***
Господин Уважаемый Критик сидел у ворот Первого Королевства с внутренней стороны. Как только они с Артуром вошли в мир минипутов, он решил скрыться в неизвестном направлении. Неизвестном для Артура, конечно же, сам-то он прекрасно знал, куда отправился. А отправился-то он сюда, в это чудное место, откуда, по его расчётам, и должен был вскоре начаться поход Артура, Селении и Барахлюша в Некрополис. Почему же он решил оставить нашего главного героя ранее? Да потому, что прекрасно знал: здесь всё должно пойти по канону. Здесь не надо ничего исправлять, и здесь нет никаких потенциальных угроз для каноничности. Поэтому пока решил не вмешиваться. А решил заняться полезным делом — поработать над своей рукописью. — Так… Так… И вот так… — пыхтел себе под нос Критик, выплескивая беспорядочный поток собственного сознания на бумагу. В прошлый свой писательский заход он добавил в историю про маленьких человечков из околосредневекового сеттинга механоидов, космические корабли и пришельцев. И всё это разом. Сейчас он попросту не знал, что совсем этим делать, потому очень старался увязать все сюжетные ветки в одну логичную конву повествования. Но увязывать было сложно. А под рукой, как назло, не было ни волшебных порошечков, ни грибочков, ни других абсолютно незаменимых в писательстве инструментов. Критик понимал, что без них далеко не уйдёт. Но это вовсе не значило, что он не попытается. Всё-таки он был очень целеустремлённой и духовной личностью. За своими мыслями он едва не пропустил момент «X»! А именно, тот самый момент, когда Селения, Артур и Барахлюш вышли из ворот и направились куда-то в сторону Некрополиса. Критик быстро свернул свою рукопись, сунул в штаны, и побежал за троицей. Вслед ему с недоумением смотрели Сихфрат, Миро, стражи врат и весь народ Первого Королевства. Кто-то даже пальцем у виска покрутил. Но Критику было на это пофиг. Он бежал, бежал и бежал. Но, когда он только начал догонять троицу, он всё же решил бежать помедленнее. Потому что его взгляд неизменно упирался в спины наших героев. Точнее, во вполне конкретную изящную женскую спинку. И не в спинку, а в то, что находилось ниже. Он даже на миг задумался о том, чтобы не помогать Артуру замутить с принцессой, а самому как-нибудь… ну, того самого. Но он быстро отмёл эту недостойную его мысль. «Канон — святое!» — подумал он. К тому же, он же не мог уподобиться этим недалёким девицам, которые шипперили какие-то неправильные пейринги и тем самым задевали его нежные чувства. Всё-таки, что бы он не писал в интернетиках, Критик был натурой ранимой. А ещё очень поэтичной и начитанной. И он не упускал случая продемонстрировать это под каждым прочитанным им фанфиком. Но то, что авторессы отказывались внемлить его гласу разума, его всё же обижало. — Так, а это ещё кто? — из раздумий господина Критика выдернул голос Селении. Оказывается, его успели заметить. Принцесса стояла, направив на него остриё Меча Власти. За ней стояли Артур и Барахлюш. — Я тот, кто устроит твою судьбу наилучшим образом! — воскликнул Критик и хитро подмигнул Артуру. Длинные уши человеческого мальчика чуть покраснели и опустились вниз: ситуация была неловкой. — Артур, ты что, знаешь его? — скептически осведомилась Селения, проследив за этим странным подмигиванием. — Что он несёт? — Да-а это мой знакомый, — ответил Артур. — Он прошёл через телескоп вместе со мной. Я уже надеялся, что он поте… Ой, то есть, я рад, что он нашёлся. — А он что, тоже хочет идти с нами в Некрополис? — спросил рыжий принц. — Именно, Барахлюш! — радостно подтвердил Критик. — Я Бетамеш, — поправил брат принцессы. — Неважно. — П-х-х-х, «Барахлюш», — фыркнула Селения. — А знаешь, дорогой братец, тебе это прозвище даже идёт. Теперь буду обращаться к тебе только так. — Эй! — возмутился тот. — Я тебе тоже сейчас какое-нибудь прозвище обидное придумаю. — Ну, вперёд, — усмехнулась принцесса. Её брат сердито запыхтел, похоже, ничего дельного ему на ум не приходило. — Так я могу присоединиться к вам? — облизнул губы Критик, изучая взглядом декольте Селении и раз за разом прокручивая в голове тот эпизод с выдернутым из её лифа шнурком. Он мечтал увидеть этот культовый момент собственными глазами. Потому что был очень преданным фанатом канона (а вовсе не по тем причинам, по которым вы сейчас подумали!). — Ой, да кому не всё равно, — а вот принцесса смотрела в другую сторону, вверх, если быть точнее, поскольку раздражённо закатила от всего происходящего глаза, потому на удачу Критика его взгляда не заметила (иначе бы Меч Власти оказался в том месте, где он нашему уважаемому господину сильно, если не фатально, мешал бы). — Чудесно! — обрадовался Критик, и, пока компашка не успела передумать, опередил их всех и важно зашагал дальше по туннелю. — Я знаю, где Некрополис! Я вас отведу. — Вообще-то я тоже знаю, — произнесла Селения, но этот странный субъект её не расслышал. Потому что, если бы расслышал, то непременно привёл бы тысячу аргументов о том, почему он лучше знает, где находится Некрополис. Правда, он, скорее всего, сильно увлёкся бы перечислением всех фактов в поддержку своего мнения, потому закончил бы спустя пару недель. Но тогда бы наших героев уже давно след простыл. Так что, может, оно и к лучшему…***
— Руки прочь! — воскликнул Критик, вставая между Максом, который хотел пригласить на танец Селению, и, собственно, самой принцессой. — Руки прочь! Она для Артура! — длинные минипутские уши человеческого мальчика после такого заявления дёрнулись и покраснели. Селения же удивлённо вскинула бровь. Кем себя возомнил этот неприятный тип? — Хэй-хэй, чувак, полегче, — Макс вскинул ладони с трубчатыми пальцами в успокаивающем жесте. — Расслабься, найди себе чиксу… — «Хотя вряд ли хоть одна из здешних девах согласится потанцевать с тобой» — мимолётно подумал хозяин бара. Господин Уважаемый Критик, словно бы прочитав эту мысль в глазах клёвочувака, замахал руками с ещё большим остервенением. Его лицо было очень злым, а изо рта, казалось, вот-вот пойдёт пена. — Не надо! Не надо мне тут! Вот Петр I однажды… — тут наш господин пустился в длинные пространные рассуждения о каком-то, как поняла Селения, людском короле из прошлого. Слушать его длинную нудную речь было странно, и ещё страннее принцессе становилось от понимания того, что Критик Огненного Джека с ними не пил. Был бы он пьян, всё это поведение можно было бы объяснить хоть как-то… Но он был трезв. К сожалению. Он не пил словно бы из принципа. Возможно, потому, что догадывался, что, если напьётся и заснёт, троица совершенно случайно забудет непрошенного попутчика здесь, прямо под этим столом в баре Макса. Сам клёвочувак уже давно скрылся где-то на танцполе, потому что уже успел склеить какую-то чиксу, а Критик всё распинался. Он просто не мог остановиться. Всё его существо взбунтовалось. Его до глубины души возмутили слова Макса о том, чтобы пойти и найти себе компанию на вечер в лице девушки. Он ведь сейчас находился на важнейшей миссии! Он просто не мог, не имел права отвлекаться! Вообще, конечно же, там, в мире людей, у него была… подруга. Эта подруга никогда не стеснялась в выражениях, переняла его высокопарную манеру речи, потому что пользовалась теми же самыми словарями, что и он… Иногда приходила в комментарии под фанфиками, где заступалась за него, представляясь его женой. Сначала он не понимал, зачем она это делает, а потом как понял! Она наверняка надеялась, что он накрутит на её фики сотню другую лайков. Как на свои собственные. Но он не накрутит. Почему? А вот так, просто. Из принципа (принцип заключался в том, что ему было лень поочередно заходить на каждый из своих двухсот фейков, только чтобы поставить лайк своей подпевале, пусть и верной подпевале. Она того не стоила). Тут Критик запнулся (всё это время он без остановки приводил аргументы Максу, почему тот неправ, хотя самого хозяина бара рядом давно уже не было), уловив краем глаза в далёком слегка подсвеченном проёме плечистую фигуру командира осматов и по совместительству сына императора. Критик знал, что сейчас произойдёт. Он был готов к схватке. Поэтому он извлёк свою пухлую рукопись, свернул её в трубочку (что потребовало от него немалой сноровки!) и… полез прятаться под ближайший стол (нет, не под их стол, а под другой, хотя оттуда и открылся бы отличный вид на стройные ножки принцессы). Сделано это было, конечно же, из тактических соображений. Из засады ведь куда удобнее атаковать, согласны?***
— Ты пойдёшь искать сокровища, а я позабочусь об Ужасном М, — Селения стояла, направив острие Меча Власти на Артура и давая ему таким образом понять, что в его дальнейшем сопровождении не нуждается. — Если я справлюсь, ещё увидимся. — А… если не справишься? — спросил человеческий мальчик, краем глаза замечая, как по лицу Критика расплылась непонятная ему улыбка. Наш уважаемый господин был очень рад лицезреть этот великий момент истины, внутри него всё кричало от счастья, и сам он тоже хотел кричать, потому что именно сейчас свершится легендарное. То, что навсегда войдёт в историю и утрёт носы тем недофикрайтершам с фикбука. — Если не справлюсь… — принцесса замолкла, словно бы что-то взвешивая. — Целуй его! — резко вскрикнул не выдержавший напряжения Критик. Артур покраснел и опустил смущённый взгляд уже в который раз за время их похода. Селения вдруг зло зыркнула на их непрошенного попутчика. Критик от этого на секунду оробел. Он не ожидал, что этот нежный цветочек способен на такой взгляд. — Я долго сдерживалась. Но теперь спрошу. Кем ты себя возомнил? — процедила она. — Но… Но-но это же логично! Логично тебе отдать свои силы ему, — замахал руками Критик. — Смотри, он же идеальный кандидат на роль твоего мужа: вы ровесники — раз, — он принялся загибать пальцы. — Он умный — два… — Он — ребенок — три, — отрезала Селения. — Он не из нашего мира и не знает ни законов, ни традиций — четыре. Конечно, у меня пробегала такая мысль — отдать ему поцелуй, чтобы обезопасить себя на момент, когда я встречусь с Владыкой Некрополиса, но… Сейчас я вижу, насколько же глупой была эта мысль. — Нет-нет-нет! — запаниковал Критик. — Если ты не отдашь ему поцелуй сейчас, то его заберет Ужасный У! — Он — Ужасный М, это во-первых, — поправила нашего всезнающего господина принцесса. — Во-вторых, неужели ты думаешь, что я неспособна постоять за себя? Тут Критик совершил над собой неимоверное усилие и, наверное, впервые за последние несколько лет своей жизни… воздержался от того, чтобы продолжать спор. Не потому, что у него не было аргументов — этого добра у него было всегда хоть отбавляй. А потому, что он резко осознал, что спором может сделать только хуже. Но и признавать свою неправоту он тоже не собирался, поскольку он по определению не мог быть неправым. Именно по этой причине он решил многозначительно промолчать. Впрочем, Селении, похоже, было уже плевать на оппонента. Решительным шагом она направлялась в мрачный зал, туда, где абсолютно точно уже ждал её проклятый император.***
— Лишь этот нежный цветок один способен избавить меня от проклятия и вернуть мой прежний облик, — проронил Владыка Некрополиса, медленно приблизившись к принцессе. Критик наблюдал за этой сценой из-за колонны. Ему пришлось применить всё своё мастерство совать нос в чужие дела… То есть, незаметно проникать везде и всюду, где его не звали. Этот свой навык он считал очень полезным, а потому частенько использовал его в реальной жизни. Если не сказать — злоупотреблял. — Только мой первый поцелуй обладает такой силой, — отозвалась Селения. Наш многоуважаемый господин напряг посильнее мозги (мои читатели удивятся, узнав, что делал он это не так уж и часто, а аргументы для споров всегда вылетали из его рта на автомате и автоматной очередью) и вспомнил, что, кажется, именно этот момент стал переломным для фандома. Именно на этом моменте кое-кто переврал всю каноничную историю. И всё могло повториться, ведь Селения свой поцелуй Артуру не отдала. — Если моя информация верна, ты до сих пор не замужем. По канону принцесса должна была ответить: «Твоя информация слегка устарела». Но сейчас она колебалась. Пауза затягивалась. Нужно было что-то предпринять. Срочно. — Она замужем! — заорал что есть силы Критик, выбегая из-за колонны. Император и принцесса удивлённо повернулись в его сторону. — В смысле, «замужем»? — Селения почти выпала в осадок от такой наглости. — И откуда ты, гамуль подери, опять здесь взялся? — Так замужем или нет? — мягко прошелестел проклятый правитель, переводя взгляд на принцессу, впрочем, уже догадываясь, каким будет ответ. — Она замужем! — судорожно выкрикнул Критик прежде, пока Селения всё ещё пребывала в шоке от происходящего. — За… Артуром! Да, за Артуром! А ты руки от неё убери! Ты её не получишь, мерзкий Урдалак! — Как ты меня назвал? — разноцветные глаза императора вдруг сузились, в них блеснули опасные искорки. Критик нервно сглотнул. Он не ожидал, что прямой взгляд Ужасного окажется таким… пронзительным. Но наш господин готов был держаться до конца. Он отстоит единственно правильный пейринг. Селения будет с Артуром. Хочет она того или нет. — Да будет тебе известно, что моё имя Мальтазар, Мальтазар Ужасный — Владыка Некрополиса и близлежащих земель, — голос императора вдруг сделался громким и властным. Его слова подхватило гулкое эхо и разнесло по залу. — И, стоит мне только пожелать, как ты окажешься на пыточной машине или в яме с голодными рогачами. — Я… и Артур… муж и жена… король и королева… — протянула поражённая Селения, немного отойдя от шока. — Бред… Критик хотел сейчас же начать доказывать, почему именно человеческий мальчик должен был стать суженым принцессы, но проклятый правитель всё ещё смотрел на него своим страшным взглядом, поэтому все аргументы быстренько залезли обратно, туда, откуда не успели вылезти. — Знаешь, Мальтазар, я приняла решение. Давай поженимся, — неожиданно заключила Селения. — Но ты немедленно отпустишь всех пленников и рабов из моего народа и дашь мне сейчас слово свернуть все военные кампании в отношении Первого Королевства. — О чём речь, дорогая, — томно отозвался император. Получить поцелуй оказалось проще, чем он рассчитывал. Причём, намного проще. — Столь малая цена за исцеление… Даю тебе своё слово. — Н-е-е-е-е-т! — к Критику вернулся дар речи. — Нет-нет-нет! Остановитесь! Что вы творите! Так не должно быть! — он чувствовал себя так, словно это у него отбирали будущую жену, а не у Артура. То, что происходило сейчас, не укладывалось ни в одни рамки нормального и допустимого. Казалось, вот-вот и мир начнёт рушиться. — А ты помалкивай, — Селения вновь одарила его недобрым взглядом. — Ты думаешь, я не видела, как ты пускал на меня слюни всю дорогу? Это было отвратительно, я едва сдержалась, чтобы тебе не врезать как следует. — Ах, так ты ещё и рассматривал мою невесту неподобающим образом? — осведомился Мальтазар и, не оставив Критику даже маленькой паузы для оправданий, продолжил. — Я, конечно, щедр и милосерден, но всему есть предел, — император звонко щёлкнул пальцами, и наш многоуважаемый господин почувствовал, как ему на плечи совсем не ласково легли когтистые лапищи двух дюжих осматов. — Бросьте его в казематы, — приказал Владыка Некрополиса, и сконфуженного Критика потащили прочь из зала. Когда же двери за ним захлопнулись, император повернулся к принцессе. — Так на чём мы остановились, моя дорогая?