Pov Louis
Дребезжание будильника вырывает меня из темноты, словно из глубин озера. Я просыпаюсь, задыхаясь и тут же хватаясь рукой за лоб, покрытый капельками холодного пота. В последнее время у меня довольно часто возникают астматические синдромы. С детства с этим проблемы, но раньше приступы случались гораздо реже, и, если честно, это начинает меня настораживать. Выключаю будильник и по нос зарываюсь в одеяло, наблюдая, как молочно-белый свет медленно крадется по стенам, постепенно озаряя некогда темную комнату. В ожидании, когда уймется сердцебиение, хватаюсь за край скомканной простыни, сжимая и перебирая ткань меж пальцами. Солнечный лучик бежит по большому блестящему постеру с Марли, висящему на внутренней стороне двери. Внизу ярким красным маркером пририсован кривоватый смайлик, напоминающий мне о том случае пару лет назад, когда я, застукав Дэйзи за разрисовыванием моих плакатов, устроил самый настоящий скандал. Не то чтобы меня сильно волновали эти "бумажки с картинками", просто на тот момент я был слишком увлечен школьными проблемами и, конечно же, малейшее давление вызывало во мне крайнее раздражение и желание что-нибудь разбить. На тумбочке жужжит телефон, и я перевожу на него взгляд, одновременно протягивая руку, чтобы взять аппарат. Собравшись с силами, я набираю в грудь воздуха, подношу телефон к лицу и провожу по экрану, чтобы разблокировать. Снова сообщение и снова от Найла. Удивительно."Доброе утро, бро! Ты знаешь, что у нас сегодня вместо последней пары? Ни за что не угадаешь!"
Сажусь на кровати, опуская ноги на пол. Прошлой ночью я сильно продрог и потребовалось довольно большое количество времени, чтобы согреться. Я надел теплые вязаные носки, что до сих пор полуспущенные болтаются на моих ступнях, и свитер, от которого ночью я все-таки избавился. — Луи, поднимайся. — В комнату заглядывает Дэйзи. — Мама сказала, тебе пора вставать. — Передай маме, что я заболел. Сестра успевает хихикнуть и пожать плечами, прежде чем скрыться за полуоткрытой матовой дверью. Я громко вздыхаю, падая обратно на кровать и вытягивая телефон перед собой, чтобы набрать сообщение."Рад, если оно у тебя доброе. И нет, я не знаю и догадываться не собираюсь, так что говори сразу".
Убедившись, что сообщение отправлено, киваю самому себе и откидываю телефон к стене, проходя размытым взглядом по комнате. Ничего не меняется: на полу валяется куча скомканной одежды; тетради и учебники выглядывают отовсюду, откуда только можно и нельзя, а раскиданные по ковру диски, на которые еще чудом никто не наступил, замечательно дополняют уникальный "интерьер" моей спальни. — Лу? — Мама открывает дверь и прислоняется к косяку. — Ты правда заболел? — Не знаю. Я, наверное, простудился или что-то типа того. Вполне правдоподобно, ведь выгляжу я хуже некуда. — Найл звонил. Он приедет минут через десять, и тебе лучше поторопиться, — вздыхает мама, будто я нарочно вредничаю. — Сомневаюсь, что это хорошая идея, мам. От одной мысли о школе мне хочется свернуться калачиком и зарыться в шкафу. Кто знает? Может, мой дневник уже нашли и высмеиваются над записями в нем всем своим дружным школьным коллективом, состоящим из шлюх, придурков и... шлюх. Мне определенно нужно переждать дома какое-то время. Если получится, то месяц, а если нет, - хотя бы неделю... — Да ну? Мама поднимает брови и смотрит на синий бомбер, аккуратно сложенный на кресле, - единственный предмет одежды, который не валяется на полу, не свисает со спинки кровати или дверной ручки и не болтается на люстре. — Ты ужасно выглядишь. Что у тебя с щекой? — Нет, мам, ничего. Я просто напился воды на ночь, — отмахиваюсь я, приглаживая волосы к щеке. Случайно задеваю болячку и чуть взвизгиваю. Благо, она не услышала. Я пытаюсь проглотить комок в горле. Самое ужасное во всей этой поганой ситуации — что я никому не могу рассказать о произошедшем. Даже маме. Много лет минуло с тех пор, как мы с ней обсуждали что-то важное; я начинаю тосковать по времени, когда верил, что мама может все исправить. Забавно, не правда ли? В детстве мечтаешь поскорее вырасти, а позже жалеешь, что не можешь снова стать ребенком. Мама напряженно изучает мое лицо, явно что-то подозревая. Ее темные тонкие брови сдвигаются к переносице, а губы сжимаются. Я боюсь сорваться и выпалить что-нибудь безумное, потому и отворачиваюсь к стене, тут же замечая оживший телефон. — Точно ничего не случилось? Может, ты с кем-нибудь подрался? — На последнем слове ее голос дрогнул, заставляя содрогнуться и меня. — Нет. Конечно, нет. Она мнется на месте, поглаживая ладонью ручку двери. — Может, ты поссорился со своим... парнем? Мне хочется смеяться, и я не пытаюсь подавить в себе это желание, переворачиваясь на спину и заливаясь смехом. Да, семье, кроме, конечно же, Дэйзи, прекрасно известно о моей ориентации, и все относятся к этому спокойно. Поначалу, само собой, были проблемы, но в основном - с отцом, который несколько месяцев после того, как застукал меня с Оливером Симоном в гараже, не мог мне нормально в глаза смотреть. В общем-то, его можно понять... — Нет, мам. О Боже мой! — Когда я произношу это, грудь уже просто распирает от смеха. — Я ведь просто пытаюсь помочь. — Ну да... — саркастично протягиваю я, не замечая, как смех медленно отступает. Я снова глубоко зарываюсь в одеяло, утыкаясь чуть ли не носом в стену. Раздается шорох, эхом распространившийся по всей комнате. Во мне живут грезы о том, что, может быть, мама, как и раньше, подойдет и сядет рядом, зарывая пальцы в моих волосах и успокаивающе шепча на ухо? Но она не подходит. В стене небольшая щербинка, напоминающая маленького жучка, и я давлю ее большим пальцем. — Слушай, — внезапно выдает мама, и я будто вижу, как она упирает руки в бока, — сейчас - январь, и я прекрасно понимаю, ты думаешь, что это дает тебе право халтурить, но... — Да не в этом дело... — обессиленно протягиваю я, переворачиваясь на живот и утыкаясь лицом в подушку. Мне хочется кричать от безысходности, рвать и метать, как последний психопат, но вместо этого я протяжно рычу и поворачиваюсь лицом к маме, что с растерянным видом смотрит на меня. — И в чем же тогда? — монотонно интересуется она, поправляя перекошенный халат. Я тихо хнычу себе под нос, пока не слышу звонкий вскрик со стороны матери. Она подается вперед, но резко отступает, чуть наступая на полосу черного скотча, что была приклеена мной классе в восьмом после одной довольно крупной ссоры. Тогда мама рылась в моей комнате в поисках таблеток от головной боли, а вместо этого наткнулась на полупустую коробку с презервативами. Тогда она устроила мне целую лекцию о том, что потерять девственность в четырнадцать, да еще и не сказать об этом ей - ужасно и непростительно, хотя, должен признаться, я никогда не спал с девушками. Было дело, когда я пытался понять, почему меня тянет к парням, тогда я предложил одной девчонке, славившейся по школе, как "малолетняя Аспазия", переспать со мной за пару долларов - она согласилась. Как я и сказал, у меня никогда не было секса с девушками, и, конечно же, в тот раз этого также не произошло, потому что в последний момент я понял, что меня совершенно не заводят ее выпуклости. Дело было не конкретно в ней, а во всей этой ситуации в общем. Я просто осознал, что в тот момент мне хотелось бы видеть под собой не губастую крашеную блондинку с пятым размером груди, а смуглого зеленоглазого Паркера Эштона с обложки декабрьского номера "La Mode". Да, у всех до поры до времени есть свои кумиры из мира шоу-бизнеса. Что говорить о последствиях того скандала, ничем хорошим он не закончился. Я буквально выпихнул мать из комнаты, хватая с комода скрутку скотча и проводя в несколько слоев угольную линию вдоль порога. Мама шокировано наблюдала за моими действиями, приоткрыв рот, и не в силах вымолвить ни слова, а я тогда чувствовал себя как бык на арене, перед которым только что помахали тряпочкой. Тогда я особо не задумывался над тем, что делаю или говорю, ведь меня жутко выбесил тот факт, что мама рылась в моих ящиках. Я накричал на нее, заявив, что если она хоть раз переступит эту черту, - я больше никогда и ни за что не буду с ней разговаривать. Она лишь развернулась и ушла, но после того дня больше не заходила ко мне в комнату. Конечно, хреново, что она больше не застилает мне кровать или не раскладывает одежду по полкам, такого количества пыли у меня никогда раньше не было, да и помойки в шкафу тоже, но с другой стороны, я могу быть твердо уверен, что, пока я гуляю где-нибудь с друзьями, она не роется в моей комнате в поисках наркотиков, секс-игрушек и, Бог знает, чего еще. Скотч уже иссох и отошел по уголкам, но по-прежнему намертво приклеен к поверхности злосчастного паркета, не давая забыть о прошедшем... — Луи! — вдруг вскрикивает она. — Твое лицо... Что с ним? Что случилось?! Говори мне! Я приподнимаюсь на локтях, вскидывая голову, чтобы челка легла так, как нужно. — Видишь, — пожимаю плечами, — все хорошо. — В смысле? Так вот зачем ты носишь эту челку! И давно ты так ходишь?! Она все не успокаивается, а я начинаю только сильнее раздражаться. — Ради Бога... — отрезаю я, устало потирая лоб, единственное место на лице, оставшееся не ушибленным. — Я пойду в школу, только отстань... — Следи за тоном! Ты, видно, думаешь, что слишком взрослый. Будь тебе хоть сорок, я по-прежнему твоя мать! Я закатываю глаза, тихо сползая с кровати и захватывая с собой телефон, чтобы не пропустить звонок от Найла. — Мам, не начинай. Я... — Милая! — подает голос отец с кухни. — Действительно, ему почти восемнадцать, сам разберется! Я облегченно вздыхаю, стаскивая полотенце с кушетки, но останавливаясь прямо перед дверью. Мама все еще сердито смотрит на меня, закусывая щеку изнутри. — Хорошо... — шипит она и, хмыкнув, скрывается в коридоре. Я слышу взволнованный голосок Дэйзи, видно, спрашивает, что со мной. Вспоминаю про непрочитанное сообщение и быстро снимаю блокировку с телефона, переводя взгляд на текст."Ты такой предсказуемый! Расскажу все в машине, тебе лучше поторопиться, ведь я приеду минут через пять".
Откидываю телефон на кровать и медленно плетусь в ванную, задевая ногами все, что валяется на полу. Все, о чем я могу думать, - мой чертов ежедневник. От одной мысли о том, что его мог кто-то прочитать, в животе скручивается, а к горлу подступает комок. Сейчас мне кажется, что меня опять тошнит......
— Хорошего дня, Луи! — выкрикивает отец из гостиной. Я кидаю мимолетное "ага" и выметаюсь из дома. Дверь громко захлопывается, и я просто уверен, что мама сейчас отбросила какой-нибудь комментарий по поводу моей бестолковости, ведь "Сколько раз можно повторять?! Придерживай за собой дверь!" Я быстро шагаю по выложенной камнем дорожке, ведущей прямо к проезжей части, где ждет меня мой блондинистый друг. Как только я подхожу к машине, рычит двигатель. Запрыгиваю в салон, захлопнув дверь и лишний раз проведя рукой по волосам, чтобы убедиться, что они прикрывают самые ужасные участки моего лица. Вообще-то, мне следовало бы скрывать не только лицо, посему я и надел сегодня свитер, хотя прекрасно знаю, что в школе просто умру от вечно работающих обогревателей. Все тело обдает током, когда сердитый Найл толкает меня в плечо, но я лишь прикусываю губу, пытаясь не завыть от неприятных ощущений. — Черт, Томлинсон! — выдавливает он, вновь устраивая руки на руле. — Ты что, девчонка? Сорок минут тебя здесь жду! — Ну простите, — выдавливаю я, как кажется, слишком сиплым голосом. Он недоуменно осматривает меня, сворачивая на проезжую часть, затем устремляет глаза на дорогу и протяжно мычит. — Заболел? — Вдруг спрашивает он. — Не совсем... — протягиваю я, поворачиваясь лицом к окну. — Неужели опять?! — вскрикивает он, и я подаюсь вперед, когда тот с шумом резко тормозит на светофоре. Он хватает меня за плечо и разворачивает к себе, другой рукой скидывая мою челку на макушку. — Твою мать, Томлинсон! — снова голосит блондин, напрягая мышцы лица и прикрывая рот рукой. Я чуть улыбаюсь и пожимаю плечами. — Что опять-то произошло?! — Ну... Громкий сигнал идущей за нами машины прерывает наш разговор, и я слышу приглушенный мужской крик через приопущенное окно: "Блядь! Ты там едешь или дрочишь?!" — Да заткнись ты! — выплевывает Хоран, хватаясь за руль и резко нажимая на газ. Я снова подаюсь вперед и наблюдаю за той же машиной в зеркало заднего вида. В окно большого черного БМВ x6 смотрит угрюмый темнобровый парень, возмущенно что-то растолковывая сидящей рядом белокурой девушке. Кажется, Перри Эдвардс из десятого. Пару раз сталкивался с ней после уроков в кабинете анатомии, когда та, кажется, пыталась пересдать какую-то работу. Хотя мы и не знаем друг о друге ничего, кроме имен, она постоянно здоровается со мной. Очень милая девушка. Я продолжаю наблюдать за машиной, пока та не объезжает нас, выравниваясь с кадиллаком Найла колесами. Тонированное стекло опускается, и водитель выгибается к окну, вытягивая руку и выставляя средний палец. Найл, судя по всему, замечает это и тихо ругается: "Вот ведь ублюдок". Стекло снова поднимается, и BMW быстро обгоняет нас, прибавляя скорость, кажется, до 160ти. Хоран продолжает бурчать себе под нос всякие ругательства, и я вижу, как дергается нерв над его бровей. — Так что же у нас там вместо последней пары? — пытаюсь уйти от случившегося я, приглаживая челку к лицу. Найл, кажется, тоже не против отвлечься. — Короче, — вздыхает парень, расслабляя мышцы лица, — помнишь, в прошлом году к нам в школу коп приезжал? — Конечно, помню, — быстро отвечаю я. — Который еще травку в спортзале курил? Хоран усмехается и кивает, замедляясь и заворачивая на школьную парковку. — В общем... — протягивает он, выискивая взглядом свободное место, — он опять приехал, и вместо последней пары нам проведут лекцию в актовом зале... — И? — Лекцию о наркозависимости! — бодро заканчивает Найл, сворачивая на свободный ряд. Я прыскаю со смеху, представляя, как стереотипный наркоман будет вести длинные монологи о том, как вредны наркотики. Да Господи, вся школа знает этого копа и его любовь к марихуане! — Что ж, это во всяком случае лучше, чем литература.. — Так, — отрезает Хоран, оборачиваясь на меня. — А теперь расскажи мне, что с тобой вчера произошло. И не думай отмазываться! — Я не... — Говори, я сказал! — Ладно-ладно. Успокойся....
— Ты правда в порядке? — Найл хмуро изучает мое лицо, пока я роюсь в сумке в поиске айпода. — Совершенно, — отрезаю я, натягивая на лицо улыбку, хотя он все равно ее не увидит. — Ладно, тогда встретимся на лекции? Киваю, наконец вытащив проигрыватель из сумки. Хоран чуть улыбается и, похлопав меня по плечу, скрывается в толпе. С шумом заваливаюсь на диван, устраивая сумку в ногах. Мы с Найлом в разных группах по немецкому, поэтому в ближайшие сорок минут мы не увидимся. Поднимаю голову и щурюсь, чтобы разглядеть время на настенных часах. До звонка еще пять минут. Оглядываюсь по сторонам. Меня все еще не покидает то дурацкое чувство, что все вокруг смотрят на меня... и, может быть, это не так, но они шепчутся... обо мне? Черт, Томлинсон, у тебя паранойя.. — О, смотрите! — Знакомый грубый голос заставляет меня подпрыгнуть. Сквозь волосы я с трудом могу разглядеть лица, но этого придурка я узнаю всегда... — Томлинсон! Какими судьбами? Ничего не болит? — издевается белобрысый, окруженный шайкой таких же ржущих фриков, как и он. Тревор продолжает что-то говорить, но я не слушаю.. — Вот, Гарри, глянь... — вдруг выдает Кроуфорд, из-за чего я резко вздыхаю, надеясь, что никто не заметит. Впрочем, в такой шумихе трудно различить даже крики, что уж там говорить о случайных вздохах... Я щурюсь, разглядывая силуэт парня, стоящего рядом с Тревором... — Да-да, супер, Трев! Замечательно! — всплескивает руками кудрявый, разворачиваясь на пятках и оттягивая волосы на голове. Футболисты снова начинают смеяться, но на этот раз их прерывает внезапно прошедшийся по помещению звонок. Куча подростков шумно врывается в класс, чуть ли не топча друг друга, а я же жду, когда проход окажется свободным, и поднимаюсь с дивана, всовывая в одно ухо наушник и кладя айпод в карман джинсов. Когда я медленно прохожу в класс, играет "Jason Walker – Echo", хотя вряд ли это должно что-то значить. Я занимаю последнюю парту в дальнем ряду у самых окон. Окидываю класс взглядом, убеждаясь, что никому здесь до меня нет дела, и скидываю сумку на пол, всовывая в ухо второй наушник. Передо мной сидит Джефри Рид, огромный жирдяй в метр восемьдесят ростом. Вообще-то, парень он хороший, но стройнее-то он от этого не станет... К чему я клоню? Этот парень настолько широкий, что миссис Финри ни за что не заметит, даже если я возьму и смешаю марганцовку с глицерином и подожгу заднюю часть класса... В общем, за ним как за стеной. Весь урок я ищу себе занятие, но ничего интереснее разглядывания колышущихся деревьев за окном или разрисовывания людей в учебниках, превращая их в Гитлеров, я так и не смог придумать. И вот когда до звонка остается минут десять, какой-то черт дергает меня посмотреть в ту сторону, где сидит Стайлс... Его пристальный взгляд направлен четко на меня, без сомнений, но я быстро отворачиваюсь к окну, делая вид, что наблюдать за бегающими в коротких синих шортиках восьмиклассниками - очень круто и весело. Меня вздергивает, когда я снова смотрю на парня, ведь он по-прежнему не сводит с меня глаз, и это, как правило, должно пугать... Наверное, он прочитал мой дневник... Или ему рассказал кто-то, кто его прочитал... А вдруг он вообще понял, что я - Стив... Да нет! Исключено! Я продолжаю вырисовывать в голове варианты развития событий, пока все резко не подскакивают с мест и не начинают спихивать учебники в сумки. Стайлс проделывает все то же самое, наконец оторвавшись от меня. До меня доходит, что прозвенел звонок, и я чуть привстаю со стула, опираясь на поверхность парты. Вытащив наушники, я закидываю сумку на плечо и выбегаю из класса, направляясь в сторону актового зала....
— Ребята, прошу тишины! — гласит Мистер Тирни с платформы, размахивая руками, чтобы привлечь внимание. Мы с Найлом уже заняли наши привычные места в последнем ряду. Актовый зал выстроен по принципу кинотеатра, посему мы и находимся выше всех, хотя это и не должно иметь никакого значения. На небольшой сцене стоит трибуна с микрофоном, а за ней располагается гигантский экран, опять же, как в кинотеатре. По субботам здесь показывают диснеевские фильмы и любой желающий может пойти на них... Только вот мне кажется, что эти показы здесь никому и вовсе не нужны. Пока заместитель директора, тот же Тирни, в очередной раз заводит шарманку о правилах поведения во время лекции, Найл успевает посвятить меня в пару забавных историй. К примеру, как он вчера вечером подсыпал брату в яичницу слабительное и Найлу пришлось засыпать под мелодичные звуки необычного "оркестра", доносящиеся из туалета. На самом деле ничего особенно прикольного здесь нет, но все же это лучше, чем в сотый раз слушать о том, что совершать половые акты во время лекции запрещается. Да-да, у нас было и такое... — Итак, — на платформу выходит высокий бледный мужичок в полицейской форме, перебирая в руке механический карандаш. — Сегодняшняя лекция посвящается тому, к чему вас может привести употребление наркотиков... — Да, мы видим... — бурчу я, тут же улавливая неудачные попытки Хорана сдержать смех. — Вся лекция будет выстроена по главам, — продолжает коп, гордо расхаживая по подиуму. — В первой вы сможете увидеть макет головного мозга и то, как меняется структура тканей под воздействиями героина, затем я... Мужчина продолжает что-то говорить, пока мы с Хораном обмениваемся комментариями, касающимися его внешности и голоса. Весь зал наполнен гулом и шептаниями, и я почти уверен, что все занимаются примерно тем же, что и мы. — Итак, — прочистив горло, голосит коп, — внимание на экран! Он машет рукой в сторону проектора, прося о выведении изображения, и оборачивается к экрану. Мы же уже чуть ли не сползаем под стол, пока рассматриваем странную переписку Найла с Зи-Зи, где та пытается посвятить блондина во все прелести вегетарианства. Только через несколько мгновений мы обращаем внимание на повисшую в воздухе тишину и на возмущенный возглас с подиума: "Что это за хрень?" Еще мгновение, и в зале снова шумно, посему я по-прежнему продолжаю делать вид, что мне жутко интересно читать сюсюканья Хорана с этой чудаковатой девчушкой. Найл пару раз пихает меня в бок, но я не могу понять причины, поэтому решаю, что тот просто решил поиграть в "давай толкаться как придурки, чтобы нас выгнали из зала и мы свалили в ближайший паб". Я толкаю его в ответ, не отрывая взгляда от экрана, но тот больно шлепает меня по затылку, из-за чего я вскрикиваю, хватаясь за ушибленное место и вытягиваясь над Хораном. — Совсем сдурел?! Тот лишь поджимает губы, продолжая завороженно смотреть на трибуну. Не знаю, почему я не повернулся именно в этот момент, но мое внимание было полностью отдано сцене, когда я услышал знакомый хрипловатый голос в колонках: — Простите, пожалуйста, что срываю лекцию, но я арендовал это помещение, так что наркотикам придется немножечко подождать. Сдается мне, ничему хорошему это не сулит... От автора: Итак, пройдемся по главе. 1)Так как я немного изменила шапку первой главы, я добавила сюда кое-что, что было удалено от туда, поэтому не пугайтесь и не ссылайтесь на дежавю, если вдруг встретитесь встретились с уже знакомыми строчками. В общем-то, там только один абзац, да и то перефразированный, но мало ли :) 2)Я планировала расписать все более ярко и широко. В смысле, не используя "...". Тогда бы глава получилась насыщеннее и, само собой, гораздо больше, но на это ушло бы не мало времени и некоторым нетерпеливым читателям пришлось бы ждать еще, как минимум, неделю. Тут уж простите меня за сырость и сжатость. Сама не люблю все это, но раз уж я обещала...) 3)Хочу сказать огромное спасибо всем вам, те, кто читает эту работу. Вы все мне очень дороги и не вздумайте думать, что ваши отзывы для меня не значат ни гроша. Это не так. Вы - именно то, что приносит мне вдохновение и придает уверенности, за что, еще раз, большое спасибо) Вы все жутко милые и замечательные ^-^ Я рада, что встречаю здесь именно таких дружелюбных человечков, хотя, согласитесь, в нашем фандоме дружелюбность - то, что встречается крайне редко. В общем, я действительно невероятно счастлива) 4)Я простудилась и уже второй день лежу с температурой под 39(нет-нет, я не напрашиваюсь на жалость. не подумайте :D), просто хочу найти оправдание тому, почему глава получилась такой дурацкой. Ага. Сразу же и про ошибки, какая-то часть писалась с телефона, так что, пожалуйста, если найдете ошибку - помогите мне ее устранить(чувствую себя Дашей следопытом.хо-хо), я буду вам вечно благодарна) 5)Мне немного стыдно за эту главу, ведь она должна была стать таким вот своеобразным подарком на день рождения одному чудеснейшему чуду, а получился какой-то хреновенький подарочек, но да ладно.. Итак, Милая Ханна, пятый пункт посвящается полностью тебе(не зря же я его пожирнее сделала и отделила клавишей enter) и вчерашнему дню. На самом деле, из меня фиговый позравляльщик, но... ты ведь не против, если я попробую? В общем, вчера был один из самых замечательных волшебных дней в году. Родилась моя замечательная и обожаемая авторша заявки, которая для меня теперь не просто "заказчик", а настоящее солнышко. Эта глава и этот пункт - целиком и полностью посвящаются тебе. Честное слово, я очень старалась написать что-нибудь, хотя бы отдаленно напоминающее нормальность, но из-за простуды и ограниченного количества времени, времени получилось вот это. Надеюсь, И все же, надеюсь, тебе понравится глава. Я очень на это надеюсь. Хотя мне она не нравится, и это только угнетает.. Не уверена, смогла ли сделать тебя хотя бы капельку счастливее, но, опять-таки, я попрошу у тебя кое-что: улыбнись и просто будь самым счастливым человечком во вселенной :) Очень люблю тебя <3 С прошедшим:* Kerry.