*
— Он очнулся, пожалуйста, сообщи Главе Ордена и Ханьгуан-цзюню. А-Зу, принеси немного супа. Он, должно быть, умирает с голоду. — Да, госпожа. Он медленно открыл глаза, разглядывая обстановку, столь же незнакомую, как и голоса. Он лежал на жёстком матрасе в маленькой, но светлой комнате, освещенной большим окном слева. Напротив кровати женщина в простых серых одеяниях наливала чай из потрескавшегося чайника. Она поставила его на маленький столик среди бутылок и банок различных форм и размеров. Затем повернулась к нему, протягивая пиалу. — Вот, выпей, — сказала она. — До дна. Пальцы казались странно ослабевшими, поэтому ей пришлось поддерживать его ладони, когда он поднес пиалу к губам. Только сейчас он почувствовал тупую боль в затылке, словно кто-то ударил его туда. Первой тревожной мыслью, пришедшей в голову было то, что он понятия не имел, как оказался здесь. Похоже, это место представляло собой лазарет, но он не мог вспомнить. Ах. Верно. Он не мог вспомнить. Ничего. — Когда А-Зу принесет еду, нужно, чтобы ты съел ее полностью, — сказала женщина. — Не спеши, не торопись. Но тебе нужно восстановить силы. — Ммм… Как долго я…? — Два дня. Хорошо. Второе тревожное наблюдение: собственный голос совсем не казался знакомым. Когда женщина забрала у него пустую пиалу, то его взгляд упал на руки. У него были длинные, тонкие пальцы с бледной кожей, но на внутренней стороне ладоней он почувствовал крошечные шрамы и мозоли, кожа на кончиках пальцев затвердела. Лёгкое беспокойство пришло, когда он не смог вспомнить своего имени. Нехорошо. Дверь открылась. В помещение вошли трое мужчин. Тот, кто шел впереди, был одет в темно-фиолетовые одеяния. На красивом лице было пасмурное выражение, которое заметно расслабилось при виде него. — Как ты себя чувствуешь? — спросил незнакомец, подходя к кровати и присаживаясь на табурет рядом. — Эм… Голодным? Мужчина облегчённо улыбнулся. Присмотревшись к нему внимательнее, он заметил, что одеяния были элегантными и дорогими, явно сшитыми из лучших тканей. Мужчина принес с собой меч, который положил рядом с табуретом. Черты были резкими и чёткими, а вокруг была ощутимая аура власти. Заклинатель? Он понятия не имел, как это слово появилось в сознании, но значение не было чуждым, что принесло некоторое облегчение. Он не был полностью в неведении. — Ты напугал меня до смерти, — обвинил заклинатель. Между бровями появилась озабоченная морщинка. — Мне очень жаль. Взгляд заклинателя смягчился, когда он взял его за руку. — Никогда больше так не делай. Не делать как?! Что случилось? — Я постараюсь. Два других незнакомца подошли к постели. Один был одет в полностью белое, другой — в чёрное. У обоих были усталые, взволнованные лица. Они… друзья? Семья? — Брат, — сказал тот, что в белом. — Я рад, что ты очнулся. — Я тоже рад тебя видеть. Значит, семья. Но все они не могли быть братьями, они были слишком разными. К тому же, если судить по одежде, они, вероятно, даже не были в одном ордене. Орден! Вот оно, ещё одно слово. Может быть, остальные воспоминания тоже вернутся. Он должен… должен знать их имена, все знали основные Ордены… Но после недолгой попытки вспомнить, их имена были так же недосягаемы, как его собственное. Сейчас, вероятно, было подходящее время, чтобы рассказать о его небольшой…ах, нехватке памяти. Однако…они выглядели слишком усталыми, слишком обеспокоенными. И эти глаза, такие красивые глаза, кстати серые, как грозовое небо, но с фиолетовыми отблесками, вероятно, оттенка ткани его одеяний… Глаза заклинателя в фиолетовом были слегка покрасневшими. С темными кругами. Два других заклинателя выглядели ненамного лучше. Возможно… Возможно, это всего лишь временное состояние, которое пройдет, как только у него появится больше сил? Конечно, не было никакой необходимости ещё больше волновать трёх заклинателей.*
Прежде, чем начало темнеть, он заверил всех, что достаточно силен, чтобы покинуть лазарет. Проблема того, куда ему стоило направиться дальше, была решена, когда трое заклинателей пошли с ним к пристаням, где их уже ждала лодка. — Ты вернёшься в Облачные Глубины? — спросил Красивый Заклинатель в Фиолетовом. — Мы останемся здесь ещё на одну ночь, — ответил Тот, Что в Черном. — Попытаемся найти эту штуку. Или, может быть, хотя бы выясним, что это такое. — Хорошо. Если понадобится помощь, то отправь письмо в Пристань Лотоса. Поклоны, которыми обменялись заклинатели, казались несколько напряжёнными - эти трое явно не были близкими друзьями. Заклинатель в фиолетовом помог ему подняться на борт лодки, пока двое других остались на пирсе. Когда лодка оказалась на некотором расстоянии от берега, подхваченная основным течением реки, то те отступили обратно в город. — Идем, — позвал заклинатель. Он последовал за ним в маленькую каюту, удобно оборудованную для коротких путешествий. — Ты устал, — осмелился сказать он. — Тебе нужно немного отдохнуть. — Ничего, — ответил заклинатель, пренебрежительно махнув рукой. — Мы все равно скоро будем дома. Однако, через несколько секунд после того, как он сел, его голова упала на грудь. Тело проиграло битву с усталостью. Он улыбнулся, поднял одеяло, сложенное на одном из сидений, и осторожно накрыл им заклинателя. Сохраняя почтительное расстояние, он сел рядом и воспользовался возможностью привести мысли в порядок. Он попытался собрать то, что узнал за это время. Итак, он дружил с тремя заклинателями. Как минимум, два из них принадлежали к известным Орденам. Один был его братом. Имена, имена… Все ещё пустота. Отложим это. Можно было с уверенностью предположить, что он тоже был заклинателем - по стилю одеяния были похожи на одеяния его брата. В лазарете не было зеркал, так что собственное лицо оставалось загадкой, но он мог кое-что понять, глядя на свое тело. Руки были бледными, но не нежными. Было очевидно, что он не занимался физическим трудом, но и не бездельничал. Вместе с одеждой ему также вернули меч. Он догадался, что носил его не для того, чтобы произвести впечатление. Хорошо натренированные мышцы и пара шрамов, которые он заметил на теле, означали, что он был воином. Если он был заклинателем, то это имело смысл. Два названия, которые он слышал — Облачные Глубины и Пристань Лотоса — ни о чем ему не говорили. Казалось, у него сохранилось общее представление о мире — еда, одежда или работа заклинателей не были для него незнакомыми, но что-то более конкретное, например, имена и места, оставались недосягаемы. И почему он не остался с братом, а ушел с этим заклинателем? Не то чтобы он жаловался. В раздражённом беспокойстве этого человека было что-то очаровательное, а его внешность определенно была выше среднего… Он покраснел, упрекая себя за то, что допустил такие мысли по отношению к человеку, в отношениях с которым был не уверен. Он почувствовал, как лодка покачнулась, замедлила ход, а затем остановилась. Борт ударился о дерево. Заклинатель проснулся сразу же. Возможно, он привык ухватывать короткие минуты отдыха во время путешествий и был готов действовать снова, едва проснувшись. — Глава Ордена? — раздался голос снаружи. — Глава Ордена? Цзеу-цзюнь с тобой? — Вы в порядке? Глава Ордена. Хорошо. Но… кто из них был Главой Ордена? Заклинатель помог ему выбраться из лодки на деревянный пирс, где их ждала группа мужчин и женщин одетая в оттенки фиолетового, синего и сиреневого. Солнце медленно клонилось к закату, золотое сияние танцевало на поверхности воды. Воздух наполнился сладким ароматом воды и цветов. Комплекс зданий расположился на берегу реки, в то время как десятки деревянных платформ возвышались над поверхностью воды. Так вот, что такое Пристань Лотоса. — Цзеу-цзюнь, ты в порядке? — Мы так волновались! Ты сильно пострадал? Теперь все взгляды были прикованы к нему. Так что, должно быть, его имя Цзеу-цзюнь. Или это титул? Что ж, по крайней мере, теперь у него есть за что зацепиться. — Все хорошо, я в порядке, — поспешно заверил он. — Спасибо за заботу. — Глава Ордена, что это было? — спросила одна женщина. — Тебе удалось разобраться с этим? — Нет, — ответил заклинатель. — Завтра я снова вернусь туда. А пока Ханьгуан-цзюнь и Вэй Усянь остались, чтобы выследить его. Ах, ещё имена. Но все равно бесполезно. Что ж, по крайней мере, теперь он знал, что его спутник был не только заклинателем из богатого, известного ордена, но и Главой одного из них. Ему хорошо подходила эта роль. — Ладно, расходитесь. Возвращайтесь к своим обязанностям, — скомандовал Глава Ордена. — Не поднимайте шума. Толпа быстро поклонилась, тут и там виднелись улыбки облегчения, и рассеялась в считанные секунды. Несмотря на резкий тон Главы Ордена, между ним и его подчинёнными было ощущение близости. Создавалось впечатление, что их отношения были скорее семейными, чем формальными. — Идём, — сказал заклинатель, укладывая руку на поясницу Цзеу-цзюня. Они сошли с пирса и вошли в комплекс одноэтажных зданий, который тянулся почти от самого основания воды. Тот, в который они вошли, не особенно выделялся среди остальных — очевидно, заклинатель не хотел выставлять напоказ свое звание. Цзеу-цзюнь почувствовал к нему волну симпатии. — Ванна уже приготовлена, — сказал Глава Ордена, подталкивая Цзеу-цзюня к двери слева. — Иди. Мне нужно закончить письмо. — Спасибо. Хорошо. Значит, мы живём вместе. По крайней мере, пока, — предположил он. Это оставляло пару вариантов относительно их отношений. Были ли они друзьями? Близкими друзьями? Братьями? Кузенами? Был ли он гостем? А может, они были учителем и учеником? Но кто из них кто? Заклинатель выглядел примерного его возраста, так что вряд ли последнее. Хотя у Цзеу-цзюня было смутное ощущение, что, когда дело доходит до заклинателей, их внешность не всегда показывает их реальный возраст. Он уже наполовину разделся, прежде чем поймал себя на том, что, не задумываясь, аккуратно складывает одежду на стуле. Он инстинктивно следовал своей привычке… Кем бы он ни был! Это было многообещающе. Если тело помнило привычки, значит, что, возможно, остальная часть воспоминаний все ещё где-то там. Заблокирована, но не стёрта. Сняв последний слой одеяний, он скользнул в ванну. С губ сорвался удовлетворенный вздох при ощущении горячей воды, настоянной на маслах. Только сейчас он почувствовал, насколько тело жаждало хорошей ванны; он догадался, что не мылся с тех пор, как потерял сознание. Ополоснув лицо, он принялся очищать тело, почти чувствуя, как с него спадают слои пота и грязи. Позади послышались шаги — единственное предупреждение, прежде, чем заклинатель появился в его поле зрения. Цзеу-цзюнь почувствовал, как лицо вспыхнуло, а сердце бешено заколотилось, когда заклинатель встал к нему спиной и тоже начал раздеваться. Он глубже сполз в ванну, пока над поверхностью не остались лишь его шея и голова. Оставшись в нижних одеяниях (Цзеу-цзюнь не знал, чувствовать облегчение или разочарование), Глава Ордена присел на бортик ванны. — Я отправил письмо твоему дяде, — сказал он. — Чтобы он не волновался. Цзеу-цзюнь кивнул, чувствуя себя слишком смущенным, чтобы ответить, в то время как Главу Ордена, казалось, совсем не трогала его нагота. Мужчина внимательно осмотрел его (или, по крайней мере, те части, которые были видны над водой). Серые глаза снова наполнились беспокойством. — Что-нибудь болит? — спросил он. — Целительница сказала, что не обнаружила повреждений, но, может быть, она ошиблась. — Все хорошо, — произнес Цзеу-цзюнь, благословляя слой пены, который плавал на поверхности, скрывая, по крайней мере, нижние части из поля зрения. Он почувствовал, как ещё одна волна жара ударила в лицо, когда Глава Ордена протянул руку, чтобы погладить его по волосам. — Позволь мне вымыть их, — сказал он, вставая. — Мы не хотели беспокоить тебя, пока ты был без сознания. Так что они, должно быть, грязные. — Ах, в этом нет необходимости, правда, — заикаясь, пробормотал Цзеу-цзюнь. Ладно. Похоже, он и Красивый Заклинатель с Грозой В Глазах были намного ближе, чем он ожидал. — Запрокинь голову назад, — сказал Глава Ордена у него за спиной. Цзеу-цзюнь глубоко вздохнул, прежде чем повиновался. Он закрыл глаза. Несмотря на неудобную ситуацию, с губ сорвался тихий вздох, когда теплая вода омыла его голову, стекая по длинным волосам. Затем воздух наполнился ароматом цветов и рисовой воды. Внезапно пальцы Главы Ордена оказались на его голове, втирая масло в волосы. Цзеу-цзюню пришлось прикусить губу, чтобы не вздохнуть ещё раз. Это было так интимно и, помимо чувства легкой неловкости, он внезапно почувствовал укол вины. Близость предназначалась не ему, а кому-то другому, кто знал, откуда она взялась и почему он ее заслужил. Пальцы заклинателя пробежались по его волосам, царапнули по черепу, отчего по спине пробежали мурашки удовольствия. Несмотря на решение подыгрывать, пока все не вернётся на круги своя, он понял, что, возможно, ему всё-таки придется раскрыть правду раньше. В зависимости от того, насколько близки были он и заклинатель. Он не был уверен, что ему позволено видеть его таким… Ещё одна волна заставила распахнуть глаза. Это было ошибкой, потому что красивое лицо заклинателя находилось прямо над ним. Глаза были наполнены такой нежностью, что Цзеу-цзюнь почувствовал, как у него сжался живот. Прежде, чем он успел заговорить, заклинатель наклонился и поцеловал его в лоб, а затем в кончик носа. После, все ещё повернувшись лицом к Цзеу-цзюню, он прижался жгучим поцелуем к губам, проглотив тихий выдох, сорвавшийся с губ. Прекрасно, больше никаких вопросов! Он должен сказать ему. Он действительно, действительно должен сказать. Ах, но губы Главы Ордена были такими мягкими, такими нежными. И можно ли винить Цзеу-цзюня за то, что он позволил себе насладиться моментом? Не каждый день его целовал самый красивый мужчина, которого он когда-либо видел. Или… Или, может быть, так и было? Боги, он правда хотел бы помнить. Цзеу-цзюнь почувствовал руки заклинателя на плечах, прежде, чем они скользнули вниз, к его груди. Он тихо выдохнул в губы мужчины, смутно припоминая, что ему следовало бы признаться, пока ситуация не вышла из-под контроля. Не успели ладони заклинателя добраться до его живота, как мужчина внезапно отстранился. — Вода уже остыла! Почему ты не сказал? — спросил он. — Хм? Цзеу-цзюнь открыл глаза, сонно моргая. Заклинатель улыбнулся. — Не смотри на меня так, — быстро поцеловав его в лоб, он встал. — Я не спал два дня. У меня нет на это сил. Румянец, который успел исчезнуть со щек Цзеу-цзюня, тут же вспыхнул вновь. Он беспомощно огляделся в поисках чего-нибудь, что можно было бы надеть, когда заклинатель протянул ему полотенце. Он явно ждал, когда Цзеу-цзюнь выйдет из ванны и возьмёт его, а этого нельзя было сделать, не представ перед Главой Ордена полностью обнаженным. — Собираешься спать там? — дразняще спросил заклинатель. Это, наконец, заставило Цзеу-цзюня встать и неловко выбраться из ванны. Его лицо, несомненно, было красным, как помидор. Глава ордена завернул его в полотенце, но, к счастью, оставил Цзеу-цзюня вытираться самостоятельно, вместо этого подходя к одному из шкафов, чтобы найти чистые нижние одеяния. Когда Цзеу-цзюню вновь пришлось обнажиться перед ним, то глаза Главы Ордена блуждали по его телу, не без желания и, конечно, не в первый раз. В голову пришла мысль, что именно так, наверное, чувствуют себя закаты, которыми восхищаются каждый раз, когда они просто выполняют свои повседневные обязанности. Кто он такой, чтобы иметь привилегию видеть такое выражение на лице Главы Ордена? Может быть, ему следовало смутиться, однако, он решил немного побаловать себя и позволил себе почувствовать польщение. — Ну вот. А я думал, что снова заставлю тебя покраснеть, — радостно сказал Глава Ордена, когда Цзеу-цзюнь надел нижние одеяния. — Голоден? — Голоден. Они вернулись в главную комнату, где на столе уже появился набор дымящихся блюд. В животе Цзеу-цзюня заурчало. Пока они ели, он рассказал все, что знал о том, что привело его в лазарет (то есть ничего) и выслушал, что знали все остальные (что, по-видимому, было ненамного больше). Насколько он знал, Красивый Глава Ордена, Брат и Другой что-то искали (ночная охота?), но не смогли найти. Казалось, довольно разумно предположить, что все случившееся с ним было каким-то образом связано с их добычей. — Должен признать, — осторожно начал он, — я не могу точно вспомнить, что произошло перед тем, как я потерял сознание. Ну, технически это не было ложью. Он не мог вспомнить этого. Как и всего остального. Глава Ордена покачал головой. — Хотел бы я знать, — сказал он, — мы договорились встретиться через час после того, как разошлись. Когда тебя не оказалось на месте, то мы пошли тебя искать. Нам удалось найти тебя без сознания недалеко от места, откуда мы начали поиски. Я… Он сжал челюсть, барабаня палочками по миске. Затем пристально посмотрел на Цзеу-цзюня с опасным блеском в глазах. — Ты напугал меня, — сказал он. — Прости, — отозвался Цзеу-цзюнь, набравшись смелости протянуть ладонь и взять заклинателя за руку. Он чувствовал себя все хуже и хуже от перспективы раскрыть правду и ещё больше разволновать Главу Ордена. Мужчина фыркнул. Его лицо расслабилось, но он не отпустил руку Цзеу-цзюня. — Что ж, будем надеяться, что твой брат и Вэй Усянь найдут его сегодня или завтра, — сказал он. — Если нет, нам придется присоединиться к ним. Не хочу, чтобы ещё больше людей пропало. Цзеу-цзюнь ободряюще улыбнулся. — Все будет хорошо. — Ты — тот, кто потерял сознание. Я должен был сказать это тебе! Остальная часть трапезы прошла в лёгкой атмосфере. К тому времени, как была выпита последняя капля чая, Цзеу-цзюнь обнаружил, что с трудом сдерживает зевание. Тот факт, что в спальне была лишь одна кровать не должен был удивлять, но, по какой-то причине, мысль о том, что они, скорее всего, делили постель, до этого момента не приходила в голову. Глава Ордена все ещё был в ванной, поэтому Цзеу-цзюнь забрался в постель, надеясь, что выбрал правильную сторону. Он все еще не спал, когда Глава Ордена скользнул под одеяло рядом, обнял его за талию и притянул ближе. Кожу Цзеу-цзюня покалывало, когда мужчина быстро поцеловал его в челюсть, прежде чем уткнуться в изгиб шеи, его спина была прижата к груди Главы Ордена так сильно, что он мог почувствовать чужое сердцебиение.*
Цзеу-цзюнь проснулся, когда свет зари был ещё бледным и холодным. Он не видел никакой причины, по которой проснулся так рано, однако, его тело, казалось, выполнило свою норму сна и отказывалось снова погружаться в сон. Он оглядел комнату и… Ох. Он все ещё не вспомнил. Что ж, ещё был план — проспать свое состояние. Он перекатился на спину. На деревянном потолке были вырезаны замысловатые узоры — сложное переплетение лепестков лотоса, цветов, листьев с водными мотивами: рыбами, волнами, раковинами. Такое простое, но, в то же время, прекрасное зрелище, чтобы проснуться. Но ничто, по сравнению с зрелищем прямо рядом. У Цзеу-цзюня перехватило дыхание, когда глаза нашли заклинателя, лежащего рядом. Его волосы были растрепаны, длинные ресницы отбрасывали тени на щеки. На лице было самое умиротворенное выражение, которое Цзеу-цзюнь видел у него. Теперь он мог открыто восхищаться четко очерченными скулами и острыми, как бритва, чертами лица этого человека. Ворот нижних одеяний распахнулся достаточно, чтобы обнажить грудь, медленно поднимающуюся и опускающуюся в такт глубоким вдохам. Цзеу-цзюнь нахмурился, приподнимаясь на локте, чтобы рассмотреть получше. Грудь Главы Ордена была рассечена сетью толстых шрамов. Их цвет был заметно светлее кожи вокруг. Когда и как он их получил? Он, казалось, не собирался просыпаться, а Цзеу-цзюнь оставил попытки снова заснуть. Как можно тише он оделся и вышел на улицу, чтобы подышать свежим воздухом, прежде, чем неизбежно столкнуться с заклинателем и рассказать правду. Он не собирался уходить слишком далеко. Во-первых, из-за страха, что не сможет найти дорогу назад. Во-вторых, чтобы избежать встречи с кем-то, кто мог задать нежеланные вопросы. Рядом с домиком Главы Ордена был небольшой причал, может быть его собственный? В поле зрения никого не оказалось, так что Цзеу-цзюнь подошёл к концу деревянной платформы, положив локти на перила. Он видел утренний туман, поднимающийся над лесом на противоположной стороне реки. Кажется, кроме Цзеу-цзюня, единственными бодрствующими на Пристани Лотоса были уже щебетавшие птицы. Это могло бы быть приятное утро, если бы не неприятный узел, затягивающийся вокруг живота Цзеу-цзюня. Независимо от того, насколько он был напуган или обеспокоен, сегодня он должен рассказать правду Главе Ордена. "Рано или поздно это вышло бы наружу", - напомнил он себе, - "и гораздо более неловкими, запутанным образом. Это меньшее из зол." Было несправедливо продолжать принимать любовь и заботу Главы Ордена, не зная, кто он. За спиной раздался раздраженный вздох. Цзеу-цзюнь обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть приближающегося к нему Главу Ордена, прежде, чем его заключили в крепкие объятья. — Тебе правда нравится пугать меня, — усмехнулся Глава Ордена. — Разве ты можешь таинственным образом исчезать сразу после того, как я вернул тебя? — Ох. Цзеу-цзюнь понял, что, возможно, исчезнуть из постели в столь ранний час — было плохой идеей. Глава Ордена склонил голову набок. — Ты оставил свою ленту внутри, — сказал он. — Боже, что, если кто-нибудь увидит тебя в таком виде? — Моя лента? Глава Ордена с озорством улыбнулся, прежде, чем ещё раз поцеловать Цзеу-цзюня в губы. На этот раз поцелуй длился дольше. Цзеу-цзюнь почувствовал, как ноги слегка задрожали, когда Глава Ордена слегка прикусил его нижнюю губу. Он вздохнул, отвечая на поцелуй, прежде, чем вспомнил, что ему нужно кое-что сказать. Первым отстранился Глава Ордена (хорошая работа, прекрати обманывать этого человека, Цзеу-цзюнь). Он уже собирался сказать что-то, когда… — Я не знаю, кто ты, — выпалил Цзеу-цзюнь, опередив его. … … … Вероятно, были худшие способы, моменты и слова для того, чтобы рассказать эту информацию, однако, вряд ли список был длинным. — И я не знаю, кто я, — быстро продолжил Цзеу-цзюнь. — Я никого не узнаю с тех пор, как очнулся. И ничего не помню с момента, когда потерял сознание. Я не помню… совсем ничего. Прости. Мне очень жаль. Глава Ордена быстро заморгал. Рот пару раз открылся и закрылся, прежде, чем он произнес: — Но… как… ты поцеловал меня? Цзеу-цзюнь почувствовал, как щеки вновь запылали. — Я… да. Прости. Я… Я думал, что скоро все вернётся на круги своя и не хотел ещё больше тебя волновать, но лучше не стало… — Не хотел волновать?! — голос главы Ордена эхом отозвался в тишине утра. — Лань Хуань, ты… О боги… Блять, боже… Наконец, он отошёл от Цзеу-цзюня, убрав руки с его тела. — Ты… Ты бы дал мне знать, если бы я сделал что-то, то, что заставило тебя чувствовать себя неловко, да? — спросил Глава Ордена. Глаза расширились от страха. — Конечно! Я бы сказал тебе! — поспешно заверил Цзеу-цзюнь. — Прости, что позволил себе подобное… Но ты был таким уставшим и обеспокоенным. Я не хотел волновать тебя ещё больше. Глава Ордена провел пальцами по волосам, распуская завязанный наспех пучок. — Не верится. Ух… Тебя зовут Лань Хуань. Вежливое имя Лань Сичэнь, — сказал он. — Я — Цзян Чэн, но обычно ты называешь меня Ваньинь. — Ваньинь. Прекрасно, — кивнул Лань Сичэнь, — Это лучше, чем Красивый Заклинатель с Грозой В Глазах. Цзян Чэн широко распахнул глаза. — Ты только что… Ты... Ты не можешь флиртовать со мной! Мы женаты! — Правда? — радостно спросил Лань Сичэнь. — Тем больше причин флиртовать с тобой. Мне так повезло! — Ты невозможен! — застонал Цзян Чэн. — Как ты все ещё можешь быть невозможным даже без воспоминаний? — Должно быть, это талант, — усмехнулся Лань Сичэнь. — Точно. — Ваньинь, — сказал Лань Сичэнь. — Хотя я не против того, чтобы влюбиться в тебя снова, думаю, мы могли бы попытаться найти способ восстановить мою память.*
Теперь, когда ему не нужно было притворяться, Лань Сичэнь чувствовал себя бесконечно более расслабленно рядом с Цзян Ваньинем, когда они возвращались в город. Глава Ордена все ещё бросал на него обеспокоенные взгляды, поэтому Лань Сичэнь делал все возможное, чтобы отвлечь его разговором. Он искал темы, которые не напоминали бы Цзян Ваньиню о его потере памяти. Единственное, что пришло в голову, это случай, который привел их к этой ночной охоте. — В лесу на западе начали пропадать люди, — объяснил Цзян Ваньинь. — Исчезать без следа. Всегда те, кто путешествовал в одиночку. Нам удалось установить по какому маршруту они должны были направиться. И там же мы искали тебя в ту ночь. — Неужели совсем никаких следов? — спросил Лань Сичэнь. — Никаких признаков борьбы? Никаких вещей? Задавая вопросы наугад, он чувствовал себя совершенно бесполезным, у него было плохое представление, как вести расследование. — Ничего, — Цзян Чэн покачал головой. — Они будто растворяются в воздухе. — Ну… — начал Лань Сичэнь, потирая подбородок. — Если то, что атаковало их, напало и на меня, я бы сказал, что начать нужно с места, где ты меня нашел. — Звучит разумно. Но сначала нам нужно встретиться с Вэй Усянем и Ханьгуан-цзюнем. Может быть, они уже разобрались. В городе Цзян Ваньинь привел его на постоялый двор, где должны были остановиться два заклинателя. Действительно. Они были там, наслаждаясь завтраком. — Цзян Чэн, вы как раз вовремя! — позвал незнакомец в черном — Вэй Усянь? — махая рукой. — Вы выяснили, что это за существо? — спросил Цзян Ваньинь, подходя к столу. — Нет, — ответил Вэй Усянь. — Но один из людей нашелся. Цзян Ваньинь и Лань Сичэнь сели за стол. Рядом тут же появился слуга, чтобы предложить чай. — На самом деле, есть большая вероятность, что остальные тоже живы и здоровы, — продолжил Вэй Усянь. — Видишь ли, их не похищают и не убивают. Они теряются в лесу. Эта штука никак им не вредит, лишь крадёт… — … их память? — спросил Цзян Ваньинь. Вэй Усянь моргнул. Чашка с чаем замерла на полпути к губам. — Как ты узнал? — спросил он. Цзян Ваньинь скрестил руки на груди, глядя на Лань Сичэня. — Хочешь рассказать им? — вежливо спросил он. — Все в порядке. Расскажи ты, — ответил Лань Сичэнь, делая глоток чая. Цзян Ваньинь закатил глаза, прежде, чем снова повернуться к Вэй Усяню и Ханьгуан-цзюню. — Оно украло память Сичэня, — сказал он. — Что?! — Брат?! — Ха. Хм, — Лань Сичэнь поставил свою пиалу. — Это… Похоже, так и есть. — Почему ты ничего не сказал? — Ты и так казался довольно взволнованным. Я не хотел беспокоить тебя ещё сильнее. — Позже, у нас будет серьезный разговор насчёт этого, — сказал Цзян Ваньинь с опасным блеском в глазах. Лань Сичэнь чувствовал себя более комфортно, имея дело с раздраженным Цзян Чэном, а не с расстроенным. В то же время, он мог сказать, что не ощущал настоящей угрозы, словно подсознание знало, что за словами Главы Ордена не было никакой опасности. По крайней мере, для него. — Не улыбайся, — сказал Цзян Ваньинь. — Ты не должен улыбаться сейчас. Как ты умудряешься вести себя, как обычно?! — Ты вспоминаешь? — спросил Ханьгуан-цзюнь. Лань Сичэнь покачал головой. Как бы он ни вел себя, его поведение было не более чем инстинктивной реакцией на Цзян Ваньиня. Теперь, помимо раздражения, между бровями Главы Ордена снова появилась взволнованная морщинка. Все ещё действуя рефлекторно, Лань Сичэнь протянул руку, чтобы положить ее на ладонь Цзян Ваньиня. — Все будет хорошо. — Надеюсь, ты прав.*
Цзян Чэн изливал страх и разочарование в подлеске, прорубая путь Цзыдянем и Саньду. На этот раз они не разделились. Нет, он не собирался выпускать Сичэня из виду ещё две недели. Объект его беспокойства шел прямо за ним, держа в одной руке Шоюэ, а в другой Лебин, хотя не мог с полной уверенностью сказать, что знает, как ими пользоваться. Опушка с узким ручьем, где они нашли Лань Сичэня, была очень близко к маршруту путников, который они осматривали ранее. Вполне вероятно, что Похититель — так Вэй Усянь назвал это существо — ждал там путешественников, сошедших с дороги, чтобы отдохнуть и утолить жажду. Вэй Усянь вызвался быть приманкой. Когда они добрались до места назначения, он был единственным, кто вышел из-под прикрытия деревьев на опушку. Он сел, скрестив ноги, будто не заботясь ни о чем на свете. Лань Ванцзи, Лань Сичэнь и Цзян Чэн спрятались сразу за линией деревьев. Лань Ванцзи справа, Лань Сичэнь и Цзян Чэн слева, оставив широкий проход между собой. Прошел час. Цзян Чэну понадобилась вся сила воли, чтобы остаться сосредоточенным. Вэй Усянь, уже сменив позу, теперь лежал на земле, подложив руки под голову и напевая веселую мелодию. Когда существо появилось, Цзян Чэну пришлось пару раз моргнуть, чтобы понять это. В какой-то момент не было ничего, а в следующую секунду у деревьев появился небольшой, покрытый мхом валун. Если Вэй Усянь и почувствовал это, то не подал виду, продолжая мелодию. Конечностей не было видно, но валун двигался вперёд, как бугристая улитка. Он поднялся, когда до головы Вэй Усяня оставалось менее метра. Тело оказалось ненамного выше того, когда он ползал, и было покрыто складками зеленоватой кожи. Единственным местом, где он был туго натянут, был живот, большой и освещенный тусклым жёлтым светом под кожей. Лань Ванцзи выскочил из кустов навстречу существу, которое издало хриплый вопль и умчалось прочь с удивительной скоростью. К несчастью для него, умчалось оно прямо на Лань Сичэня и Цзян Чэна. Лань Сичэнь оказался ближе к существу, а Похитителю было слишком поздно уклоняться. Лань Сичэнь крепче сжал меч и… … широко замахнулся Лебин, отправив существо в полет на Цзян Чэна, который поймал его за складки кожи. Похититель сердито извивался в пальцах. — Что это было?! — спросил Цзян Чэн. — Я не хотел убивать его, — объяснил Лань Сичэнь. — Подожди, пока твой дядя не узнает, как ты обращаешься с этим первоклассным духовным инструментом. — Это духовный инструмент?! — воскликнул Лань Сичэнь, уставившись на Сяо в руке. — Цзян Чэн, его брюхо! Это должно быть оно! — крикнул Вэй Усянь, подбегая к ним. Без промедления Цзян Чэн разрезал натянутую кожу мечом. Все ещё извиваясь, существо начало спускаться. На клинке Саньду не было пятен крови, лишь свет в животе Похитителя погас. — Здесь… пусто? — сказал Цзян Чэн. Внутренности желудка существа выглядели как полый мешочек. Само существо уменьшилось до размеров жирной крысы и на данный момент выглядело довольно несчастным. — Отдай его мне! — сказать Вэй Усянь, протягивая руку. — Дай мне, дай мне, пожалуйста. Я никогда не видел ничего подобного! — И что теперь?! — спросил Цзян Чэн. — Что мы должны делать с… Пара сильных ладоней обхватила его лицо, а затем его притянули для поцелуя. Собственные руки, освобождённые от маленького существа, вцепились в ворот одеяний Сичэня. Он позволил себе насладиться этим несколько секунд, прежде, чем оттащить мужчину в сторону и впиться в него взглядом. — Ты вернулся? — укоризненно спросил он. — Я вернулся. — Точно? — Точно, — сказал Сичэнь, проводя большими пальцами по скулам Цзян Чэна. — Меня зовут Лань Хуань, вежливое имя Лань Сичэнь. Мой орден — Гусу Лань. Ты мой любимый муж, Цзян Ваньинь, Глава Ордена Юньмэн Цзян. — Я уже говорил тебе об этом, — сказал Цзян Чэн. — Скажи что-нибудь, чего я не рассказывал. — На прошлой неделе ты заставил меня съесть острую жаренную кожуру тофу. Я не чувствовал вкуса два дня, — сказал Лань Сичэнь. После чего наклонился ближе, добавляя тихим голосом. — И тебе на самом деле нравится, когда твои руки связаны моей налобной лентой, когда мы одни и… — Ладно, ладно!! Я верю тебе! Лань Сичэнь невинно улыбнулся. В ответ Цзян Чэн смог только мягко ударить его в плечо. — Никогда больше не поступай так со мной, — проворчал он. — Тебе понадобится нечто большее, чем небольшая амнезия, чтобы избавиться от меня. — Больше не буду. Обещаю, — ответил Лань Сичэнь. — Пойдем домой. Я должен тебе ванну. — Надеюсь, ты вернёшь долг с процентами. — Разумеется.