***
У Сергея откуда-то была белая ворона. В прямом смысле. Мягкое сердце Димы не смогло бросить бедное и никому не нужное животное на произвол судьбы, поэтому теперь стажёр всё свободное время посвящал заботе о Марго — удивительно, насколько неоригинален оказался Разумовский в выборе имени для птицы. Или названия искусственного интеллекта, что уж раньше там появилось. Говоря «всё свободное время», Игорь имеет в виду именно это. Вечный недосып и литры кофе, текущие по венам — новые и обязательные друзья юноши. Марго была на редкость привередливой: захотела внимания — она его получит. Даже в три ночи. Дубин уснул прямо на рабочем месте. Костя с Ильёй тихонько посмеивались над ним, но своим поведением на драку с майором не нарывались, так что пусть развлекаются. В отделе осталось всего несколько человек, и Гром подумал: почему бы не попробовать? Он медленно встаёт с тёплого кресла, что не хочет отпускать владельца в ледяной и негостеприимный мир, подходит к столу напротив и несколько секунд безотрывно смотрит в умиротворённое лицо напарника. Будучи вымотанным, Дима не понимает, что его подняли на руки. Где-то в нескольких метрах восторженно завизжала Ксюша, что, видимо, и разбудило Дубина. — Игорь? — удивлённо спрашивает он. — Тише, ты просто уснул. Я отвезу тебя до… — Немедленно поставь меня на пол! — окончательно проснулся стажёр, замахав руками. — Что ты о себе возомнил? Майор молча повиновался. В чём ошибка? Наверное, слишком неожиданно. Думай лучше, Игорь.***
Когда ему захотелось рассказать о своих чувствах к Диме, Игорь не знал. С каких пор и почему эти чувства вообще появились — тем более. Они стоят под проливным Питерским дождём возле ларька с шавермой, ожидая заказа. Дима любит с картошкой, майор помнит. Гром много чего о напарнике помнит, зачастую поражаясь собственным познаниям о жизни и интересах стажёра. Но Марго тот всё равно почему-то любит больше. Предатель. Игорь забрал две шавермы и, проверив обе на наличие картофеля, оставил себе ту, что без, а другую протянул юноше, нечаянно задев тыльную сторону ладони последнего. Грома как током ударило. — Прости, — неловко извиняется Дима, сильнее наступая в лужу. Майор сделал вид, что не заметил откровенно детского жеста. Может, сейчас? Они одни на улице, никто не помешает… — Дим, — мужчина громко втянул воздух. — Хотел поделиться… Ты мне нравишься. Это же взаимно? Игорь очень надеется. — Э-э-э, — впал в ступор стажёр, сбавив шаг. — Спасибо. Ты мне, наверное, тоже. Гром прекрасно заметил, что настроение напарника внезапно оказалось ниже плинтуса. Но ведь всё хорошо! Что не так? Думай, думай, думай!***
Стажёр же является типичным романтиком. Если некрасиво, то ему не понравится. Да и майору следует выражаться изящнее, если на то пошло. Игорь привёл Диму с Юлей на крышу какого-то очень старого здания, откуда открывается захватывающий вид. Они втроём смеются над чем-то невероятно глупым, наслаждаясь единственным на этой неделе выходным. Внезапно Пчёлкиной кто-то звонит, и она с извинениями убегает с крыши, обещая вернуться через несколько минут. Естественно, майор так и задумывал — спасибо, что девушка согласилась подыграть ему. Дубин немного успокаивается, но улыбаться не перестаёт. — Дима, — тихо начал спустя какое-то время майор. Юноша отвлёкся от своих рисунков. — На самом деле, всё это не просто так. Я не знаю, какие цветы ты любишь, но клянусь, если бы знал, то подарил бы огромный букет, — мужчина попытался тепло улыбнуться. — В общем, я хочу признаться, что уже какое-то время неравнодушен к тебе… Майор повторял этот текст перед зеркалом столько раз, что уже готов его рассказать где и как угодно. Он был свято уверен, что всё идеально: признание ему много раз переписывала Юля, так что промахов быть не могло. И всё же Дима вскинул руки, призывая к молчанию. — Игорь, — скомкано начал он. — Я тебе очень признателен, но я не хочу слышать больше. Нет, ты правда классный, но немного не в моём вкусе. Давай останемся друзьями? Да что же не так? Думай, Игорь, мозги включай!***
Гром ни на секунду не сомневался в том, что стажёр обожает его, но недавние мысли заставили усомниться в этом. Иногда в полиции случалось так, что тебя могли пристрелить — истина неприятная, но, к несчастью, не слишком редкая. Игорь на секунду забыл об этом, пока бежал за тремя грабителями, из-за чего не ожидал услышать взрыв, характерный для небольшого пистолета. В кого стреляли? Кто ранен? Ответ прост, как дважды два: в него стремились попасть, в него и прилетела пуля. Сердце же слева, да? Ой. — Игорь! — истошный вопль подбежавшего напарника на мгновение оглушил и затмил всё вокруг. Столько отчаяния и страха, что безразличному до чувств большинства людей майору вдруг стало стыдно. — Игорь, дыши, — Дима увидел ранение — его взгляд стал каким-то пустым, отрешённым. — Сё рошо, Дим, — прохрипел мужчина, глотая слоги. — Небо сёня красивое. Но ты луше. — Ты держись, только дыши, ладно? — стажёр панически вцепился в плечи Грома. — Костя уже скорую вызвал… — Я люблю тебя, — чётче, чем всё остальное, выдал майор. Кто сказал, что нельзя надавить на жалость? А потом он будет плакать на твоей могиле, Игорь. Вспомни, что никому не будет лучше от твоей смерти, и думай дальше.***
Грому казалось, что он попал в странную петлю из собственных мыслей. Сколько он уже придумал вариантов признания в любви Диме? Десять? Двести? Миллион? Всегда что-то идёт не так. Он застрял. Он влюблён, как мальчишка-идиот. Дубин стоит на кассе в магазине, майор замечает его. Подойти и поведать о сокровенном? «О, давай, ещё предложи ему поговорить о Боге», — съязвила рациональная часть рассудка Игоря. Не то, да и как они могут случайно встретиться на кассе, если живут в совершенно разных районах? Дима с придыханием делится своими догадками по новому делу. Сказать, что он молодец? Никто бы не прочитал в этом «заметь меня, ты мне дорог», Игорь. И перебивать его в подобных ситуациях не хочется… Юноша говорит, что на неделю уедет к бабушке на Урал. Признаться, что бедному Ромео хочется с ним? Игорь, ладно Дубин, ты о пенсионерке подумай — она такого может не пережить. Да и не факт, что у стажёра вообще есть родственники где-нибудь в Челябинске. Погружаясь всё глубже в пучину собственных невесёлых рассуждений, Гром совсем перестал замечать реального Диму, у которого, между прочим, не шаблонный характер, придуманный подсознанием майора. Ну же, Игорь, думай. Ты не так далёк от желаемого результата.***
Следующая стадия — Игорь перестанет отличать реальность от мини-фильмов в своей голове. Нужно что-то предпринять, пока этого не произошло. Или не надо? Дима собрал всех близких коллег и позвал сестру, чтобы отпраздновать день рождения, и даже Костя с Ильёй, с которыми непонятно когда стажёр успел сдружиться, были здесь. Гром не был любителем светских мероприятий, но щенячьим глазам Дубина, вручившего ему приглашение, он не смог отказать. А что было бы, если бы Игорь?.. Мужчина слишком резко вскакивает с места — стул с грохотом падает, на Грома обращены все взгляды. Какая разница? Его интересуют лишь одни глаза, кристально чистые, глубина души в которых давно видна Игорю. Он готов продать всё, что имеет, только бы иметь возможность обнимать стажёра, без стеснения говорить «прекрасно выглядишь» и улыбаться просто так. — Я люблю тебя, Дим. Какой примитив! Все предыдущие воображаемые признания показали, что так нельзя. Обстановка неромантичная, слишком много нежелательных свидетелей, слова сухие и безжизненные, не подготовленные заранее, ещё и ситуация такая, что у Димы нет возможности отказать. Браво, Игорь, провалился по каждому пункту. И теперь по закону жанра Гром должен вернуться в реальность. Почему не получается? Кто-то выжидающе смотрит на именинника, кто-то — на самого майора. Не говорите, что… Н-да. Штирлиц ещё никогда не был так близок к провалу. Чего греха таить, он уже в неисправимом положении. — Я тоже, Игорь. Наконец-то. Гости зааплодировали и решили выпить за любовь. Ксюша и Юля засели в уголочке и сплетничали, хитро поглядывая на виновников ажиотажа. Прокопенко выдохнул: «Я думал, не дождусь». Вера Дубина выглядела слишком счастливой. — Они уже начали делать ставки: расскажешь ли ты правду до конца года, — Дима обнял напарника. — Я так счастлив. Спасибо. — Но это не то, чего ты хотел, — разочарованно заявил мужчина. — Я никогда от тебя не ждал воздушных шаров, букета из ста роз или что там у людей ассоциируется с идеальным выражением чувств. Повторюсь: спасибо. Давай вернёмся к этому чуть позже? У меня в доме куча гостей, как никак. Иногда это «Думай-думай-думай» — очень полезная штука, вот только Дима ей не подчиняется. Оно, вероятно, и к лучшему.