нам не оказаться в раю после смерти.
ты алкаш, я же — наркоман конченый. мать родную продам за дозу, если бы отец её не убил после пьянки, когда мне было семь. жизнь моя никогда не была замечательной. с детства я видел насилие и кровь, мало удивительного. вокруг постоянно кто-то кого-то убивал и прятал тела, на детской площадке закапывали закладки и в соседнем дворе умирали от передоза. в те времена я говорил, что это мерзко — употреблять. это смешно, учитывая нынешнюю ситуацию. а ты ушел из дома. отца у вас не было, и справляться было сложно. мать забила на тебя болт, веселясь с подругами в клубах и барах, пока ты выпрашивал на улице милостыню, желая прокормить младшего брата. он умер от голода, когда твоя мать вернулась после недельного загула. ты же уже ушел. коришь себя за смерть брата, да?***
утро у нас начинается одинаково каждый день. ты с ума сходишь от головной боли после вчерашнего, мне же невероятно плохо без дозы. но когда-то же надо трезветь. хоть ненадолго. и я каждый раз замечаю, что ты невероятно красив в моей растянутой серой футболке, особенно когда волосы кудрявые от косичек. вчера ты попал под дождь, и даже не расплел их, сразу спать ушел. мне плевать на шрамы на твоих руках и ожоги от сигарет, которых бесчисленное множество, плевать на неестественную худобу, кажется, ты легко можешь проткнуть бледную кожу собственными костями. ты словно скелет, кожей обтянутый. я люблю тебя любым, и ты знаешь это. хотя, я лучше не выгляжу. мои руки все в точках от иглы, где-то забитые татуировками. но ты все равно любишь меня. волосы мои — словно солома: выжженные дешевой темно-бирюзовой краской. мы не выберемся из этой ямы, как не крути. даже самые квалифицированные врачи не способны нам помочь. мы запятнаны. нам не отмыться от этого никогда. ты всегда сидишь на моих коленях, когда мы с утра пьем кофе. пьем из одной кружки, какая, к черту разница? целуемся ведь, значит из одной посудины и пить будем. а затем ты приносишь на кухню бутылку вина. я не против выпить с тобой, никогда. но сегодня будет финальная попойка. даже кружек не берём, глотаем прямо из горла. ты жмёшься ближе, голову на плечо укладываешь и шепчешь любовные слова совсем тихо. а мне же хочется уколоться. дозу увеличить. и умереть с тобой рядом. и я делаю это. ты смотришь так спокойно, без сожаления в глазах. привык уже, да? и резко вскакиваешь, в ванную за лезвием несешься, я уже знаю. архонты видят, я не думал, что жизнь моя кончится так. но мы сидим на кухне: твоя кровь стекает и по моим рукам, ты, кажется, едва дышишь и в шею мою утыкаешься носом, стараясь последний раз вдохнуть мой запах. но и у меня глаза закатываются, меня лихорадит. я не против умереть с тобой, всяко лучше чем где-либо в другом месте, кроме как в квартире, где я вырос. последний вздох, и я обнимаю тебя. голова запрокинутой остается, и я ухожу в небытие. ты, кажется, уже мертв. но я все еще люблю тебя. вот он, счастливый финал для таких оскверненных, как мы.