Аффективная эмпатия или обыкновенный мазохизм

Слезы не хотят останавливаться, поэтому я лежу и беззвучно плачу, не могу никак успокоиться, начинается истерика. Наконец приходит осознание того, что я легко отделалась, и всё могло бы закончиться намного хуже. Нет, нет, нет, Джорджия, успокойся, пожалуйста, не тревожь друзей своим бесполезным и жалким нытьем Несмотря на все мои старания, непослушный всхлип всё-таки срывается с онемевших губ. - Эй, всё хорошо. – тихо говорит Чифую, гладя меня по плечу. Я с трудом сажусь на кровати, опираясь на руки, и бездумно смотрю перед собой, только слезы и всхлипы. Баджи смотрит на меня, а потом садиться рядом и прижимает к себе. Падаю на грудь парня безвольной куклой, роняю голову, крепко сжимая в руках край его толстовки. И реву. А меня лишь гладят по волосам. Я выплакиваю все страхи и действительно становится легче. Пригревшись в объятиях, я не замечаю, как сознание погружается в тягучую дрему. Только сейчас я понимаю, как сильно я устала за этот день. - Спи- повторяет Баджи, укладываясь на кровать, но не выпуская меня из объятий. Хоть он и пытается выглядеть непринужденно, я вижу в его глаза сильную тревогу, и от этого становится еще хуже, не нужно им волноваться. Наверное, мое лицо выглядит совсем испуганным, потому что Кейске переглядывается с Чифую и спрашивает - Тебе не нужно успокоительное? Могу сбегать, у матери в квартире есть, имеет небольшой снотворный эффект. Не бойся, давай схожу. Отрицательно мотаю головой. - Мне уже лучше, не нужно. - добавляю я, нерешительно зарываюсь на груди у парня, а Чифую обнимает сзади, крепко прижимая к себе. Как хорошо. Баджи ласково перебирает мои волосы, лицо немного саднит, но в целом чувствую себя действительно гораздо лучше. Люблю воскресенья. Просыпаюсь по привычке рано. Голова от вчерашней истерики неприятно трещит. Во сне парни ослабили хватку и мне удается аккуратно выползти из кровати. Оглядываюсь, вижу, что одеяло сползло с Чифую, и он явно мерзнет, бережно поправляю, попутно убираю волосы с лица Баджи. Понимаю, что нужно немного освежить мысли, лучше всего, конечно, помогла бы сигарета, но не дымить же в доме друга, не хочу, чтобы они дышали этой гадостью. Поэтому просто ухожу на кухню, с трудом переставляя ноги. В раковине гора грязной посуды, поэтому трачу время, чтобы вымыть её, сделаю ребятам приятно. Решаю еще приготовить завтрак, нахожу нужные продукты и пеку блинчики, а то они на одной лапше долго не проживут. Закончив, сажусь на подоконник, разглядывая спящий двор, уже начинает светать, но еще слишком рано, чтобы даже самый ответственный работник покинул свой дом, спеша на работу. Люблю это время. Сон развеивается, страхи отступают, тут я в безопасности. Так, теперь следующий вопрос на повестке дня: что я скажу друзьям о вчерашнем? Что мы имеем, я завалилась домой к Чифую, абсолютно в бессознательном состоянии, вся побитая, с разодранными коленями, херову тучу времени рыдала. Поэтому байку о том, что шла-шла, споткнулась и упала, можно сразу отбросить. Ох черт, правду говорить не хочется, опять же, зачем им знать о моих проблемах дома, но врать тоже некрасиво. Ладно, расскажу им о драке в парке, это половина правды, а следовательно, не совсем ложь. Все довольны. Отлично. Черт, хочу курить, когда я нервничаю, то это желание становится непреодолимым. Поджимаю колени к животу, ощущая боль от ударов, это отрезвляет не хуже сигарет. Так и сижу, прислонившись головой к стеклу. Не знаю, сколько времени прошло, но рядом со мной присаживается Баджи, также смотря на рассвет. - Ты чего не спишь? Всё еще боишься? - Нет, всё хорошо. – ласково улыбаюсь ему, касаюсь рукой волос парня, легонько взъерошивая их, какие же они всё-таки мягкие. Парень смотрит на меня долгим и пронзительным взглядом. - Так даже лучше. – кивает Баджи, вставая и доставая две кружки. Наливает кофе и отдает одну мне, забираясь рядом на подоконник. Пьем в тишине. - Джорджия –серьезно говорит он. – Что вчера произошло? Соберись, ты готовилась к этому разговору. - Я, понимаешь, я подралась. – нерешительно говорю я. -Ничего страшного, я сама виновата. Ну была в парке, они пристали, я послала, получила. Тело парня напряглось, а глаза метали молнии. - Как они выглядели? – наконец спросил он. _ Думаешь, я запомнила, боже, подумаешь, ерунда это, успокойся, да и что ты им сделаешь, они были огромными. Парень вскочил, взял мои руки в свои, растирая. Он встревожен, зол, даже отсюда я чувствую его напряжение. Мне очень хочется его успокоить, поэтому я решаюсь на отчаянный шаг и глажу его по голове. Он смотрит на меня, а я продолжаю, ладонь запутывается в черных, шелковистых волосах. - со мной всё хорошо. Не нужно беспокоиться. - Ты безрассудная девчонка. – тяжелый вздох, он сжимает меня снова в объятиях, прислонившись головой к животу. Больно, но я молчу. - Полностью согласен. Заставила ты нас понервничать, негодница – сонный и растрепанный Чифую заходит на кухню. Блять, как же я их всё-таки вчера напугала. - Ну простите. – смеюсь я, выкручиваясь из сжимающих меня рук, подбегаю к Мацуно и взъерошиваю его светлые волосы ее больше. – Но я приготовила панкейки в качестве извинений, простите меня. - Ахахахахахахх. – смеются оба.- ну тогда ты прощена. Пока они с аппетитом завтракают, я пью еще одну кружку кофе. Стараюсь много не ходить, больно. Потом помогаю с уроками, объясняю логарифмы по десятому кругу. И только потом собираюсь уходить домой, по пути заскочу в аптеку, обезболивающее закончилось и за сигаретами. - мы тебя проводим. – говорит Кейске. - Да не надо, я дойду. - Серьезно думаешь, что после вчерашнего мы тебя отпустим? Блин, ребят, не нужно, пожалуйста. - Не нужно, я сама. Спустя уйму времени мне удается их убедить. Выхожу на улицу и медленно, вот поворот, переулок, а вот и аптека, частенько тут бываю. Провизор спокойно выслушивает, что мне нужно. - Я бы посоветовала взять вот эту мазь, она лучше таблеток имеет еще и заживляющий эффект. - Да, пожалуй, её и возьму. – говорю я и оплатив покупку иду дальше. По курсу маленький незаметный ларек, здесь работает добрый дядечка, который продает сигареты. Без проблем приобретаю их, попутно обсуждая предстоящие соревнования по плаванию. Пулей влетаю в квартиру, переодеваюсь, моюсь, повезло, что отчим уехал по делам, не хотелось бы с ним встречаться. Заглядываю в комнату, мать еще спит. Выбегаю из дома, я опаздываю. Да. Каждое воскресенье я помогаю в доме для пенсионеров и инвалидов, больше некому. Добежав ду нужного места, я влетаю в здание, надеваю на себя халат. - Представляешь, он мне позвонил. – такими словами встречает меня Миоки, моя напарница, она врач по образованию, но тоже не может остаться в стороне, поэтому работает в этом месте. - Ого, да это прогресс, я же говорю, тебе нужно быть менее требовательной с ним. – киваю я, обнимая ее. - Это абсолютно точно самый счастливый день в моей жизни. – смеется она.- Ну а теперь с таким настроем, за работу. Вместе мы вычищаем утки, меняем постельное белье, попутно общаясь со старичками, разносим обед. - Опять вы хотите сами убраться. – улыбаюсь, входя в палату. - Раздражает беспорядок, а тебя напрягать не хочется. – говорит милая пожилая бабушка, она-божий одуванчик. Но я не могу ей позволить ей мыть полы в одиночку, пока моя напарница занимается медицинскими осмотрами, я помогаю бабуле убраться и расставить фотографии на полке в ряд, это её муж и дети, они погибли в автокатастрофе. Бедная, сколько же ей пришлось пережить. Вечером Миоки берет в руки гитару и начинает петь, она прекрасно это делает. Все слушают с замиранием сердца. А потом завязывается нешуточная игра в шахматы. Мне ставят мат в этой жаркой битве.Я бы все отдала, чтобы в моей жизни всегда царили такие уют и тепло. Поэтому я люблю такие дни. А возвращаясь домой, я вижу Чифую и Баджи в странной форме...