× × ×
он точно помнит тот день, когда его почти подселили к капитану, будто в новый дом, в котором незамедлительно нужно приниматься за ремонт и раскладку всех вещей из коробок. правда, вместо ремонта, армину досталась просто куча бумаги, которую ему нужно было сортировать и отправлять либо на подписку, либо в архив, либо в категорию "макулатура". армин тем самым очень упрощал как себе жизнь, так и эрвину с леви. - благодаря этому у тебя появится возможность сбавить обороты тренировок и заменить их новой обязанностью, - произносит смит, стоя в коридоре около солдатских спален, в то время как армин еле разлипает глаза и соображает что к чему, - от тебя требуется только согласие. в ответ на это армин сонно соглашается и незамедлительно плетется обратно в койку, на следующий день он теряет дар речи, ведь он не ожидал, что основная масса работы будет проходить на глазах у капитана, которого армин как никто боялся и опасался. в первые дни было особенно тяжело выдерживать присутствие аккермана наедине, а вездесущее напряжение снять также совсем не удавалось. это ощущение затруднительного положения стало ослабевать только после того, как капитан начинал разговаривать, причем в достаточно мягкой форме, иногда даже без интонации приказа. - сейчас треснет воздух, от того, как ты напрягаешься, - леви ставит чашку чая на стол армина, - выпей и успокойся. до этого момента армин и предположить не мог, что капрал способен на такую заботу. бесспорно, он понимал, что его грубость обусловлена тем, чтобы не давать спуску солдатам, а также замаскировать ею заботу и огромные переживания за чужие жизни. но одно дело, когда эта маскировка видна всем, а другое, когда конкретно при тебе и вовсе не скрывают заботу. ощущается совсем по-разному и армин уверен на тысячу из ста, что ему безумно приятно видеть эту фарфоровую чашку чая на своем рабочем месте. - спасибо, - пытаясь скрыть румянец, армин делает один глоток горячей жидкости и сразу же утыкается обратно в бумажный мир.× × ×
шелест бумаги и редкие короткие диалоги между армином и леви разрушает эрвин, появившись в дверном проеме кабинета с весьма предвкушающим видом. - арлерт, вот ты где, я искал тебя в спальной казарме, - проговаривает смит, переводя взгляд на аккермана, - у меня для вас есть весьма интересное предложение. леви отвлекается от документов, откладывая их в сторону, уже заранее готовясь к "восторгу". - итак, не буду тянуть, леви, я обязую тебя подготовить арлерта за время грядущей зимы до базового уровня физической подготовки, иначе дальнейшее его нахождение в разведотряде будет проблематично, ведь он самый отстающий. армин давится слюной, когда до него доходит смысл сказанного. - чего? - леви хмурит тонкие брови еще сильнее, чем обычно, как можно более недовольно смотря на главнокомандующего, который, как казалось леви, решил неудачно продемонстрировать остроту своего юмора. - обязую, аккерман, - эрвин грозит указательным пальцем, приподнимая одну бровь. - с чего ты решил, что у меня есть время возиться с этим дохлым солдатиком? у ханджи уйма времени, почему бы ей не потренировать арлерта? армин ошарашенно раскрывает глаза, непонимающе глядя на смита, который, казалось, и вовсе не думал закончить все вышесказанное простым "шутка". - но... командир... у меня и так очень забито расписание... - я не нанимался физруком для пиздюков, эрвин, я отказываюсь от твоего предложения. - отставить возмущения. ваши тренировки будут проходить вместо основных занятий физической культурой. доброй ночи, - бросает на конец смит. дверь захлопывается с громким звуком, но леви и армин все еще смотрят в дверной проем, в котором вот-вот стоял командор. аккерман привстает со своего места, шагая к столу белобрысого. он преодолевает расстояние между ними в пару шагов и резко поворачивает стул вместе с армином к себе, чтобы видеть лицо солдата. не успевает армин опомниться, как пальцы болезненно впиваются в кожу щек до такой степени, что пальцы начинают белеть, а кожа щек краснеть. леви приближается как можно ближе к лицу арлерта, злобно вглядываясь в чужие небесно-голубые глаза. - я понятия не имею, отчего ты заслужил такое выделение из общей массы, и меня это баснословно раздражает, но я доверяю эрвину и его решениям больше, чем себе, и только попробуй разочаровать как его, так и меня... отстающий, - леви замолкает, улавливая малейшие изменения в глазах напротив. конечно, аккерман понимал, откуда такой трепет и желание помочь армину, ведь он далеко не бесполезен и способен на многое, но лишь одна мысль настолько огромного выделения доводила его до бешенства. в тот же момент армин ощущал огромную обиду и боль в районе щек, понимая, что он мог получить сильнее, а так - ему даже повезло. но армин все равно подрагивает и лихорадочно бегает взглядом по лицу аккермана. леви резко хватает светлую копну волос рукой, оттягивая назад и открывая своему взору шею солдата: - я не намерен впустую тратить свое драгоценное время, так что не смей нахально относиться к моему вниманию, усёк, арлерт? - так точно, капитан... отпустите, прошу. леви ослабевает хватку, выпутывая пальцы из прядей душистых блондинистых волос арлерта. он даже невзначай примечает про себя, что армин сам по себе очень приятно пахнет каким-то миксом трав и сосновой хвои, да и в целом, от арлерта веет чистотой. возможно, умение арлерта содержать все вокруг себя в полном порядке и рациональности все еще ослабевает желание леви выгнать к чертям этого мальчишку, ведь армин все еще является незаменимым атрибутом леви, помогающим с огромным масштабом рукописной работы, которая была для капитана еще той отвратительной морокой. да, и в принципе, армин был покладистым и до потери пульса исполнительным, подобного чувства ответственности леви еще не удалось отметить у кого-то еще. помимо этого, он отрицал, но ему был симпатичен армин и не в том плане, что леви школьница, влюбившаяся в одноклассника, а в том, что армин ему интересен как личность. арлерт мыслил слишком широко и интересно, а леви всегда привлекали подобного рода люди; чего только стоят эрвин с ханджи. солдат прерывисто дышит, а стук его, испуганного и треснувшего от таких резких поворотов, сердца слышен, кажется, на весь штаб разведки. но самое пугающее, что этот стук будет слышен и самому леви. аккерман возвращается на своё место, спокойно поглядывая на армина так, будто тридцать секунд назад он не находился напротив его лица на расстоянии в пару дюймов. - тебе стоит заняться дыхательной гимнастикой, а то дышишь как псина запыхавшаяся, - невозмутимо констатирует леви, смотря куда-то на текст очередной бумажки. "я отлучусь ненадолго" почти неразборчиво проговаривает армин, проскальзывая через дверь в холодные коридоры замка. уже смотря на себя покрасневшего в зеркале туалета, армин молится на то, чтобы больше никогда не увидеть капитана в приступ агрессии, да еще и в собственную сторону. леви пытается вчитаться в текст, но буквы будто плывут, а смысл вытекает сквозь пальцы, подобно воде. он чувствует себя странно и отчего-то его сердце колит чувство вины. это чувство посещало капитана часто, но точно не в отношении какого-то солдата. но одно лишь понимание, что армин получил огромную дозу осуждения незаслуженно почему-то коребит насквозь. по возвращению в кабинет армин пребывает в полном шоке, ведь леви перед ним извинился за причененную боль. после этого армин впервые засыпает под утро от разрывающего тело тепла по отношению к своему капитану, но и с зародившейся ненавистью к любому упоминанию слова "отстающий"× × ×
первая их отдельная тренировка приходится на конец октября, когда большинство зелени уже осело на земле огненными языками пламени, хотя, по сути, все должно было начаться зимой, как и велел главнокомандующий, но леви, что неудивительно, решил иначе, ибо занятия в зимнее время на улице были бы менее возможны. армин всячечки остерегался первого дня тренировок, однако идти против приказа смита он не мог, отчего приходилось покорно действовать так, как будет велеть леви. арлерт наивно надеялся, что тренировки с леви будут проходить позже остальных и в менее бешеном темпе, но как же он ошибался. уже в полшестого утра кровать армина пустовала, а сам солдат стоял на утреннем холоде октября в открытой и тонкой одежде, предназначенной для занятий весной и летом. армина трясет от холода как осиновый лист на ветру, а глаза все еще не хотят открываться полноценно, ведь прошлая ночь так же как и все была проведена за уже родным столом в кабинете капрала. леви опоздал минимум на 10 минут по ощущениям, придя на утреннюю тренировку в достаточно теплой одежде, в которой ему точно не было холодно, и армин ему даже завидовал, но недолго, ибо леви бездействовать не был намерен. капитан идет прямо к солдату, останавливаясь почти впритык к нему, отчего становится заметной их небольшая разница в росте, в которой армин явно преуспел, но, игнорируя это, леви снова глядит в голубые глаза, уже не только напряженные, но и сонные. - начнем с легкого, - леви потирает большим пальцем кончик носа, - пятнадцать кругов вокруг замка. армин удивленно вытаращил глаза, ожидая от капрала изменений условия. - но, сэр, это... - много? а ты думал, в сказку попал? - перебил аккерман, - если будешь пререкаться, то получишь три десятка кругов. живо начал выполнять! - громко и четко прокричал леви, провожая взглядом бегущего армина. арлерт проклял уже на первом упражнении абсолютно все послабления, что он получал за всю свою жизнь. он лежал почти бездыханно на размякшей от дождей земле уже на пятом кругу, ведь оббежать замок пятнадцать раз нереально, ибо площадь его просто огромная. леви смотрит на вздымающееся тело солдата, лежащего в грязной луже. блондинистые пряди армина были пропитаны грязью, а от чистой формы не осталось и следа. в этот момент аккерман невзначай подумал, что запах от кожи в виде трав и хвои, вероятно, выдохся совсем, но эти неуместные мысли не только на данный момент, но и в принципе, стремительно покинули его. леви подходит поближе к грязной туше, слегка толкая ее ногой в бок, позже он присаживается на корточки, строя немного брезгливое выражение лица. - ты обязан содержать себя в чистоте, а не валяться в грязи, подобно свинье, арлерт. пока я рядом, уж точно. лежащий в луже армин смотрит на капитана снизу вверх, отчего чужая надменность становится все масштабнее. волосы, словно черный агат, были влажными от постоянно оседающих на них капель дождя. серое и мрачное небо восхитительным образом дополняло и эту надменность, и угольные пряди, и серо-голубые глаза, даже синеватые круги под ними прекрасно сочетались с небом и погодой. в этот момент армин подумал, что леви совершенен, иначе такого удачного тандема природы и человека увидеть было бы невозможно. но если бы он только знал, что леви думал об армине очень отдаленно, но то же самое, ведь только в глазах армина можно увидеть не только морскую гладь, но и чистое небо, и топазы, и ледяные пустыни. привстав с корточек, леви продолжил: - это очень слабый результат, нам предстоит длительная работа, отстающий. "нам?!" - повторяет про себя армин и невзначай начинает улыбаться, даже игнорируя мазолющее слух "отстающий" - на сегодня закончим, но завтра, чтобы в это же время был готов к новым нагрузкам. армин слышит только удаляющиеся шаги, а про себя подмечает, что внутри него начинает зарождаться нечто нездорвое и неправильное, но пока это нечто слишком незначительное и армин игнорирует трепетные позывы изнутри.× × ×
однажды армин более раскрепощенно рассказывает об очередной недомолвке эрена и жана, которая безумно забавила рассказчика, отчего часто раздавались смешки. армин слегка прикрывал ладонью свой рот, растягивающейся в улыбке, пытаясь сбавить обороты своего смеха. армин отвлекается от своего душащего состояния благодаря резко раздавшейся усмешке леви. капитан подпирал голову рукой и не скрывал своей легкой улыбки. - трепать языком ты научился, а вот сосредотачиваться на своей работе, видимо, нет, так? - леви убирает руку из под подбородка складывая маленькую стопку бумаг на край стола. армин замолкает и чувствует стыд. чего же он ожидал, когда начинал так свободно ржать перед вышестоящим по званию? точно не похвалы. - за повышение моего настроения можешь пораньше уйти спать, так и быть. и не загоняйся, арлерт, у тебя талант рассказчика. армин виновато улыбается в ответ уже не считая себя клоуном. после этого случая леви стал чаще позволять себе улыбаться в присутствии армина, и эта улыбка была самой странной из всех, какие удалось повидать за свою короткую жизнь солдату. капитан же в свою очередь ощущал полнейшую безопасность и уверенность в армине за то, что проявление эмоций останется только между ними и мальчишка никому и ни за что не расскажет, что педантичный и строгий капитан позволил себе такое раскрепощение.× × ×
армин спиной ощущает чье-то тепло тела и в ноздри тут же впивается аромат чужих духов, а сильные руки капрала слегка отодвигают за талию в сторону, чтобы получить доступ к чернилам на столе. снова этот свежий запах, веящий чистотой и уютом. леви опять подмечает его и снова делает вдох глубже. - капитан, вы могли просто попросить меня отойти, - арлерт опускает глаза в пол, но без смущения. - я говорил отойти три раза. - не ищите оправдания своим желаниям касаться. с этими словами солдат покидает кабинет, оставляя старшего в недоумении. оправдания? аккерман действительно просил отойти, правда очень тихо, даже еле слышно, но он все-таки просил, а то, что подчиненный не услышал, это его проблемы. все-таки оправдания. и эти оправдания срабатывают и в последующие разы, когда армин снова чувствует чужие ладони на пояснице, и даже невзначай на макушке, что было всего один раз, но запомнилось невероятно. было ли это приятно? вероятно, да, потому что хотелось еще. и еще хотелось обеим сторонам, как бы не было странно. еще более было странно то, что армин давно не обозначался кем-либо как "отстающий".× × ×
следующие дни, не переставая, лил дождь, пропитывая почву до болотистого состояния. в таких погодных условиях приходилось пресечь не только тренировки всего взвода, но и, конечно, отдельные тренировки. это было неплохой возможностью проводить за бумажной волокитой не ночи, а дни, что было отличным условием для того, чтобы наконец-то выспаться, и это обстоятельство радовало армина больше, чем что-либо. армин сидел в кабинете леви с утра до утра, засыпая прямо за столом капитана, пока тот отходил надолго по прочим делам. по возвращению обратно аккерман каждый раз закатывал глаза, лишь увидев картину снова заснувшего армина на своем столе, так еще и с соплями после их первой тренировки. леви снова ощущал муки совести за то, что так жестко обошелся с белобрысой мелюзгой, ведь для первого раза этого было слишком даже для самого леви, но решиться на извинения повторно он точно не мог, ведь тренировки сами по себе не могут быть простыми, но сама мысль того, что угрызнения совести в адрес арлерта посещают леви все чаще, заметно последнего настораживали. капли дождя звонко били по окнам, завораживая и расслабляя; под такие звуки любой бы уснул, а тут еще и армин со слабостью от простуды. конечно, сажать его в таком состоянии на свое место себе дороже, но куда деваться. да и сам армин, у него что, совсем мозгов нет и самоуважения? на кой черт он занимается всем этим, когда в голове каша и взгляд плывет от жара. но леви был не тем, кто запрещал бы работать по состоянию здоровья, поэтому, даже учитывая риск ошибок, армин продолжал нудную работу. капитан осторожно подходит к сопящему армину, тихим голосом окликая его и ожидая пробуждения со стороны последнего. но в ответ он не получает ничего, что дает понять, насколько крепко спит арлерт. бьющиеся капли звучат в унисон с сопением заложеного носа солдата. покрасневший кончик носа от постоянного трения об платок выглядел крайне болезненно. изнуряющие тренировки, стресс, недосып, еще и простуда сказались на организме в виде отключки в прогретом кабинете под убаюкивающие звуки ливня. леви понимал, что оставлять вот так больного солдата точно не вариант, но и спальная казарма находилась в другом конце замка, до которого армин сам либо не дойдет, либо на крайний случай его не донесет сам леви... не донесет? лучший воин человечества не донесет солдата, весом в 55 килограмм? леви аккуратно треплет плечо подчиненного, проговаривая уже избитую фамилию: - арлерт, твою мать. армин?... - он впервые называет армина по имени и ощущает себя безумно странно, будто он говорил его уже раньше и сейчас оно звучит так обыденно и обычно, будто тот называл его так неформально всю жизнь. но отставляя эти глупые мысли дальше, леви всего лишь как вышестоящий по званию берет армина к себе на руки, как можно тише и аккуратнее уносит его к себе в комнату, находящуюся через три двери от его кабинета. в этот момент леви снова подмечает травянистый запах от кожи солдата и ему не удастся соврать, что ему этот запах противен. открывая дверь своей спальни, их тут же окутывает тепло прогретого от камина воздуха. постель леви находилась в вечно строгом порядке, впрочем, как и вся его спальня. аккерман укладывает армина на мягкую кровать, накрывая сверху пледом, взятым с его кресла, даже несмотря на то, что под армином постель укрыта минимум тремя слоями одеял и простынь. возвращаясь в кабинет, леви остается в пораженном состоянии от осознания, что армин в одиночку управился со всей работой, с которой когда-то не могли справиться и они вдвоем. на утро армин просыпается без насморка и температуры, ощущая в воздухе приятнейшее тепло, но он тут же вспоминает, что в казарме точно не так тепло и мягко, и уж точно не так вкусно пахнет чаем и поленьями. также армин осознает, что он раздет до рубашки и брюк, и основной формы на нем нет. в мыслях все путается, пока он не решает приподнять голову и не видит сидящего на кресле капитана, читающего какую-то книгу, пока в окна все так же стучится ливень. - капитан? что было вчера? почему я тут? - армин оглядывается по сторонам и с опаской догадывается о том, где он сейчас находится. - не верещи. это приступ щедрости в качестве извинений за твою простуду, не более. это, кстати, тебе, - леви кивает в сторону маленького столика. армин видит стоящую на нем кружку, от которой ведет рассеянная дымка, а запах рассеивается на всю комнату. солдат в недоумении опускает взгляд, пытаясь привычно проанализировать действия старшего по званию, но все его попытки понять заводили его только в больший тупик, впрочем, такой исход был для него типичен именно тогда, когда он думал о леви. еще больше прошибает током тогда, когда леви ставит чашку с чаем на блюдце, и, вставая со своего места, подходит к арлерту, протягивая горячий напиток. - пей и готовься отоспаться, даю тебе один день, проведешь его в комнате рядом с моей. и, да, доброе утро, арлерт, - леви треплет ладонью светлую макушку, слегка ухмыляясь своему расположению духа, - до встречи, и, да, ты все еще отстающий. - до свидания, - потерянно шепчет армин, улыбаясь очень широко. он чувствует, как внутри растекается лавой тепло и что-то еще, скорее всего влюбленность. это чувство так опрометчиво по отношению к такому, как леви, но одновременно с этим так прекрасно и приятно. армин думает, что это самая потрясающая забота, хотя вполне возможно, что это не более, чем вежливость и воспитанность.× × ×
один из вечеров армину пришлось провести в несовсем привычной компании, а если быть точнее, то в компании эрвина, которому было необходимо свежее мнение армина на счет одной из старых провальных стратегий. - я вижу, у вас с леви все не так уж и натянуто? - как знать, - расцветает застенчивая улыбка одновременно с воспоминаниями в голове о множестве моментов. - если он нагрубит, то не принимай это близко к сердцу, он не всегда способен иначе выражать свои эмоции, - эрвин замечает немой вопрос на лице армина,- я это к тому, что он начинает относиться к тебе, как к близкому. для него это тяжелый процесс принятия, но необратимый, так как вы очень много времени стали проводить вместе и сближаться. будь готов к тому, что он будет отрицать все, что он может почувствовать по отношению к тебе. если это случится, и он сдастся, береги себя. это главное. армин впадает в прострацию, подмечая про себя, насколько в последнее время стало много капрала леви в его жизни, причем, настолько, что появились подозрения на симпатию и даже взаимную. - так, на чем мы остановились... стук в дверь, а затем и щелчок скважины высовывает армина из своих плотных раздумий, он обращает взгляд прямо в уставшие серые глаза в дверном проеме и одного кивка головы капитана армину достаточно для того, чтобы вскочить со своего места и в два счета оказаться лицом к лицу со своим начальником не проговаривая и слова. - готов к выполнению поручений, - армин складывает руки на груди, проговаривая свои слова совсем неформально, будто перед ним не стоит лучший воин человечества. - не хотел при эрвине разводить эти сомнительные сопли, однако же...- леви смотрит прямо в голубые глубины глаз напротив, которые в полумраке коридоров замка выглядят еще загадочнее, - с днем рождения. армин застывает, ощущая щекочущее чувство в груди. он абсолютно забыл о том, что сегодня третье ноября - его день рождения. парадокс был в том, что леви знает и, более того, помнит, что сегодня не просто морозный день, в который грязные лужи покрываются коркой льда, что третье ноября не просто очередной квадратик в календаре. это поражает. леви знать не знал, какого черта он чувствовал острейшую необходимость в поздравлении, отчего ему так срочно потребовалось оторвать армина от работы с эрвином и просто поздравить, не дожидаясь, пока подопечный придет сам в его кабинет за очередной печатью. аккерман чудесно понимал, к чему все ведет, и это его пугало похлеще каких-либо титанов, ведь привязываться к кому-то и любить - боль из ряда вон выходящая. несмотря на это, следуя по фантомному теплу от арлерта, леви четко шел к кабинету главнокомандующего, так же уверенно открыл дверь, но как только увидел это белобрысое воплощение уюта, язык будто отказывался функционировать так же уверенно и четко, как обычно. именно с армином леви почти впервые за последние года мнется говорить. когда чужие руки неожиданно опоясывают мужскую талию и прижимают к себе в знак благодарности, леви наконец-то окончательно теряет дар речи и старается максимально скрыть бешеный стук своего сердца. этот трепет мгновенно смешивается с жаром, подступающим румянцем к ушам и щекам. армин обнимает крепко, проговаривая на ухо тихое "спасибо". леви так же неожиданно, как и объятие, слегка отталкивает от себя армина. - мне не нужны приписанные романы с солдатами.× × ×
армин помнит только отдаляющиеся шаги капитана в ту ночь, когда он позволил себе такую роскошь, как объятие. эти несколько секунд были достаточно приятными, а ощущать чужое биение сердца никак иначе, как крышесностно. но этот толчок и последующее игнорирование армина портили сию гармоничную картину. после того раза аккерман отказывался и отпускал армина с ночных работ с бумагами, а тренировался с ним исключительно приказным тоном, не заводя диалоги от слова совсем. как только их время кончалось, капитан незамедлительно покидал компанию армина, безмолвно оканчивая тренировку. было ли это сложно? да. устоявшаяся привычка ежедневно видеть взрослое и угрюмое лицо с морщинкой между бровей была неотъемлемой частью жизни солдата. слышать низкий бас поздними вечерами за рассказами о прошедшем дне и предстоящих проектах только грели душу своей неформальной атмосферой. армин даже предположить не мог, что леви может быть таким... живым. и армин теперь прекрасно понимает суть слов смита об отрицании леви всех своих чувств и борьбы с собой.× × ×
от отсутствия возможности заниматься на улице из-за непогоды, этим двум была выделена достаточно просторная комната, в которой было достаточно места для того, чтобы продолжать заниматься физической подготовкой. в назначенный день армин опаздывает на тренировку с утра на пятнадцать минут, отчего он встречает леви с еще больше подпорченным настроением. но даже так, армин был рад видеть его. одно только присутствие было уже привычным, и совсем неважно, какое расположение духа на данный момент у леви. самым невыносимым на этот раз упражнением оказалось обычное качание пресса. и нет, оно не было сложным в физичечком плане, всю сложность добавлял капитан, решивший фиксировать лодыжки армина на полу, чтобы те были неподвижны, отчего каждое подтягивание армина сопровождалось близкой встречей лиц капрала и его самого. армин был немного смущен и сам не понимал он горит щеками от нагрузки или от смущения, леви же по своему был невозмутим и холодно смотрел на пыхтеющего армина. - о чем говорили с эрвином пару дней назад? вопрос заставляет армина вздрогнуть и остановиться в сидячем положении. как непривычно слышать от капитана мягкий тон, спустя столько дней. - ни о чем особенном. как обычно: о вылазках, об общем положении дел, - армин тяжело дышит, пытаясь успокоить дыхание. - не лги мне, арлерт, я прекрасно вижу твои бегающие глаза и чудесно слышу дрожь в голосе. и армин ненароком вспоминает, что на последних встречах он и смит только и делают, что говорят о леви. - я думаю, что это лично... лично мое дело и дело командора эрвина. - с каких пор у обычного солдата и главнокомандующего разведотрядом могут быть личные, отдельные дела? - тон голоса теряет свою дружелюбность, обретая холод. - простите, я не хочу говорить об этом. армин возвращается к упражнению, ощущая как лодыжки сдавливают сильные руки все больнее. - я ощущаю злость, когда мне нагло лгут, еще больше меня раздражает твое непринужденное общение с главнокомандующим. леви наклоняет голову, и на лице его не проявляется и капля эмоций, зато на лице армина выражается наиширочайший спектр чувств. аккерман ревнует? ревнует армина к эрвину? бред. звучит как фантастика, однако то, что армин до переломного инцидента общался с леви чуть ли не на ты, самого капитана не волновало. - если честно, капитан, это больше похоже на ревность. - чушь. после этих слов леви хмурится и притягивает к себе армина за воротник, отчего тот охает и ошеломленно распахивает глаза. кончик носа леви почти касается шеи арлерта и последний явно ощущает теплое дыхание на замерзшей коже. - арлерт, чем ты моешься или души́шься? - раствором, который мне давала ханджи... на травяной основе... он помогает от потницы. леви отпускает ворот, даже слегка поправляя его. такой импульсивный способ наконец узнать причину этого аромата от кожи солдата был самым оптимальным. - делаешь еще пару подходов, потом иди на второй круг и на сегодня все. леви шагает к выходу, приоткрывая массивную дверь, он останавливается на несколько секунд, позже все-таки говоря: - не могу быть уверен в верности своего предложения, однако, можешь сегодня прийти ко мне выпить чая? - да, конечно, без проблем. - договорились. дверь закрывается, одновременно с тем, как армин ложится спиной на пол, чувствуя, как его вот-вот поднимут вверх на своих хрупких крыльях сотни тысяч прекрасных бабочек. аккерман наконец-то снова оттаял. аккерман же в свою очередь сдается, но не предпринимает глобальных решений на счет выражения своей симпатии. игнорирование арлерта было лишь попыткой переосмыслить свою тягу к нему и желание быть ближе, но переосмысление привело леви только к еще большему убеждению в своих чувствах романтического мотива. это забытое и приятное ощущение зудило в груди и не давало покоя, и именно с этим щемящим чувством темноволосый делает глубокий вдох, думая о том, какой чай заварить на этот вечер.× × ×
небо сильно обесцвечено и полностью закрыто облаками, отчего земля покрывалась повторным слоем снега как можно стремительнее. армин получил от леви отработку в конюшне за невыполнение нормативов вот уже в который раз. снежинки оседают на светлых ресницах и бровях, а щеки становятся пунцовыми. не брать с собой перчатки было ошибкой, ведь сейчас кисти рук выглядят наихудшим образом: покрасневшие, сухие. держать лопату и переносить на ней лошадиное дерьмо было невыносимо неприятно и холодно, но деваться было некуда, ибо за еще одно невыполнение своих обязанностей арлерт точно получит очередной выговор в несколько сотен раз хуже, чем уборка загона. скрип заставляет армина оглянуться и увидеть стоящего капитана, одетого в теплую шинель. руки его были укрыты перчатками, а черные волосы украшал контрастно белый снег. оценивающий взгляд скользил по всем лошадям и обстановке вокруг, слегка задевая самого армина, который немного хмурился от дискомфорта в кистях. - ужасно справляешься, арлерт, - леви складывает руки на груди, - будто никто и не притрагивался с уборкой. - но, капитан, обычно конюшню убирает минимум пятнадцать солдат, а я один! - армин активно жестикулирует руками, тут же шипя от боли. леви не торопясь приближается к подопечному, после чего осматривая чужие руки. даже при временной потери чувствительности, армин все равно чувствует своей кожей обжигающее тепло рук капитана, даже сквозь перчатки. - как ты еще раньше не сдох, если тебя холод доводит до такого состояния. взору армина открывается картина, как леви, снимая со своих рук перчатки, надевает их на чужие окоченелые, предварительно изъяв из слабой хватки лопату. перчатки внутри очень теплые, а сердце солдата в очередной раз трескается от такой неожиданной заботы и тепла с той стороны, от которой ждешь подобного меньше всего. - совсем расслабился ты, армин. сам арлерт резко переводит взгляд на аккермана. "по имени?!" - живо иди в штаб отогреваться, жду в своем кабинете через час. - так точно... армин поворачивается в сторону фыркающих лошадей, проговаривая: "вы тоже это слышали?" аккерман снова ощущает ускорение биения сердца и понимает, что называть армина по имени оказалось тем еще приятным действом. легкая улыбка посещает бледное лицо капитана.× × ×
когда почти весь взвод выходит во двор штаба для расчистки снега, армин с леви уже по-привычному находятся снова отдельно от общей массы. армин редко видит, когда сам капитан работает совместно с остальными; в основном такое бывает только во время генеральных уборок, ибо как избито это не звучало, но уборки для леви - это определенно важный и успокаивающий его душу процесс, который он пропустить точно не имеет права. пока леви с легкостью расправляется со снегом, армин играет в снежки с жаном и эреном, неподалеку от участка, выделенного для арлерта, аккермана и еще пары людей. леви и не обращает на это внимание, пока в него не прилетает грузный кусок спресованного снега. а прилетает он прямо в грудь, заставляя еле слышно ахнуть. аккерман обращает внимание на источник снежка и видит в нужной стороне лишь стоящего на коленях армина, виновато смотрящего на капитана. одного кивка достаточно, чтобы армин в долю секунды оказался рядом со своей мишенью, про себя продумывая план мести жану и эрену за такую мощную подставу. капитан сходу валит армина в сугроб, лишь ударив последнего по ногам. солдат вскрикивает от неожиданности и поваливает за собой самого леви, который в свою очередь просто дар речи теряет от такой наглости. старшему кажется, что этот сопляк может быть непредсказумее любого титана в тысячу раз, что подтверждается прямо сейчас. армин явно действует не подумав, и на андреналине наваливается на леви сверху, вжимая запястья в снег до впадин. в это же мгновение армин начинает осозновать все происходящее: как отсутствие сопротивления со стороны леви, так и своего бредового поведения, за которое ему придется поплатиться не раз. задорный смех сменяется ужасом на лице, и тут уже армин сам становится вжатым в сугроб. - не думай, что тебе все дозволено, даже если начинает так казаться, - леви напоследок надавливает на грудную клетку парня, и слезает с него полностью в снегу, - даже если ты уже не такой уж и отстающий. на эту смущающую и неуместнкую сцену издалека любуются эрен и жан, цвета лиц которых могли слиться с алыми бутонами роз, но одного только взгляда капрала было достаточно, чтобы эти двое схватили в зубы лопаты и продолжили свою работу. леви берет два брошенных инструмента с земли и вручает один бедолаге белобрысому, который все никак от прошедшего контакта отойти не может, что заставляет аккермана ухмыльнуться.× × ×
леви сидит в своем родном кресле, читая новый выпуск газеты и вдыхая пряный аромат чая с бергамотом. даже несмотря на толстые стены замка, до кабинета все равно доносились оры и визги солдат, поющих хором какую-то популярную песню. читать и вдумываться в текст в такой обстановке было просто невыносимо не только из-за шума, но и из-за мессива в голове. все в последнее время ощущалось для аккермана таким странным. безусловно, он понимал, что чувствует не просто теплоту служебных отношений с арлертом: между ними происходила взаимная симпатия, которая была заметна всем, кому это было дозволено, но никак не смела обговариваться. в последний раз он чувствовал такое запредельно давно, но даже этого достаточно, чтобы быть увереным в своей влюбленности. леви всегда проявлял некую терпимость и заботу по отношению к подчиненным, но никогда эта забота не отражалась на леви в виде громкого стука сердца и трясущихся рук. аккерман смотрел на арлерта не равнодушно, а спокойно - во взгляде, что ни на есть, читалась безмятежность и надежность. с каждым разом желание жестоко наказать, как это бывает в духе леви, потухало по отношению к солдату. его совсем не хотелось загружать работой и тренировать, единственное, чего хотел леви - это отдыха армина и своего единения с ним как можно чаще, ведь армин буквально был тем, чье присутствие может подолгу не напрягать и даже становиться приятным. вполне ожидаемо в кабинет к леви заваливается запыхавшийся армин, крича о том, какие же саша и конни глупые, ведь на спор решили пить ядреный ликер. в этом смехе и улыбке леви окончательно теряется, не реагируя на дальнейшие вопли солдата. более искреннего и нежного смеха ему не повезло еще слышать. - капитан? вы хотите спать? знаете, раз уж сегодня новый год, то вам стоит поспать в момент, когда он наступит, ведь как новый год встретишь, так его и проведешь! давайте, я вас провожу? - солдат почти подпрыгивая от своего хорошего настроения приближается к капитану. - угомонись, - аккерман переводит взгляд со своего стола прямо в глаза арлерта, который стоит слегка в недоумении. по столу постукивают пальцы один за другим, леви спустя пару секунд молчания решается и говорит: - вероятно, ты готов к разговору о том, что мы чувствуем друг к другу. армина прошибает ступор, и тому приходится округлить свои и без того большие глаза. "я точно не был готов к такому..." - вы.. уверены? леви привстает из своего стола, обходя его и присаживаясь на край. - не хочу лгать ни тебе, ни себе, и напрямую скажу, что ты мне чертовски не безразличен. до этого это проявлялось только в мимолетных действиях, сейчас же я хочу подкрепить это словами. ты мне... нравишься, армин. твое право решить, что делать с этим. я тебя пойму, если ты.. леви перебивает неожиданное объятие со стороны подопечного, тот подрагивает от сказанного и перевозбуждения. сначала руки аккермана находятся в невесомости, но позже все таки приобнимают в ответ. - какой же ты паршивец. эти объятия длятся минуты две, пока их молчание не перебьет сам арлерт: - мне нужно время. встретимся чуть позже, хорошо? доброй ночи. леви лишь видит мелькнувшую спину за дверью и слышит резко усилившийся звук оров взвода.× × ×
стук в дверь нарушает полудрему капрала, но тот устало проговаривает "входите". армин осторожно проходит в комнату и тут же подходит впрятык к сидящему в уютном и прогретом кресле леви, не скрывая свое волнение. руки слегка потряхивало, а в горле начинало пульсировать сердце. - я все обдумал, - еле слышно говорит армин, пытаясь сильно не будоражить капитана, все еще находящегося в полусонном состоянии, - я считаю, что я не смею отказываться от такой драгоценности как ваши чувства. аккерман поднимает руку, а арлерт ожидает как минимум легкого удара по лицу, однако, вместо этого на светлую макушку ложится ладонь и треплет блондинистые пряди волос. серые глаза выражают полное спокойствие и душевный штиль, отчего становится спокойно и в голубых глазах. - прекрасно, что для тебя это не оказалось ношей. - я.. тогда пойду. - мм, ну так не пойдет, - леви наконец встает со своего спального места. армин чувствует как на лоб, а затем и на кисть руки оседают два мягких и робких поцелуя. румянец не заставляет себя долго ждать, незамедлительно разукрашивая лица сразу и капитана, и солдата. казалось, это просто поцелуй в лоб и руку, но ощущалось это намного трепетнее и нежнее, чем поцелуй в губы. по крайней мере будоражило сердце это невероятно. - теперь можешь идти. армин смотрит с надеждой на отдых от рутинной работы с документами. - сегодня приходишь как обычно, от того, что ты мой любимый кадет, поблажек не будет. леви слегка улыбается уголком рта, провожая взглядом воодушевленного армина. этим вечером визг ханджи озарял весь замок, будоража все вокруг.