Среди нас, внутри нас

Ночью закончилась очередная смена. Алекс, начальник пограничной службы в секторе №4, возвращался домой. В руках у него был небольшой рюкзак, где лежали ланч-бокс, телефон, кошелёк с деньгами. Этот день был не самый простой для пантеры. Пришлось уволить Кэтрин, так как она чуть не устроила пожар на блокпосту. Бумага нынче дорогая, по крайней мере, для антропоморфов. Очень не хотелось лишать бедняжку работы, но пограничная служба и так хромает. Когда Алекс зашёл в подворотню, послышалось бряцание оружия. Из-за угла внезапно выпрыгнула тень. — Стоять. — Незнакомец направил на пограничника АК-103 и угрожающе передёрнул затвор. — У меня мало денег. Всего лишь 23 доллара с собой. — Машинально ответил Алекс. Позади послышались шаги. Судя по всему, идущих было двое. Из темноты вышел тигр в чёрной водолазке. На голове красовалась маска-балаклава, поверх которой была кепка с американским флагом. — Деньги — это хорошо, но нам нужно отнюдь не это. Наш босс очень недоволен тем, как ты разбрасываешься кадрами. — Тигр кивнул, и те, кто был сзади, вырвали рюкзак из рук пантеры и расстегнули его. Алекс оглянулся и увидел, как волк (судя по очертаниям морды) целился в него из пистолета Макарова, пока далматин, уши которого торчали из балаклавы, бросал в раскрытый рюкзак пакетики с чем-то белым. «Наркотики» — подумал пограничник и нервно сглотнул. Пёс же достал телефон и сфотографировал содержимое рюкзака. — Не выполнишь наши требования — и эти снимки окажутся на столе у каждого начальника погранслужбы этого гетто. — Незнакомец с автоматом холодно посмотрел на пантеру, чуть обнажив клыки. — Что вам нужно от меня? — Пантера смирился с тем, что ему надо пойти на уступки перед превосходящим противником. — Ты должен принять обратно на работу одного из своих сотрудников. Кэтрин Беррис. Без всякой травли и прочего, с нормальным окладом, ясно?! Алекс задумался, но ствол ПМ, который упёрся пантере в затылок, сразу всё решил. — Хорошо-хорошо, я верну её на работу. — И увольнять чтоб не смел. Теперь она под защитой. Узнаем, что ты снова её уволил — не сносить тебе головы. Понял? — Да, к-конечно. — Свободен. Социалисты опустили оружие, и Алекс быстро собрал рюкзак. Его решительность, которая была ему присуща во время дежурства, мгновенно испарилась. Если обычно его можно было сравнить со скалой, то сейчас Алекс выглядел забитым, словно он не начальник погранслужбы, а какой-то «ботаник». Собрав вещи, Ал пошёл к другому концу подворотни. — Стой!!! — вскрикнул тигр, и пограничник остановился, после чего медленно обернулся. — Порошок вернул. — Ах да, точно… — Алекс трясущимися руками вынул пакетики и передал их одному из бойцов. После этого он поспешил убежать от этого места как можно быстрее.

***

Утром Егор проснулся в состоянии опьянения, правда эмоционального. В голове Кремнёвского всё чаще возникала мысль, что он и правда влюбился в Сару. Странно, но раньше эта пацанка его почти ничем не привлекала, однако за эти два дня словно что-то перещёлкнуло внутри ягуара. В чём же причина? Парень вышел из своей комнаты и пошёл на кухню. Там он вновь увидел свою соотечественницу, которая поедала остатки вчерашнего ужина и (как теперь казалось Егору) грациозно размахивала хвостом. Да-да, она снова была в образе гепарда. — Ты бы хоть разогрела еду, что ли… — Кремнёвский старался сказать это как можно дружелюбнее, ибо боялся разозлить напарницу. — Да ладно тебе, Егорыч, мы ж можем хоть сырое есть. — Простудишься ведь. — Ой, да пофиг. Ты лучше сам садись завтракать, скоро опять к социалистам почапаем. — Справедливо. Ягуар подошёл к холодильнику и достал немного хлеба и масла. Мясо есть совершенно не хотелось. Джексон обратила на это внимание. — Егор… Послушай меня, как хищника. Если ты сейчас наешься хлеба, то потом жажда крови будет такая, что мама не горюй. Возьми лучше мясо. — Как-то после вчерашнего… — Ягуар с трудом сглотнул, представив, что он может натворить, будучи в состоянии аффекта. — Не очень хочется. — Забей, ту зебру всё равно не вернуть. Не выбрасывать же? Кремнёвский нехотя достал мясо и вскоре уже разогревал его на сковороде. Правда, ел он завтрак без всякого аппетита. Через час Егор и Сара уже были в пункте сбора, около бара «Равенство». Вместе с ними было ещё семеро антропоморфов, которые иногда о чём-то болтали. Джексон же была довольно цинична, а потому ни с кем не общалась. Егор решил тоже ничего не говорить, чтобы гепард чувствовала себя не такой одинокой. Вскоре к новичкам подошёл лабрадор с вооружённой охраной. Одет он был, как и все социалисты, в советскую форму песчаного оттенка. Из-под расстёгнутой на воротнике афганки торчала тельняшка, а на левом рукаве красовалась та же звезда с лапой и молотом. — Так, это вы тут по контракту? — Пришедший поправил кепку и начал осматривать собравшихся. — Да! — Ответили все, кроме Сары. Та своим взглядом словно говорила: «А что, непонятно, что ли, кто тут стоит?» — Видимо, весь адекватный народ с самого нача́ла в Диаспору пошёл. Эх, владыка мира - Капитал, золотой кумир... За мной. Пёс развернулся и пошёл. Компания последовала за ним. Вскоре они оказались в раздевалке. — Снимайте верхнюю одежду. Только верхнюю, бельё оставляйте. — Человекоподобная ящерица сказала это и взяла в руки сантиметр. Не очень-то хотелось показывать всем своё тело, но Егор понимал, что это нужно для подбора размера одежды. Разумеется, многие добровольцы обратили внимание на Сару, и та поступила по тактике «лучшая защита — это нападение». — Если хоть кто-то из вас ко мне притронется — руки с корнем вырву и глаза расцарапаю. — Сказала гепард, продемонстрировав всем остроту своих зубов через оскал. — «Лучше спину» — ляпнул один из добровольцев, и весь отряд взорвался смехом. Разумеется, кроме Егора и самой Джексон. — Так, Сара, спокойно. — Кремнёвский поспешил умерить пыл своей напарницы, пока дело не дошло до рукоприкладства. — Я спокойна. — Разговорчики в строю! — Лабрадор быстро вмешался в ситуацию. Ещё не хватало, чтобы выдача формы закончилась летальным исходом. Ящер тем временем начал измерять каждого из антропоморфов. Сантиметр напоминал полосатую змею, которая то тут, то там обвивала тело, иногда щекоча его, а порой стягивая измеряемый участок. Кремнёвский с трудом сдерживал улыбку от щекотки, в то время как Сара стояла с каменным лицом, стараясь не обращать внимания на постоянные подколы других добровольцев. Честно говоря, и самому Егору было сложно отвести взгляд от спутницы. Взгляд бегал от морды к торсу, а оттуда — к слабо виляющему пушистому хвосту, и потом обратно. Из-за этого парню самому было непонятно: он влюбился или это просто зов природы? От размышлений Кремнёвского отвлёк ящер, который уже принёс форму и начал подзывать новобранцев. — Так, посмотрим… — Задумчиво протянул ящер. — Тасманский дьявол. Новобранец подошёл и взял форму. — Мангуст. То же самое. — Ягуар. Егор взял форму. — Гепард. Сара взяла комплект служебной одежды и сразу накинула диаспорскую куртку, однако от заинтересованных взглядов это никак не защитило. — Серый волк. Чёрный волк. Панда. Белоголовый орлан. Рысь. Все? — Все! — Значит так… — Снова начал говорить пёс. — Переоденетесь и направо, по коридору до конца и налево. До брифинга 19 минут, так что пошевеливайтесь. Штатское оставите здесь, оружие получите позже. Антропоморфы ушли в одну из комнат и начали переодеваться. Это, конечно, не примерочные «Остина» или «H&M» — никакой конфиденциальности, всё общее. Словом, все всё видели. Егор переоделся быстро, по-солдатски, как учили в армии, служить случалось. Этого не мог не заметить лабрадор, ибо Кремнёвский первым вышел из раздевалки. — Слушай, да ты прямо быстро. — Пёс явно был удивлён такой скорости. — Служил, чё ли? — Да, приходилось. — Ответил Егор спокойным тоном, будто у него спрашивали, учился ли он в школе. — Из России же? — Угу. — И где служил? — Мотострелковые войска. — Хех, а я в бронетанковых. Ты посмотри, мало того, что соотечественник, так ещё и в сухопутных служил. Кхм, ладно. Ну… Раз служил, то в Диаспоре примерно так же будет. Правда, возьмут уже, как служивого: ежедневные патрули, «грязная» работа и всё такое прочее. — Ну и ладно. Тем временем уже четверо из восьми солдат переоделись. Сары среди них не было. Внезапно из комнаты послышался шум. Через секунду раздался грохот, словно кого-то ударили о дверь. Кремнёвский подбежал ко входу в помещение и заглянул внутрь. Егор увидел пугающую картину: Мангуст и два волка прижали Сару к стене и пытались сорвать с неё форму. — А ну отлезли от неё, сволочи!!! — Ягуар бросился на одного из волков и нанёс ему хук справа. Серый грохнулся на пол, но вскоре вскочил и бросился в атаку. Остальные два извращенца (иначе их не назовёшь) бросились на Егора и стали молотить его по голове. В драку вмешался офицер СД, который увидел побоище. — ПРЕКРАТИТЬ!!! — Лабрадор достал пистолет и выстрелил в потолок. На кепку посыпалась штукатурка, но офицеру было всё равно. Все участники драки разошлись по разным углам. — Что у вас тут творится, а?! Пёс убрал АПС (как заметил Егор) в кобуру и стал осматривать место происшествия. Егор держался за затылок, потирая ушибленное место. Серый волк вытирал кровь с губы. Сара согнулась в три погибели, пытаясь закрыть афганкой оголённую грудь. — Товарищ… — Егор взглянул на погоны. Они не были похожи на какие-либо российские опознавательные знаки: это были красные погоны с поперечной жёлтой лентой в центре. Внизу, под полосой были видны две буквы того же цвета: СА. Однозначно погоны советские... И даже что-то припоминается... Ну, посмотрим. -… Старший сержант. Эти трое приставали к нашему сослуживцу. — Да уж вижу. Чё вам, ласки, сука, захотелось, да?! А ты что, Рикки-Тикки-Тави сраный?! Все трое — вон из здания. Форму сдать. Щас схожу к коменданту и аннулирую ваши контракты. Это в Пиндосии вы можете ебать всё, что движется и не движется, а тут СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЕ государство! Все трое — вон!!! Огорчённая «банда» начала переодеваться обратно в штатское. Пёс тем временем подошёл к Кремнёвскому. Судя по его реакции, звание полностью соответствовало действительности. — Знаешь что, мотопехота… Я бы и тебя выпер, но ты им за дело втащил. Девок защищать — это правильно. — Приятно слышать, товарищ старший сержант. Вскоре все переоделись и пошли к указанному кабинету. Сара старалась держаться ближе к Егору и подальше от других бойцов. — Слушай… — Джексон дёрнула ушами и прокашлялась. Было видно, что она всё ещё подавлена произошедшим. — Спасибо, что спас. — Да не за что. Просто вмазал одному, и всё. — Теперь-то ты понимаешь, почему я должна вести себя вот та́к? Чтобы не повторилось того, что было в раздевалке. — Суки, конечно, эти трое. — Ты, кстати, единственный, кто не пялился на меня во время переодевания. — Ну… — Ягуар покраснел, правда, под шерстью этого не было видно. — Ну да. Правда, я не сказал тебе кое-что. Я… Видел тебя. Другую. Гепард удивлённо взглянула на Егора. После этого она выругалась. — То есть, ты видел меня в образе человека? — Спросила Сара так, будто Егор только узнал о том, что девушка работает на какую-то разведку. — Угу. — Блять… Пожалуйста, забудь этот момент. Я не хочу вспоминать о прежней себе. В этом теле комфортнее. — А мне кажется, что ты очень красивая. — Приятно это слышать, Егор, но я не из-за этого не хочу видеть себя в прежнем образе… Потом скажу, мы пришли. Егор открыл дверь в комнату, в которую их отправил старший сержант. Внутри царила школьная обстановка: стояли кучи стульев, на стене висела доска. Егор и Сара сели рядом с каким-то барсуком и стали ждать начала беседы. Вскоре в комнату, через другую дверь, вошёл знакомый ротвейлер Макс, он же комендант. Все сразу встали. — Здравия желаю, товарищи новобранцы! — Комендант громко проговорил это, точь-в-точь, как Министр Обороны РФ, когда желал здравия солдатам на ежегодном параде Победы. — ЗДРАВИЯ ЖЕЛАЕМ, ТОВАРИЩ КОМЕНДАНТ!!! — Толпа буквально взорвалась криком, от которого у Егора на полминуты заложило уши. — Садитесь. Вы пришли на службу в Социалистическую Диаспору — группировку, где хищные антропоморфы ценят свои права и свободы и желают вернуть то, что у них отняло капиталистическое общество людей. Стоит напомнить, что наша группировка — это не только оплот социализма в тылу идеологического врага, но и оплот культуры. Следовательно, никаких пошлостей среди личного состава, то бишь… Кхем, ну вы поняли. Единственный «островок безопасности» для всего этого — бар «Равенство», больше нигде. Старший сержант Миронов уже сообщил мне об инциденте, вследствие которого пришлось разорвать контракты с тремя новобранцами. Хочу также публично извиниться перед пострадавшей и поблагодарить одного из контрактников, который вступился за даму и подал пример другим бойцам. Подойдёте потом ко мне. А теперь я передаю слово ответственному в культурно-идеологической сфере нашей группировки, подполковнику Отдела Пропаганды и Безопасности, Дмитрию Ко́рсаку! Товарищ подполковник… Место коменданта у кафедры занял степной лис, или же корса́к, как их ещё называют. Интересно, это просто совпадение или Корсаку достался геном степной лисы именно из-за его фамилии? Или он сам взял эту фамилию уже после заражения? У подполковника был серый окрас шерсти со светло-серыми подпалинами и редкими участками шерсти на щеках, оттенка ржавчины. Глаза были зелёные и немного выпуклые, словно этот лис с 2020-го года по 2029-й смотрел исключительно новости. За спиной Дмитрия вилял пышный серый хвост с чуть более светлым кончиком. Корсак, в отличие от остальных диаспорских, был одет не в форму афганского контингента СССР: на нём аккуратно сидел советский полевой китель офицера оттенка травы, на поясе был бурый ремень с золочённой пряжкой, который удерживал чёрные брюки, а голову украшала зелёная фуражка с кокардой в виде алой пятиконечной звезды с золотыми серпом и молотом внутри. В кобуре на поясе лежал какой-то револьвер, но модель по одной только рукоятке Егор определить не смог. Выглядел этот лис получше самого коменданта, ничего не скажешь... — Здравия желаю, товарищи новобранцы! — Голос у Корсака был довольно молодой. Вероятно, подполковнику где-то около тридцати лет. — ЗДРАВИЯ ЖЕЛАЕМ, ТОВАРИЩ ПОДПОЛКОВНИК!!! — Снова раздался громогласный крик, и снова у ягуара заложило уши. — Вероятно, придя сюда, вы думаете: какие цели преследует Социалистическая Диаспора? Начнём издалека. — Лис взял указку и мел. — Все ли знают теорию по межэтническим отношениям? Многие из новобранцев помотали головой головой. — Ясно. — Степняк глубоко вздохнул и взял мел. — Нам надо знать про рознь, ибо мы все ей подверглись. Американцы постоянно сталкиваются с подобным явлением, но наш случай — особенный. Смотрите. Вот граждане Соединённых Штатов. — Дмитрий нарисовал на доске круг. — Начинается пандемия, появляются антропоморфы. — Корсак нарисовал внутри этого круга ещё один, поменьше. — Мы подвергается дискриминации. Угнетаемые теряют доверие к тем, кто ставит их ниже других, и начинают искать поддержку среди себе подобных, то бишь антропоморфов. Потом ещё один раскол: травоядные посчитали себя выше нас, хищников, которые, между прочим, находятся НА ВЕРШИНЕ пищевой цепи!!! И мы стали изгоями ещё раз. Корсак мелом рассек круг напополам, а потом расставил буквы. — И мы снова ищем поддержки среди себе подобных. У хищников. Так и возникли множественные группировки, в том числе и Социалистическая Диаспора. — А можно вопрос? — Да, слушаю. — А почему «диаспора»? Диаспора — это объединение людей одной народности в определённом регионе. А диаспоры социалистов не бывает, потому что это политическая идеология! — Эти вопросы задавал как раз-таки тот барсук, что сидел рядом с Егором и Сарой. — Вы, товарищ, обвиняете руководство культурно-идеологического отдела в безграмотности, я правильно понял? — Ну… — Я, конечно, имею не медицинское, а юридическое образование, но диагноз я могу установить… — Лис расстегнул кобуру и достал оттуда револьвер модели «Наган». — Недостаток свинца в организме. Поймав на себе хладнокровный взгляд Корсака, спросивший постарался стать как можно незаметнее, и при этом едва пробормотал: «Нет вопросов, товарищ подполковник». — Ну и чудненько. — Лис кивнул, дав понять, что боец поступил правильно. А теперь о названии. Думаю, первое слово объяснять не надо. Что касается «диаспоры»… Следует просветить новичков: наша группировка занимает часть гетто-района, отведённого для антропоморфов, и состоит преимущественно из русских эмигрантов. Стоит заметить, что ранее, то бишь в 2026-м… — Двое солдат развернули карту района Бруклин и повесили её на доску поверх тех кругов, что нарисовал Дмитрий. Егор даже и подумать не мог, что фурри-гетто занимает аж половину этого района. Это ж сколько тут живёт… — Границы гетто проходили в аккурат по границам района Брайтон-Бич. Это — русскоязычный район, каких много в американских городах. Нью-Йорк, Сан-Франциско, Лос-Анджелес, Хьюстон, Майами… Списки бесконечны. И во всех этих городах «фурри-гетто» первоначально были обоснованы в РУССКОЯЗЫЧНЫХ, СУКА, РАЙОНАХ!!! — Товарищ подполковник, мы понимаем ваш уровень патриотизма и сочувствия своим согражданам, но пожалуйста, убавьте хотя бы тон. — Макс, который в это время стоял в стороне и курил толстую, похожую на пиявку сигару, сделал своему товарищу замечание и снова затянулся. — Кхм-кхм, прошу простить, товарищ комендант. Который раз это проходим, а боль не исчезает. В общем, мы видим, что под этой расовой рознью кроется ещё и русофобия, что существовала ещё с момента фултонской речи Черчилля. Американцы, несмотря на то, что вирус создали ОНИ, и Россия тоже пострадала от этой заразы, всё равно катят бочку на историческую родину многих из наших бойцов и офицеров. Однако потом гетто начало расширяться, и в Диаспору стали попадать антропоморфы других национальностей. Многие из нас ехали сюда за призрачной американской мечтой: богатства, слава, квартирка у Таймс-Сквера и кофе из «Старбакс» на балконе каждый день. И где это всё? ИСПАРИЛОСЬ!!! — Подполковник шандарахнул по столу, едва не срываясь на смех. — Дмитрий Александрович, потише. Сэкономьте связки для более торжественных моментов. — Ладно, извините. Егор с горечью вспомнил, что у него было примерно то же, что назвал Корсак, кроме богатства и славы. А он действительно раньше пил американо из «Старбакса». Ещё до 2027-го года, когда Кремнёвский ещё не был заражён. — Мы все оказались здесь, и путей выхода отсюда крайне мало. Крайне мало. Но этого, как я уже сказал, оказалось мало, и травожуи решили отыграться на нашем брате плотоядном. Мы снова оказались в изгнании. Мы принимаем всех иммигрантов из травоядного сектора, они же не пускают, ни хищников, ни своих. Возникает вопрос: «А зачем мы им помогаем?» Почему мы позволяем им гулять по нашим улицам, по улицам плотоядного сектора, когда они гонят наших, как прокажённых? После вчерашней провокации наше командование решило: ДОВОЛЬНО! Мы сыты дискриминацией по горло, а потому всем этим сраным веганам НЕ МЕСТО на нашей земле! В каждом из нас живёт убийца, и сама природа велела нам пробудить его! Следовательно, долг каждого уважающего себя бойца Социалистической Диаспоры — едва завидев травоядного на своей территории, спровадить его на свою обоссаную лужайку, где все остальные сволочи щиплют свою травку, которую им подают америкосы! Гнать, бить, жрать, что хотите с ними делайте, но всех этих рогатых и прочих на территории Диаспоры быть не должно! Именно поэтому самое первое ваше задание — это рейд в районе пограничного сектора №12, где недавно произошло нападение НОТС. Они напали на нас, и мы ответим! — Мы взяли еду, что принадлежала им. Их реакция ожидаема. — Ягуар встал со стула. — Ты ёбнулся, что ли?! — Агрессивно зашептала Сара и несколькими рывками посадила Егора обратно. — Самый умный, да? — Корсак посмотрел на Кремнёвского и прищурился, из-за чего стал похож на тибетскую лису. Рука то и дело дёргалась, так и норовя схватить револьвер. — Только пришёл, а уже контрреволюцию затеял, ягуар? — Я выразил своё мнение. — Смело продолжал парень, пусть и понимал, что Джексон его потом разорвёт за такие репутационные потери. — У нас, вроде как, идеологический плюрализм как в США, так и в России, разве нет? — Хм, а ты смелый. Зайди ко мне потом. — Лис поправил фуражку и продолжил произносить свою речь. Егор кивнул, а Сара осуждающе посмотрела на спутника. Но не только с осуждением. В её глазах читался испуг. Или показалось? Лис же ещё какое-то время говорил, после чего он вышел из-за кафедры. Туда снова поднялся Макс. — Сейчас все идут на склад, брать оружие под расписку. Всё время носить с собой, с формой — то же самое. Также вам выдадут особые паспорта, — удостоверения, что вы находитесь под опекой «Социалистической Диаспоры». Все свободны, указанные лица — ко мне и к подполковнику. Бойцы встали и направились к выходу, оживлённо болтая. Джексон старалась не смотреть на соотечественника: она всё ещё была напугана. Стопудово, Кремнёвский наживёт себе проблем. Вот наверняка. Пара достигла склада и встала в очередь. Вскоре Егор оказался около стойки. Лемур, вытащил из-под прилавка АКМ и три магазина к нему. После этого на столе с грохотом оказалась пара жестяных ящичков с патронами. — Фамилия, имя, отчество. — Монотонно спросил дежурный. — Кремнёвский Егор Васильевич. — Честно говоря, ягуар с трудом переборол в себе желание сказать «Зубенко Михаил Петрович», ибо лемур сказал свою фразу с уж очень похожей на мем интонацией. — Ага… Тебе АКМ, три магазина и цинк патронов калибра 7,62×39 миллиметра, всего там 90 патронов. А ещё Р99 и две обоймы к нему. Паспорт выдадут завтра. И учти: за пушки отвечаешь головой. За самовольную торговлю оружием или боеприпасами наказываем по законам военного времени. Распишись. Егор расписался, после чего взял оружие и пошёл в кабинет коменданта вместе с Сарой. Ей достался ПП «Кипарис». Да уж, обделили девку… — Ну вот, теперь мы — настоящие диаспорские. — Сказала Джексон так, будто она вступила не в военизированную группировку, а в какой-нибудь клуб знаменитостей. — Как думаешь, много бабла давать будут? — Мне больше интересно, сколько крови будет на этом бабле. — Ты прямо как Кэтрин, ей-богу! — Гепард недовольно щёлкнула языком, закатив глаза. — Но… Всё-таки ты не такой. Ты… очень храбрый. Если не безбашенный. — Сочту это за комплимент. Напарники подошли к кабинету и постучались. Услышав знакомое «Войдите!», они вошли внутрь. — Наконец-то теперь мы вместе не только из-за экономических связей. Присаживайтесь. — Ротвейлер указал рукой на стулья. Сара села на стул слева от двери. Егор же — справа. — Первым делом, Сара, я хочу извиниться за то, что произошло в раздевалке. Никто не мог подумать, что такое произойдёт. Я приму меры, чтобы подобного в нашей группировке больше не повторялось. — Я́ знала. Поэтому я так много и дерусь. — И всё же я хотел бы как-то загладить свою вину. Кстати, с Алексом мы поговорили, он согласился вернуть Кэти на работу. — Это отлично. А так… Не знаю даже. — Мы можем подумать над этим позже. А вот тобой, Егор, я восхищён. Ты вступился за свою напарницу и даже… Кхех… Даже не побоялся сказать правду в лицо самому главе отдела пропаганды! То, что он вызвал тебя к себе после комплимента — это хороший знак. Только это… Постарайся поменьше так делать. Корсак — парень идейный, он и пристрелить может. По сути, если бы не он, наша Диаспора была бы простой бандой карманников, так сказать. Поэтому он у нас очень уважаемый человек. — А идея этого… «Плотоядного национализма» тоже от него? — Хех, не-е-ет, это от меня. — Ротвейлер добродушно улыбнулся, хотя ничего доброго, а уж тем более смешного тут не было. — Хотел я в гетто бизнес устроить… Типа, одежда для антропоморфов из американских магазинов. Собственно, банда травоядных начала требовать плату за «крышу». Отняли у меня бизнес, самого чуть не покалечили. Вот так, собственно. А Корсак — ярый революционер, вообще такой левак… Таких поискать надо. Если подполковник что-то скажет, это подхватят все. Так, о чём это я… Ах да. Восхищён твоей смелостью. Думаю, это достойно премии. Десять тысяч рублей пойдёт? — Я лишь защитил своего напарника. — И всё же. Правда, рубль тут не очень ценится, так что… В общем вот, 240 долларов держи. — Макс положил на стол несколько долларовых купюр, скрученных на манер сигары. — Оу… Спасибо. — Ягуар взял деньги и спрятал их в карман. Может, со стороны это выглядело не очень, но Сара сама говорила: «если тебе предлагают деньги — бери их, пригодятся». — Так, ты свободен. Сара, нам ещё надо кое-что обсудить. — До свидания, товарищ комендант. Егор вышел из кабинета и отправился к подполковнику. Признаться, Корсак и правда был довольно харизматичным. Однако первое впечатление Кремнёвского о Дмитрие — это «фанатик». Вскоре ягуар оказался у двери. Он робко постучался и, услышав «Войдите!», зашёл. Лис сидел в кресле и что-то чертил на какой-то карте. — А, это ж наш товарищ контрреволюционер пожаловал! — Присаживайся, присаживайся. Егор сел напротив подполковника. — Здравия желаю, товарищ подполковник. — И тебе не хворать, Кремнёвский. Да-да, я знаком с твоим досье, оно составлено на тебя ещё с того момента, как ты на патрульке в дом влетел, на территории нейтралов. Комендант зарекомендовал тебя как очень хорошего бойца, узнав о результатах твоего первого дежурства и… Твоего первого боя на ринге. По крайней мере, теперь мы знаем, кто круче: леопард или ягуар. — Можно, пожалуйста, опустить момент, когда я убил Лео? — Леопарда звали Лео? Вот так совпаденьице… Ладно-ладно, я понял, у тебя травма. Я и не сомневался. В наше время в этом проклятом месте никто не остаётся нетронутым. Лис с едва заметной печалью посмотрел куда-то в стену, и Егор посмотрел туда же. На стене висел листочек формата А4. Там цветными карандашами была нарисована зелёная поляна, синее озеро и серый город на заднем плане. Впереди было нарисовано три человекоподобных зверька: серая лиса, белая кошка и маленькая собачка породы «афганская борзая». Над ними соответственно было написано «Папа», «Мама», «Я». — Это… Рисунок Вашей дочери, товарищ подполковник? — Ага. — Степняк вздохнул и сложил бумажки в стопку. — Четыре года, а такой талант… — И где они сейчас? Морда лиса немного сморщилась, а сам он пальцем указал в потолок. Кремнёвский понял, что он сказал, и внутренне ужаснулся. — Прошу про-ощения, товарищ подполковник, я не знал… — Простительно. — Подполковник быстро оборвал долгую череду извинений новобранца. — Вот ты думаешь, что этот рисунок здесь только для памяти, да? Не-ет, Егорка, не просто так. Это мой идол, моя икона, мой тотем. Этот рисунок напоминает мне, за что я борюсь. Ради чего я затеял эту игру в Троцкого. Ты же знаешь, что Троцкий, он же Бронштейн, был важной фигурой среди большевиков? — Ну… да. — Раньше я был таким же, как и все. Гражданин Российской Федерации, проживал в городе Ростов-на-Дону, женат, есть дочь. А потом меня черти понесли в эту капиталистическую обитель. Сначала я поплатился здоровьем, потом свободой… Потом душой. Сам-то ты откуда? — Волгоград. — Хех, почти земляк. Как там, красиво у Мамаевого кургана? — Я там с 2023-го года не был. — Ясно. Я в Ростове с 2025-го не был. Слушай, ты смелый парень, Кремнёвский. А мне прямо родственная душа. Я ж такой же дерзкий, как и ты, так что, как гласила народная истина — «Ни ссы». Авось, не покусаю. Слушай, тебе некуда спешить? — Да нет. — Я просто должен выговориться. Комендант просит говорить меня потише, а для меня это недопустимо. Эмоции копятся быстро, а я чувствую, что тебе можно верить. — Пожалуйста, товарищ подполковник. — Просто Дмитрий. Подполковники, подберёзовики, подоконники — только на службе вся эта фигня! Я тебе доверяю, ведь тебе доверился сам комендант. Это с виду у нас армия, а так это мафиозный клан, по сути. Здесь ты не на службе, а в семье. Ну, я отвлёкся. У тебя так много вопросов про этот великолепный рисунок… Что ж, слушай…