***
Осаму подскочил от стука в дверь. Вскинувшись, он проморгался, свет неприятно резал глаза. Шипя, он сперва не понял стучат в заправду или ему показалось, но стук настойчиво повторился. Детектив встал, проверив телефон: часы показывали 00:45. Кому он понадобился в такое время? Да и район этот относительно спокойный, а грабитель не стал бы, вот так просто стучать в дверь. Стук повторится ещё настойчивее. Дазай прильнул ухом к двери, пытаясь определить кто пришёл. — Осаму, открывай. Голос был хриплым и искажался из-за эха, но явно знакомый. Глазка не было, пришлось приоткрыть дверь. Фигура была высокой, явно мужской. Из-за полутьмы пришлось сузить глаза, что бы они быстрее привыкли к скудному освещению. — Ты что тут делаешь, Куникидушка? — спросил шатен, когда узнал ночного гостя. — Просто решил зайти, — ответил блондин, почему-то не глядя на напарника. Дазай сощурился и открыл дверь полностью. Что за новость? Живут они в трёх кварталах друг от друга и в расписании блондина нет такого пункта, как «Непредвиденная прогулка в час ночи до напарника». Да и судя по ровному дыханию он не торопился. — Как знаешь, — Дазай отошёл от двери и стал включать свет. Направляясь обратно на кухню. — Чай будешь? — но ответом ему была тишина. Суицидник обернулся, но никого рядом не было. Выглянув в коридор, обнаружил Доппо стоящего на пороге. — Куникида? Ты чего стоишь? — А можно? Дазай странно посмотрел на напарника. Сколько раз он вламывался в его квартиру, буквально выбивая дверь с ноги, что бы откачать его от очередной попытки суицида. У идеалиста уже дубликат ключей от двери есть. И сейчас он спрашивает «можно ли войти?» «Нда. Кто-то переработал» — подумал бывший мафиози. Хотелось пошутить. Но вид уставшего в край и какого-то помятого напарника остановил. — Доппо, входи. Уже сквозит. Блондин перешагнул порог, закрыв за собой дверь. — Ты чай… — фразу шатен оборвал на полуслове: Куникида был без зимнего пальто, в одной рубашке без жилета. Конечно климат в Йокогаме мягкий, субтропический, и ниже -10 столбик термометра не опускается, но всё же. — Ты что, совсем?! На улице январь, снегопад, а ты ко мне вот так шёл ночью?! — Случайно вышло, — голос был тихим и хриплым. — Иди сядь на диван, сейчас плед принесу, — возмутился бывший исполнитель. «Ага, конечно, случайно. Врать совсем не умеет» — про себя шипел шатен, доставая из шкафа чистое полотенце и тёплый синий плед, с ужасом осознавая, что сейчас похож на напарника. Кинув на влажные, распущенные, блондинистые волосы полотенце и сверху плед, суицидник удалился на кухню. Поставил подогреваться чайник, доставая ещё одну кружку. Заваривая зелёный чай, в голову ударило страшное предположение, что возможно что-то случилось. Может на него напали? Хотя с его то физической подготовкой и тренировками директора, блондин скорее всю банду нападавших положит на лопатки, прежде чем к нему прикоснутся. Листья опустились на дно кружки. Дазай повернулся и едва не вылил на себя кипяток. За спиной стоял напарник с пледом на плечах. Причём пришёл он совершено беззвучно, а у Осаму крайне острый слух. — Ты что, смерти моей хочешь? — спросил Осаму, ставя кружку на кухонный гарнитур. Но Куникида его не слушал, смотрел на рукава рубашки, теребя ткань, словно пытаясь оторвать невидимую торчащую нитку. Неприятное ощущение снова кольнуло где-то под рёбрами. Не нравится ему это рассеянное поведение вечно собранного и серьёзного колеги. Усадив гостя за стол и всучив ему кружку, обжигаясь просто ужасно ледяными пальцами Куникиды, Дазай сел на прежнее место. — Давай-ка уточним. Ты. Пришёл ко мне. В январе. В час ночи. Судя по твоим волосам, в снег. Без пальто, без жилета. Просто так? — Напарник кивнул, грея пальцы о кружку. — Ты, когда домой шёл, поскользнулся и головой ударился? — Нет, — серьёзно ответил Доппо. Дазай моргнул, он совершено ничего не понимал. Скользил по фигуре напарника, глазами пытаясь прочитать по нему причину странного поведения. — Ты линзы купил? — спросил он через несколько минут, подмечая отсутствие очков. — Линзы? — переспросил идеалист, поднимая взгляд от кружки. Мозг бывшего мафиозника сделал кульбит. Он сейчас вообще ничего не понимает. У Куникиды зрение -4 и всё, что находится от него на расстоянии дальше вытянутой руки, превращается в трудно опознаваемое расплывчатое пятно. Уж Дазай это хорошо знает — сколько раз он стягивал с него очки и бегал в них по всему офису, натыкаясь на все углы из-за искажения линз. И сколько раз напарник спотыкался обо всё подряд, пока пытался отобрать их, попутно крича благим матом, что ничерта не видит. А сейчас он пришёл от дома, по ночному городу, на расстояние в три квартала без них. Да он должен был себе шею свернуть ещё в подъезде. Нет, конечно, дорогу до дома Дазая он знает просто отлично, и будь он лунатиком, во сне бы пришёл, но не настолько. Дазай молчал, наблюдая за «поехавшим головой напарником», его не покидало ощущение неправильности. Окончательным нонсенсом было отсутствие «Идеала». Вот тут уже совсем не чисто. Он свой «Идеал» из рук вообще не выпускает. Блондин опустил взгляд куда-то на стол, словно смотря сквозь него. Несколько золотистых локонов закрыли лицо. По спине прокатился холодок, в мозгу что-то щёлкнуло, волосы на затылке у Осаму едва не встали дыбом. Интуиция забила тревогу. Это не Куникида, кто-то выглядящий как он, старательно притворяющийся им. Но не его зануда-педант напарник. Не он. — Кто ты? — угрожающим шёпотом спросил эспер Исповеди. Обладатель созидательной способности легонько дёрнулся и непонимающе уставился на шатена. Повисла гнетущая пауза. — Ты снова грибов обожрался? — вот теперь тон стал более похожим. — Это я — Доппо Куникида, человек, которому ты уже два года нервы треплешь. — Раз так, то говори, что случилось? — жёстким тоном спросил Дазай, скрещивая руки на груди по старой привычке. Куникида опустил взгляд и стал теребить уже край пледа. Наверное, ему и правда есть что рассказать. — Я лучше покажу. — Я не пойду с тобой. Откуда мне знать, может ты меня убить хочешь. К тому же сейчас по городу серийный убийца разгуливает. Откуда мне знать, может ты и есть убийца под личиной знакомого лица? Это, разумеется, был блеф — вариант с одаренностью убийцы они отмели только сегодня. — Чепуху не неси. Идём, — Доппо встал, сняв с плеч плед, и направился к выходу. Дазай посмотрел в спину блондина: с одно стороны ему хотелось понять, что за чертовщина выбила этого идеалиста из колеи, но с другой… а вдруг и правда не Куникида. Плюнув на подозрения, Дазай пошёл следом, на ходу накидывая тёплое пальто и хватая из глубины шкафа куртку для «напарника». Быстро нагнав блондина, шатен недовольно с разбегу накинул на него куртку. На улице было зябко, облака затянули луну и звёзды, с неба падали крупные хлопья снега. Хоть ветра не было, и на том спасибо. И всё же Осаму не верилось, что Куникида три квартала прошлёпал по такой погоде в одной рубашке. Так и воспаление лёгких словить можно. А больничный этот трудоголик всё равно не возьмёт, пока директор его личным пинком домой не направит. — Куда мы идём? И что вообще случилось? — Я слышал крики. Скорее всего на кого-то напали. Возможно убийство. Суицидник остановился, как вкопанный, нет, он его точно сегодня с ума сведёт. Всегда такой правильный, рациональный Куникида Доппо какого-то чёрта пошёл к нему, когда услышал нападение под окнами? «Он точно ударился» — фыркнул про себя шатен. — Почему не позвонил в полицию? — спросил он, смотря как спина блондина удаляется. Эксперт поэзии остановился и повернулся в пол-оборота, смотря на Дазая, как впервые после суицида. — Не знаю, — шепнул он. По спине Дазая заново прошёлся холодок, хотелось попросту смыться подальше от этого неведомого, что притворяется Куникидой. Но нужно было сначала всё увидеть, может и правда он просто переработал и не может принимать нормальные решения. Дазай приподнял ворот пальто поёжившись и пошёл дальше.***
Через двадцать пять минут молчаливой прогулки они пришли к дому блондина. Доппо завернул за угол, где был тупик, и резко остановился. — Дальше иди сам, Дазай. Мне не по себе там. Шатен смерил парня подозрительным взглядом, он не хотел поворачиваться к нему спиной. Дазай во время миссий всегда полагается на напарника, доверяет ему безоговорочно. Им даже слова не нужны, что бы скоординировать свои действия. В моменты опасности они понимают друг друга с полуслова, даже взгляда хватает, чтобы понять, что нужно делать. Но вот сейчас он чувствует необъяснимую тревогу. Но делать было нечего — не стоять же им здесь до утра. Пальцев на ногах Осаму почти не чувствовал, руки тоже закоченели даже в карманах. Надо было разобраться со всем этим бредом. А затем оттащить долбанутого на всю голову,