Тот самый секрет

– Пожалуйста, пожалуйста… нет… Гермиона в изнеможении уронила голову вниз, когда ее обнаженную привязали к потолочным балкам. В тусклом дрожащем свете канделябров, висящих вдоль сырой стены подземелья, она едва могла разглядеть фигуры ее мучителей, наблюдающих за ней. – Мисс Грейнджер, я совершенно сбит с толку. На этот раз мне действительно хочется услышать, как из вашего всезнающего ротика вырвутся нужные слова. Наконец я и впрямь жду от вас ответа, а вы не желаете его дать. Скажите, почему мы должны отказаться от запланированных в ваш адрес действий, если вы не собираетесь предоставлять необходимую нам информацию? – Я… Я не могу… Я не… – измученно пролепетала она дрожащим голосом, разглядывая пол внизу. Ее слух обострился, но в последующие несколько секунд она слышала лишь свое дыхание, пока донесшийся до нее тяжелый вздох не заставил ее поднять глаза на стоящего у стены слева человека. Голос ее второго похитителя оставался шелковым, даже когда произносил угрозы, которые обычно звучали отнюдь не столь спокойно и невинно: – Северус, друг мой, кажется, ты и впрямь теряешь хватку. Возможно, за дело пора взяться мне, – Люциус Малфой грациозно оттолкнулся от стены и неторопливо направился к Гермионе. Ее сердце безумно заколотилось в груди, и она в панике взмолилась: – Нет, нет! Я… Профессор… пожалуйста! – Ах, неужели эта маленькая грязнокровка думает, что ты спасешь ее, Северус? – снисходительно протянул Люциус так, как умел только он. На этот раз его голос прозвучал ближе. Снейп коварно усмехнулся. – Она думала так, пока сегодня не осознала, что я предан… кому-то другому, Люциус, – в его глубоком мелодичном голосе, казалось, была слышна насмешка над Гермионой за то доверие, что она испытывала к его обладателю. Ее заставил насторожиться стук каблуков ботинок Малфоя, подошедшего к ней сзади. Ее чувствительная кожа покрылась мурашками, когда ее коснулась мягчайшая ткань его дорогой одежды. Теплая рука нежно отвела ее волосы в сторону, а уха коснулся шепот и горячее дыхание. Слова прозвучали мягко, явно контрастируя с намерениями обоих мужчин. Теперь стало понятно, у кого Драко научился этим жестоким приемам. – Это правда, моя дорогая? Ты и впрямь была столь наивна, чтобы поверить, будто Северус Снейп действительно отвернется от своих братьев – слизеринцев? – ее плеча нежно коснулись губы Люциуса, словно поцелуем любовника. По щеке Гермионы скатилась предательская слезинка, когда она вспомнила, как всей душой верила в то, что говорил директор. – Дамблдор, – едва слышно прохрипела она. – Он верил вам, и я верила тоже! О господи… – У Северуса необычайный талант к шпионажу, – заметил Люциус, проводя кончиком пальца от ее плеча до запястий, которые были стянуты у нее над головой. Он подправил веревки, и она поняла, что напряжение в ее суставах слегка ослабло. Вместо того, чтобы оттолкнуть ее, Люциус прижался к ней, и ее окутал дурманящий аромат табака и кожи. Гермиона поймала себя на том, что с удовольствием вдыхает его. Когда Люциус отошел, по ее спине пробежал холодок, а по щекам потекло еще больше слез, которые она была не в силах сдержать. Хотя пока что оба мужчины еще не причинили ей особого вреда. Они раздели, подвесили ее и прикасались к ее обнаженному телу по большей части отнюдь не интимно, но Гермиона не была дурой. И понимала, что именно, скорее всего, последует дальше. И это навалившееся на нее осознание заставило предательские слезы собраться в уголках глаз и сбежать по щекам вниз. Было совершенно очевидно, что Северус Снейп не собирался ее спасать. Они будут пытать ее, вероятно, насиловать, а потом наверняка убьют. Ее мозг лихорадочно работал, ища выход: все, что угодно, чтобы спастись. В голосе прозвучали паника и отчаянье, когда она выпалила: – А как же… Лили? Как же ваша клятва защищать ее сына? В поле ее зрения появилась еще одна пара ботинок, и Гермиона поняла, что узнает походку. Сколько раз за последние годы она слышала в коридорах замка стук этих хорошо узнаваемых сапог из драконьей кожи? Сколько раз звук их подошв, шаркнувших по полу сзади, пугал ее, а внимательный взгляд презрительно заглядывал через плечо в ее котел? Остановившись перед ней, он приподнял пальцами ее подбородок. Пальцами, которыми она восхищалась, будучи его ученицей: умелыми, завораживающими своей точностью и красотой. Вырвав ее из размышлений, Снейп прорычал: – Не смей больше упоминать ее имя, – он впился в нее взглядом своих угольно-черных глаз, в которых светилась явная угроза, прозвучавшая также и в его голосе. Гермиона тяжело сглотнула. – Простите, просто… пожалуйста, не делайте мне больно. Профессор коротко взглянул на нее, словно проверяя, насколько искренними были ее слова, а затем отступил назад и неспешно оглядел с ног до головы ее обнаженное тело. Его плотоядный взгляд остановился на лобке, и она ощутила, как щеки заливаются жарким румянцем. От стыда она закрыла глаза, все равно продолжая ощущать его взгляд на себе. Из груди вырвался всхлип, когда большая мозолистая рука обхватила ее левую грудь и ущипнула сосок. – Вы выросли и очень изменились, мисс Грейнджер. Я наблюдал, как вы расцветали, превратившись из подростка в женщину. Раньше меня никогда не привлекали бывшие ученицы, но сейчас, глядя на вас вот такую… связанную и обнаженную… Что ж, не скрываю, я удивлен. Интересно, а что ощутите вы, когда я вгоню свой член в вашу узкую дырку? Перед взором Гермионы заплясали черные круги, несмотря на то что глаза были закрыты. Она почувствовала, что балансирует на грани блаженного забытья. Еще одна слезинка скатилась по ее щеке, и она вздрогнула, когда влагу смахнул чей-то теплый язык. Она распахнула глаза и увидела направленный на нее серо-стальной взгляд. – Обожаю вкус слез. У нее перехватило дыхание, когда рыдание, которое она изо всех сил пыталась подавить, застряло в горле. Оба мужчины стояли в нескольких футах от нее, и их намерения теперь были очевидны. – Расскажи нам, грязнокровка. Расскажи нам то, что мы хотим знать, и все закончится, – с этими словами Люциус приблизился к ней. – Расскажи, и мы тебя не тронем, и ты останешься девственно чистой для… своего любовника, может быть? Насильника? Темного Лорда? Не мне предсказывать, каким будет твое будущее, но если ты согласишься сотрудничать, то уверяю тебя, в этом случае сегодня никто тебя не тронет. В знаменитом басе ее профессора прозвучала немалая доля вожделения: – Конечно же, вы должны отказаться, если так нужно. Меня устроит любой исход: или ваше нежное тело, или удовольствие, с каким я предоставлю Темному Лорду информацию, которую он жаждет. Значит вот как. Ее собирались изнасиловать. И она ничего не могла сделать. Однако, несмотря ни на что, она не расскажет то, что ей доверили. Она могла лишь надеяться, что потеряет сознание и тем самым избежит надругательства, которое совсем скоро случится. И все же она не предаст друга. – Я не могу. Не могу его предать, – обреченно прошептала она. И вздрогнула, когда ее схватили за волосы, заставив откинуть голову. Тут же ее шеи коснулись губы. Из горла вырвался стон, когда горячая ладонь легла на правую грудь и грубо сжала, а от тихих слов по коже пробежали мурашки. – Люблю ощущать в своей руке маленькую упругую грудь. С нетерпением жду момента, когда войду в твою аппетитную попку, играя с сиськами. Гермионе всегда казалось, что у профессора Снейпа самый неповторимый голос, но в этот момент чарующие нотки голоса Люциуса Малфоя, обещающего ей всякие жестокости, напомнили ей, что его тоже было ни с чем не перепутать. Она смогла выдавить из себя лишь хриплую мольбу, перемежаемую икотой. – Пожалуйста, не причиняйте мне боль. Мне… мне так страшно. На мгновение воцарилась тишина. – Это был ваш выбор, мисс Грейнджер. Мы предложили вам два варианта, и вы сами решили, чем все закончится. Она открыла глаза, и растерянный взгляд ее карих глаз встретился с черной бездной глаз ее бывшего профессора, медленно обходящего ее по кругу. Ее внимание привлекло движение его руки вверх и вниз, поглаживающей то, что, как ей показалось, было волшебной палочкой. И у нее пересохло во рту, как только она осознала, что это был стек. Снейп заметил, как она смотрит на черный инструмент с оплетенной рукоятью у него в руке. – О, неужели вы считали, что мы просто вас трахнем? – с притворным удивлением спросил он и насмешливо цыкнул. – Нет-нет-нет. Вероятно, нам стоило выражаться яснее. Видите ли, Люциус и я… у нас имеются определенные склонности, для которых требуются специфические… инструменты. Если говорить кратко, то нам нравится играть с нашей едой. Нам нравится… отбивать ее для мягкости. Мариновать. А затем вкушать и испытывать удовлетворение. Гермиона ошеломленно уставилась на Снейпа, как вдруг сзади на ее задницу обрушился сильный шлепок. Не сдержавшись, она вскрикнула. – Ох! – Последний шанс, мисс Грейнджер, – негромко промурлыкал Люциус Малфой. Гермиона в ужасе закрыла глаза, когда его пальцы осторожно скользнули по ее бедру, затем по талии к левой груди и, помедлив, сильно ущипнули сосок. – Да, маленькая и упругая, – по врачебному сухо добавил он. Снейп насмешливо ухмыльнулся, подходя ближе. – Интересно, действительно ли вы девственница, как говорят? Уверен, Уизли и Поттер уже распечатали вас. Гермиона снова ощутила прикосновение невероятно мягкой одежды Люциуса, когда он прижался к ее спине. Горячее дыхание коснулось ее шеи, а от произнесенной шепотом клеветы в душе всколыхнулось возмущение. – Столько времени в бегах, – он умолк на мгновение, вдыхая ее запах. – С подростками, у которых на уме один лишь секс. Глаза Гермионы распахнулись, и она яростно замотала головой. – Нет! Ни в коем случае! Они мои друзья! Люциус рассмеялся. – И что? Друзья не могут трахаться? Гермиона не стала ничего отвечать. – Они думали об этом. Уверяю тебя, – теплая ладонь нежно погладила ее по левой ягодице. – Каждый день. По несколько раз, – добавил Люциус. И хотя Гермиона не видела его, она слышала, как он жестоко улыбается. Она тяжело сглотнула, пытаясь не думать о том, что иногда размышляла о том же самом. Она раздумывала, каким был бы секс с друзьями, и порой в спокойные дни, находясь рядом со своими мальчиками, она поднимала глаза от книги и наблюдала за ними. Представляла себе их губы и руки на своем теле… – Вы в курсе, что покраснели, мисс Грейнджер? Гермиона почувствовала, как сильный жар заливает щеки, и смутилась от того, что тело предало ее. Если раньше ее лицо было слегка красным, то сейчас наверняка стало алым. И бессердечный мужчина, которому она доверяла до сегодняшнего дня, не упустил возможность ее поддеть. – Это выдает вас, и мне стало любопытно: что за мысли или воспоминания вызвали у вас столь прелестную реакцию? Гермиона снова закрыла глаза, пытаясь представить себе, что находится где угодно, только не здесь. Она не ответила на вопрос, и на какое-то время воцарилась тишина. Она чувствовала себя добычей, вокруг которой начали кружить двое хищников. – Что ж, похоже, ты сделала свой выбор, – заявил Люциус с притворным смирением. – Последний шанс, – серьезно прошептал Снейп. Она ничего не сказала, продолжая крепко зажмуриваться и желая оказаться подальше от их изучающих похотливых взглядов, грубых касаний и ужасных угроз. – Не думаю, что она собирается воспользоваться этим шансом, Северус, – мрачно усмехнулся Люциус. Гермиона распахнула глаза и увидела, как взгляд Снейпа потемнел от вожделения. – Прекрасно, – протянул он. – Не буду лукавить: именно на такой исход я и рассчитывал. Достань-ка зажимы, Люциус. А я начну со стека. – С удовольствием. Гермиона настороженно наблюдала, как Малфой направился через комнату к комоду, но ее отвлек шлепок стеком по заднице. – Ай! – ошеломленно воскликнула она. Однако, почти не дав ей прийти в себя, стек снова шлепнул по второй ягодице. – Ах! – она попыталась увернуться от удара, но подошедший Люциус не позволил ей отстраниться от Снейпа. – Наша маленькая грязнокровочка тяжело дышит, Северус, – пробормотал Люциус, проводя рукой по щеке Гермионы, а затем схватил прядь ее волос и чувствительно потянул. – Похоже, ей нравится, как горит кожа от стека. – Давай посмотрим, понравятся ли ей зажимы для сосков, – коварно предложил Северус. Гермиона не сдержала стона, когда стек снова приземлился ей на ягодицы. Что с ней не так? Почему, черт возьми, из-за жара, распространяющегося по заднице, у нее начало тянуть между ног? Она громко ахнула, когда Люциус оттянул ее сосок, но при виде зажимов у него в руках ее глаза расширились. Они соединялись цепочкой и выглядели большими… и тяжелыми. И он собирался надеть ей их на соски? – Пожалуйста, сэр, – она оторвалась от разглядывания зажимов и посмотрела ему в глаза. – Пожалуйста, не надевайте их на меня! Взгляд Люциус в мгновение ока перестал быть игривым и стал жестким. Гермиона почувствовала, как у нее защипало в носу, когда он посмотрел прямо на нее и угрожающе произнес: – Вы можете умолять, сколько хотите, мисс Грейнджер. Но сегодня вечером мы все равно возьмем свое, – он отступил на шаг и посмотрел на нее сверху вниз. – И если ты будешь хорошей девочкой, может быть, ты даже получишь удовольствие… если мы тебе позволим. Гермиона закусила губу, чтобы не вскрикнуть, когда он взял один устрашающего вида зажим и раскрыл его, оттянув другой рукой сосок. Затаив дыхание, она с ужасом смотрела, как зажим медленно сомкнулся на нем. Поначалу давление было небольшим, но чем больше Люциус отпускал зажим, тем сильнее он сжимался, пока ощущения не стали практически невыносимыми из-за того, что сосок почти расплющился. – О боже, боже! О боже!!! – сначала Гермиона стонала, но затем стон превратился в дикий крик. – Пожалуйста, снимите его! Больно! О черт! Пожалуйста! Больно! Она едва заметила, как Люциус переключился на второй сосок: боль в заднице усилилась, и из глаз потекли слезы. Снейп продолжал осыпать ударами стека ее ягодицы и бедра. Еще один крик вырвался у нее из груди, когда второй зажим занял свое место. Она выгнулась, и в комнате прозвучали два тихих смешка. От боли в сосках она почти задыхалась. Ей нужно было, чтобы их сняли… немедленно! Но затем кое-что мгновенно заставило ее забыть о боли. Теплые пальцы скользнули по половым губам туда, где раньше бывали только ее собственные пальцы. От нежности этого прикосновения и из-за того, что из нее буквально текла смазка, у нее сбилось дыхание. Удовольствие резко контрастировало с болью в сосках и заднице. – Мерлин, – голос Люциуса прозвучал слегка сдавленно, и, услышав стук отброшенного на пол стека, Гермиона попыталась повернуть голову, чтобы посмотреть, что происходило позади нее. – Я тоже хочу это почувствовать. Сердце Гермионы забилось быстрее, когда в отверстие влагалища проникли пальцы сзади. Снейп потерся носом об ее щеку, и его теплое дыхание коснулось шеи. – Черт, кто же знал, что гриффиндорская принцесса окажется такой маленькой шлюхой? От унижения внутри все сжалось, и слезы снова выступили на глазах. Гермиона стиснула зубы. – Я не шлюха, – сказала она, и ее голос дрогнул из-за кома в горле. – Я никогда… никогда… – дыхание перехватило, и она умолкла. – А, – голос Люциуса у другого ее уха прозвучал тепло, а его пальцы дразнили влажный клитор, пока Северус распределял натекшую из нее смазку по промежности до заднего прохода. Гермиона вздрогнула от неожиданности, когда его палец коснулся отверстия ануса. – Что… что вы делаете? – как ни старалась, Гермиона все же не могла сдерживать стоны, срывающиеся с ее губ от ощущений того, как оба мужчины ласкали ее, отчего сжималось влагалище. – Вам нравится, мисс Грейнджер? – услышала она низкий рокот, после чего горячий язык лизнул ее шею, а палец стал настойчиво давить на анус. – Нет! – воскликнула она, хотя удовольствие усилилось. – О да-а-а, – Люциус быстрее задвигал пальцами по клитору, прикусив мочку ее уха, а Северус, преодолев сопротивление мышц, вторгся внутрь ее задницы, вызвав легкую вспышку боли. Гермиона всхлипнула, и ее колени начали дрожать. – Думаю, она сейчас кончит с моим пальцем в заднице, – усмехнулся Северус. – Позволим ей? – Возможно, если она поймет, насколько приятно это бывает, мы сможем оттрахать ее во все дырочки без особого сопротивления с ее стороны? – Лично мне гораздо больше нравится, когда женщина хочет этого сама, чем когда мне приходится ее принуждать, – согласился Северус, и Гермиона снова ахнула, почувствовав, как его палец изогнулся внутри заднего прохода. Она и представить себе могла, что ей может быть приятно, когда что-то находится внутри там. А затем она вздрогнула, еще раз прокрутив в голове эту мысль. – Хватит, – выдохнула она, когда клитор заныл сильнее. – Пожалуйста, остановитесь! – Нет, – коротко ответил Люциус и сильнее надавил на клитор, подтолкнув ее к бездне нарастающего оргазма. Малфой встретился с ней взглядом в момент, когда она откинула голову, приоткрыв рот. Из ее груди вырвался жалобный звук, в котором звучали одновременно протест и облегчение оттого, что пламя наслаждения наконец охватило ее, а вторгшийся в ее тело палец Северуса лишь усилил удовольствие. Ее колени подогнулись, и она обмякла, повиснув на своих веревках: натертые запястья теперь болели не меньше, чем соски. – Да-а-а, – она не поняла, кому принадлежал этот вскрик удовольствия: кровь стучала в ушах, в голове было пусто, глаза закатились, и сознание отключилось. Гермиона не знала, как долго была в беспамятстве, но, придя в себя, она обнаружила, что ее осторожно переместили совсем в другое положение. Несмотря на то что она чувствовала себя совершенно обессилевшей, ее сердце снова забилось сильнее, стоило ей вновь ощутить боль от зажимов на сосках. – Что вы делаете? – Подвешиваем тебя, – отозвался Северус профессорским тоном. – Эти веревки, – он провел руками по веревкам, которые перекрещивались у нее на груди и шли параллельно чуть выше и ниже. Также они обвивали ее плечи и место выше локтя. И она знала, что они проходили между лопатками. Северус продолжил: – Эти веревки расположены так, чтобы поддерживать твое тело в воздухе, не создавая слишком сильного напряжения в верхней половине тела. – А эти веревки… – она посмотрела вниз и увидела, что Люциус заканчивает обматывать веревкой ее левую лодыжку, делая такую же обвязку, как на правой. На бедрах возле самой промежности, а также над коленями виднелись полоски грубой ткани. – Эти веревки будут поддерживать ноги так, чтобы у нас был свободный доступ к твоим… прелестям. Не успела она ничего сказать, как Снейп взмахом палочки привел в движение веревку, и ее тело мягко поднялось в воздух. Еще один взмах второй палочки – и ее ноги раздвинулись и поднялись еще выше – так, чтобы мужчинам было удобно трахнуть ее. Гермиона застонала от боли в сосках, вспыхнувшей из-за покачнувшихся зажимов, а также от ощущения того, что ее тело удерживают в воздухе веревки. Снейп и Малфой обошли ее, проверяя и регулируя подвес. – Она прелестно выглядит, – наконец сказал Люциус, остановившись в паре шагов от нее – в пределах видимости. – Согласен, – кивнул Северус. – Начнем? – Да. А затем они начали раздеваться. Глаза Гермионы расширились, когда Северус провел палочкой по своему сюртуку, магией расстегивая пуговицы. Она перевела взгляд на руки Люциуса, ловко справляющиеся с маленькими перламутровыми пуговицами на его белой рубашке. Не сдержав любопытства, она посмотрела вверх на веревки: они оказались пропущены через карабины, прикрепленные к потолочным балкам. Осознав, что ей никуда не скрыться от уготованной судьбы, она обмякла в своих путах, зашипев, когда от этого движения дернулись зажимы и вспыхнула боль в сосках. Северус помедлил, оставив белую рубашку наполовину расстегнутой. – Мне снять зажимы, мисс Грейнджер? Гермиона закрыла глаза. – Да, пожалуйста. – Пожалуйста – что, мисс Грейнджер? Ей даже не нужно было переспрашивать, что он имел в виду. – Сэр. Пожалуйста, сэр. – Моя льстивая зубрилка, – его голос прозвучал почти нежно. Северус расстегнул рубашку до конца, снял ее и отбросил на пол, а затем шагнул вперед. Глаза Гермионы расширились, когда она увидела его тело. Северус Снейп был в прекрасной… превосходной форме. И если быть честной, это повергло ее в состояние шока. Подойдя, он криво улыбнулся ей, очевидно, угадав, о чем она думала. Гермиона зашипела, когда он нажал на зажим большим и указательным пальцами, раскрыв его. От неожиданности она вскрикнула. Почему снимать их оказалось еще больнее? Из-за неприятных ощущений она едва расслышала слова Снейпа. – То, что ты чувствуешь, это возобновление притока крови к твоему прелестному соску, моя милая, – он снял второй зажим, и Гермиона снова вскрикнула. Услышав тихий смешок, она подняла полные слез глаза на обнаженного Люциуса и снова поразилась, насколько и он хорошо сложен. Дрожь от страха и охватившего ее извращенного предвкушения пробежала по телу, когда она заметила его вздыбленный член. Она сглотнула, и слезы снова потекли по щекам. – Пожалуйста, не надо, – прошептала она. – Ты знаешь, что нужно сделать, чтобы все это закончилось. – Нет… я не выдам его секрет. – О, мисс Грейнджер, – Люциус встал между ее раздвинутыми ногами и снова провел пальцами по промежности. – Когда мы с тобой закончим, то будем знать не только его секрет. Мы будем знать и все твои тайны тоже. Гермиона открыла рот, когда он проник двумя пальцами во влагалище и изогнул их, коснувшись передней стенки. Запрокинув голову, она застонала, но стоило ему потереть клитор, жестко трахая ее пальцами, реальность начала уплывать. Она не могла говорить, не могла дышать. Во всем мире остались лишь ощущения, все ее тело напряглось, из груди вырвался полустон-полукрик, и самый мощный оргазм в ее жизни охватил ее пламенем блаженства. Северус выругался, наблюдая, как струйка жидкости стекает по ладони Люциуса на запястье. Его лучший друг, а порой и любовник, коварно ухмыляясь, встретился с ним взглядом, когда Гермиону пронзило наслаждение. Он переместился, встав позади ее соблазнительного тела, и направил палочку на анус, чтобы очистить кишечник, пока она была слишком отвлечена и ничего не замечала. – Я хочу ее задницу, – сказал Люциус, и Северус ухмыльнулся. – Она твоя. – Нет! – Гермиона пришла в себя. – Нет, я не хочу! Отпустите! Отпустите меня! Клянусь, я никому не скажу! – Я повторю, – прорычал Северус, схватив ее за растрепанную косу, в которую он сам заплел ее волосы, чтобы не мешались. – Ты знаешь, что нужно нам рассказать, чтобы всё это закончилось. – Я не могу! – всхлипывая, сказала она. – Тогда Люциус возьмет тебя в зад… пока я буду трахать тебя во влагалище, – пробормотал он ей на ухо, а затем прикусил шею зубами. Она почувствовала, как Люциус раздвинул ее ягодицы, и что-то прохладное и скользкое покрыло расщелину между ними. – Пожалуйста, не надо, сэр, – Гермиона повернула голову, чтобы посмотреть Северусу в глаза. – Пожалуйста… Я знаю, что вы не хотите этого делать. – А вот здесь ты очень и очень ошибаешься, моя милая, – прошептал он и неожиданно запечатлел несколько поцелуев вдоль ее подбородка, а затем нежно поцеловал уголок ее губ. – Я совершенно точно этого хочу. Гермиона всхлипнула, ощутив, как Люциус прижался головкой члена к ее скользкому заднему проходу. Почувствовав, как он проскользнул сквозь колечко мышц, она ахнула, и в этот момент Северус поцеловал ее в губы, чтобы отвлечь, и потянул за чувствительный ноющий сосок. Вторжение было почти болезненным, и член растягивал ее слишком сильно. Из груди вырвался сдавленный стон, но профессор скользнул языком ей в рот, даря страстный поцелуй, пока Люциус проникал в нее дюйм за дюймом – болезненно и так сладко. Как только Малфой соприкоснулся бедрами с ее задницей, Северус отстранился. – Он даст вам привыкнуть, мисс Грейнджер, – мягко сказал он, и его дыхание коснулось ее лица. Затем он осторожно скользнул рукой вниз и погладил клитор, заставив Гермиону застонать и выгнуться, отчего член, погруженный в задницу, проник еще глубже. Большие ладони Люциуса лежали у нее на бедрах, нежно массируя их, а губами он скользил по ее плечам, слегка прикусывая, отчего она вздрагивала. – Она расслабилась, Северус, – хрипло сообщил Малфой. – Войди в ее тугую киску: я готов заставить ее кричать. Северус расстегнул брюки и вытащил член. У Гермионы больше не было сил умолять. Она застонала, когда он провел головкой по влажным половым губам, а затем приставил ее к узкому входу. Казалось невозможным, что он сумеет войти, к тому же Люциус уже занимал много места внутри нее. Проникновение было медленным, но уверенным, и Гермиона вскрикнула, когда он вошел, заполняя ее собой до конца. – Это слишком, – всхлипнула она, и слезы потекли снова. – Вы порвете меня, – она шмыгнула носом. – Это слишком! Но затем Люциус подался назад, чтобы потом снова войти и шлепнуть бедрами по ее заднице в тот момент, когда Северус вышел. После этого у нее не осталось слов: лишь бессмысленный лепет и всхлипы. Она склонила голову, положив ее на грудь Северусу, а они начали двигаться вперед-назад, полностью растягивая ее. Гермиона застонала, Люциус выругался, а Северус зарычал. И хотя поначалу ей было не совсем приятно, все же этот опыт быстро превратился в самый незабываемый за всю ее пока что короткую жизнь. Удовольствие было невероятным. Скольжение двух членов было похоже на пение в унисон в идеальной гармонии, и ее крещендо неминуемо приближалось. Когда они стали двигаться одновременно, у нее перехватило дыхание. – О-о-о, боже!!! – воскликнула Гермиона, когда оба члена заполнили ее, растягивая до максимума. Ее оргазм нарастал с невероятной скоростью, и единственное, что она смогла сделать, когда они довели ее до кульминации, это сжать кулаки и вскрикнуть. Они продолжали трахать ее даже во время оргазма, и это вызвало второй, хоть и не такой мощный. Затем сначала Люциус, а потом Северус замерли и, рыча, кончили в нее. Гермиона первой пришла в себя и обнаружила, что они оба, тяжело дыша, уткнулись ей в плечи. На мгновение она ощутила себя победительницей, и на ее губах появилась широкая улыбка. Она побила их в их собственной игре. Они уже выдохлись, а ее секрет все еще был с ней. Именно Северус первым открыл глаза и увидел выражение триумфа у нее на лице. В его потемневших глазах отразилось понимание, и он нежно коснулся ее губ поцелуем. – Сотрите с лица это выражение, мисс Грейнджер, – сказал он. – Она слишком довольна собой? – в голосе Люциуса прозвучала улыбка. – Как кошка, которой досталась и канарейка, и сливки. – А, я так понимаю, она просто не осознает, что мы… только начали? Услышав это, Гермиона почувствовала, как кровь отлила у нее от лица. Она встретилась взглядом с Северусом. Тот коварно ухмыльнулся ей. – Нет, она определенно это не осознает. Гермиона с ужасом наблюдала, как Люциус обошел ее спереди с палочкой в руке, словно обдумывая следующий шаг. Злобно ухмыльнувшись, он взмахнул палочкой, и та завибрировала. Глаза Гермионы с тревогой расширились. Она была вымотана. И больше не могла. Больше не могла хранить тот самый секрет. Особенно если они не собирались прекращать. – Пожалуйста, пожалуйста. Я больше не вынесу. Я расскажу. Просто… хватит, – она вымученно застонала, и Люциус остановил вибрацию палочки как раз в момент, когда уже чуть было не коснулся ее чувствительного клитора. – Я ужасная подруга. Но я просто не могу… Скажите вашему омерзительному Лорду, что… что… секретный ингредиент Кикимера для ведьминого пирога на Хеллоуин… это… это магловское сгущенное молоко, – она опустила голову, испытывая отвращение к самой себе за это предательство, и добавила шепотом: – Он использует магловский ингредиент. Северус остановился перед ней там, где всего несколько секунд назад стоял Люциус. – Ну вот. Разве это было так трудно? – прошептал он. Гермиона уткнулась лицом ему в плечо и вздрогнула: ее рыдания сменились смехом. Северус ухмыльнулся, проведя рукой по лицу, и притянул ее ближе к себе. Стоящий сзади нее Люциус обнял ее за талию и мимолетно поцеловал в висок. Оказавшись в объятиях двоих мужчин, Гермиона вдруг ощутила полное изнеможение. – Ох, – прошептала она. – Без шуток, я думал, ты будешь крутить нами всю ночь, маленькая сексуально озабоченная шалунья, – поддразнил ее Люциус. – Мечтать не вредно, – парировала Гермиона. Мужчины быстро развязали ее и отнесли на кровать в их комнату в конце коридора. Пока все трое лежали рядом, приходя в себя и набираясь сил, Гермиона сначала скосила глаза на Люциуса справа, а затем на Северуса слева. – Мне надоело вечно быть жертвой в наших играх. В следующий раз злобным Пожирателем Смерти буду я.