Око Дьявола

172-175 — Милый, ты хорошо питаешься? — обеспокоенно поинтересовалась мама, пытаясь разглядеть Ноа сквозь экран компьютера. — По-моему, ты исхудал! — Ты каждый раз так говоришь, — рассмеялся Ноа, выходя из поля зрения веб-камеры, чтобы сменить пижаму на черные драные джинсы, белую футболку с изображением синего японского карпа и темно-зеленую рубашку. Кучерявое каре, которое Ноа обычно собирал в хвостик, сегодня после душа легло поразительно удачно, и парень решил оставить волосы как есть. — Поверь, я ем за троих. Андреа из-за этого жутко злится, — оповестил он. — Ой, а кто это у нас тут проснулся! — воскликнул Ноа, почувствовав прикосновение. Пушистый черный кот с длинным хвостом ткнулся носом в его ногу. Ноа поднял кота на руки, чтобы показать его матери. — Скажи маме привет! — попросил он кота, а затем, не получив реакции, начал зацеловывать ему морду. Тот недовольно жал уши к головке, но терпел, так же как терпел и рыдания Ноа прошлым вечером ему в спину. В анонимном чате появилось сообщение о том, что лавочка по ублажению имени Ноа Моргана закрывается на неделю, так как ему пора заняться венерическим букетом, который ему якобы торжественно вручили его постоянные клиенты. Обычное дело, если бы один из преподавателей на полном серьёзе не выпроводил его с занятия, заверив, что здоровье важнее. Аудитория сотрясалась от смеха добрых десять минут. Ноа хотелось провалиться сквозь землю, но хватило сил лишь на то, чтобы еле живым вернуться домой и порыдать в кота. — Боже, Ноа, я же просила тебя не целовать кошек! Не забывай о том, что они… — …приспешники Сатаны? — предположил парень, рассмеявшись. — Ноа! — Да-да-да, приспешники Сатаны, которые вылизывают собственные яйца. Все время вылетает из головы, — отмахнулся Ноа, а затем поцеловал Пушистика прямо в нос. — Это мои коты… Теперь мои. Я не брезгую, — заявил он, возвращая животное на пол. Арахис в это самое время нежился на полоске солнечного света, пробивавшегося сквозь приоткрытые жалюзи. Ноа решил не прерывать кошачьей неги даже ради того, чтобы мама увидела третьего обитателя его маленькой квартиры. — Как начало нового учебного года? Без проблем? — поинтересовалась мама с наигранной весёлостью в голосе, хотя Ноа прекрасно знал, какого рода проблемы она имела в виду. Не те, которые существовали на самом деле, а те, которых никогда не было. Увы, в какой-то момент Ноа перестал пытаться доказать свою правоту и невиновность. Теперь он предпочитал каждый раз отвечать, что он в норме, не вдаваясь в подробности, о какой норме речь, дабы ненароком не влезть в очередной спор, за которым последует череда новых обид. Ноа любил своих родителей. Они казались ему самыми понимающими на всем белом свете. Но он до сих пор чувствовал опустошение, когда вспоминал, что они в свое время поверили в дурацкие слухи, а не ему. — Да, все отлично! — заверил Ноа маму, как обычно решив не рассказывать, что хобби реветь по вечерам вернулось с первым же учебным днём. Некоторыми увлечениями с родителями лучше не делиться. — Пусть ты так и говоришь, но… — материнское чутье обмануть оказалось не так-то просто, — …я очень за тебя переживаю, сынок. — Не надо, мам. Я в норме! Все великолепно! Уверяю тебя! — Ноа пришлось потратить лишние силы на весёлый возглас. — Ого, какая экспрессия, — облегченно выдохнула мама, купившись. — В чем причина? Не в мальчике ли? Ноа признался родителям в том, что он гей, на свой пятнадцатый день рождения. А родители в ответ сказали, что любят его и для них главное, чтобы он был счастлив. И если залог этого счастья в построении семьи с мужчиной, они его полностью поддерживают. Воспоминания об этом дне всегда грели Ноа душу. Правда, затем вылезало обидное: «Дорогой, мы записали тебя к сексологу. И будем давать тебе больше карманных денег, только, умоляем тебя, больше никогда не…» Учитывая, что родителям сообщили, будто бы их сын занимается проституцией, подобная реакция на данную новость автоматически причисляла их к ликам святых. Все портил лишь один нюанс: Ноа никогда ничем таким не занимался. Никогда. Но в эту глупую сплетню предпочли поверить почти все его друзья, сотрудники университета и даже… родители. Не поверила только бабуля, Андреа, Скотт и Арахис с Пушистиком. — Молчание — знак согласия? — разулыбалась мама. Ноа резко вернулся из гнетущих размышлений в реальный мир, и ему потребовалась пара секунд, чтобы вновь поймать нить разговора. — Да, мальчик, — брякнул он. — О боже! — всплеснула мама руками. — А ну-ка скорее расскажи мне кто он, как зовут, как познакомились?! Это ведь твой первый интерес после Мэттью? Я уж думала, ты никогда не забудешь этого разгильдяя! При упоминании бывшего парня Ноа едва заметно поморщился. — Я хочу знать все! — заявила мама, не заметив резко поменявшегося настроения сына. Ноа начал лихорадочно перебирать в голове парней, о которых он мог бы рассказать. Скотт не подходил, мама бы узнала его по описанию. Парень с занятий по английской литературе? Ноа до сих пор не запомнил его имя, хоть тот и казался ему симпатичным. Были ещё спортсмены. Любой из этих высоких накачанных парней отлично подошёл бы на роль воображаемого парня, вот только с губ само собой сорвалось: — Итан. Его зовут Итан, — выпалил Ноа и почему-то сам же смутился. Будто и правда поведал маме личную тайну. — Мы познакомились на вечеринке. Он весьма… м-м-м… необычный. — Глаза? — Серые. — Волосы? — Светло-русые. — Рост? Подобный допрос был для Ноа не в новинку. Мама являлась особой весьма любопытной. Если ее сын начинал кому-то симпатизировать, она хотела знать об этой симпатии даже больше, чем сам Ноа. Учитывая, что он почти постригся в монахи, Ноа уже успел позабыть, как раньше они с мамой любили вечерами за кружечкой горячего какао обсудить всех его потенциальных парней. Ноа еще каждый раз отнекивался дескать: «Нет, он мне не по зубам!» А мама возражала: «Это ты ему не по зубам! Он хлопнется от восторга в обморок, когда узнает, что нравится тебе!» Но обычно парни, услышав от Ноа признание, предпочитали Моргана отшивать. Без обмороков со своей стороны. И тогда мама заявляла, что эти оболтусы не достойны ее замечательного сына. Впрочем, все это теперь казалось настолько далеким, что почти нереальным. Такие вечера согревали Ноа еще до поступления в университет, Мэттью и отвратительных сплетен. — Сто пятьдесят девять. И три миллиметра, — пробормотал Ноа, почесывая кончик носа. — Боже мой, дорогой, а мне-то всегда думалось, что ты предпочитаешь… — мама запнулась, — активов, — Ноа, что как раз отхлебнул из коробки молока, подавился напитком, и тот пошел у парня через нос. — Мама! — возмущенно воскликнул Ноа. — Во-первых, тебя это не касается! А во-вторых, роль в сексе определяется не дурацким ростом! — фыркнул он. — Но будет же неудобно! — продолжила мама невозмутимо. — Я всегда предпочитала парней выше меня самой минимум на полголовы, — протянула она с задумчивым видом. — Рядом с ними я чувствовала себя защищенной. — Пусть так, — Ноа не хотелось тратить время на спор. Даже на такой глупый. Особенно на такой глупый. — В любом случае я не хочу обсуждать гей-секс с моей мамой! — развел он руками. — Это всего лишь интерес. Мы не пара. И никогда ею не станем. — Ну-ну, дорогой, не недооценивай себя. — Да дело не в этом, — отмахнулся Ноа. — Он натурал? — мама в ужасе закрыла рот руками, будто «натурал» звучало почти так же, как «каннибал». — Честно говоря, понятия не имею. Давай сменим тему, — попросил Ноа, искоса посматривая на наручные часы. Выходить из дома следовало только через десять минут. Ноа мог бы соврать и сказать, что ему пора уходить уже сейчас, но он не любил врать в принципе, а ложь столь маленькая и необоснованная и вовсе казалась первой доской на мосту, ведущем в Ад. — Ой, я ведь совсем забыла тебе рассказать! — всплеснула мама руками. — Я узнала нюансы перевода из Калифорнийского университета в Нью-Йоркский. Это, конечно, не очень просто, но и не так страшно, как я думала! Поэтому, как только соберёшься… Год назад отец получил повышение, и они с мамой переехали. Родители уговаривали и Ноа поехать с ними, и на тот момент это было бы лучшим решением, учитывая проблемы, что цвели и пахли в его университете. Но он остался. — Мы ведь это уже обсуждали, — нахмурился Ноа. Обсуждали и не раз! — Я не брошу бабулю. — Милый… — Мам, я серьезно. Я никуда не поеду. — Я горжусь, что воспитала такого сына, — вздохнула мама с грустью. — Но пойми, детка, сейчас бабушке все равно, рядом ты или далеко. — Это не так! — с жаром заспорил Ноа. — Сынок, ты помнишь, когда она в последний раз тебя узнавала? — резко осекла сына женщина. Ноа открыл было рот, чтобы возразить, но тут же захлопнул его, понимая, что такое в последний раз произошло не в этом году. И даже не в предыдущем. — Я знаю, ты очень любишь бабушку. Мы все ее очень любим. Но я не хочу, чтобы ты в столь юном возрасте переживал такие взрослые проблемы. Тебе надо думать о мальчиках, веселиться на вечеринках, ходить на свидания и концерты, а не тратить выходные на то, чтобы… — Мама! — прервал ее Ноа. — Я никуда не поеду, — четко и ясно выговорил он. — Все, извини, но мне пора на занятия. — Хорошо, дорогой. Люблю тебя! И не забывай, Иисус за тобой наблюдает. — Очень надеюсь, что нет. **** Встретиться с Андреа и Скоттом Ноа удалось только на обеденном перерыве. Не успел он войти в столовую, как тут же разглядел копну волос счастливо машущей ему подруги. Порадовавшись тому, что попал в тот удачный период времени, когда в буфете еще не образовалась очередь, он купил семь сдобных булочек и ужасный кофе и побрел к друзьям. — Посмотрите-ка, кто пришел и тут же отбил мне всякий аппетит, — послышалось сбоку. «Волны по морю гуляли». Ноа обернулся и воззрился на говорившего. Он не знал этого парня, что его ничуть не удивило. Ноа давно понял, что незнакомые люди способны ненавидеть его даже сильнее, чем знакомые. Им просто требовалось сливать на кого-то накопившийся негатив, а Ноа являлся отличным кандидатом. — Чего встал, сифилитик? Не дыши в мою сторону, окей? Не хочу заразиться, — заявил незнакомец, и его друг, что сидел рядом, тихо прыснул. «Море волнуется раз!» Ноа искренне не понимал, что в этих словах такого смешного? Оскорбить его было можно и куда тоньше. Иногда Ноа задумывался, не написать ли методичку, где бы он рассказал, как правильно унижать людское достоинство. Обратившийся к Ноа парень в этом искусстве явно не преуспел. Морган бы не удивился, раззявь незнакомец свою пасть лишь для того, чтобы кого-то впечатлить. «Око Дьявола» поползло по лицу парня. По его шее и рукам. Остановилось на поясе. «Море волнуется два!» — Сифилис не передается воздушно-капельным. Даже если бы я действительно болел, я бы мог дышать рядом с тобой сколько угодно, и ты бы остался здоров. К сожалению, — расплылся Ноа в улыбке. — К тому же, сифилис — это не приговор, в отличие от низкого интеллекта. — Да пошел ты! Грязный педик, — рыкнул парень, добившись ещё одного довольного хрюканья со стороны друга. «Море волнуется три!» Зря он, конечно, кидался столь громкими словами, учитывая, какой скелетик хранил в своем убогом шкафчике. Ноа двинулся к парню, а тот в ответ, решив, что его противник нарывается на драку, вскочил со своего места и выразительно выпрямил спину, демонстрируя превосходство в росте. И в ширине плеч. Весь его вид буквально кричал: «Только попробуй меня ударить! И тебе не поздоровится!» — Надо быть самоубийцей, чтобы… — Надо быть идиотом, чтобы строить из себя гомофоба, будучи геем, — прошептал Ноа, оборвав неуклюжую угрозу. Парень вздрогнул и побледнел как мел. Страшно, когда ты понимаешь, что твой секрет может стать достоянием общественности? Ноа мог бы высказаться громче. Ему бы не поверили. Не все. Но слухи все равно бы мгновенно поползли от студента к студенту, от аудитории к аудитории, от чата к чату. Ноа же считал, что о своей ориентации человек должен рассказывать сам. Даже если это мерзкий тип, решивший выпендриться перед тем, в кого до беспамятства влюблен. — С таким настроем дрочить тебе на своего друга до второго пришествия, — заметил Ноа, после чего, не дождавшись ответа, развернулся и продолжил путь к столу друзей. На самом деле бедолаге грозило дрочить на друга в любом случае, так как второй парень являлся стопроцентным натуралом. — Что он тебе сказал? — услышал Ноа за спиной. Голос, судя по всему, подал тот самый «стопроцентный натурал». — Что я в его вкусе и он отсосет мне за полцены. Меня аж передёрнуло. Ноа не удивился, но настроение его все равно испортилось. — Боже, с каждым разом булок становится все больше! — в праведном гневе всплеснула Андреа руками. — Так я и вам купил, — взялся было оправдываться Ноа. — Я на диете! — тут же оповестила его Андреа. — А у меня гастрит, — напомнил Скотт. — Ох, боже, кажется, опять придется есть все самому, — наигранно тяжело вздохнул Ноа и тут же принялся за первую булочку. — И как в тебя все это вообще влезает? — пробубнила Андреа, без аппетита поедая принесенные из дома морковные палочки. Она уверяла, что очень любит морковь. Но, очевидно, не на завтрак, обед и ужин семь дней в неделю. Ноа уже набил рот, поэтому решил не реагировать на вопрос. Ответа на него он все равно не знал. Поесть Ноа любил всегда. Бабушка с самого детства закармливала внука всякими вкусностями, лишь он переступал порог ее дома, в связи с чем лет до пятнадцати Ноа считался пухленьким. А затем наступил припозднившийся ростовой скачок. Ноа резко сбавил в весе и прибавил в росте. И теперь сколько бы пищи он ни употреблял, по комплекции все равно оставался тощей палкой. — Кстати, в эту пятницу у нас концерт! — оповестила Ноа подруга. — Так скоро? — удивился он. Занятия начались лишь неделю назад. Репетиции, следовательно, тоже, потому как члены группы Андреа на летние каникулы разъезжались по домам. — Почему бы и нет? — пожала подруга плечами. — Администратор «Чертовски хочу тебя!» сам с нами связался, представляешь?! — Видимо, у них все совсем плохо, — рассмеялся Ноа. «Чертовски хочу тебя», несмотря на броское название, являлся достаточно скромным заведением со скромным меню и не менее скромным количеством постоянных клиентов. Но именно эта скромность и позволяла Андреа с группой выходить на его миниатюрную сцену. Любое другое заведение, лишь прослушав демозапись группы, отказывалось даже от бесплатных выступлений. Андреа с группой действительно играли не то чтобы очень слаженно, но Ноа нравилось. Он восхищался подругой, наблюдая, как ее пальцы порхают по клавишам синтезатора. Завороженно наблюдал за Скоттом, управляющимся с бас-гитарой. Невольно покачивал головой под такт, что задавал их барабанщик. Единственный, кто Ноа не нравился в группе, — это Стив. Вокалист. На редкость противный тип. Капризный и с необоснованной короной на голове. Пел он, конечно, хорошо, но будто бы… без души. Зато с душком. — Я подумала о том же, — кивнула Андреа, не обидевшись. Она всегда объективно оценивала уровень игры группы. — Хотя я все же рассчитываю на то, что… — девушка неожиданно замолчала, уставившись на что-то или кого-то за спиной Ноа. Он невольно оглянулся и тоже на мгновение застыл. Дыхание почему-то сперло, а пульс участился. — Он-то здесь что делает? — пробормотала Андреа с интересом. В противоположной части столовой сидел Итан Томсон. Несмотря на многолюдность, он единолично занял стол, и подсаживаться к нему никто не рисковал. Ноа резко отвернулся обратно к друзьям, ощущая, что его щеки начинают пылать, хотя Итан не кинул в его сторону даже взгляда. Томсона куда больше интересовало что-то в телефоне, нежели окружающие люди. — Ты его знаешь? — стараясь скрыть от друзей нахлынувшее смущение, осторожно спросил Ноа. — После драки на вечеринке Хьюза его знают все, кто был там, — пожал Скотт плечами. — О да, косточки ему перемыли знатно, — подтвердила Андреа. — И о чем говорили? — поинтересовался Ноа как бы невзначай. — О том, что он странненький, — покрутил Скотт пальцем у виска. — А ещё, что его старшая сестра сидела на наркоте, — поддакнула Андреа. «Так вот почему…» — Но ведь все это слухи, — мрачно заметил Ноа, одним лишь своим видом напоминая о том, что люди далеко не всегда те, кем их рисуют окружающие. — Мы это понимаем, — заверила Ноа Андреа. — Просто на конкретный вопрос даём конкретный ответ. Мне лично все равно, сидела ли Одри на наркоте или нет. Это ее жизнь и меня она не касается, — махнула она рукой. — Но Итан реально странненький, — в пику ей пробормотал Скотт. — Всегда в этих своих медицинских масках. Может, он болеет чем-нибудь заразным? Туберкулёзом. Или СПИД… — Даже не смей такое предполагать, — огрызнулся Ноа неожиданно зло даже для себя самого. — Ничем он не болеет, — заявил он с жаром. — Тебе-то откуда знать? — ехидно протянул Скотт. Ноа с Итаном из зимнего сада выпустили только по окончании вечеринки под утро. Скотт и Андреа к тому времени считали, что их друг уже давно дома и видит третий сон. Ноа понимал, узнай Андреа, что его где-то заперли, и она бы устроила такой скандал, что и Итан бы позавидовал. Ноа всего этого не хотел, потому написал друзьям, что уехал, а сам до самого утра сидел в молчаливой компании и разглядывал звёзды. — Он снимал маску передо мной, — выговорил он, позабыв о том, что не рассказал друзьям правду, хотя и планировал сделать это следующим же утром. — Это когда же? — сощурил Скотт глаза, и Ноа на мгновение показалось, что во взгляде друга промелькнуло то же, что появлялось у обидчиков Моргана, желавших в очередной раз смешать его с грязью. А затем Ноа вспомнил, как пару раз рыдал у друга на плече и как Скотт весьма неуклюже пытался его подбодрить. Да, Ноа ошибался. Скотт всего лишь подтрунивал над ним, а Морган воспринимал его слова близко к сердцу из-за расшатанных нервов и выработанных годами проблем с доверием. — На вечеринке, — пробормотал Ноа, а затем вкратце рассказал, что произошло на самом деле. Андреа была вне себя. Скотт просто выглядел удивлённым. — Увижу Хьюза и придушу его! — пообещала подруга. — Прошу, давайте обойдёмся без убийств, — взмолился Ноа. — Вот поэтому тогда я тебе ничего и не рассказал. — Ты слишком добрый! — заявила Андреа раздражённо. — Просто не хочу, чтобы мои проблемы становились ещё и вашими. — Они и так наши! Мы твои друзья, Ноа! Мы не можем игнорировать то, как с тобой обращаются! — Выходит, ты видел Итана без маски? — резко перевел Скотт тему разговора, прекрасно зная, какой воинственной Андреа становилась в подобные моменты. Она бы с таким же жаром могла вдохновлять многомиллионное войско на захват соседней планеты. Или вызывать демонов из преисподней. Если Андреа заводилась, остановить ее ничего не могло. Благо Скотт вовремя притушил было вспыхнувшее в ней пламя справедливости. — Видел, — подтвердил Ноа, решив не уточнять, что слишком близко подойти к себе Итан не дал. И вот это действительно было… странненько. — И как? — тут же переключилась Андреа с роли воительницы на роль свахи. Если Ноа оказывался с каким-то парнем наедине даже на пару секунд, подруга тут же милостиво вносила его в список потенциальных бойфрендов Моргана. — Каков он без маски? — Весьма симпатичный, — пробубнил Ноа, пряча покрасневшее лицо в ладонях. — Прямо весьма-а-а? — протянул Скотт, взяв на себя амплуа свахи под номером два. — Блин, не этого я тебе желала, — покачала Андреа головой, сейчас почему-то очень напоминая мамочку. — В смысле? — не понял Ноа. — Помнишь, что я сказала на вечеринке? Красивый и высокий! Итан же на голову ниже тебя. Почти карлик, — заявила она. У Ноа аж зубы клацнули от злости. — Не на голову, а лишь на половину. И вообще-то он выше моей мамы, — выдохнул он, не став уточнять, что всего на полтора сантиметра. — Мою маму ты тоже считаешь карликом? — Ой, — стушевалась Андреа. — Так это же совсем другое! Ноа на это лишь скептически фыркнул. В конце концов, если бы Итан и правда был карликом, то что с того? Ноа сам решит, в кого влюбляться! Стоп. Влюбляться? — И я, если на то пошло, ничего не имею против карликов. Я бы, к примеру, без проблем замутила с Питером Динклейджем! Он секси! — заявила она, заставив Скотта нахмуриться так, как он хмурился лишь при рассказах Андреа о парнях, которые секси. — Извини, но мне очень сложно представить вас с Итаном в постели. Выглядит как-то… нелепо. — Господи Иисусе! Как сговорились… Этот день проклят?! Я был бы очень благодарен, если бы ты перестала пытаться представить меня в постели с кем бы то ни было! — простонал Ноа. — Но я серьезно! — не успокаивалась Андреа. — Ты всегда фанател по накачанным высоким мачо, от которых тестостероном разит за километр! Я знаю, потому что наши вкусы совпадают. Но Итан… — Давайте поговорим о чем-нибудь другом, — попросил Ноа, запихивая в рот половину булочки и начиная походить на бурундука с орехами во рту. — Согласен, — поддержал Ноа Скотт. — Это важный вопрос, — не согласилась Андреа сворачивать тему. — Ведь все мы знаем, что ты пасс! Ноа подавился булочкой и с минуту пытался сперва откашляться, а потом отдышаться. Ему хотелось заявить, что этот факт ещё не доказан, но… В своих сексуальных фантазиях он действительно предпочитал представлять себя снизу. Он и сам не знал почему. Зато понял, что не только на вечеринках, но и с друзьями лучше алкоголя не перебирать, ведь именно с его помощью Андреа в свое время выудила из Ноа столь интимную информацию. — Нам правда необходимо обсуждать это так, будто мы с Итаном вот-вот начнем встречаться? — разозлился Ноа. — Мы даже телефонами не обменялись. И все это время не общались! И я… Я ничего к нему не испытываю. Я лишь сказал, что он объективно симпатичный! Объективно симпатичный парень, который с вероятностью в сто процентов не помнит меня. — Не помнит, говоришь, — Андреа почесала подбородок. — То есть ты убежден в том, будто будущий юрист, который учится в противоположной стороне кампуса и в корпусе которого своя столовая, от нечего делать сидит в буфете искусствоведов? Абсолютно случайно? — протянула подруга. — Именно так. Ко мне появление Итана не имеет никакого отношения, — поморщился Ноа, досадуя, что не может себе позволить о подобном даже помечтать. — Наверняка проходил мимо. — Ха, ты его слышал? — рассмеялась Андреа, тыкая пальцем в Ноа. — Святая наивность, — поддакнул Скотт с улыбкой. — Давайте оставим Итана в покое и вернёмся к вашему выступлению в «Чертовски хочу тебя», — попросил Ноа со вздохом. — О! — встрепенулась Андреа. — Позови Итана на наш концерт! — воскликнула она, явно взволнованная собственной идеей. — Прошу прощения? — Это будет дико круто! — заверила подруга. — Во-первых, как я уже сказал, мы с ним не общаемся. А во-вторых, что в этом будет крутого, если все вокруг считают его странным? — недоуменно развел Ноа руками. — То, что его нарекают странным, не означает, что его не считают интересным, — заверила его Андреа. — Есть в нем что-то такое, что заставляет желать узнать его получше. Поверь мне, он весьма броская личность. — Если он броский, почему я о нем раньше ничего не слышал? — удивился Ноа. — Так он с другого факультета, — отмахнулась Андреа. — И общительностью, как ты мог заметить, не отличается. Зато пассивной агрессии хоть отбавляй, потому сплетничают о нем тихо и озираясь по сторонам, — добавила она, а затем демонстративно покрутила головой. — Иди и поздоровайся с ним. Сейчас же! — потребовала она. — И как бы невзначай предложи сходить на наше выступление. — Не хочу, — страдальчески поморщился Ноа. — Он мне откажет. — Откажет, так откажет. Не конец света! — пожала Андреа плечами. — Попытка не пытка! «Ещё какая пытка! — взвыл Ноа мысленно, поднимаясь со своего места. — Ведь я не хочу, чтобы он мне отказывал!»