Авантюристка

Ино чувствовала себя тигрицей, затеявшей опасную игру с драконом. Любое его прикосновение казалось ей непреодолимым искушением, проверкой на прочность. Девушка всё ещё не уступала в этой борьбе за первенство, борьбе за власть, хотя и очень хотелось. Хотелось раствориться в этом огненном кольце холодных рук, хотелось, отбросив все сомнения, отдаться этому сводящему с ума мужчине без остатка и закончить эту бессмысленную игру. А тем временем, страсть, словно цунами накрывала своими огромными яростными волнами двух молодых людей, напрочь сметая остатки разума и безжалостно стирая границы. Глаза застилала пелена, железный обруч стискивал грудь, кровь бешено стучала в висках. Мгновение, - и сердце окончательно пересилило разум. Холодное прикосновение ладони обожгло низ живота. Раздался звук расстёгивающейся молнии, и тёмные джинсы мокрой тряпкой упали вниз. Тут же Яманака почувствовала, как мужские пальцы быстро скользнули под тонкую ткань последней детали одежды, и нарочито медленно коснулись чувствительных складок. Ино, судорожно вздохнув, выгнулась дугой навстречу сладостной муке. Низ живота сводило, тело слишком остро отзывалось на подобное вторжение. Секунды тянулись, будто резина; девушка почти не слышала сквозь шум в голове собственных стонов. Казалось, она вот-вот взорвётся, но, тем не менее, Ино всем своим существом желала продолжения. Прикрыв глаза и жадно хватая ртом воздух, блондинка скорее не увидела, а почувствовала на себе изучающий взгляд. И снова тихая усмешка с его стороны. Душа разрывалась на части, что-то ещё протестовало внутри. Осколки проклятой гордости не давали уйти в омут с головой, но эти безумно чувствительные движения с каждым разом убеждали её поддаться искусителю. Еле разомкнув налитые свинцом веки, девушка посмотрела на Пейна. В лазурной глубине полыхнуло пламя, и мужчина снова осознал всё без слов. Не успела девушка и глазом моргнуть, как опять оказалась на сильном плече. И последнее, что она увидела при свете лампочки в ванной, было некое подобие улыбки… Снова мрак вокруг, как в ту ночь, снова молодой человек грозно нависает над Ино, снова её уложили на лопатки, только на этот раз вместо мягкого дивана Яманака ощущала разгорячённой влажной кожей колючий ковёр на полу. Казалось, прошли всего лишь считанные секунды, прежде чем Пейн избавил и себя, и девушку от оставшихся предметов гардероба. Оставив прелюдии позади, рыжеволосый резко, без предупреждения, вошёл в её лоно. Неведомая сила раздирала его изнутри, и молодой человек как будто старался отомстить девушке за свои душевные терзания. Краешком сознания он понимал, что причиняет Ино боль, но тело уже не подчинялось контролю. Грубо стиснув тонкую талию, Пейн задвигался ещё быстрее. Быстрее, сильнее, глубже. Мир вокруг него напоминал странное окутывающее марево - была только эта девчонка и безумная сила, восстававшая в груди. Сквозь пелену он видел, как Яманака выгибается навстречу ему, извивается, словно змея, кусает капризные губы, тщетно пытается схватиться ладонями за ворсинки ковра. На её молочной коже блестели капельки воды в свете луны, Пейн даже смог разглядеть кристальные бусинки, застывшие на пушистых ресницах блондинки. Но тут же мужчина тряхнул копной рыжих волос, отгоняя прочь эту чёртову сентиментальность, которая откуда-то взялась в его голове. Пик наслаждения близился, тела обоих горели, кожа податливо проминалась под пальцами, воздух вокруг них словно потрескивал от напряжения. Они сливались в единое целое, соединяя тела и души, и каждый из этих двоих где-то в глубине души опасался и потерять, и получить эту близость. Taste me drink my soul, show me all the things, that I shouldn't know, when there's a new moon on the rise, I had everything, opportunities for eternity and I could belong to the night. Your eyes, your eyes, I can see in your eyes, your eyes, Everything in your eyes... You make me wanna die, I'll never be good enough, You make me wanna die And everything you love will burn up in the light. Every time I look inside your eyes (I'm running in the light), Make me wanna die… (фрагмент из песни «Make Me Wanna Die», которую исполняет The Pretty Reckless). Достигнув апогея, Пейн, собравшись и преодолев слабость, поднял обессиленную Ино на руки. Положив её на разложенный диван, он сгрёб точёную фигуру в охапку, закрыл отяжелевшие веки и предался миру снов. Утром, едва проснувшись, Ино почувствовала невыносимую слабость. Кое-как разлепив веки, она попыталась восстановить картину вчерашних событий и придти в себя. Когда прошлая ночка «ожила» в её сознании, ей вдруг захотелось вскочить и найти свои вещи, но тепло и какая-то сила помешали девушке это сделать. С трудом повернувшись на бок, Яманака почти уткнулась носом в бледную щёку. Пейн лежал рядом с ней, прижав к себе одной рукой её стройное тело. Она помнила то, как он смотрел на нее вчера, но теперь веки его были смежены сном, и только сейчас Ино заметила, какие длинные и красивые ресницы у этого бешеного дьявола, совершенно не вписывающиеся в его образ. Дабы не будить лихо, пока оно тихо, блондинка, чуть ли не мурлыкая от удовольствия, сомкнула глаза и плотнее прижалась к такому тёплому и даже родному человеку. И мысль о том, что её мокрые насквозь вещи в данный момент могли преспокойно лежать на полу, испарилась, точно её и не было. Подремав ещё около получаса, девушка проснулась от громкого, непонятного стука. Находясь ещё под властью грёз, Ино не сразу сообразила, что произошло. «Неужели опять пришла эта Теруми?!» - тут же пронеслось у неё в голове, но вскоре Яманака наконец обнаружила истинный источник шума. - Ливень, - одними губами произнесла она, глядя в окно. На улице бушевала непогода. Хмурые тяжёлые тучи сплошь затянули огромное небо. Дождь казался непроглядной стеной, ветер со свистом рвал и метал так, что деревья подчинялись ему и гнули свои тонкие стволы. Ино повернула голову и встретилась взглядом с такими же серыми, как ненастный ливень, очами. Пейн лежал, приподнявшись на локтях, и с каким-то странным спокойным выражением лица смотрел на девушку. На рыжей голове царил хаос, некоторые пряди волос прилипли ко лбу, некоторые спадали на глаза. И снова в девичьем сердечке что-то ёкнуло, снова этот бес показался ей невообразимо милым. «Красив, красив, красив», - повторял внутренний голос, и алые губы сами по себе растягивались в улыбке. - Доброе утро, - тихо произнесла Ино, приблизившись к мужчине и положив голову ему на плечо. - Да уж, доброе, - усмехнувшись, произнёс он, опаляя её ухо горячим дыханием и глядя на бушующий ливень за окном. - Сколько уже времени? Часов восемь есть? – спросила Яманака и сладко зевнула, прикрыв рот ладошкой. - Без пяти девять, - ответил Пейн, посмотрев на дисплей телефона. - Чего-о-о?! – взвыла Ино, тут же вскочила с дивана и понеслась в ванную, сверкая пятками. – Я опаздала-а-а! - кричала она, в бешенстве бегая по квартире уже в нижнем белье. - Джинсы и кофта сохнут на батарее, - подсказал молодой человек, обнажая зубы. - И когда ты только успел, умник? – спросила она, стоя в проёме двери и деловито уперев руки в бока. – Ты же спал ещё полчаса назад, я видела! - Из-за своего сопения ты не услышала моих шагов, - ехидно изогнув губы, объяснил Пейн. - У-ух! – только и смогла выдавить девушка в ответ и, надув губы, направилась на кухню. Через десять минут Ино стояла уже в боевой готовности: длинные волосы были собраны в хвост на затылке, идеально гладкая чёлка закрывала практически половину чистенького личика. - Хм, вторая пара начнётся нескоро, так что я ещё задержусь у тебя ненадолго, - довольно улыбаясь, произнесла Яманака. «Эх, надеюсь, Сакура отмажет меня перед Цунаде-сама», - уже мысленно добавила она. Пейн в чёрных свободных шортах сидел за столом и мирно допивал свой чай. Чашка с ещё не остывшим напитком, предназначенная для блондинки, стояла рядом. Посередине стола лежали аппетитные пончики. «Ну, просто картинка маслом», - усмехнувшись, подумала Ино и села на стул, стоявший ближе к мужчине. Однако тут же хорошие мысли сменились думами далеко не радужными. Девушка тут же вспомнила своё прошлое. Когда-то она так же сидела рядом с Саем у него в квартире, они пили чёрный чай, разговаривали, даже смеялись... И тогда Ино казалось, что так будет всегда, что эта «картина маслом» никуда уже не исчезнет. Но, как говорится, ничто в этом мире не вечно, и теперь рядом с ней сидит совсем другой человек в совсем другой кухне... Невольно девушка ещё глубже окунулась в размышления. За всё время её встреч с Пейном они мало общались. В основном, это были колкости в адрес друг друга, редко какие-то нейтральные, отстранённые темы. Только сейчас Яманака вдруг осознала, что мужчина практически никогда не рассказывал ей о своей жизни, о своём прошлом, о своей семье. Только сейчас она увидела, что между ними зияющая бесконечная пропасть. Блондинка практически ничего не знала о нём, и её это пугало. Конечно, вначале Ино оправдывала всё это тем, что он просто от природы такой немногословный, что со временем всё уладится, но летели дни, а любопытство блондинки так и не было удовлетворено. Неожиданно студентке стало не по себе. «Выходит, лучший способ – опять спросить обо всём прямо в лоб», - услужливо отметил внутренний голос. Девушка вздохнула, собираясь с мыслями. - Пейн, - непривычно осторожно начала она, заглядывая собеседнику в глаза и упираясь подбородком в сложенные трапецией ладони. – Расскажи мне, пожалуйста, о… своём прошлом. Чем ты занимался, где учился?.. Мне же интересно! Или расскажи о своей семье, быть может, я даже когда-нибудь познакомлюсь с ними, а? – уже более непринуждённо добавила она, захлопав глазками, и улыбнулась в ожидании ответа. Мужчина как-то слишком медленно поднялся с места, подошёл к окну. Достал пачку любимых сигарет, открыл форточку, впуская полный осенней свежести воздух, закурил. - Мои родители мертвы, - бесцветным тоном ответил он, выпуская изо рта ядовитый дым. – Их убили, когда я был ребёнком. Сердце Ино пропустило удар. Она шокировано смотрела Пейну в спину, и как рыба, выброшенная на берег, беспомощно то открывала, то закрывала рот. Слова извинения и соболезнования уже просились наружу, но мужчина, не видя её колебаний, продолжил: - Двадцать лет назад в нашем городе господствовал один из кланов якудза. Полицейские напрягали все свои силы, дабы «искоренить зло», однако им мало, что удавалось. Вскоре полиции всё же удалось взять след на одну из «шестёрок» главаря. Этот… преступник жил с нами в одном доме, в квартире напротив, вёл, вроде бы, тихую жизнь, и поэтому долгое время никто и не догадывался о его опасных связях. Однако это было всего лишь затишьем перед бурей. Как только мой отец стал случайным свидетелем грязных делишек нашего соседа, начался настоящий ад. Тогда в нашем городе не существовало конкретных служб по защите свидетелей, поэтому главе якудза не составило труда убрать моих родителей с лица земли. Их застрелили у меня на глазах. Порой мне до сих пор мерещатся во сне их окровавленные тела, остекленевшие глаза отца и застывший ужас на лице матери… Я каким-то чудом оказался жив, поскольку полицейские прибыли практически в тот момент, когда преступники уже были готовы одним выстрелом выбить мне мозги. Что было дальше, не помню… Помню только, что очнулся в палате городской больницы. А после меня направили в детский дом, где я встретил моих будущих лучших друзей: Хаюми Конан и Узумаки Нагато. Они и стали моей новой семьёй, - Пейн прервал свой рассказ, как-то устало потёр переносицу и обернулся. Перед ним сидела Ино, глотая слёзы и уставившись голубыми глазами в одну точку. Сжав ручки в кулачки, она сидела неподвижно и изредка всхлипывала. «Терпеть не могу женских слёз», - мысленно подумал мужчина и затушил сигарету в пепельнице, стоявшей на старом подоконнике. За окном всё также лил дождь и уже не со злобой, а с печалью и даже прискорбием свистел ветер. - Терпеть не могу женских слёз, - произнёс рыжеволосый уже вслух, тихо подошёл к девушке и положил свою холодную ладонь ей на голову. – Именно поэтому я с самого начала не хотел ничего рассказывать. - П-прости, - запинаясь, протянула Яманака и громко всхлипнула. Затем она резко поднялась с места и крепко-крепко обняла СВОЕГО мужчину. – Я… я не хотела, я не знала, правда… Я не думала, что всё так, - сбивчиво шептала она, ещё теснее прижимаясь к сильной груди, будто только так она могла забрать хотя бы частицу его боли. - Прекрати, - без грубости перебил её Пейн. – Всё это в прошлом, – он двумя пальцами приподнял её острый подбородок и добавил чуть-чуть с иронией, - а сейчас иди и умой, как следует, своё лицо. С потёкшей тушью ты похожа на колдунью. Блондинка покорно кивнула и, вытирая солёные капельки тыльной стороной ладони, зашагала в ванную комнату.