Цепи

Что делают незнакомые люди, между которыми была близость? Скорее всего, они утром же расходятся, забыв даже лицо случайного партнера. Что делают люди, чья жизнь связана, словно живой организм? Одни и те же воспоминания, одни и те друзья, одна и та же жизнь на двоих. Из-за меня мы свернули с правильной тропы и забрели в топкое болото. Не открывая глаз, я лежал в пустой кровати. Как покинул ее Кай, я даже не почувствовал. Этот день все-таки настиг меня. Как открыть глаза? Как посмотреть в глаза Ютаки? Возможно ли выползти из постели незамеченным, чтобы оттянуть тот разговор, который между нами должен произойти? Сердце зашлось в беспокойном ритме. Сейчас главной задачей для меня было разомкнуть глаза и встретиться лицом к лицу с действительностью. Прислушиваясь к звукам в квартире, я пытался уловить малейший отзвук, свидетельствующий о присутствии в ней Кая, но меня окружала полная тишина. Спокойствие, первое время пришедшее с осознанием нахождения в одиночестве, медленно перерастало в панику и сменяющиеся предположения об отсутствии Юты. «Репетиция, магазин, вышел покурить...» - судорожно перебирал я варианты, стараясь перескакивать самые неприятные из возможных, вроде того, что он решил уехать к родителям или напиться. «Но он ведь не умеет пить,» - я бессильно ударил подушку кулаком и резко сел на кровати, оглядываясь в поисках одежды. Растерянно шатаясь из спальни в гостиную, я оделся, собирая одежду по дому. Зайдя на кухню, я надеялся увидеть записку или хоть какой-то намек на его местонахождение, но ничего подобного здесь не оказалось. Выйдя в коридор, я из праздного интереса дернул дверь. Она с легкостью поддалась мне. Я замер на месте, пялясь на нее так, будто бы на пороге стоял сам Ютака. «Вчера заперся, а сегодня вот так просто ушел и оставил открытой,» - все это было слишком похоже на то, что, уходя, он оставлял для себя надежду не увидеть меня уже здесь. Уке мог быть суровым, мог выразить свое недовольство и гнев, но его деликатность и тактичность все равно всегда оставались частью его личности. «Выметайся, значит,» - я зло схватил сигареты, валяющеиеся в кармане джинс, и, пройдя по коридору, вышел на балкон между этажами. Уже прикуривая сигарету и делая первую затяжку, я начал осознавать, что сейчас во мне говорят эмоции, а не здравый смысл. Возможно, для Ютаки оставленная открытой дверь была лишь последствием его забывчивости, а не скрытого смысла, который я предал всему этому мизерному событию. Стряхивая пепел с сигареты, я услышал, как закрылись двери лифта, и чьи-то шаги эхом отозвались на этаже. Спешно покидая балкон и выкидывая окурок, я увидел знакомый загривок и край куртки и, не успел я сделать и пары шагов, как дверь уже закрылась. Нервно сжимая пальцы, я подошел к входу в квартиру и открыл дверь. Ютака уже скинул куртку и перебирал что-то в пакете, который я не увидел. Услышав звук открывающейся двери, он повернул голову, и наши взгляды столкнулись. Спина барабанщика сразу напряглась, и он вытянулся, словно струна, продолжая держаться за ручки пакета. В его глазах я прочел стыд и смущение. Без сомнения, сейчас в его голове промелькнули воспоминания вчерашнего. - Я в магазин ходил, заходи, сейчас будем ужинать, - отвернувшись, он отправился на кухню, унося пакет. - Ты хотел сказать обедать или… - Начал было я, пытаясь поддержать между нами хотя бы какое-то подобие разговора и следуя за ним на кухню. Нет, я совершенно не надеялся, что после всего у Кая вдруг вспыхнут чувства, которые он скрывал. Нам было не по семнадцать лет, и жили мы в тусклой реальности, на улице так же был декабрь, люди продолжали умирать и рождаться... Все это было реальностью. Так же было и реальностью то, что Кай позволил нам обоим эту близость, но, видимо, он уже чувствовал свою вину за это. - Уже вечер, Койю, - терпеливо ответил брюнет, выводя меня из задумчивости и уже нарезая что-то. Его спина была склонена над кухонным столом. Все яснее передо мной вырисовывалось его нынешнее состояние. Он брал всю ответственность на себя, как всегда принося себя в жертву. «Эта его привычка...» - я глубоко вздохнул и отправился в гостиную, взглянуть на часы. Действительно, было уже начало пятого. Покачиваясь на носках, я разглядывал черно-белые часы и перебирал варианты. Если Юта все-таки решит просто делать вид, что между нами ничего не произошло, это будет удобнее всего для меня. Я смогу разговаривать с ним как прежде и, не оказывая ему настойчивое внимание, возможно, я смогу увидеть в его глазах что-то кроме растерянного испуга. Главное, чтобы Кай не решил покончить со всем сейчас. С кухни послышался какой-то оклик, и, выходя из задумчивости, я пошел есть. - Все готово, - от плиты валил пар вместе с насыщенным ароматом, а Кай стоял около нее и накладывал еду. Собственно, зачем он это делал, я совершенно не понимал. Видимо, чувство такта не позволяла ему выгнать меня. Садясь за стол и принимая тарелку от Кая, я молча начал есть. Забегавшийся барабанщик устало сел и также принялся за еду. Наша трапеза опять протекала в тишине, только отличалась она тем, что барабанщик настойчиво пытался не поднимать взгляд, ограничившись областью тарелки. Я не возражал, понимая, что, как и в моем сознании, ему сложно все это понять. Возможно, он ждал, что я попытаюсь разъяснить ситуацию, но мне совершенно не хотелось смущать еще сильнее Юту, наваливая на него груз в виде своих чувств по отношению к нему, поэтому я лишь сильнее сжимал вилку и все тщательнее пережевывал пищу. Я молча наблюдал за почти не меняющимся выражаем лица Кая и наслаждался мнимым спокойствием нахождения с ним. Одним резким движением положив вилку на стол, он поднял на меня решительный взгляд. - Мы должны сохранить отношения ради работы, - голос звучал твердо и убежденно. Переваривая эту фразу, я пытался понять, какой же смысл Ютака вкладывал в нее. Была ли это просьба держаться какое-то время подальше или это означало что-то другое? - Ты знаешь, что для меня группа ценна так же как и для тебя, поэтому я никогда не желал что-либо разрушить, - я пытался максимально ясно выразить свои мысли, при этом не взваливая никакой вины на Кая. - Но ты для меня не менее важен, - эти слова я произнес сквозь ком в горле, переступая гордость, которая меня часто тормозила в моих искренних порывах. Барабанщик порывисто вздохнул, по нему было видно, что мои слова его задели не меньше меня самого. - Койю, это все неправильно. Как на нас посмотрят парни, если узнают?! - Он дернулся, привставая за столом и упираясь в него руками. Его заметно потряхивало, и единственное, что мне хотелось сейчас - это подойти к нему и, прижав к себе, успокоить его разбушевшиеся нервы. - Это невозможно, Койю! - Нервно вскрикнул Кай, но, уже чувствуя, что его эмоции зашкаливают, сел обратно на стул. - Успокойся, успокойся, - я уже заметно сам нервничал и, не думая, схватил Кая за руку, сжимая ее в своей ладони, от чего он дрогнул, глядя на меня. Ближе склоняясь к нему через стол, я обхватил свободной рукой его за шею и заглянул в глаза. - Никто не узнает. Я не собираюсь на тебя давить. Это я во всем виноват, но, Юта, просто позволь мне стать чуть ближе к тебе. По его бегающим глазам было видно, что он чувствовал, как попал в ловушку. - Я не прошу физической близости,и- кусая губу, уточнил я, опуская взгляд на стол. Еще один нервный вздох. - Хорошо, - Кай поднял взгляд, и я увидел в его глазах безнадежность. - Я, наверное, и правда полный дурак, каким и выгляжу в глазах многих, но я согласен. - Это не так, - ответил я ему, слабо улыбаясь. - И если уж так… - Он пошевелил пальцами, зажатыми моей ладонью, и я поспешно убрал руки. - Не пойми неправильно, - извиняющимся голосом произнес он. Я молча кивнул, натягивая на лицо маску безразличия, пытаясь сильнее замаскировать тяжесть, которая возникла в связи с его действием. Нельзя давать ему понять, что внутренне я оставляю надежду на большее. Поднимаясь из-за стола без желания больше есть, я поблагодарил Кая, но он лишь молча кивнул, закрывая лицо руками, локтями которых он упирался в стол. Ему, кажется, было совершенно безразлично, и он ушел в себя. Задумчиво собирая вещи в большой комнате, я увидел в окно, как мелкая крупа, едва похожая на снег, кружит снаружи. Это открытие меня едва удивило, но по сравнению с событиями, произошедшими в моей жизни, оно меня совсем не тронуло. Лишь глядя на этот снег с уже собранной сумкой, меня охватило давящее чувство одиночества и желания поскорее оказаться дома. Проходя по коридору, я кинул взгляд и застал Уке, сидящего в той же самой позе, как и после моего ухода. - Я ухожу, - еле слышно пролепетал я, уже одетым заглядывая к нему. Он резко вздрогнул и невидяще посмотрел на меня. Прощание получилось скомканным, а у меня внутри засело чувство, что я все разрушил, и мы прощаемся, чтобы уже никогда не увидеться. В глазах Юты я видел, что он так же подавлен. Он вышел провожать меня на площадку у лифта. До его прихода мы так и стояли оба, словно в состоянии кататонии. Двери лифта разъехались в стороны. - Пока, - неловко произнес я, нарушая нашу тишину, уже заходя в лифт. - Пока, - в тон мне ответил он и взглянул на меня сквозь челку. Облокачиваясь на стену лифта, я нажал на кнопку и бездумно уставился на свои ноги. Был ли это конец или временный ступор обоих? Копаясь в кармане, я достал сигарету и стал прикуривать еще в лифте. Уже выходя из подъезда, пытаясь отвлечься от мыслей, я достал телефон и увидел на экране оповещения о пропущенных звонках. Звонил мне Юкитеру, мой старый друг. Нас объединяла лишь дружба и любовь к выпивке. Отмахиваясь от снежной крупы, я набрал его номер, но, сколько бы я не слушал монотонные гудки, никто мне не ответил. С ним мы познакомились, когда совсем недавно подписывали контракт. Он был врачом, пьющим врачом, а иногда уходил и в запой, особенно когда приезжал из очередного тура по стране и уходил во все тяжкие. Наше знакомство произошло по причине моего вывиха. Чувствуя боль в предплечье, я направился за помощью в местную больницу. Время тогда было не самым радостным. Несмотря на первую окрыленность в связи с подписанием контракта, она вскоре ушла куда-то на задний план по сравнению с тем, что жизнь музыканта оказалась такой же поэтапной и размеренной, как и у обычного обывателя. Поэтому в больнице мне не только вправили плечо, но и за километр пахнущий мятой доктор моего возраста внезапно устроил мне сеанс психотерапии. Чувствуя себя виноватым за то, что вывалил на него все накопившееся во мне, я предложил угостить его выпивкой. Уже там я понял, почему же от него так пахло ментолом - пил он нещадно. Заводя машину и мельком взглянув в последний раз на дом Юты, я надеялся, что он сможет все перенести и подпустить меня к себе. Я дал себе обещание на следующей же репетиции попытаться подойти к нему и вывести на разговор. Подъезжая к своему дому, я увидел, как совсем маленькие дети радостно бегали во дворе рядом со спортивной площадкой, радуясь мизерному подарку, который высыпал сегодня в Токио. Оказавшись в своей квартире, входя и включая везде свет, я почувствовал, как наконец-то внутри меня образовалось хотя бы какое-то подобие спокойствия. За окном спешно темнело. Наскоро приняв душ и завалившись на кровать с полотенцем на бедрах, я думал о том, что завтра уже опять придется ехать отрабатывать песни, вновь заставлять себя работать и, возможно, даже писать табулы и ноты. Сегодня у нас был выходной. «Удачно все сложилось,» - я горько усмехнулся самому себе. Мысли об этом медленно переползли к так и не перезвонившему Юкитеру. Хотя он мог и остаться на ночное дежурство, но я ощущал, что разговор с ним необходим. Чужой взгляд со стороны всегда помогал мне разгрести гору непонятных чувств и расставить их хоть в каком-то относительном порядке. Затрещавший в прихожей телефон настойчиво заставил меня подняться и ответить звонившему, отвлекая от воспоминаний о прошедшей ночи.