раньше. Ему вряд-ли нужны жалкие осколки, кости, прорубившие плоть… Но пусть он знает, в кого он превратился, что сделал с собой собственными руками. Он вытягивают сигарету из пачки, там их совсем мало. Резко дверь дома скрипнула, на крыльцо вышли двое. Бурно что-то обсуждали, казалось, речь шла о чëм то негативном.

Оглушëнный тишиной,

остались лишь голоса.

Их голоса казались такими знакомыми, родными. Кирпич и Костяк что-то бурно обсуждали, возможно спорили. Первым остался таким же, казалось, не изменился вовсе: те же кудрявые рыжие волосы, задорный тон голоса. Будто ничего не произошло, он не потерялся. Друзья явно его заметили, Костяк окинул его взглядом, осматривая, всë ли в порядке. Он не видел его заплаканного лица, дрожащих рук. Он не видел, кто он на самом деле. Может, это даже и к лучшему, пусть Костяк запомнит о нëм хоть что-то хорошее. Дрожащими руками Бич пытается подпалить кончик сигареты. Он щëлкает зажигалкой несколько раз, но та никак не загорается. Время не пощадило и еë, наверно просто топливо закончилось. Это убило надежду закурить и как-то отвлечься. Безысходность сжирает его с каждым днëм, от неë хочется кричать, молить о пощаде. Он сам себя завëл в это. И не может выбраться. У него был шанс, были возможности, но он упустил всë. Вся жизнь проходит мимо него, пока он заводит себя всë дальше в дебри. Он так долго шëл в никуда, не замечая, что это всего лишь дорога к руинам. Он пытался что-то исправить, пытался заслужить любви, но всë это было обречено на разруху. Все его мечты давно разбились о реальность, как дешëвый фарфор. Он хотел друзей, пытался заслужить их. Он слишком плохой человек, чтобы быть хорошим другом, он слишком много лгал. Всë то, что он делал, пытался заслужить было лишь путëм, который он пытался протоптать судьбе наперекор. Жаль, он не знал, что не будет счастливого конца или финала. Лишь руины, пепел, осыпающийся с тех моментов, когда он был счастлив, когда мог его обнять, когда он не был настолько отвратительным. Разве этого он хотел? Разве к этому стремился? Раньше у него были амбиции, цели. Он был готов бороться, пока не получит своего. А сейчас что? Он долго пытался идти, не роняя гордости, взвалил это себе на плечи и смиренно продолжал свой путь, зная, куда он приведëт. Сейчас ему уже всë равно, он готов просить помощи у кого угодно, только пусть это закончится, пусть будет не настолько больно. Сейчас он вновь обдумывает всë. А мог ли он что-то изменить? Он отвернулся от близких, пытаясь сделать лучше. Разве это стало так? Разве он не испортил всë снова? Костяк до сих пор думает, что он не настолько отвратительный человек, он видит в нëм другого Бича, который дружил с ним, встречал со школы, был рад каждой встрече. Бича, у которого были мечты, горящие глаза. Он бы тоже хотел быть тем человеком, которого так легко потерял. Разве он сделал им легче? Он должен был набраться смелости, рассказать ему обо всëм. О том, что уже несколько лет подряд его единственная мечта — умереть, о том, на что он способен. Он слишком долго молчал, он погряз в тишине, путь и пытался кричать. Так может это было ошибкой? Именно. Он должен был рассказать ещë тогда, но ему было проще уйти. Или он тогда так посчитал. Если бы он рассказал об этом, что бы изменилось? Костяк бы сразу понял, что он за человек и просто разочаровался в нëм, не стал бы дальше общаться. Он бы не сожалел о том, что его потерял, он бы понимал, кого считал другом.       — На, — раздался знакомый задорный голос, доносящийся откуда-то сбоку. Бич вновь погряз в мыслях, не различия происходящего. Он перевëл взгляд на говорящего. Рядом стоял Кирпич, протягивающий ему зажигалку. В карих глазах всë те же пляшущие огоньки, лицо всë так же усеяно веснушками, без которых он бы уже не был самим собой. Он совсем не изменился, пока он вот так стоит рядом, за его плечом Костяк, Бич может на мгновение представить, что между ними ничего не происходило, и они всë так же проводят вечера вместе, что они до сих пор друзья, что Бич это заслужил. Всего лишь мимолëтная иллюзия, но он готов погрязнуть в ней навсегда. Представлять себе, что они втроëм сейчас пойдут в парк, как это было раньше, дойдут до брошенного перрона, остановятся покурить у какой-то лавке. Неужели те дни утеряны навсегда? Неужели совсем ничего нельзя вернуть? Почему время так быстро ускользнуло, почему ему был дан шанс, но он его упустил? Он просто не заслужил их дружбы. Он всегда был лишним, они достойны того, кто хотя бы не будет врать им в лицо каждый день. Бич так и прожигал взглядом зажигалку, будто пытаясь понять, что от него требуется. — Она всë равно не моя. Предводитель осторожно взял еë, ещё раз окинув их взглядом. Они всë так же вдвоëм, казалось бы, знают друг друга всю жизнь. Они никогда не подведут, будут стоять друг за друга до последнего вздоха. Они встанут вдвоëм против всех, им не станет страшно. А Бич их просто предал, не заслужил, делал слишком мало, чтобы быть хорошим другом. С ним всегда хорошо обходились, всегда тепло его принимали. Он не должен был так поступать. Он должен набраться смелости и всë рассказать! Но при их виде тело будто оцепенело, налилось холодом, сковывающим движения. Слова, которые он так давно должен был произнести стали лезвием поперëк горла, царапающим глотку, пока он задыхается в собственной крови. Двое уже ушли за территорию штаба, Костяк сел в машину и уехал, а Кирпич отправился в сторону ближайшего магазина. Бич покрутил в руках зажигалку. «Zippo», явно новая. Всë ещë тëплая от чужих рук. Он откинул крышку, провëл пальцем по колëсику. Вспыхнул небольшой рыжий огонëк. Он трепетал от ветра, но ещë не погас. Бич не смог отвести взгляда от него, будто в огне от зажигалки было что-то особенное. Совсем маленький, но сквозь тьму двору светил ярко. Кирпич повëл себя так, как бы сделал всегда, ни смотря на то, что между ними. Бич оставил его, ничего не рассказав. А если бы Кирпич узнал, он бы продолжил с ним общаться? Может ему было бы всë равно? Об этом нужно было думать тогда, но сейчас он потерял всë. У него нет мечты, нет семьи, нет близких людей рядом. Единственной радостью были наркотики, но сейчас у него отобрали и это. Так ради чего он всë ещё стоит здесь? Огонëк погас, но Бич зажëг его заново. Он смог вновь его подпалить, может, получится вновь всё исправить? Хотя бы попытаться… Кирпич не стал бы отдавать ему зажигалку, если бы Бич был ему противен. Он не злится на него? Кирпич совсем не изменился, совсем такой же. Может, всë ещë вернëтся? Они снова будут вместе, и у Бича появится причина утром проснуться. Он поджëг кончик сигареты и медленно затянулся. Это ложные надежды, он знает. Они растворятся, как утренний туман, распадутся на мелкие осколки, оставив после себя лишь горькую резь под рëбрами. Но он должен хотя бы попробовать, что бы они знали. Чтобы они поняли, кого считали другом, с кем общались всë это время, кому дарили тëплые улыбки, обнимали. Они ему доверяли, знали, что он будет беспокоится за них, и не важно, что сам окажется в беде. Они радовались за него больше, чем за себя. А Бич их предал. Он врал им, каждый день, каждую неделю. Как-то ночью он в сквере встретил Костяка, хотя обычно в это время не гулял. Тот тепло его поприветствовал, спросил, всë ли хорошо. И Бич вновь соврал, сказал, что просто решил пройтись. Что он делал около железной дороги? Гулял. Просто гулял. А ведь Костяк ему поверил, дал один наушник, и дальше они пошли вместе. Он не знал, что случилось на самом деле, не знал, почему на его щеках высохшие слëзы, откуда синяки на запястьях. Не знал, что внутри него всë ломалось на осколки, что ему хотелось отчаянно кричать и просить помощи. А он молчал и врал. Так было проще, казалось, что правильнее. Он слишком нагружал их проблемами, он их просто не заслужил. Костяк слишком многого о нëм не знал, он видел в нëм другого человека, маску которого Бич пытался надевать каждый день, пока та не разломилась на фарфоровое крошево. Он просто не осмелился ему рассказать о том, что произошло на самом деле. Пусть лучше Костяк правда думает, что он решил прогуляться ночью до железной дороги, пока Бич не наберëтся смелости. Он принял это решение, он знает, к чему это приведëт. Костяк увидит его настоящее лицо, вскроется вся та ложь, откроется, словно труп спрятанный под снегом. Если бы он узнал тогда… Бич выбежал из дома с помощью окна. Он не запирал дверь в свою комнату, не попыталась сложить подушки и накрыть их одеялом, чтобы если вдруг кто-то зайдëт в комнату, он подумал, что Бич в кровати. Просто не увидел в этом смысла. А зачем? Он сделает всë, чтобы туда не вернуться, что бы было уже не важно. Он не стал брать с собой телефон или деньги, хотя они могли бы понадобиться. Ему сейчас просто некому позвонить. В мире миллиарды людей, но нету ни одного, к которому он мог бы сейчас обратиться за помощью. Он сбежал из дома, даже не надеясь быть незамеченным. На запястьях новые синяки, расползающиеся по коже серыми пятнами. На губах снова кровь, щека горит от очередного удара. В чëм он провинился на этот раз? Он всë своë детство тратил на уроки, уборку, секции, надеясь, что родители заметят его, начнут им гордиться. Он до глубокой ночи сидел с учебниками, пытаясь запомнить наизусть каждый абзац, каждый экзамен сдать идеально, каждую тему знать безупречно. Ему самому это никогда не нужно было, он просто хотел заслужить любовь родителей. Они какое-то время хвалили его за оценки, он пытался добиться этого ещё раз, иногда правда получалось. Но сейчас им уже глубоко всë равно, они говорят, что гордится ему нечем. Что ему ещë нужно сделать, чтобы быть любимым, что бы заслужить друзей, что бы самому быть хорошим другом? Бич стал работать ещë усерднее, пока остальные ученики его возраста думали лишь об алкоголе и дешëвом табаке. Но со временем ему это надоело. Он просто устал. Он спал несколько часов в сутки, стараясь уделять время и друзьям. Он начала замечать за собой странные вещи, которые раньше не были ему присущи. При общении с кем либо в первые минуты пульс начинает учащаться, а мысли роятся, будто при сильной панике. Не облажаюсь ли я? Не ляпнул ли что-то не то? Когда он говорит с незнакомцами, продавцами или учителями у него могут начать дрожать руки, слова путаются, застревают в горле, он не может сказать что-то внятное. Иногда ему кажется, что рядом кто-то есть, хотя дома он совершенно один. Бич не понимает, почему это началось, откуда такая тревога. Но он пытается не обращать на это внимания, игнорировать это, как-то подавлять. Это почти не помогает, но думать, почему это происходит он не хочет, лишь нагрузит себя. Вряд ли это какая-то серьëзная проблема, ничего страшного. Необоснованный страх почему-то начал часто его преследовать, хотя причин тревожиться совершенно нет. Но он старается не обращать на это внимания. Уже на многие вещи совершенно всë равно. Бич не пытается заслужить их внимания и любви, эта задача кажется уже совершенно бесполезной. Да и зачем? Ему это уже совершенно не нужно. Его заполняет только усталость, потухает интерес к любимым вещам, он просто ничего не хочет. На щеках холодные слëзы, стекающие по губам обжигают солью. Запястья жгут от недавних синяков, холод раздувает волосы холодным ветром. Он бы хотел сейчас угодить в чьи-то объятия, сбежать отсюда, рассказать кому-то о том, как ему больно. Он один. Он не смог быть хорошим другом, он слишком боится довериться, слишком проблемный, он постоянно нуждается в объятиях и поддержке, но ничего в ответ дать не может. Какой от него прок? Разве, если его не будет, что то изменится? Ему кажется, что всë будет только лучше. Он умеет только лгать, только жаловаться на проблемы, которые сам придумал и драматизировал. Друзьям писать не стоит, он и так постоянно жалуется им. Он их просто не заслуживает. Бич не знает, куда идëт, ноги просто ведут его в сторону сквера. Сквер, в котором он провëл с друзьями, столько встреч пропитаны радостью и недорогим алкоголем. Фонтаны, скамейки, единственная игровая площадка, футбольное поле, железная дорога в конце… Рельсы. Рельсы, которые могли бы закончить его бессмысленное существование. Ему бы стало легче, перестало бы быть так больно, у остальных было бы меньше проблем. Вряд ли бы о нëм кто-то вспоминал, он лишь незначительная часть жизни своих друзей. Он бы стал фотографиями на разбитом телефоне и сломанными наушниками, которые постоянно забывает вернуть Костяку. Боится ли он смерти? Бич об этом не задумывается. Он не знает, что будет потом, но верит в то, что станет легче. Смерть это конец. Не только жизни но и всего этого. Эта мысль и заставляет Бича самостоятельно приблизить свой конец. Нет, ему не страшно. Тут гораздо страшнее. Умереть кажется гораздо лучше, чем прожить ещё хотя бы день. Он ничем не отличается от вчерашнего. Такой же холодный. Всё так же без чувств, тепла, времени. И что заставляет его вновь и вновь проживать это? Ничего. Совсем ничего. Нету повода жить. Нет повода радоваться. Нет повода делать хоть что-то. Всё это в конечном итоге будет бессмысленным. Бичу терять нечего. В конце месяца его здесь не будет. Он не нужен никому. У него нет целей или планов, нет ни одной вещи, которую он бы смог сделать хорошо. Он совсем бесполезный. У Бича просто нет поводов проснуться завтра. Он приносит друзьям лишь проблемы, каждый раз, когда он встречается с ними, изнутри сжигает вина. Вина за то, что он такой, за то, что они его терпят, подают ему руку в сложной ситуации, а он ничем не может помочь. С его присутствием мир никак не меняется, его существование просто бессмысленно. Если он умрёт этой ночью, ничего не изменится. По лицу скатываются слёзы. Бич переходит на бег. Под ногами хрустит бледный снег. Он знает в какой это стороне, даже дорожка есть, по ней он и бежит. Осталось немного. Совсем немного, и всё это закончится. Ещё немного, и ему станет легче. Больше никто не сделает ему больно. И эта мысль заставляет ускориться. Нет ни страха, ни сожалений. Ничего. В принципе, это вполне ожидаемо. Он просто ребёнок. Жалкий, беспомощный. Любви хотелось, да? Ты ведь знаешь, чем всё каждый раз заканчивалось. Любовь нужно заслуживать. Он пытался получить внимание родителей, всеми доступными ему способами. Иногда срабатывало. Но нет же, ему и этого было мало. Потом нашлись люди, которые любили его просто так. Ну это он так думал. За просто так могут только пизды дать. Зная это, он всё равно доверился. Это всё было ложью. И Бич осознал это только недавно. Каким же он был наивным. Любовь, внимание и заботу нужно заслужить. А он не умеет и ничего не делает ради этого, поэтому и делает вид, что ему это не нужно, строит из себя сильного. Нихуя. Он бы многое отдал хотя за капельку тепла. Но всегда обжигается. Поэтому Бич и боится, поэтому так избегает этого. Простой страх. Ему сейчас очень больно. Очень. Он боится, что кто-то сделает ещё больнее. Его нельзя полюбить. Он не способен дать что-то взамен. Да чёрт возьми, он не способен ни на что, кроме того, как ныть. Он не может больше ничего. Он ничтожество. Ничтожество! Но ничего, скоро всё это закончится, Бич уже пришёл. Снег. Ночь. Метал. Безысходность. Пустая платформа. Людей здесь нет, что в принципе не так странно. Но поезда ходят по расписанию. Ничего, Бич подождёт если что. Он подходит к краю перрона и закуривает. Рука дрожит. Ничего, ещё немного. Сколько ночей он лежал в кровати, пока по светлой коже холодными линиями струились слёзы, а ладонь зажимает рот. Сколько раз его лицо била чужая грубая рука, пока чужой пьяный голос что-то кричал. Сколько раз он обнимал таких казалось бы близких людей, глупо надеясь, что они обнимут в ответ. Сколько раз он делал музыку в наушниках как можно громче, чтобы не слышать, как ругаются родители. Сколько раз он проводил ночи на улице, потому что отчим снова пришёл пьяным. Сколько раз он глушил слёзы в едком дыме сигарет и дешёвом алкоголе? Как долго он преследовал идеал, хотя всегда являлся слабым? Как долго он мечтал, чтобы его кто-то полюбил хоть немного, в тоже время ничего для этого не делая? Как долго он боялся показывать свои чувства? Как долго он пытался подавлять их? Бесконечная вина, горечь, всë это его разъедало, как кислота металл. Ничего, всё хорошо. Скоро всё это закончится. Никто не сделает ему больно. Бич бросает взгляд на расписание. Через десять минут здесь должен проехать поезд. Он прыгает со станции, хотя в другом конце перрона была лестница. Бич делает пару шагов и садится на рельсы, обняв колени. Вот и всё. Осталось только ждать. Тут уж точно нет шансов выжить. Он прекрасно понимает, что это будет больно. Но может та боль, которую чувствуют люди, когда их тело распиливают на пополам сравнится с той болью, которую он чувствовал всё это время? Это конец. Десять минут и всё будет хорошо. Десять минут и он больше не будет испытывать этого. Просто будет физически больно. Это уже сущие пустяки. Всё скоро закончится. На снег неуклюже и совсем бесшумно падают холодные слёзы. Ничего, больше он не будет плакать. Больше ему не будет больно. Ему станет лучше, обязательно. Осталось восемь минут. Бич был проблемой для всех. Ну вот, скоро он облегчить жизнь и себе и остальным. И кому же есть дело до него? Ну вот там более. Бич не хотел становиться бесчувственным. Ему нужно было немного тепла и всё. Но его нужно заслуживать. И даже если Бич получит желаемого, он вновь ошибётся. Он слишком сильно доверял людям. А они больно ранят. Очень. Больше никто не вытрет о него ноги. Больше никто не скажет, что он только и умеет, что ныть. Больше никто не скажет, что он заебал. Больше никто не скажет, что он только мешает. Он больше не будет мешать, плакать или смеяться слишком громко. Больше никто не посмеётся над ним. Он больше ни к кому не привяжется. Осталось шесть минут. Вот бы кто-то обнял. Да уже всё равно кто. Бич очень сильно отдалился от всех. Как давно он хоть с кем-то говорил больше трёх минут? Хочется, чтобы кто-то его выслушал, погладил по голове, сказал, что всё будет хорошо. Или хотя бы лучше, чем сейчас. Конечно будет лучше. Поезд скоро приедет. Он чувствует, что очень отдалился от друзей. Раньше он всегда мог им рассказать о своих переживаниях и получить объятия в ответ. Но сейчас он не позволит себе такого, он и так сплошная проблема, он лишь пытается не усугубить ситуацию ещë больше. Он понимает, что отдаляется от них по собственному решению. Никто этого не заметил, но Бич чëтко видит, как растëт дистанция. Всем будет легче. О нëм просто забудут, найдут кого-то получше. Бич сбился со счёта, но осталось пару минут. Теперь не имеет значения ни прошлое, ни настоящее, а будущего уже и не будет. Он не жалеет. Ни о чём. Не скучает. Внутри всё тот же холод. Он отчаянно пытался сбежать из этого холодного мира. Он хотел тепла. Он очень боялся, что вновь сделают больно. И наверно, это может стать своего рода итогом. Пару минут, и больше никогда по щекам не катятся слёзы. Ведь когда Бич в последний раз выходил гулять с друзьями, он и не думал, что это будет последний раз. Он не думал, что друзей у него нет. Он не думал, что то самое «пока» станет его последним. Раньше у него были мечты. И не одна из них не сбылась. Он не полюбил. Не полюбили его. Все планы рухнули. Кроме одного. Покинуть этот мир до конца месяца. Совсем чуть-чуть, и это сбудется. Поезд уже должен прибыть. Почему его жизнь сложилась именно так? Вроде бы у каждого человека есть шанс на счастье, разве нет? Или Бич просто не заслужил быть счастливым или уже проебал тот самый шанс. Но ничего, уже не важно. Понятие времени он давно потерял. Эти дни пролетали незаметно, но превратились в вечность. Он один. Хотелось, чтобы кто-то был рядом. Очень. Но рядом должен быть поезд, он уже должен был приехать. Или Бич сбился со счёта. Он не боится того, что будет после конца. Гораздо страшнее то, что было до него. В мыслях уже совершенно пусто. Просто ожидание чего-либо. Три. Всё это закончится. Не будет ядовитых ухмылок и лжи. От кого-либо или самому себе. Два. Больше не одиноко. Больше ему не нужно ничего. Не любви, ни помощи, ни внимания, ни сигарет, ни тепла. Раз. Всё, это закончится. Ему наконец-то станет легче. Раздастся стук колёса, в глазах отразится яркий свет фар поезда. Больно. Но это гораздо лучше, чем прожить хотя бы пару дней. Станет темно. Больше он никогда не откроет глаза. Это бы и правда произошло, но он не учëл одного факта. Он находился на развилке путей, не зная, где именно будет идти поезд, в расписании не указывается, каким именно путëм он пойдëт. В слух врезался стук колëс о рельсы, глушащий собственное сердцебиение, в глаза ударил свет фар. А поезд просто прошëл мимо, свернув на развилке. Бич просто выбрал не тот путь. Ему пришлось подняться с рельс и возвращаться домой, а по дороге он встретил Костяка. Об этом он тоже должен знать. Бич это скрыл потому, что не хотел показаться проблемным, не хотел, чтобы за него переживали лишний раз. Он тогда вновь попытался стать другим человеком, но Костяк узнает, что всë это были лишь маски, которые он тренировался надевать каждый день. Только потерял самого себя под их тяжестью. Бич помнит, как впервые заговорил с Костяком после той ночи. Он не отвечал на сообщения на протяжении нескольких дней, совершенно не выходил на связь. Спустя некоторое время у него всë же хватило смелости ответить хотя бы на его смс. Бич попытался придумать самую честную ложь, которую мог сказать. Он написал, что приболел и слишком плохо себя чувствовал. Сообщение он исправлял несколько раз, руки дрожали, пальцы не касались нужных клавиш. Он просто плохо себя чувствовал. Он не говорил о том, что его руки были облиты кровью, а нож, который он вонзил в человеческую грудь лежит на кухонном столе. Лезвие он постарался отмыть, но в деревянную рукоять кровь впечаталась, въелась, еë смыть не получилось. В нос всë ещë бил гнилой, жгучий, кисловатый запах. Ему казалось, что эта жидкость всë ещë стекает по его ладоням, хотя они были чистыми. В слух врезались его последние хрипы, отчаянные вздохи, пусть и в комнате было тихо. Бич прекрасно понимает, что уже ничего не исправит, но он попробует. Он скажет, что происходило на самом деле, зачем сделал всё это. Стлевшая сигарета сгорела до фильтра и обожгла пальцы, он слишком погряз в свои мысли и воспоминания, чтобы вспомнить о еë существовании. Вторая рука всё также крепко сжимала зажигалку, которую дал Кирпич. Он бы поступил так же и два и три года назад, когда всë было хорошо. Он будто сделал вид, что ничего и не случилось. Бич ещë раз проводит пальцем по колëсику, огонëк загорается вновь. Он бросает окурок в пепельницу, но следующую сигарету не берëт, ожидая, когда небольшой осколок пламени потухнет. Он ещë долго будет обдумывать случившиеся, каждый раз пропуская его сквозь себя, будто стараясь придти к каким-то выводам. Костяк помог ему, осторожно сжал его руку, опасаясь навредить ему, будто он для него ещё что-то значит, несмотря на то, как долго Бич пытался игнорировать его попытки помочь, отвергать их. Кирпич дал ему зажигалку, ни смотря на то, что они не разговаривали долгие месяцы. Ни смотря на то, что Бич создал между ними огромную пропасть, которую сейчас так отчаянно хотел перешагнуть. Он так и не отвëл взгляда от огня. Просто зажигалка, ничего более, просто огонëк от неë. Просто огонëк от зажигалки. Но он подарил Бичу то, чего он был лишëн долгие годы. Надежду. Надежду на то, что он сможет всë исправить. Луна — лишь зеркало. Зеркало, которое отражает солнечный свет, даря его людям в виде бледных лучей. Луна — всего лишь небесное тело, не более. Но не зря же ему уделяют столько внимания, приписывают ему мистические теории, проводят под еë светом обряды и жертвоприношения? И в эту ночь четыре банды собрались под ней, чтобы вновь провести Совет. Казалось, что от напряжения, повисшего в воздухе, он начнëт искриться. Пятнистая Звезда буравила взглядом Чернозвëзда, будто пытаясь прожечь в его лице дыру. А тот сохранял лишь непроницаемое спокойствие, игнорируя немую провокацию. Звëздный Луч пока не знал, что произошло, поэтому лишь наблюдал за остальными, собираясь начать Совет. Огнезвëзд пока не решил, как относится к его словам, стоит ли им верить, поэтому от резких высказываний решил воздержаться. Но одно он знает точно: Речное племя нарушило правила, и просто так это оставить нельзя.       — Да начнëтся Совет! — звонко объявил Звëздный Луч. — Есть ли желающие его начать?       — Речное племя напало на нас, используя охотничьи ружья, — с тем же ледяным спокойствием произнëс Чернозвëзд, будто ничего важного и не произошло, будто он не потерял троих воителей. Раньше он горячо доказывал свою позицию, но сейчас он ведëт себя совершенно противоположно. Может нашëл в себе силы на самоконтроль? Или понял, что это ситуацию только усугубляет?       — Это правда? — на лице предводителя Ветра отобразилось удивление. Он знал, что предводительница импульсивна, но не думал, что настолько сильно.       — Да, — уверенно выпалила женщина, глаза полыхали огнëм. — Они предали лес! Звездоцап был тираном, почему они должны отличиться?       — Это грубейшее нарушение! — возразил Звëздный Луч, сохраняя всë то же спокойствие. — Есть ли мëртвые?       — Трое, — взгляд его янтарных глаз оставался всë таким же непроницаемым, тяжëлым.       — Такое недопустимо, — голос Огнезвëзда искрил холодной уверенностью в своих словах. — Такое должно наказываться, как наказанием за нарушение являлась сдача трети оружия на пользования остальными племенами на срок до трëх месяцев, это чëтко прописано в правилах.       — Это была самооборона! — выкрикнула Пятнистая Звезда под недовольный гул своего пламени.       — Я полностью поддерживаю слова Огнезвëзда, — Звëздный Луч понимал, что его голос окажется самым важным, ведь ни Пятнистая Звезда, ни Чернозвëзд, как участники конфликта не могут решить этот вопрос. В доме каждого предводителя лежит толстая книга, с чëтко прописанными законами и правилами, а также меры наказания за непослушание. Каждый член лесных банд знает это, правила помогают сохранить порядок в лесу. За подобный проступок сдаëтся оружие а также патроны, пока дробью пользоваться можно, ведь еë предназначение для охоты. — Речное племя должно сдать четверть огнестрельного оружия и все патроны, не являющиеся дробными.       — Ублюдки! — прошипела Пятнистая Звезда. — Вспомните, какая сволочь убила Камня, кто крошил людей, как жалкую дичь?! Почему вы сейчас защищаете его последователя?! Он виноват в этом, он, скотина, подчиняется Кровавым, он с ними за одно! Вот когда они за вами примут, и вы поймëте, каких монстров защищали, на мою помощь можете не рассчитывать!       — Мы не защищаем, просто такое поощрять нельзя, использование такого оружия должно наказываться, — спокойно произнëс Огнезвëзд, не обратив внимание на еë крики и оскорбления. — Завтра на этом же месте в десять часов утра мы встретимся.       — Помяните моë слово! — шипела Пятнистая Звезда, в голосе плескалась ненависть. Она развернулась и направилась к племени. — Уходим. Уже спустя несколько мгновений Речное племя будто и не появлялось здесь, воины ушли, что-то выкрикивая, обмениваясь оскорблениями с остальными. Это было справедливо. У самого Огнезвëзда были мысли напасть на них, всего пару шагов, и он бы это сделал. Он не хочет как-то себя оправдывать, но свой поступок он считает правильным. Дело лишь в том, что они использовали охотничьи ружья, ему всë равно, против какого лесного племени они это использовали. Он пока не уверен насчëт Чернозвëзда и своей теории, но во всë это он верит очень охотно. У него наконец есть ответы! Слова предводителя Теней казались неоспоримой правдой, они бы объяснили всë. Всплыла та самая недостающая деталь пазла, которая и помогла составить цельную картинку. Всë это было лишь местью. Кровожадной, долгой, изнуряющей местью. Чернозвëзда и своей теории, но во всë это он верит очень охотно. У него наконец есть ответы! Слова предводителя Теней казались неоспоримой правдой, они бы объяснили всë. Всплыла та самая недостающая деталь пазла, которая и помогла составить цельную картинку. Всë это было лишь местью. Кровожадной, долгой, изнуряющей местью.       — Вероятно, нам придётся продолжить без присутсвия одного племени, — Звëздный Луч проводил их взглядом, нисколько не усомнившись в своих словах. Он не принимал чью-либо сторону, лишь помош восстановить справедливость. — Как в общем обстановка в племени?       — Трав было недостаточно, нам помог Огнёзвëзд. Много тяжело раненных, — быстро доложил Чернозвëзд, не побоявшись показать свою слабость. Раньше Громовому казалось, что тот в жизни не оголит своей слабости, будет врать до конца, всë ещë пытаясь храбриться. Но сейчас происходит совершенно противоположная ситуация, он даже упомянул Огнезвëзда и его помощь. Чернозвëзд будто показывается с другой стороны, оказывается, он пытался предотвратить войну… Может он и не является злодеем, а всего лишь жертва? Его слова кажутся искренним, точно он сам устал лгать, устал что-то доказывать и надевать маски. Или это нападение просто заставило его мыслить по-другому?       — Надеюсь, скоро обстановка в твоëм племени наладиться, я не смогу чем-либо помочь. Огнезвëзд, есть что сказать? — обратился Звëздный Луч, предполагая, что Совет скоро можно заканчивать. На лице Грозового предводителя оставались раны с прошлой битвы, синяк на скуле, несколько пластырей. Они явно это заметили, Чернозвëзд во время разговора окидывал взглядом его лицо, но почему-то решил не спрашивать, да и предводитель Ветра явно намекал на эти увечья. О стычке с Кровавыми на их территории Огнезвëзд точно рассказывать не будет, это повлечёт слишком много вопросов. Всë же, он тоже не настолько искренен… Он тоже лжец, хотя ненавидит таких же, как он. Огнезвëзд хотел бы себя оправдать тем, что просто защищает своë племя, но ему нужно принять этот факт, проглотить его, как лезвие. Все обвиняли Чернозвëзда, но его никто не подозревал, хотя именно он умалчивает огромное количество информации. Кровавые будут мстить. Но не затронут ли они остальные племена?..       — Всë спокойно, лекарств достаточно, — коротко ответил он, не рассказывая ничего о битве, визите Райк, о том, что Ячмень и Горелый возвращаются в город, хотя это можно было бы не скрывать, но Огнезвëзду эта информация показалась не настолько важной. Предводитель специально выбирал воителей с меньшим количеством увечий, чтобы их вид не вызывал вопросов. Звëздный Луч лишь молча кивнул, не став спрашивать о его лице, мужчина посчитал такой вопрос слишком бестактным.       — На этом Совет окончен, — выпалил Чернозвëзд, поняв, что говорить больше не о чем. Собрание вышло относительно спокойным, ведь Пятнистая Звезда ушла почти сразу, значит, некому было ругаться с Чернозвëздом, который сегодня вëл себя достаточно тихо и спокойно, вероятно произошедшие события остудили его пыл. Огнезвëзд поспешил скорее вернуться на свою территорию, вдруг вновь что-то произошло? Райк сказала, что Кровавые мстить не собираются, но что-то ему слабо в этом верится. Они могут вернуться в любой момент, и пощады от них не добиться. Грозовые сильно ранили одного из них выстрелом в ногу, такое просто так не оставят. Может, они ещё долго не напомнят о себе, но наступит день, и град крови осыпется на поляну. Но они будут к этому готовы. В лагере было совсем тихо, все воители мирно лежали в кроватях, в ожидании следующего дня. На поляне стояли лишь трое человек: Крутобок, который наверняка вновь сбежал от Пепелицы, Ячмень и Горелый, которые уже вернулись из города. Судя по оживлëнным разговорам, всë прошло спокойно. Воители, присутствующие на Совете отправились в дом, сегодня у них появилось побольше времени поспать. Всем уже надоели грубые и резкие высказывания Пятнистой Звезды и Чернозвëзда в адрес друг друга, но сегодня Совет прошëл без долгих споров, из-за чего он показался даже слишком коротким. Пятнистая Звезда не стала оспаривать их решение и подтвердила факт использования ружей. Выходит, она осознавала, что нарушает правила, но всë равно пошла на это. Еë ненависть настолько велика? Хотя Огнезвëзд может попробовать еë понять, Речных воителей тоже убивают, еë племя так же страдает, а она лишь пытается его защитить, не более. Но нет ли у них каких-то личных конфликтов? Может, в их вражде есть и другие причины? Но сейчас это не самая важная проблема, в их ругани Огнезвëзд разбираться не хочет, лишними мыслями сейчас себя нагружать точно не стоит, ему ещë предстоит разобраться в словах Чернозвëзда.       — Огнезвëзд! — Крутобок растянулся в дружелюбной улыбке, окликнув друга. — Ну как, Пятнистая Звезда никого не убила?       — Они почти сразу ушли, — подавив зевок ответил Огнезвëзд безразличным голосом. Со временем перестаëшь обращать внимание на еë выходки. — Как обстановка в городе?       — Всë спокойно! — заявил Ячмень, широко улыбаясь, всем своим видом он излучал искреннюю радость наконец вернуться в родной дом.       — Мы поспрашивали соседей, те сказали, что Кровавых там почти не видят, — более спокойно добавил Горелый, нервно теребя рукав кофты, что выдавало некоторое волнение, перед тем, как покинуть друзей. — Возле свалки их машин нет, там в принципе Кровавые тоже бывают редко.       — Поэтому утром мы отправляемся домой! — тон Ячменя стал громче, даже сквозь ночную темноту можно было понять, что у того блестят глаза. — Спасибо, вам, ребята, боюсь, без вас я бы так и сидел где-то в гараже тех отморозков!       — Вы только нам потом булочек то передайте, — усмехнувшись потребовал Крутобок. Друзья иногда делают сами выпечку и при любой возможности угощают ею лесных, за что они очень им благодарны, излюбленные Крутобоком булочки всегда получаются очень вкусными.       — А куда вы денетесь, — Ячмень похлопал того по плечу. Огнезвëзд улыбнулся и зевнул уже третий раз.       — Спать иди, овощ! — хохотнул Крутобок, глядя на друга.       — Вам тоже спокойной ночи, — хмыкнул рыжий и направился к своему дому. Уже через несколько минут он оказался под одеялом наедине со своими мыслями. Потребность во всëм разобраться взяла вверх над усталостью. Размышления путались между собой, сбивали с толку, нужно было это как-то выстроить в единый порядок. Огнезвëзд пробует восстановить временную цепочку. Всë началось с осеннего Совета, как все узнали о смерти Звездоцапа. Его тело нашли на поляне, во лбу алый сквозной след от пули. Чернозвëзда это не удивило, выходит он уже знал о его смерти, об этом доложил Валун. Через некоторое время после произошедшего предводитель Теней решает отомстить, встречает Бича и нападает на него, но их замечают воины, проходящие мимо. Тогда он первым увидел Кровавых в бою. Чернозвëзд решил не рассказывать об этой стычке, боясь ужасного исхода событий, ведь он был единственным, кто уже увидел жестокость этой банды, пока остальные лишь строили догадки. Но почему он не сказал об этом остальным сейчас? Боялся, что упадëт ещë больше подозрений? Или не хотел осуждений в его адрес? Боялся, что не поверят? Причин может быть огромное количество, учитывая не лучшую репутацию Чернозвëзда, у него явно есть причины это скрывать. Но из-за его молчания никто не мог понять, почему Бич это делает, что вообще за сделка, у всех жителей леса было уйма вопросов, не позволяющих мирно спать, заставляющих ночью вздрагивать от каждого шороха, жить в бесконечном страхе и опасении. Но сейчас всë встало на свои места. Бич просто мстил, придумав хитрый, хорошо просчитанный план. Он заставил страдать всех, даже совершенно невиновных. И почему-то в верности своей теории он не сомневается. Верить в то, что Бич и Чернозвëзд смогли бы работать вместе достаточно неразумно, предводитель Теней в жизни не стал бы уважать убийцу Звездоцапа, уж тем более работать с ним. Почему Огнезвëзд в это верил? Бич всеми способами пытался пустить им пыль в глаза, Кровавые постоянно во всëм обвиняли Чернозвëзда, изображали совершенно невиновных людей, страдающих под его гнëтом. И выглядело это достаточно убедительно, чтобы он повëлся. Бич умело врал, заставлял врать своих подчинëнных, поэтому все и встали против Чернозвëзда. Они выбрали сторону Бича. Они поверили ему. Сейчас это кажется совершенно абсурдным, но тогда… Огнезвëзд постоянно путался, постоянно нагружал себя мыслями о происходящем, но в итоге не делал почти ничего. Он понимал, что патрулей и охраны лагеря не достаточно, он просто боялся сделать более решительный шаг. Боится и сейчас. Но попытался найти в себе храбрости перешагнуть через себя и сделать это. Так стоит ли верить этому? Огнезвëзд всë же думает, что это правда. Чернозвëзд тогда казался искренним, да и вряд ли у него бы хватило наглости врать в тот момент. Но зачем ему знать про Райк? Не хотел рассказывать об этом просто так? Хотел дать гарантию искренности своих слов? Огнезвëзд тогда не сказал ничего лишнего, вряд-ли эта информация ему что-то даст, поэтому можно и не сильно тревожиться. Теперь всë сложилось. Он теперь знает, кто враг, пусть пока и не определился с союзниками. Но главное знать, против кого идти, а не с кем, друзья познаются по пути. Пятнистая Звезда сидела на земле, прислонившись спиной к холодной стене дома. Внутри горячей лавой плескалась ненависть. Ненависть, к этим ублюдкам. Они обманули еë, смешали с грязью, убили еë глашатая… А теперь они заодно с Кровавыми, убивают мирных жителя! Почему она должна это прощать? Она — предводитель, она будет защищать своë племя до конца. И сейчас она делает именно это. Пятнистая Звезда достала одну сигарету и спичечный коробок. Зажигалки она считает ненадëжными, а вот спички зажгутся всегда, главное, что бы они оставались сухими. Девушка отодвинула волосы от лица и прислонив сигарету к губам затянулась. К табаку она обращается только в самых тяжëлых ситуациях, когда других вариантов расправиться с чувствами просто нет. Чувства — всегда слишком сложно, слишком больно. И вместо того, чтобы пережить их самой, гораздо проще перевести их в гнев и сделать больно другим. Она была наивной, неопытной, но ей показалось, что у неë есть друг, союзник… Голову затмили амбиции и тяга к власти, вот она и пошла за тем ублюдком, доверилась ему, подумала, что его племя всегда поможет, встанет на еë сторону. Нет. Они всегда были против еë, все их действия были направлены против неë. Это зло и разруха в олицетворении одного племени. Почему после всего этого она должна относится к ним положительно? Она понимает, что серьёзно нарушила правила, но те подонки этого заслужили! Их нужно убивать, как скотину, из охотничьих ружей!       — Не сиди на земле, сегодня холодный вечер, — раздался женский голос из-за спины, напоминающий тихое, размеренное журчание воды. Но слишком чëтко в нëм звучали отголоски недовольства. Еë глашатай — Невидимка. Девушка встала напротив неë и изучающе смотрела на предводительницу. Та лишь молча выпустила дым, который из-за поднявшегося ветра не долетел до лица собеседницы. — Пятнистая Звезда, я, как глашатай больше не могу молчать. Ты слишком перегибаешь палку, нарушила одно из самых важных правил. Такое не допускается.       — Ты забыла, кто убил твоего брата? — Пятнистая Звезда щëлкнула ногтем по сигарете, с той упал пепел. Еë тон был слишком спокойным для таких разговоров, крепкий табак всë же помог поубавить ярость. Она утихла, но никуда не делась.       — Нет, — твëрдо отрезала Невидимка. Пусть девушка и была невысокого роста и обладала довольно аккуратной внешностью, но на первый взгляд в хрупком теле, было огромное количество силы, а под мышцами скрывался крепкий внутренний стержень, не позволяющий ей сломаться. Она потеряла брата, одного из самых близких людей, но не потеряла себя. Камень умер, сражаясь, умер, борясь за слабых. Его запомнили, как храброго воина, а значит, оно того стоило. — Его убил Звездоцап. Не те воины Теней, которые мертвы от наших рук. Не видишь здесь какой-то несостыковки?       — Нет, — совершенно пустым тоном ответила девушка, пожав плечами. Она даже не смотрела на собеседницу, взгляд золотистых глаз застыл на произвольной точке у горизонта.       — Мне жаль, — процедила Неведимка, которую явно не устраивала незаинтересованность предводительницы. — Пятнистая Звезда, ты ошибаешься. Те люди не заслужили смерти. Виноват Звездоцап, но не всë племя Теней.       — Почему они должны отличиться? — девушка сохраняля прежний безразличный вид. Звездоцап заставил еë племя страдать, она отплатит тем же. Это не месть, это справедливость.       — Почему они должны быть такими же, как он? — парировала Невидимка. Она уже начала осознавать, что пытаться ей что-то объяснить будет совершенно бесполезным, но нужно хотя бы попробовать. Ответа не последовало спустя минуту, две, поэтому девушка первой заговорила вновь. — Я точно так же ненавижу Чернозвëзда за его поступки. Но это не повод нарушать правила и расстреливать людей, как скот.       — Чего ты от меня хочешь? — спустя ещë несколько мгновений молчания измотано спросила Пятнистая Звезда, доставая из пачки ещë одну сигарету. Ей сделали больно. Она сделает в два раза больнее. И в каком месте она не права? На еë племя покушались, еë воинов ранили, она ранила в ответ. — Ты думаешь, твои речи меня переубедят?       — Да, — с кипящей уверенностью ответила Невидимка. — Мы не должны нарушать правила. Те люди не заслужили смерти. Они ничего тебе не сделали, принадлежность к какому-либо племени не определяет поступки воина. Те люди могли бы благородными воителями.        — Думаешь, в племени отбросов может быть кто-то благородный? — хмыкнула Пятнистая Звезда, пропустив мимо ушей все предыдущие слова.       — Может, — Невидимка не теряла уверенности. — Мы сейчас не об этом. Из-за своих личных переживаний ты подкосила репутацию племени.       — В каком месте? — фыркнула предводительница, явно не собираясь ровняться с чьим-то мнением, пусть и считала репутацию банды достаточно важной вещью.       — Остальные племена считают нас конченными мудаками, крошашими людей, как животных, — в её голосе сквозило недовольство. — Чернозвёзд ведёт себя слишком агрессивно и сам нарывается, но это не даёт тебе право нарушать правила, установленные ещё много лет назад. Нам навредил Звездоцап, но не всё племя Теней! Да, Чернозвёзд убил моего брата по его приказу, но из-за этого наше племя не должно терять репутацию! Одумайся, ты переступила грань разумного. Пятнистая Звезда умолкла на ещё несколько минут, обдумывая слова соплеменницы. Её не сильно беспокоит чужое мнение о её поступках, но в данный момент речь идёт обо всём племени. Она правда испортила репутацию своего племени, при чём начала это делать достаточно давно. Громкие высказывания могли воспринять достаточно негативно, даже как открытую агрессию. Едкие слова в сторону племени Теней летели не просто так, и за них она не сильно беспокоится, но ситуация с нарушением достаточно серьёзная. Как это может отразиться? У них на месяц отберут оружие, небольшое количество, но из-за этого еды в племени станет меньше. Голодать не будут, но экономить придётся. Они на тот же срок лишаться патронов, соответственно стрелять можно будет только дробью, что удобно только в случаях охоты, во время битвы такой вариант не самый удобный. Но это ещё не всё. Её племя будут воспринимать, как агрессора, из-за этого в случае неприятности никто не встанет на её сторону и вряд-ли поможет. А как с этим справилось племя Теней? Урон они нанесли сильный, а медикаментов у них обычно немного. Но девушка быстро отогнала эту мысль, сейчас не время для злорадствия. Если на её племя кто-то нападёт, остальные не встанут на её защиту, Речному племени помогать никто не станет. Пятнистая Звезда поднялась на ноги и бросила окурок на землю, затушив его ногой. Она не считает себя виноватой, Чернозвёзд для неё всё так же враг, как и вся его банда, но одну вещь пора изменить. Она думала, что защищала племя, но на деле поставила свои интересы выше интересов банды, чего хороший предводитель делать не будет. В этом есть её вина. Решила так сделать она, но отмороженными убийцами будут считать и её воителей. Она отдала приказ, но убивали другие.       — Может, ты права, — произнесла она, будучи достаточно отрешённой. Признать свою неправоту для неё всегда являлось очень сложным, она никогда не примет то, что не права или проиграла. На любое «нет» она всегда находила способ сделать «да». Но сейчас дело ведь не в её принципах, из-за этого страдают другие. Она их не защищала, она их подвела. Вина тонкой иглой протыкала грудь, скользко проходя сквозь лёгкие и рёбра. Она бы считала своё решение правильным, с удовольствием повторила бы сделанное, ведь люди, которые причинили ей столько вреда должны страдать! Но ведь страдает и её племя тоже. Такого она больше допустить не сможет. Это было её ошибкой. Она могла бы напасть на них, но нарушать правила нельзя не при каких обстоятельствах, ведь это вредит ей самой и банде.       — В следующий раз будем без ружий, — хмыкнула Невидимка, которую такой ответ явно устроил. — Но расстрачивать силы племени из-за того ублюдка всё же не стоит, его вина ещё не доказана, пусть и очевидна.       — Он своё ещё получит, — неопределённо произнесла Пятнистая Звезда, вероятно подразумевая наказание Звёздным Племенем, а не ещё одно нападение. Эти слова не заставили её передумать и начать считать племя Теней своим другом. Но Невидимка сделала нечто более важное. Она заставила её признать своё проигрыш. Сгорела ещё одна сигарета, которую он так и не выкурил, наблюдая за тем, как постепенно сгорает табак, распуская серый дым вокруг. Он крепко сжал в руках зажигалку, будто она является особой ценностью. В голове всë так же крутились воспоминания, повторяясь вновь и вновь, будто пластинка на заевшем проигрывателе. Никогда эти воспоминания ещë не казались настолько тëплыми, пусть и обжигали. Он ведь мог всë исправить, мог не делать этого, сразу показать, кто он такой. Ему не хватило смелости. Он надеялся, что сможет остаться с друзьями, но вина с каждым днём медленно пронзала его острым кинжалом, протыкая сердце вновь, и вновь. Он дико скучает. По тому времени, по друзьям, по Костяку. Он был для него самым близким, заменил ему старшего брата, его семью. Ему слишком не хватает его объятий, улыбки, его глаз цвета тайги, взгляд которых всегда наполнен таким теплом. Он предал всë это, сам себя подписал на это, сам лишил себя всего этого. До какого-то момента он мог бы сохранить их общение, но потом он дошëл до точки невозврата, когда было уже поздно что-либо делать. Он сделал слишком много плохих вещей, чтобы оставаться хорошим другом. Он попусту не заслужил их. Бич прекрасно понимает, что как раньше уже не будет, понимает, что то время проскользнуло от него, как вода сквозь пальцы. Он думал о своих проблемах, замыкался себе, пока всë ещë было хорошо, а близкие люди были рядом. Тоже самое, что утопать в поисках звëзд, пока рядом луна. Безрассудно, глупо, слепо. Он тогда был по-настоящему счастлив, но просто этого не осознавал. А сейчас готов отдать всë, чтобы вернуться в то время хотя бы на день. Вновь оказаться в его объятиях, думать о том, как будет сдавать экзамены, а не о том, что у него совершенно нет будущего, не беспокоится о банде, не просыпаться ночью от собственного крика, не видеть этих кошмаров, не жить, думая, когда он наконец проснëтся, и всë это закончится. Но где-то внутри он всë ещë надеется, что сможет это вернуть, забрать себе хотя бы небольшой осколок того счастья. Он попытается всë исправить, сделать хоть что-то ради этого. Он сдался. Ему всë равно, что будет дальше. Он не строит планов на будущее, но в голову закралось несколько мыслей. Извиниться — последнее, что он должен здесь сделать. Он не приносит какой-либо пользы, у него нет близких людей, он просто не видит смысла своего дальнейшего с существованья. Каждый день приносит лишь больше боли, рвëт его на мелкие куски, бьëт, как хрупкое стекло о бетон. Острое крошево, осколки — вот, что осталось от него. Бич должен это сделать. Он не ждëт прощения или его понимания. Он хочет, что бы Костяк знал. Знал, что ему жаль, что он сделал это, жаль, что так и не смог заслужить друзей. Пусть он знает, почему он сделал это, почему посчитал, что так будет лучше. Он сделает это этой ночью, а потом покончит со всем этим. Ему нужно сделать это, перестать рассуждать и чего-то ждать. Где Костяк сейчас? Звонить ему казалось чем-то неуместным, после всего этого. Он куда-то уезжал на машине, посреди ночи. Куда он мог поехать? В магазин, за следующей порцией алкоголя для себя и друзей? Дверь дома коротко скрипнула, оттуда вышел Вилли. Казалось, что и он остался таким же: тот же высокий рост, те же белокурые кудри… Парень его даже не заметил, Бич оставался в самом дальнем углу, где лампочка давно перегорела, из-за чего стоящего там человека было видно достаточно плохо.       — Вилли! — его голос звучал надрывно, слишком нервозно, но сейчас ему было глубоко всë равно. Бич затушил окурок, бросил его в пепельницу и подбежал к мужчине. Пусть волосы растрëпаны, пусть глаза наполнены красными от слëз разводами, но пульс гремит в висках, пока грудная клетка содрогается от ударов сердца, но полна решимости. В голове нет мысли о том, что бы остановиться, помедлить, лишь набатом бьëт потребность сделать это. Это будет его конечной остановкой, к рассвету его может уже и не быть. Всë это закончится, а он сделает то, что должен. Вилли удивлëнно уставился на него, вздрогнув из-за неожиданного появления, что каждый раз его пугает, а друзья продолжают над этим прикалываться. — Ты не знаешь, куда Костяк уехал?       — Эээ… Домой вроде, —протянул Вилли, явно не ожидавший такого вопроса, да и вообще увидеть предводителя здесь и услышать, что тот с ним разговаривает. Бич быстро тараторит, явно нервничая, глаза блестели на свету. А воин просто не понимал, что происходит, но ответил.       — Спасибо, — бросил Бич и побежал по лестнице вниз, по счастливой случайности не упав. Вилли проводил его взглядом, мысленно строя теории о том, что же могло понадобиться предводителю от Костяка в такое время. Бич достал из кармана связку ключей, которую когда-то просто забыл выложить. Там висел лишь ключ от забора и от машины, он их скрепил, чтобы ни один из них не оставить из-за невнимательности. Он покинул двор и подбежал к машине. Бич сел за руль и завëл двигатель, пытаясь вспомнить адрес друга. Нужные цифры в голове всплыли почти моментально. Пусть он и был в этом месте всего несколько раз, адрес в память въелся надолго, как кровь в светлую одежду. Рядом на пассажирском сидении лежал телефон, который он забыл забрать с собой, из-за явных проблем со внимательностью и памятью в последнее время. Бич вбил в навигатор нужную улицу, ехать было не более двадцать минут, сейчас слишком позднее время для нагруженного трафика. Автомобиль на стремительной скорости выезжает на трассу, дорога совершенно пуста. Бич вдавливает педаль газа в пол, за что ему точно прилетит штраф. Но в голове совершенно нет мыслей о том, что он нарушает правила, может в кого-то врезаться, попасть в аварию. Ему нужно оказаться там. Срочно. Он так долго скрывал правду, молчал всё это время, пытаясь убедить себя в том, что ему самому так проще. От части, по началу было так, вина не сжирала с такой скоростью. Но сейчас она мощной волной придавливает его к земле, забирая кислород, не позволяя подняться. Он не думает, что так сможет избавиться от неё, не думает, что своим признанием он что-то исправит. Он просто знает, что должен это сделать. Он огромное количество времени делал вид, что эти люди ему чужие, что они для него ничего не значат. Нет, совсем нет. Каждую ночь он вспоминал о тех днях, об их словах, искренних улыбках. Эти люди никогда не пытались надеть маску в его присутствии, никогда не прятали от него нож за своей спиной. Каждый раз острая резь вдоль рёбер пронзала его, при виде Костяка. Когда он смахивал его руку со своего плеча, когда вырывался из его объятий, когда молча провожал его взглядом, притворяясь незнакомцем, хотя этот человек знает о нём больше, чем кто-либо другой, он чувствовал, как всё внутри осыпается мелкими осколками, казалось, ещё немного, и кровь хлынет к горлу, и он задохнётся. Но Бич повторял себе, что поступает правильно и делал вид, что всё в порядке, что ему совершенно всё равно.Никогда, чёрт возьми ему не было всё равно на этого человека, с самого момента их знакомства. Они были знакомы менее десяти лет, но Бичу казалось, что всю жизнь этот человек был рядом. А он всё это так легко и быстро разрушил, будто это ничего и не значило. Он разбил всё это, как ненужную вещь, оставил его, ничего не сказав. Костяк вряд-ли его простит, но пусть он знает, как он скучал, как его не хватало. Это не просто тоска по какому-то человеку, это ощущается, как отсутствие какой-то конечности, значительной части его самого. Казалось, после того, как он начал разрывать общение с ним, Бича покинула значительная часть его самого, будто резко побледнели глаза, лицо в зеркале стало размытым, мутным. То, что раньше заставляло его двигаться вперёд, мечтать о чём-то, находить хоть какие-то причины для радости, просто потухло, пеплом осыпавшись вниз. Дело тут не только в отсутствии близких людей, а в бесконечной вине, нескончаемой боли, всё это хочется просто вырвать из себя, пусть и вместе с сердцем, хоть как-то облегчить. Это невыносимо терпеть, будто его таскают по битому стеклу, заставляя медленно истекать кровью, пока пульс его окончательно не покинет. А ведь всё это полностью его вина. Только он сам загнал себя в этот капкан, но не может выбраться. Он не может в этом обвинять кого-то другого, обстоятельства или просто судьбу. У него были амбиции, возможности и друзья, но он лишил себя этого полностью. Осознание этой мысли давно закралось в голову, но он пытался затуманить разум с помощью веществ, попытался создать себе хотя бы пару минут, когда будет думать, что в его жизни всё хорошо, почувствовать себя счастливым. Но сейчас он просто не может этого сделать, оставаясь наедине со своими мыслями. Они медленно разъедают плоть, из-за них просто хочется кричать от безысходности, от осознания, что он в полном тупике, а дальше дороги нет. Но ему всё же пришлось признать, что это его вина, как бы противно это не было. Жизнь давала ему шанс, может даже не один, но он легко его обронил, а сейчас надеется что-то исправить, хотя всем своим существом понимает, что это просто невозможно. Может Костяк его даже слушать не захочет после такого? Что ему делать тогда? Бич будет стоять на этом до конца, он просто знает, что должен. Он сделает что угодно, но Костяк должен знать. Эта мысль заставила ускориться ещё сильнее. У него достаточно дорогая машина, способная выжать огромную скорость, с каждым набранным километром в час приближая возможную аварию. Но сейчас плевать он хотел на риски. Он не знает, что будет говорить, как собирается извиняться. Он просто вывалит всё то, что чувствовал всё это время, пусть Костяк сам решает, что с этим делать. Он так долго менял на себе маски, что искренность кажется чем-то неестественным. Бич — патологический лжец, но сейчас он готов полностью переступить через себя. И не важно, скажет он длинную чувственную речь или выдавит из себя несколько слов. Главное, чтобы он услышал. Костяк не примет его, когда он раскроет всю правду, оголит каждый уродливый шрам. Всё перед глазами расплываются в рыжие огни фонарей и алых фар, он жмурится, пытаясь избавиться от слёз, но продолжает ехать. Навигатор показывает, что осталось меньше пяти минут. Дрожащие руки крепче сжимают руль. В голове не проскакивает ни одной мысли о том, чтобы развернуться и уехать, ведь это глупая затея, которая ни к чему не приведёт. Пусть так. Но Костяк его услышит, пусть многолетнее молчание разорвёт его крик. Из-за лобового стекла показывается знакомый дом. Он видел его всего пару раз, но очертания здания не покидали память. В окнах сквозь занавески горел тёплый свет, он точно там. Бич криво припарковал машину на обочине, даже не попытавшись сделать это аккуратно. Он выбежал из автомобиля, закрыв его на ходу. Ноги дрожали, вместе со всем телом, которое казалось как никогда податливым, как у тряпичной куклы. Всё происходило, как в кошмаре: он пытается ускориться, но цель не становится ближе, его будто только отбрасывает вдаль. Но он просто не может остановиться, он должен сделать это прямо сейчас. Он планировал оставить это на дне, навсегда забыть, но никогда не получается. А сейчас он подходит к воротам его дома. Бич резко дёргает за ручку, калитка открывается. Костяк всегда закрывает её, если только не планирует в ближайшее время покинуть дом. Он собирается куда-то уйти, у него есть буквально пару минут. Он чуть не споткнувшись подбегает к двери и начинает стучаться в неё. Хаотичные удары кулаком в дверь без какого-либо ритма, пусть рядом и есть звонок. Бич надеется, что тот откроет и выслушает его. Из глотки вырываются приглушённые всхлипы, руки подрагивают, но он продолжает стучаться. Пусть его за это посчитают ненормальным, назовут больным, за то что ломится в чей-то дом посреди ночи. Но он больше не может держать это в себе. Вина напоминала бомбу замедленного действия, которая постепенно разгорается, медленно надламывает каждую кость, пока тикает таймер с обратным отсчётом, а потом резко обрушивается на тебя лавиной. Из-под слоёв снега и бесконечного льда он больше не сможет выбраться. Бич всё также продолжает стучаться, с каждым ударом всё сильнее, уже не разбирая своих действий, точно перед разумом поднимается пелена, огораждая рациональные мысли. Слёзы обжигают лицо, но в мыслях лишь нужда увидеть его сейчас. Бич расскажет ему об этом, а потом его не станет вовсе, может тогда боль и утихнет. Оказалось, что со своей смертью смириться не так сложно, для Бича это прошло совершенно незаметно, безболезненно. Гораздо сложнее принять свою безысходность, от которой хотелось кричать, надрывать глотку до последнего, пока кто-нибудь не услышит. Но он совершенно один, он сам это осознанно выбрал. Ручка двери поползла вниз, дверь резко распахнулась, хозяин дома явно рассержен ночным визитом. Бич поднимает взгляд за него, пряди тёмных волос спадают на лицо, мешая обзору. Костяк стоит в дверном проёме, раздражение и недовольство на его лице быстро сменяются удивлением. Он ожидал увидеть за порогом кого-то из местных маргиналов, которым явно не спится в этот час, но за дверью стоял Бич. Лицо заплаканное, плечи подрагивают. Их взгляды встречаются, предводитель переминается с ноги на ногу. В горле встаёт колючий ком, не позволяющий произнести хоть слово, он совершенно не знает, что ему сказать. Он оставил его, отвернулся ничего не сказав, на протяжении нескольких лет между ними постепенно всё рушилось, а теперь он просто заявляется у его дома. Бич не знает, как выразить всю боль и вину, которую чувствует, все мысли резко замирают, взгляд его зелёных глаз полностью сбивает всю его уверенность.       — Что ты здесь делаешь? — такой родной голос сквозит притихшей злостью. Судя по его виду Костяк ожидает, что Бич приплёлся к нему, чтобы попытаться выпросить очередную дозу, в его положении это было бы совершенно неудивительно. Но каждый раз, когда он видит его слёзы внутри что-то трескается, он никогда не мог спокойно на это смотреть, всегда хотелось прижать его к себе, спрятать его от всего, что может его огорчить. Но сейчас Бич совсем другой человек, а он тоскует по образу из прошлого.       — Пожалуйста, — тихо просит он, и фраза прерывается всхлипом. Бич вытирает лицо рукавом, стараясь успокоиться и внятно сказать хоть что-нибудь, но мысли лишь сбиваются в одну кучу. — Выслушай меня. Костяк окидывает его взглядом, не ожидав услышать эту просьбу. Голос тихий, дрожит, он готов поверить, что ему просто показалось. Молчание затягивается на пару мгновений, Бич смотрит на него с немой мольбой. Он готов стоять здесь до утра, надеясь, что Костяк всё же согласится. Он не знает, что будет делать, если получит отказ. Он больше не сможет держать всё это в себе, больше не сможет этого терпеть. Это напоминает бесконечную пытку, на которую он пошел по своему согласию.       — Проходи, — Костяк сделал пару шагов назад, пропуская его в дом. Пришедший несколько секунд смотрит на него, не веря в сказанное. Дрожь становится сильнее, мысли роятся в голове, но он так и не находит, как будет правильнее сказать, что ему сделать. К горлу подбирается всхлип, но он пересилив себя проходит в дом. Мужчина закрывает за ним дверь и встаёт напротив, так и оставаясь в прихожей. Он выжидающе смотрит на него, а Бич понурил голову, что бы не встретить его взор. Он нервно царапает ногтями ладонь, кусает нижнюю губу, пока из той не начинает сочится кровь. Нужно придумать хоть что-нибудь, нужно срочно заговорить, иначе Костяк может просто передумать и выставить его за порог. Вся атмосфера здания давит на него, ведь в этом доме он был в последний раз, когда всё ещё было более-менее нормально. Ему хотелось просто упасть на колени и разреветься перед ним, казалось, на другое Бич сейчас просто не способен. — Ну и что ты хотел? Голубоглазый обхватывает себя руками, пытаясь найтись с ответом. Он хотел бы просто оказаться в его объятиях, как раньше, чтобы всего этого просто не было. Что сейчас он может сказать? Как сильно Костяка не хватало? Не хватало до слёз, градом падающих с лица, не хватало до ощутимой физической боли, как если бы ему без анестезии отрывали какую-то конечность. Как он жалеет о сделанном? Больше всего ему бы хотелось вернуться обратно в то время, не оставаясь в этой реальности. Он просто хотел сбежать из этого мира, он слишком больно ломает, приносит слишком много страха просто существовать здесь. Но бежать было уже некуда, перед ним больше никто не распахнёт руки для объятий. Он бы хотел сказать, как ему было больно совершать всё это, он буквально слышал хруст собственных рёбер.       — Прости меня, — срывается с его губ сквозь очередной всхлип. Всего лишь два слова, после того, насколько больно он сделал. Всего два простых слова, которыми он надеется загладить вину. Сейчас он чувствует себя как никогда жалким, уязвимым. А вина лишь наоборот ещё более тяжёлым грузом наваливается на него, норовясь сравнять с землёй. Сейчас он готов просто рассыпаться на мелкие осколки, только не стоять так перед ним. Если бы люди могли бы сжигать взглядом, Бич бы давно превратился в пепел. Но сейчас ему остаётся только стоять так перед ним, судорожно пытаясь придумать, что ещё можно сказать, как ему это объяснить? Хочется исчезнуть, раствориться в воздухе, это молчание становится невыносимым. — Прошу, прости меня пожалуйста, я думал… Я думал, так будет лучше.       — Кому? — горючая ярость медленно разгоралась, закипала внутри. Но он всё вновь и вновь пропускал эти слова сквозь себя. Как долго он надеялся, что вернёт Бича? Как долго ждал, что тот всё осознает и придёт к нему, извинится? А сейчас, когда ему всё это надоело, к нему приходит Бич и выясняется, что ему оказывается жаль. Он оставил всех самых близких, кому бы от этого стало легче? Ему самому? Он их не ценил совсем?       — Тебе, — он с огромным трудом выдавливает из себя каждое слово, пытаясь их подбирать, подумать, как правильнее сказать… Но ничего из этого не выходит. Он чувствует себя лишь жалким ребёнком, отчаянно пытающимся склеить разбитую тарелку, извиняясь перед родителями. Он правда думал, что сделает так лучше. Он был для них проблемой, обузой, пусть никто ему этого в открытую не говорил. Он просто хотел сделать их счастливее, хотел сделать лучше.       — Что блять ты сделал лучше?! Ты просто оставил меня, послал нахрен, не собираясь ничего объяснять, а я всё это время пытался до тебя достучаться. В каком, сука, месте ты сделал лучше? — казалось, что вместе со злостью вскипает и собственная кровь. Слова звучали практически без пауз, единым потоком, подгоняемым нарастающей всё сильнее пылкой яростью. Что Бич собирается этим сказать? Что он этим хотел исправить? Может это просто жалкие оправдания, а он просто хочет с помощью Костяка раздобыть наркотики? Это кажется гораздо вероятнее, нежели, что Бич правда захотел вернуться.       — Тебе без меня лучше, — никак не получалось ни унять дрожь в теле, ни выровнять тон голоса. Но он должен продолжить, он наконец осмелился сделать это, ему нужно объяснить всё, собраться с мыслями. — Я не достоин тебя и в принципе чего-то хорошего я не заслужил. Я тебе только мешал, я был отвратительным другом!       — И с чего ты эту хуйню взял? — Костяк просто не понимал, откуда у Бича поводы так думать. Почему он должен заслуживать чего-то хорошего в своей жизни, а не принимать это, как данное? Почему он плохой друг? Как только он сказал эти слова, в памяти сразу всплыли те моменты, когда он ещё будучи тем крохой обнимал его, когда старший на него кричал, как Бич внимательно подбирал ему подарки на любой праздник, вкладывая в это часть себя, как помогал справиться с проблемами дома, как игнорировал его грубость, беспричинную агрессию в его сторону. Он никогда не был плохим другом, неужели Бич забыл всё это? Чёрт возьми, почему он считает себя обузой?       — Я… — Бич вновь запинается о всхлип, но продолжает уже с большей твёрдостью, пусть вина и душит глотку, но из неё вырываются эти слова, которые он надеялся никогда не произнести. — Я постоянно врал тебе, я слишком много скрывал, приносил слишком много проблем, я просто не заслужил такого отношения к себе, я не мог помочь, я — отвратительный человек, хотя пытался притворится хорошим!.. Слёзы только ещё сильнее хлынули кривыми потоками, казалось, он просто не способен произнести ещё хоть что-то. Грудная клетка вот-вот треснет, оросив кровью всё вокруг.       — И о чём ты пиздел? — ненависть к его поступкам возрастала всё с большей скоростью. Костяк терпеть не может ложь, сам почти никогда к ней не прибегая. Бич был одним из самых близких людей для него, слышать сейчас эти слова от него, точно резко получить удар по лицу. Он никогда не ловил Бича на лжи, кроме тех случаев, когда он говорил, что у него «всё в порядке», никогда бы не подумал, что он скрывает что-то весомое, из-за чего можно было бы оборвать общение. Он никогда не подставлял, он не был из тех, кто беспокоится о друге, только убедившись, что сам в порядке, казалось, что он никогда не бросит, не оставит на дне.       — Мы ночью встретились в сквере, я наврал о том, что гулял, я пытался лечь на рельсы, — Бич попытался отхватить побольше воздуха, которого сейчас критически не хватало. Говорить об этом было невыносимо, он постоянно запинался, останавливался, пытаясь вдохнуть поглубже. Ему было просто стыдно это вспоминать, кому-то рассказывать. Должны же быть причины, почему никто не замечал тогда, что с ним происходит? Значит, это было не так важно, но он как обычно утрировал, сделал из этого огромную проблему. Ему даже не хватило сил сказать об этом Костяку, хоть кому-нибудь… Он был жалким трусом, коим и остался. Сейчас он тоже не может собрать себя по частям, чтобы рассказать ему о самом главном. Но сейчас он чего опасается? Потерять Костяка? Он правда надеется, что его простят? Вместо всего этого хотелось лишь упасть на колени и кричать о помощи. Но он должен продолжить, сказать всё, что тогда происходило. — Когда у меня на руке появился ожёг, это было не случайно, Колманн запретил мне об этом говорить, когда меня начинало трясти по среди разговора, дело было не в усталости, я часто отказывался встречаться, у меня не было много дел, у меня просто не было сил подняться, я врал вам обо всём этом… Прости, прости меня!       — Почему ты не говорил об этом? — в мыслях поднимались все случаи, о которых он говорил. Выходит, он ещё несколько лет назад пытался покончить с собой? Но почему он не попросил о помощи, когда нуждался в ней? Он просто не доверял? Как-то раз они встретились, чтобы погулять, Костяк заметил на его руке красное пятно, похожее на ожог от утюга. Он забеспокоился и решил спросить, откуда это появилось. Бич помрачнел в тот же момент и замявшись ответил, что сам случайно это сделал, он гладил одежду, случайно уронил утюг, попытался его поймать, а тот упал на руку. И во всё это Костяк верил. Его несколько не смутила эта бредовая история об ожоге, он не спрашивал, откуда на руках друга столько ссадин и синяков, не обратил внимания на то, каким замкнутым он стал. Тогда он решил, что просто не его дело, если бы ему нужно было об этом знать, Бич сам бы сообщил. А ведь если бы он лишний раз поинтересовался его самочувствием, всего этого могло бы и не быть. Из-за чего ему тогда было настолько плохо, что он не увидел другого выхода, кроме как в смерти? Ему ещё тогда было настолько тяжело? Бич правда стал меньше рассказывать о том, что происходит у него дома, как он справляется после переезда от семьи, он просто делал вид, что всё в порядке. Так что могло происходить на самом деле? Но всё это было так странно, разве это настолько весомые причины отвернуться от всех? Это не такие страшные тайны, чтобы из-за этого считать себя отвратительным человеком. Говорить о попытке суицида страшно, больно, но Бич знал, что его примут таким, что ему помогут и поддержат. Почему он умалчивал об этом? Он врал насчёт своего состояния, знал, что друг это ненавидит, но ведь это не настолько серьёзный повод, даже звучит абсурдно!       — Чем ты блять думал? Ты прекрасно знал, что мы бы тебе помогли! Ты оставил нас только из-за этого? — как он мог быть таким глупым? Ему наверняка было больно, плохо, почему он не сказал об этом? Костяк не винит его за это, пусть и предпочёл, если бы Бич сказал тогда. Но мысль о том, что он оставил всех из-за этого заставляла злость вскипать. Может ему было настолько плохо, что он просто не мог общаться с кем-либо, а сил не было даже на то, чтобы попросить о помощи? Слишком неоднозначные мысли появлялись в голове, из-за которых хотелось кричать о его глупости или безрассудстве или просто прижать к себе. Даже одновременно.       — Н-нет, — ноги показались ватными, дрожь затронула всё тело, скелет, мышцы… Холодные ледяные иглы вины вонзились изнутри. Лишь одна мысль о том, что ему предстоит рассказать об этом заставила вздрогнуть и скривиться от мороза, хотя в доме было достаточно тепло. Он виноват во всём этом… Он врал Костяку, он общался с убийцей, всё ещё считая его своим другом. Сейчас, когда он глава банды думать об этом казалось странным и нелепым, ведь его руки грязные от крови десятков людей, но в этом есть весома разница: последние убийства он совершал намеренно, когда в глазах не было и намёка на страх, так он достигал целей, так он добился величия. И об этом знало всё его окружение, в частности Костяк, для них это не являлось тайной, которую он хотел бы скрыть от самого себя, полностью выкорчевать из памяти. Но когда он лишил жизни его… Это было лишь отчаянье и безысходность, он просто не видел другого выхода. Остался лишь страх, который залёг на дно на долгое время, но резко нагрянул вновь, подгадав момент, когда он был на самом дне. Раньше, когда он пытался сказать об этом Костяку, все слова резко улетучивались, растворялись в ужасе, который окутывал вновь и вновь. Он просто не мог проронить и звука, руки начинали дрожать, весь мир просто ускользал от него, оставляя в том переулке, прижатым к холодной стене. Но сейчас сквозь всю его вину, трескающиеся кости и плоть, обливающуюся кровью он соберёт осколки в одно целое, чтобы те рассыпались вновь всего через пару мгновений и расскажет ему о том, что так долго лежало на дне. — Это моя вина…       — О чём ты? — эту фразы Бич повторяет дважды, выходит и в тот раз она несла какой-то смысл. Что он имеет ввиду? Просто пытается выразить своё сожаление о сделанном? Или есть ещё что-то, в чём он виноват? Судя по тому, как изменилось его поведение, явно да. Но вопрос об этом вызвал у Бича ни сколько сожаление, а… Страх. Самый настоящий, как у животного около огня. Но что могло произойти? Может причина не только в его недоверии, из-за которого он умалчивал о своём состоянии? Явно ведь были какие-то обстоятельства, которые оставались тайной несколько лет. Бич был замкнутым, но рядом с ним, если что-то произошло он становился достаточно откровенным. Он явно не подставлял их, это бы не вызвало у него таких эмоций, да если бы это произошло, эти люди не были бы его приближёнными в банде! Выходит, Бич не вредил им у них же за спиной, о чём раньше предполагал Костяк. Хотя как он мог это сделать, если речь шла о более, чем десяти людях? Что такого глобального могло произойти?       — Колманн, — это имя срывается с губ Бича, и тот прислоняет ко рту ладонь, пытаясь приглушить всхлипы. Костяк знает, сколько боли этот человек причинял ему, такой заслуживает самой мучительной смерти. Своими поступками он сделал Бича таким, буквально определяя за него его судьбу. Но при чём он здесь? Почему его имя вызывает у Бича такие эмоции? Что сделал этот выродок? Дело в нём?       — При чём он здесь? — его слова начали напоминать бессвязный бред, как это было некоторое время назад. Этот человек больше его не тронет, почему сейчас лишь одно его упоминание заставляет Бича вздрогнуть? Злость понемногу стихла, как волны без порывов ветра. Осталось лишь некоторое недопонимание. Его ладонь трясётся, но он всё равно пытается ею закрыть рот. Каждый его всхлип отзывается холодной болью внутри. Как бы он сейчас на него не злился, всё равно кажется, что рёбра слишком сильно сжимают лёгкие, а в памяти сразу всплывает его образ, когда он был ещё маленьким: его горящие глаза, светлая улыбка, которую взрослый мир так беспощадно разорвал. Разумом он прекрасно понимает, что этого человека больше нет, но просто не может выбросить его из памяти.       — Он пропал, — почти не убирая ладонь от лица произнёс он. Связь его фраз дошла не сразу. Костяк смутно помнил, что как-то в газете в числе пропавших обнаружил его имя. Он обратился к Бичу, показав ему бумажный лист. Тот явно помрачнел, руки била мелкая дрожь, но ничего внятного он не сказал, попытавшись сделать вид, что ему всё равно. Тогда Костяк не понимал, почему он отреагировал именно так, но не стал лезть не в своё дело, списав это на то, что друга эта новость просто сильно удивила. А ведь после этого их отношения стали ещё хуже, но и это он легко упустил из виду. Он не попытался его поддержать, спросить о его самочувствии, хотя это явно стоило бы сделать. Выходит, это произошло по вине Бича? — Я… Я его… Зарезал. Эти слова дались ему слишком трудно, точно из горла выпадают не просто звуки, а собственные органы. Глаза широко распахнуты, взгляд уставлен в одну точку, в нём лишь бездонный страх, будто за спиной Костяка он увидел призрака. Пока он не назвал случившиеся словами, это произошло как бы не в полне. А сказав это, он вновь очутился в последней зимней метели в тупике с рыжими кирпичными стенами. Он вновь почувствовал его тяжёлые руки на своей шее, а потом услышал звук, с которым нож входит в человеческую плоть, звук, который издаёт человек за секунды перед смертью, в нос ударил запах крови. Он вновь оказался за сотню километров отсюда, когда холод и слёзы обжигали щёки, а страх полностью забрал его. Ему показалось, что сейчас всё повторится вновь, вновь ему сделают очень больно, вновь ему придётся это пережить… Прожигающий взгляд уставился на Бича, пока Костяк обдумывал его слова. Всё больше вопросов всплывало в голове. Как это вообще произошло? На тот момент банды не существовало, никто бы не смог его прикрыть. Но теперь нашёлся один ответ, который он пытался найти последние годы. Вот, почему Бич отвернулся от всех. Просто хотел скрыть этот факт, а потом почувствовал вину, а сказать правду гораздо сложнее, чем просто попрощаться. Хотя даже этого он не сделал. Но как бы он сам отнёсся к этому, если бы узнал тогда? Понял бы его, встал на его сторону. Он знал этого человека, знал какой тот ублюдок. Но теперь ясно, откуда в нём эта жестокость. Костяк помнит, как тот стал главарём банды, как впервые будучи предводителем убил человека. На его лице не отобразилось ни одной эмоции, будто это совершенная обыденная вещь, хотя его руки в чужой крови. У него был опыт, он знал с каким звуком нож входит в плоть. А остальные ему верили, были готовы разодрать за него глотки.       — Почему ты молчал всё это время? — гнев пламенем растекается по венам, обжигая кожу изнутри, голос звучал гораздо громче, чем планировалось, напоминая звук, с которым ветер подпитывает пламя. Все годы их общения легко оборвались его трусостью, он предал их, пока создавалась банда, пока они считали его человеком, который подаст руку в нужную минуту! А всё это время за его спиной был окровавленный нож.       — Я боялся тебе сказать, — Бич громко всхлипнул, стараясь не смотреть ему в глаза. Не передать словами то ощущение, когда он пытался сказать об этом, но резкая боль разрезала душу, а при одном воспоминании, он вновь оказывался там, а так и непроизнесённые слова вставали комом в горле, не пропускающим кислород. Он десятки раз предпринимал попытки сказать об этом, но вновь и вновь накатывал страх, что это повторится. Но в итоге молчал. Молчал о случившемся, о проблемах дома, о том, что делал у железной дороги…       — Боялся, что сдадим тебя ментам? — слова звучали непрерывным потоком ярости. Резко он увидел в нём совершенно другого человека. Не старого друга, который казался маленьким чудом, которого хотелось лишь опекать, нет, совсем другого. Предателя. Предателя, который просто побеспокоился о своей шкуре, вместо того, чтобы сказать правду. Нет, он не решился переступать через себя, это ведь слишком сложно, гораздо проще соврать. Как они могли драться плечом к плечу, пока Бич скрывал от них это? Но ведь даже когда у него появились связи, и если бы кто-то настучал ментам, его бы смогли отмазать, он ничего не сказал! Но почему?! Он был просто трусом? Он настолько не доверял им?! Как он мог так легко всё разрушить?! Ему верили, доверяли, а он оказался гнилым насквозь.       — Нет!.. — ему вновь захотелось лишь закричать. Он прекрасно знал, Костяк никогда бы его не подставил. Он просто боялся. Боялся, что это вновь повторится, боялся сказать об этом… Каждый раз, когда он слышал его имя, оказывался в похожих местах или хотя бы видел их, замечал коробку сигарет того же бренда, да просто вспоминал произошедшее, тело начинало трясти, настолько сильно, что казалось, позвоночник вот-вот обломится. Он правда хотел сказать! Он не опасался, что Костяк его оставит, тем более не думал о том, что его сдадут. Он просто боялся, что если расскажет об этом кому-то, его начнут обвинять, повторять, что его поступок ужасен, или это произойдёт вновь… — Костяк, прости, пожалуйста! Я пытался сказать, но…       — Что «но»? Что тебя блять останавливало?! — слушать его оправдания он сейчас хотел меньше всего. Он скрывал это, желая прикрыть самого себя. Какое этому может быть оправдание?! Если бы он хотел, если бы он не побоялся сказать, он бы сделал это ни смотря ни на что. Но сейчас решил, что ему оказывается жаль было потерять Костяка. Будто его оправдания что-то вернут.       — Я… Боялся, — голос едва можно было разобрать, он напоминал лишь белый шум, помехами заливающийся в слух. Он сам понимал, как жалко это звучит, какой он ничтожный в этот момент. Но уже не страшно потерять репутацию, показаться слабым, ведь уже завтра его не должно быть в этом мире. Страшно вновь вспомнить это, страшно подумать о том, каким видит Костяк. Он считает его предателем, который оставил их, когда в нём могли нуждаться… А ведь так и есть. Из-за вины, из-за своего страха, из-за того, что он не заслужил кого-то близкого, он разрушил всё это, хотя мог исправить. Но было уже слишком поздно. Всё полетело вниз сломанным напрочь, а он потерял себя и самого близкого человека.       — Никогда не думал, что ты можешь оказаться таким трусом, — процедил Костяк, пока голос сквозил желчью, казался более ядовитым, чем шипение змеи, отравлял без возможно раздобыть противоядие. Но он был прав, как бы ни хотелось это отрицать. — Ты бы мог сказать, но струсил, пока мы тебе доверяли. Если бы тебе было нужно, ты бы сказал, но было проще стать предателем, правда? Чем ты себя сейчас оправдаешь? Чего блять ты так боялся?! Под конец он вновь сорвался на крик. Из-за нелепости слов Бича, из-за его глупых поступков, оправданий, напоминающих детский лепет. Чего он пытается добиться?! Ему резко понадобился Костяк? Сейчас теория о том, что он просто хочет новой дозы показалась самой реальной.       — Что это повторится, — он желал лишь исчезнуть, рассыпаться на полу из-за силы, которая рвёт изнутри. Он не хотел существовать здесь, осознавать, что натворил. Он просто не выдержит давления вины, которую испытывает перед Костяком. Он хотел взглянуть в лицо самому себе, что бы уничтожить. Он не просто мечтает о смерти, он её заслужил. И пусть всё то, что он чувствует сейчас станет хоть частью искупления. Он останется непрощённым, с руками облитыми кровью. Всё это он получает не просто так, а за то, что сделал. Он виноват, но расплатиться не сможет. рёбра были готовы разломиться на две половины, порвав лёгкие, уронив онемевшее сердце. Когтистые лапы страха, уколы вины стальными иглами, всё это просто разрушает, не оставляя шанса на спасение. Ещё немного, и голос охрипнет, кровь хлынет из глотки, а он просто упадёт, не способный прожить ещё хотя бы час. Воспоминания сливались в одну кучу, всё в основном связанное с Колманом, как он мазал синяки йодом, оставленный в холодной закрытой комнате, как шипя от боли вытирал кровь с лица, как просыпался от кошмаров, заставляющих кричать, как его прижимали к кирпичной стене… Он выманил сожаление из правды сотен лживых слов. И это окончательно приблизило его к концу. Всё это время он лишь тонул, а сейчас до дна остались пару метров.       — Что «это»?! — ярость всколыхнул ещё и факт того, что Колманн мог ему навредить. Но беспокойство за Бича быстро отступило на задний план. Злость красной пеленой застилает собой все разумные мысли, растворяет самоконтроль, заполняет голову ядовитым дымом. Бич всё ещё пытается найти себе оправдание?! Костяк не винит его в убийстве, но бесконечно злиться на него за ложь, которой он пытался прикрыть себя, спрятать настоящее лицо за ней. Он не терпит трусов, предателей, лжецов, но один из самых близких людей объединил всё это в одну личность. Как такое могло произойти?.. Как тот мальчик с тёмными волосами по плечи из преданного друга превратился в лжеца? Бич бы никогда не стал прикрывать себя ложью, может у него правда была серьёзная причина? А может Костяк просто не хочет в это верить?       — Он… — воспоминания о его словах, гематомах, которые он оставил, о крови на собственном разбитом лице больно ударялись о сознание, резали рёбра. Вина напоминала раскалённый железный прут, проходящий в плоть. Он просто физически не мог сказать об этом, будто между разумом и речевым аппаратом стена. Он должен сказать, что тогда произошло, ведь скрывать что-либо уже бесполезно. Но он никогда и не пытался этого делать… Он не хотел лгать, не хотел причинять кому-то боль. Он просто хотел забыть об этом и быть рядом с друзьями, большего ему не нужно было! Пусть мешали всхлипы, ком в горле, заставляющий голос дрожать, он попытался выдать хоть пару слов. — Ничего, просто синяки! Костяк, я правда не хотел его трогать! Я просто хотел, чтобы это закончилось! Мужчина молча наблюдал за ним, за тем как с каждой минутой дрожь сильней, а всхлипы громче. Казалось, ещё пару мгновений и он не сможет связать и несколько слов. Так что тогда произошло? Выходит, это была самооборона? Но почему он тогда об этом молчал, раз просто пытался защитить себя? Костяк попытался отбросить эмоции в сторону и беспристрастно рассмотреть ситуацию. Он прекрасно видит, в каком состоянии Бич, какие чувства произошедшее вызывает у него. Настоящий страх. Не перед осуждениями, полицией или чем-нибудь ещё. У его молчания явно были причины, раз его бросает в дрожь даже сейчас. Что этот ублюдок с ним сделал?! Бич из-за него пытался покончить с собой? Что происходило в его жизни всё это время? Что так беспощадно его разбило? Что заставило сделать всё это?       — Прости, пожалуйста, прости! — голубоглазый обнял плечи руками, словно пытаясь защититься. Тело в один момент стало совсем неуправляемым, мягким и податливым, будто скелет под мышцами резко исчез. Он готов повторять эти слова, как мантру, пока не настанет рассвет. Он не хотел делать Костяка своим врагом, не хотел сделать ему больно. Но если сейчас он не даст ему уйти, рассеется ли тьма? Только вновь оказавшись рядом с ним, в его доме, Бич почувствовал, насколько сильно скучал по нему. Это чувство оказалось гораздо мощнее, чем он думал. Ему нужно как-то загладить вину, показать, насколько он сожалеет об этом. Он ничего этим не исправить, но Бич готов сделать что угодно, чтобы быть прощённым. Он надеялся, что когда скажет эти несколько слов, боль утихнет, словно снятая долгожданной анестезией. Но всё оказалось наоборот, как в кривом зеркале: те чувства, которые медленно закипали внутри начали разрывать, полыхнули в полной мощи. Он бы в жизни не мог предположить, что это может быть настолько больно. Может, так вина и уходит или он просто догорает изнутри? Ведь перед концом дня солнце светит ярче всего, но цвет лучей — кровавый. — Пожалуйста, прости меня! Ноги резко подкосились, земля легко ускользнула из-под ног. Его слова под конец сорвались на крик сквозь всхлипы, но они уже ничего не исправят. Он оказался в ловушке паутины, которую сплёл сам, а теперь тщетно пытается из неё выбраться. Лёгкие наполнены раскалёнными углями, которые раньше казались бесконечными айсбергами, сердце не бьётся в размеренном темпе, оно с запредельной силой разбивается о грудную клетку. Ему казалось, что гораздо лучше умереть в этот же момент, чем чувствовать это, просто исчезнуть, будто его никогда и не существовало. Бич рухнул на пол, но никто его не удержал. Рассвет только поднимался, а трое предводителей и глашатаи уже стояли на поляне. Небо постепенно светлело, тьма уже отступила, ранние подъёмы солнца продолжали являться поводом для радости, пусть и не таким значимым. Они пребывали в полном молчании, каждый в своих мыслях. Огнезвёзд вспоминал о Песчаной Буре, с которой так мало времени проводит, о Ячмене и Горелом, которые попрощавшись отправились домой, о Крутобоке, который остался главным в лагере, пока глашатай и предводитель отсутствуют, а девушка повела рассветный патруль, следя, что бы на территорию никто не проник. Кровавые могли ворваться в любой момент, ведь от них Огнезвёзд ответа так и не получил. Слова Райк считать достоверными он не решался, доверять ей просто опасно. Он старался избавиться от постоянного напряжения, что зачастую получалось, но на чеку нужно быть всегда. Со времени нападения на Кровавых произошли некоторые изменения, тоже сделанные в целях безопасности. В доме воителей был погреб, который долгое время не использовался, в этом просто не было нужды. Но на этой неделе его вымыли, оставили несколько пистолетов, некоторый запас еды (в основном маринованные овощи, которые просто перестали умещаться в подвал), и поставили там матрасы. В случае нападения туда отправятся старики и мамы с детьми, погреб послужит им надёжным убежищем, куда посторонние не проникнут, дверь в погреб сделали так, чтобы она закрывалась изнутри. По территории расставили капканы, как и предлагал Крутобок. Изначально эта затея показалась нелепой, но уже несколько дней спустя Огнезвёзд всё же сделал это. Капканы видно достаточно хорошо, трава их не прикроет, но их достаточно много, да и не каждый Кровавый смотрит под ноги, поэтому хоть один, но попадётся. Это не остановит их, но как минимум задержит. Сами Грозовые легко могут туда попасться, но Буран придумал, как можно этого избежать: капканы оставляли вблизи деревьев, а на ветви растений вешали небольшие куски ткани тёмных цветов, используя это, как опознавательный знак. Такие висят на многих деревьях, поэтому подвох не скоро станет ясен. Сквозь мысли о настоящем и будущем проскользнули старые воспоминания. Как же легко было раньше… Не было столько ответственности, проблем и обязанностей. Казалось, что жизнь выцвела, как старый рисунок акварелью, залилась тёмным цветом. Раньше солнечные лучи казались чем-то естественным, а когда мир погряз в ночи, это стало главной мечтой. Но Синяя Звезда хотела вырастить из него воина, а не податливого, как глина слабака. Она возложила на него надежды, доверилась ему. Он попал в лес маленьким мальчишкой, даже не подозревая, что это станет его домом. Предводительница сама обучала его, стараясь передать все знания. Синяя Звезда учила его сражаться левой рукой, хотя Огнезвёзд считал это совершенно бесполезной задачей. Какой в этом смысл? Он конечно может сломать правую руку, но ведь не факт, что это произойдёт. Он ненавидел те тренировки, желая сбежать от них и поиграть с другом в догонялки или прятки. Он вырос, но до сих пор не считает это умение особо важным. Но сегодня навык всё же пригодится. Уже начинали закрадываться мысли о том, что Пятнистая Звезда не придёт вовсе, решив оставить оружие при себе, но спустя несколько минут они всё же подошли. Она была не только с глашатаем, рядом шагали двое воителей, они вместе с Невидимкой несли мешки, в которых лежало оружие, Пятнистая Звезда несла патроны. Всем своим видом Речные воители излучали спокойствие, плечи расправлены, головы гордо подняты. Либо они просто хорошо играют, либо правда смирились и принимают наказание с честью. Они даже не смотрели в сторону остальных воинов, не попытавшись сказать что-то язвительное. Они оставили оружие и патроны посреди поляны.       — Сами разберётесь или мне нужно его раздавать? — голос звучал совершенно хладнокровно, как остывший осенний ветер. Ни злобы, ни желчи.       — Справимся, — бросил Огнезвёзд, окидывая их взглядом. Такого спокойствия от них никто не ожидал, он уже рассчитывал на очередной конфликт с Чернозвёздом, который тоже вёл себя совершенно не враждебно, он даже ничего не сказал за это время. Неужели эта ситуация остудила их пыл, хотя ожидался обратный эффект?       — Все ружья и пистолеты заряжены, — коротко предупредила Пятнистая Звезда, скрестив руки на груди.       — Через месяц в это же время мы всё вернём, если ситуация обострится, это произойдёт раньше, — сообщил Звёздный Луч. Срок выбрали самый минимальный, ведь в нынешних обстоятельствах оружие может понадобиться в любой момент.       — До следующего Совета, — холодно попрощалась девушка и махнув рукой приказала воинам уходить. Обошлось без каких-то перепалок, Чернозвёзд так же не собирался стать инициатором конфликта. Ссадины и гематомы ещё не сошли с воинов Теней, но полыхающий огонёк в глазах вернулся. Они готовы продолжить бороться, они потеряли трёх товарищей, но не боевой дух. Было три мешка с оружием, каждый предводитель взял себе один, даже не смотря что внутри. Этим оружием могут и не пользоваться вовсе, его раздают на время просто для того, чтобы быть уверенными, что провинившиеся племя его не использует. Патроны быстро распределили между собой, и попрощавшись, воины разошлись по своим территориям. Предводитель нёс мешок, шагая быстрее, чем требовалось. Ему нужно было быстрее оказаться в лагере, чтобы убедиться, что ничего не произошло. Скорее всего ничего там и не произошло, но туда мог заявиться Костяк, а придёт он явно не один. На этот случай у Огнезвёзда есть план, даже не один, но всё равно он не мог спокойно идти. А Буран оставался совершенно безразличным, будто был полностью уверен, что в лагере всё тихо. Он явно заметил, что предводитель нервничает, но ничего не сказал. Когда мы замечаем пустые страхи у человека, мы начинаем считать его параноиком. Но если вдруг эти страхи сбудутся, он в наших глазах почему-то резко превращается в мудрого и дальновидного. Огнезвёзд был готов к тому, что они придут, но чем ближе он был к лагерю, тем сильнее становилась тревога. Как бы он не пытался взять себя в руки, предводитель решил на всякий случай достать пистолет из мешка вновь ругая себя за излишнее беспокойство. Как оказалось, оружие при себе ему правда пригодится. Мир вокруг резко начал растворятся, казалось, что уже не существует ничего помимо собственных всхлипов. Бич прикрыл лицо ладонями, будто пытаясь спрятать себя от этой реальности. Никогда не выходило. Холод этой планеты каждый раз пробирался во внутрь, окутывая кости, грудную клетку, забирая всё живое, что осталось. Он просто устал, желал бы исчезнуть в этот же миг. Он так и останется непрощённым, так и останется чужаком, оставленный наедине с тьмой. И сейчас по добровольному согласию он готов полностью исчезнуть в ней, только бы не чувствовать ничего.       — Прости, пожалуйста, прости, — слова превращаются в неразборчивый шёпот, который наверняка неслышно сквозь плач. Раньше он так беспокоился о том, что бы не быть слабым, не позволить никому разглядеть в нём уязвимое место. Сейчас уже просто всё равно, кто бы его таким не увидел. Он вернётся, прислонит пистолет к виску и забудет обо всём этом, будто ничего и не было. Костяк аккуратно опустился на пол рядом с ним. Смотреть на то, как он рассыпается на мелкие осколки, рыдая перед ним на коленях, он не мог просто физически. Сколько бы всего между ними произошло, он бы не позволил бы себе всего лишь стоять и смотреть. Когда собственные чувства перестали замутнять разум, всё начинало складываться в одно целое. Бич убил Колманна, вероятнее всего, тот начал над ним издеваться, а он просто хотел это прекратить. Скрывать это Бичу было слишком тяжело, он чувствовал себя виноватым, считал себя плохим другом, после чего разорвал общение со всеми, оставив эту тайну при себе. Но Костяк до сих пор не понимает, почему он так боялся сказать об этом? Вероятно, то событие оставило на нём слишком глубокий след, гниющую рану, избавиться от которой не получалось. Это и повлекло за собой остальные события. Костяк не хочет оправдывать его поступки, никто его не заставлял творить всё это, но теперь он понимает, почему Бич так сделал. Мужчина осторожно, словно опасаясь ему что-то сломать, прижал Бича к себе. За это время их отбросило на огромное расстояние друг от друга, они резко стали чужими. Но ведь, всё ещё может наладиться, так? Сколько бы дней не прошло, он не откажет ему в помощи, не оставит его одного. Он ошибся, решив не просить о поддержке, первое убийство его сломало. Он часто оступался, прибегнул к наркотикам, совсем закрылся от остального мира. Ошибался и сам Костяк, решив его отпустить ещё тогда, считая, что он справиться как-нибудь самостоятельно, лет так пять назад, когда они были ещё подростками, он очень часто делал ему больно, но Бич прощал, вместо злобы выбирая объятия. Может он не самый хороший человек, но тогда другом был верным. Люди совершают ошибки, но большую их часть прощать нельзя, он не привык давать вторые шансы. Но этот человек станет исключением. Бич вздрогнул, в первые мгновения не понимая, что произошло. Его заключили в объятия?.. Он убрал ладони от лица и заглянул в его глаза, пытаясь рассмотреть в них хоть какую-то эмоцию. Остатки той злости на его поступки, на него самого, но было и ещё кое-что. Понимание, на которое он так надеялся. Его слова смогли что-то изменить? Он смог исправить хоть одну ошибку? Костяк его прощает? Голубоглазый уткнулся лицом в его шею, обняв так крепко, будто ели он отпустит, вновь потеряет его.       — Я так скучал, — едва слышно произносит он, эта фраза единственное, что он сейчас способен выдавить из себя. Просто скучал, хотя они всегда были рядом. Их разделяло нечто большее, чем расстояние, но Бич надеется, что этой стены больше нет. Сколько бы он не убеждал себя в том, что ему лучше одному, что вокруг одни предатели и лжецы, он всегда знал, что нуждается в Костяке, в том, что бы рядом кто-то был. А он поступил отвратительно, разрушив всё самое ценное, вероятно и самого себя…       — Я тоже, — Костяку всё же удалось разобрать его слова. Бич поступил отвратительно, но он всегда был готов простить его, пусть злость и уложится не скоро, хотя раньше казалось, что ему самому это вовсе и не нужно. Но сейчас он сидит на холодном полу, прижимая его к себе, пока дрожь в его теле постепенно унимается. Они так долго были близки, но резко их что-то разделило, они пошли по путям, которые не пересекаются. И случилось это ещё задолго до образования банды, хотя тогда они были готовы бороться друг за друга, ни раз доказывая свою преданность. Но пока всё это не важно. Может он снова назовёт Бича своим другом? Он сейчас другой человек, с пустыми глазами, разбитый, но всё так же в нём нуждается. Время идёт в своём темпе, но они совершенно его не замечают, сидя в объятиях друг друга. Бич успокаивается, но всё так же не отпускает его. Он уже и забыл о том, какого это — обнимать кого-либо. Но этих ощущений ему однозначно не хватало, такие касания легко можно приравнять к обезболивающим. Он никогда не заслуживал таких друзей, но сейчас чувство вины немного притупилось, позволив просто вдохнуть запах его одеколона и забыть о постоянных проблемах. Он так долго жил с ощущением, что всё становится только хуже, что пару лет назад он упал в воду, а всё это время просто утопал, пока запас воздуха в лёгких кончался. Совсем недавно он окончательно рухнул на дно, но лишь сейчас появилась мысль о том, что и от него можно оттолкнуться. Он не исчерпает своей вины, но всё ещё может исправить что-то в своей жизни. Она разрушена в руины, где кроме наркотиков не было поводов для радости, но ведь всё это он сделал сам. Мысли не наделённые особой значимостью, которые не позволяли увидеть свет. Он падал, но дотянуться до края пропасти не удавалось, как бы не старался. Понадобиться целый тайфун, что бы снести те развалины, которые остались от его жизни. Но может, у него ещё получится? Костяк погладил его волосы, осторожное, едва ощутимое прикосновение. Раньше он часто это делал, но не так аккуратно, из-за чего волосы путались. Но чем старше они становились, тем реже он это повторял. Мужчина поднялся, вырвавшись из его объятий и протянул ему руку. Тело казалось таким же слабым и податливым, но с его помощью Бич встал на ноги. Костяк последовал вглубь дома, а младший поплёлся за ним, даже не спрашивая, куда они направляются. Внутри наконец стало спокойно, не было ощущения чьего-то присутствия или опасности. Казалось, что здесь он под надёжной защитой. Он был в этом доме всего несколько раз, но уже почувствовал себя сравнительно уютно. Они поднялись на второй этаж, и сам хозяин дома свернул в первую же комнату. Ещё с прошлого визита он запомнил, что она предназначена для друзей или гостей, поэтому везде валялись чужие вещи: косметичка, складной нож, толстовка, ножны, серёжка… Всё это кто-то из Кровавых забыл забрать с собой, а Костяк хранит вещи здесь, пока кто-то всё же не соизволит их забрать. Он щёлкнул выключателем, помещение озарилось тёплым светом.       — Переночуешь здесь? — предложил он, пропуская в комнату Бича. Костяк уже понял, что пребывая в таком состоянии, младший вряд-ли сможет повезти автомобиль или дойти до штаба, что достаточно далеко отсюда.       — Спасибо, — тихо сронил он, заметив, как голос осип.       — Я сейчас, — мужчина вышел, оставив его одного. Голубоглазый ещё раз оглянулся и сел на край кровати. Костяк позволил ему остаться у себя дома, обнял, будто ничего этого и не было… Он не знает, как будет справляться дальше, справится ли, но мысль о том, что всё ещё можно исправить кажется всё реальнее. Может, он снова будет рядом? Реальность не вернётся в то же русло, те события уже нельзя повторить, улыбка на его лице померкла наверно навсегда, но может, всё ещё наладится и будет хотя бы примерно похоже на прошлое, которое сейчас кажется таким безоблачным? Очень долгое время ему казалось, что он совсем один должен пробираться сквозь дебри, пока на него направлен прицел. И не было света в конце туннеля, который указал бы дорогу к дому, вести было уже не к чему. Но эти ощущения притупились, а он до сих пор чувствует его тепло на своём теле. Бич огородил себя холодом, пытаясь защититься, но ведь рядом есть человек, который готов ему помочь. Он очень долго отвергал попытки помочь себе, ведь он понимал, что просто такого не заслуживает. Но этим он делал больно Костяку, хотя хотел наоборот. Может, если бы он согласился сразу, ему бы сейчас не было так плохо? Может, этим он только всё испортил? В комнату вернулся Костяк, в руках был стакан с водой. Он сел рядом с Бичом и отдал ему сосуд.       — Спасибо, — всё так же еле слышно поблагодарил он. Это было единственное слово, которым он мог бы описать, что чувствует сейчас. Спасибо. За то, что Костяк простил его, остался рядом, позволил ему переночевать здесь, пытался помочь, в тот момент, когда Бич забывал, какого это — быть живым. Если бы он сейчас не сидел рядом, придерживая стакан, чтобы ничего не разлилось из-за дрожащих рук, если бы не обнял его, просто не был рядом, Бича бы просто не было. Казалось, кости разломаются под давлением вины, но он так легко избавил его от этих ощущений, просто обняв… Голубоглазый быстро осушил стакан, вода оказалась очень кстати. Костяк поставил пустую ёмкость на тумбу и включил небольшой светильник, стоящий на ней. Бич подумал, что тот уже собирается уходить и лёг под одеяло. Уже раннее утро, ещё немного, и первые лучи солнца заберутся на небосклон, но заснуть ещё можно. Он прикрыл веки, измотанность взяла верх, да и постоянное ощущение усталости никуда не делось. Казалось, в сон он провалиться за считанные секунды. Каждый раз, когда он пытался заснуть, мысли сгрызали изнутри, не позволяя сомкнуть глаз. Но сейчас он чувствовал себя в безопасности, впервые за долгое время, а мысли лишь о том, что он всё ещё может что-то исправить. Потух свет люстры, а за наступлением темноты последовали шорохи, видимо Костяк ещё не покинул комнату. Он плотно прикрыл занавески, чтобы свет раньше времени сюда не проник, а потом полез в шкаф, достать плед, ибо то одеяло достаточно тонкое. Он до сих пор помнит, что Бич часто мёрзнет по ночам. Как бы он не менялся, как бы жизнь не пыталась его сломать, в нём всегда останется что-то неизменное, делающее его собой. Костяк сел рядом и накрыл его поверх ещё одним пледом. Младший сонно открыл глаза, сквозь ночной мрак ища его взглядом. Оставленный включённым светильник только прибавлял ощущения защищённости, притупляя страх.       — Я рад, что ты снова рядом, — этими словами он не мог выразить всё, но пусть Костяк знает хотя бы малую часть. То, что он оставил самых близких было ошибкой. Он мог всё исправить ещё тогда, но ему просто не хватило храбрости, просто он не мог отделаться от этого кошмара. Но когда он наконец рассказал об этом Костяку, появилось ощущение, что это закончилось. Больше его никто не тронет, он наконец в безопасности и может спокойно закрыть глаза.       — Просто научись принимать помощь. Эта не та вещь, которую нужно заслуживать, — он погладил его волосы, аккуратно перебирая пряди. Его слова мало что изменят, но когда-нибудь Бич осознает эту вещь. Он жил с мыслью о том, что каждую вещь нужно заслуживать, он не мог ничего принять, как должное, избавляться от этого он будет долго. — Спокойной ночи.       — Тебе тоже, — Костяк осторожно коснулся его щеки, а Бич сжал челюсть, что бы тот не заметил, как она дрожит. Мужчина в последний раз погладил его плечо сквозь одеяло и покинул комнату, оставив его засыпать. Бич никогда не сможет отблагодарить этого человека, но он прекрасно знает, как же ему повезло. Если бы двадцать минут назад Костяк бы не обнял его и не смог простить, всё бы пошло совершенно по-другому. Он бы совершенно не знал, что ему делать, как справляться дальше и просто бы последовал своему плану: наконец покончить с этим. Он был уверен, что так и произойдёт, но сейчас засыпает в его доме, пока к улицам подбирается рассвет, а его замёрзшему сердцу надежда. Он сможет исправить хоть часть своих ошибок. Это будет долго, сложно, но он справится, ведь теперь он не один. Голова болела, казалось, что череп скоро расколется на мелкие куски. Но ему всё же удалось открыть веки, которые были будто сшиты. Но только он это сделал, от сна не осталось и следа. Сквозь плотные занавески лучам солнца не удаётся проникнуть в комнату, которую он не смог узнать. Он явно не в своей кровати, явно не в штабе. Но прежде, чем он попытался вспомнить, что произошло вчера, Бич услышал знакомый голос где-то рядом. Костяк, он вроде бы говорил с кем-то по телефону. Он не смог разобрать слов, но просто его присутствие рядом успокоило. Он находится здесь в первый раз, но это место уже вызвало чувство безопасности. Будто между ним и любыми опасностями появилась бетонная стена. Голос осип, в конечности начинены свинцом из-за бесконечной усталости, но казалось, что впервые за целую вечность ему стало лучше. Он не понимал, чем это вызвано, может просто из-за осознания того, что он не один, а рядом кто-то есть. Бич поднимается с кровати, торопясь найти Костяка. Его голос уже затих, но он запомнил, с какой стороны он доносился. Где-то рядом с лестницей, наверно хозяин дома уже спустился куда-то. Из кухни доносились тихие шорохи, туда он и направился. Мужчина стоял спиной к столу, опираясь на него одной рукой, а во второй держал телефон, набирая на нём сообщение. В комнате запах свежезаваренного кофе, сквозь приоткрытое окно прорываются порывы тёплого ветра, его длинные волосы ещё не расчёсаны и небрежно спадают на лицо, на столе стоит тарелка со свежими тостами, а рядом джем с ягодами вишни. Каждый предмет всем своим видом показывает, что всё в порядке, здесь он может быть в безопасности, а это место всегда останется неподвижным центром тайфуна. Сюда не проберутся холод и мрак, как бы сильно они не давили на деревянные стены.       — Доброе утро, — Костяк поднял взгляд на него и растянулся в улыбке. А Бич так и стоял в проходе, не смея пошевелиться. Он боялся, что лишь одно движение способно разрушить всё это вновь. Ещё немного, и он проснётся в своей комнате, ведь происходящее казалось лишь его фантазией, сон, который вместе со мглой растворится к утру. Но сейчас он правда стоял напротив, уже едва озадаченный долгим молчанием. Это раньше было чем-то невозможным, ведь он сам лишил себя счастья сам разрушил всё самое ценное. Вернуть всё это не выйдет, ведь время давно ускользнуло, но может, произойдёт что-то лучшее? Голубоглазый нерешительно подошёл к нему и вытянул обе руки. Костяк отложил телефон, и приняв его объятия, прижал к себе. Будто ничего и не было, будто ничего их и не разлучало. В жизни Бича на первый взгляд ничего сильно и не изменилось, но для него произошли гигантские перемены. Теперь рядом снова есть друг. Они не смогут общаться, как прежде, Костяк не будет так же ему доверять, да и они оба сильно изменились с того времени. Но что-то всё ещё можно исправить. Бич отлично знает, что к утру ночь темнее всего, но уже и не надеялся увидеть рассвет. Но сейчас, первые лучи внезапно показались на горизонте.       — Спасибо, что ты рядом, — ему всегда было сложно говорить о своих чувствах, в принципе контактировать с людьми. Но эти слова дались ему так легко. Искренности он сам от себя не ожидает, но сейчас, стоя в его объятиях, о которых он и мечтать забыл, ложь казалась самым мерзким, что он мог сделать. Он скучал по нему, по его объятиям, по его тёплому взгляду… Как он мог сам себя лишить этого? Главное не облажаться в этот раз, вновь всё не потерять.       — Сядь пока, — мужчина отошёл в сторону и опустился на стул напротив собеседника. Он понимал, что сейчас не время спрашивать об этом, Бич только пришёл в себя. Но такой возможности больше может не выпасть. Они сидят вместе на кухне его дома, будто ничего не было, и всё начало налаживаться. Эту идиллию нарушать не хотелось, но он должен спросить об этом сейчас, просто нужно быть аккуратнее с выражениями и как можно мягче, реакция у Бича может быть достаточно резкая. — Ты можешь рассказать, как убил его? Собеседник на пару мгновений заглянул в его глаза, а потом молча кивнул. Просто нужно немного времени, чтобы собраться с мыслями… Но сейчас говорить об этом будет проще, ведь он точно знает, что никто его не осудит. Костяк его поймёт или хотя бы постарается, ведь всегда было именно так.       — Мы встретились случайно, — что бы долго не подбирать, что сказать, он решил начать с самого начала, без особых подробностей. — Он начал кричать, а потом сказал, что я не достоин существовать… Он прижал меня к стене и… Ударил, я не смог ничего сделать. Это долго продолжалось, а потом я достал нож… И убежал к себе домой.       — А что стало с телом? — голос звучал достаточно мягко, что бы его не напугать. Бич явно нервничал, часто запинался, молчание могло затянуться на минуту, но мужчина его не перебивал.       — Я пришёл на следующий день на то место, но его не было… Думаешь, он мог выжить? — голос не дрожал, он всё ещё пытался держаться уверенно, говорить ясно и коротко.       — Можно через Диего или Хорта узнать, но думаю, если бы он выжил, ты бы узнал. Как себя чувствуешь? — глашатай быстро сменил тему, видя, что он начинает уходить в себя, вероятно вспоминая случившиеся. Первое убийство оставило на нём неизгладимое впечатление, даже сейчас говорить об этом тяжело, каким бы жестоким Бич ни был. Сейчас он считает лишение жизни людей своими же руками чем-то естественным и вполне нормальным, но тогда… Первый раз всегда отражается на людях, в частности на каждом Кровавом, но относятся они к этому по-разному, ведь считают это правильным, они действуют во благо.       — Лучше, чем вчера, — Бич уже хотел бы ответить «нормально», ведь эта фраза автоматически срывалась с его губ, но в последний момент попытался подобрать что-то иное. Правду. Он был рад скорее поговорить о чём-то другом. Позже он всё же наберётся смелости узнать, что всё-таки произошло. У него есть связи, но он какое-то время просто не вспоминал о том случае, а потом боялся узнать ответ. Если он жив, Бич никогда не сможет почувствовать себя в безопасности, но может пора оставить эту мысль? С ним рядом Костяк, он предводитель банды в конце концов! Ему в таком положении было бы странно бояться какого-то родственника без статуса, но эти чувства не поддаются никакой логики или объяснениям. В тот момент в нём что-то надломилось, и он не может избавиться от страха, который нагрянул вновь. Но может, когда-нибудь, он обретёт спокойствие? Костяк, удовлетворённый таким ответом поднялся и налил в кружку кофе. Это был напиток для Бича, ибо его чашка уже стояла наполненной на столе.       — Как давно ты не употреблял? — этот вопрос волновал его гораздо больше. Он и не рассчитывал, что Бич образумился и решил завязать. Это бывает слишком сложно сделать, да и ему самому это не сильно нужно. Но Харрисон не получал от него сообщений относительно давно, видимо, предводитель оставил свои попытки или просто нашёл другого наркобарона.       — Не знаю… Около двух недель, — он не подсчитывал дни, ведь каждый час казался вечностью. Новая доза казалась единственным спасением, помимо смерти, ведь только героин приносил хоть немного радости в его жизнь. После себя он оставлял лишь мерзкую помутнённость в сознании, головную боль, тошноту и прочие неприятные ощущения. Единственным желанием было лишь получить следующий пакетик с дозой порошка и забыть о том, во что превратилась его жизнь. Он не отказывался от этого осознанно, все дилеры ему отказали, а сил найти какого-то ещё поставщика просто не было. Он был готов рассыпаться на мелкие части, просто что бы это закончилось. Несколько ночей подряд он мог не спать, думая только о наркотиках. Часами он мог корчиться в рвотных позывах, пока тело бьёт судорога, а на уме лишь одно. Но чем дольше он не прикасался к веществам, тем менее явный синдром отмены, и это он заметил только сейчас. Психологическая привязка всё ещё осталась, ничего всё ещё не может вызвать положительных эмоций, кроме наркотиков. Но сейчас рядом с ним сидит Костяк, которого он может обнять в любой момент, попросить о помощи, а он не откажет. Может, что-то всё-таки стало чуточку лучше? Наркотики долгое время были для него единственным спасением, пока в крови вещества, он мог забыть об отсутствии нормальной жизни, а мысли, которые обгладывали кости изнутри уходили далеко в глубь сознания. Без веществ ему было очень тяжело, но может, если бы он к ним не прибегал вообще, ему было бы лучше? Ведь плохое физическое состояние было по большей части из-за них.       — Почему ты вообще к этому прибегнул? — ответ Костяка всё же удивил, но вряд-ли Бич не делал этого по своей воле. Сейчас складывалось ощущение будто он разговаривает с чужим человеком, почти незнакомым, и о нём он почти ничего не знает.       — Из интереса. А потом это стало единственным, что меня радовало, — ответ звучал слишком по-детски, слишком безответственно, но тоже правда. Он не думал, что это только подтолкнёт ко дну, не думал, что от этого станет хуже. Существовать в этом мире для него было слишком тяжело, слишком больно, а убегать от него помогали наркотики. И к чему это сейчас привело? Бич был в таком состоянии, что даже не пытался анализировать ситуацию. Если бы он этого не сделал, не было бы таких последствий и передозировки. Он бы остался с чистым рассудком и не загнал бы себя в эту яму. На тот момент это был единственный возможный вариант почувствовать себя лучше, но насколько это оправдано? Вряд-ли бы отсутствие наркотиков в его жизни что-то бы изменило, но будет ли он возвращаться к этому вновь?.. Сейчас он впервые за длительное время получает чью-то поддержку и помощь, он в безопасности. Но так легко вновь разрушить всё это… Костяк явно не рад его решению начать употреблять, а Бич не хочет разочаровать его и вновь облажаться. Только сейчас он может с уверенностью сказать, что не один, что рядом есть человек, которым он дорожит, которого никогда больше не отпустит. Но один неверный шаг, и он вновь окажется один, мечтая о том, что бы умереть во сне. — Но я всё же думаю, что это было не лучшим решением…       — Я тоже, — выпалил Костяк и поставил перед ним кружку с кофе. Ни смотря на резкий тон, движение было достаточно осторожным, ничего не пролилось. — Никогда тебя бы это ни к чему хорошему не привело. Задумайся как-нибудь. Повисло молчание на пару мгновений, голубоглазый просто не знал, что может добавить. Как бы плохо после наркотиков не было, они помогали удержаться на плаву. Без веществ он бы давно сделал что-нибудь с собой, просто сошёл бы с ума. Он ненавидел себя, постоянно находил новые поводы обвинить себя в чём-либо, ему казалось, что он разлагается, хотя сердце ещё билось, пусть и не чувствовало. Ему становилось легче, хотя бы на несколько десятков минут. Спорить с глашатаем он не решился, ему просто будет слишком сложно поставить себя на его место. Тишину нарушила вибрация телефона, Костяк сразу ответил на звонок. Бич успел разглядеть имя, высветившееся на дисплее. Диего, работник полиции. Глашатай собирался покинуть кухню, но перед этим придвинул к голубоглазому тарелку с тостами, что бы тот позавтракал. Их разговор Бич услышать не смог, но вроде бы ничего серьёзного не случилось. Только сейчас на него навалилось осознание того, что о банде он не беспокоился вовсе. Он не имеет ни малейшего понятия о том, что происходит внутри группировки. Там может творится сущий беспредел, удержать власть он не смог. Он не смог справиться с этой ответственностью, это его вина, его… У Кровавых в доступе огромное количество оружия, они в любой момент могут раздобыть наркотики в любых количествах, а из-за связей они останутся безнаказанными, ведь свои люди в полиции их прикроют. Они могли творить что угодно… В банде есть люди, знающие достаточно информации, они могли легко сдать всё полиции. Он не справился. В очередной раз. Он ни на что не годится, он совершенно бесполезен… Какую пользу он принёс за все года своего существования? Он приносит людям только боль и проблемы, он ни на что не способен. Всё это время ему было глубоко наплевать на банду, но какими могут быть последствия? Его легко могли сдать властям, он проиграл в очередной раз. Все эти мысли хотелось запихнуть куда-то подальше, избавиться от них. Было бы лучше, если бы он умер, если бы тогда поезд проехал по другим путям, если бы его не смогли спасти. Разве он сможет исправить что-то ещё? Как он приведёт свою жизнь в порядок? Он смог извиниться перед Костяком, но что он собирается делать дальше? Как бы он не надеялся на лучшее, само по себе ничего ведь не произойдёт… Он просто мусор.       — Бич, — Костяк вернулся на кухню, закончив звонок и положил телефон в карман. — Мне нужно быть в штабе, давай ты побудешь там? Он пожал плечами, для него это особой разницы не имело, хотя здесь он чувствует себя намного комфортнее, чем в собственной комнате. Он поднялся с места, собираясь возвращаться в штаб. Выглядит он наверняка не должным образом, тем более после вчерашнего. Но о своём внешнем виде он не сильно беспокоится. А смысл? Если увидит кто-то из Кровавых, это ни на что не повлияет, авторитета он всё равно никакого уже не имеет.       — Поешь с начала, это не так срочно, — Костяк потрепал его волосы, от нарастающего гнева не осталось и следа. Бич вряд-ли его послушает, он должен сам прийти к осознанию, иначе быть не может. Бесполезно ему что-то говорить, он не ценит свою жизнь, никак беспокоится о себе, на последствия от наркотиков ему плевать. Но когда-нибудь он найдёт причины существовать и радоваться, пусть не так быстро.       — Что-то случилось? — осторожно поинтересовался Бич и присел на стул, вернувшись к еде. Просто старый друг коснулся его волос. Небрежный жест, на котором не стоит заострять внимания. Но это прикосновение говорило о слишком многом. Он не один. Его окружала лишь пустота и мысли о разбитой жизни, но рядом с ним теперь Костяк. Он многое сотворил, но в его объятиях всё так же тепло. Бич приносит миру только разрушение и боль, но он бы правда хотел это изменить. Нужно ведь с чего-то начать… Хотя бы попытаться узнать о происходящем внутри банды.       — Небольшие проблемы, но в целом, всё хорошо, — глашатай решил оставить его без подробностей, Бичу сейчас явно не до этого, да и рассказывать много. Сейчас он слишком уставший, чтобы что-то осознать. Предводитель не стал пытаться узнать что-то большее, он даже не знал, как можно начать этот диалог. И сейчас он заметил, как к нему относится Костяк: достаточно дружелюбно, но с явной осторожностью. Он ему не доверяет. Они как новые приятели, которые стараются сделать вид, что друзья. И вряд-ли это изменится. Бич оставил его, ничего не объяснив, как ему кто-то будет доверять? Такое паршиво осознавать, и ощущения достаточно странные… Будто возвращаешься в давно покинутый дом, а там всё иначе: обои понемногу отходят от стен, лампы перегорели, полки покрылись пылью, книги с вырванными страницами лежат на скрипящих половицах, а по коридору бродит лишь сквозняк, хлопая дверьми пустых комнат. Это больше не родное место, оно сгорело до тла, мертво. Но ведь, всё ещё можно исправить? Бич вновь может оказаться в его объятиях, а для него это самое главное. Он сделает всё, чтобы не подвести его ещё раз.       — Пойдём? — он всё ещё не мог отделаться от ощущения нереальности происходящего. Всё это слишком чуждо, слишком неправильно. Но слишком кажется таким родным, спокойным… Здесь никто его не тронет, никто не потревожит. Может это просто такой сон, от которого он уже не проснётся?.. Такого ведь просто не могло произойти, после всего того, что он сделал! Через несколько минут они уже сидели в машине, а через пятнадцать оказались в штабе. Дорога прошла в полном молчании, оно сдавливало, когтями вцеплялось в горло. Он будто находится с незнакомым попутчиком, а не с человеком, которого знает всю жизнь. И это лишь его вина. Если бы он набрался храбрости, ничего бы не изменилось, они бы остались друзьями. Но ведь гораздо проще уйти, не прощаясь. Что вообще его так пугало? Он не вспомнит все свои убийства, которые имели гораздо большую значимость, но тот день запомнился ему во всех подробностях, которые почему-то резко начали всплывать в памяти. Из-за это его мир пошатнулся, внутри него что-то сломалось. После этого он потерял всё. Но сейчас ему нужно попытаться наладить отношения с Костяком. Как он вообще справлялся всё это время? Чем занимался? С кем общался? Всё ли было в порядке? Он хотел поговорить со старым другом, хоть как-то восполнить дыру в их общении, но нужные слова всё никак не находились, казалось, что его вопросы будут звучать глупо. Да и к месту ли это?       — Костяк, — он негромко окликнул его. Чёрт, они почти два года нормально не общались, а сейчас ему наконец-то выпал шанс что-то исправить, он не может молчать! Двое вышли из машины и мужчина бросил взгляд на него. — Мне правда жаль, что меня не было рядом всё это время… Всё в порядке?       — Ничего серьёзного не произошло — коротко ответил Костяк, который не был намерен развивать эту тему. Бич искренне сожалеет об этом, для него это гораздо важнее, чем долгие разговоры с оправданиями. Ему не хватало младшего, иногда он правда нуждался в нём. Постоянно казалось, что что-то не на своём месте, что-то не так. Без него было совсем по-другому. Хотелось накричать на него, высказать всё то, что так долго покоилось внутри, часто он задавался вопросом: что он сделал не так? Люди не уходят просто так, должна же быть причина, может он просто её не видит? Но ответы получил он только сейчас. Но всё это позади. Они не станут общаться, как прежде, Бич больше не тот человек, да и он сам наверняка изменился. Но теперь они оба знают: если что-то случится, Костяк всегда прикроет его. Ничего уже не будет, как прежде. Время не повторяется, то, что однажды будет сломано уже не восстановится. Но ведь, всегда можно создать что-то новое? Они всё в том же удушающем, как ядовитый газ молчании вошли в лагерь. В доме было достаточно тихо, в это время каждый занят своим делом, а не выпивкой и нелегальными веществами. Бичу правда бы хотелось узнать, что происходило в то время, как проходили его дни… Этого ответа было недостаточно, но требовать большего он не посмел. Ему больше не доверяют. Доверие вернуть практически невозможно, тем более после того, как он оставил его позади, а вчера умолял вернуться. Он просто не понимает, как Костяк его простил. Он его понял, представил, как ему было трудно… Глашатай не тот человек, который старается выйти на компромисс, но Бича выслушал, заключил в свои объятия. Именно так он бы сделал и до его ухода. Почему-то эта мысль вселяла странное чувство надежды на лучшее, что покинуло его ещё очень давно. Они дошли до комнаты предводителя, встретив несколько Кровавых. Те останавливали на них удивлённые взгляды, не ожидая увидеть здесь Бича, но что-то спросить или сказать не осмелились. Бич первым прошёл в свою комнату: всё так же в ней царил холод, он постоянно забывает закрыть окно. Но ощущался он не так остро, на улице уже давно потеплело. Полки, тумба, стол, казалось, всё помещение утопало в пыли, сил её вытереть попусту не было, хотя порядок он всегда ценил.       — Мне нужно будет кое-что решить, я позже к тебе подойду, ладно? — Костяк ещё раз коснулся его волос. И младший совершенно не против, ведь этот жест показывает, что их всё ещё что-то объединяет. Бич молча кивнул, пусть хотел бы провести с ним ещё немного времени. Ему не хватало друга слишком сильно, чтобы сейчас его отпустить. — Если что-то случится, я буду в общей гостиной. С этими словами глашатай ушёл, прикрыв за собой дверь. Но на этот раз он вернётся, они не будут общаться так же тепло, объятия уже не такие крепкие, но теперь Бич точно знает: он может обратиться за помощью. И в этом нет ничего плохого или постыдного, ведь он будет рядом, когда понадобится. Бич присел на край кровати, уставившись в стену, будто в ней есть что-то очень увлекательное. Всё ещё он не верил, что это не просто приятное сновидение, а реальность. Теперь она больше не кажется такой жестокой и холодной. Что имел ввиду глашатай? Он всё ещё занимается бандой? Или просто встретиться с друзьями в гостиной? Нужно будет спросить у него о племени. Что происходило внутри коллектива? Что на счёт банды Тайлера, лесных? Он не имеет даже малейшего представления. Как он мог так опуститься? Для него всегда было важно контролировать банду, следить за порядком и дисциплиной. Но на протяжении нескольких месяцев его это не интересовало вообще, он лишь и делал, что лежал на кровати, будучи не способным совершить что-то иное. Почему это вообще происходит? Он не занимается ничем, что могло бы вызвать усталость, откуда она берётся? Иногда ему бывает трудно выполнить элементарные задачи вроде того, что бы почистить зубы, сходить в душ, приготовить себе еду. Ему противно от самого себя и от своей лени. Он не может заставить себя сделать хоть что-то. Вернуть власть он не сможет, возможно, банды уже и не существует вовсе, просто сборище уголовников, живущих в этом доме. К слову, за который он совершенно не оплачивает счета, в долгах уже наверняка огромная сумма, за что сюда может нагрянуть полиция, что обернётся очень плохо. Банда потеряла своё величие, и всё это по его вине. Остались ли те люди в полиции, или у них больше нет связей? Костяк вроде разговаривал с Диего, может всё ещё не так плохо?.. Раньше боялись каждого Кровавого или просто человека, похожего на них. Их величие было непоколебимо, город принадлежал им. Но сейчас всё это рухнуло, просто из-за того, что он не может заставить себя подняться с кровати. Почему всё это происходит? Раньше ведь всё было так хорошо… Он не справится с этим, не сможет. Рядом есть Костяк, он может помочь, но не решит его проблемы. С этим всем должен разбираться он сам, ведь смог устроить себе столько проблем. Он совершенно не занимается собой, забил на банду… Такие, как он и правда не заслуживают существовать. В голове промелькнула одна мысль. А что чувствовал Костяк, когда нашёл его лежащим на полу?.. Злость, страх? Ему ведь было далеко не всё равно, может, даже очень больно… Он его оставил, а потом Костяк обнаруживает его в шаге от смерти под героином. И когда он пытался помочь, Бич лишь огрызался. Он был рядом, постоянно заходил к нему, проверял, всё ли у него в порядке… Как он мог так поступать? Он считал его своим врагом, пока Костяк всегда старался помочь. Бич сделал ему больно, обращался с ним совершенно паршиво, и при этом считал, что это глашатай делает что-то не так. Он правда отвратителен. Он всё так же не видит смысла в своей жизни, но ведь, наверное, он кому-то дорог… Есть же хоть один человек, который за него беспокоится, разве это не является поводом больше не причинять себе вреда? Он правда не хочет вновь сделать ему больно, не хочет его разочаровать. Может, Бич просто умрёт во сне? Так он больше никому не причинит боли. Глашатай, как и обещал, вернулся к нему, но Бич к тому моменту уже дремал, укрывшись старым пледом. Почему-то именно сейчас внутри создавалась иллюзия того, что он совсем не изменился: всё так же укрывается чем-то очень тёплым, он часто мёрзнет во сне, всё так же на его лицо спадают волосы, прикрывая глаза и щёку. Но внутри него уже не осталось ничего живого, пусть верить в этом не хотелось. Он сломан, при чём в этом есть и его собственная вина. Костяк садится на край кровати и осторожно касается его плеча. Проснулся он почти в тот же момент, он всегда спит очень чутко. Наверно, это и спасло его от Грома. Он сонно оглянулся по сторонам, присутствие мужчины не напугало его.       — Бич, мне с некоторымии воинами нужно будет уйти на несколько часов, если тебе понадобится помощь, Луна остаётся здесь, — глашатай прекрасно знал, что Бич этого в жизни не сделает, но может произойти что-то неожиданное и серьёзное, когда помощь будет необходима. А Луна относится почти ко всем достаточно лояльно, и уж точно не откажет предводителю. — За Грома не беспокойся, этот ублюдок мёртв, такого больше не повторится.       — Что-то случилось? — Бич всё ещё выглядел немного растерянным.       — Всё в порядке, но если тебе интересно, и ты готов выслушать, я потом тебе объясню, что происходит, — было достаточно странно говорить эти слова своему же лидеру, ведь положение группировки должно волновать его, но явно не в случае с Бичом. Но если он готов выслушать, вдруг резко захочется вернуться к обязанностям, он поможет, хотя сейчас самочувствие предводителя явно не идеальное. Но выглядит он получше, пусть скулы и кажутся ещё острее, а тело совсем хрупкое. Двенадцать часов сна в доме друга всё же пошли ему на пользу. Он лишь кивнул, всё ещё не совсем соображая. Потом он обязательно спросит, но что-то чётко подсказывало, что ничего хорошего он не узнает. Банда близится к распаду, и всё это по его вине. Он с таким упорством и самоотдачей создавал эту группировку, борясь за каждую возможность, ища нужных людей, пытался наладить с ними отношения, укрепить власть… А сейчас он вновь останется ни с чем.       — До встречи, — Костяк ещё раз коснулся его волос и вновь покинул комнату. Что-то явно произошло. Какие-то проблемы с Диего? Но он ничего не знает. Бич тратил на это огромное количество времени, извивался, пытаясь обойти законы и найти самый выгодный способ решить что-либо, манипулировал людьми, заставлял их бесприкословно делать то, что он скажет любыми способами. Он внушал страх в собеседника, даже не используя физической силы. Он рисковал своей жизнью в драке с городскими шайками за территории города, мог не спать несколько суток, занимаясь бандой. У него были свои убеждения, принципы. Они сметали с пути всех неугодных людей, желая восстановить справедливость. А что он имеет сейчас? Он так легко сдался… Неужели всё это было в пустую? Все те шрамы, пролитая кровь, риски, потери, амбиции? Неужели всё это рухнуло, как мост в воду? И сделал он это собственными руками. Он разрушил всё, что строил так долго, борясь за каждый переулок. И что осталось от его величия, от банды? Огромный путь, гигантское количество усилий, всё это разбито. Он так старательно шёл к каждой своей цели, а сейчас даже не знает, чего хочет помимо своей смерти. Рушатся здания, ураганы беспощадно срывают крыши домов, даже самые могущественные океаны высыхают, леса, расстилающиеся на долгие километры сгорают, тлеют самые ценные книги и фотографии, без возможности возврата. У всего один итог. Всё когда-нибудь закончится. При создании банды где-то глубоко внутри он это понимал, но амбиции быстро затмили разум. Так легко потерять контроль и власть, так легко упасть с вершины склона, ни смотря на долгие часы подъёма. Всё самое ценное рушится в один момент. И виноват в этом только он. Он был так озабочен своими мыслями, своей реальностью, настоящий мир причинял слишком много боли, поэтому пришлось забыть о нём. Разве для этого он так долго работал? Когда он боролся за каждого воина, за свой авторитет он мечтал умереть за банду, в бою. Не от передозировки, не на рельсах, не от своих рук. Он знал, что когда-нибудь потеряет власть, но думал, что это произойдёт из-за заговора, его смерти, глобального конфликта. Не из-за собственной безответственности и дурости. Разве так легко могли разбиться его мечты? Нет. Это не станет концом. До лагеря оставалось совсем немного, в уши врезалась тишина. Ни разговоров воителей, детского смеха или плача совсем маленьких, не пели даже птицы, природа будто тоже замерла. Не было выстрелов, криков, звуков сражения, совсем ничего, только участившийся стук собственного сердца.       — Тебе не кажется, что как-то слишком тихо? — сронил Огнезвёзд, проверяя магазин пистолета. Заряжен. Ещё патроны лежат у него в кармане, их достаточное количество, на первое время хватит.       — Так и есть, — Буран согласился, что только усилило тревогу. Раз даже глашатай это заметил, значит и в правду что-то странное.       — Пошли проверим, — идти спокойно предводитель уже просто не мог, он сорвался на бег, не обращая внимания на тяжёлый мешок, который раньше просто волочил по земле. Ему нужно было быстрее оказаться там, всем своим нутром он чувствовал, что что-то не так. Эта тишина оглушала, заставляла ускоряться. Она пугала ещё сильнее, чем звук выстрелов или драки, ведь никогда не знаешь, что прячется за ней. Он вбежал в лагерь и застыл на пару мгновений. На поляне слишком много людей, и к Грозовому племени они не принадлежали. Они стояли по всей местности, скрутив остальным руки за спину, приставив к головам пистолет или нож к горлу. На земле лежало тело, одежда покрыта алыми пятнами. В лежащем он узнал Чернушку. Мальчик лежал на земле, грудь не вздымалась, ни одного признака дыхания… Терновник, Долгохвост, Яролика, Тростинка, Уголёк, все они совершенно обездвижены, если вдруг они попытаются издать лишний звук, их просто убьют. Кисточка лежит, лицом прижатая к земле, на спину наступают, что бы точно не двинулась. Всё его племя под прицелом. Только спустя несколько секунд пришло осознание происходящего. Кровавые ворвались в лагерь, повязали большую часть воинов, их здесь слишком много, каждый вооружён… Ярость вскипала в жилах, рука крепче сжимает пистолет. Всё же, они пробрались сюда.       — Что здесь происходит?! — гаркнул Огнезвёзд, поставив мешок на землю, чтобы глашатай смог из него что-то вытащить. Буран понял намёк и аккуратно достал пистолет, оставшись незамеченным. К ним подошёл Кровавый глашатай: руки скрещены на груди, взгляд полыхает уверенностью, на ноге кобура с пистолетом.       — Некрасиво было бы отказываться от приглашения, — он лишь пожал плечами, вид оставался таким же надменным, но в голосе читалась скрытая угроза. Грозовому и так всё было ясно. Он окидывает взглядом поляну, но не находит ни Крутобока, ни Песчаной Бури… Что с ними могли сделать?! Где они?! — И что же ты хотел?        — Предложить договориться о мире, но я вижу, что этому не быть, — Огнезвёзд глядя ему в глаза взводит курок и выстреливает. Действия слаженные, быстрые и неожиданные, как удар молнии. За долгое время проведённое в боях, реакция становится почти безупречной, за счёт чего Костяк легко уворачивается от пули, просто сделав несколько шагов в сторону. Но целился предводитель не в него. Снаряд попал в живот Кровавого, который удерживал Кисточку. Тот потерял бдительность и рухнул на землю, прислонив руки к кровоточащей ране. Пока он корчился от боли, девушка быстро поднялась и побежала прочь, в чащу леса. Огнезвёзд надеялся, что она поможет освободить остальных, а не бежит из-за своей трусости, что этой воительнице было бы несвойственно. Их двое, так Кровавых они явно не победят, пусть и имеют запас оружия при себе. План осуществить сейчас будет крайне сложно, нужно чтобы было хотя бы пять человек. Разум активно подбирал различные идеи, пока есть немного времени, и Кровавые бездействуют. Разговорить их глашатая, пока Буран что-то сделает? Нет, это глупо, словами он лагерь не освободит, сейчас даже план обговорить с Бураном не получится, а действовать надо слаженно… Попробовать выстрелить в Костяка? Он мог бы его убить прямо сейчас, но тогда гнев Кровавых резко обрушится на них, они убьют всё его племя и точно отомстят за это. Нужно срочно что-то сделать… Никакой ответной реакции на побег Кисточки не последовало, Костяк лишь безразлично бросил взгляд на неё и раненного соплеменника. Видимо, он не посчитал это достаточно важным.       — Вы не намерены на мирные переговоры? Я бы очень хотел заключить с вами перемирие, — Огнезвёзд отлично понимал, как абсурдно сейчас это звучит, он просто пытался выиграть ещё немного времени. Нужно освободить воителей, а потом они смогут раздобыть оружие и помочь в сражении. А потом, как предводитель и планировал: бежать. Кровавым в их лагере делать нечего, он им попусту не нужен, они погоняться за ними, но не будут знать, что их ждёт дальше… Резко мёртвую тишину разрезал выстрел. А затем ещё, и ещё один. Пять пульс единственным промахом попали в Кровавых, сдерживающих соплеменников. Огнезвёзд оглянулся, пытаясь понять, кто являлся стрелком. Это не кто-то из Кровавых, не Буран, не кто-то из пленных… Краем глаза он заметил, как закрывается окно в доме воителей на втором этаже. Кому-то удалось сбежать! Хоть бы это была Песчаная Буря… Пока Кровавые растерялись, кто-то получил незначительные ранения или успел увернуться, но были и пару человек с ранами в живот или грудь, Грозовые быстро освободились от хватки, но их в тот же миг попытались вновь сдержать, сейчас то враги и разглядели настоящую угрозу. Терновнику и Долгохвосту удалось убежать, они скрылись в разных сторонах, уходя глубоко в лес. Оставалось лишь надеется, что они присоединится, обойдя лагерь с другой стороны. Ловить их не стали, Костяк почему-то не отдал приказа. Костяк окинул их прожигающим взглядом, вид стал непроницаемым. Он лишь взмахнул правой рукой и отошёл в сторону. В этот же момент на Грозовых набросилось несколько Кровавых, у каждого нож, вероятно и пистолет. Буран взвёл курок и выстрелил в одного из бегущих, попав ему в ногу. Кровавый помедлил лишь на мгновение, а потом позабыв о боли ринулся вперёд. Этих воинов он не видел ни разу, они выглядели младше и слабее. Видно, Костяк их недооценил. Пока это только на руку. На Огнезвёзда набросился молодой парень, сразу нанеся ему удар ножом в плечо. Жгучая боль разлилась по руке, но патроны на него предводитель решил не тратить. Он резко ударил того кулаком в лицо, из носа хлынула кровь. На пару мгновений Кровавый замялся, и рыжий успел отцепить нож от ремня, сейчас лучше обороняться им. Противник замахнулся, целясь ему в грудь, но Огнезвёзд ловко увернулся, успев сделать «подсечку». Враг потерял равновесие и рухнул на землю, а предводитель нанёс удар ножом в спину. К Грозовым тут же подоспели ещё Кровавые, молниеносно приближаясь к ним. Предводитель пытался игнорировать боль, которая могла сильно отвлечь от противника. Боковым зрением он замечает, как к дому воителей направляется враг, видимо они тоже поняли, что стреляли оттуда. А ведь там сейчас скорее всего находятся старейшины и матери… Кровавые вряд-ли заметят погреб, укрытый ковром, где они наверно прячутся. Новые противники были явно сильнее, вероятно Костяк просто испытывает их на прочность. Огнезвёзд набросился первым, ножом ударив мужчину в шею, сейчас не время мелочиться. Тот захрипел, из раны хлынула кровь, из глотки доносились неразборчивые булькающие звуки. Он почувствовал резкий удар в спину, с трудом устояв на ногах. Последовал и ещё один, на этот раз равновесие он потерял. Огнезвёзд плашмя упал на землю, будучи не готовым к нападению сзади. Его прижали, навалившись всем телом, к горлу приставлено холодное лезвие ножа. Но уже через секунду раздался выстрел, Кровавый упал на него. Догадаться было совсем не сложно, что это Буран помог ему избавиться от противника. с Кровавыми глашатая справлялся неплохо, он отлично знал болевые точки, огромное количество приёмов, и конечно важную роль играет многолетний опыт. Предводитель не без труда выполз из-под тяжёлого тела уже мёртвого Кровавого. Он только поднялся, а на него уже бежал новый противник. Всё это напоминало турнир, соревнование, а не сражение. Кровавые могли в любую минуту их убить, но что-то останавливало Костяка отдать приказ. Стратегия? Отсутствие Бича здесь? Что-то их явно сдерживало. Враги всё не заканчивались, а вокруг них валялись несколько раненых или убитых. На них налетело сразу трое, высокие мускулистые мужчины, которых победить будет уже сложнее. Огнезвёзд бьёт одного кулаком в гортань, пытаясь на несколько секунд обезвредить того, но здоровяку будто всё равно. Он хватает рыжего за шею, ограничивая доступ к кислороду. Он закашливается из-за сильной хватки, но теряется, сейчас важна каждая секунда, каждое движение противника. Огнезвёзд крепко хватаясь за пистолет взводит курок, понимая, что Кровавый легко может выбить из его рук оружие. Но тот лишь сжимает его горло сильнее, вздох просто невозможно сделать. Рыжий выстреливает, не целясь. Пуля попадает тому в грудь, предположительно задев лёгкие. Мужчина упал на колени, из глотки вырывались лишь хрипы. Предводитель бросил взгляд на Бурана, тот расправился уже с двумя, выстрелив во второго. Противники были не самыми сильными, но их было много, что сильно вымотало. Может попробовать убежать, погоняться ли за ними Кровавые? Нет, вдвоём затею осуществить не получится… Когда вернётся Кисточка с остальными? Они уже должны были вернуться. Может они спрятались в доме воителей, там ведь есть дверь сзади, удалось ли им остаться незамеченными? Там точно есть воители, Огнезвёзду очень хотелось бы верить, что Песчаная Буря именно там. У них явно есть план, они знают, что делают… Только проскользнула мысль об этом, звуки выстрелов повторились. Они градом осыпались на поляну, десятки пуль разрезали воздух. Целились явно только по Кровавым, но многие из них уворачивались. В таких случаях, выстрелы в их сторону повторялись, кто-то явно желал поразить цель. Удары приходились в объективно сильных воинов, но не задевали их глашатая, у них явно есть стратегия. Стреляли из обоих окон второго этажа, но нельзя было разглядеть, кто это делает. Выстрелы прекратились, окна захлопнулись. У Кровавых есть раненые, несколько человек рухнуло на землю. Это просто так не оставят. Огнезвёзд нашёл в толпе Костяка, но считать что-либо по его лицу не вышло, но он явно не обрадован. Он ещё раз взмахнул рукой, и на Грозовых понеслось около десяти человек. Рыжий быстро сунул Бурану патроны, пистолет он перезарядить не успеет, а запас патронов там наверняка иссяк, поэтому он быстро вытащил из мешка первое попавшееся оружие, надеясь, что оно заряженное. Воинов было много, они явно сильнее предыдущих, они легко убьют их, некоторых он уже видел. Предводитель выстрелил в бегущую к нему девушку, но та лишь пошатнулась и продолжила бежать, пуля её явно не остановила. Сейчас так просто отделаться не выйдет. Полученные раны жгли, мышцы горели, нож в крови болтался на ремне, он крепко сжимал новый пистолет. Хоть бы Кровавые не просекли, что в этом мешке запас оружия… На него набросились сразу несколько человек, на тело осыпался град ударов, кулаками, ножами… Увернуться просто не вышло бы, Огнезвёзд выстрелил, но пуля пролетел мимо. Он попытался сделать это ещё раз, но последовал оглушительный удар в затылок. В глазах потемнело, земля ускользнула из-под ног. Его легко повалили, выбили из рук оружие, с таким количеством человек он не справятся физически, с Бураном он сейчас не победит. Рядом есть запас оружия, но дотянуться до него просто не выйдет, от ударов не уклониться ни на пару мгновений. Огнезвёзд сжимает в руках рукоять ножа, пытается ударить кого-то, устоять на ногах. Кулаком в челюсть, ногой в живот, ножом в раненую руку, в которой он держал оружие, а он не нанёс ни одного ранения противнику. Предводитель начал медленно отходить назад, к мешку Речных, всё ещё пытаясь парировать атаки, но ему удалось набрать хоть какую-то дистанцию, пока враги не замечают, что он отдаляется. Резко между ним и Кровавыми возникает силуэт, в руках зажат автомат, на поясе висит нож. Они на пару мгновений остановились, не ожидав появления Грозового. Воин стреляет в них, стараясь обезвредить, а не убить. В пришедшем он узнаёт Крутобока. Уже через несколько мгновений на поляне появляются множество Грозовых: Долгохвост, Песчаная Буря, Дым и Бурый. Они встали стеной между глашатаем и предводителем, заставив врагов сделать несколько шагов назад. Они были готовы умереть ради племени, пролить свою кровь, чтобы сохранить жизни соплеменников. Огнезвёзд сразу взял пистолет, выиграв немного времени. Он бы просто не справился сейчас без этих людей, вдвоём с Бураном они бы не победили. Но теперь они вместе, и они готовы защищать друг друга. Они одна банда, одна семья, и своих они не оставят. Есть план, есть оружие, а главное, они есть друг у друга, а разрушить это они не позволят. Чего бы это им не стоило.       — Легко против двоих толпой драться, правда? — подал голос Крутобок. Внутри разгоралась ненависть, и в этот раз она просто так не уляжется. Кровавые никак не отреагировали, вероятно ожидая приказа их глашатая, но их взгляды были полны презрения, они не воспринимали Грозовых, как что-то большее, чем биологический мусор. Наконец показался Костяк, который всё это время лишь наблюдал за происходящим с ледяным безразличием. Он шёл достаточно не спеша, явно не считая врагов особо важными персонами, чтобы из-за них утруждать себя. Вся их банда отображала ненависть, пренебрежение к ним. Кровавый глашатай подошёл к Крутобоку, и взяв того за воротник, оттолкнул. Все взгляды обращены на них, Грозовые готовы драться за предводителя, противники готовы к любому приказу. Казалось, Костяк хотел напасть на рыжего или его друга, но тот лишь встал напротив, взглянув Огнезвёзду в глаза.       — Ты правда хочешь сразиться? — он ведёт себя так, будто независимо от ответа победит он. Сейчас ему придётся рисковать племенем или репутацией. Если он ответит «нет», они просто уйдут? Этим он сможет всё разрешить?       — Да, — выпалил он, в голосе нет и намёка на сомнение. — Вас тоже должно быть семеро, я хочу увидеть, чего вы стоите. Из толпы вышло несколько Кровавых, кто-то ушёл, они заменили друг друга. Каждый знает своё место, свою функцию, они работают очень организованно и слаженно, сражаться будет трудно, но спустя столько времени, это наконец должно произойти. Их глашатай взмахивает левой рукой, и в этот же миг они, словно разъярённые фурии бросаются в бой. Огнезвёзд ожидал, что у него будет другой противник, но Костяк решил сразиться с ним лично. Первый удар последовал от него, ножом в правую руку, которая уже вся была залита кровью. Но он сжал ладонь в кулак, взял нож в другую руку и ударил глашатая в кадык, положение позволяло это сделать. За этим последовало глубокое ранение ножом в его предплечье, никто ведь не запрещал играть по правилам Кровавых. На Костяка это практически не подействовало, никак на нём не отразилось на его лице, он явно не позволял эмоциям взять верх. Он ударяет в челюсть, заставив запрокинуть голову. Но бдительности предводитель надолго не теряет и сбоку бьёт его в низ живота, вспомнив некоторые болевые точки. Ранения смягчают удар, но он всё равно остаётся эффективным, мышцы пресса от этого не защитят. Костяк парирует удар, резко ударяет ногой в голень и с помощью подсечки похвалил Огнезвёзд на землю. Он потерял равновесие всего на секунды, но уже лишился лидирующей позиции, оказавшись в более слабом положении. Глашатай заносит руку для ещё одного удара, но Грозовой во время успевает уклониться. Это только распалило ненависть, легко подпитывающую силы. Они посмели ворваться в его лагерь и устроить здесь такое! Они поплатятся за это и больше не посмеют навредить Грозовым! Оказавшись в стороне, он быстро поднимается на ноги и ещё раз бьёт ножом в его предплечье правой руки, заметив что её удары ослабели. Значит, тактика работает, бить он может и левой, но держать оружие будет уже сложнее. Ранение на удивление было глубоким, и точно болезненным, пусть на лице противника это отразилось всего на пару мгновений. Костяк левой рукой ударяет его в солнечное сплетение, движения становятся всё более резкими и чёткими, эмоции постепенно начинают овладевать им. Со временем это может стать его слабостью. Всё внимание должно быть сосредоточено на противнике, но Огнезвёзд успевает бегло оценить обстановку. Буран бьётся с той же девушкой, что и в прошлый раз, что могло бы дать ему преимущество, ведь он будет знать её стиль сражения, но это только усложняет ситуацию: они оба могут предугадать следующее действие оппонента, из-за чего парировать атаки становится сложнее. Можно выиграть с помощью элемента неожиданности, и глашатай точно до этого догадается и выйдет победителем. Крутобоку могли бы помешать недавние раны, но тот о них просто забыл, осаждая Кровавого градом ударов, ни смотря на боль. Хуже всего справлялась Песчаная Буря, пока ситуация в целом была неплохой, шансы на победу равны. Воительнице досталась девушка, которую они уже видели множество раз, даже Райк приходила с ней. Кровавая сил не щадила, срывая всю свою энергию и ярость на Грозовую, а у той уже почти вся одежда залита кровью. А Огнезвёзд сейчас не может ей помочь… Костяк успевает нанести сразу несколько ударов: в основание черепа, в бок и в грудь, а предводитель не смог во время увернуться. По правой руке растекается жгучая боль, ей драться он просто не сможет, весь рукав залит алой кровью. Вены вроде не задеты, поэтому ещё некоторое время продержится, остановить кровотечение было бы неплохо, но сейчас на это просто нет времени. Он наносит колющий глубокий удар в предплечье, заставив Кровавого сжать губы от боли. Лезвие прошло в плоть, кровь хлынула из раны, возможно сухожилия были задеты. Пока глашатай замешкался, Огнезвёзд собрав все оставшиеся силы бьёт его в челюсть, приближаясь к победе. Противник крепко сжимает в руке рукоять ножа, стараясь игнорировать острую боль и хлещущую кровь. Резко он бьёт ножом в правое подреберье, вложив в ранение все силы, которые мог сейчас выдать. Грозовой морщится, на пару мгновений в глазах темнеет, голова кружится. Уловив момент, когда он потерял концентрацию, Костяк бьёт в челюсть, под рёбра, заставив Грозового упасть. Рана не смертельная, но её в ближайшее время нужно чем-то заткнуть, иначе всё может закончиться очень плохо. По мышцам разлилась слабость, земля под ногами потерялась, ноги больше не держали. Лезвие оглушило болью, мысли рассыпались. Он лежит на земле, вновь проиграл. Вновь кто-то его одолел, вновь он не смог защитить племя, хотя обещал себе это сделать. Он проиграл, подвёл их. Он неудачник, отвратительный лидер, паршивый человек, просто ничтожество… Он знал, что стоит на концу. Гордость его племени, его безопасность, сохранность… Всё это он потерял. Он позволил этому исчезнуть, он сам это разрушил. Он сам бросил вызов им, думал, что наконец набрался храбрости и сил. Но нет, он всегда был трусом. Всегда. Синяя Звезда зря потратила время, тренируя его долгие часы, она ошиблась с выбором. Нашёлся бы предводитель получше, кто-то сильнее и смелее, Буран например. Они дрались за него, проливали свою кровь ради него. А он их подвёл. Нет… Нет! У него хватило бы сил поныть, значит и защищаться ещё может! Больно, но он всё ещё дышит, пусть рёбра и болезненно саднят, а правой рукой он едва может пошевелить. Он жив, а это уже повод продолжить бороться. Что бы не произошло, он продолжит драться на коленях, будет защищать, пока истекает кровью, пока сердце пробивает последние удары. Он не позволит вновь смешать себя с грязью, не позволит больше причинять вреда своему племени! Сил в запасе нет, удар может привести к летальному исходу, но Звёздное племя поручило ему защищать банду, и он больше не сможет их подвести. Костяк посчитал, что уже победил, и на этом можно закончить бессмысленную трату времени, но в этот же миг кто-то нанёс резкий удар ножом в спину, пока лезвие уходило вниз, вблизь позвоночника. Огнезвёзд смог подняться? Глашатай обернулся, всё ещё пытаясь не обращать внимания на усилившуюся боль, и стремительно капающую кровь. Зелёные глаза полыхали яростью, в левой руке зажат окровавленный нож. Он был готов драться до конца, ни смотря на то, что рану нужно было срочно забинтовать, иначе он может просто умереть. Между ними повисло молчание, никто не действовал первым. Казалось, воздух скоро начнёт искрить от напряжения. Всё вокруг утихло в ожидании продолжения боя, слышен был лишь собственный учащённый пульс и сбитое дыхание. Из-за жгучей боли голова всё ещё кружилась, но он твёрдо стоял на ногах. Нужно было срочно заткнуть рану, закончить это сражение, ведь остальные воители тоже не железные, многие держаться из последних сил. Зашуршали кусты, на поляне показались ещё люди. Огнезвёзд не мог перевести внимание на что-то другое, кроме противника, но уже понял, что это не Кровавые. Пришедшие встали в пару метрах, силуэты были знакомые. Кисточка, она наконец вернулась, а рядом… Чернозвёзд, Ржавница, Рябинник и Мокроус. Но что они здесь делают? Их привела Грозовая? Раздался ещё один звук: свист. Все Кровавые резко остановились, ни смотря на исход боя и сделали пару шагов назад. Костяк их остановил. Но зачем? Одно предводитель уловил точно: противник заметил приход Чернозвёзда.       — Я услышал твоё предложение, когда Бич вынесет решение, он даст знать, — холодно бросил он, явно не желая тратить время на лишние слова. — Уходим! Только услышав его приказ, все Кровавые тут же ринулись за вожаком, отпустив пленных. Они так легко покинули лагерь? Они не признали своё поражение, но и не вышли победителями. Для чего всё это было? Хотя Огнезвёзд сам бросил им вызов… Но почему они ушли так легко? Их остановили пришедшие воители? В чём дело? Они всё же хотят заключить мир? Из дома воителей выбегает Пепелица с чемоданчиком в руках и Терновник, оставшийся там на случай нападения. Тела Чернушки больше нет на земле, его наверно оттащили, а он не заметил. Огнезвёзд бегло оглядывается: Буран достаёт из кармана платок и вытирает им лицо от крови, к Белохвосту подбегает Яролика и кладёт ладони на его щёки, встревоженно осматривая его, Крутобок сплюнул кровь на землю, тихо отпустив ругательство. Внимание тут же привлекла Песчаная Буря: девушка понурила голову вниз, а потом рухнула на колени. Все тут же переключили внимание на неё. Предводитель хотел было подбежать к ней, но острая боль сковала движения.       — Стой уже! — прошипел Чернозвёзд и подставил ему плечо, помогая устоять. К девушке подбежала Ржавница и осторожно помогла подняться.       — Быстрее ко мне! — выкрикнула Пепелица, что бы все услышали. Оруженосцы и воители Теней помогали дойти, что раньше казалось просто безумием. Первой дали пройти Песчаной Буре, ею занялась целительница. Когда она упала на траву, внутри что-то будто остановилось на пару мгновений. Что с ней? Как она? Ей так сильно навредили?       — После этого меня ещё в чём-то обвиняют, — фыркнул Чернозвёзд, ведя его к целительнице.       — Давай потом? — устало попросил Огнезвёзд. Предводитель слышал, что ему говорит Костяк, слышал о каком-то предложении. Как он потом будет это объяснять? Что придётся сказать? Как он на это отреагирует? Но сейчас важно совсем не это, волнует его только Песчаная Буря и её состояние.       — Как скажешь, — безразлично бросил предводитель Теней. Он помог Грозовому дойти до комнаты, а потом вместе с воинами ушёл на свою территорию, оставив только Мокроуса, чтобы тот стал временным ассистентом Пепелицы. Дальше всё было словно окутано пеленой тумана: путающиеся мысли, болящая голова, швы на коже, кровь на бинтах, таблетки… Всё это делал целитель из другого племени, которое раньше казалось врагом. Огнезвёзд и предположить бы не смог, что будет помогать Чернозвёзду, а тот отплатит ему той же монетой. Он встал на его сторону, раньше племя Теней было заклятым врагом, а сейчас их целитель бинтует его раны. Они были готовы сражаться вместе, плечом к плечу. Теперь всё встало на свои места, и он чётко знает, кто именно враг. Кровавые ушли, увидев его. Их не смутило количество новых противников, а то, кто они. Можно было бы предположить, что они коллеги и не будут сражаться против друг друга, но сейчас эта теория кажется абсурдной. Костяк просто не стал бы подчиняться кому-либо кроме предводителя, да и остальные Кровавые не послушались бы лесного. У них были другие причины уйти. Но что могло их остановить? Они легко могли убить и Огнезвёзда, и Бурана, но почему-то давали им слабых врагов. Вероятно, они рассчитывали, что Грозовые потратят все силы на них, а когда будет достаточно серьёзный соперник, они проиграют. Но почему они никого не убили? Им нужно было разрешение предводителя? Где вообще сам Бич, почему он не заявился? Разве это недостаточно важно? Но вероятно, встреча с ним ещё предстоит, он ещё даст себе и знать, и неизвестно, чем это может закончиться.       — Я закончил, но имей ввиду, что швы ещё будут болеть. Давай я доведу тебя до свободной комнаты, а об остальном тебе потом расскажет Пепелица? , — сообщил Мокроус. Целитель использовал запасы Грозовых, но просто его помощь была необходима. Сейчас много воителей с тяжёлыми ранами, и они все нуждаются в помощи.      — У тебя рана серьёзная, так что тебе нужен отдых. Предводитель лишь молча кивнул и поднялся с кушетки. Ему срочно нужно было узнать о состоянии Песчаной Бури, племени в целом, а не лежать на кровати без дела, но он решил, что пора бы наконец начать слушать целителей, они явно лучше знают. Двое вышли в коридор, пока Огнезвёзд внимательно оглядывался по сторонам, надеясь обнаружить комнату с открытой дверью, где окажется возлюбленная. Но вместо этого он нашёл лишь свободную спальню, где и останется.       — Когда Пепелица закончит, я попрошу, что бы она зашла к тебе, — бросил Мокроус, собираясь уходить.       — Передай Чернозвёзду мою благодарность, — слова Грозового заставили его остановиться. Целитель лишь обернулся и улыбнувшись, кивнул. Он всегда казался доброжелательным, избегал конфликтов и перепалок, пусть и был не сильно разговорчивым. Огнезвёзд не стал закрывать дверь на замок, чтобы в любой момент соплеменники могли зайти. Усталость после боя явно давала о себе знать, заставив обессиленно упасть на кровать. Что же всё-таки заставило их остановиться? Как на это отреагирует Бич? Как-то раз они уже договаривались о мире, и своё слово он не сдержал, почему он должен не сделать этого сейчас? Вряд-ли он согласится, у него есть какая-то цель, не просто так ведь он делает всё это. И почему он так долго не появляется? В последний раз, когда они виделись, он выглядел неважно, он жив вообще? Может, поэтому глашатай делает за него всё. Рыжий смог лишь укрыться одеялом, это последнее, что он бы способен сделать. Сейчас оставалось лишь надеяться, что нет воителей с тяжёлыми ранами, что вполне может стать реальностью. Но они в надёжных руках, Пепелица готова бороться за каждую жизнь, пусть так и не став воительницей. Измождённость быстро растворяла все вопросы и мысли, от которых только голова шла кругом, но одна вещь всё же ударила по сознанию. Что ему делать дальше? Как обезопасить своё племя, и чего ожидать? Кровавый глашатай сообщил, что Бич даст о себе знать. Но как именно? Точно так же придёт и повяжет всё племя? Но, признаться честно, воители справились отлично: успели позвать на помощь и сделать своеобразный центр обороны, где в надёжном месте спрятали старейшин и матерей с детьми. Они могли бы выиграть, если бы Кровавые не ушли так резко. Они не стали действовать по старому плану, ведь бросили вызов врагам, собираясь честно бороться за победу. Меры, принятые ранее правда помогли: некоторые Кровавые хромали, а на голени были раны, что свидетельствовало о том, что затея с капканами не была такой уж и дурацкой, а в погребе правда получилось укрыться и остаться незамеченными. Когда ему станет лучше, и он сможет мыслить здраво, Огнезвёзд обязательно придумает, что можно ещё сделать, а пока остаётся ждать Пепелицу. Но этого он так и не сделал, заснув, задолго до её прихода. Небольшой деревянный дом, черепичная крыша, дым, валящий из трубы небольшим облачком, тёплый свет в окнах, завешанных полупрозрачными занавесками, старый ангар и загоны для животных. Это место не самое лучшее, дом не самый хороший, достаточно дешёвый и не выдержит ураганов. Но в нём всегда готовы принять гостей, здесь примут заблудшего путника, обогреют во время дождя. Горелый родился в лесу, учился быть воителем, сюда загнал его страх. Он не знал где прятаться, как жить после того, как увидел смерть Ярохвоста. Кровь, изрезанная плоть, глухие хрипы… Даже сейчас от этих воспоминаний он иногда вздрагивает. Но теперь у него есть тёплый дом, лучший друг и верный пёс, который жил у соседей во время их отсутствия. Он живёт не ту жизнь, которую должен был, а ту, которую хочет прожить. Размеренную, тихую, без алой крови и отчаянных криков. Он не вынес бы столько мрака, то что он получил будучи оруженосцем, ему и так достаточно. Он не готов убивать. Сюда его привело желание выжить и постоянное чувство угрозы. Здесь его обогрели и полюбили. Здесь он нашёл свой дом. Ячмень и Горелый сидели за столом, собираясь ужинать. По кухне разливался жёлтый свет и запах пирога, который хозяин из дома ещё не достал из духовки. Сегодня готовит именно он, Горелый слишком это не любит, поэтому решил взять другие обязанности. Весь этот день они провели, погружаясь в быт: уборка, покормить скот, разгрести мусор в ангаре… Но в этот день хлопоты показались слишком приятными, ведь они наконец вернулись домой.       — Тебе сколько ложек сахара? — спросил Ячмень, наливая в кружки кипяток. Немного чая никогда не помешает.       — Две, — предпочтения Горелого в этой сфере часто менялись, поэтому приходилось постоянно спрашивать. Эти стены давно стали ему родными. Каждой частичкой души он полюбил горшок с цветком на хлипком подоконнике, небольшой подсвечник по центру стола, пыльный шкаф с книгами, окно, сквозь которое на них глядит звёздная ночь, рыжего пса, который дремлет на полу около его стула. Чтобы не происходило, это место остаётся для него крепостью, маяком, который укажет путь во время шторма, но останется непоколебимым и безопасным. Ячмень поставил перед ним чай и сам уселся за стол, желая скорее начать ужин. За весь день он почти ничего не съел!       — Наконец-то я дома, — с набитым ртом произнёс он, будучи полностью довольный происходящим. — Лес и природа конечно замечательно, но тут мне как-то поспокойнее.       — Не то слово, — усмехнулся Горелый и тоже начал есть. Он никогда не сможет найти место, лучше этого. — Слушай, раз уж вспомнили… Почему ты раньше не попал к Кровавым? Ты ведь предал их, а них такое вроде не поощряется… Да и они ведь знают, где ты живёшь, почему они до этого ничего не делали? Ячмень заметно помрачнел и отложил вилку. Он явно спросил что-то не то, но этот вопрос правда беспокоил его всё это время. Горелый увидел жестокость Кровавых, их мстительность. Почему они раньше не добрались до Ячменя, что их останавливало? Может, он всё ещё связан с ними? Горелый не подозревал его в чём-либо, он просто волновался за своего друга.       — Не поощаряется, — подтвердил Ячмень, собравшись с мыслями. — Меня бы уже убили, но эти твари как-то прознали, что я знаком с лесными, решили, что я могу быть им полезен. Они знают, где я живу, каждый месяц я получаю письмо, они знают, чем меня шантажировать, просто ждут, когда я им понадоблюсь.       — Что за письма? — удивлённо проронил Горелый, пытаясь осознать эти слова.       — Ты ведь почти никогда не проверяешь почту, это делаю я, при чём не просто так. Каждый месяц там я нахожу конверт без адреса с пустым листком. Так они сообщают, что я всё ещё под прицелом, и если сделаю что-то не так, они дадут о себе знать, — Ячмень долго скрывал этот факт, думая, что так убережёт друга. Он и так слишком много пережил, слишком много крови видел. Ячмень не считал это чем-то существенным, просто письма, которые он в тот же миг выбрасывает в камин. Но так Горелый будет чувствовать себя безопаснее. — Такова моя расплата.       — Но почему ты мне не рассказывал? — Горелый осторожно коснулся его руки. Всё это время друг жил в постоянном страхе быть пойманным, почему он не рассказывал? Вдруг ему понадобилась бы помощь? Горелый обязательно его защитит! Если бы он рассказал, никто не стал бы подозревать его в предательстве!       — Тебя хотел уберечь, — Ячмень заглянул ему в глаза, на лице проскользнула улыбка.       — Но а если бы тебе понадобилась помощь? Пожалуйста, рассказывай мне всё, — парень всегда за него беспокоится, а оказывается, всё это время рядом были Кровавые… Он знал, что друг никогда не будет скрывать что-либо со зла, он не стал бы врать. Это сделано ради него, но ведь события могли быть ещё хуже!       — Конечно, — его улыбка стала ещё шире. — Только не бери это в голову, всё в порядке, они не посмеют тронуть тебя, а мне сейчас ничего не угрожает. Видишь, всё хорошо?       — Помимо того, что твой пирог скоро сгорит, — усмехнулся Горелый, после чего мужчина тут же подскочил с места, подбежав к духовке. Тайна оказалась не такой суровой и страшной. Ячмень всегда под прицелом, ему нельзя оступиться. Но у него есть друзья, которые всегда помогут! Его они в обиду не дадут! Ячмень поставил на стол пирог, который чудом не подгорел. Он должен был жить в постоянном страхе, опасаясь каждого шороха. Но он не такой, он не собирается бежать. У него есть любимая ферма, преданный друг, что ещё надо? Кровавые его пока не тронут, им он ещё полезен, поэтому поводов переживать и нет. Он бы хотел забыть о них навсегда, но этому быть не суждено, поэтому он предпочёл просто не вспоминать. Ужин прошёл за разговорами о разных вещах, не имеющих значимости, о последних событиях в городе. После чего, они взяли по кусочку яблочного пирога и взялись за чай, который уже не был таким горячим. Они оба бежали от жизни, наполненной страхом и болью. Они были скованы, подчинены чужой воле, они жили не на своём месте. А потом встретили друг-друга. Они смогли позабыть об осколках прошлого, делили дом и спокойствие вместе. Иногда, тёмными дождливыми вечерами вместе вспоминали о страшных событиях, в последствии оказываясь в тёплых объятиях. Что бы не случилось, они есть у друг друга, а вместе они уж точно пройдут через любую бурю. Под ребром растекалась пульсирующая боль, но пока она была вполне терпимой. Огнезвёзд открыл глаза и уже через пару мгновений пришёл в себя. Тело уже не было таким уставшим, сон всё же пошёл ему на пользу. За окном на небе висело яркое солнце, под которым бегали дети. Он был немного дезориентирован во времени, что сильно напрягало, но вроде бы ещё не стемнело, значит, спал он не так долго, раз его никто не разбудил, Пепелица ещё не закончила помогать больным. Предводитель, с трудом пересилив желание остаться в тёплой постели вышел в коридор. Большая часть комнат закрыта, раненым нужен покой и отдых, Грозовые вели себя в бою очень отважно, отдавая все свои силы. Но в коридоре было не так тихо, как могло показаться сначала, одна дверь была открыта, оттуда и доносились приглушённые разговоры. В голосах он распознал Белохвоста и Яролику, девушка рассказывала ему об очередном прочитанном романе. Воитель ей отвечал достаточно бодро, наверно и чувствует себя неплохо. Хотя на разговоры силы у него всегда найдутся.       — Яролика, — юную целительницу кто-то протяжно окликнул. По лестнице на этаж поднялась Пепелица: волосы цвета золы убраны в аккуратный хвост, одежда идеально чистая, девушка не сильно торопится, в руках кружка чая и упаковка таблеток. Из комнаты тут же показалась Яролика, которая тоже выглядела весьма ухоженно. И не скажешь, что они только что зашивали раны, пачкая руки в крови. — Передай пожалуйста Бурану, он в восемнадцатой комнате.       — Ага, — девушка послушно взяла лекарства с напитком и спустилась вниз по лестнице, даже не заметив предводителя. А вот её наставница тут же направилась к рыжему, на лице блеснула улыбка.       — Доброе утро, — поприветствовала она его. Выходит, спал он не так уж и мало, раз уже наступило следующее утро…       — Доброе. Как обстановка в племени? — тут же выпалил Огнезвёзд, стараясь отмести ненужные мысли и сосредоточиться на этом. Строить глупые надежды он не стал, он видел состояние воинов, так что ничего не будет в порядке. Он повёл их на эту битву, зная все риски. Но эта битва так и осталась без победителя, что кажется совершенно несправедливым. Возможно, этим решением Костяк спас некоторых воинов, но это должно когда-нибудь закончится! И произойдёт это, когда Бич даст о себе знать, а как это произойдёт, пока не ясно… Нужно всегда быть готовыми.       — Раны тяжёлые, но ничего не поправимого нет, хотя у некоторых останутся шрамы, — со свойственным ей позитивом рассказала Пепелица. — Особенно тяжко пришлось Песчаной Буре, она уже пришла в себя, но сейчас отдыхает. А с Чернушкой всё в порядке, его сильно ударили по голове, но тяжёлых последствий нет. И кстати, на счёт тебя: этот день тебе нужно остаться здесь, охотой и патрулями займутся воителями с более менее хорошим самочувствием, к своим обязанностям они уже преступили.       — Спасибо, — коротко поблагодарил за информацию он, мысленно отметив, что нужно обязательно сходить к Песчаной Буре. Ситуация не лучшая, но все воители остались живы, что тоже повод для радости.       — Я принесу тебе завтрак, — сообщила целительница и спустилась по лестнице на первый этаж, не дожидаясь ответа, оставив Огнезвёзду только один вариант дальнейших событий: вернуться к себе в комнату. Тот развернулся к нужной двери, всё ещё думая о происходящем. Что же всё-таки остановило глашатая? У него было ещё около пяти запасных сильных воинов, не говоря уже о раненой шпане, он легко мог бы победить пришедших во главе с Чернозвёздом. Он не признал свой проигрыш или победу, оставив это дело Бичу. Когда разум прояснился, а боль не была такой острой, к нему приходили весьма логичные теории. Убить Костяк его не мог, он просто не обладал достаточной властью, нуждаясь в решении предводителя. Прикончить кого-то другого он наверно не мог по этой же причине, ведь нужно действовать чётко по указаниям Бича, а вызов, который бросил Огнезвёзд явно был не в их планах. А приход воителей и полученная тяжёлая рана послужили поводом уйти, заставив Чернозвёзда подозревать Грозового в связи с Бичом. Вариант с их сделкой рыжий даже не рассматривал, окончательно решив, что всё это было ложью. В цели пока он не совсем уверен, но с огромной вероятностью это месть. На этот день он забудет о своих обязанностях, поэтому есть время упорядочить мысли и продумать план. Кровавые спокойно могут ворваться в штаб, остановить их не получится, поэтому нужно думать, что делать в таком случае. План, которые создали сами воители был очень хорош и сработал без проблем, можно воспользоваться и этим. Они стреляли из дома воинов со второго этажа, там нужно будет оставить запас оружия, и поставить на то место одного из самых метких Грозовых, что бы тот и остался там. Нужен сильный стражник на входе, ведь Кровавые поймут, откуда стреляют, лучше дверь как-то заблокировать изнутри. Как вообще Грозовые додумались до этого? Как некоторым удалось скрыться? Всё это нужно будет узнать у Крутобока, который точно к нему заявится, ведь сидеть в своей комнате и отдыхать точно не станет. Огнезвёзд до сих пор не знает подробностей случившегося. Как Кровавые ворвались в лагерь? Скорее всего всем скопом ввалились туда, и остановить их уже не вышло, их было просто слишком много! Но они справились. Пусть не вышли победителями и во второй раз, но они не сдались без боя. Так и продолжиться, пока кровь не определит победителя.Один из них падёт, по другому быть не может, так ведь? Лесные и Кровавые просто не могут существовать вместе. Что всё же Костяк имел ввиду? Чего ожидать от Бича? Есть шансы того, что он захочет заключить мир, в таком случае они не нападут. Но вероятность такого исхода очень мала, поэтому рассчитывать на это точно не стоит. У Кровавых должны быть какие-то слабые точки… Что-то, с помощью чего их можно остановить. Строгая иерархия? Их предводитель не появлялся уже очень давно, всем руководит глашатай, но действует он скорее всего по указаниям Бича и не смеет их ослушаться. Значит, без его указа они не могут убить. Это бы могло пригодиться, если бы не обещали появление Кровавого предводителя. Бич однозначно придёт с огромным количеством самых сильных головорезов, которые не дадут даже дотронуться на него. Может, можно как-то разрешить этот конфликт словесно? Сказать, что в его ложь уже не верят, что эта война уже бессмысленна… Прекрасный ход, но словами дробовик не зарядишь. Их огромное количество, у них идеальная дисциплина и расчётливый предводитель, что может сломать эту идеальную структуру? Можно обойти их хитростью, но нужно иметь хотя бы примерно представление того, что их ждёт…       — Я тут, — сообщила о своём приходе целительница, осторожно войдя в комнату. На подносе она несла кружку чая, упаковку таблеток и тарелку с яичницей, еду обычно готовят старейшины, многие из них даже в старости хотели бы приносить пользу племени. — Я поставлю на тумбу?       — Конечно, — растеряно бросил Огнезвёзд, всё ещё обдумывая свой план. Нужно будет поговорить с Крутобоком или другими воинами, которые были в лагере в тот момент. Может, так получится найти их слабые точки? Пепелица поставила поднос с ароматным завтраком на тумбу рядом с его кроватью и осторожно сел на край кровати.       — Мне нужно будет тебя осмотреть, но это удобнее делать стоя, — мягко проговорила она, намекнув на то, что бы предводитель поднялся. Они встали почти в один момент, друг напротив друга. Целительница осторожно приподняла край его футболки, мягко коснулась кожи. Её движения всегда плавные, будто она опасается спугнуть дикого зверя. В ней нет больше ни бабочек в животе, ни предательского розового румянца на лице, ни учащённого пульса. Её участь — холод и смирение. Ведь судьба распорядилась именно так. Её сердце всегда должно быть беспристрастно, одинаково относясь ко всем, кто нуждается в помощи. Пепелица хотела бы бежать на встречу ветру, крепко держать нож в руке, храбро защищая племя. Но недавно она представила себя на месте любого воителя, только с холодным рассудком. Разве она смогла бы ранить живое существо? Нет! Никогда! Её предназначение — оберегать и помогать, перевязывать раны, накладывать швы, ухаживать за больными, помогать новым жизням пройти на землю. Она никогда бы не стала хорошей воительницей, но целитель из неё всё-таки может получиться. Ей пора перестать жить своими мечтами и вернуться в реальность. У неё никогда не будет любви и собственных детей, но ещё не значит, что не будет счастья. Её настоящее место здесь. У неё были чувства к собственному бывшему наставнику, но ведь она изначально знала, что вместе им не быть. Такие нежные чувства, как искренняя любовь всегда нужно беречь, но иногда всё же приходится отказаться. Огнезвёзд счастлив, свои поводы для радости она ещё ищет. Она не сможет любить человека, но может находить что-то прекрасное в природе, в тяжёлом небосклоне над головой… Пусть всё и остаётся на своих местах.       — Всё в порядке, но пока будь аккуратней, швы могут и разойтись, — она растянулась в улыбке и сделала пару шагов назад. — Нужно что-то ещё?       — А как Крутобок? — предводитель поправил футболку, на его лице мелькнула ответная улыбка.       — Потянул мышцу, ему выбили один зуб, синяки, ссадины, и шрам на боку, хорошо не глубокий, но более менее хорошее состояние, — рассказала целительница, закатив после этого глаза. — Не лез бы на рожон, может остался бы с зубом.       — Ему не привыкать, — хмыкнул Огнезвёзд, пусть и не оценивал такого стиля боя.       — А лучше бы задумался! Ну ладно, приятного аппетита, — бросила на прощанье она, покидая комнату. После встречи с Пепелицей настроение стало получше: девушка всегда дружелюбная и лучезарная, невозможно проигнорировать её улыбки. Он решил, что после еды будет думаться ещё легче, поэтому взялся за завтрак. Стратегии и планы однозначно не его конёк! Может пока не хватает опыта, может такое просто даётся при рождении. Это всегда даётся с огромным трудом, заканчиваясь мигренью и тошнотой. И постоянно нужно просчитывать каждый момент, хотя он даже не подозревает, чего ждать.       — А Пепелица уже ушла? — раздался глухой шёпот, из-за прикрытой двери показалась голова с копной серых не стриженных волос.       — Да, заходи скорее, — тем же заговорочным тоном подозвал его Огнезвёзд, еле сдерживая улыбку. Прямо как в детстве, когда они оба осенью сильно простудились, а потом тайно встречались ночью в его комнате. Крутобок проскользнул в комнату, тихо закрыв дверь. Он хромал на одну ногу, но острой боли он вроде не чувствовал, хотя вряд-ли ему бы это помешало. Воитель завалился на его кровать, даже не думая сделать это аккуратно или постараться не задеть его ноги.       — Ты так круто ему врезал! — оживлённо затараторил Крутобок, сжав руку в кулак. Медные глаза пылали восторгом, будто они стали победителями и некоторым азартом. Он так давно хотел дать им отпор! Никогда нельзя игнорировать то, как кто-то чужой пытается тронуть что-то, что тебе дорого. И как не крути лучшая защита — нападение, чего Огнезвёзд долгое время не понимал или просто пытался игнорировать этот факт. Они не победили, но близки к этому. Да, раны достаточно тяжёлые, да, под конец битвы Песчаная Буря еле перебирала ногами, да, Огнезвёзду чуть не задели печень. Но такова цена победы, послевкусие будет гораздо приятнее. Этому пора положить конец! Раны затянутся, кровь смоется с кожи, но теперь Кровавые будут знать, что просто так они отсюда не уйдут. — Слушай… А вот просто в теории, ты мог бы его так убить? Ну просто там, с точки зрения анатомии…       — В теории может быть, но я не думаю, что на Костяка пожалеют бинты, — усмехнулся тот, разбив мечты друга. Рана достаточно серьёзная, но ему то Кровавые помогут в первую очередь, у них ведь есть целитель? Если бы их глашатай умер от этой раны, Огнезвёзду точно бы не поздоровилось, в этот раз Кровавые доказали бы своё лидерство. — Ты можешь в подробностях рассказать, что тогда произошло?       — Нужны комментарии очевидцев? — хмыкнул Крутобок, но перейдя к рассказу лицо его стало серьёзнее и злее, глаза будто потемнели. — Я был в целительской, слышу, шум странный, окно выглянул, а там тот пиздец! Куча этих ублюдков, они просто зашли на нашу территорию! Через задний вход к нам прибежала Песчаная Буря и Долгохвост, мы спрятались на чердаке, пока Кровавые обчищали каждый дом и брали в плен, мрази такие! Мы вместе решили, что нужно спрятать остальных, а самим уже в укрытии решать, что делать. Мы через кусты аккуратненько всех выводили, пока Костяк, что б он сдох от инфекции в крови, был занят поисками тебя. Спрятали мы всех, Песчаная Буря всех успокаивала, а мы собрали всех оставшихся воителей, которые во время успели среагировать. Коллективными усилиями мы решили, что нужно пленных освободить и попытаться кого-то из Кровавых подстрелить, в доме воителей оружия полно. Ну и Долгохвост с Песчаной Бурей этим и занялись, как самые меткие. А дальше ты и сам видел.       — Но как вам удалось пробраться незамеченными? — с неявным, но искренним удивлением уточнил предводитель.       — Обходными путями, с начала через лес, а потом уже к заднему входу в дом воителей, — теперь на его лице отобразилась ярость, будь его воля, он бы давно всех этих тварей расстрелял! Что такого Грозовое племя им сделало, что бы они вторгались на их территорию ещё пару месяцев назад? Огнезвёзд и слова поперёк сказать тогда не пытался! Они были тише воды ниже травы, но Бич их явно не щадил. Увы, придётся поступить так же с ним, пора бы начать восстанавливать справедливость! — Они как-то и не сильно за этим следили. Знаешь, какая у них херня: у каждого своя задача, он её делает, а на остальное срать хотел.       — Тоже такое замечал, — медленно кивнул рыжий, обдумывая его слова. И друг был совершенно прав: во время боя такое прослеживалось достаточно явно. Воители не могли ничего предпринять без приказа кого-то более высокого статуса. Ранг в этой банде решает очень многое, и это может стать их слабостью в бою. Более авторитетные воины имеют больше полномочий, и вероятно они могут сами что-то предпринять, но остальные — нет. Любое непослушание с их стороны будет наказуемо, при чём довольно сурово. — А ведь этим можно будет воспользоваться…       — А, теперь ты хочешь пригласить погостить не только Костяка, но и Бича! — хохотнул Крутобок. — Хотя он в приглашении сильно и не нуждается, да и ты это уже сделал… Так что ты планируешь?       — Смотри, старших воинов было не так много, они могут делать что-то без приказа, остальные должны просто слушаться, сами ничего сделать не могут. Перед боем наверно им указы раздают, чтобы каждый знал, что делать. Так вот, нужно предпринять что-то, на что у них указаний нет!       — Взять неожиданностью и хитрожопостью? — догадался парень, уловив мысль друга. Он очень быстро тараторил и объяснял достаточно невнятно, не каждый догадается, что он имел ввиду.       — Да, можно и так! Попытаться их обмануть, сбить с толку и выиграть время, — в голове хаотично всплывали совершенно разные идеи о том, как можно их преодолеть. Но большая их часть была совершенно бессмысленной и неразумной из-за взбушевавшегося воображения.       — Кровавые орудуют в городе, а там какая херня только не происходит, нужно будет придумать что-то серьёзное, что бы их отвлечь… — Крутобоку тоже понравилась эта идея, но реализовать её может быть достаточно сложно и не факт, что сработает. — К чему они могут быть не готовы? К крысиному нашествию? Да и они слишком организованные мрази, я не думаю, что это что-то кардинально изменит.       — И не нужно, — мысли становились более структурированными, понемногу созревал план. — Когда вы начали стрелять из штаба, они уже отвлеклись, а мы выиграли время. Нужно просто их отвлечь, сделать то, чего они не ожидали. Костяку или Бичу понадобится время, чтобы отдать приказ, а мы сможем атаковать.       — Но ведь мы тоже не знаем, чего ожидать, они ведь могут и на танке приехать, — воитель не хотел расстраивать друга, но не подвергнуть его план критике он не смог, пока там достаточно много недоработок, которых Огнезвёзд может не видеть.       — В теории, — подметил рыжий. — Смотри, Бич может просто согласиться на мир, но этот вариант мы не рассматриваем. Если он не согласен, он нападёт. И я не думаю, что это как-то отличиться от прошлого раза: они просто ворвутся в лагерь, и начнётся сражение. Но они сильно превышают количеством, а в следующий раз Костяк вряд-ли согласится на равные условия. Поэтому воспользуемся хитростью, ибо других вариантов особо и нет.       — Звучит вроде неплохо, — вынес свой конечный вердикт Крутобок, пока энтузиазм начал заполнять.       — Осталось только продумать тактику, — задумавшись произнёс Огнезвёзд и всё же вернулся к еде, пока та не начала остывать. Пока есть только одна идея, она требует серьёзной доработки. Но вместе они точно что-нибудь придумают. Позже нужно будет позвать Бурана и Песчаную Бурю, когда им станет лучше. Взгляд со стороны всегда бывает очень полезен, да и тем более у глашатая больше опыта, пусть планами боя он особо и не занимался.       — Дело за малым, — усмехнулся Крутобок и махнул рукой. С логикой у него иногда бывают проблемы, да и с планированием тоже, но гениальные идеи подать может. Предводитель сделал глоток чая, пока взгляд застыл на пустой стене. Кровавых сбить с толку будет не трудно, ведь большая их часть не сможет действовать без приказа. Можно будет использовать осаду из прикрытия, но лучше будет подобрать другое место и немного изменить тактику, ведь через эту ситуацию они уже проходили. Может он и не так хорош в составлении планов, но что-то предпринять он всё-таки может… Тонкие струи холодной воды стекают по светлой коже. Её оттенок стал ещё бледнее, становясь всё ближе к цвету лёгких облаков. Потухший взгляд блуждает по собственному отражению в запотевшем зеркале. Ему пришлось собрать все свои силы, просто для того, чтобы вымыть волосы. Это элементарное действие, которое люди совершают каждый день, даже не задумываясь. А он задействует для этого огромное количество усилий. От человека, которого он увидел в зеркале становилось противно. Бич всё ещё не хотел верить, что это и есть он. Он сам разрушил всё, что имел. Все свои усилия он так легко бросил в открытый огонь, даже не подозревая, чем это может обернуться. Он думал лишь о том, как себя отвлечь и заставить сделать хоть что-то, постараться прожить следующий день, противореча собственным желаниям. Он правда хотел бы вернуть банду, вернуться к прежним обязанностям, к обычной жизни, когда не требовалась собирать себя по частям, чтобы просто закурить. И он совершенно не знает, что будет делать. Он хочет закончить это, что бы его просто усыпили, как жалкую дворнягу, и больше он бы не почувствовал вины. Но Бич не может сделать ничего другого, кроме того, как постоянно терзать себя мыслями о сделанном. Он всё упустил, всё разбил… Но ведь теперь рядом есть Костяк. Их отношения давно не те, они тоже не восстановятся. Но его всегда можно обнять, так же крепко, будто ничего и не происходило. Его ладони всё такие же тёплые, он всё также не оставит его одного, пусть обида вряд-ли его покинет. И Бич всё ещё не может этого осознать. Почти каждую ночь он вспоминал о том, чем были наполнены давно ушедшие дни: первые летние рассветы, звёзды, рассыпавшиеся по чернильному небосклону, запах чая с корицей, свежей скошенной травы. Звуки оборвавшихся старых струн на гитаре, звонкий смех, долгие разговоры практически ни о чём, шелест листвы на ветру… Этого уже не вернуть, как сгоревший дотла родной дом. Но может, когда-нибудь у него найдутся силы вырвать все ледяные осколки из груди и наконец почувствовать, что жив? Бич убирает влажные волосы от лица и покидает ванну. Тела касается холод, пусть на него и надета собственная тёплая кофта. В доме совсем тихо, в коридоре на этаже воителей совсем никого нет. В штабе редко бывает настолько тихо, разве что совсем поздней ночью, а сейчас до заката ещё далеко, пусть после сна в несколько десятков минут ему казалось, что прошло около суток. Но пока кошмары его не тревожили, пусть призраки прошлого его вряд-ли отпустили. В последнее время он часто слышал звуки, которых просто не могло быть в помещении. И тогда он даже не задумывался, что ему просто кажется. Это заставляло всё тело трястись, несколько раз перепроверять, закрыта ли дверь, включить свет во всей квартире, надеясь, что тьма никого в себе не скрывала. И ни разу за это время он не задумался о том, что эти звуки ему просто мерещатся, может из-за того, что постоянно слышал это на протяжении многих лет. И даже тогда подобные шорохи вселяли в него страх, заставляя вздрагивать, ведь они означали приход человека, который может причинять лишь боль. Но сейчас мысли кажутся более чёткими и разумными, когда раньше всё было будто заслонено туманом. Может, ему просто нужно было выспаться, и самочувствие заметно бы улучшилось. Сейчас он осознаёт, что ему ничего не угрожает, пусть и ощущает себя здесь не очень уютно. Нет лихорадочного желания ухватиться за пистолет, нож, любое оружие, которое могло бы его спасти. Все те звуки, чужое присутствие было лишь злой шуткой сознания, наверно из-за сильного недосыпа. Он сел на кровать, облокотившись на стену спиной. Бич чувствует за свою безответственность слишком тяжёлый груз вины. Увесистым осколком камня она давит на грудь, заставляет скривиться от собственной беспомощности. Ему просто нужно собраться и попытаться сделать хоть что-то. Он мог бы взять револьвер, который всё так же лежал под подушкой и прострелить себе висок. Тупая боль, кровь обольёт пол тёплым дождём, руки опустят оружие, тело с тихим грохотом упадёт на половицы. Он мог бы избавиться от всех проблем, которые не дают покоя часами подряд, мог бы не заставлять себя просто сдвинуться с места. Но что-то его держало, служило якорем, который не позволит рухнуть в бушующий океан. Бич знает, что сделает больно Костяку, который всё это время пытался его защитить. Уже не пытался заговорить, зная, что это будет бесполезным, он оставался наедине с собственной злобой на когда-то близкого друга. И если Бич всё же сделает это, никто его уже не простит. Так он вновь предаст его, разрушит всё окончательно. Он так мечтает избавиться от всех проблем, разгрести все осколки прошлого, избавиться от постоянных навязчивых воспоминаний… Он грезит покоем, но пытается добиться этого с помощью полного разрушения всего, что осталось. Разве это не абсурдно? Конечно, это так. Но он просто не видит других вариантов. Не знает, как можно к чему-то стремиться, просто начать жить, чувствовать хоть какие-то положительные эмоции, хотя бы немного. Бич правда хотел жить, но только в томе месте, где был его настоящий дом, где его глаза всё ещё блестели на свету, где он не забыл, как звучит собственный смех… Это нереально. Нет ни единого перрона, который мог бы привести его к родному месту. Но может, он сможет наладить что-то в настоящей реальности?.. Сделать это казалось чем-то непосильным, но он смог собрать все свои оставшиеся чувства в одно целое и извиниться перед Костяком, сквозь треск костей, сквозь боль, с которой кровь покидает человеческое тело, оставляя его без дыхания. Но теперь он рядом. Бич смог сделать это, может, выйдет что-то ещё? Когда-нибудь ему обязательно станет лучше. Будет дождливый осенний день, когда солнце в последний раз за месяц покажется на небе, а потом на долгие недели упадёт в серые облака, плачущие над городами. Он не отличается от остальных будней, оставаясь всё таким же холодным и пустым. Но тогда Бичу покажется, что что-то правда изменилось. Он отвлёкся от своих мыслей, услышав, как на телефон пришло уведомление. Глашатай сказал, что вернётся через пару часов, прошло уже достаточно много времени, но его всё ещё нет. Куда он мог уйти? вряд-ли это просто дружеские посиделки, раз ему звонил Диего. С ним он общается неплохо, но товарищами они не являются, обсуждая только рабочие вопросы, значит, что-то всё же произошло. Отсутствие хотя бы примерного понимания ситуации на него дико сдавило, тугим обручем сдавливало грудную клетку. Предводитель бросил взгляд на экран телефона, сообщение о прогнозе погоды. Ничего более. Но время достаточно позднее. Может, они просто решили задержаться, а предупреждать Костяк его об этом не стал, ибо дозвониться Бичу просто нереально, особенно в последнее время. Понемногу внутри начала закрадываться тревога, отчасти из-за своего непонимания происходящего. Куда они вообще пошли? Какие-то проблемы с полицией? Диего ведь просто так не стал бы звонить. Что-то из-за неуплаты налогов? Кто-то вышел на след их убийств, торговли наркотиками? Если это дойдёт до важных офицеров полиции, и информации будет достаточно, Кровавых уже никто не отмажет… И всё это будет по его вине! Бич направился в коридор, решив подойти к Луне, она ведь должна знать хоть что-то. Он очень давно не говорил ни с кем, кроме глашатая. Человеческая речь становилась чем-то чуждым, пока убивающая тишина давно вошла в привычку. Молчание было главным навыком для выживания, отказаться от него не так просто. Молчи, если хочешь остаться цел. Молчи, если хочешь больше не чувствовать боли. Молчи, тогда это закончится. Предводитель постарался отогнать от себя эти мысли и продумывал, что скажет девушке. Просто спросить, где Костяк, и куда он вообще пошёл. Он знает её много лет, она не причинит вреда, ничего не произойдёт. Руки начали мелко дрожать, он сунул их в карманы и ещё быстрее двинулся дальше. Он был предводителем, готовым драться против десятерых за честь банды и её благополучие, он каждый день контактировал с разными людьми, пытался найти с ними общий язык и заставить сделать так, как хочет он, подчинить себе, а те даже не замечали. Он легко заставлял людей идти за собой, встать на свою сторону, а сейчас боится заговорить с собственной целительницей. Раньше Бич и представить не мог, что упадёт так низко. Он должен был стать великим, он мечтал укрепить свою власть и в других городах, разбить самые крупные банды… В каком же месте он свернул не туда? Когда начал употреблять? Может это и было одной из самых глобальных ошибок, которые привели к такому разрушительному исходу? Наркотики рушат сознание, затмевают разум. Тогда ему и нужен был такой эффект, ведь гораздо легче было забыть об отсутствии нормальной жизни. Но если бы этого не произошло бы, может, он бы одумался раньше? Он остаётся без веществ уже достаточно долго, особенно тяжело ему было во время синдрома отмены. Сейчас ему уже не так плохо физически, да и мысли более упорядоченные, может это всё же было ошибкой? Перед каждой дозой он думал о том, что сейчас ему станет легче, он наконец улыбнётся, и мир приобретает прежние краски. Но в голове постоянно всплывал один факт, заставляющий быстрее вонзить иглу в кожу. Эта эйфория закончится и с грохотом разобьётся о реальность, а осколки полетят ему в глаза. Каждый раз после наркотиков ему становилось только хуже, былую лёгкость заменяли мысли о собственной никчёмности. Но ведь он считал, что ему так плохо из-за отсутствия веществ, которые приносили ему радость, а не из-за самого факта употребления. Эта мысль почему-то посетила его именно сейчас. Он чувствовал, как всё внутри ломается, он хотел поскорее это закончить, ведь выносить такое существование было непосильно трудно. Но ведь он сам загнал себя в ловушку, сам прыгнул в открытое море, привязав к ноге камень.Проблема была в принципе в том, что он прибегнул к наркотикам, они сделали только хуже. Сразу вспомнились слова Костяка, во время их завтрака. Он бы не стал называть это ошибкой, не будь это настоящей проблемой. Именно из-за них Бичу стало хуже, он бы мог раньше попросить о помощи, раньше задуматься над ситуацией в собственной жизни. Он мог бы не потерять власть, не разрушил бы банду и собственную судьбу. Горечь отдалась острой резью под рёбрами. Он сломал всё это просто из-за банального желания хоть что-то почувствовать, заставить себя чему-то порадоваться. Он мог бы взять себя в руки, попытаться что-то предпринять, попросить о помощи, но он свернул не на том повороте, разрушив всё окончательно. Это было ошибкой, дорогой глубоко вниз. И подняться со дна будет уже не так просто, если это в принципе реально. Он остался не по своей воле без наркотиков и столкнулся с реальностью в лоб. И именно тогда понял, насколько всё плохо, а от дна остаётся всего пару метров и ни одного вдоха. Развалины из осколков былого счастья и собственных ошибок. Их не перечеркнуть, не спрятать, как уродливый шрам. Не всё он сможет исправить, но что-то всё же смог сделать. В этом нет его особой заслуги, просто Костяк посчитал, что его можно простить. У него не появилось резкого желания начать жить и радоваться, но появилась надежда на то, что он когда-нибудь получит свой кусочек счастья. Он никогда не жаждал умереть, он просто хотел жить по-другому, в прошлом, когда на небе всё ещё сияли звёзды, прекрасно понимая, что это невозможно. Бич поймал себя на том, как стоит на месте посреди коридора уже несколько минут. Вновь ушёл в себя, далеко от реальности. Но теперь у него есть чёткое мнение о том, что наркотики ведут только вниз. Он тряхнул головой и ещё ускорившись спустился на нужный этаж, направляясь к лазарету. Луна там проводит далеко не всё своё время, так что скорее всего она сейчас в комнате неподалёку, скорее всего придётся пойти туда. Но как только он приблизился к лазарету, слух уловил звуки оттуда. Несколько разных голосов, слова не получалось разобрать из-за плотных стен, но можно было догадаться, кто говорит. Судя по интонации, идёт оживлённый спор, но в ругань он не перерастает. Голос Костяка он отличил сразу, мужчина что-то объяснял, оставаясь достаточно спокойным. Он назвал имя одного из воителей — Змей, вероятно с ним сейчас и говорят. Значит, они уже вернулись. Но почему в лазарете? Куда они вообще уходили? Что-то случилось? Пульс участился, начали появляться всё более тревожные мысли. Сейчас ему просто нужно войти и поговорить с глашатаем. Только мысль о том, что ему придётся предстать перед несколькими людьми начинала пугать, пусть он и знал их много лет. Он всё ещё пытался отделаться от ощущения постоянной угрозы со стороны окружающих. Рядом будет Костяк, он всегда ему поможет, теперь он рядом, просто нужно войти и заговорить с ним. А ведь когда-то Бич мог без опасений полезть в открытый огонь ради благополучия племени, сражаться с одним лишь ножом против десятерых… А сейчас ему страшно просто оказаться в комнате, где больше двух людей. Как можно было так сильно изломать собственную жизнь? Он ведь считал, что отвернуться от всех будет правильным, начал употреблять, даже не задумываясь о последствиях… Как же это было глупо. Предводитель пересилив себя осторожно дёрнул за ручку и прошёл во внутрь. В лазарете людей было больше обычного: большинство коек занято, сквозь занавески можно было разглядеть силуэты людей, на одной из кроватей сидел Костяк, а рядом с ним Вилли. Около воинов встало ещё пятеро, все они активно что-то обсуждали, жестикулируя и жарко доказывая свою правоту. Все они выглядели небрежно, даже потрёпанно: волосы взъерошены, одежда в некоторых местах рваная, а кожу рассекали множество ссадин, у каждого наложены бинты на руки, остальные ранения прикрыты одеждой. Но что произошло? Стычка с какой-то группировкой? Встреча с полицией? Но прислушавшись в их диалог, Бич заметил, что те часто повторяют имена лесных. Может, произошло что-то, связанное с ними? Они ранили Кровавых? Кирпич бросил взгляд через плечо, первым заметив предводителя. Он тут же растянулся в улыбке, позабыв про спор, в котором он тоже участвует.       — Бич, привет! — рыжий махнул ему рукой, остальные воины умолкли и тоже повернулись в его сторону. Увидеть его здесь явно никто не ожидал, некоторые из них не видели его на протяжении нескольких недель. Повисшее молчание и множество взглядов, уставленных на них заставили напрячься, он бы предпочёл остаться незамеченным, продолжая мысленно внушать себе, что он в безопасности. Никто из этих людей его не тронет, он в безопасности.       — Я потом подойду, — бросил глашатай и поднялся с кровати.       — Только быстрее, мне нужно тебя перевязать, — потребовала Луна, вышедшая из-за занавесок одной из кроватей. Бич окинул его взглядом: правая рука была перевязана, в некоторых местах расположились красные пятна от свежей крови. Воины так и не подали голоса, внимательно наблюдая за предводителем. Во взглядах повис немой вопрос к Костяку. Предводитель, поняв его намерения направился к двери, будучи только рад поскорее уйти от людей. Костяк закрыл за ними дверь и остановился около двери, собираясь скорее вернуться в лазарет. Усталость ярко прослеживалась на его лице, он точно с кем-то бился, при чём противник был достаточно силён.       — Что-то случилось? — растеряно спросил Бич, осторожно тронув его за раненую руку. Касание практически невесомое, которым он максимально постарался не сделать больно. Только они вновь сошлись, что-то произошло. Ему сильно больно? Раны кажутся глубокими. Тревога ещё большей волной накатила, стараясь прибить его к берегу. Он только смог его вернуть, вдруг случилось что-то серьёзное?       — Да, — с неким сомнением ответил глашатай, подбирая объяснения. За это время очень многое произошло, нужно будет начинать рассказ с самого начала, а это займёт достаточно много времени. — Стычка с лесными.       — Тебя сильно ранили? — ответ Бича удивил, он думал, что с лесными они не связываются вовсе. Выходит, банда ещё как-то функционирует? Может, всё ещё не так плохо? Сквозь плотную ткань его футболки предводитель замечает бинты. Его ранили в грудь? Такие ранения всегда очень опасны и не проходят без последствий.       — Относительно, — всё с той же неопределённостью произнёс глашатай. Рана серьёзная, и заполучил он её по собственной ошибке. Не стоило отводить внимание от Огнезвёзда, он слишком рано посчитал, что бой окончен. В дверном проёме показалась Луна.       — Костяк, я не собираюсь ещё раз останавливать кровотечение, — бросила она и тут же скрылась в лазарете, намекая, что ранение на руке следовало бы перебинтовать.       — Потом расскажешь, что случилось? — Бич поднял взгляд на собеседника, понимая, что такие вещи лучше не откладывать на долго. Пусть в голове и появилось только больше вопросов, он решил их отложить, Костяку сейчас явно не до этого.       — Да, — коротко проронил он, кивнув головой. Этот вопрос он посчитал концом разговора и уже собирался уходить, но неожиданно его торс обвили холодные руки. Максимально осторожно младший обнял его и в то же мгновение отстранился. Он не боялся, что кто-то из Кровавых заметит такое касание, просто знал, что Костяку лучше поторопиться. Он очень сильно скучал, и не воспользоваться возможностью вновь обнять его Бич не смог. Глашатай улыбнулся, но всё-таки покинул его, нужно было решить вопрос с Кровавыми и тем спором, который продолжался и без него. Изначально воины пытались понять, почему Костяк решил отступить, почему изменил стратегию боя и принял вызов, а потом они соскользнули с темы и начали цепляться за все последние события в банде. Решения руководителей подвергать критике было запрещено, но в данный момент они общались с Костяком, являясь его близкими друзьями, поэтому остались безнаказанными. Да и высокий статус позволял. Бич медленно направился обратно в свою комнату. Казалось бы, от этого разговора он почти ничего и не получил, зря потратил время. Но теперь он возвращается с чётким осознанием ошибок, которые и привели его на дно. По тёмному лику ночи веснушками рассыпались звёзды. Казалось, что закаты становятся всё теплее, а они всё ярче. Лагерь её племени уже засыпает, но у каждого в голове совершенно разные мысли. Огорчены своей потерей, но остались при своём выборе. Сегодня во время завтрака или просто находясь в лагере она слышала разные обрывки диалогов. — …Я не понимаю, почему мы их убиваем, ничего ведь не доказано… — …Почему решает она, а ублюдками считают нас?! — …Ружья всё же были перебором… — …Чернозвёзд та ещё мразь, но ведь в его племени дети… Подобные высказывания Пятнистая Звезда слышала уже не в первый раз, многие воители были недовольны её решением, пусть и оставались несколько преданных, они бы с огромным удовольствием это повторили. По началу она их игнорировала, но сейчас она лежит, глядя в потолок, а в мыслях всё всплывают эти слова. Она лишила их племя лекарств. Чернозвёзд за особо длинный язык и пылкий нрав такое заслуживает, но ведь в их банде и правда есть дети. Они ещё не видели этого мира, жизни, но уже успели повидать, как в их соплеменников летят пули, как в их плоть впиваются острые лезвия ножей, орошая землю кровью. А ведь в погибших мог быть их отец или мать, наставник… Эти дети могут заболеть, но никто им помочь не сможет. Они могут остаться без семьи, ведь племя ослаблено, еды меньше, лекарств недостаёт. В банде может начаться голод и разные болезни… Она никогда не простит Чернозвёзду его поступки, но ведь те маленькие дети совсем ни в чём не виновны. Они не принимали решения, может даже не знают, кто такой Бич. Они просто хотят стать храбрыми воителями, чтобы защищать своё племя от таких, как Речное. Может, это и правда было ошибкой?.. Пятнистая Звезда ведь тоже высказывалась достаточно резко, иногда даже не обдумывая свои слова. А теперь из-за неё страдает оба племени. У её собственного станет меньше оружия, а значит меньше еды. С голода не умрут, но неудобства это принесёт. Теперь Речных воителей считают мудаками, хотя от их мнения почти ничего и не зависело. Это одно из самых крупных нарушений, которых можно было бы совершить. Гнев полностью затмил ей разум. Как бы ей не хотелось этого признавать, но такая злоба обрушилась на предводителя Теней не только из-за него самого, а из-за его предшественника. Пятнистая Звезда мечтала отомстить, обида и ярость затаились внутри, но выплеснуть их было уже не на кого, поэтому она и выбрала своей мишенью Чернозвёзда. Если бы не поступки Звездоцапа, её отношение к нему было бы совсем другим. Он виноват в своих высказываниях, в связи с Кровавыми, в смерти людей, но не в её чувствах, остальные воители Теней уж точно к этому не причастны. Как плохо она бы о них не думала, сколько бы ругательств не всплывало в её голове, они может и никак не связаны с Кровавыми, а никакой сделки не существует и во все. Но в этом она сама уже не разберётся, Пятнистой Звезде остаётся только заботиться о собственном племени и его благополучии. На следующем Совете нужно будет сообщить, что она ошиблась. Об этом узнает весь лес, она никогда не должна была проигрывать, но сейчас Пятнистая Звезда действительно оступилась. Помогать Чернозвёзду она не планирует, но нужно пересмотреть ситуацию. Чернозвёзд был предан своему предводителю, как он вообще может сотрудничать с его убийцей? Его гордость просто бы не позволила сделать такое. Может, ей что-то неизвестно, но звучит это, как сущий вздор. Ненависть к предводителю вряд-ли утихнет, но больше Пятнистая Звезда не позволит ей вырваться. Ведь ошибка ещё не означает проигрыш. Время уже стремительно тянулось к обеду, а он так и не покидал своей комнаты. Полученная рана давала о себе знать, да и усталость от постоянных обязанностей отбивала желание подниматься с уютной постели, но время Огнезвёзд зря не тратил. За это время в голове уже сложился план действий. Не без доработок и слабых моментов, но может сработать. В Кровавом племени есть чёткая система, но её можно направить против них самих. Предположения о том, почему же Костяк ушёл, и имеет ли Чернозвёзд отношение к этому он старательно отбрасывал, сосредоточившись на собственных проблемах. И за эти несколько часов он вспомнил старый метод охоты: в определённом месте нужно вырыть яму, поставить в неё специальную клетку, а её крышку присыпать землёй. Такой метод почему-то перестали использовать, возможно с приходом нового предводителя про него забыли, но клетки всё же остались, при чём есть совершенно разных размеров, в такую может угодить и человек… Подземная ловушка вряд-ли их остановит, но в комбинации с капканами вполне сможет задержать. Установить их не так трудно, просто нужна подходящая местность. А ночной патруль он решил отменить. Сейчас проводить их будет не так просто, ведь раненных достаточно много, но это ещё не основная причина. Патрулирующие конечно заметят Кровавых, попытаются их остановить, но ведь это неоднократно приводило к не самым лучшим последствиям. Иногда силы оказывались не равны, иногда Грозовые просто не решались нанести серьёзные раны. И пользы от этих патрулей почти нет, ведь о приходе Кровавых не удавалось предупредить. Огнезвёзд ввёл это правило, находясь под влиянием постоянного страха, граничащего с паранойей. Он пытался предпринять всё, только бы не проснуться ночью от выстрелов. По крайней мере считал так. Он слишком многого боялся, наверно в силу своей неопытности и гигантской ответственности. А вот сторожей лагеря оставить нужно, это было вполне разумное решение. Огнезвёзд всё же поднялся с кровати, решив проверить, как там Песчаная Буря, за это время ей должно было стать лучше. В коридорах всё ещё было достаточно тихо, лишь приглушённые голоса за дверьми. Вероятно, остальным воителям тоже наскучило целый день сидеть в кровати, пусть они и не прочь отдохнуть. Предводитель решил спуститься к целительнице и поинтересоваться сначала у неё о самочувствии девушки. Но и ещё кое-что зацепило её внимание. Та Кровавая, против которой сражалась девушка. Её лицо почему-то казалось смутно знакомым… Да, конечно, он уже видел её в боях, но складывалось впечатление, будто они и до этого пересекались. Почему-то особенно чётко в памяти всплывала её татуировка на шее, с каким-то черепом. НО он не мог вспомнить, где видел её. У Пепелицы была своя комнатка в доме, там она проводила своё свободное время, всегда готовая побежать к кому-то из больных. Она находилась в середине коридора, чтобы девушка всегда могла услышать зов о помощи, дверь туда почти всегда распахнута. Из комнаты тянулся сладкий запах ягодного чая, а из звуков были лишь тихие шорохи, девушка переставляла свои книги: тетради с аккуратными конспектами, множество сборников с лечебными травами, огромное количество томов с уроками для начинающих и бывалых врачей. Казалось, в этом шкафу собрано всё, что может понадобиться целителю. Как она только это запоминает? Предводитель коротко постучал по дверному косяку, сообщая о своём присутствии. Пепелица перевела на него взгляд и коротко улыбнулась.       — Песчаная Буря в самой дальней комнате на этом этаже, — бросила она, предугадав вопрос и вернулась к массивной книге, страницы которой листала. Она не пыталась получить новых знаний, просто эти страницы напоминали ей о Щербатой.       — Спасибо, — сконфуженно поблагодарил предводитель и направился к указанному месту. Непроизвольно он сменил темп, стараясь попасть к Песчаной Буре как можно скорее. Он и так ей мало внимания уделяет, на этой почве у них часто возникали конфликты, но он ничего поделать не мог. Сейчас у него гораздо больше обязанностей, и кажется, что девушка уже с этим смирилась, попыталась его понять. Около её комнаты он оказался за считанные мгновения, туда он мог спокойно входить без стука. Воительница сидела на широком подоконнике, прислонившись лбом к стеклу. Но услышав чьи-то шаги, она перевела своё внимание с природы за стеклом на пришедшего. На её лице блеснула улыбка, и Песчаная Буря направилась к нему. На лице ссадины, сквозь тонкую одежду просвечиваются очертания бинтов. Ей явно досталось, но она пыталась бороться до последнего. Уже через несколько секунд она оказалась в крепких, но осторожных объятиях.       — Всё-таки я облажалась, — тихо хмыкнула она, уткнувшись в плечо предводителя.       — Не говори так, — отрезал он, проведя ладонью по её спине, задевая светлые волосы.— Меня тоже удалось повалить с ног.       — Да, только ты смог подняться, а я нет, — Песчаная Буря открыто и свободно признала свой проигрыш, пусть ей всегда это давалось трудно. Она подвела собственное племя, просто рухнув на землю. Что о ней теперь могут подумать? А главное, какого мнения теперь она сама о себе? Никогда она ещё не допускала таких провалов, тем более перед Кровавыми. Ей снова досталась та же соперница, Кровавая её явно недолюбливала, про крайней мере дралась так. Удары с огромной скоростью и силой, ядовитая ухмылка на лице и острый аккуратный маникюр, которой никак не вяжется с образом воительницы. — Если бы они не ушли, я бы не справилась, меня могли так и убить.       — Но ведь всё закончилось по-другому, — Огнезвёзд даже не знал, какие слова подобрать, пылкий нрав Песчаной Бури ему вряд-ли удастся укротить. —В следующий раз ты поступишь с ней так же.       — Лучше бы конечно следующего раза не было, — шутливо протянула девушка, продолжив мысль предводителя.       — Это да, — согласился рыжий. — Как бы то ни было, ты спасла лагерь, я бы не смог придумать такой план.       — С этим у тебя явно хреново, — хмыкнула она без цели его в чём-то обвинить. — Это была не только моя заслуга, но такой же вариант действий можно использовать и… Почему-то Песчаная Буря резко запнулась о собственные слова, будто потеряв нить своих мыслей. Она заглянув ему в глаза, продолжила.       — А знаешь. Мне не хватает нас, — тихо сронила она, взгляд заметно потускнел, в голосе не осталось тех шутливых ноток. И почему-то Огнезвёзд сразу её понял.       — Мне тоже, — он крепче сомкнул руки на её талии. — Все наши разговоры сводятся к племени. Прости меня, я до сих пор не могу привыкнуть к своим обязанностям…       — Прошло уже больше, чем полгода, а у меня такое ощущение, что я тебе не нужна, — она не любила говорить о собственных чувствах, но сейчас просто не могла поступить иначе.       — Прости меня, — Огнезвёзд прижал её к себе. — Никогда так не думай. Ты самое дорогое, что у меня есть. Я люблю тебя.       — Я тебя тоже… Может посидим вместе? — предложила она, обвив шею предводителя руками. Она прекрасно понимала, что у того не всегда найдётся время, постоянно огромное количество обязанностей, да ещё и Кровавые. Иногда он просто ищет оправдания своей усталости, когда хочется лишь завалиться на кровать и не подниматься следующие часов десять.       — Конечно, — он почти невесомо коснулся губами её макушки. «Нет времени» — не оправдание, ведь этим ресурсом управляет только он сам. Если бы хотел, нашёл бы хоть пару минут. Уже через пару мгновений они сидели, прислонившись спиной к стене: руки предводителя обнимают её, щекой Пятнистая Буря прислонилась к его груди, слушая размеренный ритм сердца. Пока он не оборвётся, она может быть уверенна, что будет счастлива. Наконец они смогли остаться наедине, пока никто не побеспокоит, не прервёт этот момент, когда девушка может просто раствориться в его объятиях и собственном спокойствии. Огнезвёзд прижал её к себе как можно крепче, будто опасаясь, что ели он отпустит — больше не вернёт. Ему не хватает Песчаной Бури, быт съедает казалось бы, всю его жизнь. Но она всё так же рядом, всё также остаётся самым большим источником света в его жизни. Почему-то после их первого поцелуя, когда он произносит слово «солнце», на ум всплывает только её образ. Им вновь приходится проходить сквозь трудности, словно переступая через тела бывших товарищей. Слишком много темноты и крови, но почему-то всё больше распаляется ощущение того, светлая полоса всё-таки настанет. При чём совсем скоро. Голубые глаза внимательно наблюдают за каждым его действием, они совсем пусты, напоминают разбитые стекляшки. Тягучее молчание повисло в комнате, но он терпеливо ждёт, желая скорее услышать объяснения. По началу Костяк думал, что тот желает узнать последние новости банды просто ради приличия, но сейчас пусть он и не загорелся энтузиазмом, но был готов слушать, пытаясь сосредоточиться и отвлечься от собственных мыслей. Выглядит он всё так же уставшим, но уже не так неопрятно, будто только вылез из собственной могилы.       — Я начну с того момента, когда ты на свалке встретился с Огнезвёздом? — предложил Костяк, посчитав это самым удобным вариантом. Бич начал употреблять ещё с того момента, но что-то вспомнить должен. Тот кивнул, глядя ему в глаза, осознавая каждое слово. Он вновь замечает за собой, что сконцентрироваться на чём-то гораздо сложнее, чем было раньше. Постоянно в голове поднимаются мысли о собственной ничтожности, и с огромными усилиями Бич пытается их отмести, не уйти в себя. Спустя несколько долгих мгновений рассказ всё же начинался. Глашатай старался не упустить ни одного момента: победа над Тайлером, подстава перед полицией, вторжение лесных на их территорию, как они вновь связались с Ячменем, похитили одну из Грозовых, попытка мятежа Шторма и его соратников… Информации было много, поэтому иногда он делал паузы, чтобы самому вспомнить о уже случившихся событиях и дать Бичу времени подумать над этим. Изначально Костяку эта затея показалась довольно бесполезной, казалось, что предводитель его оборвёт и попросит продолжить как-нибудь позже, ему это вряд-ли интересно. Но он ни разу не перебил, не отвёл взгляда. Вряд-ли сейчас его так заботит банда, может он делает это просто ради того, чтобы наладить отношения с Костяком и сделать вид, что всё в порядке, и он давно вернулся к обычной жизни. Хотя конечно, ему хочется верить, что Бич правда пытается что-то исправить, что он правда не притрагивался к наркотикам всё это время… Такое может произойти, но рассчитывать на такой исход точно не нужно. Бич — человек, мечтающий о собственной смерти, он пытался воплотить это в жизнь, при чём как оказалось два раза. И Костяк со своими объятиями его никак не переубедит и не спасёт, если он сам не найдёт причины проснуться завтра утром. Но что-то внутри подсказывало, что он не хотел смерти, а просто вернуть всё обратно.       — Как-то так, — глашатай закончил свой рассказ максимально прозаично, остановившись на недавней стычке с лесными. Он выжидающе поднял взор на Бича, наблюдая за его реакцией. Тот потупил взгляд и медленно кивнул, видимо пытаясь принять случившееся, осознать последствия. Почему ему вообще не всё равно? Казалось, что он совершенно забыл о Кровавых.       — Спасибо, — тихо сорвалось с его губ. В мыслях всё ещё кружили его слова, воображение создавало те события. Он думал, что племя давно распалось, дом утопает в налогах и счетах, воины бунтуют и пытаются свергнуть лидера… А ситуация оказалась совершенно иной, всё это время банда функционировала, боролась с врагами, а её члены всё так же дружны. Они смогли побороть банду Тайлера, которая была помехой долгие годы, смогли оставить Фрэнка в тюрьме, противостояли лесным, не позволив им посчитать, что те могут спокойно покушаться на их земли… И всё это благодаря его глашатаю. Он сохранил банду, статус Бича, не позволил его труду пропасть бесследно. Он решал проблемы предводителя, пока тот был зациклен на своём «несчастье». Что, чёрт возьми, такого произошло, чтобы он позволял себе неделями оставаться дома и не делать ничего, кроме как грезить о счастливой жизни?! Он отвратительный и совершенно ничтожный человек, который не контролирует собственную жизнь.       — Может, я помогу тебе чем-нибудь?.. — его вопрос звучал максимально скованно. Но Бич посчитал, что простых слов слишком мало, но ничего более предложить не мог.       — Да нет наверно, но предводитель ты, — отмахнулся Костяк, но явно дал понять: он всё ещё не забыл об их статусе. Слова голубоглазого всё же его удивили, вплоть до этого момента он думал, что ему глубоко всё равно. Но видно, сейчас в нём вновь возник интерес к реальности. Он увидел, что ещё держит над чем-то контроль, что ещё может что-то наладить, хотя раньше он считал свою судьбу безнадёжной. Может, он наконец увидел, как светлеет небо перед рассветом. — Но мне нужно кое-что узнать. Чего ты пытался добиться с Чернозвёздом? Глашатай знал, что у Бича была какая-то цель, причина вторгаться в лес и тратить на него время. Но её он не оглашал, просто отдавая приказы. И именно поэтому Костяк ушёл, он мог нарушить планы предводителя, и тогда всё то, что они сделали пошло бы насмарку, стало бесполезной тратой времени. Предводитель оглашал только примерные планы, но никто так и не знал точно, как он хочет всё это закончить. Бич легко отнёсся к такому вопросу, но не ожидал его услышать. Он давно не занимается бандой, ничего не делает ради неё, а Костяк всё так же ждёт его указания, пусть и многое уже решил сам. Ответ его был максимально лаконичным и коротким, он не пытался убить кого-то из предводителей, подчинить их себе, добыть новых бойцов. Теперь всё стоит на своих местах, а глашатай знает, что делать дальше. Огнезвёзда разбудили громкие звуки из коридора. Шаги, скрипы, стук. Такая походка может быть только у одного человека, около которого шумно всегда.       — Ой, я наверно не вовремя, — около кровати раздался голос Белохвоста, в котором вины не было вовсе. Так он просто решил ещё раз сообщить о своём присутствии. Его приход обозначил конец свободного времени и возможности остаться наедине с Песчаной Бурей, которая тоже начал просыпаться. Рыжий совершенно нехотя выпустил её из своих объятий и зевнув, сел на кровати. Такому внезапному появлению он не рад совершенно, желая ещё немного полежать в обнимку, вдыхая запах её волос. Но обязанности и надоедливого племянника ещё никто не отменял.       — Тебя стучаться не учили? — без явной злобы в голосе поинтересовался Огнезвёзд. Нужно было заниматься его воспитанием как-то усерднее, а то никаких общепринятых норм поведения он будто не знает.       — А я что делал? — возмутился воитель. Теперь ясно, что за звуки их разбудили. Стучал он явно очень усердно. Песчаная Буря приподнялась на локтях, сонно оглядевшись по сторонам. За окном уже вечерело, сумерки плавно опускались на лес, сон их продлился около двух часов точно. Вот и день прошёл практически в пустую, но завтра уже пора возвращаться к обязанностям. — Так вот, я сюда не просто так шёл. Мамочки и старейшины уже подняли шумиху из-за Кровавых, там уже сплетни поползли, детей не могут уложить спать, они думают, что те ублюдки снова здесь заявятся. Буран сейчас пытается их успокоить, но его слова мало кого волнуют. Может ты что-нибудь сделаешь?       — Спасибо, что сказал, — сонливость тут же исчезла, сменившись тревогой и виной. Пока он здесь спал, его глашатай выполнял его работу, при чём в отдыхе Буран нуждается не меньше. — Иди пока, я разберусь.       — Да они всегда всего бояться и из-за того, что у их дитятко сопельки поднимают истерику, — про себя бурчал Белохвост, подходя к выходу из комнаты.       — Белохвост! — осадил его Огнезвёзд. Воитель в силу своей юности ещё не понимает, какого это — бояться за собственного ребёнка, не осознаёт, что то самое «дитятко» будет защищать его племя, а Королевы племени буквально позволяют банде дальше существовать, даря ей новых воинов. Он выбрался из-под одеяла и осторожно коснулся волос Песчаной Бури, сообщая ей о своём уходе.       — Только волосы расчеши, выглядишь, как ёж, — усмехнулась она, тоже собираясь подниматься и помогать племени. Ей воители доверяют, она помогла им во время вторжения, сумела собрать их и атаковать. Они доверились её плану, значат, доверятся и сейчас. Огнезвёзд улыбнулся ей в ответ, провёл ладонью по рыжим волосам и тут же поспешил на улицу, желая найти глашатая. Новые и ещё незажившие раны заметно мешали быстро двигаться, заставляя кривиться от резкой боли во время слишком резких движений. В таком состоянии в бою он бы точно не выиграл, а Бич и правда может заявиться в любую минуту. Но одна мысль обнадёживала. Кровавые вряд-ли придут так быстро, ведь тоже получили раны, а на их заживление нужно время. Может они и найдут ещё головорезов, но глашатай у них один, и возможно во время следующей стычки он будет ослаблен. Да и Бича он уже достаточно долго не видел, может с ним что-то случилось? Тогда он может не прийти и вовсе… Огнезвёзд обнаружил Бурана в дверном проёме около выхода на улицу, он разговаривал с Горностайкой, которая явно была чем-то возмущенна, а мужчина пытался ей объяснить что-то.       — А если такое произойдёт снова?! — горячо спросила она, с отчётливой злостью. — А это ведь точно случится, а мы совсем не готовы! Вот разве что Песчаная Буря нас спасла, здоровья ей, Чернушка чуть не умер!       — Я понимаю твоё беспокойство, мы что-нибудь решим, — Буран пытался сохранить спокойный вид, показать женщине, что они в безопасности, но вид его был очень уставшим. Он прикрыл веки и почесал переносицу, разбирается со старейшинами он уже не в первый раз за день. Огнезвёзд тут же встрял в диалог, стараясь помочь бедному глашатаю.       — Горностайка, тебе не стоит переживать. Мы справились в прошлый раз, справимся и в этот, — предводитель заглянул ей в глаза, загородив собой Бурана, будто пытаясь его защитить. — Скоро я оглашу план действий, он поможет нам победить и навсегда избавиться от Кровавых. Ты веришь мне? Грозовая распахнув глаза посмотрела на него. Племя уже привыкло к новому предводителю, свыклось с тем, что он часто нервничает, пусть и всегда пытается выглядеть уверенным, он казался ещё более напряжённым. Но сейчас он выглядел совсем расслабленным, но говорил так, будто констатирует факт, такой же простой, как знание того, что небо синее. Он ни разу не отвёл взгляда, не начал нервно дёргать одежду или хрустеть пальцами.       — На этот раз — да, — заявила женщина так, будто делает им одолжение и молча зашагала на улицу. Тон Огнезвёзда всё же заставил ему поверить. Она понимает, что полную безопасность никто гарантировать не может, но сейчас у неё появилось ощущение, будто банда огорожена плотной бетонной стеной, сквозь которую никто не посмеет пройти. Эту стену воители создадут сами.       — Ты как? — рыжий повернулся к глашатаю, видя, как он измотан от постоянной нервотрёпки. Не зря Белохвост позвал его, ситуацию срочно нужно было исправлять.       — Нормально, — отозвался Буран, подавив зевок. — Но тебе стоит собрать собрание и попытаться успокоить людей, ибо больше я такое не выдержу.       — Конечно, я сделаю. Но я хочу сразу огласить план, чтобы точно никто не переживал.       — Да, кстати, а что за план? — глашатай всегда ко всем относиться уважительно и достаточно вежливо, но после ухода Горностайки ему явно стало лучше. Подобный диалог завязывается с ней уже четвёртый раз за день, но он надеется, что после слов Огнезвёзда это закончится.       — Его надо будет обсудить и доработать в некоторых местах. Завтра соберёмся, или и сейчас послушаешь? — предложил рыжий, прекрасно понимая собеседника, иногда голова вообще не варит, подобные вещи бывает слишком сложно осознать.       — С этим не стоит временить, — глашатай пожал плечами. Ситуация слишком серьёзная, чтобы откладывать важные дела из-за усталости, которая не такая уж и сильная.       — Хорошо, заходи пока в мою комнату, а я позову остальных, — Огнезвёзд одарил его благодарной улыбкой, и сообщив, где находится нужная комната побежал на второй этаж. Уже через минуту они сели на пушистый ковёр в его комнате, принявшись решать вопросы банды. Крутобок был полон энтузиазма, а Песчаная Буря пока просто заинтересована, ещё не зная, что предводитель задумал.       — У меня есть несколько идей, думаю, должно сработать, — без торжественности и излишних вступительных слов начал Огнезвёзд и рассказал о мыслях с подземными ловушками, о желании воспользоваться иерархией Кровавых против них самих, попытаться сбить их с толку. Его слушали не прерывая, никто не выражал недовольства или сомнений в этой идее. Она не гарантирует им победу, но поможет приблизить.       — Ну, идею с ловушками ты точно у меня подсмотрел! — первым заговорил Крутобок, с довольным и гордым лицом. Он уже знает о плане, поэтому никаких более серьёзных комментариев не оставил.       — В принципе, задержать их так можно, — Буран собрал по крупицам все оставшиеся силы, игнорируя боль от полученных ран. Он самый взрослый в этой компании, больше всего опыта именно у него, именно поэтому его мнение казалось таким значимым.       — Нужно устроить что-то эффектное, — Песчаная Буря задумчиво стучала ногтем по полу, остальные уловили её мысль.       — Начать сражаться в пол силы, а потом достать ружья и просто их захреначить этим? — предложил Крутобок, ведь элемент неожиданности в этом тоже был. — Боюсь, за это время захреначат нас, — Огнезвёзд отбросил эту мысль, но что-то дельное было в ней. — Но силы нужно использовать равномерно, думаю стоит разделить воителей на части, которые будут друг-друга заменять. Но сейчас не об этом.       — А можно как-то их обезвредить? Хотя бы временно, — спросила девушка, хотя знала, что с несколькими десятками мордоворотов это будет сложно.       — Завести в самую чащу, куда-нибудь к болотистой местности, — Буран продолжил её предложение. На их территории таких мест почти не было, но в самых тёмных участках — вполне, около змеиной горки. Можно было бы проследовать туда, но и самим там не безопасно. — Это не такая преграда, но туман может сбить их с толку.       — Туман, — тихо повторил рыжий, пока в голове крутились совершенно разные идеи. И слова глашатая подтолкнули его на ещё одну, она резкой вспышкой появилась в разуме. Осталось только кое-что достать. За окном солнце медленно падало в объятия ночи, пока город прикрыт туманом. И только сейчас он заметил, что закат наступил гораздо позже, чем обычно. На тротуарах давно нет снега, а минуты дня всё больше, светило покидает их позже. А ему казалось, что оно не встаёт совсем. Голубые глаза вглядывались в небосклон, заливающийся розовой краской, будто ища в этом какой-то подвох, помимо серой пелены, напоминающей дым. Физическое состояние явно улучшилось, он даже несколько раз выспался, не используя снотворного. Это уже кажется чудом. Раньше мысли были несвязанными, хаотичными, просто запутанным клубком из колючей проволоки, к которому прикасаться было жутко. Сейчас они кажутся более чёткими, анализировать собственные поступки больше не так больно. И теперь все его ошибки явно всплыли на поверхность, как тела к весне. Наркотики — дорога вниз. По-другому быть не может. И больше он не должен к этому прибегать, в первую очередь ради себя, своей судьбы, которую ещё можно будет исправить. Но теперь с ним навсегда страх оступиться и сорваться в бездонную пропасть, вновь отравить свою жизнь. Пока он думает так, но как только ему покажется, что ничего не наладилось, он снова попытается найти героин. Теперь он знает, к чему это может привести. Он всё ещё размышлял над бандой. Нет, она не разрушена, Кровавые всё так же функционируют, пусть и не убивают за деньги, все счета за дом оплачены в срок, полиция не пытается подобраться к ним. Правда по словам глашатая, посвящения не проводятся, ведь для этого нужен Бич, это ведь правило. Костяк сам бы прекрасно мог впустить в банду новые лица, он просто хотел сохранить статус Бича… Он его не подведёт. Он сделает банду ещё лучше. У него долгую вечность не было ни мечты, ни цели. Он не стремился к чему-либо, у него просто не было причин подняться и попытаться собрать себя по частям. Но теперь они будут. Он вернётся к Кровавым, покончит с лесными и сделает что-то стоящее. Осталось только взять откуда-то силы на это. Он будто балансирует на грани, ухватывается за край обрыва, надеясь, что не сорвётся. Только у него появляются мысли о том, что в его жизни что-то становится лучше, в голову тут же закрадываются сомнения. Иногда ему кажется, что это просто сон, который закончится вместе с рассветом. Но это уже слишком странно… Не может же это быть галлюцинацией? Было бы так просто с этим покончить. Ему бы не пришлось за что-то бороться, вязнуть в вине и сожалениях. Он бы больше не почувствовал боли, стал бы свободным. Тогда может он бы перестал приносить проблемы… Рядом с ним лежит заряженный револьвер, нож, которым легко можно проткнуть сердце или глотку, саднящую от боли, уйма способов. Но что-то его останавливало… Эту мысль перебил порыв ветра, забравшийся в комнату сквозь открытое окно. Он колыхнул шторы, коснулся его лица и волос. Совсем тёплое, напоминающее дыхание. Бич потянулся к ручке и закрыл окно, через него холод пока не прорывался, но скоро наступит ночь. Хотелось подойти к кому-то, просто увидеть рядом с собой человека. Он так долго был один… Но с каждым часом это становится всё сложнее. Поэтому он решил направиться к Костяку. Предводитель слышал его голос, тот вроде шёл к крыше, с единственной целью: закурить, наблюдая за видом на город. Это место давно полюбилось многим Кровавым, но сейчас видеть их не особо хотелось. Бич их оставил, бросил, а теперь ему захотелось вернуться к власти, и применять для этого особых усилий ему не придётся. Ему нужно будет сделать очень многое, чтобы подтвердить свой статус. От этих мыслей хочется убежать, свернуться где-нибудь калачиком и не высовываться, что бы ни единая душа его не заметила. Он ведь прекрасно понимает, что не справится. Так же глупо, что и ехать на машине, когда в ней всего литр бензина. Так же глупо, как разжигать огонь перед дождём, надеясь, что пламя продержится, или погода наладится. Так же глупо, как прыгать с моста за утопающим, хотя сам плавать не умеешь. Такие поступки люди совершают каждый день, и движет ими лишь надежда. Как бы абсурдно не было совершать подобное, они верят до конца, что справятся. А Бичом движет вина. Он пытается её загладить, откупиться, предложить что-то взамен. Его ошибки нельзя перечеркнуть чернилами по белому холсту, нельзя срезать с кожи, позволив крови вырваться. Он лишь разрушил себя, разломил, как сухую ветку. Он не знает, как будет двигаться дальше, но он должен это сделать. Бич собирался с мыслями несколько минут, за это время солнце успело спрятаться за горизонтом. Отбросив все мысли прочь, он проследовал к выходу на крышу. Он давно там не появлялся, хотя раньше бывал там чуть-ли не каждый вечер. Там он находил что-то на подобии спокойствия, когда можно просто провожать взглядом удаляющиеся фары машин, отпуская вместе с ними свои проблемы. Когда он был там в последний раз, представлялось лишь то, как его тело разбивается об асфальт, крошатся кости, а на земле от него останутся лишь кровавые пятна. Он хотел бы это воплотить, но тогда не смог. Через несколько мгновений он оказался там, сумерки его окутали прохладным ветром. Около ограждения стоял лишь один человек, что можно было посчитать большим везением. Он тоже часто здесь бывает, один или в компании, пятнадцать или сорок минут, в куртке накинутой на плечи или в одной футболке. Бич быстро, но тихо подошёл к нему, оставшись незамеченным. Он осторожно встал рядом, непроизвольно прислонившись к нему. И только тогда Костяк повернул к нему голову, до этого момента собственные мысли были для него гораздо громче окружающих звуков. Такое он позволяет себе только когда один, или в те моменты, когда он наедине с самыми близкими людьми. Костяк одарил его едва заметной улыбкой, в пальцах зажата сигарета, на кончике которой пляшет небольшой огонёк, отпускающий в небо дым. Взгляд хвойных глаз смотрит куда-то гораздо дальше, чем горизонт. Бич начал перебирать фразы, с которых можно было бы начать разговор, постараться показать, что он правда сожалеет.       — Тебе стало лучше? — не найдя более глубоких слов, он произнёс то, что правда начало его волновать.       — Да, — глухо отозвался мужчина. Позвоночник ему не задели, но бурную активность придётся отложить, Огнезвёзд явно постарался. После этих слов вернулось молчание, и голубоглазый уже не пытался его как-либо нарушить. Гораздо лучше в тишине, чем вообще никак. Он всё ещё думал о банде. Он знал, что это нужно сделать, но просто не представлял, как. Он боится показаться хотя бы нескольким людям, что он будет делать с целой бандой? Он иногда просыпается с ощущением, что даже двинуться сложно, а тело будто изнутри онемело от холода. Он просто физически не сможет вернуться к своим прежним обязанностям. Бич опёрся руками на перила, уткнувшись взглядом куда-то вдаль. Дальше располагалась трасса, по которой можно было бы проехать к дому Костяка, а рядом с дорогой множество таких же. Сейчас туда возвращаются люди, радуясь долгожданному отдыху, их ждёт дома семья, возможно любимое животное, тёплые объятия… Обычно в темноте были видны очертания эстакады, но сейчас она окутана туманом, из которого проглядывают лишь серебристые огоньки фар. Уже около минуты он не отводят взгляда, погружаясь глубоко внутрь себя. Он немного подаётся вперёд, даже не заметив. Рукав кофты соскальзывает с перил, вместе с руками, на которые он опирался. Больше ничего не удерживает его тело, мысли сразу начинают хаотично бегать, а пульс участился до невозможно. За мгновение до падения он успевает восстановить равновесие, а рука Костяка крепко ухватывает его за запястье, удерживая его.       — Осторожней, — бросил глашатай, ещё крепче сжав пальцы. Он бывал в этом месте сотни раз, как в этот он чуть не умудрился свалиться отсюда? По началу ему показалось, что Бич сделал это нарочно, специально перегнувшись через перила. Но сейчас он чувствовал его пульс к запястья, он обрёл больший темп. Бич испугался. Ему правда стало страшно. Страшно, что сейчас он упадёт, а за пару мгновений его тело просто размажется по земле. Он боялся, что умрёт, что ему будет больно. Раньше он мог спокойно перейти это ограждение, встав на самый край. Он совсем не опасался, что с ним что-то случится, даже желал этого. Его бы жизнь не сильно бы изменилась, ни смотря на исход. Он бы без каких-либо мыслей сделал шаг вперёд. Не оглядываясь, не посмотрев вниз. Но в этот раз ситуация выглядела совсем иной. Одна его неосторожность могла бы окончательно разрушить его шансы на искупление вины и попытки что-то наладить. Шаг вперёд не решил бы его проблемы, он бы не навёл порядок в банде, не отплатил бы другу. Он бы просто разломил его, прижав к сырому асфальту. Он привёл бы его к концу. Что-то его удержало от падения вниз. Костяк, который среагировал в ту же минуту и собственное желание устоять на ногах. Он поборолся за то, чтобы не рухнуть во мглу.       — Спасибо, — тихо произнёс предводитель и немного отступил назад. В последнее время он часто повторяет эти слова, но глашатай полностью заслуживает их. Только убедившись, что такого больше не повториться, он выпустил совсем тонкое запястье Бича, который вновь потянулся к его шее, притягивая его к себе. Отказывать ему он не стал, крепко обняв Бича в ответ. Он явно изменился за эти несколько дней. Он попытался что-то сделать, как-то выбраться со дна. И Костяк отлично знает, что он никогда не хотел умирать, не хотел задохнуться. Он просто не мог в себе силы оттолкнуться. Но сейчас он точно справиться. Просто маленькая неосторожность, которая вроде бы ни к каким последствиям не привела, ведь он всё ещё здесь, стоит рядом с глашатаем. Но что-то это всё же дало. Он боится смерти. Он боится, что не сможет исправиться, что не сможет больше заглянуть в его глаза, не сможет в один день понять, что теперь ему всё же лучше. Он не решится на краю сделать последний шаг. Как только вернулся рассветный патруль, Огнезвёзд взобрался на скалу, чтобы провести собрание, на этот раз он созвал всех членов банды. Информация важная, они должны знать, что делать. Королевы встревоженно поглядывали на него, опасаясь услышать ещё плохих новостей, коих в последние месяцы бессчётное количество.       — И так, сейчас я хочу огласить план действий для королев, старейшин и тех, кто сражаться не сможет. Во время опасности вам нужно будет спрятаться в том же месте, воители вас проведут. Передвигаться нужно маленькими группами, через чащу леса. Если покинуть помещение не получается, вам нужно воспользоваться оружием, а где оно находится вы прекрасно знаете, — слух ловит каждое его слово, стараясь ничего не упустить. Все Грозовые в состоянии полной готовности, в любой момент они могут начать защищаться. Ни на минуту они не выпускают контроль над ситуацией, внимательно озираются по сторонам, прислушиваются, нет ли странных звуков в округе. И ни капли страха перед битвой. Опасаются лишь матери за маленьких детей, надеясь их уберечь. И ради этого, ради банды, они готовы бороться до самого конца. Пока они живы, они не перестанут сражаться. — Я хотел бы заключить договор о мире с Кровавыми, но прекрасно понимаю, что шансы такого договора слишком малы, поэтому на это не рассчитываем, как и на поблажки, как в прошлый раз. В ближайшие дни они вряд-ли появятся, но гарантий дать не могу. С воителями к меня будет отдельный разговор, у нас есть тактика ведения боя, о которой расскажу позже. И сейчас вы должны понимать, что будет стоять на кону: наше племя, его безопасность. Мы не должны проиграть! По поляне прошёлся гомон голосов, Грозовые активно поддержали его слова, желая скорее покончить с этим. Они прогонят Кровавых отсюда раз и навсегда! Как только относительная тишина восстановилась, он заговорил, дав воинам выразить ликование и бушующее, словно ветер стремление к победе.       — Поэтому мне нужно будет потренировать старейшин и Королев, есть несколько воителей, который сейчас смогут помочь вас потренировать. Ничего особого там не будет, просто вспомните, как держать оружие в руках, потренируетесь. Вам этот навык может помочь, так что возвращайтесь сюда же через полчаса. Тренировки оруженосцев буду проходить в то же время, но с другими наставниками, по несколько человек и будут дольше. Вы все отлично держались, вы смогли справиться без меня и Бурана! Вместе мы справимся! — вновь повторилась волна громких голосов, даже старейшины прониклись энтузиазмом. Огнезвёзд понимал, что следующая встреча с Кровавыми будет решающей. Он не знает, когда она произойдёт, и что решит Бич, но они будут готовы. Наконец они покончат с этим. Он прекрасно понимает, что за этом ему придётся отплатить кровью, но она будет пролита не зря. Больше никто не тронет их дом! Он осторожно приоткрывает дверь в комнату и заглядывает туда. На часах около десяти вечера, по меркам Кровавых это ещё очень рано, но вдруг он решил лечь пораньше? Комната озарена бледным светом экрана ноутбука, спадающим на его лице, лампы не горят. Много света он никогда особо не любил, и привычкам явно не изменял. Каждая деталь комнаты сохраняла часть его самого: маленькие обрывки листов с записками, сломанные проводные наушники, ножны с излюбленным ножом, которым он практически не пользуется, не желая заморать лезвие чужой кровью и десятки растянутых, рваных резинок, валяющихся по всему пространству. Их он всегда теряет. Это совсем маленькие детали, которые никто и не замечает. Но они заставляют Бича почувствовать себя дома. Они являются намёком на то, что всё действительно в порядке, как бы Костяк не менялся, он остаётся для него всё таким же близким человеком. Что-то остаётся неизменным, вызывая у него странные чувства. Раньше вся окружающая реальность казалась чужой, серой, неприветливой, он будто оказался тут из другого мира, и здесь ему явно не рады. Любой предмет источал холод, даже солнца. Его лучи не греют. А здесь возникали совсем иные эмоции. Здесь всё окутано теплом и запахом его одеколона, который он так и не сменил, здесь он всегда будет в безопасности. Проблемы его медленно отпускают, мысли, которые гложат перестают напоминать клубок из колючей проволоки, которые при любой попытки его распутать ударяет током, вина отступает, пусть никогда и не покинет его полностью. Но он смог что-то достать из далёкой глубины сознания. Он знает, в чём ошибка, почему он оказался на самом дне. Он знает, что больше никогда этого не сделает.       — Что-то случилось? — Костяк поднял взгляд от ноутбука, судя по достаточно спокойному виду, он занят не работой. Физическим трудом заниматься ему пока нежелательно, ему повредили ребро. В Кровавом племени редко интересуются состоянием воинов, но сейчас не было необходимости заставлять глашатая выполнять что-либо. Да и всё равно в его руках достаточно власти, чтобы самому это решить.       — Нет, — Бич пожал плечами и прошёл в комнату. Его визита явно не ожидали, но Костяка его присутствие не напрягало. У него не было особых причин сюда приходить, помимо того, что просто хотел увидеть его ещё раз. Раньше они проводили очень много времени вместе, разделяя обязанности и работу. И теперь кажется совсем непривычным обходиться без него. Он резко начал слишком нуждаться в нём. Костяк помогал ему подняться, отпустить его Бич не мог просто физически. — Можно я сяду?       — Конечно, — глашатай пересел на вторую половину кровати, уступая ему место. После того, как они помирились, он не думал, что Бич захочет так часто его навещать, ведь раньше любыми способами пытался избежать контакта с любыми людьми. Его долго не отпускали мысли о том, что Бич просто пытается добыть с его помощью наркотики или вернуть себе банду, посчитав, что его власть забрали. Но его поступки были слишком искренними для этого, он обнимал всё так же крепко, он волновался за когда-то близкого друга. Он незаметно и быстро смог измениться, будто наконец увидев, что смерть не является его единственным путём. Голубоглазый опустился рядом, оставив между ними некоторую дистанцию. Ему всё ещё критически не хватает тепла, но теперь он знает, что сможет его заполучить. Он бросил взгляд на экран и увидел там кадры знакомого фильма. Ему уже достаточно много лет, они посмотрели его впервые будучи подростками. Почему-то было приятно осознавать, что Костяк ещё об этом помнит.       — Хочешь, посмотри со мной, — предложил мужчина, поняв, что собеседник тоже помнит эту картину.       — Хочу, — Бич был только рад такому предложению и устроился поближе, положив голову на его плечо. Осторожно, с явной неуверенностью, опасаясь, что его оттолкнут, или он сделает что-то не так. Это действие он посчитал лишним и будет винить себя за слишком частый тактильный контакт, но никакой негативной реакции в ответ он не получил. Всё будто наконец стоит на своих местах или по крайней мере близко к этому. Он всё ещё не знает, как будет справляться, но предпочёл просто остаться в этом моменте, обратив всё внимание к фильму. Не самая достойная задача для предводителя преступной группировки, но проводить свой досуг именно так ему нравится, он чувствует себя спокойнее. Каждый сюжетный поворот был знаком обоим, но досмотрели они его всё с тем же интересом и со скрытой тоской по дням, прошедшим уже несколько лет назад. Иногда они обменивались некоторыми фразами, обсуждая некоторые странные моменты, которые упускали будучи младше: нелогичные поступки, корявые диалоги, нелогичные события… Бич не пытался быть особо активным и разговорчивым, но долгий диалог всё равно завязался. В тот момент они общались словно без каких-либо границ, что мешали раньше. Не подбирая слова, не пытаясь показаться кем-либо иным. Для обоих этот момент стал безопасным убежищем.       — Костяк, — осторожно начал голубоглазый, обозначая, что разговор больше не будет таким расслабленным. Он не хотел рушить эту идиллию, но он должен попытаться что-то предпринять. — Ты говорил, что посвящения давно не проводились… Может я могу просмотреть воинов?       — Ты уверен? — такая просьба тоже была весьма неожиданна. Глашатай совершенно не против того, что бы Бич вернулся к обязанностям, но он прекрасно видит его состояние: может он и начал спать больше, чем три часа в сутки, но он легко может растеряться в большом количестве людей. На его репутацию это глобально не повлияет, но сам предводитель будет ещё долго себя в этом винить. Костяк с ним знаком уже очень долго, поэтому отлично знает, что тот постоянно обдумывает каждую свою ошибку, начиная с того, что просто стоял не в том месте во время какого-то важного мероприятия, и эта привычка вряд-ли ушла.       — Мне ведь нужно с чего-то начать, — Бич не захотел отвечать «нет» напрямую, поэтому постарался отразить другую мысль. Он просто боится оступиться, боится, что вновь захочет сделать шаг вперёд на обрыве крыши, боится, что вновь возьмёт в руки шприц… Ему было сложно прийти к тому, чтобы понять, что именно это было основными ошибками, но не совершить их ещё раз гораздо сложнее. Ему просто нужно обрести что-то, что будет жалко потерять, что удержит его здесь. Ему нужно начать жить рад чего-то большего. Хотя бы попытаться. Так глупо было надеяться на собственную смерть. Он мог бы попытаться что-то сделать, привести себя в порядок, но нет же, всё это время он потратил на самокопание, буквально самостоятельно разрывая себя на части. И сейчас он этого не допустит, он не вернётся в то состояние, не совершит таких же поступков. Он не знает, где найдёт в себе силы подняться, но он должен это сделать. Просто чтобы вновь не оказаться одному. — Я делал это сотни раз, в этот у меня ведь должно получиться?       — И получится, — Костяк мягко коснулся его волос. — Я знаю, что тебе сейчас сложно, и завышать требования к себе точно не стоит. Тебе просто нужно будет оценить успехи новобранцев, уже потом решишь на счёт проверки и посвящения. Если что-то пойдёт не так, я помогу.       — И получится, — Костяк мягко коснулся его волос. С момента, когда они вновь вместе прошла почти неделя, за это время в мыслях Бича явно что-то изменилось. И он двигается в явно нужном пути. Он начинает проявлять какую-то заинтересованность, пытается что-то сделать, изменить. Он обязательно справится со всем, самое сложное уже позади. — Это будет удобнее устроить ближе к вечеру, в семь. Я тебе расскажу, кто их тренировал, на счëт проверки ты решишь позже, — было бы неплохо закончить на этом, но не удержавшись он бросил ещë одну фразу, заправив прядь его волос за ухо: — Ты справишься со всем, я всегда тебе помогу. Это твоя жизнь, и она в твоих руках. Эти мысли вырвались без его контроля. Бич долгое время считал, что ничего изменить нельзя, что он в ловушке, тупике. Но всë это было ложью, за которую он цеплялся, пытаясь оправдать то, как он сломался. И Костяк бы не считал так, не будь он сам в подобной ситуации пару лет назад. Он будто незрячий, остановился на месте, замечая лишь один путь, который уже закончился. Ведь перелезть через ограду, будучи на коленях слишком сложно, для этого нужно хотя бы поднять взгляд, чтобы заметить конец стены. И Бич смог. Он попытался сделать хоть что-то, попытаться перекрыть хоть одну ошибку. И сейчас он понемногу начинает действовать заново, будто с самого начала, перечеркнув прошлое. Оно его отпустит, он сможет перейти через многочисленные ночные кошмары. Раны останутся, но больше не будут гнить.       — Я не думаю, что смогу всë вернуть, — он не сразу нашëлся с ответом, но сказал то, что правда беспокоило. Больше никому он бы не мог доверить эти мысли. Его ценили таким, каким он был раньше, а эту личность он сохранить не сможет. Он просто не помнит, как выглядела его улыбка, как звучал смех, что бы он сделал на новом месте… Он разрушил себя самого, оставив кого-то совершенно иного. И от этого человека ему противно. Он совсем разбит, совсем чужой, Бич хотел бы избавиться от этого, стать прежним. — Я хочу, что бы всë было как раньше, но понимаю, что у меня не получится… Он попытался объясниться, но что бы это не звучало слишком глупо и наивно. Он просто прибедняется, будто стараясь заполучить его жалости. Нет, ему нужно совсем не это. Эти слова были извинением за то, что он больше не тот человек которого ждал Костяк, которого он пытался вернуть и вытащить из этой пропасти. Он скучал не по тому, кто сидит напротив. Бич не сможет сделать из себя того же человека, их дружба больше никогда не будет прежней. Они вместе, он благодарен Костяку, но не сможет ему отплатить. Он разочаруется в нëм, просто поняв, что того человека больше нет.       — Зачем тебе это? — глашатай понял ход его мыслей, но этот вопрос всë же прозвучал. Этим он попытался натолкнуть Бича на немного другие рассуждения. И судя по опустившемуся взгляду, это получилось. Сейчас он выглядел совсем потерянным, будто неожиданно очутился в незнакомом месте. Слишком по детски, с какой-то наивностью, он показался кем-то другим, кто только начинает новый путь, только поднимается. Как первые лучи солнца. Они едва заметно пробираются на небосклон, на фоне ночной мглы они едва видны. Но совсем скоро они превратятся в рассвет, слепящий глаза. Как первый снег в конце ноября. Снежинки совсем маленькие, движимые ветром они медленно укладываются на асфальт тонким слоем. Они превратятся в лужи, но буквально через несколько недель превратятся в метели, накрывающие дома. Как цунами. Волны ведь сначала только отступают, уходя к горизонту. Но они возвращаются высокими хребтами, рушащими города. Сквозь полумрак его глаза показались особенно яркими, плечи совсем хрупкими, черты лица стали ещё острее. Сейчас он слишком нуждался в ком-то другом. Костяк притянул его к себе, крепко обняв плечи. Он явно показал, что Бич не один. Сейчас он начинает что-то совсем новое, он другой человек, но это не делает его хуже. Он станет сильнее, не сломается дважды. Свет внутри станет только ярче, будет способен одарить лучами не только его. Бич вспоминал снова и снова его слова. Зачем ему это? Чтобы всë было на своих местах. Но ведь, могут появиться новые? Что-то лучшее, более упорядоченное и прочное. Он хотел, что быть таким для Костяка, но ведь ему это не нужно. Он сейчас сидит рядом, крепко обняв его. Он принял его таким. Бич просто не знал, кем ему ещë быть. Он понимал, что изменился, он просто потерял личность, лицо, свой внутренний голос, направляющий его. Ему было просто удобно стать прежним, других вариантов он не замечал. Прежняя версия казалась заметно лучше, ведь тогда у него было всë: цели, банда, мечта, друзья… Но ему не нужно собирать того же человека из осколков. Он может создать кого-то лучше, того, чьи глаза обретут цвет. Ему нужно перестать ставить прошлое на первый план, постараться избавиться от него. Бич может начать заново, с самого начала. Выбрать что-то новое, выбрать другую стратегию боя, более тëмный путь, ведущий только выше. Он крепче сомкнул руки на шее Костяка, но тут же ослабил хватку, вспомнив о его ранениях. Он не знает, куда пойдëт дальше, что он будет делать. Но это будет что-то большее, что заставит его задержаться в этом мире. Он будет готов разодрать все свои внутренности, но не вернëтся назад, не упадëт в ту мглу, он станет счастливым, как кто-то другой. Предводитель стоит у зеркала в собственной комнате. На нëм несколько царапин, кое-где отвалился кусок. Всë это сделал он, пытаясь справиться с виной и болью. Он смотрит в свои же глаза, мысленно повторяя несколько фраз, этим он забывает об остальном. Сейчас ему предстоит встретиться с более чем десятью людьми, что уже звучит, как пытка. Ему нечего опасаться. Его никто не тронет, никто не навредит. Его страхи были эхом прошлого, но на это время он должен забыть обо всëм. Он предводитель. И он должен вернуться к банде, отплатить им. Он делает это ради чего-то большего, ради того, чтобы вернуть себе власть, заполучить долю счастья. От него почти ничего не требуется, нужно просто собраться с мыслями и не растеряться там. Эту работу он проворачивал десятки раз, всë ещë помнит, как нужно оценивать будущих воинов, с какой внимательностью нужно следить за каждым движением. Сейчас сосредоточиться кажется чем-то непосильным, но он хотя бы попытается. Но всë равно ритм пульса не стихает, руки бьëт мелкая дрожь, которую замечает только он сам. От этого становится противно, тошно, но ему нужно через это пройти. Он боится, не может взять себя в руки. Хотя ведь ничего сложного перед ним не стоит. Шум, все взгляды уставлены на него, всë зависит от его слов, а он не может определиться с тем, что хочет на завтрак… Даже сейчас это вызывает страх. Но что будет, когда он зайдëт к новобранцам?.. Эти мысли тут же оборвались, перебитые строгим голосом разума. Бич последнее время вообще себя как-то не нагружал, не думая буквально ни о чём, кроме того, как у него всё плохо. Да, не было сил, да, сейчас сложно. Но он хочет добиться чего-то большего, он хочет жить нормально. А для этого нужно что-то сделать. За это время он полностью себя разрушил: подкосил своё здоровье наркотиками, никак не пытался напрячь мозг, не развивался вообще никак. О банде ему даже сказать нечего. И теперь у него есть цель. Он будет пробовать, пытаться, искать себя, пока не перестанет ненавидеть отражение в зеркале и свою личность, если можно её таковой считать. Легко ему никогда не было. Он вкладывал огромный труд в эту банду, и больше он её не бросит. Он смог собрать множество людей из разных уголков мира и заставить их верить ему и в его амбиции. И посмотреть на успехи новобранцев явно проще, чем всё это. Он слишком много себя жалел, слишком много времени тратил впустую. Он с горечью вспоминает о тех днях, которые просто пустил в никуда. И если он продолжит это делать, его путь ляжет к ещё более мрачным местам. Он всегда сторонился людей, боялся их. Его в это время посещали достаточно странные мысли, которые сейчас кажутся совсем нелогичным. Он не может их как-то обосновать, но пару предположений всё же имеет. Он спал несколько часов за сутки, что естественно путало мысли и могло привести к галлюцинациям, в тот момент на психику сильно действовал синдром отмены. Он просто был истощён и не следил за своим физическим состоянием, на деле боятся надо было не людей, а своих ошибок. Он опасался, что кто-то вломится к нему, причинит вред. Всё это было так глупо, быть случай нападения и правда произошёл… Если бы Кровавые не усомнились в его власти, такого наверняка и не было бы. Но теперь он стремится к чему-то большему. Он хочет стать кем-то другим, иметь, за что бороться и что-то любить. И для этого нужно приложить усилия, самому выстроить свой путь. Сейчас он пообщается с воинами, посмотрит за общей обстановкой в племени… Да, он всё ещё волнуется и не может успокоить сердцебиение. Но это совсем не повод отступать. Он должен сделать хоть что-то и остановить этот замкнутый круг. Бич окинул себя взглядом. Синяки под глазами будто никогда уже и не сойдут, но в остальном выглядел относительно опрятно. Что-то ему подсказывает, что явно лучше чем то, что видели Кровавые в последний раз. Он должен оставаться для них лидером, а не позорищем. Он восстановит свой статус, сделает всё возможное для банды. Но ему придётся перейти через свой страх и публично огласить своё решение. Наверно после этого ему захочется забыться, но это будет потом. Стрелка часов подползала всё ближе к назначенному времени, а Бич глубоко вздохнув вышел в коридор. Они с Костяком договорились встретиться здесь, он скоро должен подойти. Глашатай всегда был довольно пунктуальным человеком, поэтому оказался рядом уже через несколько мгновений.       — Готов? — поинтересовался он, всё же заметив, что предводитель волнуется.       — Да, — на выдохе ответил Бич, стараясь собрать всё своё внимание на события вокруг. Он должен быть внимательным и сосредоточенным, говорить обдуманно и внятно. Как делал это раньше, будучи ещё более менее хорошим лидером. Просто нужно не предаваться своим мыслям, не уйти в себя, что происходит постоянно. Он слишком рассеянный, хотя бы на полчаса он должен изобразить из себя уверенного предводителя.        — Это твой первый шаг, потом будет проще, — Костяк положил ладонь на его плечо, Бич не вздрогнул, не захотел отпрянуть, не видел в этом касании опасности. Всё в порядке, пока он только начинает возвращаться. Пока только набирается уверенности, возвращается в эту систему. Нормально, что он волнуется. Он начинает с начала. Для остальных Кровавых это будет обычное событие, но для него что-то слишком значимое. Что-то, что послужит началом чего-то большего.       — Пойдём, — он бросил на него благодарный взгляд и поспешил к нужному месту. Он будет не один, рядом найдётся человек, который сможет его прикрыть, поправить, просто помочь, если он совсем потеряет контроль. У тренировочного зала высокие широкие двери, оттуда всегда доносился шум, гомон, крики, удары кулаков о мешок. Но сейчас там стояла почти полная тишина, что было слишком редким явлением. Новобранцы замерли в ожидании его решения. Они ведь тоже волнуются, боятся, что что-то не получится… Почему-то эта мысль показалась ему забавной и только прибавила уверенности. Предводитель расправил плечи и резко распахнул двери. Его сразу окутал прохладный воздух и запах резины, тихий шёпот находящихся здесь людей тут же стих. Кровавые выстроились по начертанной линии прямо по центру помещения. Идеально ровный строй, впереди стоят новобранцы, а за ними их наставники. В числе первых совершенно разные люди: крепкие мужчины со шрамами на руках и татуировках, в большинстве случаев означающих наличие у них криминального прошлого, молодые люди не старше тридцати, оказавшиеся на обочине жизни и совсем уж юные лица, попавшиеся сюда по совершенно разным причинам. Но даже они усвоили, что прежними людьми отсюда никогда не выберутся. Новобранцы при виде предводителя один за другим опустились на колени, воины почтенно склонили головы. Сразу после этого стальная игла вины вонзилась в грудь. Эти люди видят в нём авторитет, они готовы преклониться перед ним, а Бич ничего не делал последние месяцы ради этого. Особенные чувства вызывали старшие воины, которые здесь тоже присутствовали. Их он знает долгие годы, и больше он их не подведёт. Со своими мыслями потом будет разбираться, сейчас важно совсем иное. Бич встал в паре метрах от них, сбоку остановился Костяк. Сейчас ему нужно объявить начало осмотра, громко произнести одну фразу. Без запинок, уверенным голосом, сохранив безразличный вид… Он делал это сотни раз, он детально знает весь процесс, просто нужно собраться.       — Я объявляю начало осмотра, — предводитель произнёс это тише, чем планировалось, но его услышали. Кровавые выпрямились, будучи полностью готовыми. В опрятной, но удобной одежде, новобранцы вытянулись, стараясь скрыть своё волнение. Они наверно и не представляют, что Бич чувствует сейчас то же самое. У него получилось. Он смог начать, смог выполнить то, что должен был. Эта фраза была давно заученна, но сейчас всё происходит точно, как в первый раз. Сердцебиение всё никак не получается унять, он скрестил руки на груди, надеясь что так они перестанут дрожать. Он смог это произнести, не запнулся, голос не дрожал, всё хорошо начинается. Он уверенно держится, можно выдохнуть и продолжить. Эта фраза была для него самой сложной, дальше должно быть проще.       — Силовые приёмы, Ноа первый, — объявил глашатай, большая часть обязанностей лежала на нём: засчитывать время, пригласить новобранцев приступить к выполнению, а Бичу нужно было лишь решить, кого оставить, а кто продолжит тренировки. Перед этим Костяк дал краткую характеристику учащимся, назвал их имена, лучшие места, и предводитель правда старался слушать, но какая-то информация явно прошла мимо него, ибо об этом Ноа он совершенно ничего не знает. Значит, сейчас нужно быть максимально сосредоточенным. Бич внимательно наблюдал за каждым их движением, старался что-то для себя отметить, представлял этих людей в настоящем бою. И у большинства результаты были почти идеальными: быстрые, меткие удары, гибкие крепкие мышцы, хорошая реакция, даже самые младшие обладали хорошими способностями. И всё это было заслугой их наставников, большая часть из которых была ему давно знакома: Вилли, Змей, Лёд, Мэй, Вольт, Тесс, у которой было несколько учеников, и все они были одними из лучших… Он сделает всё, чтобы отплатить тем же. Последней задачей было метание ножей, показывалась последняя участница, скоро ему нужно будет вынести решение. За это время тревога перестала быть такой сильной, но сейчас она накатила вновь. В этот момент ему нельзя ошибиться, иначе это обернётся очередными проблемами. Он тщательно подбирал каждую причину допустить того или иного новобранца к посвящению, перебирал все варианты, стараясь отметать все остальные мысли. И только сейчас он заметил, насколько сложно ему сосредоточиться на одной задаче: ему постоянно хочется чем-то себя занять, поразмышлять о чём-то другом, бросить взгляд к окну, порассматривать тренировочный зал, будто он здесь впервые… Раньше он никогда такого за собой не замечал, даже будучи совсем ребёнком. Над этим ему тоже предстоит работать. Эта черта появилась не так давно, но он уже ненавидит себя за это.       — Все новобранцы продемонстрировали результаты, сейчас будут оглашены итоги, — громкий голос Костяка призвал ко вниманию остальных. Все взгляды внимательно уставились на предводителя. Он опустил взгляд вниз, стараясь подобрать нужные слова, вспомнить имена каждого. Алекс показал всю свою ловкость в бою, он неплохо целится, хорошо управляется с оружием, Мишель отлично дерётся, что указывало на её наставницу — Тесс, но с меткостью у неё некоторые проблемы, Ноа не очень поворотлив, но силён… У него есть буквально пару мгновений, чтобы всё это обдумать, но он легко сбился с собственных мыслей. А если он назовёт не того человека?.. Если он облажается и выберет предателя? А вдруг он чего-то не учёл и ошибётся? Он не способен ни на что, само по себе его существование — ошибка… Руки начали дрожать ещё сильнее, он покрепче себя ими обхватил, стараясь это скрыть. Он посмотрел на Костяка, он наверняка лучше знает, кого оставить в племени. Все они вроде бы хорошо себя показали, но может Бич просто что-то упустил? Он просто не может из них кого-то выбрать, а взять всех явно будет слишком странный. Глашатай справится с этой задачей лучше, он не просмотрел бы ни одной оплошности. Взгляд того не выражал совсем ничего, кроме металлического холода и… строгости? Он открыто показал, что понимает, чего от него хочет Бич, но делать этого не собирается. Ему нужно самому определиться, выбрать самых лучших, ему никто не поможет… Молчание длится уже слишком долго, ему срочно нужно что-то предпринять! Просто назвать имена, просто их перечислить и уйти… Он был готов просто рассыпаться на месте, исчезнуть, раствориться, лишь бы не присутствовать здесь. Все ждут от него ответа, а Костяк ничего не сделает, он обещал помочь, а не решать проблемы за него.       — К посвящению допускаются, — он постарался говорить как можно увереннее и поднял взгляд на воинов. Он молчал слишком долго, он снова накосячил, снова не справился, снова ушёл в себя… Он просто назовёт имена и сможет свернуться калачиком под одеялом, забыв обо всём этом. — Мишель, Алекс, Итан, Чад, Эбигейл и Карэн. У остальных есть вторая попытка и две недели на подготовку. Новобранцы начали радостно ликовать, благодарить наставников и обмениваться с ними впечатлениями. Громче всех себя вели самые младшие, все они вкладывали максимальное количество усилий. Некоторые люди, как Рей и Рикки здесь не присутствовали, в банде они находятся достаточно долго и в их успехах сомнений нет, им осталось только пройти посвящение. Гомон быстро стих, все знали, что в присутствии предводителя шуметь нельзя, иначе они рискуют получить за это или просто его не услышать. Радоваться они будут потом.       — Осмотр окончен, — его голос звучал слишком тихо, а Бич всё ещё пытался взять себя в руки. Просто собраться, показать, что он готов взять ответственность и вновь стать хорошим лидером… Он сделал что-то не так, выбрал не тех людей, Саманту например можно было оставить сразу, она очень меткая, а Итан может и не заслужил места в банде… Он просто не справился даже с самой элементарной задачей! Он ни на что не годится, он просто не заслужил быть их предводителем! После его слов присутствующие склонили головы и поочерёдно покинули комнату, придерживаясь определённого порядка. А вокруг него время будто застыло на том моменте, пульс набатом отдавался в каждой клеточке тела, а ему хотелось лишь убежать, спрятаться куда-то, что бы больше никто его не видел. Он не справился, не смог. Только он попытался что-то сделать, всё пошло совершенно не так, он просто отброс, неудачник, он жалок…       — Костяк, насколько это было плохо? — тихо спросил он, голос вот-вот надломится и начнёт дрожать. Он опустил взгляд, но видел, что глашатай подошёл к нему почти вплотную. Пусть он лучше скажет ему в лицо, что тот вновь облажался. Настоящий лидер не должен себя так вести, так он не вернёт уважение к себе, что в случае с Кровавыми будет наверняка очень сложно сделать. Но старшие воины относились к нему без намёка на презрение, они не контактировали, не общались, но они были готовы его послушать, никто из них не стал оспаривать решение, посчитав его самым верным. Почему они до сих пор считают его главным? Костяк не позволил говорить о Биче что-либо плохое?       — Посмотри на меня, — попросил глашатай, и прежде чем младший решился поднять на него взгляд, мужчина положил ладони его щёки, приподняв голову. — Всё в порядке, ты всё сделал правильно. Но ты должен сам решать проблемы, я тебе всегда помогу, но не смогу делать всё за тебя. И ты отлично справился, не нужно было так переживать. Видишь, всё ведь хорошо? Он смог лишь кивнуть, будучи совсем не способным ответить что-либо внятное. Он так давно не слышал искренних и настолько тёплых слов… Почему-то в голове промелькнула мысль о том, что более любящего взгляда или улыбки он больше никогда не увидит. Та буря эмоций, которая терзала его буквально минуту назад легко превратилась в штиль. Всё в порядке. Бич верил его словам. Может и правда, всё не так плохо, как он думал? Если бы кто-то услышал слова Костяка, наверно сложилось бы впечатление, будто он разговаривает с маленьким ребёнком. Да, он уже взрослый человек, да должен сам поднять себя со дна, но он просто не сумел этого сделать. Он бы не справился без него, не поверил бы, что может наладить собственную жизнь, не провёл бы осмотр… Он нуждается в нём, в его словах. Каким бы это неправильным ни было, он не может иначе. Костяк всегда был для него опорой, самым близким. Он больше никогда не сделает ничего подобного, никогда не отвернётся. Их отношения наверняка не будут настолько доверительными и тёплыми, но Бичу достаточно и того, что он просто рядом. Нет. Это больше, чем он мог желать: когда рядом есть кто-то близкий. Сейчас он осознаёт, насколько глашатай важный человек в его жизни. Без него всё бы пошло крахом, ситуация была бы совсем другой. Он спас его, как бы это не звучало. Он удержал его за запястье на крыше, помог во время передозировки, просто был рядом, не позволяя Бичу пропасть и что-то с собой сделать, простил его за все проступки. Он показал, что не обязательно возвращать что-либо, ведь он может сделать что-то лучшее, убедил его в том, что он справился, был готов помочь, но заставил его сделать это самостоятельно. А ведь если бы он сам выбрал новобранцев, Бич бы не решился перейти через себя, попытаться преодолеть страх… Он положил ладони на его щёки, повторив действие Костяка. Осторожно, почти невесомо, явно опасаясь, что делает что-то не так. Сам глашатай вроде не против, но всё равно это кажется чем-то странным: с начала Бич всячески его игнорирует, избегает любого контакта, а сейчас лезет к нему обниматься. Но эти прикосновения кажутся чем-то ценным, слишком нужным. Он самостоятельно себя этого лишил на долгие месяцы, поэтому сейчас жаждет в несколько раз больше. Костяк улыбнулся, совсем не возражая против его холодных рук. У Бича получилось, неидеально, но он смог. Он вернётся к обязанностям, сможет зажить как желает. Каких-то вещей он просто не видит, и тут уже приходится его наталкивать на верное решение, но спустя какое-то время, он сможет всё сам. И постепенно одна вещь становится ярче: осознание того, что их связывает не только прошлое. С Бичом он может поговорить о том, что не рассказал бы другим, почему-то кажется, что он поймёт лучше. С каждым днём их разговоры длиннее, насыщеннее, младший становится смелее, более открытым. Он долго практически не контактировал с людьми, сейчас вновь возвращаться к этому сложно, но пока он разговаривает с Костяком, совершает максимально простые задачи, а потом вернётся к обычной жизни. Раньше ему явно было сложно поддержать диалог, но сейчас он становится всё более раскрепощённым. Его взгляды не сильно изменились, может Бич не замечает и этого, но он не безликое существо, у него есть свои предпочтения и мнения, со стороны это заметнее. И он может быть интересным собеседником, пусть иногда уходит в себя и перестаёт слушать. Бич окидывает взглядом его черты лица: всё такие же острые, сухие губы, заметные скулы, он практически не изменился. Но волосы заметно отросли, пусть и остались такими же непослушными. Но всё же внутри него что-то изменилось. Он казался более взрослым, рассудительным. У него новый жизненный опыт, больше знаний в каких-то сферах, он более уравновешенный, он может поставить Бича на верный путь, дать ему совет и заботиться о нём. Он полноценный человек, который сам себе может помочь. А что насчёт самого Бича? Он не всегда может подняться с кровати и сделать себе еды.Он так и остался ребёнком, выброшенным во взрослую жизнь. Взгляд скользнул на его улыбку. Она предназначена только Бичу. И невольно он её повторил, тусклая, едва заметная улыбка коснулась его губ впервые за несколько месяцев. Дни больше не похожи на единую серую массу, они начинают наполняться чем-то новым, начинают отличаться друг от друга. Иногда он всё также просыпается с ощущением того, что не способен сделать хоть что-то, и его максимум — это закурить, на большее сил просто не хватает. И он ничего не может с этим сделать. С момента осмотра прошло уже несколько дней, почти неделя. Каждый вечер он проводил вместе с Костяком, они узнавали друг-друга ближе, дистанция между ними сокращалось. Они могли говорить просто обо всём, Бич давно такого не чувствовал. Каждый день мысли наваливались на него тяжёлым грузом, не дающим пошевелиться, прибивающим к земле. Но теперь он может поделиться ими, доверить их Костяку. Он рассказал о том, как в последнее время сложно сосредоточиться, что он боится сорваться, жалеет об упущенных днях и просто хаотичные размышления. Глашатай его выслушивал, при чём с такой внимательностью, он правда беспокоился. Бич рассказал ему о книге, которую начал читать, взяв её с полки отложенных. Он постоянно отвлекается, смысл строк проходит мимо него. Но со временем с этим должно стать лучше. Нужно возвращаться к прежнему режиму, когда он узнавал что-то новое, просчитывал каждую деталь плана, даже самые мелочи. Он умел это делать, значит справится и в следующий раз. Усталость часто даёт о себе знать, и в большинстве случаев она совершенно беспричинная. Костяк сказал, что такое иногда случается с людьми, и в этом нет вины Бича. Он не верит в эти слова, пусть знает, что друг врать бы точно не стал. Ему нужно смириться с этим и принять. Глашатай докладывал ему о происходящем в банде: драка воинов, стычка с очередной шайкой… Бытовые для Кровавых ситуации, о которых он просто слушал, ведь все проблемы уже были решены. Но совсем недавно кое-что изменилось: Кровавые решили ограбить ювелирный, с деньгами положение всё ещё стабильное, они в них не нуждались, но лишними не будут. И уже этот вопрос Бич должен разрешить, наконец сделать что-то значимое. Ему надо было составить план, что раньше он мог выполнить легко и быстро: выпустить патруль, что бы пронаблюдали за объектом, собрать эти данные, узнать, насколько это место охраняемое, много ли будет свидетелей, посмотреть, есть ли запасной выход и понять, какая там система сигнализации, а потом исходя из этих данных составить план действий. Патруль он созвал самостоятельно, Костяк на этом настоял. Предводитель подобрал воинов, которые лучше всего справятся с этой задачей и нашёл их в общей гостиной. Заговорить с ними тоже казалось тяжёлой задачей, он сбивался с мыслей, путал слова, упускал что-то, хотя объяснять было почти нечего. Рядом был глашатай, чьё присутствие придавало хоть какой-то уверенности. Он показывал Бичу, что тот всё делает правильно, это очень помогало, иначе он бы просто растерялся. И уже на следующий день после патруля, те же воины отправились на место. План он составлял несколько часов, постоянно на что-то отвлекаясь. Он пытался тщательно подбирать время, каждое действие, что они будут делать, когда полиция это обнаружит… Он откладывал это занятие, хотел отдать кому-то другому, понимая, что не справляется. Но всё же заставил себя довести дело до конца, хотя сил хватило бы лишь на то, чтобы вернуться в кровать. Он показал результат Костяку, прекрасно понимая, что там может быть полно недочётов. Глашатай просмотрел листы с написанным текстом и разными схемами. Ровным знакомым почерком там подробно были описаны все действия, а схема здания выглядела слишком изящно, чтобы быть лишь небрежным наброском. В углу белых листов были вычерчены разные незамысловатые рисунки: силуэты людей, кривоватые лица, напоминающие каракули тёмными чернилами. И в этих рисунках Костяк что-то находил. В них было нечто цепляющее и особенное.       — Тут всё так подробно расписано, — подметил мужчина, читая текст. Предводитель был внимателен в этом плане, но обычно не настолько. Он явно старался над этим, пусть и не обошлось без косяков. Бич стоял за его плечом, дёргая верёвочки от капюшона кофты, он нервничал. — Возню с сигнализацией можно в принципе убрать, это лишняя морока, замок доверить лучше Эстер, она с этим быстрее справится, а с витринами лучше разобраться новобранцам и воителям, пусть потренируются. И во времени ты немного ошибся, они должны будут закончить к трём часам, а не четырём. А в остальном, всё в порядке, ты хорошо справляешься.       — Правда? — почему-то ещё с детства у Бича была привычка переспрашивать. Он часто сомневался в искренности сказанных слов, всегда опасался, что его вновь обманут. Голубые глаза широко распахнуты, он надеется что ответом не будет «нет». И Костяк ловит себя на мысли, что пока он так на него смотрит, он просто не сможет его разочаровать. Подобный взгляд он видит будто впервые, но это его полностью обезоруживает. Сразу хочется притянуть его к себе и не отпускать, чтобы точно убедиться в том, что он ничего с собой не сделает. Странное чувство, которое казалось практически незнакомым, совсем неизведанным. Оно появляется, когда рядом он. Это желание обнять его покрепче, пообещать ему, что всё будет хорошо, он кажется совсем беззащитным. Это совсем ненадолго, он станет сильнее и больше не будет нуждаться в его помощи.       — Правда, — подтверждает он, голос непроизвольно становится мягким и тихим. Бича его слова заметно приободрили. — Только вычеркни это. Глашатай протянул ему несколько листов, чтобы он смог подправить некоторые моменты. Бич всё ещё сжимал в руке ручку, случайно он захватил её с собой, даже не заметив. Светлая кожа была испачкана чёрными чернилами, настолько старательно он это делал. Предводитель сел на диван в его комнате и перечеркнул некоторые предложения, написав над строкой новые, он повторил советы Костяка. Сам глашатай присел рядом, наблюдая за его действиями.       — Что это за рисунки? — поинтересовался он, когда голубоглазый покончил с исправлениями. На самом последнем листе почти на всю страницу были изображены продолговатые силуэты с обвисшими длинными конечностями и глазами, напоминающими пропасть. Весьма странное творчество, но оно всё равно казалось красивым.       — Просто, — неопределённо отмахнулся Бич, не зная что ещё сказать. Он постоянно отвлекался и вместо того, чтобы писать план рисовал в свободных местах. Но Костяку судя по всему эти каракули нравились. Он поставил подбородок на его плечо, рассматривая очертания людей. Их лица находились совсем рядом с друг другом, щекой он прижался к его лицу, его тёплое дыхание касается кожи. В этот моменте было что-то слишком тёплое и сокровенное, он стал ещё одним убежищем от проблем. Они сидят вместе в его комнате, Бич начинает возвращаться к обязанностям, и ему кажется, что ему может стать лучше. Он неплохо справляется, пусть не без помощи, пусть сам не находит в себе сил подняться, но первый шаг уже сделан, а дальше дорога только вперёд.       — Лучше бы занялся чем-то другим.       — А мне нравится, — тихо бросил глашатай. Всё же он отпрянул, разрушив эту идиллию. Момент длился всего полминуты, но в памяти обоих он почему-то остался надолго. Он будто сблизил их, сокращая набранную дистанцию. Вдвоём им вновь спокойно, как было прежде, но это будто совсем иные, новые чувства. — Пойдём? Бич сумел доступно объяснить план воинам. Иногда он заглядывал на листок, сбиваясь с мыслей, но в конечном итоге ничего не упустил. Кровавые слушали его с особой внимательностью, не решаясь перебить. Они были удивлены возвращению Бича, но вопросов никто не задавал, по крайней мере ему, а вот на Костяка эти вопросы осыпались постоянно, но он практически ничего не объяснял, говоря, что это выбор самого Бича, и он к этому не имеет никакого отношения, пусть все и понимали, что он явно ему помогал. Задание прошло успешно, украшения сдаты одному из их знакомых, который будет их перепродавать, а у них на руках стопка наличных. Понемногу предводитель начал возвращаться в банду, сегодня он провёл посвящение. Там присутствовало гораздо больше людей, все они наблюдали за ним, ожидали его слов. Но Бич здесь тоже неплохо справился, хотя иногда запинался. Кровавые всё так же его уважают, не решаясь перечить, а новобранцы гордятся тем, что сам предводитель посвятил их в банду. Весь вечер после этого он провёл с Костяком, пытаясь избавиться от накатившей тревоги. Вроде всё уже закончилось, а он всё ещё переживал. Ему ещё рано сталкиваться с таким большим количеством людей, но в следующий раз у него получится гораздо лучше. Вместе они решили посмотреть ещё один фильм, что бы Бич смог отвлечься от своих мыслей. И это правда помогло, но дело скорее было в его собеседнике. В этот раз они говорили гораздо дольше, разговор выходил насыщенным оживлённым. Они будто давно не видевшиеся друзья, стараются восполнить время разлуки. Сейчас он вновь в комнате Костяка, сегодня они завтракали вместе. Он всё же узнал, что Бич иногда забывает поесть, поэтому предложил перекусить вдвоём. Утро уже достаточно позднее, стрелка часов ползёт к половине десятого, а кофе выпит, поэтому скоро Костяк приступит к своим обязанностям. Сегодня их не так много, нужно просто выбрать воинов, которые перевезут оружие на свалку и помогут наркодилеру, возможно скоро состоится крупная сделка, в которой предводитель тоже примет участие.       — А как так вышло? — младший удивлённо посмотрел на него, пока глашатай рассказывал какую-то историю ни о чём. Они сидели на его кровати, Бич доедал печенье с шоколадной крошкой.       — Просто пересеклись не в том месте, — Костяк мягко улыбнулся, видя его озадаченное лицо. Он совсем забыл о мимике друга, о том, как он кусает губы, когда о чём-то задумался, как опускает глаза вниз, когда задумался. Всё это кажется чем-то новым, но таким родным. Он скучал по нему, поэтому сейчас можно как можно чаще обнимать его, видеть его пустые, но слишком красивые глаза. И Бич чувствует примерно тоже. Почему-то из-за этого в груди возникало странное тепло. Сейчас они вместе завтракают, хотя раньше не виделись неделями. Спокойную тишину нарушает телефонный звонок, на экране высветилось имя Диего. Глашатай поднял трубку, во время разговора он заметно изменился в лице. Новости явно были не из лучших. Когда он положил телефон обратно, Бич тут же заговорил, видя, что что-то случилось.       — Что-то не так? — осторожно поинтересовался он, надеясь, что ничего серьёзного.       — Этот ублюдок сбежал, — прошипел Костяк, глаза сверкнули яростью. Предводитель понял, что речь идёт о Фрэнке, который до этого момента пребывал в тюрьме. Глашатай сразу начал что-то печатать, вероятно собираясь созвать старших воинов и выезжать в отделение полиции.       — Я могу чем-то помочь? — спросил Бич, прекрасно понимая, что скорее всего будет лишь помехой. Но он ведь может принести хоть какую-то пользу?..       — Вряд-ли, — его тон смягчился, глашатай не хотел его напугать, ведь отлично помнит, что его тревожит крик. Но есть у предводителя одна особенность: он часто замечает вещи, на которые остальные не обращают внимание. У него неплохое стратегическое мышление, поэтому глаз сразу цепляется за то, что может быть полезным. Сейчас у него проблемы со вниманием, что вызвано неустойчивой психикой и наркотиками, но он может собраться и правда помочь. — Но если хорошо себя чувствуешь, можешь поехать со мной в участок. Мне нужно обговорить это с остальными, я скоро вернусь, тогда скажешь, ладно? Времени на долгие разговоры не было, поэтому Костяк через пару мгновений покинул комнату. Бич не думал, что там пригодится, но может всё же стоит?.. Ему пора начать делать что-то большее, выходить из зоны своего комфорта. Все прошлые дни он практически ничего не делал, но сейчас у него есть силы. Всё проходило не так гладко, как хотелось бы, но ему становится немного проще общаться с людьми. Он знает об истории с Фрэнком, тому наверно просто некуда бежать, у него нет мест, куда он сможет прийти кроме своего убежища, наверно будет разумным искать его там. Очевидный вариант, но один из самых вероятных. Он мог бы переночевать в отеле, хотя денег у него явно немного. Совсем далеко уйти он не мог, у него нет машины, такси для него будет дорого, а словить попутку долго. Поэтому он наверняка ещё в городе. Бич всё же решил отправиться вместе с ним. Это лишние проблемы Костяку, но он точно поможет! Он сделает всё возможное. Они вдвоём в машине Костяка, остальные Кровавые тянутся за ними. Трое уже отправились в чужой лагерь, где возможно прячется Фрэнк, территория большая, там много мест для укрытия. В участке они лично обсудят это с Диего, поговорят со сторожами, которое это допустили, возможно найдут свидетелей. Участок полиции являлся достаточно крупным, рядом стояли несколько патрулирующих автомобилей, место достаточно оживлённое, но ночью сбежать возможно, ведь это не охраняемая тюрьма, а просто здание, напичканное людьми в форме. Фрэнка держали в камере, замок которой заметно проще открыть, ключи от которой болтаются на связке любого лентяя, которому это доверили. Сбежать отсюда проще простого. Костяк достал из бардачка поддельное удостоверение, у Бича было похожее, но найти его сейчас было бы затруднительно. Около участка была парковка, ею можно пользоваться и обычным горожанам, Кровавые оставили машины там и направились ко входу. Там их уже ждал Диего. В руке он сжимал сигарету, взгляд казался рассерженным, он явно чем-то недоволен.       — День добрый, — поприветствовал он Кровавых, уделив время любезностям просто из-за присутствия Бича. Предводитель давно ему не попадался, хотя раньше им приходилось достаточно часто пересекаться. Волнение заменила решимость, Бич приехал сюда с чёткой мыслью о том, что он должен помочь. У Костяка и так проблемы появились, так теперь ему нужно ещё и за предводителем следить, он не должен мешать. Прокурор затушил окурок сапогом и направился к двери. — Пройдёмте. Из Кровавых они взяли ещё троих: Мэй, Змея и Льда, это сделано для того, чтобы если вдруг придётся искать его в нескольких местах, они смогли разделиться. В Кровавом племенем руки никогда не бывают лишними, человек, умеющий драться может понадобиться в любую минуту.       — Как ты вообще это допустил? — поинтересовался Костяк, с явной злобой в голосе. Конечно, они упустили важного человека. Один он не мог напасть, нанести физический вред, но он владел некоторой информацией, об их воинах, территориях, о нелегальном обороте оружия, и знал наверняка больше, чем говорил. Всё это он мог доложить полиции и показать им доказательства, и чем это обернётся, представить сложно. У Кровавых ведь связи не по всему свету, замять это дело будет не так просто. Это одна причина, из-за которой они вывозят оружие из штаба, частично ради безопасности. Фрэнку уже нечего терять, поэтому он может сотворить всё, что придёт ему в голову.       — В кабинете я всё объясню, но нужно поспешить, — после этих слов Диего ускорился, вместе с гостями пройдя в участок. Заинтересованные взгляды служителей закона уставились на них, но в присутствии прокурора вопросов никто не задавал. Кабинет мужчины был самым просторным в здании: около длинного деревянного стола, обложенным бумагами стояло удобное кресло в кожаной обивке, а у стены рядом со шкафами диван с кофейным столиком. Здесь практически никто не бывает кроме него самого, поэтому его можно было обустроить, как тот пожелает. Именно в этом месте Кровавые ожидали оказаться, но их завели в маленькую душную комнатушку, которая больше напоминала каморку. Это ещё раз подчеркнуло неравенство работников, что служило одной из причин их ненависти. В комнате на маленьком столе стоят несколько мониторов, перед ними сидит мужчина в форме. Несложно было догадаться, что у него есть доступ к камерам. В помещении стоял полумрак, пока Диего не щёлкнул выключателем. Мужчина недовольно сощурил глаза, непривыкшие к яркому свету.       — Здравствуйте, — вежливо поздоровался он, не отрывая взгляда. Полицейский вероятно понимал, что в сопровождении коллеги пришли совсем непростые люди. Выглядел он совсем уставшим, под глазами синяки, на столе несколько кружек кофе, очки съехали на самый кончик носа. На рубашке болтается бейдж с именем Фрид, фамилия успела стереться, работает он явно не первый год.       — Он сбежал буквально за десять минут до звонка, — начал рассказ Диего, сложив руки домиком. — Фрэнк обманом стащил ключи: он подозвал охранника к себе, ударил его головой о прутья камеры и выхватил у него ключи. В том отделении людей не было, оно было закрыто. Когда он вышел, никто его не узнал, посчитав его обычным горожанином.       — Мы поймаем его по горячим следам, он не мог далеко уйти, — уловив паузу Костяк его прервал, показывая, что в больших подробностях не нуждается. Бич смог восстановить картину произошедшего, стараясь представить всё в подробностях, чтобы не отвлечься. Фрэнк находился в закрытом отделении, оттуда можно покинуть здание только из парадного выхода. Значит, в ближайших подворотнях и неблагополучном районе он скрыться не мог, потому что проход туда есть только с заднего выхода.       — Вот последние кадры с ним, — Диего сразу приступил к делу и встал за спиной полицейского, Кровавые проследовали за ним.       — Здесь будет ускоренно, — сообщил работник, включая нужную запись. Он тихо бормотал, что выдавало его измотанность. На ней было показано то, как Фрэнк сбегает из тюрьмы, легко обманув охранника. Тот явно был неопытным новичком. По щелчку мыши появилась следующий ряд записей: подонок как ни в чём ни бывало покидает участок, спешно шагает по улицам, чуть не сбивая сонных прохожих, идущих на работу. Он заходит в банк, вероятно чтобы снять последние деньги, покидает его спустя несколько минут и направляется в другой район, который являлся одним из самых тихих. Он сворачивает в переулок, в котором стоят мусорные баки. Камера стояла там явно не самая лучшая, качество было отвратительным, так переулок ещё и заканчивался тёмным тупиком, конец которого просто не видно даже днём из-за навесов. Фрэнк заходит в этот мрак и исчезает. Его силуэт растворяется во тьме, будто никогда и не существовал.       — Больше с ним записей нет, — заключил Фрид. — Из тупика он не выходил, а дальше идти и некуда. Может он там и остался?       — Странно, но нужно проверить, — бросил Костяк, прекрасно понимая, что действовать нужно максимально быстро. — Змей, выезжай.       — Отзвонюсь, — отозвался он. Он умеет действовать быстро и без лишних вопросов, что очень ценится в Кровавом племени. Да и выехать из участка не прочь, и так долго здесь пробыл пару недель назад. При чём рядом с Фрэнком, что только ухудшало ситуацию. Бич вновь попытался мысленно оказаться там. Он долго пробыл в этом городе, отлично знает каждую его улицу, что было просто необходимым для него, как для предводителя. Конкретно в том месте ему бывать доводилось не так часто, в том районе практически ничего не происходило. По камерам видно, что тупик между двумя высотными зданиями, значит сзади у них выхода быть не может. Переулок закончится стеной дома, дальше ему идти просто некуда, но он будто исчез. Либо Фрэнк там и остался, либо есть ещё один ход, о котором они не знают.       — У этих зданий нет чёрного выхода, какого-то прохода сзади? — начала предполагать Мэй. Её мысли вполне ожидаемы и логичны: если очевидного выхода нет, люди начинают искать что-то скрытое, потаённое, пытаться найти какую-то лазейку. Скоро Змей это и должен узнать, но ни одной секунды времени они не должны потерять, ехать туда на машине около десяти минут, а сейчас ещё и трафик загруженный, все люди выезжают на работу, поэтому дорога займёт ещё больше времени. — Пожарной лестницы может…       — Камера плохая, плохо видно, но лестница находится с другой стороны зданий, — Фрид тоже пытался помочь, осознавая, что это может стать и его проблемой, которая может закончиться летальным исходом. Он поправил очки, думая, куда мог пропасть человек, ведь ждать, пока Кровавый сам проверит слишком долго. Казалось, что вопрос максимально простой и решить его должно быть элементарным делом, но возможных вариантов решения пока было немного.       — А здания могут быть не вплотную присоединены к друг другу? Типа между стенами есть расстояние, куда Фрэнк и пролез? — Лёд так же выразил свою теорию. Маловероятно, но тоже ведь реально. Строительная ошибка, невнимательная планировка и прочие факторы.       — Тогда мы бы его увидели на кадрах из ближайших улиц, но его там нет, — на втором мониторе были открыты трансляции из окрестностей, за которыми полицейский тоже следил, но знакомый силуэт там не появлялся. Это место можно легко посмотреть прямо сейчас, с помощью карт, где возможно осмотреть местность в 3D формате. Снимки могут быть не первой свежести, но расположение зданий за это время уж точно никак бы не изменилось. Бич заглянул в нужное приложение, вбил в поисковую строку адрес. Костяк краем глаза заметил его действия и подошёл поближе, наблюдая за этим из-за его плеча. Ничего необычного на фотографии не было: идеально прилегающие к друг-другу стены, мусорные баки, чёрным мешки с отходами, грязный асфальт с приоткрытым люком, который явно давно не меняли, водосточные трубы, слишком тонкие и ненадёжные, чтобы по ним куда-то залезть. Идти просто некуда, это тупик, никаких вариантов сбежать, только эти три кирпичные стены.       — Он ведь знал, куда идёт, — тихо сронил предводитель, что бы услышал только глашатай, с остальными своими мыслями он пока делиться не планировал. На камерах чётко видно, что Фрэнк идёт быстро и уверенно, с определённой целью и направлением, он не случайно туда зашёл.       — Да, — протянул Костяк, уловив ход его мыслей. Он знал, что там будет проход… — Он хотел сбежать, и знал, что это можно сделать там… Через люк?       — Он ведь как раз плохо закрыт, — продолжил Бич. И сейчас всё сложилось: Фрэнк просто приоткрыл люк, очевидный ответ и правда всплыл на поверхность. Многие городские банды передвигаются таким способом, прекрасно ориентируясь под землёй, оставаясь незамеченными. Путь не самый приятный, вода по колено, грязь, отходы, крысы, но когда нужно пронести труп через центр города — это самый безопасный вариант. В темноте на камере люк не видно, он немного загорожен мусорным баком, поэтому зрение не уловило ни одного движения, а Фрэнк смог скрыться. — Ты помнишь, куда он выходит?       — Возможно, на Бирч Гров, — мужчина пытался вспомнить скрытые от посторонних взглядов пути. Раньше Кровавым часто доводилось там бывать, каждая дорога была идеально выучена, что-то в памяти должно было остаться. Кровавые и полицейские поглядывали на них, слыша горячий шёпот и быструю речь. — Фрид, включи Черри хилл, где-то с одиннадцати часов. Полицейский нажимал нужные клавиши, открыл пару новых окон и подозвал остальных к себе. За его спиной столпились Кровавые, воины всё ещё не совсем понимали, что задумали главари. Видео было немного ускорено, по улице проходило множество людей, но ни одного похожего на Фрэнка. Там находился ближайший люк, значит он направлялся куда-то дальше.       — На Миртл? — тихо предположил Бич, мысленно перебирая все возможные варианты. канализации связывают весь город, он мог уйти просто в любую точку, будет проще смотреть по порядку.       — Какое время? — Фрид смог услышать его слова и уже выполнял просьбу.       — Тоже с одиннадцати, — даже если бы подонок бежал, он бы не смог оказаться там раньше названного времени.       — Подождите, что это за набор адресов? — всё же встрял Лёд, пытаясь уловить ход их мыслей. Он понимал, что эти улицы близки и находятся неподалёку, но всё равно не видел связи.       — Мы думаем, что Фрэнк залез в люк, он там есть, — быстро объяснил Костяк, надеясь, что воин сам додумается.       — И это места, в которые можно оттуда добраться? — продолжила его мысль Мэй, на что получила одобрительный кивок. Ни она, ни Лёд в этом не разбираются, мужчина просто не застал то время, когда они лазили по канализациям, а Мэй этим просто не занималась, она была слишком брезглива и брала любую другую работу.       — А ведь возможно, — задумчиво протянул Диего, который тоже в этом деле не силён и в канализационных путях явно не ориентируется, об этом знают Бич и Костяк, больше им никто помочь не сможет, а действовать нужно быстро. На этих снимках тоже искомого человека не оказалось, либо он просто далеко ушёл, либо они плохо помнят адреса. Проглядеть его они не могли, ведь за монитором наблюдают сразу семеро человек.       — Где ещё он может быть? — Бич повернулся к Костяку. В прошлый раз они смогли работать слаженно, понимая друг друга с полуслова, сейчас требуется тоже самое. Им нужно вспомнить каждую пройденную дорогу, и какую из них мог выбрать Фрэнк. Они понимали друг-друга, и часто это очень помогало племени, поэтому глашатай именно он, а не кто-либо иной из старших воинов. Сейчас у них одна проблема на двоих, которая требует срочного решения, иначе этот ублюдок может доложить копам всё, что знает. — Гросс крик?       — Фрид, посмотри, — тот уже начал открывать нужные окна, пока остальные внимательно наблюдали. Диего контролировал тот тупик, хотя всем уже стало ясно, что сбежавшего там нет. — Далеко, но наверно ведь мог добежать… Что было между БирчГров и мостовой?       — Вроде бы в парке, — неуверенно протянул Бич. Посмотреть нужный адрес на карте будет затруднительно, там ведь не указано, где есть нужный люк, а вариантов у них несколько, потому что там сразу три хода. — Боскэйдж стрит?..       — Нет, там тупик, — Костяк пытался напрячь память и вытащить оттуда нужную улицу.       — Там его нет, — сообщил Фрид.       — Ты продолжай следить, вдруг ещё придёт, — попросил Лёд, который с интересом наблюдал за оживлённым диалогом, пока Мэй сосредоточенно смотрела на экран.       — Бронкс стрит? — у предводителя это было последнее предположение, остальных ходов он не помнил. Ему пришлось собрать всё своё внимание на этом и впервые за два, а то и три месяца по настоящему напрячь мозг. Как выяснилось, в памяти ещё что-то осталось, когда-то эти пути от очень тщательно изучал, ведь в любой момент им возможно пришлось бы бежать.       — Да, это оно! — выпалил Костяк, когда наконец вспомнился нужный адрес. Полицейский уже не спрашивая включил запись с одиннадцати часов. Все взгляды уставились на монитор, стараясь уловить каждое движение, рассмотреть каждого прохожего.       — Это он, — Мэй осторожно коснулась монитора, палец указал на коренастого мужчину в поношенном плаще и потрёпанной причёской. Это точно был Фрэнк, они смогли его найти!       — Я отправлю наряд, — оповестил их Диего, доставая из чехла, прикреплённого на ремень, рацию. На этот раз в деле окажутся профессиональные полицейские, которые понимаю, что стоит на кону, и насколько ответственная у них задача.       — Лёд, выедь и проконтролируй, сразу звони мне, я скажу, куда ехать, вези его в штаб и запри, — быстро произнёс глашатай, полностью довольный результатом. Сейчас они поймают этого подонка, и уже никто не перейдёт им дорогу. Воину пришлось тут же среагировать и сорваться с места, он тоже хотел скорее отловить мерзавца. С особенным удовольствием он запрёт его в тёмном подвале, где он в компании крыс и паутины будет ожидать своей кончины, не видя солнечного света. Очень повезло, что эту задачу доверили ему.       — А Змей?.. — тихо спросил Бич, пока для решения осталось всего пару шагов: Диего даёт указания наряду (он там нужен исключительно для формальностей), Костяк Льду, а Фрид им самим, наблюдая за нужным человеком. Он мог бы легко затеряться в толпе, если бы не его вид, который слишком выбивается из общей массы: крупное телосложение, которому придают габариты большие растянутые вещи. Да и под взором Мэй он вряд-ли куда-то денется.       — Прогуляется, не убудет, — улыбнулся ему Костяк, набирая номер Льда. Бич взбирается на перила крыльца дома, усаживаясь поудобнее. Мир окутан ночной прохладой, которая всё равно ощущается совсем иначе, нежели осенью или ранней весной. Хочется подставить ветру свои щёки и прикрыть глаза, растворяясь в запахе наступающего лета, а не поскорее запереться дома. Время уже близится к полночи, совсем скоро он вернётся в кровать, но сейчас у него есть время побыть с Костяком. Внутри он чувствует лишь свободу, он может загрузить себя тем, чем захочет, сможет выбрать новый путь. В его жизни уже настал переломный момент, который уже не позволит вернуться назад. Как старый дряхлый мост между двумя концами обрыва, он упал в пропасть вместе со всем тем, что осталось на предыдущем краю. Фрэнк уже две недели, как мёртв. Его расстреляли, а тело сожгли. Бич во время этого процесса не присутствовал, делать ему там по сути нечего, он не горел желанием высказать ему всё, что думает, хотя спокойно мог бы это сделать. Поймать его было не так сложно, особенно, когда они с глашатаем идеально друг друга понимают. Они вновь смогли сработаться, без споров или недопониманий. Общая цель будто сблизила их ещё больше, они начали проводить ещё больше времени вместе. И это не только посиделки у Костяка в комнате, которые ему тоже очень даже нравятся. Бич всё больше выполняет из своих обязанностей, даже самостоятельно! Иногда он всё ещё волнуется, но уже начал привыкать. Он сам может отправить воинов патрулировать их границы, разобраться с мелкими врагами, Бич присутствовал на сделке, связанной с торговлей наркотиками, которая скоро начнёт приносить крупные суммы. Иногда они с глашатаем выходят пройтись по ближайшему скверу ближе к вечеру, что бы людей было поменьше. Это помогает ему вновь влиться в социум, привыкнуть к оживлённым улицам и постоянному гомону. Он находит новый темп жизни, выбирает другой путь. Он снова начал общаться с Кирпичом. Их диалог завязался совсем случайно, но так легко и естественно, будто никогда и не переставали видеться. Кирпич остался таким же озорным и открытым, он тепло его принял, ни смотря на слишком уставший пустой взгляд. Они часто разговаривают, Кирпич любит ему рассказывать о всякой чепухе и уже собрался плести ему фенечки. Он всё так же быстро устаёт, долго засыпает. К снотворным он больше не прибегает, Костяк на этом настаивал, да и сам он поинтересовался, насколько сильный вред эти таблетки наносят здоровью. Узнав, насколько негативно их влияние, Бич решил навсегда отказаться от них. Пришлось заменять лекарства чаем с различными травами, что естественно помогало хуже, но менять свой выбор он не собирался, да и бессонница уже не такое частое явление. Всё ещё он иногда просыпается с ощущением полного внутреннего холода и нежеланием совершенно ничего делать. Но теперь у него есть друг, цель, желание делать хоть что-то, и Кирпич, который иногда к нему заходит, дабы рассказать ему ещё одну грандиозную новость. Его жизнь правда становится лучше. Чем больше он прикладывает усилий, тем лучше результат. Тогда он не особо верил, что безвыходных ситуаций не бывает, да и сейчас тоже. Но он прекрасно понимает, что безвыходная ситуация — это момент, когда твоя машина на огромной скорости летит к обрыву, до которого осталось пару метров, и тормоза не работают, а не его случай, когда он просто сбился с пути. Один бы он вряд-ли пришёл к такому выводу, но ведь принимать помощь не является чем-то плохим. Раньше он яро отрицал этот факт, но сейчас относится к этому совершенно спокойно. Он нуждается в помощи, и он не должен винить себя за это. Сейчас он всё больше делает самостоятельно, сам может приготовить себе поесть, найти в себе силы подняться, сам дать задание Кровавым. Но ему бывает нужен взгляд глашатая на это, его мнение, и в этом нет ничего плохого. Его представления о планах на будущее становятся чётче, он теперь лучше понимает, что хочет делать, что ему приносит удовольствие в этой жизни. И таких вещей становится всё больше, они совершенно разные: гладить на улице бездомных котов, пить по утрам кофе с печеньем, перед сном бросить взгляд на окно, стараясь разглядеть там звёзды или луну… Но коснулось это не только его личной жизни, но и банды. Он давно не брал в руки оружие, поэтому начал вновь тренироваться, повторять удары ножом, тренировать меткость и умение стрелять из разного оружия. По началу получалось не слишком хорошо, он совсем отвык от этого, но сейчас результат явно лучше. Управление бандой даётся ему всё проще, ему легче контактировать с воинами, а их отношение к нему почти не изменилось, они всё так же уважают его, хотя это практически беспричинно, но больше никто кроме Кирпича не позволяет себе шуточек при нём, более простого и неофициального диалога. Но недавно ему удалось поговорить с Мэй, когда-то они неплохо общались. Разговор начался с её вопроса про люки, а потом незаметно ушёл совсем в другое русло. Но это было ещё одним его шагом. Он решил, что нужно положить этому конец. Бич давно потерял цель своих действий, свой мотив. Но сейчас он вновь вернулся к начатому и чётко знает, что будет делать, знает, каким будет конец. Костяк вышел из штаба, захватив с собой пачку сигарет. Они вновь были у него в комнате, и предводитель решил, что было бы неплохо посидеть на улице. На крыше сейчас будет прохладней, ветер сильный, а здесь вполне неплохо. Глашатай становится напротив него, заговорив о том, на чём их диалог оборвался: почему-то тема зашла за сновидения. Бич, вслушиваясь в его слова понимает, насколько важным в его жизни стал этот человек. Иногда он замечает за собой, как часто всматривается в его глаза, насколько долго задерживает взгляд на его улыбке, это всего пару секунд, но слишком много для простого случайно брошенного взгляда. Сам он тоже начал улыбаться чаще. И на это нет каких-либо веских причин, просто маленькие моменты, которые начали приносить ему радость. Объятия с ним. Его раны зажили, теперь он сможет обнимать его так крепко, как пожелает. И это желание у него возникает слишком часто. А мысли почему-то всё не покидают несколько совсем недавних воспоминаний. Глашатай зашёл к нему, нужно было обсудить кое-что связанное с бандой. Когда вопрос был решён, он вроде бы должен был уйти, но этого не произошло. Они остались вместе, начав разговаривать о разных мелочах и смеяться с них. Они начали дурачиться, завалившись на его кровать. Прямо как, когда были совсем детьми. Костяк положил голову к нему на грудь, удобно устроившись рядом. Слуха касалось учащённое сердцебиение, но темп всего через полминуты стал тихим и размеренным, от него веяло спокойствием. Глубокие ритмичные удары, сливающиеся в мелодию заставляли расслабиться и забыть о существовании чего-либо кроме Бича и этой комнаты. Голубоглазый осторожно коснулся его волос, проводя по ним ладонью. Первые движения были аккуратными, он только начинал пробовать, будто думая, что Костяк будет против, а потом прикосновения стали уверенней, он повторял это вновь и вновь. Время в его привычном понимании застыло, стрелки часов больше не двигались, оставив им лишь этот момент. В тот вечер они решили выйти в прогуляться в сквер, который был неподалёку. Бич решил пройтись по бордюру, тропинка была достаточно узкой, а рядом проходило несколько человек, так было просто удобнее. Но в один момент равновесие его подвело, ему удалось споткнуться о собственные ноги. От болезненного падения его спас Костяк, ухватив его за руку. Они вдвоём над этим посмеялись, ведь неуклюжесть Бичу не свойственна, продолжив идти дальше, не замечая того, что их пальцы всё ещё переплетены. Это положение будто казалось естественным и вполне обычным. Словно так и должно быть. Только когда они уже подходили к выходу, Бич обратил внимание на то, что они всё это время держались за руки, и это положение ему совсем не хотелось менять. Его ладонь казалась слишком тёплой, чтобы просто так её выпустить. И это всего несколько моментов из множества, которое с каждым днём становится всё больше. Они вновь доверяют друг другу, это прослеживается в совсем незаметных деталях, которые впоследствии становятся слишком яркими. Бич всегда может рассказать ему о своих мыслях и чувствах, Костяк же делится этим совсем редко, что для него вполне типично, но иногда это случается. Он вновь может доверить что-то очень личное, что-то, что обычно покоится на самой глубине души, как брошенный на пол лист с забытыми нотами: их больше никогда не произнесут. Между ними больше нет того холода, подсознательного ощущения опасности и напряжённости. Всё это теперь в точности наоборот, даже лучше, чем было раньше. Это не их старая дружба, а что-то более новое, осознанное. Но не менее крепкое. Бич может быть уверен, что пока он рядом, всё будет в порядке. Внутри него самого больше нет того безграничного холода. ОН не ушёл полностью, наверно и никогда его не покинет, но теперь он не кажется таким сковывающим, таким мерзким. У него есть новый путь, есть ещё один шанс. И за него он будет бороться до последнего.       — Только ещё раз не упади, — с долей насмешки предупредил глашатай, встав рядом с ним. Дистанции между ними практически не оставалось, их плечи соприкоснулись. — В этот раз я тебя не словлю. Оба знали, что это ложь, но Бич лишь улыбнулся в ответ.       — Так ты в итоге не рассказал, — напомнил голубоглазый, их диалог почему-то резко прервался и перескочил на другую тему. — Я вообще-то тебе сказал, теперь твоя очередь!       — Да ничего особенного, — такому по-детски наивному требованию сложно было отказать, да и тем более ничего такого в вопросе не было, они просто обсуждали свои кошмары, которые не дают ночью спокойно сомкнуть глаз, которые заставляют ночью вздрагивать от тихих шорохов. У Костяка сны практически не вызывают эмоций, но почему-то именно этот впечатался в память на долго. — Что-то связанное с лесом, который был возле нашего старого района. В тот раз нам не удалось оттуда выйти… Между ними повисло молчание, оба вспоминали какие-то события, клочки воспоминаний, которые почему-то заставляли чувствовать слишком много. Почему люди вынуждены скучать по тому, чего уже не существует? Не слишком ли это странно и несправедливо? Почему при одном взгляде на одного лишь человека, около солнечного сплетения появляется настолько сильное тепло, что способно обогреть даже в самый морозный январь? Почему чувства бывают настолько сильными и беспричинными?       — Почему страх единственное такое сильное чувство? — неосознанно бросил Бич, понимая, что вопрос был слишком странным и совсем ни к месту. Но наверно, в этом нет причин винить себя?.. От него ещё в совсем детском возрасте можно было бы услышать что-то весьма неожиданное, Костяк об этом знает. Он может ему это доверить. Почему-то эта мысль вызвала ещё одно странное ощущение, которое он давно не испытывал. Он мог сказать ему всё, что угодно, и никто другой об этом не узнает. Он может доверить ему всё самое сокровенное. Они будто отделились от этого мира, от сотен людей, от десятков голосов в своём маленьком убежище. Они вместе, между ними нет преград, нет чего-либо, что могло бы вновь сделать их чужими. Бич может сказать сущую глупость, может в любой момент броситься к нему на шею, резко умолкнуть или предложить сыграть в прятки, и никто его за это не осудит. Он может быть собой, чтобы это не значило.       — Правда так думаешь? — глашатай знал, что это ложь, знал, что на самом деле собеседник думает о чём-то совсем ином. — Мне кажется, если бы это правда было так, мы бы давно сошли с ума.       — Это в любом случае произойдёт, — усмехается Бич, он знал, что его ложь раскусили, знал, что есть нечто гораздо сильнее страха, гораздо мощнее, хотя до последнего в это не верил. — Ни одно существо не может пробыть в абсолютной реальности и не сойти с ума… Есть закурить?       — Держи, — Костяк вытащил из своей пачки две сигареты, поделившись одной с Бичом. Тонкие пальцы сжали табак, случайно коснувшись чужой ладони. Едва ощутимое касание, но для обоих оно стало словно ожёг. В карманах глашатай всегда держал зажигалку, иногда даже две, эта та вещь, которая всегда пригождается. Эта была самой излюбленной: в крупном металлическом корпусе с гравировкой черепа, сделанной вручную. Ей уже несколько лет, она выглядит потёртой, но он всё равно ей пользуется. Костяк зажал в зубах сигарету и поднёс к кончику зажигалку. Щёлкнуло колёсико, вспыхнул небольшой огонёк, завидев его Бич склонил голову. Лица разделяли жалкие миллиметры, в их глазах отражалось пламя, мысли совсем лёгкие, практически неосязаемые. И если бы вдруг, предводителя бы спросили, нарочно ли он так близко придвинулся, он бы не смог ответить. На кончиках сигарет вспыхнул огонёк, который пришлось разделить, отодвинувшись друг от друга. Костяк убрал зажигалку обратно, Бич спрыгнул с перил, поняв, что это была не самая удачная поза для курения. В воздухе вместе с дымом повисло странное ощущение ожидания чего-то слишком тёплого, но важного. Будто что-то вот-вот должно произойти, а погасший огонь знаменовал начало. Будто это не просто молчание, а лишь тишина за миг до начала. Но никто из них не сдвинулся с места, в небе не промелькнула падающая звезда, луна не стала светить ярче. Лишь дым, медленно уплывающий ко мгле вместе со всеми тяжёлыми воспоминаниями. Ритм сердца затаился, удары стали совсем редкими, но слишком ощущаемыми. Бич не понимал, чем вызвано такое странное чувство, из-за которого кровь вскипала, рёбра теплели изнутри, а пальцы лишь крепче сжимали сигарету, пока в мыслях было лишь то, что табак горит от одного источника. Ничего необычного, ничего странного, просто зажигалка и едкий дым. Но в тот момент они были слишком близки к друг другу, чтобы просто так выбросить это из головы. Сюда не проникали звуки постороннего мира, оставляя место лишь для них двоих. Их взгляды не пересекались, но мысли были об одном. Костяк делает глубокую неспешную затяжку, табак кажется особенно сладким в этот момент. Перед глазами лишь пейзаж засыпающего города, но душа уходит дальше, чем за горизонт. Сейчас бы они не заметили ничего помимо друг-друга, чтобы не произошло. Всё ещё они словно ждут какого-то шага, решения, надеясь друг на друга, и всё равно не понимают, чего именно хотят от этого мига. Объятий, в который Бич хочет вновь оказаться. Чтобы можно было обвить его шею руками настолько крепко, насколько он сможет, прижаться щекой к его груди, не думая ни о чём, ни виня себя в том, что для друзей он слишком часто хочет к нему прикоснуться, слишком часто хочет видеть его рядом. Вновь взять его за руку. Когда они гуляли, Бич почему-то совсем этого не заметил, а Костяк не мог думать о чём-либо другом, кроме того, насколько сильно не хочет его выпускать. Никогда больше. Хочет чаще видеть его глаза, его потрескавшиеся губы, расплывающиеся в улыбке, слышать его тихий голос, обнимать хрупкие плечи, просто быть рядом, зная, что между ними уже нет ни капли холода, зная, что они будут у друг друга, и никто этого не разрушит. Сигареты стлели практически в один момент, оба потянулись к пепельнице. Ещё одно прикосновение, ещё один момент, когда сердце застывает, ещё одно совпадение. Бич первым бросил окурок, но не отодвинул руку, ожидая, что что-то всё же должно случится. Костяк неосознанно потянулся к нему, накрыв его ладонь своей, пока те всё ещё нависали над пеплом. Это касание казалось правильным, естественным, так и должно быть. Их пальцы переплетены, иначе быть просто не могло. Дальше всё происходит словно по инерции, телом управляет совсем не разум, а что-то ещё более сильное, но слишком хаотичное, практически необъяснимое. Чувство. Сильнее чем страх. Бич не выпуская его руки разворачивается к нему лицом, взгляды встречается. Холодный, как лёд, как грозовые тучи, но именно в этот момент, в его глазах блеснуло что-то, намекающие на исцеление искалеченной души. Хвойный зелёный превращается в кислотный, становясь на несколько оттенков ярче, ему хочется рассмотреть каждый, но всё равно что-то его ограничивает, всё же такой долгий зрительный контакт был бы чем-то слишком странным. Свободной рукой он приподнимает его лицо за подбородок. Вся реальность вокруг рушится, оставляя лишь его лицо, лишь его тепло, лишь его взгляд, в котором отражается что-то непроницаемое, но слишком приятное. Что-то, что сильнее, чем страх. Никто бы из них не смог объяснить, почему это произошло, что тогда было у них в мыслях. Но они смогли бы ответить, как сильно билось сердце, как пульс набатом бил в висках. Они просто потянулись к друг другу, будто так и должно быть. Их губы соприкоснулись. Невесомо, трепетно, в этом касании отразилась вся теплота и нежность, которая просто могла бы существовать в них. Они совсем не контролировали ситуацию, свои действия. Они отпускают руки друг друга, только для того, чтобы стать ещё ближе. Веки прикрыты, они как никогда близки. Каждой клеточкой тела Бич чувствует его тепло, каждое его прикосновение, его твёрдые губы… Руки Костяка ложатся на его талию, притягивая к себе. Горящие сердца ничего не способно разделить, они не отпустят, не уйдут. Голубоглазый вплетает руки в его волосы, накручивая пряди на пальцы, зарываясь в них. У него никогда не будет ничего ценнее, чем этот момент, чем Костяк. Этот человек помог подняться, он не оставил его в полной мгле. Он никогда этого не сделает, никогда не предаст. Пока он рядом тьма отступает, ночь перестаёт казаться такой холодной. Его образ не исчезнет с рассветом, он будет рядом, не даст погрязнуть во мгле. Бич этого уже и не вспомнит, но он был рядом в самые сложные моменты, он всегда пропускал мимо ушей любые грубости с его стороны, был готов терпеть его характер. Два года назад всё надломилось, но сейчас они снова утопают в объятиях друг-друга, наконец осмелившись сделать шаг к чему-то большему, чем просто дружба. Костяк не перестанет видеть в нём кого-то слишком близкого, того, кто его поймёт, примет его, любые эмоции. Он слишком привязан к взгляду его больших глаз, к чертам его характера, к его маленьким ладоням, которые всё крепче его обнимают. Они отодвигаются, буквально на несколько дюймов, всё ещё Бич может ощутить его дыхание на своих щеках, всё ещё Костяк может прощупать его рёбра, смыкая руки ещё сильнее, будто пытаясь забрать себе его полностью. Поцелуй пропитан лишь самыми глубокими чувствами, которые возможно испытать. И что-то подсказывает, что он далеко не последний. Весь лес заметно преобразился после долгих холодов: трава доставала до самой щиколотки, на деревьях появилась копна зелёной листвы, а о холодном ветре можно и вовсе позабыть. Уже прошли первые грозы, всего неделю назад это было частым, почти постоянным явлением, но благо, сезон дождей уже закончился. Последний месяц выдался особенно спокойным: ни одного конфликта, ни одной дурной новости, ни одной пролитой капли крови. Последний Совет тоже был тихим. Пятнистая Звезда пообещала, что больше никогда не нарушит закон, и эти слова звучали достаточно искренне. Её племени вернули оружие, пусть и с некоторым недоверием. Она до сих пор терпеть не могла племя Теней, но их взаимная ненависть больше не выражалась так открыто. Чернозвёзд, заставший битву с Кровавыми ни разу её не упомянул, поняв, что об этом лучше не стоит разглашать, но после Огнезвёзду всё же пришлось с ним поговорить и объясниться. Он немного приврал, всё произошедшее кому-то постороннему знать было вовсе не обязательно. Он рассказал, что Костяк сам, а не по его приглашению ворвался в лагерь, а Грозовой хотел предложить ему мир, после чего и сказал фразу о том, что Бич даст знать о своём решении. И Чернозвёзд вроде как ему поверил и открыто в заговорах подозревать не начал. Он мог бы озвучить это на Совете, подставить Грозовое племя, но почему-то этого не сделал. Вероятно, это было его ответной реакцией на помощь, он отплатил им именно так. И возможно, отношения между двумя бандами станут гораздо лучше, чем были при Звездоцапе. Есть ещё и шансы на то, что из Чернозвёзда выйдет более миролюбивый и мудрый предводитель. Внутри Грозового племени дела идут в обычном размеренном ритме: все воины оправились от той схватки, Огнезвёзд провёл посвящение, доверив Медянку Песчаной Буре, как она и хотела. Девушка говорит, что девчушка не по годам умна и очень талантлива, из неё выйдет храбрый воин. Всё шло очень даже хорошо, воины могли расслабиться, но бдительность старались не терять, Кровавых долго нет, но они всё ещё готовы принять удар. Первые две недели Огнезвёзд постоянно думал о том, почему они ещё не заявились. И самой тяжёлой была мысль о том, что они просто так готовятся к чему-то очень страшному, они хотят полностью разрушить лес и подчинить его себе. Но были и более оптимистичные теории: возможно, что-то случилось внутри Кровавого племени, в частности с Бичом. Или ему просто требуется столько времени на решение. А возможно, они больше и вовсе не заявятся, решив установить немое перемирие. А сейчас об этих головорезах практически позабыли. Наконец жизнь стала тихой и мирной, пусть и до поры, до времени. Огнезвёзд сделает всё, чтобы максимально это продлить. Он должен добиться либо компромисса, либо победы. Но второе может повлечь за собой слишком много потерь, Кровавых слишком много, а всем лесом они вряд-ли объединятся. Но пока он лишь выполняет то, что должен был. Этот вечер практически не отличался от остальных, все дневные обязанности были закончены, теперь воители занимались своими делами: читали, болтали с друг другом, пили чай, уделяли время своим увлечениям, точили ножи, прогуливались перед сном. День был знойным, на небе не было и единого облака, спасением послужила вечерняя прохлада и воздух, пропитанный запахом дождя, который возможно ночью ещё и пройдёт. Но сегодня к ним наведались Горелый и Ячмень, чьему визиту они всегда были рады. Они принесли с собой фруктов, выпечку и молоко с творогом. А Грозовые в свою очередь угостили их лимонадом, который решила приготовить Яролика, пока дел было совсем немного. Сейчас компания сидела на скамейке возле дома, рассказывая друг другу самые новые истории, охлаждаясь с помощью напитка со льдом.       — И вот калитка распахивается и из загона посреди ночи с диким гулом начинают сбегать куры! — выразительно жестикулируя рассказывал Ячмень об особенностях жизни на ферме. А всем остальным, включая Горелого, который сам это видел, нравилось его слушать, иногда смеясь над особенно комичными случаями. — Всю округу, черти, на уши поставили! Слава богу, Алекс наш во время пропажу заметил и в курятник их вернул, правда вот, петуха мы до утра искали.       — А где он оказался то? — поинтересовался Крутобок, недовольный паузой, во время которой Ячмень прикончил оставшийся в его стакане лимонад.       — У соседей в загоне с коровами, — улыбнувшись хмыкнул мужчина. Разговоры были совсем лёгкими и непринуждёнными, было лишь пару слов о Кровавых. В той местности они практически не появляются, но машины около той свалки всё же иногда стоят, вероятно эта территория для чего-то используется. Пепелица рассказала, что долгое время после того случая ночью её тревожили кошмары об этом месте, когда она была совсем одна, а рядом лишь горы ржавеющего металла и вой сторожевых псов. Но дурные сны её отпустили, она всё чаще разговаривает с Яроликой не просто на рабочие темы, а о чём-то более интересном, они сдружились. И Огнезвёзд рад за свою бывшую ученицу, у неё наконец появится друг, пусть Яролика и неофициально целитель, она многому учиться у Пепелицы, они много времени проводят вместе, девушка наконец сможет быть счастливой.       — Они его чуть не съели! — с неподдельным удивлением сообщил Горелый, а остальные рассмеялись.       — Как там у вас подрастающее поколение? — поинтересовался Ячмень, услышав детский заливистый хохот, а через мгновение недовольное замечание от старейшин.       — Подрастают… — с какой-то вселенской тоской и печалью ответил Крутобок. — Я то думал, что как оруженосцами станут, потише буду, но как видишь.       — Ничего, потом с дисциплиной получше будет, — Огнезвёзд бросил эту фразу совсем легко, будучи полностью уверенным в своих словах. Сейчас им нужны дисциплинированные и хорошо обученные оруженосцы, в любой момент могут напасть. Очень важно именно сейчас воспитать их правильно, иначе позднее у них уже будет свой характер, который подогнать под рамки жизни воина будет достаточно трудно. — Хотя с Белоховстом вот до сих пор что-то не сильно клеится…       — Ты явно что-то упустил в его воспитании, — с наигранно серьёзным голосом подметила Песчаная Буря. — А вот Медянка просто чудо, схватывает всё на лету. Что там Долгохвост о Чернушке кстати говорит?       — Говорит, что очень упорно учится, что бы отомстить Кровавым, — предводителю жаль, что у мальчика именно такая мотивация, но совсем скоро он о них и не вспомнит. Он пострадал от их рук, но обязательно станет сильнее. Серьёзной травмы у него не было, просто удар головой, из-за которого он потерял сознание. Но и сказать, что это пошло на благо, конечно тоже язык не повернётся.       — Ооо, они точно поладят, — протянул Крутобок, хорошо зная характер наставника.      — Долгохвост любого перевоспитает, — поддержал их беседу Горелый, вспоминая напористый нрав и принципиальность воина, пусть с ним никогда не был знаком близко.       — Кстати, а как там Пятнистая Звезда? Продолжает истерию? — Ячмень неожиданно вспомнил и об этой женщине.       — Да вроде нет, — Огнезвёзд безразлично пожал плечами. Теперь эта тема не такая острая, оба лидера успокоились. Все от этого устали, постоянные нападения вымотали всех. Но скоро этому придёт конец.       — Честно, таких женщин ещё поискать надо, — его тон стал тише, он будто обсуждал что-то очень важное, но секретное. Из-за его вида прошлась волна тихих смешков, но все были с ним согласны, пусть Ячмень Пятнистой Звезды даже не видел и не знает всей желчи её характера. — Даже у этих чертей Кровавых таких не было! А, я вот что узнал. Помните, вы как-то рассказывали о первой встрече с Кровавыми у них в штабе?       — Такое не забывается, — Крутобок показательно поморщился, пусть речь о самом воспоминании и не шла.       — Допустим, — рыжий понял, что разговор может уйти в более серьёзное русло. Но он даже не успел начаться, зрение уловило быстрое движение в темноте. На поляне остановился силуэт. Это заметил не один он, воины сощурившись уставились в одну точку. Силуэт невысокий, явно женский. Он приблизился, медленно, почти не торопясь. Огнезвёзд поднялся первым, за ним и остальные. Внутри уже начала медленно закипать ярость, но подойдя поближе, он узнал в нём Райк. Любым Кровавым на их территории не рады, но она может быть полезна.       — Огнезвёзд! Мне нужно кое-что доложить, — вместо приветствия сказала она, пока рыжий медленно окидывал её взглядом. Из оружия при ней был только небольшой нож, но зная её банду, при ней могло быть что угодно. Зная это, предводитель кивнул Крутобоку в её сторону, и друг, прекрасно поняв его намёк, заломил ей руки за спину. Та с лёгкой, но хорошо скрытой растерянностью оглянулась, но сопротивления не последовало.       — Это по поводу моей просьбы? — разговоры с ней уже стали достаточно привычны, но всегда нужно быть внимательным. Сейчас она обездвижена, но в любой момент можно ожидать подставы. Может теперь она наконец объяснит, откуда у Кровавых такая задержка?       — Именно, — как обычно, она говорила быстро и импульсивно, явно с потоком эмоций, что придавало её словам искренности. Но не может ли это быть очередной маской? За спиной предводителя стояла Песчаная Буря, не спуская глаз с пришедшей, а чуть поодаль Горелый и Ячмень. На них уставились воители, присутствующие на поляне, в любой момент они готовы встать на защиту. — Костяк тебя услышал, он передал это Бичу. У меня есть сестра, я о ней говорила, так вот, она одна из старших, поэтому она обычно в курсе всего. И она мне сказала, что Бич не собирается что-либо делать, он до сих не вынес своего решения из-за Чернозвёзда.       — Подожди, как твою сестру зовут? — резко встрял Ячмень, задав максимально неуместный и бессмысленный вопрос. Пусть он вырос в деревне, не обладал манерами высшего общества, но в подобных диалогах никогда не перебивал. Поэтому все сразу уловили в этом какой-то подтекст. Либо эта информация и правда настолько важная, либо он так пытается подать сигнал о чём-либо.       — А, Линда, а что? — это сбило Райк с толку, но та ответила.       — Да просто интересно, кличка это или имя, — максимально непринуждённо ответил мужчина. — Там просто я вспомнил, что обещал старейшинам Огнезвёзда позвать, но что-то забылось, вот я олух. Пошли, пока они не обозлились! С этими словами Ячмень резко потянул его за рукав и оттащил за угол, где никто бы не смог их увидеть. Ложь в его голосе распознали быстро, он лгать не умеет совсем. Может это как-то связано с тем, что он сказать не успел? Огнезвёзд сопротивляться не стал, прекрасно понимая, что случилось что-то серьёзное.       — Огнезвёзд, я как-то возле свалки увидел ещё одного беглеца вроде меня, — тихо начал мужчина. — Мы с ним общались, он говорит, что территорию эту обходит иногда, дабы посмотреть, как там дела обстоят и не пора ли ему ноги уносить, он то ненадолго приехал, дом продаёт. Не суть, я когда у них в плену был об одной девушке диалог подслушал, я с ней в своё время общался, упыри те говорили о ком-то, у кого была татуировка с драконом, у неё была, они в точь точь внешность ей описали, а потом и имя! Я знал, что у неё есть сестра, тогда в банде её не было, но из их разговорчиков понял, что её всё же взяли. Девушку эту Линда звали. Её сестру — Райк. Линда мертва, уже несколько месяцев, у них в штабе вы видели её. Её убила Райк во время посвящения. О том, что Линда мертва я от этого парниши узнал, а потом понял, что всё сходится. Предводителю понадобилось пару мгновений, чтобы эту информацию осознать, Ячмень тараторил слишком громко. В памяти сразу всплыла та картина, которая в тот момент наводила на него ужас: Кровавые ликуют, что-то выкрикивают, все они выглядят счастливыми, юную девушку принимают в банду, глаза гордо сияют, а где-то в углу валяется тело убитой. Всем на неё глубоко всё равно, хотя ещё несколько минут назад она была действующим человеком, с которым они общались, сражались вместе, или чем там они вместе занимаются. Это воспоминание было достаточно ярким, Огнезвёзд частично запомнил черты лица убитой. И она правда очень похожа на Райк, у неё были такого же тёмного цвета волосы, светлый оттенок кожи, телосложение. И была ещё одна деталь, которую он так легкомысленно упускал раньше. На шее девушки висела цепочка с крупной подвеской. Точно такая же сейчас на Райк. Она им врёт. Может та девушка и не была её сестрой, это уже не так важно. Райк постоянно ссылается на Чернозвёзда, хотя их сотрудничества явно не существовало. Может, Бич просто говорит, что они напарники, а Кровавые ведутся?.. Сейчас это тоже значения не имеет! Райк вроде бы всегда хотела помочь, но её помощь постоянно приводила к плохим последствиям, которых без её слов можно было бы и избежать. Она вроде пыталась сделать как лучше, но была лишь помехой. Да и как Кровавые ещё не заметили, что она сбегает в лес по ночам? Может, о её похождениях всё же кто-то знает? Раньше Огнезвёзд считал, что у неё нет причин лгать, ведь она на чужой территории, где в любой момент её могут убить или взять в плен. Но какие у неё причины помогать им? В первый раз она всё доложила, что бы остаться целой. Потом она это делала, потому что хотела «помочь», ибо мечтает сбежать из Кровавого племени. Но почему помогает именно Огнезвёзду? Почему она не может сбежать? Может это не так просто, её можно понять. Но она вызывает слишком много подозрений, и возникшие вопросы стоило бы задать ей в лицо. Странно это, раньше Огнезвёзд слишком слепо вёлся. Но в памяти всплыл ещё один факт. Как то раз Райк пришла на их территорию с ещё одной девушкой и представила её своей сестрой. Та не была похожа ни на саму Райк, ни на убитую. Её лицо он плохо запомнил, оно было скрыто за волосами, примечательных черт под одеждой не было видно, но одна деталь всё же запомнилась: на её шее была татуировка. И эту же татуировку он видела на одной из старших Кровавых, которая к слову искалечила Песчаную Бурю. Если бы сестра Райк была такой миролюбивой, и хотела бы помочь Грозовым, она бы не стала со всей дури избивать другую воительницу. Вот почему её лицо показалось Огнезвёзду знакомым. Он уже видел её и её татуировку с черепом. И она явно была не той, которая была у Линды.       — Спасибо, стоило и раньше об этом задуматься, — быстро бросил предводитель. Сейчас нет времени думать, кто соврал, для чего… Он должен действовать, разберётся потом. — Подыграешь мне сейчас, ладно? Ячмень лишь кивнул, сейчас ему предстоит постараться сделать максимально естественный вид, а Огнезвёзду решать, как быть. Двое вышли из-за дома, и предводитель тут же заговорил, будто ничего не произошло.       — Хорошо хоть напомнил! — вздохнул рыжий, взмахнув руками, пока друзья смотрели на этот цирк, не понимая, что происходит. Но одно им стало ясно: что-то не так, вероятно связано с этой сестрой. — Но больше не прерывай меня так резко, ладно?       — Конечно! — заверил его мужчина, когда они уже вернулись. Крутобок всё ещё удерживал Райк, но даже в темноте было заметно, что она переменилась в лице.       — Так почему тебя так интересовала моя сестра? Думаешь, мог быть с ней знаком? — её вопрос только подтвердил предположение Огнезвёзда: она поняла, что ляпнула что-то не то и пытается разобраться. Сейчас девушка показала, что знает о прошлом Ячмене, и надеется использовать это, как шантаж. Но никто никак не отреагировал, попытка отвлечь внимание была неудачная.       — Об этом тоже думал, но вроде не довелось, — беззаботно бросил Ячмень, натянув улыбку до ушей. При взгляде на него складывалось впечатление, что он просто недалёкий фермер, сейчас это только на руку.       — В итоге, Бич ничего делать не планирует? — рыжий вернул разговор в прежнее русло.       — Пока да, вообще ничего, — пусть Райк и пыталась оставаться как прежде задорной, было видно, что теперь она тщательно осмысливает каждое своё слово.       — Вот ещё, я хотел спросить, — Огнезвёзд говорил легко и непринуждённо, создать такой образ у него получилось без труда. Остались ещё навыки после его детских побегов… — Почему Костяк ушёл, когда появился Чернозвёзд?       — Потому что появился Чернозвёзд, — она ответила так, будто это была самая очевидная в мире вещь. — Битва была обговорена, а Костяк посчитал, что Чернозвёзд захотел её остановить и попытался уйти от проблем.       — Так зачем Чернозвёзду было помогать, если он знал об этом? — рыжий всё ещё пытался подловить её на лжи, вытащить из неё факт, который она знать не должна, но она в курсе.       — Наверно репутацию сохранить, — она не сразу нашлась с ответом.       — А почему вы не помогли ему лекарствами или оружием, раз у вас сделка? — он понимал, что такой допрос выглядит странно, но выбора не оставалось.       — Мы помогаем друг-другу, но в последнее время он ничего не просил, — Кровавая явно не поняла, о чём идёт речь. Ещё одно доказательство. Если бы Чернозвёзд заключил с ними договор, и они бы считали его авторитетной персоной, он бы не нуждался в лекарствах, которых в его племени недостаёт. Никакого сотрудничества между ними нет и быть не может.       — Взаимовыручка это хорошо, — он сбавил обороты, дабы не вызвать слишком много подозрений, которые уже наверняка возникли. Ему нужно было немного времени, буквально пару мгновений, нужно было вспомнить всё, что она говорила, заставить её сознаться, сбить её с толку. — Вот ты рассказывала, что Бич даёт племени Теней наёмных воинов. А почему они не участвовали в бою?       — Огнезвёзд, я за это не отвечаю, — немного растеряно ответила она. Её заставил замяться сам факт или то, что она не знает ответа? Он старался припомнить все её слова, понять, чего она хочет. — Я не знаю, как там дела обстоят.       — Жаль, хотелось бы мне вникнуть в эту схему, — он сделал вид, что верит. И вроде никто не догадался, но все поняли, что что-то не так. Каждый уловил, что он к чему-то клонит, собирается что-то сделать. Это поняла и Райк. Она оглядывалась, будто стараясь найти причину такого поведения, понять, что произошло. — Я вот ещё о сделке хотел спросить. Ты как-то сказала, что Чернозвёзд хочет настроить лесные племена против вас, верно ведь?       — Да, — спустя несколько мгновений подтвердила она, удивлённая тем, что Огнезвёзд ещё помнит, это было несколько месяцев назад.       — А в чём это вообще проявлялось? Когда его обвиняли в чём-то, а он сбрасывал на вас, ему никто не верил, какой в этом смысл? — он становился настойчивее. Когда Райк всё это докладывала, он практически не подозревал, что это может быть ложью, а сейчас он смотрит на это совершенно по-другому, оттуда столько вопросов.       — Огнезвёзд, я не ответ на все твои вопросы и не телепат, если я узнаю, я обязательно расскажу, — по ней видно, что её загоняют в тупик, и она это чувствует, пусть ещё и пытается ответить что-то правдоподобное.       — А, хорошо, думаю, сам как-нибудь догадаешься. А какая у твоей сестры татуировка на шее была? Это ты ведь должна знать, — именно на этом моменте он хотел её подловить.       — А почему ты спрашиваешь? — Райк выглядела всё менее уверенной, она начала понимать, к чему он клонит.       — Раз ты пришла, у меня есть возможность узнать о Кровавом племени, собрать информацию о враге, — Грозовые стояли на готове, вслушиваясь в каждое его слово. В любой момент он мог дать приказ напасть. В паре метров от них стояли Долгохвост и Буран, те тоже готовы прийти на помощь, пусть и не могли услышать диалог. — По татуировкам их можно из толпы вычислить.       — Дракон, — чуть нахмурившись ответила Райк, а потом резко выпалила: — Откуда ты вообще знаешь, что у неё было тату на шее?       — Да так, просто когда она лежала мёртвая во время твоего посвящения, я заметить успел, — к концу предложения его голос стал совсем холодным, больше он не пытался играть любезности и доброжелательность. Кровавая распахнула веки, уставившись на него. Взгляд трудно было считать, но там было не только удивление, а закипающая ярость.       — Откуда ты… — прошипела она, но её оборвали.       — Не хочешь объяснить, что всё это было? — теперь её намерения полностью раскрылись. Она лгала, её сестра мертва, при чём от её рук! К чему были все эти тирады о родственнике, зачем она привела с собой чужую Кровавую, назвав её сестрой? Для чего всё это было? Были ли остальные слова ложью? Может она просто так давила на жалость, чтобы её не взяли в плен?       — Откуда ты знаешь?! — Райк повторила вопрос ещё раз, маска озорной девочки треснула, фарфоровыми осколками упав на землю. На лице отобразилась злость, настоящее, бушующее негодование. Она резко дёрнулась, но Крутобок успел её удержать. Остальные Грозовые подошли ближе, понимая, что может понадобиться их помощь. — Это Ячмень рассказал?!       — Нет, — здесь ему пришлось приврать, что бы старого друга не тронули. — Это сейчас не имеет значения. Для чего ты врала? Кровавая не ответила, понурив голову. Волосы завесили лицо, будто она специально пыталась его скрыть. Повисло молчание, от неё всё ещё ждали ответа. Огнезвёзд уже начал считать, что так она устроила им бойкот, не собираясь докладывать правду, но в один миг, Райк со всей силы ударила Крутобока ногой в голень. Он отшатнулся, потеряв равновесие, а Кровавая тут же бросилась бежать. Предводитель сорвался с места и ринулся за ней, вместе с ним побежала Песчаная Буря. Сейчас он просто не имел права её отпустить! Девушка отлично ориентировалась в лесу, успевала перепрыгивать через коряги и корни деревьев, она явно была здесь не один раз. Кровавая петляет между стволов деревьев, стараясь затеряться между ними, но от Грозовых она уже не скроется. Ей придётся доложить всю правду. Песчаная Буря была быстрее и проворнее его, ей удалось вырваться чуть вперёд, её приходилось догонять. От Райк их разделяло пару метров, она пыталась набрать скорость, но те её больше не отпустят. Огнезвёзд понял её направление: Райк бежала к трассе, он был в этом уверен. Девушка свернула именно на ту тропу, которая ведёт к ней. Грозовые окружили её с обеих сторон, мужчина резко дёрнул её за запястье, заставив остановиться. Та пыталась выбраться, она сильнее, чем казалось. Но предводитель больше не облажается. Рыжий крепко схватил её руки, сведя их за спину.       — Ублюдки, — процедила она, изо всех сил пытаясь вырваться. Она завела ногу назад, собираясь ударить его так же, как Крутобока, но тот устоял. Огнезвёзд толкнул её вперёд, заставляя идти, но Райк продолжала активно сопротивляться, упираясь в землю, пытаясь поднять руки, освободив запястья. Но Грозовой впился в неё железной хваткой, как хищник в маленького ягнёнка. Песчаная Буря шла совсем рядом, готовая её удержать.       — Если ты объяснишься, мы тебя отпустим, — сообщил он, игнорируя поток крепких ругательств.       — Иди к чёрту, подонок! — гаркнула она в ответ. А всего несколько минут назад она общалась совсем иначе. Она попыталась опустить руки ниже, к карману, где вероятно лежал нож или другое оружие, но Огнезвёзд резко её одёрнул, продолжая идти дальше, игнорируя агрессию с её стороны.       — Тебе в любом случае придётся отвечать, — спокойно осведомил он, с совершенно безразличным тоном, что только выводило Кровавую из себя. Теперь он узнает правду о её намерениях, о сделке, о том, что она скрывала все эти месяцы, выставляя себя за несчастного милого ребёнка. Сырой, душный подвал, который её окружает. С трудом она проталкивает в лёгкие ещё одну порцию воздуха, пропахшуюся плесенью, хочется скорее оказаться наверху, чтобы просто вдохнуть. Под самым потолком есть небольшое окно, но оно никак ей не поможет, помимо того, что оттуда можно увидеть воителей. Из звуков здесь лишь шуршание крыс, цокот их лап, писк… От этого выворачивает изнутри, но ещё большую тошноту вызывает само осознание случившегося. Она многие месяцы умело заставляла людей верить в её слова, поступать так, как ей надо. И они велись. Они видели в ней невинную озорную девчушку, которая просто мечтает о новом доме и помогать людям. Они думали, что она правда дружит с Брюсом, который помог им её найти, что её сестра жива, что она правда мечтает сбежать. Всё это было хорошо спланировано, но она так легко облажалась… Скажи ей кто-нибудь другой, что это произойдёт именно так, она бы не поверила. Ей тошно от этого места, от лесных, от самой себя. Сейчас главная мечта — оказаться на улице. Эти стены давят на неё, будто вот-вот наклонятся и упадут. В углу стоит еда, к которой она так и не притронулась и пустой стакан воды. Пищу она трогать не стала, подозревая, что та может быть отравлена. Но Грозовые не собирались причинять ей вреда: никаких телесных наказаний, ни наручников. Но пытаются вытащить из неё правду. И она не собирается её выдавать, гораздо лучше будет, если их в конечном итоге скроет её надгробие. Дверь подвала на миг открылась, впуская в помещение свет. Она не находилась в полной темноте, посреди комнаты висела небольшая лампа, но и та мерцала. В помещение прошли Огнезвёзд и Буран, как она понимает, их глашатай.Те не угрожают, не пытаются её шантажировать.       — Райк, я хочу понять, почему ты это делала, — твёрдо начал предводитель, всё ещё пытаясь узнать правду. Бесполезная задача. — Ты можешь объяснить, что всё это было?       — Нет, — наигранно легко бросает она, будто отказывает в совместном чаепитии.       — Что тебя останавливает? Ты скажешь, и мы сразу тебя отпустим, — Огнезвёзд не совсем понимал её позиции, но очевидным было то, что есть какая-то помеха, из-за которой она не может ничего ответить. Либо это личные принципы, либо кто-то другой. Она пыталась им навредить, это вполне логично. Так почему она не может открыто об этом сказать? Есть какое-то иное завершение плана? Или она просто не хочет признавать своего поражения? Что заставляет её молчать? Страх? Или у неё были иные цели? Но она продолжала молчать, смотря ему в глаза. Ни страха, ни сожалений. Конечно, она врала не без причины, у неё были поводы это делать. И как раз из-за них она всё ещё продолжает держаться, хотя предпочла бы выбраться наружу.       — Мне нужны твои объяснения. Почему ты врала? — предводитель всё ещё пытался найти причину её молчания. Может кто-то заставил её это сделать? Возможно, и правда существуют группа Кровавых, желающих сбежать, и её глава удерживает девушку там, полностью контролируя её действия? Райк явно понимала, что делала. Она завела их на свалку, где их могли спокойно и легко убить. Но с её помощью они забрали из плена Пепелицу. Сейчас в его голове начала складываться цельная картина. Кровавая прошлой ночью бежала к трассе, конкретно к ней. Может ли это означать, что там её кто-то ждал? Или она просто хотела добраться до города и скрыться там? Откуда она знает, где их лагерь? В первую их встречу она сказала, что забрела туда случайно. Как тогда она запомнила дорогу? С обратного пути? Но он прекрасно знает, что человек, бывающий в лесу первый раз не запомнит дорогу, тем более в темноте. И кто была та Кровавая, которая однажды пришла с ней? Она старшая воительница и явно предана своему племени, уж точно она не собиралась сбегать. Выходит, о побегах Райк кто-то знал, при чём из самой верхушки. Либо Кровавые затеяли бунт, либо… Это было спланировано? Райк говорила им только то, что нужно было, слова были обдуманы и согласованы? Может, кто-то специально её отправлял? Ведь от штаба до леса сорок минут в одну сторону, в целом её могло не быть полтора часа, а в штабе охрана. Как они не замечали её пропажи? Тем более, сбегала она не только ночью. Выходит, всё это было планом, чтобы запутать Огнезвёзда?! А ведь теория Чернозвёзда сюда идеально впишется: Бич хотел натравить всех против племени Теней и для этого посылал к ним Райк, что бы та выставила из Кровавых бедных и несчастных. Но разве Бич позволил бы нарушить свою гордость? Один вопрос вспыхнул в голове особенно ярко. Почему он раньше не обращал на это внимания? Почему он не задавался вопросом, как Райк так хорошо ориентируется в лесу? Почему он не поинтересовался, кто та девушка, поверив, что она её сестра? Почему он был таким слепым? Как можно было не замечать таких очевидных несостыковок?!       — Райк, мы просто хотим понять твой мотив, — предводитель уже понимал, что вряд-ли просто так добьётся от неё правды. Но это его шанс. — Почему ты отказываешься говорить?       — Я понимаю, что это дело гордости и принципа, но мы уже знаем, что ты врала, скрывать это просто бессмысленно, — теперь вмешался и Буран, он неплохо общается с людьми, у него хорошие навыки коммуникаций и больше опыта, глашатай мог бы помочь.      — Ты можешь нам рассказать об этом, и мы сразу тебя отпустим, но можешь продолжить оставаться здесь, я тебя понимаю, справится с гордыней тяжело. Слова Бурана звучали без какого-либо укора или язвительности, наоборот, лишь понимание и некоторое сочувствие. Но Райк продолжала молчать, понурив голову. Руки связаны, она совершенно обезоружена, напасть на них она сейчас не сможет, сбежать тоже. У неё просто не остаётся других вариантов. Она знает, что пытать её никто не собирается, это нарушает закон и принципы Грозовых, но пока она не сознается, никто и не отпустит. Она может просидеть здесь всю свою оставшуюся жизнь, это может продолжаться практически бесконечно, а больше двух недель в этом месте она не выдержит.       — Райк, мы прекрасно видим закономерность в твоих действиях, я просто хочу услышать это от тебя, — Огнезвёзд старался оставаться терпеливым, но эта ситуация начинала выводить его из себя. Он нуждался не в подтверждении Райк, а в том, что бы она назвала причину этого. Она с самой осени к ним приходила, заводила в какие-то места, говорила ровно то, что нужно было, ложь о мёртвой сестре наверняка тоже имела какой-то смысл. Хорошо продуманный расчётливый план, а она подросток, она бы не придумала это сама. Может за этим стоит кто-то ещё?.. В голове всплывает ещё один момент. Тот день, когда Брюс направил их в брошенный дом, где Кровавые что-то искали, а потом сожгли. Тогда они встретили не только Райк, с ней был ещё один Кровавый, вроде бы его назвали Кирпичом, тогда его прозвище Огнезвёзда сильно смутило. Этот воин прекрасно видел их, но ему было будто совсем всё равно. Он знал, что Райк с ними общалась, а Райк знала, что с неё это спросят, но не побоялась выйти с ними на контакт, что вызвало бы массу вопросов. Значит ли это, что Кирпич знал о их встречах? Почему его в этой ситуации ничего не напрягло? В Кровавом племени предательство жёстко наказывается, но почему Райк ничего не предъявили за связь с лесными? А ведь Грозовые ещё раз возвращались туда и встретили Кровавых, одна из них была та девушка с черепом. Она их заметила, она знала, что они заявится, она знала, что Райк докладывает им информацию. И с ней был Костяк, она явно с самой верхушки. С глашатаем и Кирпич вроде бы общается, о них даже кто-то рассказывал. Они не смогли бы долго это скрывать. А если ничего скрывать и не требуется?.. Огнезвёзд уже думал на счёт того, что это Бич так подстроил, но вспомнив ещё и эти факты, всё стало просто очевидно. И больше всего предводитель сейчас зол не на Райк, не на Кровавых в целом, а только на себя самого. Почему он не замечал таких ясных вещей и настолько странных совпадений?! Он постоянно боялся, думал о том, что же они затеяли, как себя от этого огородить, но не замечал того, что было под носом, просто тратя время впустую. Он так слепо доверился Райк, думая о её неискренних словах, а не пытаясь предположить, как она вообще до них добирается.       — Можешь молчать сколько угодно, но ваш план уже обвалился. Мы прекрасно знаем о настоящих намерениях Бича и Чернозвёзда, — резко выпалил Огнезвёзд, прекрасно зная цену своим словам. Именно поэтому он ещё пытался говорить не так явно, чтобы в любой момент можно было немного исказить реальность, если это понадобится. Райк резко задрала голову и ядовито взглянула на него из-под лобья. — Было очевидно, что ты врёшь, а ты даже не замечала, что мы уже это знаем. Это было глупо и нелогично, ты не подумала, что история с твоей сестрой, с тем, как ты «случайно» к нам зашла довольно сильно смущает? Поэтому скрывать тебе практически нечего. Она резко вздёрнула голову, взгляд впился в его собственный взор. Ядовитый, полный ненависти, полыхающий, как лесной пожар. И только судя по её реакции можно было смело сказать, что Огнезвёзд попал в яблочко, он угадал, его предположения были верны, ведь на другие его слова Райк никак не реагировала. Никакой сделки не было, это хорошо продуманный план, которым Бич их легко одурачил. Неожиданно губы девушки расплылись в ухмылке, сухие губы трескались, из них сочилась кровь. И такой смены эмоций Грозовые не поняли. Увидев на их лицах замешательство, она улыбнулась ещё шире, будто только она здесь победительница, а не наоборот.       — Ты до сих пор так наивен, — произнесла она. Медленно, растягивая удовольствие, пытаясь полностью прочувствовать вкус яда на своих губах. Голос напоминал шипение змеи. Но предводитель не повёлся на уловку, оставаясь всё так же непоколебимым, одно правило он уже усвоил: не показывать своей растерянности, делать вид, что всё идёт гладко.       — Что ты этим хочешь сказать? — безразлично поинтересовался он. Что она может иметь в виду? Огнезвёзд ошибся? Всё на самом деле не так? Может он вновь был слишком доверчивым, вновь всё не так понял? Он так ничему и не научился. Уже скоро год он предводитель, а его всё преследует чувство, будто его только-только поставили на эту должность. Разве так должно быть? Разве так происходит с каждым лидером? Может, это только его случай, и он сам не такой, каким должен быть? Проблема в нём. Каждому сложно начинать, но он уже несколько месяцев предводитель, он должен был привыкнуть и перестать бояться ответственности.       — Ничего, — незаинтересованно бросила она и села по-турецки, устроившись поудобнее. Её эмоции сменяются слишком резко, это явно наигранная иллюзия. Она что-то задумала. Может это просто отвлекающий манёвр?       — Ты не хочешь нам рассказывать, мы можем не тратить больше на тебя времени? — спросил Буран, уверенность которого Кровавой сбить не удалось, он оставался таким же непоколебимым.       — Неа, — в ней снова узнавалась та легкомысленная девочка. Э то был всего лишь образ, в который она воплощалась. И они ведь на него велись, не думая о последствиях…       — Уходим, — объявил Огнезвёзд, и оба развернулись к двери. Они закрывали замок быстро и осторожно, чтобы Райк не смогла улизнуть. Двое мужчин поднимались обратно в дом воителей, пока предводитель погрузился в свои мысли. Отбросил раздумья о собственной ничтожности, это пользы не принесёт. Он посчитал, что за Райк стоит кто-то ещё. А какие последствия понесёт то, что он взял её в плен? Как на это среагируют Кровавые? Что они могут сделать? Может они и вовсе о ней забудут, у Райк ведь не слишком высокий статус? Но одно он для себя решил точно: если они придут сюда за Кровавой, значит они знали, где она будет и сами это подстроили. Но их очередного визита Огнезвёзд не слишком то и ждёт. После появления Райк здесь всегда происходили стычки с Кровавыми, она словно буревестник. И ведь это не просто закономерность. В этот момент Огнезвёзд осознаёт, что этот день может стать роковым.       — Буран, — он тихо его окликает. Может это просто дурное предчувствие? — Как думаешь, Кровавые могут заявится?..       — Если они это устроили, то вполне, — он явно об этом тоже думал. Интуиция подсказывает, что совсем скоро всё решится, но полагаться исключительно на неё нельзя, хотя всё прямо-таки сводится к этому. Перед предыдущим визитом Кровавых Райк появлялась и сказала, что их глашатай ничего делать не собирается, хотя реальность была совсем иная.       — Нужно созвать собрание, — бросил Огнезвёзд, стараясь скорее спуститься. Пусть ничего и не произойдёт, но лучше ещё раз убедиться в том, что его племя в полной готовности к атаке с их стороны. Он просто ещё раз огласит план, чтобы его напомнить. Это не просто его беспричинная тревога, скоро и правда может что-то, Райк никогда не приходила просто так. Она сказала, что Костяк ничего не будет делать, она соврала. Сейчас ситуация почти идентичная, этому доверять ей поводов знать. Для предводителя её приход был предупреждением. Нельзя просто проигнорировать это. Нельзя просто проигнорировать это.       — Главное не нагнетай, — предупредил его Буран, советы которого всегда были верны и никогда не подводили. Огнезвëзд изо всех сил старается этого не делать, но похоже, получалось не всегда. Он постоянно пытался сделать вид, что всë хорошо, и кажется, иногда это было слишком заметно, что естественно вызывало недоверие со стороны племени. Спустя несколько минут он уже поднимался на скалу. В груди не были пульсирующей тревоги или страха. Лишь решительность. Если Кровавые всë же придут, они наконец поставят на этом точку. Воины долго готовились к этому моменту, всë это время они упорно тренировались. Это касалось и воителей, и старейшин и детей, каждый хотел стать чуточку сильнее и помочь банде. Старейшины пробовали вновь стрелять из огнестрелов, пока на руках было оружие другого племени, а потом уже и на собственном. Инициативны были далеко не все, но пару человек нашлось. Королевы тоже пробовали по-немногу заниматься и вернуть себе прежнюю форму, пока с детьми сидел кто-то другой. Воители активно улучшали свои навыки, пытались научиться чему-то новому и другого. Долгохвост показал Бурому пару неплохих приëмов, а тот в свою очередь помог тому потренироваться с ножами. И всë это Грозовые делали по совету желанию, Огнезвëзд мог лишь помочь им. Они увидели Кровавых в бою, и им стало необходимо стать сильнее их, ведь в количестве они сильно уступают. У некоторых воинов была отличная память, они запоминали удары врагов и рассказывали об этом остальным, что безусловно поможет им в следующий раз. Ожидание сильно затянулось, в тишине появлялось всë больше вопросов. Но Кровавые таким образом дали им фору и много времени для тщательной подготовки, хотя их планы всë ещë не ясны. Но Огнезвëзд отлично понимает, что они это просто так не оставят, с учëтом того, что тоже понесли потери. Они слишком мстительны и тщеславны, они не упустят момента опустить их лицом в грязь. В голову неожиданно врезалась одна мысль. Райк — часть плана Бича. А Костяк сообщил, что он даст знать, когда примет решение. Может, так он об этом и сообщает?..       — Собрание начато, — огласил Огнезвëзд, когда под скалой собралось всë племя. Но потом он это обдумает. — Вы все помните Кровавую Райк, она докладывала нам информацию. Но сейчас еë смело можно посчитать ложью, она заперта под стражей до того момента, пока не сознается. О ней беспокоится точно не стоит, она никого не тронет и полностью обезоружена. По поляне прошëлся шëпот, воины обменивались фразами и впечатлениями от услышанной новости. Многие заявили, что уже об этом догадывались и давно знали, что всë так и есть. Предводитель дал им какое-то время на разговоры, он не требовал идеального порядка сейчас, но обмен впечатлениями быстро утих, Грозовые догадыались, что всë не так просто.       — В прошлый раз она тоже сообщала, что Кровавые не тронут нас, а произошла противоположная ситуация. Недавно она сказала то же самое, поэтому я хотел бы напомнить вам план, — после этих слов поляна погрязла в молчание, говорил только Огнезвëзд. Все взгляды были направлены на него, слух улавливал каждое слово. Воины прекрасно знали, что нужно делать в какой ситуации, но освежить это в памяти всë равно не плохо. Каждый прекрасно знает, что возможно придëтся действовать, исходя из ситуации, ведь Кровавые могут преподнести всë, что угодно. Но ведь готовыми ко всему быть нельзя, их план может полностью рухнуть. Поэтому у Огнезвëзда есть ещë несколько запасных вариантов, суть которых заключается в победе с минимальными жертвами. Да, пришлось применять хитрость, хотя он бы предпочëл драться честно. Но сейчас речь идëт не о его благородстве и принципах, а о людских жизнях, которые он должен сохранить. Главным в этом деле воинам он отдал рации. Работали не идеально, но с основной задачей справлялись. Это нужно для того, чтобы легко подстроиться под ситуацию и поддерживать связь, о чëм он почему-то раньше совсем не беспокоился.       — Какие вопросы? — закончив, поинтересовался он. Действия были давно вызубрены, но ему нужно было всë перепроверить. Воины оставались в такой же тишине, что означало полное понимание его слов. Все осознавали, что ситуация серьëзная и в любой момент может обостриться. Этот день возможно решает дальнейшее существование банды. И если с помощью Райк Бич подавал сигнал, то мира он явно не желает. У него определëнно есть связи по всему городу, если он захочет, он может замахнуться на весь лес и при этом иметь огромные шансы его завоевать… — Раз вопросов нет, собрание окончено. Будьте внимательны, о любых своих подозрениях сразу говорите мне или Бурану. Он был полностью спокоен во время собрания, и это не было маской. Возможно именно это вызвало такое доверие банды, воители переговаривались, но не боялись. Они были готовы, они отлично знали, что делать, куда бежать, где можно спрятаться, как сообщить о помощи, как сражаться. И если Кровавые хотели взять эффектом неожиданности, то у них этого не выйдет. Огнезвëзд слезает со скалы и сразу, уже по привычке, направляется к компании своих друзей. Те тоже не выглядели обеспокоенными, только уверенность в своей победе. Они будут драться за неë, пока сердце в последний раз не ударится о рëбра.       — По ходу Костяк всë же не помер, — вздохнул Крутобок, который искренне на это надеялся. Глашатая они ненавидели даже больше, чем его лидера. Бича они видят крайне редко, поэтому во время тех событий на ум приходит совсем не его лицо. Что с ним вообще? В последний раз он казался максимально измотанным. Может, это и послужило причиной столь долгого молчания?       — Да, а ты уже собрался его оплакивать, — хмыкнула Песчаная Буря. — Огнезвëзд, что с Райк то будем делать? Говорить она вроде не собирается.       — Мы не сможем еë заставить, а знает она явно гораздо больше, — начал предводитель, не собирающийся прибегать к насилию по отношению к ней. Пытки всë ещë остаются для них чем то запредельно неправильным и аморальным. — Пока пусть остаëтся здесь, если в ближайшее время Кровавые не заявятся, думаю имеет смысл сообщить об этом остальным племенам.       —Думаешь, это не ухудшит наше положение? — девушка отнеслась к этой идее с неким скептицизмом. Положительной реакции от других предводителей явно ожидать не стоит. Было очевидно, что Огнезвёзд не собирался рассказать всё, а лишь меньшую часть, но после этого их легко могли бы обвинить в чём-то. — Она в любом случае ничего не расскажет.       — Это да, но содержать её вечно я не намерен, — предводитель пока не был уверен в своей идее, над этим стоит поразмышлять, не откладывая до последнего. Но всё сводилось к тому, что Кровавые сами заметят пропажу и сами же придут. Появления Райк были закономерностью, она подталкивала их в ту сторону, которая нужна была Бичу или кому-то выше неё. Но в любой случае их главарь должен сообщить о своём решении.       — Ой какой деловой, — хохотнул Крутобок, который не видит в нём кого-то кроме своего приятеля, пусть всегда подчинялся его приказам и крайне редко спорил, в отличии от Белохвоста.       — Крутобок, мы здесь о важных вещах разговариваем! — осудил его сам Огнезвёзд, пусть скорее в шуточной форме. Он не беспокоился, потому что был готов. Он был уверен в том, что примет правильные решения и сможет защитить племя. Его выбрали не просто так, Синяя Звезда разглядела в нём что-то, что пока он сам не видит. Она поверила в него, а это самое главное.       — Признай, ты бы с большим удовольствием сейчас страшилки рассказывал, — хмыкнул мужчина, а время ведь как раз было подходящим: солнце уже уплывало с небосклона, когда они были детьми, именно в эти мгновения они собирались около костра, который разводили взрослые и рассказывали друг-другу выдуманные истории.       — Кое-кто их не любит, — ухмыльнулся Огнезвёзд и оставил на щеке девушки небрежный поцелуй. Она никогда страшилки не слушала, считая себя слишком взрослой и умной для этого. — Я вот кстати думал, что можно с трассой сделать. Кровавые всегда наступают оттуда, это нужно как-то перекрыть…       — Мы и так там дохренища «капканов» расставили, там и само Звёздное племя не пройдёт, не то что они! — хотел было возразить Крутобок, пусть это и было практически бесполезно. Сейчас не время для дружеских бесед, как бы им этого не хотелось. Обстановка накаляется.       — Я тоже думаю, что этого достаточно. Если они захотят пройти, им ничего не помешает, максимум задержит, — на удивлении, Песчаная Буря в чём-то с ним согласилась.       — Вы правы, — он сдался. Он всегда пытается сделать всё, что в его силах, предпринять что-то ещё, попытаться укрепить защиту, добавить ещё тренировок воинам… Но никогда этого не будет достаточно. С этим придётся лишь смириться и продолжать делать то, что должен. В этой ситуации он ничего более ловушек сделать не сможет, они не способны полностью оградить территорию со стороны города, тем более, что это бессмысленно, ведь можно пройти через территорию племени Теней. — Мне кажется, я скоро стану параноиком…       — Уже, — заявила воительница, потрепав его волосы. Она наклонила голову к его плечу, опираясь на него и задумчиво отвела взгляд. — Было бы круто устроить пикник, собрать ягод, сесть где-нибудь под уходящим солнцем… Это было лишь мимолётной мыслью, все прекрасно понимали, что сейчас совсем не до этого. Под этой фразой крылось желание обычной мирной жизни, без вмешательства посторонних и постоянного страха.Но ничего не вечно, каждый период когда-нибудь закончится. Поэтому Огнезвёзд осмелился дать ей обещание.       — Обязательно устроим. Девушка бежала так быстро, как могла. Бок начал колоть, мышцы ног горели. Весь этот день она провела, скитаясь по каждому месту леса, но всё безрезультатно. Она обыскала весь его дом, в попытках понять, что произошло. Он будто просто исчез, будто его не существовало. Задний вход в дом закрыт, окна закрыты, ни одной неаккуратно лежащей вещи, подвинутой мебели, капли крови, хоть чего-нибудь, указывающего на драку или хоть как-то намекающего на то, что произошло этой ночью. Они не знали, что делать дальше. Ржавница не должна была покидать лагерь в такое время, но других вариантов сейчас нет. Остаётся лишь расспрашивать другие племена об этом. Может он ушёл к кому-то из предводителей, но те приняли его без особого дружелюбия? Может Речные снова что-то сотворили? Он ведь не мог просто исчезнуть! Вдыхать становилось всё сложнее, но нельзя было потратить ни секунды. Глашатая направлялась к Грозовому племени, они точно отреагируют без агрессии. Может они что-то знают? Он не мог просто так уйти, бросив всех! Он своенравный и вспыльчивый, но он бы не ушёл, ничего не сказав. Он бы просто не смог! Его кто-то похитил? Вынудил уйти? Может он лунатил?.. Но как такое произошло?! Лагерь охранялся, никто не мог туда пройти, никто! На территории нет ни единого следа его присутствия, всё оставалось таким же, как и вчера, ничего не сообщало о его уходе. Всё точно так же, как и было с ним. Он хитёр, он бы оставил какой-то знак, если бы ему понадобилась помощь, он бы нашёл способ связаться с ними, смог бы защититься. Может, он был вынужден сам уйти?.. Но зачем? Что ему могло понадобиться? Хотел пробраться в город за лекарствами? Но он не поступил бы так бездумно, он бы предупредил хоть кого-нибудь. Ржавница наконец оказалось в нужном месте. На поляне было достаточно много людей, может у них было собрание или что-то вроде этого. А вдруг, у них тоже произошло что-то подобное? Её заметили сразу, некоторые воины наблюдали за ней с некоторой враждебностью, но открыто не агрессировали. Она быстро обнаружила в толпе Огнезвёзда благодаря яркому цвету волос, он стоял рядом с соплеменниками и о чём-то разговаривал. Взгляд зелёных глаз наткнулся на неё, предводитель быстро подошёл к незваной гостье.       — Ржавница? Что-то случилось? — его вид был вполне спокойным, он был готов помочь и вести мирный диалог.       — Ты не видел Чернозвёзда? — сквозь сбитое дыхание спросила она, тщетно пытаясь привести его в норму.       — Нет, разве должен был? — настороженно произнёс он. — С ним что-то?       — Он пропал, — выпалила девушка. — Он утром не вышел из дома, а когда мы туда зашли, его нигде не было. Мы обошли всю территорию, ни единого следа, ничего! В этот момент Огнезвёзд понял, что это далеко не просто совпадение. Бич сделал то, к чему стремился. Судьба юного предводителя предопределена. Он знал, что такое может произойти, знал, что последует месть. Но он слишком поздно осознал, что сделал, а последствия были необратимы.       — Вы полностью уверены, что сам он уйти не мог? — он сказал именно это, хотя мысли были совсем иные. Ему просто нужно было что-то ответить, пока он думает над этим. Чернозвёзд ведь уже мог покинуть мир живых… Он прекрасно знает, что тот ушёл не сам. Кровавые сделали то, к чему всё шло так долго. Предводитель чуть не убил Бича, он расплатиться за это сполна. Получается, Чернозвёзд не врал, всё, что он говорил было истинно. Никакой сделки не существовало, а его ждёт смерть, а может, что-то хуже неё.       — Да, — она практически не сомневалась в своём ответе. И Ржавница тоже догадывалась, кто это сделал.       — Это наверняка Кровавые, — Огнезвёзд не попытался объяснить, почему так думает, всё было предельно ясно. Воины Теней тоже знали о возможной мести, но никто не был готов.       — Вот же подонки… — прошипела девушка. — Но лагерь ночью охранялся, воины ничего не заметили, как они могли это сделать, как пробрались в дом…       — Не знаю, как они могли такое провернуть, вы проверяли чёрный вход в дом, может через окна как-то влезли? — предводитель понимал, что это уже не так важно. Если Бич захотел, он бы легко провернул что угодно. Странно, что совсем никого не видели и ничего не слышали, но ситуацию это не сильно меняет.       — Дверь была закрыта снаружи, осталась так же, — после своих слова она тихо вздохнула. — Ладно, спасибо, попытаюсь что-нибудь сделать…       — Стой! — он неожиданно повысил голос, когда Ржавница уже разворачивалась. Огнезвёзд понимал, что просто так это закончится не может. Все прекрасно осознавали, где сейчас Чернозвёзд, но вряд-ли они могли бы что-то с этим сделать. Вломиться в их штаб или на свалку? Это совсем не вариант, на чужой территории сражаться как минимум не так безопасно. Срочно нужно было что-то решать. От его действий полностью зависит будущее его племени, если он выберет не тот путь, кровь вновь будет пролита, и он уже не сможет это остановить. Бич явно показал, что не хочет мира. Но что будет с Чернозвёздом? Что делать с Райк? Что вообще можно сделать, что бы исправить ситуацию? Это в принципе возможно? — Подожди буквально пару минут. Ржавница не понимала, что он собирается сделать, но остановилась. Ситуация казалась непоправимой. Девушка отлично знала, что вряд-ли предводителя уже что-то спасёт, если Кровавым удалось его схватить. Но где-то внутри неё всё ещё оставался лучик надежды на то, что он сам ушёл по какой-то важной причине и скоро вернётся. Может, Огнезвёзд всё же что-то знает, что-то вспомнил? Он единственный, кто мог бы им помочь, у них вроде бы наладились отношения, может они присоединятся к поискам? Грозовые воины все вместе стояли около них, внимательно улавливая каждое слово. Воздух на поле вот-вот заискрится от общего напряжения, казалось, что небо вдруг стало слишком тяжёлым и просто обвалится на них. Они поняли, что этот день изменит всё, нужно было готовиться к худшему. Мира они добьются только через бой, в котором может навсегда остаться каждый из них. Решающий шаг начался с приходом Райк, уже тогда они поняли, что всё движется к концу.       — Они всё же добрались до него, — тихо сронила Песчаная Буря, взгляд её был непроницаемым: злость и некоторая обречённость перед неизбежным. Такой он её ещё не видел.       — Огнезвёзд, что мы будем делать? Кровавые скоро доберутся сюда, — Кисточка озвучила вопрос, который волновал всех. Но Огнезвёзд не сможет выбрать точно правильное решение, в любом случае, они что-то потеряют.       — Нужно сообщить остальным предводителям об этом, устроить Совет на нашей территории, а потом сообщить о Райк, о схватках и о том, что всё это было лишь местью, — он говорил быстро, но каждое слово звучало чётко, как удар колокола перед началом. Он знал, что осудят его, его племя, но только так он сможет их защитить. Лучше пожертвовать репутацией, чем жизнями других. Им придётся сражаться, просто договориться не получилось. Это неизбежно, к этому всё склонялось изначально. — Они должны знать об этом, пусть пиздят что хотят, но у нас просто нет других вариантов!       — Нам нужно спешить, не думаю, что каждый согласится помочь в сражении, — первым его мысли поддержал Буран, а затем и остальные воители. Они вместе, они не позволят разрушить то, что им дорого. — Нужно отправить кого-то на другие территории.       — Я скажу об этом Ржавнице и всех распределю, — Огнезвёзд не дожидаясь ответов вернулся к девушке, которая внимательно за ними наблюдала, но не могла разобрать их речь. — Нужно рассказать о его стычке с Бичом остальным предводителям, мне есть что доложить!       — Но для чего? Это ведь никак не поможет, — она естественно мало что поняла, но распинаться времени не было, просто нужно было дать понять, насколько это важно, о чём она уже догадывалась, судя по его виду.       — Поможет, — коротко отрезал он, возражений не последовала. — Мы позовём сюда остальных предводителей.       — Хорошо, я поняла, — она была вынуждена согласиться. Грозовой предводитель просто так панику не наводит, ей не доводилось видеть его настолько неспокойным и возбуждённым. — Но мне надо вернуться к своим, я быстро. Огнезвёзд не смог бы не позволить ей сделать это, поэтому девушка тут же ринулась на свою территорию, проведя буквально весь день на ногах. Он быстро поручил двум воинам позвать предводителей, отдав им на всякий случай рации, Буран отправился посмотреть, чем там занимается Райк, Пепелица и Яролика заготавливали лекарства, которых должно было хватить, а остальные обговаривали план ещё раз. Оставалось только ждать, заготавливая оружие, в попытках надеяться на хороший конец. Спустя несколько десятков минут все были в сборе. Предводители пришли с несколькими своими воинами, обычно все так делали, на всякий случай. Это время длилось словно вечность, будто стоять на улице в ожидании первых ударов грома. Пятнистая Звезда казалась спокойной и непоколебимой, может до споров и ругани не дойдёт. Пришедшие осыпали его вопросами, но он отвечал лишь то, что это важно, и объяснит он позже. Позже всего подошло племя Теней, они все были вымотаны постоянной беготнёй. И сразу заметили отсутствие Чернозвёзда, что вызвало ещё больше вопросов.       — Так что в итоге происходит? — подала голос Речная, быстро окинув взглядом последнюю банду. Она уже догадалась, что её сюда позвали из-за них. Опять они что-то сотворили? Почему если в лесу что-то происходит, в этом всегда замешаны они?       — Чернозвёзд пропал, — ответила ей Ржавница. На пару мгновений повисло молчание, людям требовалось время, чтобы это обдумать и осознать. Но потом начался тихий беспокойный гомон, воители начали обмениваться фразами и догадками. — Его нет весь этот день, в последний раз его видел вечерний патруль. Нет ни одной улики, сам он не ушёл бы. Мы думаем, в этом виноваты Кровавые.       — Я в этом уверен, — резко выпалил Огнезвёзд, встряв в разговор.       — Почему? Кровавые же так активно топили за их сотрудничество, — Пятнистую Звезду эта новость несильно впечатлила, ей было практически всё равно. Но всё же, что-то подобное могло произойти и с ней самой, это было ещё одним поводом задуматься о собственной безопасности.       — Кто ещё это мог сделать? — в тот же миг парировал Звёздный Луч. Без открытой угрозы, но он явно был готов настаивать. Это был просто очевидный факт, никому другому Чернозвёзд бы не понадобился, а в город ему уходить незачем. Или так ему казалось. — Не было вообще никаких следов? Никто ничего не слышал?       — Вообще ничего, — подтвердила глашатая. Это могло быть обусловлено тем, что дом предводителя находится чуть поодаль от остального лагеря, но оттуда они бы услышали крик или просьбу о помощи. Но не было совершенно ничего, словно ничего не случилось. Такое казалось невозможным.       — И для чего Бичу нужен Чернозвёзд? — Речная задала ожидаемый вопрос, тогда и подошёл момент рассказать о всём этом. Может это следовало сделать раньше? Так он смог бы предотвратить это? Насколько это правильно?       — Мне есть что рассказать, — голос Огнезвёзда звучал твёрже, чем он сам ожидал. Никогда он ещё не выглядел таким уверенным, казалось, сейчас ему не сможет помешать ни одна вещь. Только по его пылающему взгляду можно было осознать всю серьёзность его намерений. Взор каждого воителя уставился на него, они ожидали чего-то по истине весомого. Этот момент станет роковым, сейчас у него нет шанса на ошибку. — Чернозвёзд был первым, кто лично столкнулся с Бичом. В городе он его подкараулил и попытался убить, но его спасли другие Кровавые. Только потом он понял, что сотворил, но было уже поздно. Он молчал об этом просто для того, что б никому не взбрело в голову это повторить, — этот момент поймут далеко не все, нужно некоторое время для осознания этого, но времени на долгие объяснения не было. — Никакой сделки между ними никогда не существовало, всё это было местью Бича, он хотел натравить остальных на племя Теней!       — Дай-ка я угадаю, Чернозвёзд рассказал тебе это, когда пытался выпросить помощи? — Пятнистая Звезда будто пропустила его слова мимо ушей, не желая видеть хоть что-то помимо своего мнения. Если бы Огнезвёзд не был настолько сдержанным человеком, он бы в этот же миг с удовольствием дал бы ей по лицу. А Звёздный Луч задумался над его словами, осознавая, что всё это время их просто водили за нос, кажется, он уже об этом догадывался. — Звездоцап имел связи с Бичом, Чернозвёзд их продолжил, ему это просто выгодно.       — В каком блять месте выгодно?! Бич убил его предводителя, как ты себе представляешь их отношения?! — предводитель сорвался. Терпения пропускать её глупые провокации мимо ушей больше не было. С ней просто бесполезно разговаривать, пусть живёт в своём мирке, где права лишь она, у него есть проблемы гораздо глобальнее, может он и хотел бы, что бы все узнали правду, он не сможет заставить её поверить.       — Это правда было, я вместе с Рябинником там участвовала, — добавила Ржавница, которая прекрасно знала, что Чернозвёзд ни с кем из Кровавых связей не имел, ему точно так же от них противно.       — Об этом правда можно было догадаться, но в тот момент мы были сбиты с толку, — Звёздный Луч наоборот был крайне спокоен, но серьёзен. Насколько же глупо было верить во всё это, как они только повелись на речи Бича? Как можно было в это поверить? Они были зациклены совсем не на том, что нужно было. Они пытались разобраться в конфликтах Пятнистой Звезды с Чернозвёздом и Бичом, хотя надо было защищаться. Племя ветра страдало, но у него не хватило решительности дать отпор. И возможно это было ошибкой. — Наш враг только Бич, но разве мы сейчас как-то можем помочь?       — Я так не думаю, но это ещё не всё, что может случиться, — на него наверняка обвалится шквал обвинений, его могут просто возненавидеть, но он должен был их предупредить. — Моему племени приходилось пересекаться с Кровавыми чаще, чем я рассказывал, какое-то время это приходилось скрывать. В конце одного из боёв я предложил заключить мир, это предложение должно было поступить до Бича, мне сказали, что он даст знать, но как именно никто не уточнил. И это случилось, мира он явно не хочет.       — То есть, у вас были сражения, о которых мы не знали? — спустя несколько десятков минут молчания Звёздный Луч заговорил, постаравшись осмыслить его слова. Прозвучали они пугающе, как удар огромного хребта волны о стену или хохот грома. Воители не понимали, что конкретно он имел ввиду, подробностей сильно не доставало. Но ничего хорошего явно не произойдёт, спокойствия в лесу не будет. Но коснётся это только Грозового племени или весь лес?       — Верно, — Огнезвёзд понимал, что было неправильным скрывать это так долго, но все их стычки происходили по вине Райк, а рассказывать о связях с ней до этого момента было слишком опасно.       — Но почему ты молчал? — этот вопрос интересовал многих, пока ещё везло, что Пятнистая Звезда молчала, она точно развела бы огромный скандал на этой почве. Возможно, она правда задумалась о смене своего мнения, но вероятно, это ложные надежды.       — Тогда это могло нарушить безопасность моего племени, — он постарался ответить максимально корректно и лаконично, без лишних подробностей. Больше всего его напрягало, что он не знал, сколько времени у него осталось. Когда Кровавые могут напасть? Ночью? Она совсем близко. Может, на следующий день или вообще через неделю? Но предводителям лучше узнать об этой новости как можно раньше.       — Мир ты заключал от всего лица всего леса? — задала вопрос Речная со скрытым упрёком.       — Нет, только от своего племени, — внеплановый Совет перерастал в викторину, а ему нужно было доложить о Кровавой. Он понимал, что он сбил их с толку, но это было точно так же важно. — Есть ещё одна вещь. Нам удалось схватить Кровавую в плен, Крутобок и Буран, выведите её.       — Огнезвёзд, нам вообще-то нужны подробности! — встряла Пятнистая Звезда. Конечно, её такой расклад не устроил, но Огнезвёзда слишком сильно тяготило осознание того, что в любой момент могут напасть, а он не успеет сообщить всё. Он должен быть полностью готовым, сейчас не самый подходящий день для долгих обсуждений. — Что за сражения, как ты вообще Кровавую поймал, что она тебе сказала, как ты с их глашатаем мог разговаривать? Тебе не кажется, что стоило об этом рассказать раньше?       — Эта Кровавая по её словам забрела к нам случайно, когда была на задании от Бича, что бы её оставили в живых, она заключила с нами договор: она будет докладывать нам информацию, а мы её не тронем. Да, нужно было рассказать об этом раньше, но у меня были причины, — предводитель постарался на этом моменте не зацикливаться, есть вещи важнее. Он не должен ляпнуть лишнего, все его слова должны быть максимально ясными и однозначными. — Все её слова были ложью, я посчитал, что скорее всего она прислуживает Бичу, рассказывая о том, какое племя Теней плохое, что бы мы его возненавидели. Она заводила нас в те места, где мы с Кровавыми пересекались и это перерастало в битвы. Во время последний я предложил Костяку заключить мир, на нас напали, но он сказал, что передаст эти слова Бичу, и он даст знать. Если Кровавые похитили Чернозвёзда, то его ответ ясен. Пока вновь повисло молчание, на поляну вывели Райк. Девушка задрала подбородок и выпрямила плечи, будто находится не в плену, а на торжественном мероприятии. Крутобок крепко держал её за связанные запястья, в этот раз она так легко от него не ускользнёт. Все взгляды уставились на Райк, ни у кого не возникло сомнений в том, что она Кровавая, это легко можно было понять по её виду. Она стояла по самому центру и взглянула в глаза Пятнистой Звезде. Но Буран почему-то ещё не вышел.       — Прости, тебя на этот раз навестить не успела, — пленница вытянула губы в ядовитой ухмылке, вызвав ещё больше вопросов. Речная явно не ожидала таких слов, выглядя слишком удивлённой. Она явно что-то знала. Во время его рассказа женщина показалась ему настороженной, но тогда он не обратил особого внимания.       — Она приходила к нам несколько месяцев назад, — выпалила Пятнистая Звезда с возрастающей злобой. — Она сказала, что племя Теней собирается напасть, заливала про сделку, я ведь и из-за этого тоже напала первой! Такое было несколько раз, выходит всё это время она врала?!       — Было дело, — подтвердила Райк с задорным и лёгким видом. Теперь он мог быть полностью уверен в том, что это лишь часть плана Бича. Ему правда удалось натравить остальных на племя Теней. Вот почему Речные так их невзлюбили: они просто повелись на красивые речи Кровавой, они поверили ей!       — Звёздный Луч, Ржавница, у вас было подобное? — ситуация перерастала в полную неразбериху, всё больше неожиданных фактов всплывало на поверхность. Сумеречная была больше обеспокоена своим предводителем, Пятнистая Звезда приходила в ярость из-за осознания, что её так легко одурачили, а Звёздный Луч выглядел очень озадаченным и немного встревоженным, в словах лесных было всё труднее разбираться.       — Нет, — ответ Ржавницы был вполне ожидаемым.       — Тоже нет, — предводитель Ветра уже хотел бы задать вопрос, но на поляне возник Буран, выбежавший из дома. В его руке была зажата рация, совсем небольшая, но явно качественная и новая, таких не было у Грозовых.       — Огнезвёзд, у неё была рация! — он был вынужден их прервать. Пока он был в подвале, глашатай заметил за стопкой досок небольшое устройство, оно было спрятано, но не так тщательно, будто специально. Райк они обыскивали, забрали складной нож, но рацию она смогла спрятать, возможно где-то во внутренних карманах. И с помощью неё она могла подать сигнал Кровавым, что наверняка сделала. Это было ознаменованием конца. Окончательное, больше вариантов не оставалось, как и времени. Или же у них какой-то другой план? Хотя они могли устроить всё, что угодно! Паника зарождалась изнутри, мысли путались, он терял над ними контроль. Если Бич подговорит кого-то ещё? Они возьмут количеством, они при желании смогут убить их всех, наняв скоп головорезов! Он не сможет их защитить, это было ошибкой… Огнезвёзд быстро взял себя в руки. У него есть несколько разных планов, все они отработаны, он в них уверен. Если остальные племена согласятся в этом участвовать, он сможет быстро их к этому подключить. Он сможет одержать победу, у него есть пару хитрых уловок, которые должны сработать. Он не сдастся, не облажается.       — Я её всегда с собой брала, — оповестила их Райк. Она явно знала, что произойдёт, но не собиралась кому-то рассказывать. Но только по её ухмылке можно было об этом догадаться, что ничего хорошего их не ждёт. Она явно ей воспользовалась и передала нужную информацию соплеменникам, и судя по всему, совсем недавно.       — Так, давай по порядку, — воины не понимали, что происходит и чего им ждать, они все были встревожены, кто-то проверял нож или любое другое имеющиеся оружие. Поднялся шум, состоящий из шёпота напуганных голосов. От неизвестности будущего веяло лишь холодом и ожиданием смерти. Что бы сегодня не произошло, этот день просто так не пройдёт, оставив после себя тянущийся кровавый след. Но будет ли что-то после него?.. — Бич не хочет мира, это я понял, наверно это касается не только твоего племени. Что он будет делать дальше?..       — Понятия не имею, я сказал, всё, что знаю, — ответ показался ему слишком резким и грубоватым, нужно лучше сдерживать эмоции и следить за дыханием, это поможет успокоиться. Глашатай передал ему в руки рацию, что бы тот мог её осмотреть. Ничего примечательного в устройстве не было, но в любой момент оттуда могли передать сигнал. Но ведь тогда Райк нужно было бы держать её при себе, а она её оставила… Значит, решать и выяснять больше нечего. Совсем скоро Кровавые окажутся здесь. — Насколько я понимаю, они должны оказаться здесь, при чём совсем скоро, точно так же, как и вы, я не знаю, чего можно ожидать от них, какой будет расплата, и что сейчас с Чернозвёздом. Но за любую помощь я был бы благодарен…       — Какая помощь? — Пятнистая Звезда повысила голос, глаза полыхали. — Это нас всех касается! Хотя была бы очень рада, если бы о таких вещах ты нас предупреждал!       — Да, думаю, было бы вполне оправдано присутствовать всем, что бы не произошло, не будет же Бич разбираться только с одним тобой, — Звёздный Луч поддержал её решение. Они понимали возможные риски и потери, но других вариантов просто не было: в любом случае это бы их коснулось, а сейчас они смогут повлиять на исход событий. Кровавые мелочиться не станут, это затронет каждого воителя. Райк ухмыляясь, смотрела на происходящее. Она получила неподдельное удовольствие от происходящего, от ощущения их всепоглощающей тревоги. Она видела, как они боятся, не зная, что их ждёт. Эти знания у неё были, Райк упивалась этим и естественно не собиралась что-либо докладывать. На неё сейчас просто нет времени, в любом случае от неё никакой пользы.       — Мы слишком много времени тратим, нам нужен план, — встряла Ржавница, она была готова встать на их сторону, в том числе, присоединится и к Речному племени, ни смотря на все их конфликты. Она не знает, что будет с её бандой, с её лидером, но сейчас нужно за неё бороться. Пока Чернозвёзда нет рядом, за неё будет бороться она.       — Я уже его продумал после той битвы, она состоялась месяц назад, — оповестил их Огнезвёзд, нужной расправиться с этой задачей максимально быстро. На него легла ответственность не только за своё племя, но и за все лесные. Он так долго этого избегал и боялся, а сейчас всё это валится на него огромной кучей. Но сдаться он не сможет, не при каких обстоятельствах. Он — предводитель, этого не изменить, значит он должен исполнить свой долг. Огнезвёзду понадобилось всё быстро и чётко доложить. Он максимально ясно и коротко объяснил, почему Кровавые должны заявится, и что у них в лагере делает Кровавая. На этот раз обстоятельства были ясны всем. Он рассказал о своём плане, о том, как примерно Кровавые ведут себя в бою, и что нужно делать при той или иной ситуации. В этот момент, Кровавой естественно не было рядом, её отвели максимально далеко, а верёвки на руках завязали как можно крепче. Настало время действовать. Кровавые всегда заходят со стороны города, поэтому Огнезвёзд отправил туда Терновника, как бы рискованно это не было. Он всегда был очень ловким и предельно осторожным, его миссией было взобраться на подходящее дерево и наблюдать за обстановкой оттуда, а если он что-то заметит, сообщит об этом по рации. Схема не самая надёжная, но даст им фору в несколько минут. Они уже тренировались так, поэтому должно получиться. Воинам из других племён было выдано оружие, каждый из них отправил в лагерь одного человека, который оповестит воителей о происходящем, что бы те могли прийти на помощь. Остальные лесные быстро вошли в курс дела и поняли суть задумки, каждому нашлось место. Организация заняла всего несколько минут, большего они себе позволить не могли. Оставалось только ждать. И они совсем не ведали, чего именно. Кровавые захотят забрать себе их территорию? Взять кого-то в плен? Забрать оружие и лекарства? Убить конкретных людей? Уничтожить племя Теней? Они захотят отомстить за Райк? Они могут сотворить всё, что взбредёт им на ум, у них достаточно ресурсов для этого. Они совершенно не знают их намерений, формулировка «Бич не хочет мира» слишком растяжимая. Воины стояли в полном молчании, окидывая взглядом поляну. В головах у них совершенно разные мысли, кто-то волнуется о близких, о доме, кто-то раз за разом перепроверяет оружие, кто-то просто устремил взгляд вверх, вспоминая Звёздное племя и надеясь на их помощь. Предводители могли задать вопрос Огнезвёзду, касаемо уже случившихся событий, он ведь рассказал только о самых основных деталях. Обычные диалоги придавали какого-то спокойствия, уверенности в том, что всё будет в порядке. Зная больше подробностей, было проще составить общую картину и предположить о возможном будущем, ведь больше всего зачастую тревожит неизвестность, события, покрытые туманом.       — Райк приходила к нам всего три раза, впервые она сказала, что так же пришла случайно и заблудилась, точно так же решила обменять информацию на свободу. Она доложила, что Кровавые и племя Теней правда сотрудничают, я ей поверила, — Речная нашла время подробнее рассказать о стычках с Кровавой, но что было странным, она не пыталась переложить вину за свою агрессию на кого-то другого. Она признавала, что ошиблась и была обманута. Сама пленница была заперта в подвале, его охраняли старейшины, те смогли бы задержать её на некоторое время и сообщить о каких-то происшествиях остальным, ведь в битве они не участвуют. — Никакой важной информации она не сказала, только о Чернозвёзде, о том, что он угрожает Бичу и Кровавым… Я так легко повелась, это звучит глупо.       — Наш общий враг — Бич, ему удалось нас рассорить, но сейчас нам придётся встать вместе, — Огнезвёзд понимал, насколько важен этот факт. Долгие месяцы, словно стрелы, в воинов разных племён летели оскорбления и подозрения в чём-либо, но сейчас они вновь сплочены, они на одной стороне. Так и должно быть. Спустя столь долгий срок им удалось достичь порядка хотя бы в этой сфере, но этот мир может быть легко разрушен. Но ни одно созидание ещё не обходилось без хаоса, это он уже усвоил на своём опыте. Они дольше закончить со всем этим сегодня, мир будет установлен, что бы для этого не потребовалось.       — Скорей бы с этим покончить, — процедила Ржавница, взгляд кажется тяжёлым, как дождевые тучи, за ней стоят несколько воинов, все они обеспокоены судьбой своего племени и предводителя, как никто другой. На девушку внезапно легли слишком большие для её должности обязанности, она ведь просто глашатай и никак не ожидала, что ей придётся вести свою банду во время важнейшего события.       — Мы справимся, — Звёздный Луч до последнего будет надеяться, что эти слова не окажутся ложью. Это его долг, который он должен исполнить. В его племени не самые крепкие воины, их часто касаются различные беды, но они будут стоять друг за друга. Рация, лежащая в ладони Огнезвёзда зашипела. В тот же миг он поспешно принял сигнал, каждый взор уставился на него. Голос собеседника звучал не очень чётко, с белым шумом на фоне, но слова разобрать можно было.       — Огнезвёзд, Кровавые направляются в нашу сторону, все вооружены, есть и Бич и Костяк, насколько я понял. Их не меньше десяти, несколько человек попали в наши ловушки. Они тащат за собой кого-то, наверно это тот, кто встрял в капкан. Около трассы стоит ещё один чёрный внедорожник, из него никто не вышел, наверно это их резерв. Меня не заметили, приём.       — Оставайся на позиции, мы готовы, приём. Разговора, при котором он бы так же сильно волновался у него никогда не было за всю жизнь. Но всё ещё он не давал эмоциям волю, он должен оставаться с холодным рассудком. Он не знает, чего ожидать, пусть и имеет предположения, но сейчас на них рассчитывать не нужно, в любой момент всё может поменяться.       — Кровавые скоро будут здесь, все по местам! — звонко объявил Грозовой предводитель, казалось, что сама природа его услышала и смиренно затихла, солнце спряталось за плотным слоем облаков, ветер больше не перебирал листву. Лес стал мёртвым, готовясь к пролитой крови. Сразу после его слов нужные воины начали разбегаться в разные уголки территории, как и было велено. Но на поляне всё так же остались предводители с глашатаями и относительно большое количество людей, которым придётся сражаться лицом к лицу с ними. По обе руки сзади него Крутобок с Песчаной Бурей, он может простить себе многое, смириться с тем, что проиграет сам, но подвести их — никогда. Никогда. Воины молча всматривались в чащу леса, мышцы напряжены, руки крепче сжимают оружие. Нет и намёка на страх, лишь решительность. Любые эмоции сейчас лишние, их пришлось отбросить, это помеха. Пришлось забыть и о чём-то личном, более сокровенном. Сейчас они единая команда, ни смотря на презрение и ненависть к тому или иному человеку, им придётся бороться за каждую жизнь. Их объединяет общий дом и общий враг, что бы их не ожидало, они не позволят нарушить свою независимость. Сквозь стволы деревьев показались силуэты. Их не так много, около десяти. Но что это может значить? Они хотят объявить сражение десять на десять? Планируют победить с таким количеством людей? Или это просто такая уловка, что бы потом к ним прибыло подкрепление? Кровавые не бегут, не торопятся, явно не собираясь утруждаться. Лесные не проронили ни слова, все были оповещены о том, что враги на их территории. Но чего они хотят? Один из них правда тащил за собой человека, как и сообщал Терновник. Ловушки и правда оказались неплохим методом, они не являются весомой преградой, но их задержали. Пока это только к лучшему. Никто из них не держал в руках оружие, оно было прикреплено к ремню, находилось в кобуре, что странно. Они знают, что их заметили, но этот факт их совершенно не беспокоил, значит, они на это и рассчитывали. Они не собираются внезапно броситься в бой? Но они ведь открыто показали, что не желают мира… Стали видны чёткие очертания людей, во многих из них он различил знакомые лица: девушка, притворившаяся покойной сестрой Райк, воин с рыжими волосами, которого они встретили в сгоревшем доме, те, с кем они бились на свалке, а впереди Бич, сразу за его плечом их глашатай. Кровавый лидер выглядит не враждебно, его лицо выражает лишь холодное безразличие и надменность, будто никто сейчас не посмеет сказать даже крепкое слово в его адрес. Эта черта вполне присуща банде, но только выводит из себя. Их взгляды встретились. В зелёных искрилась уверенность, готовность бороться за каждую каплю крови, он не позволит тронуть ни одного соплеменника, больше не позволит себя обмануть. Все страхи оставлены позади, он никогда не оглянется, никогда не оступится. Он слишком часто падал, спотыкался, всего, что бы он не делал было недостаточно. Ему приходилось бороться на коленях, но сейчас он не позволит его сломить. В голубых лишь твердеющий лёд, он сверкает безразличием и азартом. Он не отводит взор, не тянется за оружием, теперь их разделяют всего жалкие полтора шага. Он оба осознавали, что этот момент повлечёт за собой слишком много последствий, но отступать больше некуда. Бича не интересуют остальные предводители, он не обращает никакого внимания на племя Теней. Ему бросил вызов именно Огнезвёзд, именно с ним он пересекался слишком часто, его племя приносило больше всего проблем. Расплачиваться будут они.       — Ты хотел отомстить, — его слова звучат слишком твёрдо, что бы быть вопросом. Они продолжают зрительный контакт, позади Бича в идеальный ряд выстраиваются Кровавые. Никакого ответа не следует, поэтому он продолжает, выражения он старается подбирать, не затрачивая на это много времени. — Чернозвёзд молчал о том, что попытался тебя убить, где он сейчас?       — Прямо здесь, — он тянет губы в едва заметной ухмылке и изящно взмахивает рукой. Вперёд выходят несколько человек, они удерживают за руки мужчину, он едва держится на ногах, то, что раньше на его голове казалось капюшоном было мешком, закрывающим остальной мир от его взора. И только вглядываясь в его силуэт, Огнезвёзд разглядел в нём знакомого предводителя. Вместо привычной одежды на него накинут длинный халат из грубой ткани, который явно на него нацепили Кровавые. На тёмной ткани просвечивается засохшая кровь. Кровавые резким движением сдирают с его головы мешок, он плавно опускает лицо вниз, но на нём легко можно было заметить многочисленные раны и синяки, ими забита почти вся кожа. Но даже то, что его оставили в живых — чудо. — Он даже не пытался сопротивляться.       — Ты отомстил. Что ты планируешь делать дальше? Что тебе ещё от нас нужно? — ему вновь пришлось затолкнуть эмоции как можно глубже, постараться не представлять то, что могли делать в их штабе с Чернозвёздом. Бич вряд-ли расскажет ему обо всех своих намерениях, если он собирается продолжить терроризировать лес.       — Ты правда думаешь, что я собираюсь тратить на вас время? — он ядовито усмехается, голос напоминает ледяной треск. От их высокомерия начинает тошнить, но открытой угрозы они не показывают. — Мне нужна лишь Райк, это единственное, зачем я пришёл.       — Я отдам её за Чернозвёзда, — Огнезвёзд сомневался в том, что они не захотят оставить пленника, пришлось попробовать договориться, всё равно Кровавая им больше не нужна.       — Этого подонка я бы и просто так оставил, — он говорил с явной брезгливостью, будто речь идёт о чём-то запредельно мерзком. Бич явно не забыл тот осенний случай, он слишком мстителен для этого. Кровавые по его приказу просто отпустили лесного и толкнули его вперёд. Тот не смог удержать равновесие, но к нему тут же подбежали соплеменники, помогая тому подняться. Один из Грозовых вошёл в дом, что бы спуститься за Райк.       — Так что на счёт моего предложения? — казалось, что ответ максимально очевиден, но с приходом Кровавых, всё стало запутаннее. Они явно не настроены на бой, они ведут себя так, будто пришли не драться, а просто потому, что были вынуждены, и с большим удовольствием остались бы дома. Им совершенно плевать, Бич открыто сообщил, что он пришёл только из-за пленницы, он даже не попытался шантажировать их Чернозвёздом. Что ему тогда нужно?       — Если вы больше не попытаетесь напасть, пересечь наши границы, связаться с кем-либо из моей банды, мы вас не тронем, — коротко бросает он, с совершенно незаинтересованным видом, будто делает им одолжение, находясь на их территории. Повисает молчание. Требуется время, что бы это осознать. Многие месяцы они жили, не расставаясь со страхом, иногда засыпая с мыслью, что не всем удастся пережить эту ночь. Людей убивали прямо в лагере, в сердце их дома под покровом ночи, пока никто не видел. Постоянные споры, подозревали каждого человека, кто хотя бы косвенно мог быть связан с Кровавыми. Верить нельзя было просто никому, любой мог оказаться лжецом, любой мог менять маски, каждый раз скрывая настоящие намерения. Последние недели они провели в тщательной подготовке, ружья всегда были взведены, они были готовы проснуться от призыва к битве. А теперь это вот так просто и резко заканчивается. Главной целью Бича было отомстить Чернозвёзду, он это сделал, теперь ему наскучило, и он хочет начать ломать судьбы уже других людей. Он просто наигрался, зная, что смог их ранить, заставить вздрагивать от каждого ночного шороха. Но почему он не мог сделать это сразу?! Из-за него страдало огромное количество людей, а нужен был ему лишь один! Ради чего всё это было? Ему просто нравится жить с мыслью, что он причиняет людям боль?! Ему просто нравилось упиваться мыслью о том, что он держит кого-либо в страхе, а судьбы нескольких племён зависели от его слов и решений. Они просто ублюдки без какой-либо морали. Огнезвёзд оставил все эти слова при себе. В этом мире совсем немного хороших людей, никто не давал ему гарантий того, что он будет окружён обществом с чёткими нравственными границами. Скоро всё плохое будет позади, о происходящем можно будет забыть, как о страшном сне. Из дома вывели Райк, на её лице красовалась та же победная ухмылка. Наверно, наказания для неё и не последует, возможно это тоже было частью плана. Грозовой предводитель жестом приказал соплеменнику её отпустить, та тут же примкнула к своим, наконец ощутив свободу.       — Бич, — Пятнистая Звезда неожиданно его окликнула, хотя диалог уже подходил к логическому концу, а Кровавые собирались уходить, не сказав и слова. Женщина понимала, что сейчас наверно не самый лучший момент для такого вопроса, но он волновал каждого. Именно из-за этого всё и началось. — Почему ты убил Звездоцапа? Это было местью?       — Какая ты догадливая, — хмыкнул он, сделав вид, что его спрашивают о сущей глупости. — Он расплатился за то, чего ему делать не стоило. Но это не имеет никакого значения, в лесу мы больше не появимся. Я сделал, что хотел. Прошло уже несколько часов с того момента, а он всё ещё не способен этого осознать. Словно резко просыпаешься от слишком чудесного сна и не можешь отличить его от реальности. Смерть Звездоцапа была такой же внезапной: он долго готовился к решающему моменту, но его просто «устранил» совершенно незнакомый человек. Кровавые приносили в их жизнь только хаос, разруху, но теперь с этим покончено. Они ушли на свою территорию, забрав Райк. Племена разошлись, договорившись встретиться на Совете, возможно произошедшее повлечёт за собой новые правила и негласные принципы. Чернозвёзду сейчас оказывают медицинскую помощь, он был не в состоянии объяснить что-либо и проанализировать ситуацию, он нуждался в отдыхе, его явно не пощадили. Предводители приняли решение помочь его племени некоторыми лекарствами, они знали, что на нём точно так же лежит вина за сказанные вещи и необдуманные поступки, ему не дали второй шанс, не посчитали его беспомощным. Они просто знали, что он тоже заслуживает помощи и возможности объясниться. Он всё ещё не мог поверить и отделаться от ощущения, словно должно было произойти что-то неописуемо страшное, но этого не произошло по какой-то случайности. Как когда на небе прогремел гром, небо пульсировало от туч, а всего за несколько минут небо прояснилось, и вновь сверкает солнце. Они правда больше не встретятся? Всё ведь шло к роковой битве, казалось, что может погибнуть огромное количество человек, на остальные племена эта новость обрушилась слишком неожиданно, они были просто в панике, не понимая, что делать. А теперь это закончилось, словно ничего и не было. Теперь он может сказать, что всё хорошо?.. Совет прошёл смазано, хаотично, всем было трудно подобрать нужные слова. У Чернозвёзда были очень серьёзные раны: сломана рука, почти все пальцы на ней, по всей коже бесчисленное количество шрамов, которые пришлось долго зашивать, много ножевых ранений в совершенно разных участках тела, перелом нескольких рёбер, и ко всему этому ожоги, ссадины и гематомы на коже. Бич полностью обрушивал на него всю ту ненависть, которая успела накопиться за это время, он явно не забыл о случившемся, хотя эмоции к этому времени уже должны были остыть. Предводитель Теней не стал углубляться в подробности, но рассказал, что похитил его прямо из его дома. Вероятно, Кровавые пробрались в дом через ту заднюю дверь, незаметно взломав замок. На нём не осталось сильно заметных повреждений, поэтому было достаточно просто попытаться закрыть его снаружи похожим способом, поэтому все и посчитали дверь нетронутой. По словам Чернозвёзда он проснулся от тихого шороха, вокруг его кровати стояло несколько силуэтов. Он не успел ничего сделать, сознание было помутнено, но он почувствовал, что к его лицу прижата тканевая тряпка, похожая на марлю, вероятно пропитанная хлороформом или чем-то вроде этого. Поэтому он не смог ничего сделать, вещество просто блокирует нервную систему, и из-за него он провалился в сон, неосознанно надышавшись веществом. Он оказался заперт в их штабе, а о происходящем дальше он промолчал, но и так было ясно, что могло случиться. Любой бы не захотел вспоминать об этом.       — Что ж, — первым после него заговорил Звёздный Луч, постаравшийся сгладить ситуацию. Сейчас все остаются напряжёнными, всё ещё не верится в то, что это конец. Всё позади, в лесу больше не окажутся чужаки, никто больше не будет засыпать, опасаясь проснуться от выстрелов, больше не понадобится охранять лагерь ночью…— Я думаю, что теперь мы можем спокойно начать жить, как прежде. Бич умело нами манипулировал, а мы глупо велись. Но теперь начата новая страница, где уже не место Кровавым. В его словах можно было легко усомниться, ведь банда всё ещё существует, значит может быть для них потенциальной угрозой, но Бич открыто показал, что ему это просто неинтересно. Быстро он сменил свою позицию, но до этого отморозка сейчас нет никакого дела. Главное, что сейчас всё стало ясно, больше перед глазами нет белой пелены. Никто из лесных племён не сотрудничает с Кровавыми, в том числе Чернозвёзд, а Звездоцапа Бич убил из-за личной неприязни, как и предполагал Буран. И ведь всё это можно было узнать гораздо раньше. Они были так слепы и наивны… Теперь его задача никогда больше не наступить на те же ошибки, совершая новые, учась на них. Он вынес урок, которого уже не забудет.       — Нашей проблемой было то, что мы верили другим, а не друг-другу. Нельзя было ничего утаивать, — эта мысль тоже не давала Огнезвёзду покоя последние несколько часов. Если бы он рассказал о Райк, если бы Чернозвёзд раньше сообщил об их стычке, если бы они решились объединиться, исход мог бы быть более положительным. Он боялся делать больше, боялся ответственности. Это было ошибкой. Пока он не начал рисковать, они оставались практически беззащитными. Он позволял делать больно близким людям из-за своего страха, хотя упрямо верил, что делает всё. Всё, чего он не боялся делать. Разница слишком велика.       — И доверять всяким левым, — процедила Пятнистая Звезда. Она всё так же не питает симпатии к Чернозвёзду, не сильно то хотела помогать его племени, но делясь с ними лекарствами, она знала, что делает это ради своей банде. Так она избежит последующих конфликтов и наладит с ним отношения, это выше её собственных амбиций. Больше они не враги, но и друзьями никогда не станут. Этого достаточно. — За эти полгода произошло много вещей, но мы не повторим ошибок, — слова Огнезвёзда возглавляют возвращение мира. Время утекает совсем незаметно, племя погрузилось в свои обычные обязанности, не включающее в себя постоянную подготовку к страшной битве. Патрули, охота, вечерние посиделки перед костром, тренировки оруженосцев… Теперь всё стоит на своих местах. Он в полной мере чувствует себя настоящим предводителем, полностью ощущая ответственность, которая на нём лежит. Никогда нельзя её бояться, её присутствие — нормально. Достаточно понимать её объём и не опасаться этого. Огнезвёзд должен был быть решительнее, дать отпор. Он боялся, но теперь отлично знает, что победа там, где заканчивается его зона комфорта и безопасность. Закат заставляет прищурить глаза, августовское солнце бросает розовые лучи на зелёную траву, оглаживает верхушки деревьев и их лица. Понемногу начинает темнеть раньше, лето подходит к своему концу, скоро наступят холода. Но следующая осень не будет наполнена тем ужасом, не будет пролито столько крови. Будут следующие трудности, ещё больше важных решений. Но теперь у него есть опыт, больше он не боится. Они расстелили клетчатый плед на мягком невысоком холме и разложили на нём ягоды, пирог приготовленный Песчаной Бурей, а по середине поставили кувшин с лимонадом. Как девушка и хотела, как он и пообещал, они устроили пикник, на котором им не придётся думать о собственной безопасности. С ними был и Крутобок, все те трудности они проходили вместе. А их встреча под этим закатом означала лишь конец этого испытания, с которым они сумели справиться.       — Вообще говорят, что мы состоим из нашего опыта, но мне кажется, это слишком хреново, — Песчаная Буря осторожно наливает напиток в бумажный стаканчик и передаёт его другу. — На старости лет всё затеянное решила вспомнить? — усмехается Крутобок, с удовольствием забирая себе угощение.       — А почему? — Огнезвёзд постарался поскорее перевести её внимания на себя, иначе сейчас от его товарища останутся только пару выдранных клочков волос. Её слова показались достаточно странными, ему стало интересно, что она имела ввиду. — Слишком много неправильного делаем?       — Да, — она кивнула, на её губах появилась лёгкая улыбка из-за осознания того, что её так легко поняли. — Я лучше буду думать, что мы состоим не только из наших ошибок и косяков, а из того, что нам ещё предстоит сделать.       — Мы тебя поддержим! — Крутобок горячо согласился с её мнением, даже не сильно вникая в это. А предводитель правда задумался. Если бы его личность состояла только из его ошибок, он бы просто не смог существовать. Но ведь сколько вещей ему только предстоит сделать? Сколько ещё пользы он принесёт, сколько раз обойдёт прежние ошибки, сколько верных решений примет? В будущем он будет человеком лучше, чем сейчас, как не крути, у него будет гораздо больше опыта. Мы — наш завтрашний день, который нам предстоит провести уже с новыми умениями.       — Огнезвёзд, напомни мне, почему вы общаетесь? — поинтересовалась девушка и разразилась безобидным смехом, смотря на то, как воин пытается запихнуть в рот огромный кусок пирога.       — Судьба такая, — рыжий не сдержал смешка.       — А ты хренли ржёшь, будто больше сможешь! — пережёвывая еду произнёс он. Это стало для предводителя вызовом, от которого он отказаться не мог.       — Вот же кретины, — хохотнула она, наблюдая за поединком. Этот вечер стал одним из самых счастливых и спокойных моментов в их жизни. Лишь тёплый ветер, шелест ещё зелёной листвы, светлое небо, залитое розовым светом, смех и искренние улыбки. Они вместе, в жизни Огнезвёзда никогда не появится более крепкой дружбы или человека, которого он полюбит больше, чем её. Любовь спасала его всегда, в самые сложные моменты своей жизни это было тем, за что он сможет ухватиться. В его жизни много ошибок, но все они станут причиной его побед. Дальше их будет ждать только свет. Бич долго обдумывал это решение, рассматривая разные варианты событий. У него была цель, которой он держался очень долго, но сейчас она утягивала его на дно. Он хотел избавиться от остатков прошлого, хотя бы частично, ведь выкорчевать всё не получится физически. Жажда мести давно потухла, его никак не волновали лесные банды, у него были новые амбиции, новые планы, старые желания были лишними в их числе. Но Чернозвёзд своей участи избежать не смог. Бич закончил начатое, а лесные банды больше его не интересуют. Они изначально ему были не сильно нужны, они были лишь частью плана. Но теперь это позади, своё внимание он сосредоточил на других вещах. У него получилось завести некоторые новые знакомства, он наладил отношения с главой влиятельной группировки из соседнего штата, теперь они ведут торговые сделки с ними, а это приносит неплохие деньги. У Бича получилось влиться обратно в банду, у него появились хоть какие-то силы на то, что бы прожить новый день, получить новые эмоции. Ему стало легче, это слишком заметно, что бы игнорировать. Некоторые обязанности всё так же его тяготят, но он справляется, если будет чувствовать себя совсем паршиво, он может попросить помощи. Это нормально. Он всё ещё не знает, чего хочет от этой жизни, что ему в ней нравится, как выглядит его собственное «я». Но он продолжает искать, с ощущением того, что ему доступен каждый путь, каждый он может выбрать. Он может создать новую личность, ведь как прежде он жить не смог. Но это не является чем-то плохим. Он станет лучше, найдётся в этом огромном мире. Он боится, но продолжает идти дальше. Вновь они вместе на крыше, вновь в прежней компании: Кирпич, Бич и Костяк. Им довелось вместе многое пройти, но сейчас они всё так же на излюбленном месте, и кажется, что это уже неизменно. Бичу снова так же легко с ним общаться, он снова учиться контактировать с другими, и это у него получается всё лучше и без лишней тревоги. Кирпич никогда его не винил за такую долгую паузу в их общении, он ведёт себя так, будто этого не было. От этого ему становится легче.       — А я как побегу, а они за мной! — Кирпич рассказывал им фантастическую историю, как он спасался от своры собак, которых он пытался покормить. Рассказ получался достаточно комичным, пусть и неимоверно глупым, в прочем, как и всегда. Он стоял напротив них с пинтой мороженого и ложкой в руках, у него получалось и есть и говорить одновременно. Костяк стоял позади Бича, поставив подбородок на макушку, пока его руки легли на чужую талию. И у Кирпича никогда не возникало к ним вопросов, хотя он постоянно видит их вместе. Наверно, он о чём-то уже догадывается. — Ой, кстати, смотрите! Я снова его нашёл! Рыжий продемонстрировал им своё лакомство, именно то, которое уже перестали производить.       — Я не сомневался в твоих способностях, — усмехается Костяк, глядя на счастливое лицо друга. Теперь всё стоит на своих местах, с лесными бандами наконец покончено, они снова вместе. Он и не предполагал, что сможет увидеть в Биче кого-то помимо старого друга. Но теперь он больше никогда не сможет отказаться от объятий с ним, не сможет удержаться от очередного поцелуя. От Бича он всегда получает в ответ столько же: он учится заботиться о других, он никогда не умел, у него не было человека, с которого он мог бы взять пример. Он меняется, становится сильнее, самостоятельнее. И Костяк им гордится, как никем другим.       — Так как ты убежал? — Бич своим вопросом отвлёк его от увлечённого поедания мороженного. Он до сих пор боится собак, пусть больше они его ни разу не тронули. И это нормально. Но он всё ещё боится звука поворота ключа, резкого шума и движений, это нормальным не должно быть, но такое случается. Он решился попробовать психотерапию, Костяк ему в этом помог, он первым ему это предложил. Он знает, что у него есть проблемы, с которыми он сам справится не сможет, поэтому осмелился на такой шаг. По началу ему было максимально некомфортно, но сейчас он понимает, что курс не прошёл просто так, ему это правда помогает. Нормально обращаться за помощью, теперь он в этом не сомневается.       — Бегу я, бегу, кричу, машу руками, пытаюсь напугать их, но они какие-то слишком борзые были, — возмущённо заявил рыжий.       — Ты же их так только больше злишь, — сообщил ему предводитель, немного не понимая смысла его действий.       — Нет, я их так пугаю! Они пытались от меня защититься! Поэтому и продолжали за мной гнаться!       — Так зачем ты продолжал их пугать? — Костяк задал ему вполне логичный вопрос, хотя знал, что с логическим мышлением у приятеля явные проблемы.       — Отступать было уже некуда, — трагично вздохнул он. — Я добежал до остановки, а там автобус отъезжал, я туда бегу, а одна шавка за мной! Так мы с ней в соседнем городе и оказались.       — Я смотрю, жизнь у тебя с каждым годом всё веселее, — хмыкает мужчина и незаметно касается губами виска Бича, на лице того расцветает улыбка. Теперь он может без зазрений совести быть рядом с ним сколько пожелает. А ведь всего несколько месяцев назад он считал Костяка чужим человеком, но сейчас они стоят вместе, а он покрепче сжимает чужие ладони. Кажется, что так всё и должно быть. Больше Бичу не требуется столько его помощи, но планы касаемо банды они всё ещё разрабатывают вместе, но у предводителя это заметно лучше получается. Ему проще сосредоточиться на чём-то одном, он вновь с таким же удовольствием читает книги, не отвлекаясь на свои мысли или другие мелочи. Бич никогда не любил работать в команде, но сейчас вместе с глашатаем это выходит легко и быстро, они стали гораздо ближе, чем когда-либо были.       — А что с собакой стало? — голубоглазый всё же решил задать этот вопрос, пока в голове промелькнула одна мысль. Кажется, что теперь всё хорошо. Он развивается, дела банды идут лучше, он начинает общаться со старыми друзьями, он смог полюбить кого-то, они вместе… Он смог выбраться из этого кошмара.       — Со мной обратно поехала, ей тоже домой надо было, — растянулся в улыбке он, будто говорит о совершенно бытовых вещах, которые происходят с каждым. Он съел последнюю ложку мороженного и расстроенно посмотрел в пустое ведёрко. Но унывать ему пришлось недолго. — У Вилли же ещё шоколадное оставалось! Я и вам принесу! С этими словами он побежал в дом, оставив их вдвоём. Не собираясь упустить этот момент, Бич развернулся к нему лицом. Взгляды пересеклись, предводитель первым потянулся к нему, положив ладони на щёки. Сердце вновь затрепетало в груди, когда его губы вновь накрывают чужие. Он бы не смог описать словами, насколько сильно полюбил этого человека. Он кладёт руки на то же место, прижимая его к себе. Больше он его не отпустит, не позволит пойти ко дну. Между их лицами вновь появляется дистанция, но это совсем ненадолго. Бич уверен, что никакие его слова и поступки не избавят его от любви к нему. Этот человек помог ему подняться, был рядом, когда он не мог найти в себе силы на простейшие поступки. Он заботился о нём, не требуя измениться, он помогал ему вернуться на свой, новый путь. Он осторожно заправляет прядь его волос за ухо. Движение было пропитано таким трепетом, он бы никогда не смог предположить, что сможет так относиться к кому-либо без чувства вины. Он легко позволяет себе показывать свои чувства этому человеку, не боится, что он увидит его слабости. Каждый человек их имеет, это нормально. Тем более любовь не может быть признаком слабости. Она делает людей сильнее, превращает их в монстров. Она заставляет сделать что угодно, что бы просто защитить того, кто дорог. Но более светлого и тёплого чувства Бич не испытывал никогда. И взамен он получает заботу, настоящее тепло, которого ему так не хватало. Время близилось к полночи, а на календаре последний летний день. Совсем скоро наступят холода, но у него будет в чьих объятиях спрятаться. В так горячо любимых зелёных глаза отражается угасающее лето, но больше они не потеряют друг-друга. Ночь опустилась на город. Но улицы не думали засыпать. В этом городе не слышно моря и не видно звëзд. Новостройки с презрением смотрят на людей. Машины ускоряются, уставшие водители пытаются быстрее доехать до дома. Это были последние летние дни. Люди гуляли до самого рассвета. Пока обычные жители беспечно ходили по улицам, ночь скрывала тени оголëнных ножей…