Когда умерла любовь, ты стал моим спасением...

— Как молоды мы были… — пропела Примадонна, закидывая ногу на ногу и смотря на членов жюри. — Как искренне любили… — не своим голосом подхватил Галкин, снова кого-то пародируя. — Как верили в себя. — закончила Алла, любуясь сама собой. — Как молоды мы были… — немного писклявым голосом продолжил Максим. Тамара смотрела на ребячество ведущего с улыбкой, в то время как Дима старался сесть так, чтобы не задеть накидку своей невесты, аккуратно поправляя и усаживаясь рядом с Гвердцители. Но в нём тут же проснулся ревнивец и собственник, которому не понравилось, что Тамара обратила свой взор на Галкина. — Как молоды мы были… — затянул актёр, и расчёт оказался верным, певица тут же повернулась к нему. — Это уже Дюжев! — указывая на актёра заключил Максим. — Браво, Дюжев, Браво! — отозвалась Алла. — Как искренне любили, — начала Тамара. — Как верили в себя… — низким баритоном пропел Галкин, пародируя их исполнение песни с Дмитрием, ведь у Тамары контральто было гораздо мощнее, чем у её партнёра в дуэте. Гвердцители вытянули руки, указывая на ведущего, но тот в следующий миг, продолжил: — Это была Тамара! Певица рассмеялась, хотя тут же посмотрела на собственные скрещённые руки, в которых держала микрофон. Она чувствовала насмешку, но уже давно поняла, что манера высмеивать участников для Галкина была нормальной. Дюжев взял в руки микрофон, прищурившись смотря на ведущего. И тот тут же перешёл на другую тему: — Но бурю оваций Ваше выступление вызвало в зале. Хорошо Вам, Дмитрий, Тамара! — ведущий окинул взглядом пару. — Вот понимаете, некоторые артисты они пытаются как-то комиковать, находят новые образы… что-то… Дуэт синхронно уставился на ведущего, обвинять их в однообразии репертуара… казалось таким взглядом, с каким прищуром Дима смотрел на Галкина, что тому каждый раз приходилось терять нить, которую он вёл прежде. — А Вы выходите, ну прямо как скала встаёте и всё… Дюжев улыбнулся, замечая как одним лишь взглядом заставляет Максима перестать насмехаться и к тому же поменьше смотреть на Тамару, которая к слову выглядела великолепно! — Два айсберга, — закончил ведущий, посмотрев на дуэт, невольно задерживая взгляд на певице. — Мы в чувства перебираемся! — важно произнёс Дима, не обращая внимания, что эти слова прозвучали двусмысленно, особенно для тех, кто сегодня уже видел их «близкие отношения» за кулисами. Гвердцители расплылась в широкой улыбке, ей очень льстило как её защищал и даже немного ревновал Дима. — Но Вы вот так работаете… точно! — глядя на певицу, заключил ведущий, стараясь не замечать столь явных взглядов её партнёра в дуэте. — Нутром! — подхватил Дюжев. — Уважаемые члены жюри, начните, кто хочет, вот просто… как хотите, — Максим поскорее решил завершить разговор с дуэтом. Барбара первая взяла микрофон, она с присущим женщинам интересом смотрела на пару, понимая, что там уже окончательно и совершенно точно имеет место быть служебный роман. — Ничего не рискую… — с характерным акцентом начала Брыльска. — Так, — стараясь подготовиться к неизвестной оценке, поддержал Максим. — Не рискую антипатии зала, — польская актриса усмехнулась. — Потому что хочу дать 11 баллов. Её заявление зрители встретили овациями. Гарик развёл руки, поворачиваясь к своей коллеге, он очень остро понял по её интонации и взгляду, что-то происходит и ему тоже было интересно узнать что же именно, тем более женщины гораздо проницательнее мужчин. Из всех членов жюри больше всего подробностей про роман дуэта Гвердцители-Дюжев знал Илья Резник, поэтому стараясь не выдать себя, хотя в душе был очень счастлив за Томочку, как он иногда позволял себе уменьшительно-ласкательно называть певицу. — После таких блистательных исполнителей как Градский, Гурченко, дуэт очень достойно выступил, очень проникновенно спел. Поэт несколько раз посмотрел на Пугачеву, тот факт, что победителя выбирала Примадонна и условия тоже диктовала всем она не был для кого-то тайной, и чем ближе был финал, тем больше Алла выдвигала на хорошие баллы понравившийся ей дуэт, и это были отнюдь не грузинская певица и российский актёр. Но эта пара настолько безукоризненно исполняла свои песни, что занижать им баллы было просто преступлением. — Кстати, я вот глядя на Тамару… — Илья Рахмиэлевич усмехнулся, счастливый вид грузинки и зная причину такого состояния своей любимицы, натолкнули его на идею. — Вдруг написал четыре строчки, совсем не касающиеся… Тамара расплылась в широкой улыбке, а Галкин тут же перебил поэта: — Как это на Вас не похоже, Илья Рахмиэлевич! — Максим, вот такие стихи, — продолжил Резник. — Давайте! — отозвался ведущий. Гвердцители опёрлась локотком на стол и подперла подбородок, готовая слушать поэта. — Я могилу милой искал, Тамара рассмеялась, прикрывая широкую улыбку ладонью. — У подножья гор, среди скал, — Близко нет, и нет далеко, — Значит ты жива, Сулико! Словно намекая на то, что рядом с Дюжевым певица буквально расцвела и ожила. Тамара расхохоталась, даже не догадываясь о тайном смысле Ильи Рахмиэлевича, который уже знал об их с Димой романе. Гвердцители посмотрела на немного ошарашенного ведущего и продолжила улыбаться. — Ну это так… апрофо! — закончил Резник. — 10 баллов! — Спасибо, — улыбаясь поблагодарила Тамара. — Спасибо за легкую, тонкую похоронную тематику! — Максим казалось мог перекрутить любое слово в своём стиле пародиста. Тамара смеялась, стараясь попросту не обращать внимания на подобные подколы со стороны ведущего. — Гарик Мартиросян! — прищурившись, огласил Галкин. — Я хотел бы вернуться к прошлому номеру, где Харламов танцевал на заднем плане, просто я, наверное, не единственный человек в зале… — издалека начал Гарик. Тамара с Димой внимательно слушали Мартиросяна, в то время как Максим подпер подбородок кулаком, не понимая, куда ведёт член жюри. — Который смотрел на эту очень лиричную и очень грустную в некотором смысле песню, я представлял как на заднем плане скачет Харламов в той же одежде, что и во время Комарова, — потирая бровь, продолжал Мартиросян. Но этим заявлением вызвал смех у дуэта, Гвердцители с Дюжевым обернулись на Гарика и рассмеялись, для певицы эта песня была слишком личной, чтобы впустить в неё кого-то ещё, кроме любимого Димы. Увидев улыбку Тамары, член жюри тоже поднял уголки губ, подозревая, что так исполнять свои песни могут только артисты, испытывающие друг другу как минимум симпатию. — Мне было дико смешно! Что же касается… опять продолжу тему Харламова. — Гарик как мог старался отвезти разговор от Дюжева и Гвердцители, хороша зная, что за право ставить заслуженные десятки этому дуэту, потом придётся ещё и оправдываться. — Илья Рахмиэлевич сказал, что в будущем это великий российский комик, я думаю, что может не великий, он и сейчас очень хороший комик. Но вот Дмитрий Дюжев уже состоявшийся российский актёр, я думаю, что сегодня в этой песне Дмитрий состоялся ещё и как российский певец. Вы, Дима, пели очень здорово и очень хорошо, очень органично вместе с великолепной вокалисткой Тамарой Гвердцители! Мартиросян очень быстро перешёл на похвалу этому дуэту. Тамара с любовью посмотрела на жениха, в то время как актёр почувствовал прилив гордости, ведь ему удаётся соответствовать своей невесте. В то время как Максим с подозрением смотрел на счастливые лица Гвердцители и Дюжева, стараясь понять, что же так изменилось во взаимоотношениях дуэта. — Что очень сложно! Я… Я не знаю… Я сам бы рискнул… с этой песней выйти с Тамарой на сцену! Гвердцители улыбаясь кивнула, стараясь не обращать внимания, что Дима очень смущён вторым номером в их дуэте, но точно знала, что он не тяготится этим, а лишь восхищается ею и… и немного ревнует! — Поэтому браво! И естественно десять баллов! Если бы была возможность, тоже поставил бы одиннадцать! — Я хочу сказать, — вступил Максим, желая тоже выступить в своём амплуа, раз уж Гарик так расхваливал Харламова. — Действительно, какая песня, и каждый исполнитель её по своему. Тамара Гвердцители, с её… характерной… Но Дюжев впился таким взглядом в ведущего, что Галкин не решился пародировать грузинскую исполнительницу. — Ну… Боря Моисеев далеко… — Максим увернулся от взгляда Дмитрия в бар к остальным участникам. — Интонацией… — подобрала подходящее слово Тамара. Дюжев махнул рукой с улыбкой, но Галкин, пользуясь моментом, поймал ладонь певицы в свою, Гвердцители поспешила убрать руку и наклониться чуть ближе к жениху: — Интонацией, — с улыбкой повторила Тамара. — С её характерной интонацией, как молоды мы были, — повторил Максим, но уже не в таком каверной форме, как только пара явилась в бар. Максим смотрел только на певицу, путешествуя взгляд по её обнаженным ключицам: — Как Градский, — пародист с особой иронией спел за этого артиста. — Теноро, — заключила Гвердцители. — Да, теноро! И Людмила Марковна тоже по своему! Вот здесь он конечно разошёлся, кривляя Гурченко. Зрители взорвались хохотом, а Тамара немного отклонилась назад, норовя отстраниться от разошедшегося в своём амплуа пародиста ведущего, при этом широко улыбаясь. Рука Дюжева тут же метнулась к любимой, желая обнять и поддержать, но вовремя вспомнил о всевидящей камере, снимавшей их. — Извините! — понимая, что уже серьезно переигрывал, Максим поспешил прекратить. — Я говорил, надо врача вызывать! Пожалуйста, Владимир Леонардович! Ведущим с прищуром посмотрел на последнего члена жюри. — Десять баллов! — без лишних слов закончил Матецкий. — Итак! Уважаемые друзья, пара Тамара Гвердцители и Дмитрий Дюжев 41 бал! — провозгласил ведущий. — Спасибо, Максим! — поблагодарила грузинка. — Спасибо! — актёр повторил с улыбкой за возлюбленной, желая как можно скорее остаться с ней наедине. Пугачева пригласила всех участников на сцену, поскольку Тамара и Дима выступали последними, то и их баллы объявляли в последнюю очередь. Их оценку огласил Галкин: — Дмитрий Дюжев и Тамара Гвердцители, уникальный случай — 41 бал! — провозгласил пародист, наблюдая за реакцией дуэта. Пара в унисон поклонилась, даже певица сегодня отказалась от привычного реверанса, а выпрямившись, влюблённые никак не могли отвезти друг от друга взгляд, о чём-то тихо перешептываясь. Пока зрителями выбирали пару, которая покинет проект, Тамара с Димой незаметно исчезли, направляясь в гримерку певицы. Они даже как-то забыли об интервью, которое должны были дать после выступления. Гвердцители вошла первой, а следом за ней и её партнёр, Дюжев не закрыл дверь, только прикрыл, попросту не успел и не заметил оставшуюся щель в дверном проёме. А зря! Ведь там вновь бесшумно появился всё тот же свидетель их отношений — Роман… которому удалось добыть пропуск в Останкино и теперь он неотрывно следовал за своим «обьектом». Вместо того, чтобы всё-таки закрыть дверь, Дмитрий обнял Тамару со спины за талию, певица накрыла его ладони своими: — Что с тобой сегодня? — женщина удивленно смотрела на него в отражение в зеркале. Конечно ей льстило его внимание и нежность, но не целоваться же по углам, как подростки, где могут их увидеть! — Я люблю тебя, Тамарочка! — он наклонился, целуя открытую ключицу, подбираясь к шее. — Ди… Дима… — с трудом выговорила певица, сдерживая стон и разворачиваясь в его руках, и ласково поглаживая его по гладкой щеке. — Подожди до вечера… — Тамарочка, уже давно ночь… — он кивнул на часы, стрелка которых приближалась к трём. Певица перевела на них взгляд, удивляясь как быстро пролетело время, а Дмитрий в этот момент прильнул губами к открывшемуся участку шеи, скрытой воротником платья. Его ладони всё ещё обнимали её, слегка надавливая, отчего Тамара непроизвольно стала выгибаться ему навстречу, чувствуя жар, исходящий от них, и желание зарождающееся в ней самой. Бесшумно палец детектива стал опускаться на кнопку фотоаппарата, похоже момент для особо компрометирующих фотографий ему попался даже быстрее, чем он мог бы рассчитывать! Актёр оторвался от шеи любимой, и певица подняла на него глаза, из-за разницы в росте, находясь близко друг к другу, Тамара смотрела на Диму снизу вверх, и в эти мгновения, как уже бывало и раньше, сердце Дюжева пропустило несколько ударов. Её зеленые очи с длинными ресницами, красиво подведённые и подчеркнутые макияжем, буквально олицетворяли беззащитность и скромность, кокетство и обаяние. И мужчина потерял голову, понимая, что уже добровольно и навечно в плену этой женщины. Ладони певицы прошлись по его пиджаку, и взяв за воротник, притянули актёра к себе, целуя в губы. Дюжев ответил, теряя голову и уже скользя ладонью по её бедру, сжимая в кулаке платье, поднимая его. Гвердцители почувствовала, что они заходят уже слишком далеко и разорвала поцелуй: — Всё-всё, Дима… ммм… — он не дал ей закончить, снова целуя, она вновь постаралась отстраниться. — Дима… хватит… мне надо… надо ехать… — Нет, — мужчина переключил внимание на её шею, оставляя на ней влажную дорожку. — Дима… мне пора… ну Дима, — умоляюще произнесла Тамара, стараясь взять себя в руки, иначе понимала, ещё пару минут и она сама не сможет уже его отпустить. — Ну правда, пора… — Подожди… — ответил актёр, отрываясь от шеи и целуя в губы, прижимая её к себе. — Пора, Дима… уже всё, — взяв остатки воли в кулак, она выбралась из его объятий, поправляя платье. Но в следующий миг, мужчина вновь поймал её в кокон своих рук: — Какое отменное хамство, я не могу… — его взгляд скользнул по припухшим губам возлюбленной, которые вновь хотелось страстно смять своими. — Не могу этого… этого не заметить! — Это не хамство, — Тамара обняла его за шею, заглядывая в глаза. — Это эмансипация, столь же модная, как и музыка. После чего прильнула к его губам сама, но эту попытку Дмитрий упускать не собирался, обвивая певицу своими крепкими руками. Он хотел напиться ею, запомнить, боясь, что это их последняя встреча. — Всё! Дима! Всё! Мне надо ехать, — Тамара опомнилась и попыталась отстраниться. И мужчина послушно, но нехотя отпустил певицу. — Мне пора на телевидение, на интервью… ну правда пора… — она улыбалась, хотя скорее напоминала себе самой что ей нужно ехать, потому как не хотелось сейчас отпускать своего партнёра по шоу. Её припухшие губы манили снова коснуться их, а румянец на щеках была явным свидетельством того, что ей нравится всё, что происходит между ними. Дюжев взял её шубу, помогая женщине одеться. А потом не удержавшись, вновь крепко обнял, целуя в шею, у певицы стали подкашиваться ноги, низ живота уже болезненно стянуло узлом желания, а из уст вырвался стон. Всё, она сдалась, её тело слишком остро реагировало на его прикосновения, ничьи ласки не вызывали в ней такой дрожи и помутнения рассудка, поэтому Тамара обернулась и сама страстно прильнула к его губам, обнимая за шею. Дима сделал несколько шагов к дивану, на который плавно опустил возлюбленную, нависая сверху, только отстранился от вожделенных губ, как певица дрожащим от желания голосом попросила: — Дима… дверь… закрой её… Мужчина вспомнил о ней и тут же поднялся на ноги, закрывая их в гримерке Гвердцители, Роман успел вовремя отскочить и скрыться за углом, но актёр был так увлечён Тамарой, что всё равно не заметил бы этого свидетеля. Дюжев провернул ключ в замочной скважине на два оборота и вернулся к певице, вновь целуя и задирая подол платья до бёдер, чувствуя как она вздрагивает в нетерпении и как отвечает на его ласки, вытаскивая заправленную в брюки рубашку и пробираясь под неё руками, обнимая его за пояс, слегка впиваясь ноготками. — Зачем же ты так сопротивлялась, если сама тоже хочешь? — удивлялся он, не сводя с неё взгляда. — Но… не в таком же… месте, — между выдохами прошептала Тамара. — Я люблю тебя и ты всегда и везде великолепна! — его ладони медленно пробирались снизу вверх по стройным ножкам, но сегодня на них оказались чулки, закончившиеся кружевными резинками на середине бёдер. Это зажгло его кровь ещё больше, хотя больше казалось некуда, особенно когда коснулся руками внутренней стороны бедра, поглаживая нежную бархатную кожу, в то время как её пальчики уже расстегнули его брюки, стаскивая их вниз. Отодвинув женские трусики в сторону, Дима плавно полностью вошёл в неё, тут же ловя губами её длинный томный стон. Тамара обхватила ногами его бедра, прижимаясь к мужчине как можно ближе. Ему же неистово хотелось прикоснуться к роскошной груди певицы, скрытой платьем и бюстгальтером, целовать желанное тело своей невесты, но понимал, что не здесь и не сейчас. Достаточно было уже и того безумства, что они творили в гримерке. Тамара обняла его за спину, прижимая к себе и стараясь сдерживать стоны, закусив губу, опасаясь, что их могут услышать в коридоре. Заметив это, Дюжев стал целовать её уста, облизывая языком припухшую от соприкосновения с женскими зубами губу. Но неожиданно в коридоре раздался вопрос: — Кто-нибудь видел Гвердцители или Дюжева?! Они пропали, так и не дав интервью после выступления! Тамара испуганно замерла под мужчиной, разорвав поцелуй, прошептала едва слышно: — Боже, Дима… что… что мы делаем?.. Про нас ведь все догадаются… Вместо ответа актёр почти полностью покинул её лоно, вновь входя до основания, ловя губами её стон, непроизвольно сорвавшийся с дамских уст, который действительно мог их сейчас выдать, отрываясь от желанных губ, так же тихо произнёс: — Тогда я объявлю всему миру, что ты моя! — после чего вновь накрыл её уста требовательным поцелуем, на который Тамара ответила, обнимая его за шею. Его плавные и глубокие движения подводили певицу к краю в пропасть блаженства и, наконец, она провалилась в неё, содрогаясь и закидывая назад голову. Дима успел выйти из её лона, изливаясь на пол, чтобы не испачкать платье и не скомпрометировать певицу. — Это… безумие… — прошептала Тамара, обнимая его за шею, смотря в глаза. — И оно мне нравится, — улыбнулся актёр, целуя припухшие уста. — Ты такая красивая, я люблю тебя! — Я тоже тебя люблю! — притягивая его лицо к своему, нежно ответила певица.