Ничего, кроме чистейшей любви

Гектор с беспокойным видом улыбнулся и осторожно прижал к груди несколько запыленных свитков. Ему, наконец, удалось выкрасть из дворца Варнера секрет инвертирования жизненной энергии в магическую силу. Сейчас, когда над миром воцарилась кромешная тьма, когда для измерений наступили нелучшие времена, а народ остался и вовсе без магии, другого выхода просто не было. Варнер напару со своим приспешником без воли на то арнирцев крадёт у них жизненную силу, подпитывается ей, наслаждается кровавыми дарами. Печать Света пропала, следовательно, и магия, как и всякая надежда на избавление от этого паразита. Но Гектор не преследовал таких целей, не хотел одолеть Варнера. Он, словно умалишённый, только и думал о том, как воскресить свою семью, погибшую от рук тирана. И сейчас он с безумным видом чертил на земле пентаграмму, пока за ним меланхолично наблюдал его бывший коллега, Блэк. Он выглядел безучастным до тех пор, пока в его взгляде не промелькнуло заметное беспокойство. Доктор привстал, напрягаясь, и уставился на линии незаконченной пентаграммы. — Гектор… Ты же не собираешься для ритуала использовать свою жизнь? — А чью еще? — лозовой маг поднял голову, вытирая мел на лице темно-зеленым рукавом. — Мне, может, как Варнеру, выкрасть ее у Арнира? — Может, и так… — доктор тихо вздохнул. — Вряд ли они заметят. Хуже все равно уже некуда… Гектор пожал плечами и продолжил чертить пентаграмму, старательно вырисовывая каждую линию. Блэк смотрел на него с беспокойством, сожалением, печалью, восхищением — многое было в его тяжёлом взгляде на мужчину, раздражительно убирающего мешающиеся волосы назад. Мир погрузился в кромешную тьму без всякой надежды на спасение, многие отчаялись, некоторые и вовсе наложили на себя руки. Но в этой тьме у Блэка был свой свет, который вел его и удерживал здесь — Гектор; уже улыбка его для доктора была в наивысшей степени счастьем. — Гектор, послушай… Тот поднял голову и с гневом фыркнул: он был явно недоволен тем, что его отвлекают. Блэк нерешительно поднялся и присел на колени рядом с учителем, кладя холодную руку на его плечо. Оба смотрели друг другу в глаза. Гектор видел надежду, заботу и даже любовь в глазах волшебника, а Блэк — ничего, кроме чистейшего безумия. — Гектор, используй мою жизнь. Лозовой маг воззрился на него с нескрываемым энтузиазмом и радостно заулыбался: — Ты правда согласен? Ты поможешь? Блэк медленно закивал. Он понимал, что его жизни вряд ли хватит, что Гектор сейчас в таком состоянии, в котором, не контролируя себя, может запросто его убить этим ритуалом и глазом не моргнуть. И все равно решился на отчаянный шаг, понимая, как Гектору важна семья. — Блэк, это правда очень… спасибо тебе, — маг крепко обнял коллегу, и тот, почувствовав отголоски давно выветревшегося аромата трав, смог немного расслабиться, прижимаясь к мужчине крепче, ближе. Эти объятия дарили сил даже больше, чем некогда дарила Печать Света. — Поверь, я на все ради тебя готов, — негромко прошептал Блэк, и Гектор с улыбкой поцеловал его в висок с благодарным видом. К вечеру все приготовления были завершены. Пентаграмма готова, блюдца расставлены, свечи зажжены. На темной лесной поляне воцарилась напряжённая тишина. Блэк стоял напротив Гектора, нашептывающего заклинание вслух, и чувствовал, как жизнь медленно покидает его, как постепенно головная боль разрывает его на части, как сомнения одолевают все больше и больше, и все же продолжал решительно стоять, держа мага за руки. Он смотрел на его взволнованное лицо, нетерпеливую улыбку и не мог не подумать о том, что ради Его счастья готов отдать собственную жизнь. Сознание постепенно затуманивалось, перед глазами все плыло, ноги подкашивались; внезапно прозвучал гром, свечи одна за другой потухли, и Гектор раздосадовано воскликнул: «Черт бы тебя побрал! Нестабильность…». Блэк хотел приободрить, сказать, что все непременно получится, если попробовать ещё раз, но голос не слушался, как и тело, безвольно свалившееся наземь, прямо на пентаграмму. Гектор, казалось бы, только очнулся. Он вздрогнул, встрепенулся. Наконец, спустя долгое время, его безумный взгляд прояснился. Он оторопело глядел на тело Блэка несколько мгновений, прежде чем кинулся к доктору, упав на колени, и потряс его за плечи, окликая по имени. Но тот не отзывался. В панике маг схватил его за руки и в ужасе ощутил почти трупный холод. — Блэк! Блэк… — Гектор, дрожа, прикасался к бледному безжизненному лицу, и от одного его вида перехватывало сбитое дыхание. — О Эребон, о Арнир, как я мог… Гектор прижимался к холодному трупу, отчаянно звал по имени и безостановочно рыдал. Его горькие стенания эхом раздавались по бесшумному лесу; слезы-жемчуга одна за другой падали вниз, разбиваясь о землю. Гектор понял, кого потерял; он уже не понимал, как мог согласиться взять жизнь Блэка в обмен на воскрешение своей семьи. Она была в далёком прошлом, но ведь доктор был здесь и сейчас, поддерживал его, заботился и оберегал. Был. А теперь и он безвозвратно канул в прошлое, и у Гектора никого и ничего не осталось. Он чувствовал, будто арнирская тьма, наконец, охватила и его; эта липкая, густая тьма заполнила его лёгкие, не давая сделать даже вдох. Маг задыхался от горя и слез, целовал мертвенно-бледное лицо, холодные уста, прижимал ледяные руки к своей груди, будто пытаясь согреть. Внезапно в голову пришла мысль, быстро захватившая сознание Гектора. Она вспыхнула и разгорелась, как искра порождает сильнейшее пламя. Он, словно умалишённый, кинулся к свечам и начал их зажигать; поднявшись на ноги, он убедился в том, что пентаграмма сохранилась и все линии целы. Его голос дрожал от подступивших слез, когда он произносил заклинание. Маг чувствовал, как холодеют его собственные руки, как сердцебиение становится все более редким, замедляется. Постепенно пришла головная боль, внезапно сменившаяся полным покоем. Заканчивая читать заклинание, Гектор лег рядом с Блэком и прижал к себе его тело, целуя напоследок в лоб. Он понимал, что жизнь вот-вот покинет его, но до завершения ритуала нужно было ещё немного энергии, совсем чуть-чуть. В своих руках он почувствовал заветное дыхание, тепло, постепенно наполняющее тело. Блэк распахнул глаза и в шоке воззрился на мага, вцепившись в его одежды. — Гектор, что ты… Гектор? — Блэк осторожно уложил его на спину, с каждым прикосновением ощущая, как жизнь покидает тело возлюбленного. На мгновение их взгляды пересеклись. Гектор видел недоумение, страх, ужас в переполненных слезами глазах волшебника, а Блэк — ничего, кроме чистейшей любви.