* * *
Паучок: доброе утречко! Паучок: ну что пчеленок готов сегодня? >:)))) Альбедо: Доброе утро. Альбедо: Да, конечно. Надеюсь, я успею закончить все свои дела. Паучок: хахахахха конечно успеешь собираемся в восемь и в девять начало!!! Паучок: сегодня кстати у нас будет неожиданная гостья!!! >:)))) Альбедо: О, чудесно. Альбедо: Буду с нетерпением ждать. Паучок: хахахах ты такой смешной в переписках каждый раз и точки аж в конце ставишь я если честно пугаюсь немножко иногда ахахахахха Альбедо: Это плохо? Паучок: нетнетттнет ты просто душка пчеленок! >:3с Паучок: просто контраст такой аххаха ладно я побежала!! *обнимаю*! Альбедо: Удачи тебе. Обнимаю в ответ. Еле заметно улыбаясь и положив телефон обратно в карман, парень выходит из старенького автобуса. Прохладный утренний осенний ветер заставляет немного поежиться, и, чтобы совсем не замерзнуть, Альбедо чуть ускоряет свой шаг, направляясь к главному входу медицинского ВУЗа. Как же ему не хочется быть тут. Но с другой стороны, может, родители и правы, ведь на кого ему еще учиться? Кем быть? Так хочется быть и исследователем, и художником, и даже музыкантом, но слова родителей каждый раз прогоняют собственные мысли в своей голове. «Хочешь зарабатывать копейки и жить в коробке?» — Нет, но я хочу получать удовольствие от своей жизни, а не резать живых людей… — говорит самому же себе, проходя в практически пустую аудиторию. День выдался просто ужасным. На первой лекции преподаватель опоздал на двадцать минут, и аудитория очень сильно шумела, от чего голова просто шла кругом. Конечно, Альбедо не привыкать к шуму, но только если он имеет хоть какой-то смысл. А тут просто пустые разговоры однокурсников, смех девочек с задних парт, а кто-то и вовсе включил какие-то видео и даже не удосужился достать наушники. То, что утром он не позавтракал, тоже дало о себе знать: живот на лекциях изредка урчал и соседи по партам по рефлексу оборачивались на Альбедо, принося дискомфорт. — Могу дать печенье… — тихонько предложила сидящая рядом одногруппница, поправляя темные очки на переносице. Парень в ответ лишь отрицательно помотал головой, ведь кушать на лекции — неуважение к преподавателю, хотя он и был признателен девушке за такую заботу. Но пить можно, а потому, чтобы заглушить голод парень пил воду и кое-как дожил до большой перемены: с горем пополам, но Альбедо поел, пусть и не очень много. За окном сверкнула молния. Отлично, еще и дождь начнется, а зонтика нет. Ну что за день? — Здравствуй, Альбедо! — знакомый голос заставил его остановиться посреди коридора и обернуться. — Добрый день, миссис Алиса. — Ну, когда ж ты уже запомнишь, я просто Алиса, — улыбается женщина, поправляя упавшую на плечи прядь волос. — Мы сейчас в учебном заведении и у нас учебный процесс. Простите, не могу позволить себе фамильярничать. — А ты не меняешься. Алиса широко и тепло улыбнулась, чуть отходя в сторону, ведь они остановились в самом центре коридора, по которому сейчас толпами шагают студенты. Рукой чуть отодвинула и Альбедо, и парень так же отошел в бок на пару шагов. — Очень жду, когда наконец буду проводить лекции в вашей группе! Как там мама? Как папа? — Все хорошо, спасибо, что спрашиваете. Женщина хмыкнула, осмотрела Альбедо с ног до головы и уловила на себе его вопросительный взгляд. — Что-то ты не в настроении сегодня. Все хорошо? — Все в полном порядке. Не вижу причин для Вашего беспокойства. Кажется, Алиса хотела еще что-то сказать, но ее прервал внезапный входящий вызов на телефоне. Извинилась, пожелала хорошего дня, и со словами «Кли, дорогая, я уже еду домой, не волнуйся!» скрылась в конце коридора за спинами студентов. Алиса хорошая. Она лучшая подруга его матери с самого детства и она часто заходила к ним в гости, иногда приводя свою маленькую дочку, с которой Альбедо очень быстро сдружился; они очень хорошие и парень правда считает их частью семьи. А еще Алиса чудесный педагог и прекрасный врач: в ВУЗе ее лекции были всем интересны, ведь она достаточно своеобразно проводила свои занятия, любила заинтересовать студентов в предмете и рассказывала много историй из своей врачебной практики за долгие годы. Правда, ведет она лишь у старших курсов, и для Альбедо еще ждать целый год, прежде чем она будет вести свой предмет и у него в группе. Наверное, встреча с ней стала какой-то теплой отдушиной за долгие часы, ведь голод вперемешку со вчерашним разговором за ужином со своими родителями и неприятное чувство вины и стыда раздражало Альбедо: хотелось кусать губы до крови или просто по-человечески закричать во все горло, лишь бы освободить себя от всей этой тяжести. Ждет не дождется вечера. Ему нужно выпустить все скопившееся за эту ужасную неделю.* * *
Паучок: хэй хэй пчеленок Паучок: не забудь взять мою палетку! Паучок: а то я сама забыла что оставила ее в прошлый раз у тебя в рюкзаке ахаххахааахха вот уже битый час ищу по дому хотя вроде все всегда на место кладу!!! Альбедо: Да, конечно, не волнуйся, я помню про нее. Альбедо: Сегодня день такой неприятный. Не знаю, как все пройдет. Паучок: эээй пчеленок ну ты чего :((((( Паучок: все хорошо пройдет все пройдет просто ОБАЛДЕННО я тебя уверяю в этом! >:))) Паучок: я буду рядом не переживай главное!!!!!! Альбедо: Спасибо большое, Синь Янь. Альбедо: Если получится, я приеду пораньше. Не хочу оставаться дома на ужин. Паучок: ой конечно!!! Паучок: я захвачу тебе вкусненького ;Р Альбедо: Не стоит так переживать, все в порядке, но спасибо большое тебе за заботу. Паучок: *обняла!!!* Альбедо: Обнимаю в ответ. Паучок: ставь звездочки когда такое пишешь аххахах Альбедо: *Обнимаю в ответ.* Паучок: лучший!!! Уже второй человек за сегодня хочет его накормить. Непривычно получать внимание и заботу к себе со стороны других людей и оттого Альбедо немного впал в ступор, смотря в заблокированный экран своего телефона. Расфокусировав взгляд, он даже не замечает своего отражения на черном экране, но очередная вспышка молнии и последующий раскат грома вернул парня обратно в реальность. На такую погоду вечно болит голова. Надеется, что дома остались таблетки. Кое-как он добрался до дома, но лучше парню не стало. Толпа людей на автобусной остановке и толкучка в салоне еще больше раздражали нервы бедного парня. Его, довольно низкого ростом, чуть ли не придавили со всех сторон, а с открытой форточки хоть и дуло чистым воздухом, но капли дождя неприятно брызгали по лицу, от чего пшеничные пряди волос прилипли к порозовевшим от холода и духоты щекам. Кто-то случайно наступил на его ногу и Альбедо уже чувствовал, что еще пару минут, и он точно потеряет контроль над собой. Обычно спокойного молодого человека тяжело вывести из себя, но когда неприятности и раздражители копятся постепенно внутри, то даже самого невозмутимого можно взбесить. Дома, как родителей не было, так и нет. Все же, они работают очень долго и много, иногда берут даже ночные смены, ведь в этом нуждается их работа. И, честно сказать, смотря на родителей Альбедо точно не хочет такого же будущего. Нет, профессия врача априори важна, она очень тяжелая и ответственная, но этого надо хотеть всем сердцем, чтобы стать достойным врачом. Но Альбедо не хочет. До встречи с Синь Янь у него еще есть время, а потому парень решает сходить в душ и успокоить взъяренные за сегодня нервные клетки. Все же, даже дома, когда никого нет, он не мог позволить себе дать волю эмоциям, копившимся внутри долгое время. Его воспитывали иначе, ему словно запрещали показывать свои чувства, заставляли всегда быть спокойным, держать свое лицо и осанку, лишнего ничего не говорить и старшим не перечить. А потом, когда эмоции внутри уже превратились в один большой жуткий ком, Альбедо не выдерживает: хочется и кричать, и смеяться, и плакать, и чуть ли не бросаться вещами, а разбираться в себе очень трудно и даже страшно отчасти, потому что сам не понимает, какую эмоцию конкретно чувствует, ведь все перемешалось. Теплая вода и вправду помогла успокоиться. Осталось лишь посушить волосы, собрать вещи и не забыть захватить палетку подруги, которую она в прошлую пятницу случайно закинула в его рюкзак. Палетка, вообще, очень Альбедо нравилась: такая яркая пигментация у каждого цвета привлекала внимание аквамариновых глаз, ведь спокойные цвета и тона буквально всех вещей и самого дома, в котором жил парень, уже надоели до тошноты. В его комнате не висят никакие плакаты, на голых стенах нет даже никаких фотографий. Все минималистично: полочки и настенные часы, тоже бледные и блеклые. Единственное — растения в горшках хоть как-то приносили цветастость его комнате и Альбедо очень нравилось за ними ухаживать и наблюдать за их ростом. Это весьма интересно и занимательно. Иногда, правда, хочется повесить кое-какие плакаты на стену. Совершенно «бессмысленно и бесполезно», как выразился бы отец, хотя никогда запрет на такое он в открытую не давал. Альбедо же наоборот, кажется, что он и не будет ругать его, но явно покажет свое недовольство и скажет: «ох, совсем ты, как маленький». Вообще, и вправду, бессмысленная затея, но порой настойчивое желание уж очень чесало ему руки. Обычно Альбедо ищет логику в вещах, которые делает, и чувствах, которые испытывает, ведь его так учили, но порой хочется действовать против всяких логических цепочек, а просто так. Чтобы было. Просто для души. Никто ведь не запрещает? Никто не запрещал даже прокалывать уши, но Альбедо все равно скрывает дырки в ушах за своими пшеничными волосами: прячет от однокурсников и от родителей, ведь внутри все равно страшно, какая у них будет реакция. Порой, правда, возникают вопросы: «Зачем я вообще это сделал? Какой это несет смысл?», на что его подруга всегда отвечает: — Да просто потому, что ты этого сам захотел! Разве должна быть еще какая-то причина? «Возможно, она и права» Альбедо открывает выдвижной ящик и достает оттуда аккуратно сложенный файлик, в котором находятся его серьги. Порой сам с себя удивляется. Год назад, увидев себя настоящего, точно бы покрутил пальцем у виска и назвал бы себя сумасшедшим. А сейчас ему в голову все чаще и чаще приходят мысли пирсинг сделать, и может даже не в ухе, а бровь проколоть или что-то в этом роде. Но пока отставляет эти мысли в долгий ящик, а серьги же кладет в свой рюкзак, в котором уже находятся и остальные вещи. Открытая палетка на его столе все еще привлекает внимание. На секунду парень даже тянется к ней, но затем, от греха подальше, закрывает ее и быстро кладет все в тот же рюкзак. Все же, трогать чужие вещи без разрешения — некрасиво. А тем более, если это еще и косметика, то не гигиенично, пусть даже девушка сама его этими же тенями и красит. Ну, у нее хотя бы есть для этого специальные чистые кисточки, а трогать голыми руками парень ни за что в жизни себе не позволит. Пишет родителям, что его пригласил Кэйа гулять, и что он будет поздно. В принципе, парню не запрещали гулять допоздна, но потом наутро все равно он ловил на себе недовольные взгляды. Его словно заставляют чувствовать вину за это, от чего желудок снова неприятно сводило. Отец: Вы же гуляли с ним на прошлой неделе? Альбедо: Да. Но он снова пригласил. Сообщение осталось без ответа, но оно, может, и к лучшему. Конечно, врать родителям было нехорошо, но иначе парень не может. Пусть он и был вполне себе прямолинейным, но рассказывать родителям, где и как он проводит свои выходные, он просто не может. Сушит волосы, одевается, не забыв захватить зонтик, и выходит из дома. В ту же минуту его пробирает осенний ветерок. Слава богу, хоть дождя почти нет.* * *
Людей еще не слишком много, потому что до начала еще целых полтора часа, а потому Альбедо быстро проходит через охранника, показывая свой пропуск, и заходит внутрь помещения. Неоновые таблички на стенах, из огромных колонок играют какие-то грубые и громкие песни, но дискомфорта никакого не вызывали. Даже голова не болела. В отличии от аудиторного шума на первой лекции, этот шум был приятным и нес хоть какую-то смысловую нагрузку в виде слов или ритма в песне. Прожекторы светили в разные стороны, работник за барным столиком протирал чистые стаканы, а в коридорах пропахло кальяном, от чего Альбедо поморщился. Все же, пусть он и пробовал это, ему никак не понравилось. Даже наоборот, ему эта вещь показалась противной, а вызванное в дальнейшем легкое головокружение навсегда отбило желание еще раз пробовать эти кальяны, да и курение в принципе. Но чисто ради собственного интереса попробовать эту вещь было не так уж и плохо. По крайней мере, Альбедо хотя бы сделал какие-то выводы. — Пчеленок! Рада видеть! Звонкий голос раздался откуда-то сбоку. Повернув голову, парень замечает свою подругу, которая разговаривала с кем-то все это время, но, заметив своего друга, буквально накинулась на него с объятьями. — И тебе привет, Синь Янь, — легонько обнимая в ответ здоровается Альбедо, и только сейчас замечает, что к ним подходит еще один человек. — Смотри-и-и, кого я уговорила прийти! — радуется музыкантка и подбегает к девушке. — Узнаешь? Альбедо кивнул: сложно было не узнать по пшеничным локонам и миловидному платью Барбару, которую прежде парень видел лишь на фотографиях в телефоне Синь Янь. — Пусть мы и знаем друг друга, но лично не знакомились. Здравствуй, я Альбедо. Парень здоровается первым, протягивая девушке руку. Барбара немного мнется, смущается, но все же пожимает его руку и на ее лице появляется дружелюбная улыбка. — Я Барбара! Тоже рада тебя видеть! Девушка в жизни ничем не отличалась от той, про которую рассказывала Синь Янь и фотографии которой показывала своему другу. Низенькая, улыбчивая и жизнерадостная, одетая в милое платье, а через плечо висит небольшая сумочка, в которой дай бог поместится хоть один телефон. Непривычно видеть ее в таком месте, хотя про себя он сказал бы точно так же: одет в брюки и рубашку, словно пришел не в концертный зал на выступление, а на выдачу школьного аттестата. — Я ее та-а-к долго уговаривала! Но все же вытащила сюда, ха-ха! — Я хоть и люблю музыку, но здесь слишком шумно… Да и все это так поздно будет, мне просто немного страшно, — честно признается Барбара и неловко перебирает пальцы на руках, улыбаясь. Она, хотя бы, честна с собой, а Альбедо таких уважает. Жаль, что уважать самого себя в этом плане было весьма затруднительно. Синь Янь опирается рукой на плечи своего друга и улыбается, а после провожает ребят в их личную арендованную гримерную, хоть и весьма небольшую. Огромное зеркало во весь рост, столик для макияжа, много вешалок и пара пуфиков на полу. Стены обклеены разными плакатами, расписаниями, календарями, на окне висит сломанная гирлянда, а на подоконнике лежат бумажки от конфет, которые, наверное, просто забыли выкинуть. Все немного вразнобой, но Альбедо, на удивление, даже нравится такой небольшой хаос. Подруга поставила у стены две гитары: обе были ее, но одну девушка дает попользовать Альбедо, а потом снова забирает к себе домой. Все-таки, парень боится держать дома у себя этот инструмент, да и играть на ней в доме тоже не выдается возможным, и ему очень неловко, что девушка таскает с собой обе гитары, постоянно за это прося прощения. Но Синь Янь не было трудно. Говорит, что и не такое таскала, так что проблем с этим точно не возникает! Парню очень хочется в это верить. Гримировались они около часа. Альбедо за это время успел еще и покушать принесенные подругой пирожные, хоть и по началу он упирался. Но желудок говорил об обратном: все же, сегодня парень не очень хорошо кушал, а от сладкого было трудно удержаться. — Барбара, а ты тоже будешь выступать? — Оу, нет, я просто пришла посмотреть на вас! — отвечает, оторвавшись от телефона. — Я, хоть, и сама пою на сцене, но на такой уж слишком непривычно! И громко, ха-ха. Синь Янь к этому времени уже заканчивает макияж для Альбедо: яркие цвета с ее палетки теперь красуются на веках парня. Черный, смешанный с желтым и с капелькой блесток из другого набора; в уши вставлены его серьги, а брюки и рубашка заменены на джинсы с цепочкой и обычную черную футболку без надписей. На правой кисти браслет, на шее цепочка, а на одном плече красуется не очень большая, но заметная татуировка в виде уробороса. Да, и на эту авантюру согласился Альбедо полгода назад. Непонятно зачем, почему и для чего. Просто ему захотелось, как и с проколотыми ушами. Думал сначала: «первая татуировка — это очень серьезно, нужно вложить в нее смысл…» «Ты так сто лет думать будешь!» — перебивая его мысли смеялась Синь Янь, и парень внезапно остановил свой выбор на этой змее. Непонятно, почему именно этот знак. Просто вспомнил, что как-то читал в интернете статьи про алхимию, и там как раз говорили про этого самого уробороса, вот и в памяти отложилось. Банальные цветы или надписи Альбедо точно были не нужны, а это довольно интересно и очень даже красиво, как ему кажется. Альбедо год назад точно бы крутил пальцем уже не у одного виска, а сразу у двух. Все больше и больше уж возникало у парня в голове внезапных хотелок, которые всячески прятал от своей родни. Но ему нравится, и это главное, и Синь Янь всегда поддержит своего друга во всех его случайных внезапностях. — Ты все спрашивала, чего я его пчеленком зову! Вот, полюбуйся! Девушка разворачивает Альбедо на стуле, и Барбара видит на его лице черно-желтые тени. Секундное молчание. Парень смотрит на девушку спокойно, чуть приподнимая одну бровь, а Барбара в ответ прикрывает ладонью рот и пытается не засмеяться. — А похож! — И вовсе я не пчела, — бурчит парень в ответ, вставая со стула. — Конечно, ты не пчела! — смеется Синь Янь, потрепав его по пшеничным волосам. — Ты пчеленок! Маленький, работящий, но иногда жалит болюче! Но все равно тот еще душка! Смотрит в ее янтарные глаза снизу вверх. Все-таки, по сравнению с ней парень и впрямь маленький, но ее высоким ростом Альбедо все равно восхищался. — Ну не дуйся ты! — по-дружески бьет его в плечо. — Помнишь, у тебя день был плохой? Пошли, тебе нужно выпустить все. Делает паузу, а потом, положив ему руки на плечи, заглядывает в глаза цвета аквамарина и тепло улыбается, добавляя: — И помни, что я всегда рядом! Будешь ты хоть смеяться, хоть плакать, я всегда поддержу. Девушки выходят из гримерной, дожидаясь Альбедо в коридоре. Парень стоит еще пару секунд ошеломленный: все-таки, не привык он поддержке. Так чуждо ему это, пусть и с Синь Янь они дружат уже полтора года, но каждый раз словно в новинку. Выдыхая, последний раз смотрит на свое отражение в зеркале: от парня, которого Альбедо видел утром в ванной комнате не осталось ни следа.* * *
Они выходят вторыми на разогрев. Все же, основная группа будет выступать чуточку позже, а потому собирающихся в зале людей развлекают немного не опытные, но смелые ребята, которые не боятся выступать перед стольким количеством глаз. Барбара села на диванчик чуть подальше от сцены, но достаточно, чтобы ребята могли ее увидеть. Девушка улыбалась, помахала им и достала свой телефон. Кричала что-то еще, но ее уже не было слышно, ведь включилась громкая музыка и ребята в концертном зале начали кричать и аплодировать, поддерживая новых ребят. Заиграла музыка. Альбедо почувствовал, как тяжесть внутри на долю секунды надавила на его желудок, а непонятный ком в горле не давал сказать ни единого слова. Нервничает, как в первый раз. Сглотнул. Сжал в руках гитару покрепче и чуть обернулся на подругу: Синь Янь поддерживающе улыбнулась и кивнула ему, словно давая некое одобрение. «Нужно выпустить все, что накопилось!» — кажется, ее глаза говорили именно это. Толпа людей внимательно наблюдала за ними двумя, пару ребят все еще хлопали, кто-то свистел в знак поддержки. Прожектора немного неприятно били в глаза, ноги чуть дрожали от резкого наплыва адреналина и, сделав глубокий вдох, очищая свой разум, Альбедо наконец смог почувствовать долгожданную легкость. Представил, что находился в поле совершенно один. Рядом нет никого, ни единой души, и лишь ветер завывает вдали и колышет редкие колоски, а в небе кричат какие-то птицы. Хотелось быть похожими на них. Не думать ни о чем, лишь лететь вдаль и кричать совершенно бессвязные вещи, в которых нет ни толики логики или разумного смысла. Отпустить все плохое и, наконец, дать волю эмоциям. Закрывает глаза. Секунда — и Альбедо кричит в микрофон в такт музыке. Он так долго этого ждал, так хотелось все выкрикнуть, отпустить и забыть, освободиться от сковывающих его невидимыми цепями чувств и эмоций и позволить им эхом разнестись по всему концертному залу. Альбедо совсем не жалеет себя: кричит во все горло, надрывая голосовые связки, но продолжает кричать. Голова уже идет кругом, пока из легких выходит весь кислород, но как же, черт возьми, хорошо! Ему это было очень необходимо. Выплеснуть все, пусть и в обычном бессмысленном крике, но он хотел этого, ему это жизненно важно. Кажется, он на секунду и вправду стал птицей. Так спокойно. Так легко. Хоть порхни крыльями и взлетай. Синь Янь моментально подхватывает и начинает проводить пальцами по струнам гитары, пока в зале ребята отходили от секундного шока. Но сразу входят во вкус и кричат им в ответ, пока музыканты продолжают исполнять на гитаре кавер к одной из их любимых песен. Адреналин все еще берет свое: руки и ноги дрожат, голос дрожит, но Альбедо плевать. Ему так легко, так хорошо, он не чувствует ничего, кроме собственной музыки и звона в ушах от собственного крика. Не жалеет ни своих голосовых связок, ни пальцев, и начинает играть вместе с Синь Янь, иногда подпевая вместе с ней в микрофон. Ребята в зале кричат и подпевают, Барбара же все снимает на камеру, а сердце Альбедо стучит так быстро, что, кажется, сейчас вот-вот остановится. Под конец песни прожекторы уже не так сильно бьют по глазам, но в ушах все еще стоит звон. Зал аплодирует и свистит, и Альбедо счастливо улыбается: широко, радостно, на секунду показалось, что совершенно безумно, а глаза его так горят, чуть ли не сияют от переполняющих его эмоций. Дышит громко и глубоко, из-за чего головокружение нахлынуло новой волной, и парень кое-как пытается удержаться на дрожащих ногах. Улыбка не сходит с лица. Девушку на секунду пробили мурашки, уж до боли пугающей она на миг показалось: вот что случается, если держать все в себе слишком долго. Взрыв, всплеск эмоций, ударяющих в голову, туманит разум Альбедо, но он все еще держит себя под контролем. Ну, или, по крайней мере, пытается. Кажется, еще мгновение, и Альбедо зальется смехом на всю сцену, параллельно еще и плача, вытирая мокрые дорожки от слез, и девушка мигом осознает, что нужно срочно покидать сцену, пока он совсем не вышел из себя. — Спасибо, ребята! Вы лучшие слушатели! — кричит Синь Янь под конец выступления и хватает парня под руку. Альбедо не в силах говорить, он лишь громко и глубоко дышит и поправляет и так растрепанные волосы на голове, рассматривая людей в зале, пусть и давалось это с трудом. В голове все плывет, в ушах стоит звон, сердце бешено бьется о ребра, но самое главное — все прошло хорошо, если даже не чудесно! Как для разогрева ребята справились в самый раз, и новая буря эмоций снова нахлынула парня, когда он, вытирая щеку рукой осознал, что это стекает не пот, а собственные слезы. Уже вроде не в первый раз выступает, но все равно не в силах сдерживать слез и старается как можно быстрее покинуть сцену, чтобы ни у кого не возникло вопросов. Да и туман в разуме начал рассеиваться, и он крепче удерживается за руку Синь Янь, чтобы не упасть прямо на сцене. Сил хватает лишь на поклон: берет гитару в руки и уже был готов идти следом за подругой, как вдруг внимание его приковала знакомая мятная макушка, выглядывающая из первых рядов в зале, которая, кажется, сегодня утром предлагала парню печенье на лекции. Альбедо сглотнул, стараясь игнорировать боль в горле. Теперь-то точно чистый разум вернулся. Ему показалось? Или нет? Надеется, что показалось, но сердце снова стучит быстро-быстро, однако теперь от нахлынувшей волны легкого страха. «Да ну… Точно показалось…» — пытается себя успокоить и уходит со сцены, направляясь обратно в гримерную, попутно вытирая накрашенные глаза, от чего тени и небольшая подводка слегка размазались по щекам. Слезы не прекращают идти, и Альбедо это уже начинает пугать: настолько, что совершенно забывает про мятные волосы в зале. А силуэт в первых рядах зала, кажется, не отошел от шока, увиденного на сцене. Вглядывается в коридор, куда ушли выступающие, изумленно хлопает медовыми глазами, а непонятные чувства внутри разрастаются, казалось, с геометрической прогрессией. — Альбедо... — шепчет одними губами, но голос ее рассеивается в криках рядом стоящих людей и громкой музыки из колонок. «Мне точно не показалось...»