приземляясь на разбитые коленки

Обычные школьницы по вечерам разглаживают на спинках стульев свою школьную форму; обычные школьницы садятся делать уроки, лениво посасывая кончики ручек и мечтая о банановом молоке из ближайшего круглосуточного магазинчика, в который не отпускает строгая мама. Обычные школьницы не пытаются отыскать в своём шкафу самые свободные вещи тёмных оттенков; не заматывают грудь эластичными спортивными бинтами так, что дыхание спирает; не выбирают спортивные куртки на пару размеров больше, с рукавами в полтора раза длиннее, чтоб рук не было видно вообще; не мажут, морщась, свежие гематомы обезболивающими мазями. Только и Юзуха к обычным школьницам не относится. Она бросает взгляд на часы — уже почти семь, а она должна вернуться ровно до девяти. И не секундой позже. Тайджю дома нет; Хаккай на собрании Свастонов, а Юзуха собирается ехать в очередной клуб к очередному богатому мудаку забирать деньги за услуги Драконов, которые значительно выросли в цене и спросе за последние полгода. Она сама на это согласилась. Карман куртки с правой стороны оттягивает приятная тяжесть кастета — ей как-то с ухмылкой сунул в руки Коконой, когда Юзуху ещё немного потряхивало после визитов к «клиентам» Чёрных драконов. Шиба растерялась, машинально закинула оружие в сумку, напряглась — Хаджиме на особо щедрого и добросердечного точно был не особо похож. Только в конце дня, стоя перед зеркалом в ванной, она поняла, что гематома на шее была слишком очевидной и слишком привычной, чтобы она вообще обратила на неё внимание. Интересно, а Коконой знал, что это дело рук его босса? Или решил, что она такая слабачка, что не может отпор дать богатеньким кретинам, похабно и сладко усмехающимся ей при встрече. Слабачка, конечно же. — Пошли они, — Юзуха перекидывает ногу через сиденье байка, устраивается поудобнее, щёлкает пряжкой шлема и поворачивает ключ зажигания, заводя мотор. Байк приятно вибрирует, тяжело урчит, готовясь нести свою хозяйку по вечерним, ещё закатным улицам Токио, и, наконец, срывается с места. Поток встречного воздуха мощным потоком ударяет в грудь, и Шиба крепче вцепляется в руль. Тайджю сразу сказал, что Драконы нянчится с ней не будут, кем бы она ни была. Она — член банды; такая же, как и все, а значит должна справляться со своими обязанностями самостоятельно. Юзуха сцепила зубы и стала приспосабливаться, закрывая глаза на ухмылки банды за спиной. Стрелка спидометра подскакивает до 80. Разгоняться до 90 она по прежнему не рискует — тем более, что она гонит сейчас по трассе, полной машин. Когда она будет возвращаться обратно, можно будет позволить себе чуть больше. Распущенные волосы (опять собрать в удобный хвост забыла) рыжим флагом бьют по спине. Где-то, прямо сейчас, точно также может нестись на байке Хаккай, куда более свободный, чем она.        Район Роппонги Юзухе никогда не нравился; она категорически не любила здесь бывать. Во многом из-за того, что здесь было слишком много залитых неоном, наркотой и алкоголем клубов, в которых любили проводить свободное время бизнесмены средней руки — основная клиентура Чёрных драконов. Она плотнее запахивает спортивную куртку, глуша движок и слезая с байка. По привычке прикусывает обветренные губы, шарит рукой в кармане в поисках гигиенички, но натыкается только на кастет. Забыть его было бы страшнее, чем дурацкую помаду. Когда Юзуха подходит к вип-входу и ей преграждают путь двое амбалов в показательно деловых чёрных костюмах, ей даже смешно становится от контраста — она выглядит действительно нелепо в пафосной атмосфере ночного клуба. Но у неё есть беспроигрышный пропускной в любые двери. В данном случае, по крайней мере, точно сработает. — Я Шиба. Охранники переглядываются между собой — их глаз за тёмными стёклами солнцезащитных очков, но она уверена, что там сейчас вопрос пополам с хорошо знакомой издёвкой. Но Юзухе уже на это плевать, плевать, что они там себе думают: она выпрямляет спину, прячет кулаки в карманах и ждёт. — Из Драконов которая? — Она самая. Долго тупить будете? Мне по делу и срочно. Хотите босса разозлить? Ведите меня к Джунги. О нраве Тайджю наслышаны почти все, пусть Юзуха сейчас и врёт, почти не стесняясь. Один амбал кивает другому и отступает в сторону, кивая ей, чтобы проходила. Шиба хмыкает, проскальзывая внутрь — хорошо, что они в курсе того, на кого на самом деле придётся основной удар гнева босса Чёрных драконов, если что-то пойдёт не так. Крепкий запах алкоголя и сигарет ударяет ей в нос. Дёргающиеся софиты бьют по глазам и Юзуха щурится, моргая и постепенно привыкая. К горлу подкатывает ком отвращения, когда она мельком видит пьяные, дрыгающиеся в едином танцевальном ритме тела. Её, в серо-чёрных растянутых шмотках, и не замечает никто, что ей только на руку. — Нам на второй. Охранник подталкивает её в спину, и Юзуха, сморщившись, торопится за ним — голова начинает кружиться и хочется свалить отсюда побыстрее. С этими мерзкими деньгами. Джунги располагается в одной из вип-лож в классическом окружении двух разрисованных девушек в коротких лакированных мини-юбках и цветастых топах, хихикающих над какой-то тупой историей, вырывающейся прямо сейчас из его рта. Жирный, почти лысый со своими жалкими двумя прядками волос, зализанными лаком, с причмокивающими после крепкого виски губами — он с сальным интересом оглядывает Юзуху с ног до головы. Ей резко хочется принять душ. Амбал за её спиной прерывает секундное молчание: — Господин Мин, к вам Шиба из Чёрных Драконов. — Я себе её как-то иначе представлял, — мужчина коротко усмехается и принимает более ровное сидячее положение, — вы две, пошли вон. Выпроводи их и возьми по коктейлю за мой счёт. Давайте, давайте, девочки, проваливайте, — девушки, лопоча, недовольно протискиваются мимо амбала-охранника, по пути смеряя Юзуху презрительно-насмешливыми взглядами. Ну и к чёрту их. — Юзуха, правильно? — Джунги тянется к полупустому бокалу, стоящему на стеклянном столе прямо перед ним, — не думал, что у босса Чёрных драконов сестра такая милашка… — Он требует свои деньги. Платите. Влажные пальцы стискивают в кармане кастет. Юзуха выдыхает чуть глубже и спокойнее — этот мерзкий тип не так уж и заплыл жиром, как это могло показаться на первый взгляд. Мышечной массы в нём также не мало. — Деньги, деньги… я-то уж думал, что ты захочешь немного пообщаться со мной, — Джунги показательно-разочарованно качает головой и свешивает руку вниз с кожаного дивана, пару секунд шаря под ним в поисках чего-то. Юзуха считает секунды, закусив губу. Сейчас он отдаст ей деньги и она уйдёт, уйдёт отсюда и больше никогда не увидит этого Джунги. — У меня нет времени. — Такая красивая и такая дерзкая, — он водружает на стол тяжёлую сумку, приоткрывая её и показывая Юзухе лежащие внутри пачки банкнот, — маленькая сучка, вряд ли твой брат одобряет такое поведение по отношению к клиентам, не правда ли? — сзади скрипит дверь и Шиба моментально продевает пальцы в кастет. Рано она решила, что всё будет так просто. — Иди нахуй. — Тсс, какой грязный язычок… Интересно, что он ещё умеет, — Джунги мерзко смеётся, вальяжно раскидываясь на диване и делая знак появившемуся за спиной Юзухи громиле. Какому-то третьему, не одному из охранников. От его первого захвата она уворачивается, успевая вынуть кастет из кармана и занять оборонительную позу. В таком тесном помещении будет неудобно драться. Её удар приходится в плечо, и Шиба ругается, проскальзывая под рукой взвывшего амбала. Она хотела попасть сразу в челюсть. В стороне мерзко ржёт Джунги, поглаживая деньги в сумке. Всё происходит слишком быстро. Амбал, больно дёрнувший её за волосы назад и приложивший спиной к стене так, что в глазах потемнело, вдруг падает. Смех на фоне сменяется воплем — Джунги теперь верещит и истерически повизгивает. Юзуха заторможенно моргает, щурится, пытаясь разогнуться и понять, что происходит. В голове гудит и отдаётся в виски. — Эй, эй, ты чё блять отключаться собралась? Ей крепко стискивают руку — прямо поверх тёмно-фиолетовых гематом, оставленных вчера Тайджю — и мир резко взрывается болью. Наверное, Юзуха вскрикивает чуть громче, чем должна была. — Риндо, хули ты творишь? — Ран, да я честное слово… — Да на руку её глянь, долбоёб. Взгляд Шибы, а вместе с ним и сердце, падает вниз — рукав на правой руке безжалостно задрался вверх, обнажая уродливо расплывшуюся фиолетово-лиловую гематому. Юзуха резко дёргает одежду вниз, делая шаг назад. В ушах стучит собственное сердце, отбивая беспокойное тук-тук. — Бля, да это не я! Джунги болезненно постанывает, намертво припечатанный ногой высокого парня с косами и телескопкой к поверхности стола. Сумка с деньгами стоит рядом с ним — Юзухе нужно сделать всего один рывок, чтобы схватить её и выбежать. Но парней в помещении двое, а ещё она теперь слишком хорошо понимает, кто перед ней находится, чтобы не делать лишних движений. Ран. Риндо. Братья Хайтани?! Вне всяких сомнений, это именно они. — Хэй, красотка, так и будешь к стенке жаться или хотя бы поблагодаришь? — парень с телескопкой (кажется, это Ран Хайтани), играючись, ударяет ею Джунги по спине. Визг смешивается с битами громкой музыки. — Спасибо, — собственный голос изменяет Юзухе, — за помощь. Ей нужно забрать деньги. И валить отсюда как можно побыстрее. Потому что никакой кастет и самбо здесь уже не помогут. Так у неё ещё и руки некстати трясутся — она практически не спала двое суток. — Всегда пожалуйста, милая, — Хайтани вальяжно складывает телескопку и вдруг замирает, — воу, Риндо, вот это бабки! Джунги-яя, мы, кажется, уже говорили, чтобы ты завязывал, а? — Да кто бы сомневался, что этот пидорас возьмётся за старое, — младший, Риндо Хайтани, хмыкает, касаясь рукой в перчатке оправы очков. — Это не мои! Не мои! От пронзительного истеричного вопля у Юзухи закладывает уши. — Он прав, — голос всё-таки прорезается. И звучит даже с намёком на уверенность, — это деньги Чёрных драконов. И я должна их забрать. — Оу, — братья Хайтани переглядываются между собой, — вот это поворот, — Ран соскакивает на пол, со звериной грацией подходя к Юзухе, которой стоит больших усилий не сделать пару шагов назад. Под лиловыми глазами практически нереально пошевелиться, — не может же быть, чтобы мы наткнулись именно на сестрёнку Тайджю? — Я Шиба, — собственная фамилия кажется чужой. Риндо недовольно присвистывает. — Заебали эти драконы. Опять на нашей территории трутся. Ран, харе! — Я не так себе тебя представлял, — старший Хайтани даже не обращает на его слова внимание. Он аккуратно приподнимает голову Юзухи за подбородок, рассматривая. — Руки убрал, — смелость у неё граничит с отчаянным безумием и слабой верой в то, что статус и фамилия хоть как-то сейчас помогут. Ран выше её на две головы; он убийца и вооружен, но рука пульсирует, напоминая, что, если она задержится или явится без денег, то будет гораздо хуже. — Какая очаровательная злость… — Ран, блять! — Риндо напоминает о своём присутствии, и старший Хайтани нехотя убирает руку от лица Юзухи. Та старается выдохнуть как можно более тихо и незаметно. — Завались уже, заебал верещать. Нам лишние конфликты с Драконами не нужны, — Ран делает странную паузу, оглядываясь на Шибу, — с долбанутым на голову Тайджю тоже. Пусть его сестричка, которую он так не бережёт, берёт деньги и валит себе преспокойненько домой. Давай же, красотка, считай это жестом доброй воли от братьев Хайтани, — он подмигивает ей и это служит сигналом. Руки у Юзухи по прежнему немного трясутся, но сумку к себе она прижимает уверенно. Ей не нравится проницательная насмешка в пронзительных лиловых глазах, но вопросом, к чему именно это относится, она предпочитает не задаваться. Ей дали свободу и этим нужно пользоваться. — Благодарю вас, — Юзуха на прощание кланяется. Риндо морщится, но слегка склоняет голову в ответ. — Пока-пока, Шиба, — дерзкая улыбка Рана надолго впечатается ей в память, — вернее, до встречи!        Юзуха не помнит, как вылетает из клуба; не помнит, как мчится на байке по ночному Токио, одним только чудом не вписавшись ни в один фонарный столб или проезжающую мимо машину; не помнит, как закидывает сумку с деньгами в кабинет ещё не вернувшегося Тайджю (на часах без пяти минут девять), и падает на кровать в собственной комнате, не раздеваясь. Сердце бешено колотится, рука болит и пульсирует по нарастающей. Юзуха смотрит в потолок широко открытыми глазами и пытается восстановить напрочь сбившееся дыхание. не бережёт. Грудную клетку сотрясает беззвучный смех. А ещё слёзы, которые только усиливаются, стоит знакомо хлопнуть входной двери. Что же она так Хайтани испугалась? Как будто может страшнее?