Teambuilding

Чёрт… Чёрт, чёрт, чёрт. Чёрт побрал бы этот Кингдом с его тимбилдингом и смешанными командами. Чёрт побрал бы эти поздние тренировки в пустующем здании агентства. И конечно же, чёрт побрал бы этого Уёна с его идей «А давайте что бы познакомится поближе сыграем в прятки?» Серьёзно? Прятки? Наверняка эта бестия задумала всё только для того что бы в каком-нибудь тёмном углу вдали от камер потискать Сана. Абсолютно точно. Сонхва не разделял всеобщей радости с которой было воспринято это предложение и с надеждой посмотрел в сторону Пыниэля, мол, ты старший — откажись, ну провальная же идея. Однако все скорбные выражения лица были проигнорированы, и самый главный хён радовался возможности, наверное, больше чем тот же Уён, что эту кашу заварил. Пак обратил свой жалостливый взгляд на стафф, но те кажется были слишком довольны возможностью наблюдать за происходящим. Осознав, что поддержки ждать не откуда Хва устало вздохнул и смирился с тем что сон ему в ближайшие пару часов не светит. И хрен с ним со сном, главное инфаркта не словить. И что по итогу? А по итогу Сонхва сейчас стоит в каком-то пыльном подсобном помещении в окружении инвентаря и средств для уборки, и буквально молится что б его быстрее нашли. А почему? А потому что в этой же тесной каморке с ним заперт Феликс. Тот самый Феликс, которому на спортивном дне он рассыпался в комплиментах, сейчас держит его за руку, прислушиваясь к тому что происходит за дверью. Тот самый Феликс, которого сам Пак хотел бы иметь назвать своим «младшим братиком». (Честно говоря, Сонхва вообще старается избегать в одном предложении слова «иметь» и «Феликс», потому что тогда фантазия вылетает в трубу и рисует картинки с пометкой 18+.) …Под радостный гомон, что бы не затягивать раунды тех кто прячется было решено разбиться на пары. А оставшийся без неё будет искать остальных. Минхо, твою мать, ты серьёзно это предложил? Пак обернулся на ЛиНо, и увидел, как тот уже вцепился в руку Юнхо. Мдааааа… Любопытненько. Пыниэль вызвался водить первый тур, и Хва уже было шагнул к Ёсану, чтобы встать с ним в пару, как прямо перед его носом Кан сделал шаг в сторону Чонина. Последний был весьма удивлен исходом, но протянутую ему навстречу руку радостно сжал. Судорожно понимая, что скоро сбудется его самый сладкий и одновременно страшный кошмар, Хва развернулся в сторону Уёна. Всё равно что Уён будет недоволен решением Хва, а Сан будет дуться. Младших можно задобрить вкусным ужином. Его личное моральное состояние намного важнее, и он должен предотвратить катастрофу, но… Пак вздрагивает и удивлённо смотрит на свою руку, которую сжимает маленькая и аккуратная ладошка. Хва судорожно сглатывает подступающую слюну и пытается всячески успокоить свою внутреннюю фанючку, в полной мере осознавая кто встал к нему в пару. — Хён… Голос Феликса глубокий, немного с хрипотцой от усталости и от этого же чертовски сексуальный. Пак для Феликса тонсен по творчеству, а по возрасту — хён. Забавно… Пак переводит взгляд на лицо танцора и разбивается внутри себя на тысячи осколков. Видеть улыбающегося Ликса в близи без солнцезащитных очков практически невозможно. — Хён, можно я буду с тобой в паре? И Паку ничего не остается кроме как кивнуть в ответ. Сонхва выныривает из своих мыслей чувствуя, как ладонь Феликса сжимает его пальцы чуть сильнее. Пак вопросительно приподнимает бровь (молодец, Сонхва, конечно же выражение лица отчетливо видно в этой темноте) и чувствует как, делая шаг назад, Ликс почти прижимается своими ягодицами к паху старшего. Это на мгновение выбивает весь воздух из груди Пака, и младший явно слышит его судорожный вздох, но никак не комментирует. Прочистив горло Хва наклоняется к уху танцора и спрашивает: — Кто-то идёт? Феликс разворачивает голову к Паку (между прочим, почти подводя последнего к точке невозврата от осознания интимности ситуации) и выдыхает куда-то в область шеи: — Очень похоже. Сонхва легко кивает головой, задевая прядками щеку младшего, и тот (по мнению Пака) реагирует на это очень странно — затыкает себе второй ладонью рот, сдавленно хихикает и еще плотнее вжимается в тело Хва. На такую диверсию усталое тело отзывается неожиданным подъемом энергии в одной конкретной области, и Пак готов сквозь землю провалиться. Уж это Ликс точно почувствовал. И по-прежнему молчит… Собирая остатки храбрости, Хва пытается отодвинуться от Феликса, но куда бежать в этой маленькой каморке одному несчастному Паку самому Богу не известно. Более того почувствовав, что старший пытается выстроить дистанцию, Феликс еще раз делает шаг назад возвращая соприкосновение телами. Сонхва закусывает губу и снова пытается отодвинуться. Пак был готов погладить себя по голове за манёвр, если бы при этом он не врезался в стеллаж. Флаконы с чистящими средствами недовольно дребезжат на полках и Ликс испуганно поворачивается к не менее удивленному старшему, зачем-то зажимая ему рот. — Ты чего? Нас же найдут! — полузадушенно шипит Ликс, стискивая второй рукой пальцы Сонхва. От младшего пахнет фруктовой жвачкой, каким-то сладким кондиционером для волос и собственным терпким запахом. В каморке душно, мысли Хва путаются, а он сам сосредотачивается на ладони что сейчас прижимается к его губам. И он не будет утверждать, что ему сейчас совсем не хочется провести по ней языком. Феликс оборачивается на дверь и сосредоточенно прислушивается к звукам, доносящимся из-за неё. Кажется, кто-то появился на этаже и теперь приближается к месту где они скрываются. Сонхва практически готов вопить от восторга, что скоро их обнаружат и он наконец то сможет смотаться от Феликса, предавшись самобичеванию (и не только) в одной из кабинок туалета. Спасительные шаги проходят мимо… Дождавшись пока за дверью снова станет тихо, Ликс поворачивается к Паку и убирает свою ладонь от губ старшего к неудовольствию последнего. В горле Хва — Сахара, но он судорожно облизывает губы, больше инстинктивно, чем для того что бы их действительно смочить. — Почему тебе важно, чтобы тебя нашли последним? Разве тебе не хочется быстрее отдохнуть? Феликс фыркает. — Мы забились с Уёном, Минхо и Чонином на желание. Кого найдут последним — выдвигает любое требование, а остальные должны исполнить. За дверью раздается какой-то шум, и Феликс слегка напрягается вслушиваясь. — Очень похоже, что Уёна уже нашли. Осталось еще две пары. Пак представляет насколько расстроен шумный Чон, ведь этот ребенок не любит проигрывать. Да и ему явно не хватило времени облапать Сана. А зная этих двоих скорее всего их нашли по звукам. Сонхва в этом более чем уверен. Феликс по-прежнему слишком близко к Паку, и кажется его сердце решило отстучать пару лет за пару часов. — Почему не рассказали об этом остальным? — Пак пытается перевести тему что бы хоть как-то успокоится и отвлечься от своего возбуждения, которое и не думает уменьшатся. — Это было бы не интересно. — Но честно. — Возможно. Пак еще раз облизывает губы, и снова без увлажняющего эффекта. Рядом с Феликсом — слишком жарко. Он удивляется как еще не воспламенилась одежда, а на пальцах что все еще сжимает Феликс не обуглилась плоть. Солнечный мальчик слишком горяч. Неожиданно Ли располагает свободную руку между лопатками Хва и практически сталкивает их грудью. Пак не успевает удивиться откуда в таком маленьком теле столько силы, как слышит: — Помочь? — Что?.. Вопрос застревает в горле Сонхва, когда он внезапно чувствует юркий язык на собственных губах. Феликс мягко посасывает нижнюю, оттягивает зубками и размашисто лижет пухлые губы старшего, проходясь по всем трещинкам и неровностям. Пак от удивления забывает, как дышать, но, когда организм решает, что кислород ему еще пригодится, парень едва успевает приоткрыть рот, как туда сразу же вворачивается маленький язычок танцора SKZ. Ликс чувствует себя более чем в своей тарелке продолжая сминать чужие губы и ласкать длинный язык, который он давно приметил на фанкамах. Сейчас он в полной мере может им насладится, обхватывая его собственными губами, скользя к основанию, посасывая его и выбивая из Пака приглушенные стоны вместе с остатками разума. Когда младший отстраняется — Хва инстинктивно продолжает тянуться к Ли, взывая у того тихий смешок. — Достаточно? Распаленный Хва не сразу понимает вопрос (алё, ребят, какие вопросы, он только что чуть не отдал Богу душу целуясь со своей розовой? голубой? радужной? мечтой во плоти.) но когда до него доходит смысл слов он поспешно пытается отстранится, смущаясь и благодаря всех богов за то что света в каморке нет. — А… Да. Эм… Спасибо? Лицо горит и Пак действительно благодарен темноте в помещении, потому что Феликс этого не видит. Краснеть перед собственным крашем не входило в план его жизни. Тем более, когда краш — младше. Тем более, когда краш так близко. И самым бесстыдным образом поглаживает его член через штаны. Стоп. Что? — Но мне кажется нам нужно решить еще одну проблему. — Ухмыляется Ликс, не останавливая движения рукой, слегка надавливая на уже весьма ощутимый бугорок в штанах. — Ты ведь не хочешь показаться в зале перед нунами из стафа в ТАКОМ виде. Пак не уверен, что должен отвечать, тем более что тело предательски реагирует на ласки, отключая функцию речевого аппарата за ненадобностью. Он уже проиграл. Он не имеет против Ликса ни единого шанса. Хва закусывает губу и упирается лбом в плечо Феликса, издавая тихий стон. Ухо обжигает горячим дыханием, когда Ли прикусывает мочку: — Какой послушный, старший братик… Рука младшего пробирается под резинку спортивных штанов, продолжая ласкать старшего через тонкую ткань белья. Пака прошибает током — видимо усталость и напряжение делают своё дело, и в общем-то уже плевать на последствия — он начинает толкаться в руку танцора, вызывая одобрительную улыбку. Отстранившись, Феликс разворачивает и прижимает Хва спиной к двери (благо что та открывается во внутрь), оставляет быстрый поцелуй в уголок губ, опускаясь перед Сонхва на колени. До старшего доходит чем собирается заняться Ликс, и он тянет руку остановить танцора, но тот перехватывает её. Пак готов поставить язык на отсечение, но он уверен, что даже в этой непроглядной тьме Феликс смотрит ему прямо в глаза. — Феликс, нет, стой… Слова обрываются, как только Ликси обхватывает большой палец вокалиста своими губами и начинает ласкать его своим языком, продолжая массировать член старшего. В который раз Пак рад что свет в подсобке выключен. Сейчас он уверен, что стоя на коленях Феликс имеет самый блядский вид, и его визуализация для Хва была бы определенно сильнейшим ударом по психике, если такая вообще останется после сегодняшнего вечера. В чем лично сам Пак сильно сомневается. С пошлым чпоком Ликс выпускает палец из своего рта и практически рывком стаскивает штаны и нижнее белье Хва, задевая уже почти каменный стояк и вызывая болезненное шипение старшего. Феликс сам возбужден и не терпелив, но доставлять боль Паку не намерен, и тут же извиняясь целует вокалиста в бедро, мягко обхватывая своими маленькими пальчиками чужой член. Пака откровенно ведет от такого Феликса, и он тут же забывает про боль, отдаваясь под умелые ласки и душой, и телом. О том где Феликс набрался опыта он предпочитает не думать. Тот даром времени не теряет — касается головки пульсирующего члена губами, слегка посасывая ее. Пак кусает ребро своей ладони что бы заглушить очередной стон и удивляется, когда Ликс располагает его вторую руку на своей макушке. Однако быстро понимает, что от него требуется и несильно сжимает волосы танцора, вызывая у того одобрительный стон. Стон проходится вибрацией по горлу в момент, когда Феликс заглатывает член до конца упираясь кончиком носа в низ живота старшего, и теперь одобрительный стон уже звучит сверху. Пак продолжает отбиваться от мыслей об опыте Феликса. Ликс чередует ласки — проводит ладонью по твёрдому члену, дразнит головку языком, заглатывает полностью задерживая дыхание, и Сонхва кажется, что он скоро кончится как личность от этой сладкой пытки. Впрочем, наигравшись и наслушавшись стонов, танцор позволяет старшему задать желаемый темп, иногда просто отстраняясь и позволяя вдалбливаться в своё горло. От этой покорности Паку буквально сносит крышу (никто не ожидал. Он сам не ожидал) и практически заставляет Феликса захлебываться смесью слюны и предэякулята размашисто толкаясь в тесный рот младшего. Надолго Хва не хватает, и он уже хочет отстранится что бы закончить все рукой, как Ликс вцепляется в его бёдра насаживаясь до упора. Хва сжимает волосы на затылке младшего и кончает, выстанывая: — Чёрт, Феликс… Танцор отстраняется, сглатывает сперму и ухмыляется, вылизывая дочиста член старшего. Пак немного дергается от сверхстимуляции, покорно принимает как младший натягивает на него бельё обратно, и абсолютно не знает, что сейчас следует сказать. Чувствуя нервозность Ликс придвигается к уху вокалиста и шепчет: — Расслабься. Разве тебе не понравилось? Хва мнётся. — А ты?.. — Всё в порядке. Ты так сексуально стонал, что я спустил себе в штаны, практически сразу же как коснулся себя. Сонхва затапливает чувство вины, и он открывает было рот, чтобы извинится, как Феликс разворачивается и мягко целует его в губы. Младший скользит носом по щеке старшего, вызывая у того толпу мурашек и шепчет: — Теперь думаю можно выйти. — А как же победа? Феликс фыркает, переплетая их пальцы — Я и так победил. Чонин отписался о том, что они выпроводили стафф и разошлись по общежитиям. Сонхва недоуменно моргает, переваривая информацию. Как они умудрились всех убедить оставить этих двоих на территории агентства? Кажется, младший что-то недоговаривает об их спорах. Феликс смотрит на стопор Сонхва и хмурится. — Я выиграл распределение в пару с тобой в предыдущем споре. — И только? Танцор мнется. — Я выиграл время наедине. — И? — И всё. Всё что произошло здесь — моя инициатива. Ты мог отказаться и я бы остановился. Но ты не выглядел как тот, кто против всего произошедшего. — Ликс неопределенно махает рукой в сторону. — Значит награды за это соревнование нет? — Внезапно пазл складывается, и Хва понимает, что все действия Уёна, не более чем исполнение желание Феликса остаться с ним тет-а-тет. Интересные, однако, споры у младших… Впрочем, косвенно это исполнение и желания самого Сонхва. И он абсолютно точно не против всего произошедшего. Феликс вздыхает. — Нет. Награды за это соревнование нет. — Но… Очередной поцелуй в губы затыкает старшего. — Но ты же позаботишься о младшем братике, чтобы его утешить? Пак в ответ мягко сжимает пальцы Феликса. О, он позаботится. Обязательно позаботится.