Границы дозволенного, которые бывает очень приятно пересекать

      Позолоченный гребешок аккуратно скользил по светло-русым прядям, укладывая непослушные волосы так, чтобы они выглядели опрятно. Андрей молча сидел на диване, терпеливо ожидая, когда Саша, удобно расположившийся за его спиной, закончит играть в парикмахера, и они всё-таки смогут приступить к основной части договора. Но Зелл, видимо, никуда не спешил. Он, казалось, наоборот, желал растянуть этот момент, смакуя каждую секунду, проведённую в обществе Лаггера. Послушного Лаггера. Такого Лаггера, который не грубит, не издевается, не трогает и не бьёт его. Теперь всё по-другому: контракт, заключённый на новых условиях — это то, чего действительно так не хватало их конфликту. Боже, почему Саша раньше не додумался? Стоило только правильно надавить, и вот он — Андрей Шавель собственной персоной — безропотно сидит на краю дивана, позволяя умелым рукам привести в благопристойный вид беспорядок на своей голове. Ну, негоже кумиру нескольких сотен тысяч человек выходить в эфир с такой ужасной причёской! Особенно в этот по-настоящему важный день.              День, когда ему предстояло загнать в самый дальний угол свою гордость и, смиренно опустившись на колени перед интернет-врагом, признать поражение после пары месяцев бессмысленной изнуряющей войны, извиниться за все оскорбления и издёвки. Сегодняшнюю дату Зелл ждал как второй день рождения, отсчитывая часы до рокового стрима, когда конфликт должен, наконец, прийти к своему логическому завершению: Лаггер скажет всё по сценарию; Саша, сполна насладившись этим зрелищем, сначала показательно повыёживается, но в итоге, соизволит снизойти до недруга, а после, так уж и быть, великодушно простит ему все грехи и миллион рублей в придачу. Воистину, чудесная концовка, не находите? Впрочем, именно такого мнения и придерживался Зелл. А вот, что касательно Андрея... Ну, по правде говоря, в текущей ситуации его мысли по этому поводу вообще никого не волновали. Саша загнал парня в ловушку: либо извинения, либо серьёзные проблемы, с которыми даже самые преданные подписчики не смогли бы помочь своему кумиру. «Сегодняшнее действо должно запомниться русскому Ютубу надолго!» — постоянно твердил виновник торжества, стараясь сделать предстоящую трансляцию безупречной, в своём стиле, так сказать. Зелл страдал чрезмерным перфекционизмом, когда дело доходило до творчества и создания роликов. А так как сегодня был действительно особенный день, его стремление довести всё до идеала просто било через край. Именно поэтому, когда сцена была подготовлена, освещение с камерой настроены, а на макбуке показывалась страница со стримом, придирчивый к мелочам Саша зацепился за Лаггера, который скромно стоял возле окна, стараясь не показывать своего волнения перед грядущим "выступлением".       — Животное, подойди сюда, — железные нотки приказного тона играли в голосе Зелла почти против его воли. Конечно, Саша понимал, насколько тяжело сейчас Андрею, и, даже, возможно, хотел бы его поддержать, но, к сожалению, не мог себе этого позволить: колкости сами вырывались из его уст, а выбор подходящих добрых слов был также сложен как, собственно, и поиск желания на подбор этих самых слов.       Лаггер поднял затравленный взгляд на интернет-врага и, испустив измученный вздох, нехотя поплёлся в сторону дивана, где восседал главный герой злосчастного спектакля.       — Это что за внешний вид? Я, кажется, просил тебя одеться как на официальную встречу! Слабо было рубашку хотя бы немного подгладить? А ещё ужаснее галстук подобрать ты не мог? — Саша, пробежавшись глазами по парню перед собой, недовольно фыркнул. — Скажи, ты так специально делаешь, чтобы меня выбесить или да?       — Мог бы и уточнить, что именно ты хотел увидеть на мне, — за сегодня Андрей уже выслушал про себя очень много интересного и неприятного, а потому решил по возможности просто соглашаться со всеми высказываниями интернет-врага. — Раз тебе не нравится, я могу вообще домой съебать.       — Блять, если ты уедешь переодеваться, то мы не начнём буквально никогда! — раздражённо прошипел Зелл, театрально всплеснув руками. — Боже, ну почему я трачу время на такого конченного уёбка, как ты…       После этих слов он полез в свой рюкзак и, видимо, принялся что-то искать. В этот момент Лаггер позволил себе чуть-чуть расслабиться, и на его лице появилась едва заметная улыбка: парню показался забавным тот факт, что Саша, будучи настолько эгоцентричным, вложил в его ответ с отъездом совершенно иной для себя смысл. «Можно подумать, я прямо сейчас поеду обратно из-за его очередной глупой прихоти...» — мысленно усмехнулся Андрей и даже представил, как Зелл, возмущённый и обиженный до глубины души начал бы ныть ему по телефону, узнав, что его товарищ (вот коварный обманщик!), на самом деле, просто отдыхает дома и не собирается возвращаться в отель.       — До стрима осталось около получаса. Дай я хотя бы попробую привести в порядок вот это вот, — Лаггер не сразу заметил, как Саша подошёл к нему с небольшим гребешком в руке. — Садись на диван, животное. Иначе как я причешу тебя, ты ж ёбаная двухметровая дылда?       Последний "комплимент" Андрей посчитал очень очаровательным, особенно учитывая то, с какой недовольной интонацией интернет-враг произнёс последнюю часть фразы. Создавалось ощущение, как будто Лаггер ещё виноват и в том, что оказался внушительно выше ростом и гораздо шире в плечах, нежели Зелл, никогда до этого не комплексовавший из-за своего довольно стройного, на первый взгляд даже хрупкого, телосложения. Мысленно умилившись обиженному тону собеседника, Андрей, недолго думая, расположился на диване.       — Хули ты лыбишься, свинья жирная! — Саше очень не понравился привычный задорный блеск в серо-зелёных глазах, парню показалось, словно интернет-враг опять насмехается над ним. Допустить столь вопиющего нарушения правил Зелл совершенно не мог: сегодня его день, и быть счастливым разрешено только царю этого праздника и никому больше.       Лаггер не совсем понял, из-за чего произошла столь резкая смена настроения, а также почему он секунду спустя получил ощутимый тычок в плечо — похоже, причина произошедшего так и останется загадкой. Впрочем, это же Сашка — Андрею порой казалось, словно даже сам парень не всегда понимает сам себя. А если это действительно так, то что можно говорить об окружающих?       Через пару минут мучений и нецензурной брани, Зелл, сев на колени, относительно комфортно устроился за спиной Лаггера, которому пришлось ютиться на самом крае — диван, будучи, всё-таки, не резиновым, своим скрипом как бы говорил «Ну, будьте ж вы людьми, в конце концов!».              Сначала они оба чувствовали себя немного неловко: Андрей не помнил, когда кто-то причёсывал его в последний раз, а Саша, окончательно погрузившись в свои мысли, периодически пропускал через пальцы мягкие локоны, просто потому что ему на подсознательном уровне понравилось, какие они приятные на ощупь. Тишина и умиротворение — именно так можно было описать происходящее в данный момент. Лаггер достаточно скоро привык к тёплому дыханию на затылке, а потому даже особо не нервничал, лишь изредка сжимая кулаки в карманах джинсов, когда Зелл, для удобства опираясь одной рукой на его плечо, периодически прижимался грудью к чужой спине и старательно делал что-то с волосами оппонента. Да, парень назвал бы его действия именно так, ведь сам до конца не понимал, чем же Сашу не устроила его прежняя причёска. Лёгкими движениями проходясь гребешком по чуть волнистым прядям, "юному парикмахеру" стало по-настоящему любопытно, что сейчас ощущает его подопечный. Интересно, он чувствует себя униженным от осознания того, как легко его воля была подавлена интернет-врагом? От мыслей об этом на лице Зелла расцвела игривая ухмылка. Саша точно знал, что сам никогда бы не позволил кому-либо касаться своих волос, а причёсывать — тем более. Напыщенное спокойствие Андрея вызывало смешанные эмоции: с одной стороны вынужденная покорность Лаггера доставляла удовольствие, а с другой его молчание малость раздражало. А вдруг он на самом деле наслаждается процессом также, как и Зелл? Что, если парню удалось прочувствовать в мягких движениях гребешка тонко проскальзывающую нежность его хозяина?       Саша совершенно не хотел признавать, что они сидят на диване вот уже около десяти минут далеко не из-за непослушной копны Андрея, которая никак не хотела зачёсываться на одну сторону, а, скорее, из-за того, что "юный парикмахер" сильно увлёкся, неспешно перебирая пальцами светлые локоны. Всё это время Зелл упорно делал вид, словно не может решить, как же лучше уложить чужие волосы, но, на самом деле, он просто хотел "поиграть" с ними подольше, словно они с Лаггером совсем не были врагами, а, напротив, кем-то вроде лучших друзей. В один момент Саше стало интересно: а будь они достаточно близки, Андрей позволил бы ему помочь с выбором наряда на сегодня? Да, Зелл с удовольствием сделал бы это, и не только потому, что парня немного бесило некоторое пренебрежительное, как ему казалось, отношение Лаггера к своему внешнему виду. Саша раздосадовано выдохнул: какой смысл в этих пустых фантазиях? В следующее мгновение он несказанно удивился подобным мыслям, ведь не мог вспомнить, когда в последний раз думал об интернет-враге в положительном ключе. Странное ощущение тепла в груди вызвало у Зелла сначала мучительно короткий приступ эйфории, а потом лёгкое раздражение. Саше вдруг показалось, словно в комнате неожиданно стало слишком душно. Похоже, он настолько сильно погрузился во внутреннюю борьбу чувств, что даже не заметил, как вплотную прижался к спине Андрея и замер, вслушиваясь в его размеренное сердцебиение.       — Чего ты так дышишь тяжело? Опять возбудился, что ли? — маленькая издёвка, внезапно слетевшая с губ Лаггера, заставила парня испуганно вздрогнуть. По непонятным для Зелла причинам, от этих слов сердце ощутимо больно кольнуло под рёбрами, а дыхание резко перехватило. Рука сама зависла в воздухе возле головы Андрея, а спустя секунду позолоченный гребешок с металлическим звоном упал на паркет. «Как он посмел прервать столь интимный момент близости, выставив всё в таком отвратительном свете?!» — возмутился про себя Саша, охваченный диким гневом. Он был так зол на интернет-врага за то, что тот не только не принял столь широкий жест великодушия, так ещё и осмелился высмеять своего добродетеля! Нет, он это так не оставит. Только не сегодня. Зелл как можно спокойнее выдохнул, а после псевдо заботливо положил ладони на плечи Лаггера, тихо рассмеявшись. Андрей сразу же прочувствовал заметную дрожь в теле сидящего позади парня и непроизвольно напрягся. Краем глаза завидев нервную фальшивую улыбку на лице интернет-врага, что явно не предвещала ничего хорошего, он аккуратно и вместе с тем требовательно сжал пальцы на чужих руках.       — Знаешь, тебе стоит быть осторожнее со своими словами, солнце, — с хитрой ухмылкой проговорил вполголоса Саша и, уткнувшись носом в шею Лаггера, сделал шумный выдох, — если я вдруг действительно возбужусь, тебе придётся хорошенько потрудиться, чтобы исправить свою ошибку и помочь мне как следует расслабиться...       Последние слова, произнесённые томным шёпотом у самого уха вынудили Андрея, тихо ругнувшись, отпустить шаловливые руки, бесстыдный хозяин которых с нескрываемым удовольствием наслаждался своей безграничной властью над интернет-врагом, обманчиво ласково массируя его напряжённые плечи. Лаггер спиной чувствовал, как быстро вздымалась его грудная клетка от глубоких, местами прерывистых, вздохов. Ощущение чужих обжигающих прикосновений выводило из себя, но Андрей терпел, не имея возможности совершить ни одного лишнего действия — нервозное состояние Зелла непрозрачно намекало на то, что злить парня сейчас не стоит. Сашу, очевидно, его беспомощность приводила в неописуемый восторг: он слегка ёрзал, сидя позади интернет-врага, и низким бархатистым тоном неразборчиво шептал себе под нос различные пошлости, которые, похоже, не имели цели достичь слушателя, а скорее, служили неким дополнением для поддержания возбуждённого состояния говорящего. Впрочем, Лаггер совсем не слушал своего мучителя: он предпочёл мысленно отключиться от данной ситуации и пустить все силы на сохранение здравого рассудка и хладнокровия — это был единственный вариант не сойти с ума в компании такого хаотичного и чрезмерно эмоционального товарища, как Зелл. Сама интимность происходящего не вызывала у Андрея ничего, кроме лютой ненависти и безвольного отвращения к человеку, сидящему у него за спиной, который, окончательно потеряв всякий стыд, без зазрения совести позволял себе подобное. Однако ласкам, как и спокойному поведению Саши, не суждено продолжаться вечно: в какой-то момент парню показалось, словно он подарил достаточно любви своему зверьку — значит, пришло время заняться дрессировкой. Всё же, Зелл не простил интернет-врагу его маленькую выходку и жаждал наказать негодника за необдуманные слова. Лаггер настолько сильно погрузился в дебри собственных мыслей, что не успел уследить за очередной сменой настроения, а потому с небольшим опозданием среагировал на то, как в одно мгновение чужие пальцы сомкнулись удавкой на его шее. Инстинкт самосохранения сработал на ура: Андрей молниеносно схватил недруга за запястья в предупреждающем жесте. В ответ на это действие Саша по-настоящему злобно рассмеялся и немного ослабил хватку, с садистским наслаждением подметив, как Лаггер в панике смешно дёрнулся, стоило только лишить его воздуха на какие-то "жалкие" несколько секунд.       — Тихо, тихо. Я не собираюсь убивать своего ручного зверька... — с приторно сладкой нежностью в голосе протянул Зелл, а после, в очередной раз властно сжав шею парня и усмехнувшись его молчаливому протесту, насмешливым тоном проговорил: — Я не наигрался ещё.       Когда боль в горле вместе с острой нехваткой кислорода, пламенем раздирающей нежные стенки лёгких, стали просто невыносимыми, Андрей вновь рефлекторно дёрнулся и, мёртвой хваткой вцепившись в чужие руки, предпринял слабую попытку освободиться от удушающих объятий. Саша, удачно прощупав указательным пальцем пульс на сонной артерии, получал просто безумное удовлетворение от мысли, насколько же быстро у Лаггера колотится сердце, а всё из-за его прикосновений. Это чувство опьяняло покруче любого крепкого алкоголя и дарило ощущение по-настоящему дьявольской эйфории, возможно, лучше, чем все наркотики в мире вместе взятые. Зеллу даже начало казаться, словно он сейчас задыхается вместе с интернет-врагом, а звуки их сердцебиения переплетаются в единой симфонии. Спустя мгновение по комнате эхом разнёсся стон, полный разочарования и боли — Андрей, впившись короткими ногтями в запястья Саши, с силой оторвал его руки от своей шеи, оставив на бледной коже пару-тройку неглубоких царапин. Наконец вырвавшись из чужой хватки, Лаггер уже через секунду обнаружил себя сидящим на полу, судорожно хватающим ртом воздух. Парень не знал, было ли причиной его падения головокружение от асфиксии, или же, на самом деле, это Зелл решил спнуть его с дивана в качестве наказания — впрочем, в данной ситуации забота о подобных мелочах совсем не являлась чем-то необходимым; самым важным сейчас было восстановить поток воздуха в лёгких и приготовиться к возможному нападению со стороны. Едва только мир перед глазами начал приобретать более-менее чёткие очертания, Андрей как можно скорее сфокусировал взгляд на интернет-враге: Саша всё также сидел на диване, и, обняв себя руками, тяжело дышал. В глазах цвета тёмного шоколада отражались тысячи эмоций, начиная обидой со злостью и заканчивая болью с беспокойством. Зелл не мог точно сказать, что именно он сейчас чувствует: царапины на запястьях неприятно пощипывали, а стоящий на коленях Лаггер, который хрипел и кашлял, вызывал у парня дикий страх. «Неужели я его почти..?» — пугающая своим содержанием мысль заставила Сашу непроизвольно вздрогнуть. Он в ужасе посмотрел на собственные руки — там уже красовались несколько алых полос, напоминающих о том, насколько опасно порой бывает полностью отдаваться своим желаниям. Боже...       В комнате воцарилась гробовая тишина, прерываемая лишь шумным дыханием одного и сиплым кашлем второго. Андрей, возможно, был бы рад задать простой вопрос «Что, чёрт возьми, с тобой не так?», но банально не мог произнести ни слова— в горле отвратительно першило, а грудь ныла из-за слишком частых и резких вдохов. В тот момент Лаггер всерьёз задумался, стоит ли канал всех его страданий. Может, куда лучше влезть в долги, взять кредит, но найти сраный миллион, лишь бы никогда больше не видеть этого больного на голову психа? Возможно.       Зелл находился в молчаливом шоке от произошедшего. Да, конечно, он считал Андрея мерзким животным, конченным мошенником, но Саша никогда представить не мог, что вообще способен сотворить нечто подобное. Хотя, нет. Парень соврал бы, сказав, словно никогда не фантазировал о том, как самолично приезжает к интернет-врагу и совершает долгожданный акт отмщения. Его богатое воображение часто рисовало жестокие извращённые сцены унижения ненавистного человека, который отобрал у него всё: деньги, канал, мечту и достоинство. Однако Зелл, будучи, пускай и очень импульсивным, но далеко не глупым мальчиком, прекрасно знал о последствиях претворения в жизнь своих фантазии. Дополнительный балласт в виде больших проблем с законом — действительно то, чего так не хватало Саше для полного счастья. Ага, как же. Сесть в тюрьму за убийство — очевидно, не самый лучший исход данного конфликта, а потому парень понимал, что, как бы сильно не хотелось, переходить черту не стоит. Перед сегодняшней встречей Зелл пообещал себе не поддаваться эмоциям: просто выполнить пару маленьких безобидных пунктиков и с чистой совестью улететь домой. Но, похоже, что всё, как обычно, пошло не по плану. Ему реально снесло крышу, стоило только Лаггеру переступить порог номера. Лишь встретившись лично с интернет-врагом, Саша снова потерял контроль, а теперь в очередной раз искренне сожалел о содеянном.       Нет, он лучше Андрея, Зелл не позволит себе опуститься до уровня чокнутого садиста, которым, как он считал, являлся Лаггер.        — До стрима 20 минут. Приведи себя в порядок и повтори текст. Я скоро вернусь, — сохраняя равнодушный тон, дал команду Саша, а после, удостоив парня коротким мрачным взглядом, поспешил в уборную.       Когда дверь закрылась с тихим щелчком, Зелл почувствовал, словно вновь может дышать полной грудью. Опершись на край раковины, он посмотрел в зеркало и оценивающе пробежался глазами по внешнему виду человека в отражении. Испустив усталый вздох, Саша аккуратно провёл рукой по идеально уложенным волосам, а после расстегнул верхнюю пуговицу брендовой рубашки. «Чёртов Лаггер. Опять всё испортил, сучий ты сын…» — даже здесь мысли об Андрее ни на секунду не покидали измученный разум нашего героя. На самом деле, Зелл пришёл сюда, чтобы успокоиться — внимательное рассматривание себя в зеркале часто помогало прийти в норму, на подсознательном уровне отпустив негатив, который являлся первопричиной бесконтрольных эмоциональных выпадов и столь ярких, ужасно болезненных для него, приступов агрессии. В чересчур стрессовых ситуациях Саша вообще предпочитал бы не выходить из ванной вовсе, но он осознавал до жути очевидную, такую пугающую истину — от всех проблем спрятаться «в домике» просто нереально, — а потому раз за разом через силу заставлял себя покидать укрытие, чтобы вновь столкнуться лицом к лицу со всеми бедствиями самостоятельной взрослой жизни. Иногда, стоя перед зеркалом, он даже позволял себе побыть слишком нарциссичным: отпускал различного рода комплименты парню из отражения. Этот акт самолюбования (а именно так окрестили бы его окружающие люди) являлся просто незаменимым лекарством для Зелла. Данная терапия хоть и не могла излечить душевные раны, но создавала столь необходимую в особо тяжёлых случаях иллюзию поддержки, в которой очень нуждался такой чувствительный человек, как Саша. Однако сейчас, как назло, ни единого приятного слова не находилось. Он дышал громко и прерывисто, а в висках характерным эхом отдавался шумный стук беспокойно мечущегося в грудной клетке сердца. «Нужно остановиться, пока не поздно. Пока ты ещё понимаешь, что делаешь...» — одними губами проговорил мудрое наставление самому себе Зелл, а потом, сглотнув ком в горле, опустил глаза на царапины на руках. «Он заслужил страданий, но почему от мыслей об этом так больно?» — с горечью подумал парень и, поймав печальный взгляд своего отражения, рефлекторно потянулся к зеркалу. Саша приложил ладонь к гладкой поверхности, а потом с тихим стоном выдохнул и мягко прошептал:       — Давай, ты справишься. Просто дыши, не дай ему сделать это снова. Всё в твоих руках.       На мгновение словно ощутив тепло руки по ту сторону зеркала, Зелл закрыл глаза и также тихо добавил:       — Зайка, у тебя всё получится. Я в тебя верю.       Через несколько минут гробового молчания и глубоких размышлений о вечном Саша был убеждён, что теперь чувствует себя немного лучше. На прощание обменявшись с парнем из отражения обнадёживающими кивками, Зелл, для придания большей уверенности, вновь поправил причёску, а после в последний раз осмотрев себя с головы до ног, наконец, набрался смелости покинуть ванную комнату.       «Андрей, нам надо поговорить» — заранее подготовленная фраза-якорь уже вертелась на языке, и оставалось только произнести её вслух. После этого действия, следуя новому плану, Саша собирался обсудить с Лаггером одну из своих многочисленных идей по разрешению конфликта. Осознание того, что от убедительности его речи будет зависеть абсолютно всё, просто выбивало из колеи, и Зелл молился всем богам на свете, лишь бы собеседник не обратил внимание на столь нехарактерную для его порой чересчур яркого и вызывающего поведения робость жестов, а также нервную дрожь в обычно звонком голосе. Парень не был точно уверен, готов ли он к этому разговору, хватит ли ему сил не сорваться и поступить правильно хотя бы раз — но попытаться явно стоило. Каждый заслуживает второй шанс, верно? Саша понимал: так продолжаться не может, они должны сегодня закончить эту войну. Плевать на всё, он готов быть первым, кто пойдёт на мировую, только бы эта катавасия закончилась. Нужно всего лишь перебороть почти паническую тревогу, противно скребущую где-то внутри, и начать переговоры, а там уже...       — Ну, как? Хорошо подрочил? — произнёс Андрей таким тоном, словно это не он несколько минут назад, абсолютно потерянный и до смерти испуганный, сидел на полу, пытаясь судорожно наполнить кислородом ноющие лёгкие. Мрачным напоминанием о произошедшем инциденте служили лишь еле заметные синяки на шее, которые Лаггер, скорее всего, будет ещё долго прятать под высоким воротом осеннего свитера.       Услышав эту фразу, Зелл почувствовал, как внутри него что-то треснуло. Являлось ли это "что-то" жалкими остатками самообладания или же надеждой на лучшее — парня данные мелочи совершенно не волновали. Коварные нотки дерзости и пренебрежения, коими были пропитаны слова интернет-врага, неожиданно разожгли затухающее пламя ненависти в сердце Саши, вынудив его отбросить в сторону все до единой мысли о мирном завершении конфликта. Андрей должен поплатиться за неумение держать язык за зубами, когда это необходимо.       — На колени.       Прямо и хладнокровно. Дрожь в голосе бесследно исчезла, как и сомнения по поводу правильности происходящего. Теперь его уже ничто не остановит.       — Ты конченный? — заметив, как огонь ярости вспыхнул пожаром в глазах цвета жжёной карамели, Лаггер невольно сделал шаг назад.       — Я сказал: на колени! — железным, нетерпящим возражения, тоном, громко повторил приказ Зелл, а после легко, но ощутимо, оттолкнув Андрея в сторону, по-царски уселся на диване. Саша больше не собирался мириться с неповиновением, сегодня он имел полное право как следует отыграться на своём обидчике, и теперь Зелл не намерен упускать возможности поставить на место привыкшего к вседозволенности интернет-врага.       Лаггер рефлекторно вздрогнул от того, как тон парня в одночасье сменился с угрожающего полушёпота до раздражённого крика. Помедлив пару секунд, Андрей, стараясь не думать о прожигавшем его насквозь презрительном взгляде тёмных глаз, медленно опустился сначала на одно колено, а после на второе.       — Умница, — тщательно скрывая по-настоящему детский восторг в голосе, с мнимой миролюбивой улыбкой проговорил Саша и потрепал Лаггера по волосам, словно собаку. — Вот видишь, как всё хорошо получается, когда ты меня слушаешься...       Андрей поморщился от неприятных прикосновений и, недовольно фыркнув в ответ, предпринял попытку отвернуться. Однако чужие пальцы, обманчиво ласково зарывшись в светло-русых локонах, в один момент резко сжались у него на затылке, не позволив отстраниться. Одной рукой держа парня за волосы, а другой вцепившись в его галстук, Зелл словно за поводок потянул Лаггера к себе, вынудив Андрея, стоя на коленях, ещё сильнее выгнуться в спине и выпрямить плечи. Через мгновение Саша с удовольствием ощутил, как на его тонкие запястья решительно легли крепкие ладони, демонстрируя, что интернет-враг на грани. Это заставило Зелла самодовольно усмехнуться — он находил сие действие по истине очаровательным. Боже, этот взгляд серых глаз, полный ненависти, напряжённое выражение лица, отражающее раздражение и беспомощность его хозяина, лёгкая дрожь в чужих руках, некогда являющихся олицетворением силы и господства. Сглотнув, Саша почувствовал, как разлилось приятное тепло внизу живота, а по телу пробежал табун мурашек. Мечта исполнилась: Лаггер стоял перед ним на коленях, абсолютно бесправный и полностью в его власти. Зеллу на миг даже стало немного жалко своего ручного зверька, но дрессировка есть дрессировка — сегодня парень планировал хорошенько проучить его за все грехи, заставить молить о прощении, он собирался унизить оппонента настолько жестоко, насколько вообще возможно. От этих мыслей губы Саши сами расплылись в хищной ухмылке; он выпустил помятый галстук из рук и с мнимой лаской аккуратно пригладил его к ткани чужой рубашки, мягко пробежавшись пальцами по широкой груди Андрея. Участившееся дыхание интернет-врага не осталось незамеченным, и тогда Зелл, с обманчивой нежностью коснувшись лица Лаггера, игриво вздёрнул его подбородок, вынудив поднять озлобленный взгляд на своего господина. Саша соврал бы, сказав, что это ни капельки его не возбуждало. Да, он пообещал не пересекать границу, но, учитывая всё произошедшее между ними, неужели нельзя сделать маленькое исключение из правил?       — Наслаждаешься, больной ублюдок? — ядовитая насмешка, проскользнувшая в тихой реплике интернет-врага, заставила впасть в лёгкий ступор. Зелл не сразу понял, к нему ли было обращено данное высказывание, но, стоило только парню всмотреться в глаза, сверкающие недобрым огоньком, как он сразу же принял решение больше не сдерживать раздирающий душу гнев. Сегодня Саша намерен стереть с лица Лаггера эту ехидную улыбочку, чего бы ему это ни стоило.       — О, ещё как, Андрюш, поверь мне, — с этими словами Зелл резко сжал пальцы на челюсти противника, почти что заставив его поперхнуться предыдущей фразой. — А ты всё отпускаешь грязные шуточки... Удивительно: даже в такие моменты твоё поганое чувство юмора даёт о себе знать.       — Ну, общаться таким додиком и не рофлить — просто невозможно, — через силу шутя огрызнулся в ответ парень, а затем болезненно зашипел, почувствовав, как ногти интернет-врага неприятно впились в его кожу. — Все эти твои извращённые фантазии, то количество грязи, что ты вытворяешь... Скажи, у тебя недотрах?       — Ты считаешь, моё поведение слишком... вызывающее? – после недолгой паузы выдавил из себя Саша, абсолютно не понимая, с чего это Лаггер вдруг перевёл разговор в столь странное русло. Он сейчас явно находился не в том положении, чтобы позволять себе шутить подобным образом. Зелл, тщательно скрывая лёгкое смущение от услышанного, смерил собеседника вопросительным взглядом, ожидая получить в ответ очередную глупую пошлость или нечто подобное, однако, судя по всему, Андрей в этот раз был настроен крайне серьёзно. Стоило только тёмно-карим глазам случайно пересечься с серыми, которые теперь по неизвестным причинам больше казались льдисто-голубыми, как парень, сам до конца не осознавая почему, почувствовал, словно весь их холод вмиг обрушился на него обжигающим кожу ледяным градом, совершенно застав врасплох.       Лаггер решил бессовестно воспользоваться этой минутной слабостью интернет-врага и, не медля более ни секунды, со всей твёрдостью в голосе проговорил:       — Я считаю, тебя пора уже как следует оттрахать, да так, чтобы ты неделю не смог сидеть.       Заметив, как от этих слов с лица недруга моментально пропала самодовольная ухмылка, Андрей понял, что, кажется, теперь точно знает, как бороться с напастью по имени Александр Зелл. В богатом арсенале Саши всегда были шутки сексуального характера, но когда кто-то высказывал подобные колкости по отношению к нему, то парень нарочито громко смеялся, сразу же застенчиво прикрывая рот рукой и густо краснея. На самом деле, Лаггер находил эти действия очень забавными, даже милыми, а потому сам не упускал возможности лишний раз засмущать своего чересчур эмоционального знакомого — всё-таки, куда веселее прикалываться над теми, кто воспринимает данный юмор слишком серьёзно и, соответственно, реагирует куда ярче, нежели другие, более сдержанные люди. Сделав несколько весьма интересных умозаключений, Андрей с улыбкой победителя поднял глаза на интернет-врага, всем видом показывая, насколько ему не терпится поскорее услышать ответ.       Зелл растерянно замер, абсолютно потеряв дар речи. Мысли о том, насколько возбуждающе прозвучала эта фраза из уст Лаггера, вынудили парня непроизвольно заёрзать на месте, спешно прогоняя странно-пугающие воспоминания об эротических фантазиях недельной давности. Что ж, он и так зашёл уже слишком далеко. Андрей, очевидно, решил пойти ва-банк, так почему бы Саше тоже не повысить ставки?       — Думаешь, тебе по силам справиться с этой задачей? — прокашлявшись после недолгого молчания, неожиданно тихо для самого себя проговорил Зелл и свёл ноги вместе, всеми силами стараясь скрыть факт столь постыдной реакции своего тела на чужие слова. Он правда пытался звучать максимально расслабленно, но жуткую нервозность подкрепляло ощущение изучающего взгляда серо-зелёных глаз, которые как будто говорили с осуждением «всё с тобой понятно, извращенец» за упорно молчавшего всё это время Лаггера. Саше было до ужаса тошно от одной мысли, что Андрей мог посчитать его слишком чувствительным к подобным высказываниям; пожалуй, настолько чувствительным, чтобы возбудиться от одного только предложения переспать.       То, как поведение интернет-врага изменилось в одночасье после этой фразы, очень развеселило Лаггера. Парень не мог сказать, что он находил более очаровательным: дрогнувший голос Зелла, забавно скакнувший вверх по тональности, или же лицо Саши, так напоминавшее сейчас по цвету спелую клубнику, или, всё-таки, трясущиеся то ли от волнения, то ли от чего-то ещё худые руки, одна из которых слабо сжимала короткие светло-русые пряди, а другая уже давно покоилась на чужой щеке.       — М-м-м, вижу, ты уже жаждешь проверить? — насмешливо промурлыкал в ответ Андрей, с наслаждением рассматривая интернет-врага, словно он не был живым человеком, а, скорее, каким-то произведением современного искусства среди творений классиков прошлого века. Казалось, ещё чуть-чуть, и вот она — победа — почти в руках Лаггера, оставалось лишь дождаться следующего хода и добить соперника последней заготовленной фразой.       — Если хочешь выебать меня, то так и скажи.       В эту игру могут играть и двое. Несмотря на безоговорочный проигрыш в предыдущей партии, Саша не собирался сдаваться. У парня ещё был козырь в рукаве, которым он решил так беспечно воспользоваться прямо сейчас.       Через секунду Зелл одной рукой властно сжал челюсть парня, сразу же пресекая слабую попытку отстраниться, а другой, вцепившись в воротник рубашки, резко потянул на себя. Андрей не успел опомниться, как почувствовал касание чужих губ на своих собственных. Саша целовал его жадно и напористо, желая продемонстрировать своё безусловное превосходство. Подавив последние намёки на ярое сопротивление, Зелл, не задумываясь, протолкнул язык глубже, с интересом исследуя каждый сантиметр рта Лаггера. И даже в такой ситуации они продолжали вести ожесточённую борьбу за доминирование: Андрей не стал терпеть подобное неуважительное отношение, а потому, когда парень уже собирался разорвать поцелуй, он "на прощание" куснул его за нижнюю губу, и, ощутив солоноватый привкус крови, самодовольно усмехнулся в лицо интернет-врага.       — Ах, ты сука... — в полустоне выдохнул Саша, а после, похотливо облизнувшись, потянулся к ремню на своих джинсах. Вид стоящего на коленях Лаггера совершенно вскружил ему голову, окончательно затуманив разум: Зелл мысленно уже находился в моменте, представляя, как Андрей мог сейчас доставить ему удовольствие, оставаясь в таком положении. Но, видимо, у второго участника происходящего были другие планы на этот счёт. Саша не успел толком насладиться сладкими фантазиями, как через секунду его хрупкие кисти были перехвачены крепкими руками Лаггера, а диван со скрипом прогнулся под весом ещё одного человека.       — Давай переберёмся в более удобное место? — с мягкой улыбкой проговорил Андрей, уверенно расположив колено между ног парня.       Зелл поднял слегка испуганный взгляд на человека перед собой и нервно сглотнул: он уже и забыл, насколько Лаггер превосходил его в росте и телосложении. Не дожидаясь ответа, Андрей, с непривычной нежностью сжал чужие запястья, а после быстро повёл уже порядком возбудившегося интернет-врага в сторону большой кровати, которая, казалось, занимала чуть ли не третью часть всего люксового номера. Саша до последнего не верил, что всё действительно может закончиться вот так, прямо как он представлял: на белых простынях в окружении гор подушек. Однако остатки здравого смысла всё равно неустанно сигнализировали об опасности, упрашивая Зелла сейчас же уйти, отказаться, пока ещё есть возможность, наплевав на то, сколько времени и сил ушло на все приготовления ради претворения в жизнь дорогого сердцу сокровенного желания. Но, к сожалению или к счастью, наш герой не слышал их, да, и, по правде говоря, было слишком поздно отступать: тогда он, уже почти полностью раздетый, лежал под Лаггером, еле слышно постанывая от чертовски приятных будоражащих каждую клеточку тела прикосновений сильных рук. Когда Андрей повалил его на постель и внаглую полез под рубашку, парень с испугом в дрогнувшем голосе попросил его не торопиться, а после не смог скрыть благодарной улыбки, лишь увидев, как партнёр практически моментально оторвался от него, давая перевести дух. Осознание того, что он больше не пустое место, чьи требования можно игнорировать, грели душу. После принятия этого немаловажного факта Саша, окончательно отбросив все сомнения, стал чувствовать себя куда увереннее, а значит, начал позволять Лаггеру всё больше с каждой минутой, отдаваясь процессу целиком. Андрей, к большому удивлению Зелла, действовал решительно и вместе с тем крайне осторожно, не раз показывая, что комфорт партнёра имеет для него ровно такое же значение, как и свой собственный. Саша тоже был внимателен, прислушиваясь к ощущениям, он двигался размеренно, а иногда в порыве страсти даже разрешал себе царапать спину интернет-врага, тем самым подсознательно желая занять доминирующую позицию в их соитии. Лаггер воспринимал эти жесты не иначе, как призыв к большему: всё же, ему, на самом деле, доставляло огромное удовольствие то, как Зелл, тая от его ласк, со стоном выгибался в спине и плечах, когда он до синяков сжимал пальцы на чужих бёдрах, вынуждая опуститься ещё ниже. В какой-то момент Андрею начало казаться, что парень воспринял фразу «оттрахать так, чтобы неделю не смог сидеть» слишком буквально. Впрочем, не Лаггеру его судить: по правде говоря, он сам грешил подобными фантазиями, вот только в отличие от своего эмоционального партнёра, пожалуй, очень откровенного в некоторых особо горячих моментах, чересчур гордый Андрей Шавель никогда в этом не признается. Лаггер был уверен: потом он ещё сто раз пожалеет о содеянном, но мысли о возможных последствиях просто сами улетучивались из головы, стоило лишь прислушаться к сбивчивому прерывистому дыханию Саши, всмотреться в его глаза, подёрнутые похотливой дымкой и ощутить жар чужого мелко подрагивающего от удовольствия тела. Андрей, конечно, ни за что бы не признался в этом, но Зелл определённо был в его вкусе, чёрт возьми. Такой раскрепощённый в постели, и в то же время густо краснеющий от грязных шуток в свою сторону. Настолько эмоциональный, что тебя, кажется, вот-вот стошнит от головокружения, как будто ты только сошёл с карусели, но полученный заряд адреналина сполна компенсировал все минусы до единого. Его чувства были подобны колыхающемся на ветру пламени свечи — и Лаггер был бы не против добавить побольше горючего, чтобы спалить к хренам всё в округе и сгореть самому, превратившись в пепел. В эту ночь все сожаления он оставил на потом, ведь единственное, что его волновало сейчас — это продержаться как можно дольше, дабы выполнить свою часть сделки и как следует удовлетворить партнёра, заставив его ещё долго помнить о произошедшем. А, вообще, кто бы мог подумать, что для признания интернет-врагом его величия, получения долгожданной похвалы, Саше придётся переступить все известные грани приличия? Для парня уже не имело значения, насколько далеко он зашёл ради достижения цели, и поэтому, когда среди ласкающих слух «Зелл классный, Зелл лучший, Зелл красивый, Зелл охуенный» неожиданно затесалось уточнение «особенно когда сидит на моём члене», он совсем не возражал, а лишь усмехался, глядя на сосредоточенное выражение лица Лаггера во время чтения им наизусть выученного текста.       Стрим под интригующим названием «Мольбы Андрея» так и остался висеть на канале с подписью «Ожидаем пользователя...», а чат, несмотря на поздний час, в первые десятки минут просто разрывавшийся от количества сообщений, очень скоро стих, оставив после себя лишь недовольство зрителей неразрешённой загадкой: чем же, всё-таки, завершился конфликт двух ютуберов. А закончился он донельзя просто: Лаггер, открыв глаза после полудня и найдя себя лежащим в одной кровати с интернет-врагом, не без труда прогнал из головы горячие воспоминания о прошлой ночи, а после, нежно поцеловав в лоб мирно спящего Сашу, в спешке покинул номер.       У всего есть предел, граница допустимого. Пересечь её — значит быть готовым к серьёзным последствиям, а они могут оказаться крайне непредсказуемыми. Однако, как бы там ни было, необдуманные решения, безответственное поведение, брошенные на ветер слова и нарушенные обещания редко когда становятся помощниками в разрешении конфликта. Впрочем, обе стороны сходятся во мнении: эта битва закончилась безоговорочной победой полыхающего ярким пожарищем возбуждения, на углях которого вполне себе могла зародиться искра чего-то нового и доселе неизведанного, но, похоже, что этого (пока?) не произошло. Дадут ли наши герои шанс этой искре воспылать новым огнём, беспощадно сжигая дотла их обоих? Решатся ли они пойти на риск и попробовать выйти за границу их текущего конфликта, узнав друг друга с совершенно неожиданной стороны? Пожалуй, ни один из парней и под дулом пистолета никогда не признается, что произошедшее этой ночью навсегда останется в их головах, как самое яркое и, действительно, приятное воспоминание о совместном времяпрепровождении. Да, довольно-таки своеобразном, но всё же. Кажется, они однозначно солидарны ещё в одном тезисе: подписчикам иметь представление об их маленьком секрете совершенно не обязательно. Так же, как и Андрею совсем не нужно знать о том, что Зелл, впервые за долгое время хорошо выспавшийся, был крайне разочарован, теперь ощущая себя разбитым и преданным, проснувшись один в пустом номере. Впрочем, Саша тоже не должен забивать голову мыслями о том, как сильно Лаггер будет скучать по его приятному бархатному голосу, очаровательно взлохмаченным тёмным волосам и невероятно выразительному взгляду карамельно-карих глаз, в которых яркими бликами играло зарево алого рассвета, когда они в последний раз мягко поцеловались перед сном. Так, возможно, будет лучше для них обоих, ведь не стоит забывать: у всего есть грань дозволенного. Однако, согласитесь, порой, бывает крайне полезно и чертовски приятно её пересекать.