Они любили закаты, а могли бы друг друга

Осень — это до нельзя странное время года. Время для сумасшедших приключений и серьезных решений, начала новой жизни и конца старой. Особенно, когда листья все чаще опадают с деревьев, но на улице все еще появляются лучики Солнца. И воздух такой, что даже дышать хочется, иногда даже пахнет как-то по-особенному, весной, что-ли. Антон всегда любил яркие краски этого мира, от чего постоянно фотографировал красивые виды, особенно небо и ночные города. Рассматривать переливы красок на картинах тоже обожает, но при этом и злоядлым ценителем искусства не является, ему не нужны имена художников или информация когда и какой творец оторвал себе мочку уха. Что мешает ему просто любить смотреть на что-то красивое? А еще Антон очень любит путешествовать, устает конечно как собака, но кто за него будет делать его работу? Договориться там, договориться тут и катить обратно. И сейчас он тоже куда-то отправляется. Закуривая сигарету на перроне в ожидании поезда, Антон ещё раз просматривает свой билет, лежащий в паспорте. Москва — Питер. Если быть честным, он не особо любит Питер, мрачно как-то, хоть и красиво. Конечно, хмурая Москва практически ничем не отличалась, но здесь ему всегда было спокойнее. Зато в поезде он всегда чувствовал себя лучше всего, если конечно с попутчиками везет. Хотя, Шастуну всегда говорили, что он со всеми общий язык найдет, но кто этим людям поверит, когда иногда кого-то красиво обматерить охота. В любом случае, потом вы выйдете из поезда и забудете о друг друге навсегда. Поезд подъезжает ровно в 16:00. Антон подбирает свой чемодан, до этого выбрасывая окурок на пути и, пройдя проверку, спокойно заходит в свой вагон. 56 место в купе находится довольно быстро и Антон плюхается на нижнее место с левой стороны, спокойно выдыхая. Удивительно, но он зашёл в это купэ первым, успел, так сказать. Антон сразу же убрал чемодан под спальное место и уселся возле окна, подбирая ноги под себя. На секунду он завис, любуясь переливами Солнца на столе. Из-за его поверхности они выглядели по-особенному прекрасно, что рука сама потянулась фотографировать. По счастливой случайности, именно тогда, когда Шастун уже настроил камеру и сделал пару фотографий, только-только вливаясь в процесс, дверь купэ открылась. Он повернул голову, застыв в совершенно неловкой позе, потому что место было уж слишком мало, чтобы подобрать идеальный ракурс и не попасть тенью на отблески Солнца. В проёме стоял мужчина, неспокойно дышащий и осматривающий помещение своими голубыми глазами. Антон часто часто поморгал, чтобы до него наконец дошло, что в купэ он будет ехать не один, ибо это поезд, очнись, Шастун. Попутчик заходит в купэ полностью через пару секунд, прикрывая за собой дверь, и падает на соседнее место. Антон уже успел убрать свой телефон и даже хотел заняться обустройством своего спального места, даже встал, чтобы достать своё спальное белье, но услышал мелодичный, только слегка басоватый голос своего попутчика. — Прощу прощения за грубое отсутствие моих манер. Здравствуйте. Шастун опешил и лишь кивнул в ответ. — Меня Арсений зовут. — спокойно продолжает попутчик и Антон чувствует его взгляд на себе некоторое время, пока достает своё спальное белье. Парень делает глубокий вдох и тихий выдох, собираясь с мыслями, как лучше ответить. Че он как школьник на первом медляке? Вдох выдох. — А меня Антон, приятно познакомиться. Вам достать? — спокойным тоном проговаривает Шастун и мысленно за себя радуется, когда поворачивается в сторону собеседника и видит на его лице очаровательную улыбку. Если честно, Антон даже и не понял, почему именно эта улыбка вызвала у него такие же ощущения, какие он испытал когда любовался солнечными лучами на столешнице. Они разговорились. Естественно, типичные знакомства в поездах начинаются с: «до куда едете? оо, а мы туда» «а вы с какой целью? ясненько, а мы вот с какой». Но сейчас это было как-то.необычно? — Я вообще из Омска. — проговаривает Арсений, укладывая свой подбородок на ладонь. И в ответ получает, естественно, удивленный взгляд. — А я думал, ты чисто Питерский. Попов тихонько улыбается и прикрывает глаза. Антону на Арсения смотреть приятно, как на небо во время заката или рассвета, сразу на душе становится спокойнее. Шастуну нравится, когда комфортно, а с Поповым он чувствует себя именно так. — Мне все так говорят. А ты сам откуда будешь? — Я Воронежский. Арсений тоже не скрывает удивления. Честно, по повадкам не скажешь, что этот парень рос в таком городе. Стереотипы про раздражающее быдлянство рассыпаются вдребезги. Их разговор продолжается в каком-то комфортном, обычном русле. Никто не перебивает, слушает внимательно и в глаза смотрит, лишней информации не говорит, чтобы не душнить лишний раз и мозг не забивать и честно, о таком собеседнике иногда можно только мечтать. А совсем скоро в окна проникает осенний закат. Дыхание захватывает, когда Антон переводит взгляд на замолчавшего Арсения. Голубые глаза как никогда сочетаются с темно-оранжевым оттенком. Его попутчик красив, красив до невозможности, когда смотрит в окно, подперев голову ладошкой, чтобы было удобнее смотреть. Он красив, когда улыбается и смеется, обнажая белоснежные зубы. Его ямочки на щеках ни капли не мешают его образу статного мужчины, только добавляя ему какой-то изюминки, особенности, которая должна быть только у него. У Арсения даже шея красивая, замечает Антон. Она не худая и не пухлая, а кадык так нервно, но завораживающе подрагивает, когда Арс заливисто смеется. Чёрные волосы приобретают краску под тусклым светом уходящего Солнца. Он проводит взглядом по каждой линии прически, замечая домашнюю лохматость. Честно, он хотел бы вспомнить, как Арсений выглядел, когда только зашел в это купэ. Почему Антон не заметил сразу, насколько его Омский попутчик красив? Может быть, дело в закате? Шастун всегда был уверен, что закаты и рассветы добавляют красоты этому миру. Но Арсений красив и без этого. Внешность комфортная, такая, чтобы просто смотреть. И не надоедает же, только больше залипаешь, замечая мелкие детали. Такие как родинки или что-то напоминающее веснушки. Антон не понимает, как долго он рассматривает Попова. А второй рассматривает в ответ, честно, любуясь также. Подмечает и очаровательно чудную кудрявую челку и длинные ресницы на зелёных глазах. Губы осматривает, любуясь этим безобразием, видит на них засохшую кровь и свежие ссадины, осматривает каждую ранку до жути придирчиво. Но это добавляет Антону свою изюминку, думает Арсений. А улыбка у Шастуна нереально красивая. Наверное, ему ни раз говорили, что улыбаясь, он напоминает довольного пушистого кота. И лучи заката сейчас делают из Антона чёртово произведение искусства, потому что зелëные глаза становятся ещё теплее и смотреть в них становится ещё комфортнее, а когда Арс переводит свой взгляд на его руки, у него дыхание сводит от настолько эстетично сложенных кистей. Но никто из них об этом случае говорить не собирается. Потому что как только лучи заката сменятся темнотой, они перестанут влюбляться в друг друга. А после того, как на вокзале они сядут в разные машины и уедут в разных направлениях, они больше никогда не смогут посмотреть друг другу в глаза. Ведь так обычно случается?