***
— Л-е-о-о-о, — ныл Фиат. — Почему мы должны говорить об этом? Это стыдно! — он плюхнулся вперед и спрятал лицо в руках на обеденном столе. Лео снисходительно улыбнулся своему покрасневшему парню. Они сели рядом друг с другом, как можно ближе, не разделяя один стул. — Чем больше мы говорим, тем больше мы можем сделать, — ответил Лео, и Фиат заинтересованно посмотрел на него поверх сложенных рук. — Например? — он все еще выглядел скептически, но лицо начало краснеть. — Вот об этом мы и должны поговорить. Что тебе нравится? — Я же говорил тебе, — Фиат надулся и сел обратно в кресло. — Я не пробовал ничего подобного раньше. Откуда мне знать? Лео поджал губы, размышляя. — А как насчет фантазий? Ты когда-нибудь думал о том, что хотел бы сделать? Фиат застонал. — Конечно, думал, но я слишком застенчив, чтобы говорить об этом. — Ты сказал, что больше не будешь стесняться меня, — Лео положил руку на плечо Фиата и притянул его к себе. Фиат просто уткнулся лицом в плечо Лео. — Это обычные вещи, — пробормотал он, прижимаясь к рубашке Лео. — То, к чему я привык. Почему бы нам не поговорить о твоих фантазиях вместо этого, а? Почему все должно быть только обо мне? — Потому что это все о тебе, — ответил Лео. — Все, что я читал, говорит о том, что вся власть принадлежит тебе. Мы будем делать только то, что тебе удобно. Я не хочу, чтобы ты чувствовал, что от тебя чего-то ждут только потому, что я это предложил. Фиат поднял голову, чтобы встретиться с глазами Лео. — Я обещаю, что не буду. Я скажу тебе, хочу я этого или нет. Лео подумал о заявлении Фиата, сделанном несколько недель назад. «Я позволю тебе сделать со мной все, что угодно». В некоторых отношениях это было невероятным возбуждением. В других — почти пугающим. Лео слишком хорошо знал страх Фиата быть брошенным. Он также знал, что самооценка Фиата колеблется между «слишком хороша для всех» и «недостаточно хороша для кого-то». Лео хотел, чтобы все, что они делали вместе, служило для Фиата подтверждением его собственной значимости. — Обещаешь? — он выдержал взгляд Фиата. — Это не обязательно должно быть «да» или «нет». Ты можешь сказать мне, что тебе что-то интересно, но ты не уверен. Мы не обязаны решать все сейчас. Глаза Фиата были широкими и искренними, когда он кивнул. — Хорошо, — Лео прочистил горло и выпрямился в своем кресле, скрестив обе руки перед грудью. Он старался не выглядеть неловко, проигрывая в уме некоторые из своих любимых фантазий. — Я… я думал о том, чтобы связать тебя, — он наблюдал за лицом Фиата, которое оставалось нейтральным. — Например, галстуком или какой-нибудь другой мягкой тканью. Связать тебе руки над головой. — Да, — сказал Фиат почти прежде, чем Лео закончил говорить. Он покраснел. — Это не слишком… То есть, я никогда не делал этого раньше, но я уверен, что мне бы это понравилось. Лео пытался думать о настоящем, но, когда Фиат краснел и говорил о том, что ему нравится быть связанным, это было очень трудно. — Что еще? — Мне понравилось дразнить тебя, — сказал Лео. — В прошлый раз, когда я не позволил тебе поцеловать меня, и тому подобное. Заводить тебя, но потом заставлять ждать. — Ты имеешь в виду ограничивать? — Фиат выглядел совершенно невинно, когда говорил это, и теперь Лео был единственным, кто покраснел. Образ Фиата, извивающегося и отчаянно умоляющего кончить, расплавил мозг Лео. — Да, вот так, — вздохнул Лео. Он снова наклонился ближе к Фиату, но Фиат лишь похлопал его по плечу и примирительно сказал: «Звучит забавно. Что еще?» Лео глубоко вздохнул. Он не так представлял себе этот разговор, но это было еще одним доказательством того, что он обвел Фиата вокруг пальца. Никто не был удивлен. — Ладно, это может быть немного странно, но как насчет ошейника? Фиат поднял бровь. — Ты хочешь, чтобы я носил ошейник? С шипами или что-то в этом роде? Лео рассмеялся. — Наверное, не с шипами. Что-нибудь милое. Или, может, просто чокер. Что-нибудь красивое, для твоей красивой шеи, — он запнулся, поняв, что бредит. Фиат прижался к его боку и положил изящную руку ему на грудь. — Я заметил, что тебе нравится класть туда руку, — кончики его пальцев рассеянно гладили рубашку Лео. — Ты всегда такой нежный. — Я… — Лео глубоко вздохнул. Его сердце, должно быть, билось о ладонь Фиата. — Я бы никогда не причинил тебе вреда, Фиат. Теперь Фиат уткнулся лицом в грудь Лео. — Я знаю. Значит, ты не хочешь меня душить? Господи. Были плюсы и минусы. Лео нравилось ощущение его руки на нежном горле Фиата. Но фактически перекрыть дыхательные пути? Он не был готов рассматривать это. — Я так не думаю. Это то, что ты хочешь попробовать? Фиат хмыкнул. — Наверное, нет. Мне просто интересно, как ты всегда кладешь туда руку. Лео обхватил Фиата руками и прижал его к себе. — Думаю, это больше для контроля. Как будто, если я прикасаюсь к тебе там, это похоже на власть над тобой. Если бы на тебе был ошейник, это было бы похоже на то, что я трогаю твое горло, даже когда это не так. Фиат поднял голову и наклонил ее в раздумье. — Я тоже думаю, что это, по крайней мере, немного связано с собственничеством. Разве нет? Представь, если бы я носил ошейник в школу. Ходить по кампусу с ошейником на шее? Лео перестал дышать и его разум помутился. Почему Фиат знал о Лео то, о чем Лео не догадывался сам? Боже, если бы Фиат носил ошейник на людях. Он уже носил ожерелье Лео, но плотно прилегающий чокер? Или кожаный ремешок? Как бы Лео вообще смог удержать руки от Фиата? У них были бы неприятности за непристойное поведение средь бела дня… Он не помнил, как притянул Фиата к себе на колени, но вот они здесь, и Фиат смотрит ему в глаза, словно видит душу Лео. — Похоже, я прав, — он мило улыбнулся, и Лео запустил руку в волосы Фиата и притянул его в глубокий поцелуй. Фиат застонал, прильнув к его рту. Лео зажал пряди волос между пальцами, и Фиат застонал громче. Лео разорвал поцелуй. — О да, мне нравится тянуть тебя за волосы, нравится использовать их, чтобы двигать твоей головой туда, куда я хочу, — пыхтел он. — Контроль, да? — сказал Фиат со смехом, и Лео просто кивнул. — Звучит неплохо. Руки и ноги Фиата обвились вокруг Лео, и они беспорядочно целовались, пока Лео вел их в спальню, поднимаясь по ступенькам вверх.***
— Лео, нам не удалось попробовать ничего из того, о чем мы говорили, — ныл Фиат. — Почему ты такой энергичный? Лео лишь улыбнулся, глядя в потолок их спальни. Фиат не жаловался, когда Лео заставил его кончить, даже не прикасаясь к его члену. Лео даже не знал, что такое возможно. — Мы не закончили обсуждать это, — сказал он. — Мы не придумали безопасное слово. — Разве мы не можем просто использовать систему стоп-сигналов? — Если это то, чего ты хочешь, то откуда ты знаешь о системе стоп-сигналов? — Я смотрю порно, Лео. — О. Они с Фиатом смотрели разные виды порно.***
Лео провел руками по каждой из рук Фиата. Он сидел на бедрах Фиата, а тот лежал без рубашки на их кровати. Фиат поднял глаза на Лео, на его лице появилось знакомое выражение тепла. — Ты уверен, что это нормально? — спросил Лео. — Уверен, — Фиат сжал руки Лео, и Лео захотелось рассмеяться от того, что тот, кого связывали, успокаивал того, кто связывал. Он взял шелковый шарф, лежавший рядом с ними на кровати, и начал обматывать им запястья Фиата. Он оставил его довольно свободным, но достаточно тугим, чтобы он не соскользнул легко. — Ты можешь сделать это потуже, Лео, — сказал Фиат. — Я не сломаюсь, ты знаешь. Лео обхватил запястье Фиата своими руками, наслаждаясь контрастом между теплом кожи Фиата и прохладной гладкостью ткани. Затем он поднял их так, что они легли на подушку над головой Фиата. — Я знаю, но это хорошо для нашего первого раза. Я не буду пока привязывать тебя к изголовью, но я хочу, чтобы ты держал свои руки здесь. — Хорошо, — голос Фиата потерял свою беззаботность и стал звучать с придыханием. Лео посмотрел в его глаза и увидел нервы и волнение, но не страх. Он приложил ладонь к щеке Фиата, и Фиат повернулся на прикосновение, его глаза закрылись. — Хорошо, — сказал Лео, и никогда еще он так не преуменьшал. — Ты такой хороший. Фиат тихо хмыкнул. — Мы еще ничего не сделали. — Не могу не согласиться, — сказал Лео, проводя руками по обнаженной груди Фиата. — Я уже отлично провожу время. Ответная улыбка Фиата была яркой и непринужденной, и Лео понравилось, что они были прежде всего друзьями. Для них многое было в новинку, но они всегда были друзьями, им всегда было комфортно вместе. А теперь, когда они честно говорили о своих чувствах, это было еще лучше. Лео позволил своим рукам блуждать, покрывая обнаженную кожу Фиата нежными прикосновениями. Он видел, как руки Фиата сгибаются от желания прикоснуться к нему в ответ, и почувствовал возбуждение, зная, как сильно Фиат хочет быть хорошим. Лицо Фиата было расслабленным, глаза закрыты, голова мягко покачивалась взад-вперед на подушке. — Что ты чувствуешь? — тихо спросил Лео. — Ммм, хорошо. Фиат был прекрасен, его тонкие скулы подчеркивал розовый румянец. Он сжимал губы так, как всегда делал, когда пытался что-то не говорить, и Лео задался вопросом, что он скрывает, и надеялся, что сможет вырвать это у него до конца вечера. Кожа Фиата была теплой и мягкой, и еще больше нагревалась, когда Лео прижимал пальцы к выемкам и впадинам его торса. — Есть ли что-нибудь, чего ты хочешь, Фиат? Что-нибудь конкретное? — спросил Лео мягким голосом. Он продолжал двигать руками медленными, успокаивающими движениями. — Делай все, что хочешь, — похоже, это был любимый ответ Фиата, и Лео начал понимать, что он действительно это имел в виду. Он не просто пытался заставить Лео чувствовать себя комфортно, он действительно хотел, чтобы Лео взял контроль в свои руки, решал, что будет происходить, что Фиату будет позволено делать, когда и как Фиат будет кончать. К счастью, Лео уже хорошо продумал, что он будет делать в первый раз, когда Фиат будет связан. Он не хотел переусердствовать. Он хотел быть осторожным и внимательным. Но очень, очень хотел заставить Фиата умолять. Он наклонился к Фиату так, что их губы оказались в нескольких сантиметрах друг от друга. Фиат медленно, расслабленно открыл глаза. Он моргнул, слегка наклонил голову, и ему показалось, что мир замер. Казалось, что реальность состоит только из тепла их совместного дыхания и фарфорового изгиба щеки Фиата. Доверие между ними — не только доверие Фиата к нему, но и его доверие к Фиату — было почти твердой вещью, коконом, защищающим их от колебаний и страхов. Это придавало Лео мужество, необходимое для того, чтобы принять силу, которую Фиат с нежностью вложил в его руки. Это означало, что у Лео было гораздо больше способов продемонстрировать свою любовь и преданность к Фиату. Это создавало безопасное место для того, чтобы они могли быть друг для друга даже больше, чем сейчас. Он ненадолго сблизил их губы, и Фиат, уже погружаясь в себя, позволил поцелую пройти и исчезнуть. Лео поцеловал его снова, немного глубже, и Фиат принял его, приветствовал его своим расслабленным ртом и чутким языком. Когда Лео отстранился, Фиат поднял голову, чтобы последовать за ним, но только на мгновение. Затем он снова расслабился со вздохом, его глаза снова закрылись. Он был прекрасен, так спокоен в своей покорности, и Лео хотел дать ему все. Лео нежно поцеловал щеку Фиата, его висок, веки. Он позволил своему дыханию рассеяться по коже Фиата и почувствовал, как его теплое покалывание отозвалось на его собственном лице. Он снова поцеловал Фиата в губы, на этот раз позволив себе взять немного больше. С каждым вкусом Фиата Лео погружался глубже и дышал тяжелее, хотел сильнее. Он провел руками вверх по рукам Фиата, обхватил его запястья, обтянутые шелком, вдавливая их в подушку, прижимаясь к его телу. И Фиат принял его, выдержал вес Лео и его голод с мягкими вздохами и податливым теплом. Боже, Лео мог потеряться в этом, в восприимчивом теле и горячих вздохах Фиата. Он мог признаться себе, что иногда был слишком нетерпелив с ним. Он был склонен двигаться резко, не сдерживаясь в своей потребности обладать Фиатом как можно быстрее и целиком. Но сегодня речь шла только о Фиате, и Лео знал, что это не столько проверка сдержанности Фиата, сколько проверка его собственной. У Фиата никогда не будет возможности умолять, если Лео не сможет сдержать себя. Медленно он отстранился. Фиат лежал тихо и спокойно, неподвижно, если не считать нетерпеливого вздымания и опускания его груди. — Фиат, ты прекрасен, — сказал он, поглаживая теплую щеку Фиата нежными кончиками пальцев. Он еще раз поцеловал его лицо, затем переместился ниже, оставляя нежные поцелуи вдоль нежного горла и по всей груди. Теперь Лео не торопился, обращая пристальное внимание на каждую реакцию, которую он вызывал у своего чуткого парня. Каждый вздох и дрожь, каждый изгиб его спины запечатлевались в сознании Лео, как список удовольствий Фиата, который он будет пополнять всю оставшуюся жизнь. Он остановился на левом соске Фиата и стал сосать его так сильно, как только мог, пока в тихую комнату не проникли непристойные чавкающие звуки. Он извивался, прижимаясь ко рту Лео, и из его горла вырвался приглушенный скулеж. Лео остановился, чтобы заглянуть Фиату в лицо. Руки Фиата все еще были послушно подняты, но он повернул голову так, что его рот оказался прижат к согнутому бицепсу. Еще больше сдерживания, и это просто не сработало бы. — Фиат, — мягко сказал Лео, садясь и упираясь рукой в основание горла Фиата. — Фиат, посмотри на меня. Фиат посмотрел, медленно повернул голову и открыл глаза. — Фиат, какой цвет? — Зеленый, — вздохнул Фиат. — Зеленый, такой зеленый… — Тогда почему ты прятался? Фиат медленно моргнул, и выражение его лица было таким мягким и открытым, что Лео понял, что он даже не делал этого специально. — Прятался? — он ошарашенно оглядел комнату, потом свое полуобнаженное тело, потом снова лицо Лео. Его непонимающее выражение лица было очаровательным, но в то же время вызывало беспокойство. Неужели он настолько привык ставить желания Лео на первое место, что бессознательно подавлял свои собственные? Боялся ли он попросить о чем-то? Почему он прятал свое лицо, даже не собираясь этого делать? — Твое лицо, ты прятал свое лицо под рукой, — Лео осторожно провел рукой по руке Фиата и обратно. — Все в порядке? Есть что-то, чего ты хочешь? — Я не, — Фиат наклонил голову в раздумье. — Я думаю, я… Ох! Он вздохнул, а затем мягкий румянец окрасил его щеки. — Я был… Лео, я не могу этого сказать. Он повернул голову, избегая взгляда Лео, и Лео нежно погладил его по челюсти. — Мне нужно, чтобы ты сказал мне, Фиат. Если это сработает, ты должен быть честен со мной, — Лео больше не волновался, потому что теперь он мог сказать, что Фиат был смущен, а не расстроен. Он мог справиться со смущением. Однако, когда Фиат не ответил, Лео понизил голос до более сурового тона. — Или мы можем двигаться дальше, и я могу наказать тебя позже за то, что ты скрывал это от меня, — он еще не знал, что это будет за наказание, но хотел посмотреть, как Фиат отреагирует на эту идею. Глаза Фиата расширились, даже когда по его телу пробежала дрожь. — Нет! Я… Я хочу… Я хочу быть хорошим, — на последних словах его голос понизился до шепота, и по выражению его лица Лео мог предположить, что он был удивлен тем, что произнес эти слова вслух, так же как и Лео сам был удивлен тем, что услышал их. Лео наклонился, чтобы нежно поцеловать его в губы, а затем обнял его. — О, малыш, ты хорош, — сказал он в шею Фиата. — Ты так хорош. Он потянулся вверх, чтобы взять Фиата за руку. — Обними меня, Фиат, ты можешь пока опустить руки. Фиат так и сделал, и они некоторое время лежали, обхватив друг друга, пока Лео шептал на ухо Фиату похвалу и подтверждения. — Даже если ты делаешь что-то, что мне не нравится, ты все равно хороший, ты меня понимаешь? Ничто из того, что ты делаешь или не делаешь, не может сделать тебя менее совершенным, понимаешь? Ты идеален. Фиат вздохнул и уткнулся лицом в плечо Лео. — Я не идеален, — пробормотал он. — Никто не совершенен. Но он явно был доволен похвалой. — Для меня ты идеален, — искренне ответил Лео. — Это все, что имеет значение. На мгновение они замолчали, прежде чем Фиат сказал: — Думаю, я прятался, в некотором смысле. — Хм? — Я пытался вести себя тихо, чтобы ты не услышал, — он покорно вздохнул, прижавшись к лицу Лео. — То, что ты делал, было так приятно, и я старался не шуметь. О-о-о-о-х-х. Лео отстранился, чтобы видеть лицо Фиата. Он держал глаза закрытыми, и Лео позволил ему это. — Фиат, тебе понравилось? То, что я делал? Глаза Фиата открылись, и он слегка оскалился, глядя в лицо Лео. — Я просто сказал… — Лео поднял брови, и Фиат прервал себя. — Да, мне понравилось. — Ты хочешь, чтобы я продолжил это делать? — Да, — Фиат посмотрел на него так, словно он потерял рассудок. — Тогда откуда мне знать? — Что? — Как я могу знать, что тебе что-то нравится, если ты скрываешь это от меня? Фиат несколько раз моргнул. — О! Но мне нравится все, что ты делаешь, — Фиат надулся, и Лео пришлось потратить мгновение, чтобы поцеловать его, прежде чем продолжить. — Тогда дай мне посмотреть на это. Тебе не нужно ничего говорить, просто постарайся не сдерживаться, — он на мгновение задержал взгляд Фиата, и тот понял, что его глаза потемнели, когда он сказал. — Я действительно хочу увидеть, как ты теряешь контроль. — Хорошо, — пробормотал Фиат между учащенными вдохами. — Я попробую. — Хорошо, — Лео улыбнулся и нежно поцеловал его. — Спасибо. Он поцеловал его снова, немного глубже, в качестве небольшой награды. — Теперь, — сказал он, придав своему лицу задумчивое выражение. — Должен ли я вернуться к этому? К тому, что я делал? — Ле-о-о-о, — заскулил Фиат, и Лео озорно рассмеялся. — Хорошо, я не буду заставлять тебя говорить это. А теперь подними руки, и я посмотрю, смогу ли я вспомнить сам. Фиат хмыкнул, но сделал, как ему было сказано, и Лео секунду полюбовался его послушанием. Затем он наклонился, чтобы прошептать Фиату на ухо. — Я думаю, — он поцеловал Фиата в шею, — я был где-то, — он провел губами по ключице Фиата, — где- то здесь. Он снова накрыл сосок Фиата своим ртом, и на этот раз он нежно прикусил его, пока сосал. Фиат застонал в ответ, и Лео стал сосать сильнее, щелкая языком, пока не почувствовал, что бедра Фиата под ним неустойчиво поднимаются. Он отстранился, чтобы дать Фиату передохнуть, двигаясь вниз по его телу с мягкими поцелуями к грудной клетке и животу. Он расстегнул ширинку брюк Фиата и снял их вместе с нижним бельем, обнажив его твердый член и гладкие бедра. Откинувшись назад, Лео поднял ногу Фиата с кровати. — Я люблю каждую твою часть, Фиат, — сказал он, и Фиат ошеломленно поднял голову, чтобы посмотреть ему в глаза. — Ты знаешь это? Он поцеловал нежную внутреннюю сторону лодыжки Фиата, затем провел ртом до колена. Он всосал синяк в бледную кожу внутренней поверхности бедра Фиата, и Фиат начал хныкать, снова откинув голову назад. — Я люблю тебя всего, внутри и снаружи, — он нежно взял Фиата в руку и начал поглаживать. — Хорошее и плохое. Он был слишком сухим, поэтому Лео взял смазку с прикроватной тумбочки и вылил ее себе на ладонь. Когда Фиат вздохнул, почувствовав плавное скольжение, Лео начал двигаться быстрее, крепче сжимая его. — Я так долго любил тебя, что не могу поверить, что сейчас вижу тебя таким, — он продолжал поглаживать, но наклонился над Фиатом, подперев себя свободной рукой и пристально глядя на великолепное лицо Фиата. Глаза Фиата были закрыты, брови приподняты от удовольствия. Он покусывал нижнюю губу, невольно сексуально, а кончики его пальцев впивались в подушку над его головой. Лео приблизил свой рот к уху Фиата. — Я заставлю тебя кончить вот так, — негромко сказал он, и Фиат хныкнул. — Ты хочешь кончить, Фиат? Фиат кивнул, его и без того учащенное дыхание участилось. — Но ты должен сказать мне, когда будешь близок, потому что я не хочу, чтобы ты кончил слишком рано. Ты можешь сделать это для меня? Фиат снова кивнул. Лео перестал двигать рукой. — Вслух, Фиат. Ты можешь сказать мне? — М-м-м, да, — хмыкнул он. — Лео, пожалуйста. О боже, это было почти больше, чем Лео мог вынести. Он столько раз представлял себе это, но никогда не мог представить, как сладко Фиат будет умолять его по имени, как ресницы будут трепетать на его щеке, как изящно изогнется его шея, когда он бессознательно выгнется дугой навстречу прикосновениям Лео. — Хорошо, — сказал Лео, стараясь, чтобы его голос звучал ровно. — Ты так хорош, Фиат. Он снова начал двигать рукой, целуя щеку Фиата. Он целовал его шею до основания горла, затем начал путь игривых, кусающих поцелуев вниз по груди. Фиат уже стонал, почти вся его сдержанность исчезла, но Лео был уверен, что все еще держит себя в руках. Он поднес свой рот к соску Фиата, которым раньше пренебрегал, и стал сосать его, сначала нежно, но по мере того, как Фиат стонал все громче, все сильнее, он осторожно прикусил сосок. Фиат вскрикнул и впился в руку Лео. — Лео, ох, я близко, я, — он оборвал себя еще одним стоном, более глубоким, чем прежде, и Лео понял, что он действительно ждал, пока не стало почти слишком поздно. Лео отпустил член Фиата и его сосок, оставив между их телами достаточно пространства, чтобы грудь Фиата вздымалась и опадала в затрудненных вдохах. — Спасибо, что рассказал мне, Фиат, ты так хорошо справился. Фиат только зажмурил глаза и еще немного поскулил, возможно, все еще борясь со слишком близким оргазмом. Лео приложил большую ладонь к щеке Фиата и держал ее там, пока лицо Фиата не успокоилось и глаза не открылись. Он поцеловал Фиата в губы, медленно, нежно, задерживаясь на его губах, пока опускал руку вниз, чтобы обхватить горло Фиата. Он чувствовал, как учащается пульс Фиата, как покачивается его адамово яблоко, когда он сглатывает, как напрягаются мышцы, когда он сжимает челюсти. Он продолжал целовать Фиата, и Фиат снова начал расслабляться, подчиняясь нежному языку Лео. Когда Лео отстранился, дыхание Фиата замедлилось, а его голова откинулась на подушку, выражая блаженство. — Ты можешь сделать это снова, Фиат? — спросил Лео. Фиат встретил его взгляд, его красные, блестящие губы разошлись. — Да. Лео поцеловал его, крепко и благодарно, и продолжал целовать его, пока его скользкая рука обхватила член Фиата и возобновила ритмичные поглаживания. На этот раз все было быстрее, и прошло совсем немного времени, прежде чем Фиат напрягся, и Лео отстранился, чтобы посмотреть на его лицо. Он усилил хватку и ускорил движение руки, и тут Фиат застонал и замотал головой из стороны в сторону. — Лео! Лео, я, — Лео тут же остановился, крепко сжав руку вокруг основания члена Фиата. Фиат извивался, его бедра подпрыгивали на кровати, спина образовывала изящный изгиб на простынях. Все его тело блестело от пота, и Лео увидел, как по его щеке блеснула слеза. Лео вздрогнул от того, как сильно он любил этого человека. Фиат не делал ничего наполовину. Тренировки по баскетболу, обучение работе по дому (не очень успешно), соблазнение Лео (очень успешно) — он выкладывался полностью, и это не было исключением. Наблюдать за тем, как Фиат позволил подтолкнуть себя так близко к краю, отказавшись от контроля, потому что он доверял Лео, было почти духовным опытом. И сейчас тело Фиата было напряжено, а его лицо — произведение искусства, окрашенное отчаянием. — Лео, — он выдохнул имя Лео с тем хныканьем, которое становилось музыкой для его ушей. — Хорошая работа, малыш, ты отлично справился, — прошептал Лео на ухо Фиату. Фиат повернул голову и слепо прижался щекой к щеке Лео. Лео осыпал легкими поцелуями все лицо Фиата. — Лео, пожалуйста, — Лео отстранился и затаил дыхание. — Пожалуйста, — голос Фиата был высоким и придыхательным. — Что ты хочешь, чтобы я сделал? Фиат открыл глаза, мокрые ресницы блестели, когда он моргал. Его взгляд был магнитом, который притягивал Лео ближе, пока их носы почти не соприкоснулись. — Позволь мне кончить, Лео, пожалуйста, мне это нужно, — Лео задрожал от этих слов и от теплого дыхания Фиата на его лице. Он ослабил хватку и начал медленно поглаживать. Фиат и так был напряжен, а когда Лео снова увеличил темп, он, казалось, потерял все фильтры, испуская непрерывный поток стонов и хныканья. Изредка он складывал слова, в основном имя Лео и просьбы разрешить кончить. Это было похоже на прекрасную музыку, симфонию звуков, которую Лео хотел выучить наизусть. Лео снова опустил свой рот вниз, чтобы жестко дразнить один сосок, затем другой, и Фиат только увеличил громкость и отчаяние. — Лео! — кричал он, резко и жадно. — Лео, Лео, Лео… Его прекрасное подтянутое тело извивалось на кровати, и Лео пришлось сесть и свободной рукой придерживать его бедра. Фиат, все еще изысканно покорный, не сопротивлялся, держа руки над головой. — Мы почти здесь, Фиат, я обещаю. Еще немного, — Лео завороженно наблюдал, как лицо Фиата приобрело выражение крайней сосредоточенности, словно он уговаривал себя не кончать. Его голос стал грубым от использования, его стоны достигли хриплого крика, что заставило Лео порадоваться, что у них был целый дом. Наконец, когда в уголках глаз Фиата начали появляться слезы, Лео снова склонился над ним. Обхватив Фиата свободной рукой за плечи, он крепко притянул его к себе и глубоким голосом сказал: «Кончи, Фиат». С последним гортанным криком Фиат кончил, его тело волнами накатывало на Лео. Казалось, что каждый мускул тела Фиата дрожит в объятиях Лео, его волосы и кожа намокли от пота. Лео чувствовал, как сердце Фиата колотится о его собственную грудь, а его сперма беспорядочно окрашивала руку Лео, когда он выжимал из Фиата последние капли оргазма. Лео всегда нравилось смотреть, как Фиат кончает, но это было так сильно, так интенсивно, и Лео никогда не чувствовал себя так хорошо, не испытывая оргазма сам. До сих пор он испытывал только один вид секса, но теперь его разум открывался для всех различных способов эмоционального, чувственного, физического контакта между ним и Фиатом, и его сердце трепетало от открывающихся возможностей. Вот голос Фиата затих до затихающего хныканья, и он расслабленно опустился на кровать, качнув головой в сторону. Лео приподнялся с Фиата, чтобы вытереть липкую руку о простыню, и Фиат тут же издал бессловесный скулеж, его измученное блаженством лицо сморщилось в едва заметную гримасу. Его глаза были по-прежнему закрыты, а тело лежало неподвижно. Он выглядел так, словно заснул, видя легкий неприятный сон. Но Лео провел свое исследование. Он крепко обнял Фиата и прошептал ему на ухо. — Все хорошо, малыш, я никуда не уйду, — он потянул Фиата за руки вниз и быстро развязал шелковый шарф. Несмотря на то, что он был свободным и мягким, на запястьях Фиата все еще оставались бледно-розовые следы от того, как он напрягался. Лео нежно помассировал следы, продолжая успокаивать Фиата тихим тоном, затем натянул на них одеяла и снова обнял Фиата. — Как ты себя чувствуешь, Фиат? — спросил он, потянувшись за бутылкой воды, которую он оставил на тумбочке. Фиат прижался к его груди и начал рассеянно возиться с пуговицами рубашки Лео, его глаза были по-прежнему закрыты. — М-м-м, хорошо, — вздохнул он, прижимаясь ближе. — Выпей воды, — он помог Фиату сделать глоток, затем поставил бутылку на место. — Тебе что-нибудь нужно? Смахнув прядь влажных волос с глаз Фиата, Лео легонько поцеловал его в лоб. — Нет, только ты, — Фиат покраснел, как будто осознал свои слова только после того, как они прозвучали, и уткнулся лицом в плечо Лео. Лео тихо засмеялся. Он чувствовал легкость и простор, как будто его грудь была наполнена гелием. Его любовь, его Фиат, была в его объятиях, счастливая, насыщенная, доверчивая, между ними не было никаких барьеров. Никто из них не был совершенен, но им удалось создать идеальный момент, и Лео был неописуемо благодарен. — Фиат? — Фиат не поднял голову, только хмыкнул в знак признания. — Ты был идеален, — слова выходили как дыхание. — Я так горжусь тобой. — М-м-м, — только и сказал Фиат, но его румянец не пропал. Они лежали молча еще несколько минут. — Фиат? — Хм? — Я никогда не отпущу тебя, ты знаешь это? — Я знаю, Лео, — пробормотал Фиат. — Я твой. Он говорил мягко, как человек между бодрствованием и сном. — И я твой.