Что посеешь, то и пожнёшь

Мужчина сгорбился над передним копытом гнедой кобылы, держа его в обветренных ладонях, вычищая скребком стрелку и выравнивая копыто, прежде чем приложить к нему железную подкову. – Спокойно, девочка, всё хорошо, – пробормотал он, пока она ёрзала, пытаясь выдернуть ногу из его хватки. Вдалеке он услышал стук копыт. Он отпустил ногу кобылы и поднял голову, вытирая пот со лба и поправляя кожаную повязку, закрывавшую правый глаз. Из-под повязки тянулся рваный шрам, портя морщинистую от возраста кожу. Мужчине было уже почти полвека, и хоть его тело всё ещё оставалось крепким и коренастым, его суставы болели и скрипели при каждом движении. Всадник, который приближался к нему, тоже изменился с возрастом – талия сделалась шире, лицо округлилось и было далеко не таким бледным, как в их последнюю встречу – но мужчина мгновенно его узнал. По этим трём шрамам, рассекавшим его щёку, и по ещё одному, глубоко распоровшему верхнюю губу. На бедре всадника был револьвер, через плечо повешено ружьё. Как бы то ни было, кобура старшего мужчины тоже не пустовала. Он потянул больное левое плечо, вздрогнул, и устало вздохнул. Всадник прикоснулся к шляпе, и мужчина с повязкой на глазу хрипло заговорил: – А я всё думал, когда же ты явишься за мной, Марстон. Всадник дёрнул плечами: – Я так и думал, что найду тебя здесь. Даже спустя столько лет. – Они так и не нашли меня. Во всяком случае, до сегодняшнего дня. После того, как мы с тобой славно поболтали в пятом году, я думал, что не увижу тебя больше. А потом услышал, что случилось со стариной Биллом, – одноглазый мужчина издал смешок, совсем не весёлый. Он смотрел на другого мужчину с каменным выражением лица. – Я действительно попытался взять его живым, – ответил Марстон своим грубым голосом, который с возрастом сделался более низким и более угрожающим. – Марион никогда не любил делать, что ему велят, – признал старший мужчина. Марстон вздохнул нетерпеливо, будто показывая, что торопится куда-то: – Ты собираешься сдаться миром, Морган? – Я вообще не собираюсь сдаваться, Марстон, – заявил тот, скривив губы. – Я никогда не причинял тебе зла. От этих слов всадник взорвался. Он резко спрыгнул с лошади, кинулся на другого мужчину, обвиняюще наставив на него указательный палец: – Ты бросил меня! Оставил истекать кровью на той проклятой горе! Ты пошёл назад, за деньгами! Единственный глаз Моргана сверкал холодно и опасно: – Я пошёл назад, чтобы убить Майку. За всё, что он натворил… и деньги я хотел забрать не для себя. Для тебя. – Ты уж прости, но что-то я в этом сомневаюсь! – прорычал Марстон, его рука нависла над револьвером. – Я бы на твоём месте этого не делал, – предупредил его Морган, буравя единственным глазом револьвер Марстона. – Назови хоть одну причину этого не сделать! – рявкнул Марстон. Морган стойко выдержал его взгляд и спросил: – Ты так и не нашёл тех денег, верно? Марстон стиснул зубы: – Дело уже не в деньгах. Я во всём разобрался сам, я справился, – сказал он настойчиво, но голос у него звучал оборонительно, и до странности по-детски. – Ты купил себе дом, я знаю, – оборвал его Морган. – Но с деньгами было бы проще, ты должен это признать, чёрт возьми. Марстон фыркнул, утёр рот рукой: – Это уже не важно, Артур. Для нас всё кончено. И уже давно. Лицо Артура смягчилось. – Я хотел для тебя лучшей судьбы. – Ты меня не обманешь, – отозвался Марстон горьким и сдавленным голосом. – Зайди в дом, Джон. Выпей виски, хотя бы. – Артур… – Джон. Я прошу тебя, как друга. Как брата. – Нет. Нет, не смей меня так называть, ты бросил меня. – Да, бросил! А ты ни разу не дал мне возможности объяснить, так что придётся выслушать меня теперь, пока ты не всадил в меня чёртову пулю, неблагодарный сукин сын! – прорычал он. – А теперь оставь свою лошадь в хлеву и заходи! Артур повернулся и медленно захромал в сторону хижины, не вполне уверенный, что Джон не выстрелит ему в спину. В конце концов, если бы они поменялись местами, он сам сделал бы именно так. Джон на долю секунды подумал о том, чтобы выстрелить Артуру в спину. Прямо в сердце. Быстрая смерть. Артуру хватит времени лишь на короткое удивление, а потом он уйдёт, и Джон будет намного ближе к тому, чтобы вернуть свою семью. Но от одной мысли об этом ему стало тошно. Они плохо расстались, но Артур по-прежнему был его братом. И среди всех тех, кого Джону приказали схватить или убить, на его долю выпало больше всего страданий. Джон прошёл в хижину вслед за Артуром, отметив его хромоту и седые пряди в волосах. Да, он поседел и двигался неуклюже от старых ран, как побитый жизнью волк-одиночка, но он по-прежнему держался с тихим спокойствием, столь явным, что почти внушало тревогу. Зайдя в хижину, Джон быстро огляделся, ожидая засады. За все эти годы он ничего не слыхал о Чарльзе Смите, но он почти что ожидал, что Чарльз будет здесь и кинется защищать Артура. Но нет. Хижина была совсем пуста, если не считать их двоих. – Сядь, – приказал Артур, и даже столько лет спустя Джон не смог не послушаться мужчину, который вырастил его, как старший брат. – Там, на горе, – буркнул Артур, – дела пошли не совсем так, как ты ожидал, Джон. Да, я вернулся. Но я вернулся потому, что думал, что так будет лучше для тебя. Я видел, что ты в крови, что тебе больно, но я знал, что в тебе ещё есть силы, чтобы спуститься с той горы. Ты всегда умел позаботиться о себе, лучше, чем любой из нас. А я должен был прикончить этого предателя, – прошипел Артур со своим протяжным акцентом. – Он был там. С деньгами. Я наскочил на него, но у него был с собой нож. Мы дрались. И он здорово меня распорол. Вырезал мне глаз, чёрт бы его побрал. Артур наклонился и оттянул в сторону повязку, открывая пустую глазницу, из-под века которой сочились слёзы. Рваный шрам был набухшим и блестящим, глубокая рана рассекала лоб и доходила почти до уголка губ. Джон не мог скрыть свою дрожь, не мог не почувствовать тяжесть в груди, нарастающее сочувствие к старому другу. Но он быстро подавил эти чувства. – Я сюда пришёл не для того, чтобы слушать истории, Артур. Мы давно уже не дети. Артур ответил хриплым смехом, который где-то на середине оборвался кашлем: – Нет. Нет, мы не дети, – сказал он, справившись с кашлем и наливая себе ещё виски. – Но мы всё ещё одна семья, Джон, – Артур пристально посмотрел ему в глаза. – Морган, теперь у меня есть своя семья, и эта семья у них. Они забрали Эбигейл. Джека. Они убьют их, если я не буду делать, что велено. Артур поднял брови: – А я всё думал, с чего это ты так разъярился, что гоняешься за старыми друзьями. Это не в твоём духе. – Ну что ж, спасибо и на этом. Артур хмыкнул и кивнул: – Пинкертоны, я полагаю? – Как всегда, – подтвердил Джон. – И я так понимаю, они ищут Датча. – Ну конечно. Ты с ним встречался? – спросил Джон голосом, полным одновременно надежды и страха. Артур усмехнулся: – Нет, чёрт возьми. Ублюдок оставил меня умирать после того, как Майка меня почти что распотрошил. Впрочем, я тоже отплатил предателю. Всадил ему пулю в брюхо, так что он истёк кровью до смерти. – Майка мёртв? Ты уверен? – спросил Джон ровным голосом, не выдавая острого интереса. Взгляд Артура снова метнулся к его глазам. – Я уверен, – протянул он. Джон втянул воздух ноздрями: – Как? – Я же пытался встретиться с тобой столько лет назад, – парировал Артур, уклоняясь от вопроса. – Я знаю. Я тебя прогнал. Не то чтобы ты этого не заслуживал. Артур закатил глаза: – Говорю тебе… – Я тебе не верю, – перебил его Джон. – Я думал, ты сам по себе, Морган. Артур что-то невнятно проворчал, а потом отодвинул свой стул и встал, заставив Джона занервничать. Он протянул руку успокаивающим жестом: – Просто… Пару лет назад я отыскал твою маленькую ферму Бичерс-Хоуп. Лицо Джона побледнело. Костяшки пальцев сжали край стола так, что стали белыми от напряжения. – Что? – выдохнул он. – Я пытался поговорить с Эбигейл. Пытался поговорить с Дядюшкой. Уверен, ты будешь счастлив узнать, что они угрожали напичкать меня свинцом, – Артур снова закашлялся, молотя себя кулаком в грудь. – Так вот как они меня нашли, – пробормотал Джон. Артур застыл: – Что? – Пинкертоны. Я всё думал, как же они меня нашли. Это ты, Морган, это ты привёл их прямо к моему порогу! – Чёрт побери, Джон, ты купил землю прямо возле Блэкуотера! У тебя в башке всегда была только половина мозга, да и ту волки сожрали! – Заткнись! – закричал Джон, вскакивая на ноги, его стул отлетел назад, и комната наполнилась какофонией треска и грохота. Артур не двинулся с места, только смотрел на Джона, который стоял, нервно переминаясь с ноги на ногу. – Может, и так. Может, они нашли тебя потому, что я нашёл. И я знаю, что если скажу, что искал тебя лишь для того, чтобы отдать деньги, ты мне не поверишь. Но это правда. И я это докажу. Джон фыркнул. – Этот милый домик, этот большой участок. Ты всё потратил, – выплюнул он. – Нет. Нет, всё это оставил мне Хэмиш. Я не потратил деньги, Джон. Я сберёг их для тебя. Пытался отдать Эбигейл, но она не дала мне сказать ни слова. – Ты врёшь. Глухо ворча, Артур шагнул к сундуку в углу комнаты, достал из кармана ключ и отпер замок. Быстрым, злым пинком он откинул крышку сундука. Джон поднял брови: – Ты прятал их здесь всё это время? – И не взял ни цента, – тихо сказал Артур. – Они твои. На лице Джона одно чувство сменяло другое: возмущение, счастье, скорбь, и, наконец, холодная ярость. – Теперь это уже ничего не значит, Артур. У них моя семья, – напомнил он Артуру. И всё же он долго, явно колеблясь, смотрел на сундук, полный денег, а потом посмотрел на Артура, который спокойно стоял рядом. Рука Джона рванулась к револьверу и выхватила его быстрым, как молния, движением, направляя оружие на Артура. Но Джон недооценил старого друга. Артур выхватил своё оружие так же быстро, наставил его на Джона так же неотвратимо, как будто у него оба глаза были на месте. – Так не пойдёт, Джон. – О, Артур, – тихо проговорил Джон, в его груди горели горе, и гнев, и беспомощность. – Хватит мне этого «о, Артур». Никогда не нравилось, когда люди так говорят. Опусти револьвер, Джон. – Нет. – Я не хочу тебя убивать, – искренне сказал Артур. – Я тоже не хочу убивать тебя. – Так не убивай. Позволь пойти с тобой. Джон фыркнул. – Джон. Я умираю. Брови Джона поползли вверх, глаза расширились от изумления. – Что? – выпалил он. Артур кивнул: – Доктор сказал, мои лёгкие не в порядке. Рак, вот какая штука. Так мне и надо. Столько народу ограбил и поубивал. Что посеешь, то и пожнёшь. Я всё равно что мертвец, Марстон, – выдохнул он, серьёзно глядя на Джона. Джон нервно сглотнул, но его рука не дрогнула, продолжая крепко сжимать револьвер и целиться Артуру в грудь. – И? – И я могу тебе помочь. Я пойду с тобой добровольно. Я помогу тебе найти Датча. А потом сдамся им, пускай вешают. Ну или ты пустишь мне пулю в лоб, так даже лучше. Джон… все эти годы, всё, чего я хотел – это помочь тебе. Пожалуйста. Позволь мне помочь тебе сейчас. Позволь мне всё исправить. Позволь мне… чёрт возьми, позволь мне искупить вину. Мне всё равно уже приготовлено место в аду. Так дай мне немного покоя, прежде чем я туда отправлюсь. Раздался щелчок. Джон опустил курок револьвера. Потом прокрутил его на пальце по спусковой скобе и опустил обратно в кобуру. Артур сделал то же самое. Затем Джон протянул Артуру руку для пожатия, но старший мужчина схватил его за руку и притянул к себе, а потом крепко обнял. – Я скучал по тебе, старик, – признался Джон. Артур усмехнулся: – Кого ты назвал «стариком»? Ты сам уже далеко не пацан, Марстон, – они отстранились друг от друга, и Артур широко улыбнулся, похлопав Джона по плечу: – Идём, мальчик. Спасём твою семью.