потерял себя

Ляхов пальцами постукивает по столешнице и докуривает уже, кажется, пятую сигарету за ночь. Он знает, что ему попадёт потом не только от врача, но и от Тёмы. Точно, Артём… Гриша тушит сигарету об край стола и встаёт со стула, шлёпая босыми ногами по полу. Ему поебать, что у него температура с самого утра за 38; поебать, что может быть хуже. Абсолютно на всё поебать, серьёзно. Он оглядывает полупустую хату: сам парень теперь тут лишь деталь интерьера разве что, — думает о том, сколько всего здесь происходило раньше, а сейчас лишь пустота. Только Никитин теперь вносит краски в эту квартиру — тут и шмотки его в некоторых комнатах, фотки какие-то, пачки от чипсов, которые он вечно забывает убирать, и запах шампуня на подушке сладкий-сладкий. Но Грише от этого всего так противно, что ком в горле встаёт. Ему и сам Артём противен со всеми этими попытками вытащить его из дерьма, но парнишка любит его искренне, и обижать его совсем не хочется. Он Ляхова обожает до безумия и, кажется, у него в глазах иногда действительно мелькают сердечки как в тех самых диснеевских мультиках с влюблёнными главными героями. И это так мило и забавно, что сопротивляться и как-то мешать чужой нежности совсем-совсем не хочется. Обоим приятно в конце концов, так какой смысл прерывать? Только вот Тёма правда верит в то, что это любовь до гроба, а Гриша в нём лишь временное утешение нашёл: понимает ведь, что мальчишка ему не пара. Наивный слишком и глупый — сломать его легко очень, но думать об этом не хочется. Он сам сломан уже давно. Назар сломал. Уже столько времени прошло, а отпустить чувства к Вотякову у Гриши так и не вышло. Он каждый день проверяет его истории через фейки в инстаграмме, проверяет профиль и перечитывает старые переписки в телеграмме. Они так глупо поссорились, зато Ляхов тогда наконец всю правду узнал: его сердце Назару не нужно было. Он тогда, кажется, свалился с небес на землю и переломал себе все кости. Слова даже не резали — кромсали плоть, и парень позволил себе прямо перед мужчиной расплакаться так по-детски совсем, хотя ему ведь 27 уже — давно не ребёнок. А Обла ушёл просто. Посмеялся, растянув пухлые губы в привычной усмешке и просто пропал со всех радаров, закинув Ляхова в чёрный список абсолютно везде. Оставил лишь инсту, да и то, наверное, лишь для того, чтобы лишний раз слухи не распускать. Гриша тогда убивался месяца два: пропал изо всех сетей и никому не отвечал, пока Тёма в его жизни не возник из неоткуда. Он так наивно верил в то, что проблемы у Гриши с альбомом и семьёй, и так старался помочь, что не пустить его в свой мирок было невозможно. Ему жаль Артёма, серьёзно. Он сам был на его месте сейчас, но Гриша действительно хочет его полюбить. А он, раз уж хочет, как минимум, попробует это сделать. Ляхов заходит в галерею, смотрит на альбом с фотографиями Назара и, выдохнув шумно, удаляет его окончательно. Кажется, для него это действительно большой шаг в новую белую полосу своей жизни. Он вновь пальцами по столу стучит, но уже без сигареты в руках: всё же Никитин скоро придёт. Звук тихий открывающейся двери слышит и сам впервые за долгое время идёт встречать Артёма, обнимая прямо в дверях. — Пообещай мне, что у нас всё будет хорошо, ладно?