Но, кажется, это невозможно уладить.
Сынбин просто ненавидел Шоту, и этого каждый раз разбивало сердце последнего. — Это было лишним. Так Юбин заключает свою длинную речь о том, что Сынбин не должен говорить, что имя Шоты такое потому, что у него «ноль» таланта или «нулевое» место в группе. — Да, хён. И хотя все знают, что это не искреннее, а скорее просто небрежно брошенное на ветер "да", они это опустят.Как обычно.
Они уже поняли, что с ним нет смысла спорить. Он просто пропустит их слова мимо ушей, будто ничего не произошло. Кто-нибудь позже должен будет утешить своего младшего друга, но прямо сейчас шоу должно продолжаться, и практика тоже. Позже, намного позже, когда все уже спят, один парень с белыми крашеными волосами идет на кухню. Он прочитал в интернете, что горячее какао помогает справиться с грустью, и он в достаточно плохом расположении духа, чтобы пробовать всякое. Иногда он задумывается, почему не может быть просто счастлив с другими мемберами, которые любят и заботятся о нем. Почему он так сильно хочет того же от Сынбина. Может, это потому, что они живут вместе или из-за его желания угодить всем вокруг. В любом случае, он хочет, чтобы Сынбин хотя бы терпел его. Помяни черта, он тут же явится. Старший зашел на кухню, на которой Шота переживал маленький экзистенциальный кризис. — Эй, ты в порядке? Младший удивленно уставил ся на него, совершенно не ожидая никого увидеть, особенно Сынбина, в это время дня. Хорошо, ночи. Он только неопределенно кивнул, что да. Конечно он в порядке. Он всегда так. У него нет причин быть не в порядке, да даже если это и так, почему его это вообще заботит? Тихо, очень тихо для общежития. Тут никогда не стоит тишина, если на ногах больше одного мембера. Обязательно кто-то будет слушать музыку, разговаривать с родными или друзьями, проверять словарный запас друг друга, или просто разговаривать. Но никогда не тихо. И даже если они хотели побыть немного в тишине, это просто неловко и неудобно. — Ну нет, ты не в порядке. Тишина была разрушена, и может, он был прав. Наверное, он умеет смотреть прямо в душу людей и видит его глубоко спрятанные эмоции. Но Шота всё равно просто натянул улыбку. — Конечно, со мной все хорошо, почему это может быть не так, хён?И, возможно, это последняя капля, видимо, это то, что нужно.
— Нет. Поговори со мной. Что случилось? Потому что Сынбин может ненавидеть Шоту до кончиков волос, больше, чем кто-либо другой, но он всё равно не хочет видеть его грустным или расстроенным. Он хочет видеть эту улыбку, которую ненавидит больше всего, хочет слышать этот голос, который ненавидит каждый день, хочет сжимать в объятьях этого ненавистного парня больше всего. — Почему ты вообще спрашиваешь? Ты ненавидишь меня, забыл? И он не может ничего возразить, потому что Шота прав. Он ненавидит его, не раз осложнял ему жизнь. Ранил его, и сделал и так сложный путь в разы сложнее. — Да, думаю, это справедливо, — согласился он, вздохнув.— Но это не значит, что я не хочу, чтобы у тебя все было хорошо, и я желаю, чтобы ты страдал. Это не значит, что я здесь не для тебя. И только после того, как он сказал это, понял, что же на самом деле чувствует, и как же глупо это звучит. Почему Шота должен доверять ему после того, через что он его провел? — Извини, это глупо. Это, наверное, самое искреннее извинение от него, которое Шота только слышал. — Да, ты прав. Именно так, — кивнул он и, убрав кружку, ушел в комнату.Почему ты так сильно меня ненавидишь?
— Эй, Шота, подожди же. Сказал старший самым мягким голосом, который только названный парень слышал по отношению к себе. Он знал, что у старшего было много мягких сторон - заботы и любви. Он видел их, когда Сынбин милашничал с остальными из макнэ-лайна, взаимодействовал с фанатами, или смотрел на одного из своих щенков, но никогда по отношению к нему. — Подожди, — прошептал он, подходя к младшему, — прости меня. Он шепчет, обхватывая руками мальчика, что чуть ниже ростом. Гладит его по волосам, когда Шота начинает плакать. Он гладит его по голове, когда слезы начинают литься сильнее. Он прижимает его ближе, и начинает сильнее всхлипывать. — Почему ты так сильно меня ненавидишь? Спросил Шота, его голос дрогнул, когда он, всхлипнув, продолжил плакать в плечо Сынбина. Старший нежно гладит его по спине, напевая какую-то успокаивающую мелодию, которая резко прерывается, когда он произносит: — Может я не ненавижу, Шота-я. Может, я люблю тебя больше, чем ты думаешь. Нет нужды говорить, что удивлению всех мемберов не было предела, когда на следующее утро они обнаружили двоих спящих, которыми оказались Сынбин и Шота. Последний прижался к старшему, его лицо было красным и заплаканным. Никто из них не ожидал изменений в поведении своих друзей. Большинство из них собирались держать их подальше друг от друга всю жизнь, и утешать Шоту, пока другие успокаивали бы Сынбина так же долго. — Мы должны их разбудить? — тихо спросил Джунхван, не желая разрушить спокойствие ситуации, но будучи обеспокоенным по поводу их расписания. Кивнув, Юбин берет на себя задачу прогнать всех, за исключением Чанмина, из комнаты и приготовить что-нибудь поесть, оставляя своего парня разбираться с сонями. Чанмин тихонько трясет Сынбина за плечо, пытаясь сначала разбудить его. — Хэй, доброго утречка. Он попытался сказать мягко, надеясь, что не придется использовать более жестокие методы по типу воды в лицо или сталкивания с кровати. Но в зависимости от того, в каком настроении он находится и как долго он уже пытается. К счастью обоих, младший открыл глаза и сонно посмотрел на Чанмина, и белые волосы были между их лицами. — Я не буду ничего спрашивать, но не могу гарантировать того же в отношении детей, — последнее он сказал нежно, слегка ероша его волосы. — Разбуди его и приходите завтракать, если вы всё ещё голодные. Хён отправил остальных завтракать. Сынбин просто кивнул, дождавшись, когда старший уйдёт, конечно же, не без ухмылки напоследок. — Хэй, Шота-я, просыпайся! Он попытался сказать это максимально мягко, чтобы не напугать младшего. Последний немного ворчит, но всё-таки открывает глаза. — Утречка, хорошо спал? Сынбин пытался вести себя как обычно и не звучать грубо. Он пытался показать младшему лучшую сторону себя, и теперь больше ни за что не захочет разрушить это. Шота в ответ просто сонно кивнул, его мозг ещё полностью не осознал всю ситуацию. На протяжении дня Сынбин уделял Шоте подозрительно много внимания: то принесет ему бутылку воды во время тренировки, не произнеся ни одного грубого слова, или был просто более внимательным к нему. Конечно же, это не осталось незамеченным остальными мемберами, которые изначально пытались не обращать на это слишком много внимания, поскольку это дело только их друзей. — Можешь объяснить мне, что произошло с Шотой, что ты стал вести себя как совершенно другой человек? — Гону отвел его подальше от остальных мемберов. Его любопытство убивает Сынбина. — Я тоже не знаю. Мы вчера немного поговорили и я понял, что даже не понимаю, почему ненавидел его так сильно. И это делает меня дерьмовым человеком, так что я пытаюсь быть лучше. — Уделяя ему слишком много внимания? – он кивнул коротко. — Что-то не так? — Нет, конечно нет. Просто…постарайся не ранить его снова, окей? – он получает в ответ на свои слова энергичный кивок. Сынбин больше не собирался ранить младшего когда-либо снова. —Я не буду. — Я надеюсь. —Гону мягко улыбнулся и приобнял старшего за плечи. — От того, как долго ты не собираешься причинять ему боль, зависит то, что мы сможем преодолеть всё. Как команда, знаешь? Недели шли одна за другой без единого происшествия, Сынбин и Шота стали безумно близки. Настолько, насколько не были никогда, и даже ближе, чем с другими участниками. Поначалу это было неловко для обоих, когда Сынбин пытался быть милым и добрым с младшим. Последний настороженно относится к нему, раздумывая, не является ли это одной из его шуток, чтобы причинить младшему ещё больше боли. Но этого не случилось ни через несколько дней, ни через несколько недель, и он решил, что пришло время довериться Сынбину. Перемены от неловкости к привязанности проходил неспеша, даже незаметно, но это наконец случилось. Теперь уже сложно увидеть одного без второго. Стало трудно разделить их, и невозможно сделать это дольше, чем на несколько часов. Сейчас даже сложно представить, что когда-то они ненавидели друг друга и не выносили присутствия другого рядом. Их дружба расцветала всё больше и больше. И если вы спросите Кайри, они уже давно не просто друзья.