Разбор взаимоотношений, судеб и мотивов персонажей фильма

      Введение       Этот текст-рассуждение я написала несколько дней назад, когда сходила на «Шан-Чи и легенду десяти колец» — новый фильм от Marvel. Написала я его с одной единственной целью: разобраться. Когда я вышла из кинотеатра, я поняла, что у меня осталось очень много вопросов к действиям персонажей, их жизненным целям, мотивациям и, главное, к взаимоотношениям между некоторыми из них. Я думаю, это нормально. Наверняка фильм и не предполагал, что кто-то станет копаться в происходящем там так досконально, потому что у него рейтинг 12+, показанную картинку жестокой или ещё какой назвать сложно, присутствует вполне себе предсказуемая концовка с исправлением главного антагониста, его смертью, а также победой над «главным боссом». Никакой психологии или, не дай бог, психологического триллера, только приключения и поучительный сюжет — ребёнок и не подумает, что отношения между Шан-Чи и Сялинь можно счесть странными, каковыми их сочла я, что Сюй Венву — или, как его называет любезный Google, Мандарин (что буквально переводится как «китаец») — не обычный алчный монстр, жаждущий власти и ненавидящий детей или что жизненный выбор Инь Ли, возможно, не так прост и довольно противоречив. Однако меня все эти вопросы волновали, причём уже тогда, когда я ими ещё даже не задавалась.       «Теперь давайте обо всём по порядку» — могла бы сказать я, но текст ниже написан гораздо раньше, чем строчки, которые сейчас, возможно, кто-то читает; раньше, чем то небольшое введение, которое вы прочитали выше. По этой причине хочу предупредить, что упорядоченными размышлениями мой текст не отличается — они на то и размышления, чтобы быть логичными, но слегка сумбурными. Также хочу сказать, что взаимоотношения Кэтти и Шан-Чи, Шан-Чи и Инь Ли и Сялинь и Инь Ли я рассматривать не буду, потому что они не интересуют меня так сильно и не вызывают у меня никаких вопросов. Тем не менее, в тексте Кэтти упоминается.       Истории персонажей       Для начала, необходимо напомнить вам и мне самой истории героев и героинь, каждую по-отдельности.       Персонажи:       1) Сюй Шан-Чи;       2) Сюй Сялинь;       3) Инь Ли;       4) Сюй Венву.       1) Сюй Шан-Чи:       Прошлое: Сюй Шан-Чи (далее – Шан-Чи) жил вместе с любящими матерью и отцом до смерти первой. После её смерти в пять или семь лет он начал тренироваться, чтобы стать убийцей и, возможно, в будущем вступить в армию отца. Обращение с ним, как было показано зрителям, было довольно жестоким. Например, мальчика регулярно испытывали на прочность: избивали хлыстами, палками и т.д., стоило ему чуть дать слабину. В четырнадцать лет отец дал первое задание: убить убийцу матери, аргументируя тем, что «кровный долг выплачивает кровь» (не прямая цитата). Мальчик выполнил задание, но сбежал из дома, подружился с Кэтти и дружит с ней до сих пор. Прежде чем сбежать, как он думал, навсегда, он пообещал сестре, Сялинь, что вернётся через три дня, но не сделал этого.       Наше время: их с сестрой находит отец, забирает к себе в дом насильно. Впоследствии Шан-Чи помогает спасти Та Ло – деревню невинных и единственных связывающих их с ушедшей матерью людей от рук всё того же отца, который уверен, что жители Та Ло держат в плену душу его погибшей жены. Шан-Чи обещает, что убьёт отца, но не успевает: тот погибает сам. Шан-Чи уничтожает зло, угрожающее планете. В конце их с Кэтти приглашает к себе Вонг.       2) Сюй Сялинь:       Прошлое: Сюй Сялинь (далее – Сялинь), сестра Шан-Чи. До смерти матери жила так же, как и брат. После смерти матери была с ним разделена. Вернее, жили они условно в одном месте, но, видимо, почти не общались. Она подглядывала за тренировками брата, потому что тренироваться наравне с мужчинами и мальчиками ей не было позволено. После ухода Шан-Чи, прождав его более пяти лет, Сялинь тоже сбежала из дома, создала собственный подпольный бойцовский клуб.       Наше время: когда отец их находит и возвращает домой, Сялинь отправляется вместе с Шан-Чи в Та Ло и помогает её защищать. После основных событий фильма она становится во главе армии Десяти Колец и дома Сюй в целом и проводит некоторые реформы. Например, теперь девушки могут обучаться наравне с мужчинами. Остаётся впечатление, что это место в целом становится чуть живее и «светлее».         3) Инь Ли:       Инь Ли – мать Шан-Чи и Сялинь, жена Сюй Венву. До встречи с Сюй Венву жила в деревне Та Ло и защищала её, владела чем-то вроде магии, боевыми искусствами, была сильна как никто другой, единственная за тысячу лет сумела победить Сюй Венву. Ушла из деревни, родила ему детей. Была убита давними врагами Десяти Колец.       4) Сюй Венву:       Сюй Венву – талантливый воин, отец Шан-Чи и Сялинь, муж покойной Инь Ли.       Прошлое: тысячу лет назад он был обычным воином, когда нашёл десять магических колец. Вместо того, чтобы использовать их на благо, он стал использовать их в военных походах. Кольца замедлили старение. Через тысячу лет он покусился на спрятанную деревню Та Ло, но наткнулся на стражницу в лице Инь Ли. Влюбился в неё, отказался от силы колец, вёл обычную семейную жизнь до смерти супруги. После её смерти зациклился на мести, намеренно на глазах у маленького сына уничтожил почти всех её убийц, а когда Шан-Чи исполнилось четырнадцать, отправил его убивать последнего. Сюй Венву позволил сбежать и Шан-Чи, и Сялинь.       Наше время: в какой-то момент Сюй Венву начинает слышать голос жены, которая убеждает его, что её душу держат в заточении. Он возвращает детей и собирается с ними отправиться её искать, однако те сбегают, и он едет один со своей армией. Убит выпущенной им же нечистью.       Взаимоотношения персонажей       Настало время поговорить о непосредственно том, ради чего я взялась за этот текст: взаимоотношения отдельных персонажей, мотивы их поступков и их судьбы. Размышления будут происходить в течение написания текста, так что проследить за ходом моих мыслей не должно быть сложно.       P.S. написанное ниже подразумевает, что у всего, о чём я говорю, – у всех сюжетных ходов, у всех действий персонажей – есть логическое обоснование, то бишь я выдвигаю гипотезу о том, что мои вопросы вызваны не потому, что фильм напичкан сюжетными дырами – а я искренне верю, что это не так, и потому желаю разобраться.       Шан-Чи&Сюй Венву:       С самого детства Сюй Венву был любящим отцом для сына, однако после смерти Инь Ли он заставил сына готовиться в убийцы. На глазах у маленького Шан-Чи Сюй Венву перебил почти всех убийц Инь Ли. Поощрял избиения сына. Как говорил сам Шан-Чи, его отец «зациклился на кольцах» (каков каламбур) и не дал детям должной родительской любви в тяжёлое для всех троих время. Сюй Венву отправил Шан-Чи убивать последнего и, видимо, главного убийцу Инь Ли, и вот тут начинаются вопросы. Сделал он это, чтобы не пачкать руки? Бред. У него не то что руки по локти или по плечи в крови – он сам был в ней по уши. Сюй Венву постоянно твердил ему одно: «кровь за кровь» (не прямая цитата). Вероятно, ему было недостаточно того, что он сам сходил с ума? Он хотел видеть отражение своей ненависти и желания отомстить в глазах сына тоже. К тому же, китайцы очень чтят традиции предков и самих умерших. Семья как институт для них чуть ли не сакральна, поэтому Сюй Венву хотел привить свои качества Шан-Чи, а заодно и ввязать его в семейные (?) разборки (либо это просто какая-то необоснованная основа всего сюжета, то бишь ляп, но, как оговаривалось выше, такой вариант происходящего мы задвигаем как можно дальше и отказываемся от него до последнего)...       В любом случае, убийцу матери Шан-Чи убивает, но от такого жестокого отца сбегает, и кольца, которые Сюй Венву ему всё обещает, его особо не волнуют. По какой-то причине Сюй Венву позволяет ему то ли шесть, то ли десять лет жить самостоятельно, видимо, из интереса, что вырастет из непутёвого блудного сына. Итог: Сюй Венву очень разочарован. Его воин стал парковщиком и имеет наглость наслаждаться жизнью, жить так, как желает.       Получается, у нас есть факт, что отец позволил сыну уйти, и это безусловно хорошо: он дал ему свободу, а не задавил волю окончательно. Но при этом он остаётся недовольным тем, что выросло из его Шан-Чи. По крайней мере, это говорит сам Сюй Венву. По его словам, это есть причина, почему он забрал Шан-Чи обратно домой. ОДНАКО нельзя забывать, что он забрал и Сялинь тоже, а вот она как раз добилась невероятных высот. Это даёт ещё большие основания полагать, что он не просто «разочаровался в Шан-Чи». Если бы это было так, он бы, в конце концов, вернул только сына. Дочь зачем? Тем более, что он избегал её из-за схожести с матерью. Единственная версия, которая похожа на правду, если учитывать все факторы, — он хотел единения с семьёй. Погибшая жена уже была отомщена, дети улетели из гнезда, и, видимо, вот в этот промежуток, когда он был совсем одинок, он немного отошёл от своей повёрнутости на кольцах. ИЛИ Шан-Чи ошибся, и он вовсе не был так сильно очарован артефактом, как казалось тогда ещё мальчику.       Да, да, это гораздо более логично! Шан-Чи казалось, что отец зациклен на кольцах, потому что кольца неразрывно связывали Сюй Венву с его мрачным прошлым, к которому мужчина, собственно, и вернулся, когда вместо моральной поддержки детям и особенно сыну (который, между прочим, лично видел, как убивали его мать) он начал его тренировать. Видимо, ослеплённый жаждой мести, он спроецировал это и на ребёнка: точно так же, как думал, что ему самому станет легче после отмщения, считал, что и Шан-Чи должно полегчать. Слегка эгоистично, но его можно понять. А Шан-Чи было нужно совершенно не это, вот он и решил, что, раз отец вернул на руки кольца, значит, всё возвращается к прежнему его образу жизни, о котором он, безусловно, знал. А если всё же не знал? В таком случае, его эта резкая смена атмосферы в доме банально напугала! И он постоянно видел кольца на руках отца, а отец постоянно говорил о них как о наследстве сына. Неудивительно, что Шан-Чи и впрямь казалось, будто отцу важны только дурацкие кольца, в то время как Сюй Венву с момента встречи с Инь Ли была по-настоящему важна лишь семья — другой вопрос, верил ли он в самого себя и в свои способности измениться.       И свою отцовскую любовь он выражал очень криво-косо, потому что тысяча с лишним лет постоянных войн просто так не проходят. Уже при сражении в Та Ло Сюй Венву, правда, наговорил много гадостей, одной из которых было: «Ты просто позволил им убить твою мать!» Напоминаю, Шан-Чи было пять лет, так что это совершенно неоправданное обвинение. Но Сюй Венву был под действием чар колец и монстров, поэтому я не думаю, что он вообще был в своём уме.       Так, с прошлым разобрались. Говоря о том, что происходит непосредственно в основном сюжете, нужно вспомнить, что Шан-Чи планировал лично убить отца. Из-за отца убили мать, отец собирался уничтожить деревню матери, а это было единственное, что осталось от Инь Ли. Шан-Чи говорил, что убьёт его, ведь «кровь за кровь» и всё такое. «Что посеешь, то и пожнёшь» (цитата). И ведь это не было какой-то внезапной вспышкой агрессии, это были длительные размышления. Он сидел на берегу реки и очень много думал об этом. При этом он знал, что как минимум деревню отец хочет разрушить не потому, что желает, а потому, что того требует спасение души жены, — а души жены никакой и не было. То есть Сюй Венву не был ни в чём виноват в этом плане. Хотя, если подумать, можно вспомнить, что он считал, будто жители деревни выгнали оттуда Инь Ли — но на самом деле они выгнали его, а вместе с ним ушла и она... что было ожидаемо. Он это понимал?       Если нет, получается, Сюй Венву был довольно глуп, но глупым человеком его назвать невозможно. Импульсивен? Да. И эта импульсивность вкупе с виной за содеянное, если он всё понимал, могли вынудить его возненавидеть жителей деревни. Он же даже не верил в то, что правда мог исправиться, его вера держалась исключительно на вере в него Инь Ли. Не стало Инь Ли — не стало веры. Он быстро сдался и вернул кольца на свои руки.       Итак, выводы, которые я могу зафиксировать:       1) Шан-Чи нехило так ошибался насчёт отца и ненавидел и хотел убить его за то, что его не было рядом, когда он в нём нуждался, — в чём сестра Шан-Чи значительно сильнее самого Шан-Чи, потому что была в похожей и даже более печальной ситуации, но справилась с этим явно лучше, чем брат;       2) Сюй Венву, открыв для себя, что такое семья, не нуждался больше ни в чём. И даже когда казалось, что он вновь стал прежним, когда он сам в себя не верил, он думал о семье и тосковал по ней. При этом он понимал, что совершает очень много ошибок, но признаться себе в этом не мог и был готов на что угодно, чтобы сбежать от этого;       3) Думаю ли я, что Шан-Чи простил отца в момент его смерти? Да. В конце концов он разглядел искреннюю скорбь и сожаление, раскаяние в содеянном. Шан-Чи выкрикивает: «Мамы там нет!», — и в последний момент отказывается от убийства отца. А тот жертвует собой, погибает, но успевает передать Шан-Чи все десять колец. Безусловно, это невероятное оружие было важной частью его жизни, но в конце концов он всё-таки выбрал семью. Даже не так. Не «в конце концов», а уже тогда, двадцать с лишним лет назад.       Сюй Венву&Сялинь:       Может показаться, что у Сюй Венву просто какое-то предвзятое отношение к женщинам, включая его дочь, конечно, но это не так. Как уже было сказано выше, для Сюй Венву была важна его семья, пусть он так и не научился это показывать. Сюй Венву запрещал Сялинь разговаривать, тренироваться и вообще показываться на глаза по одной причине: она напоминала ему Инь Ли. Такое себе оправдание, конечно, но это хотя бы объясняет, почему он так себя вёл по отношению к ней. Также это вполне себе вяжется с тем, что потом он забрал вместе с Шан-Чи и её тоже, хотя вполне мог оставить: она многого добилась (не говорим о том, что он этого от неё и не ждал, так-то) в жизни, они не были близки, возможно, её присутствие всё ещё делало ему больно, с ней он вообще не проводил время в детстве — словом, единственное объяснение, почему он вернул и её тоже — это то, что она была ему дорога, как членка его семьи, его родная кровь. Скорее всего, он сожалел о том, что с ней сделал. Хотя также возможно, что он предпочитал не думать об этом. Этого мы знать не можем, это ни в чём не выражается.       Теперь нужно поговорить о самой Сялинь и её отношении к отцу, потому что с ним мы уже разобрались. Сялинь очень долго была вынуждена находиться в тени, она боялась отца, боялась оставаться в доме одна, молилась, чтобы брат вернулся, ей потребовалось шесть лет, чтобы принять, что он не придёт, — и в шестнадцать она сбежала из дома. Что она чувствовала по отношению к отцу, когда он был жив? Ненависть? Не думаю, что именно её. Ей было обидно, она чувствовала себя преданной, она чувствовала себя брошенной отцом и братом, униженной — отцом. Однако, в отличие от Шан-Чи, которому отец уделял почти всё своё время и внимание, но при этом за этим было очень сложно разглядеть любовь, на которую мальчик всё продолжал надеяться, Сялинь с самого начала дали понять: никакой тебе любви не будет. Ей не обламывали надежды, мечты, ей их просто не давали, ей сразу сказали, что она похожа на свою мать и оттого Сюй Венву не желает её видеть. Поэтому на первый взгляд её судьба и взаимоотношения с отцом намного более трагичны, чем у Шан-Чи, но если покопаться, можно сделать следующие выводы:       1) Судьбы брата и сестры обе тяжёлые, но в плане надежды на достойное её умений будущее Сялинь было проще, просто потому что Сюй Венву создал проблему в самом корне отношений с дочерью, а не размазывал подобно маслу, как произошло с Шан-Чи;       2) Именно потому, что у Сялинь и Сюй Венву все точки над «i» были расставлены ровно в тот момент, когда погибла Инь Ли, Сялинь было легче, когда её отца убили. Что при его жизни, что после – между ними ничего не было. Ей не нужно было его прощать, потому что она никак не была с ним связана. Можно подумать о том, что, так же как и Шан-Чи, он не давал ей того внимания, которое ей было нужно, но в итоге её жизнь сложилась так удачно, что вряд ли она задумалась бы об этом раньше, чем пошла бы к психотерапевту. Она и думать не думала о том, что нужно ему за что-то мстить. Он был отвратительным отцом для неё, но его смерть была для неё лишь... фактом, который она приняла и к которому вряд ли вернётся в будущем. Просто потому что для Сялинь её отца банально не существовало. Она очень умна, она уже давно поняла, чего ей нужно от жизни, на что она способна, как и то, что ни отец, ни брат ей не нужны (про Шан-Чи и Сялинь мы поговорим отдельно). наиболее тяжёлым жизненным периодом для неё было время до и сразу после побега.       Шан-Чи&Сялинь:       Несмотря на то, что волей отца брат и сестра, по сути, были разделены, Шан-Чи являлся для Сялинь опорой. У неё не было никого. Даже Шан-Чи у неё, на самом деле, не было, но только на него была надежда, так что будем считать, что был. Именно поэтому, когда Шан-Чи её бросил, это было логично и это было самым трагичным моментом в жизни Сялинь. Шесть лет ей потребовалось, чтобы смириться с тем, что единственный, на кого она надеялась и кто был её мнимой поддержкой и близким человеком, сбежал, предварительно наврав ей с три короба. Сялинь, как амбициозной, сильной, умной, но очень одинокой и непризнанной, пришлось своими руками возводить собственную империю вдали от дома — с чем она успешно справилась.       Говоря о Шан-Чи, нужно сказать, что вряд ли он очень сожалел о содеянном. Они не были близки, она для него была лишь биологической родственницей, которой ничего не стоило наврать. Безусловно, он понимал, что поступал не очень хорошо, но он вполне себе смог с этим жить. Удивительно, что после такой жизни в доме отца он вообще ещё мог чувствовать хотя бы что-то. Возможно, Кэтти на него так повлияла, возможно, ещё что, но в итоге он обдумал то, что натворил. Правда, извиниться перед сестрой словами он так и не смог — зато произнёс до нереалистичного пафосное «Я больше тебя не брошу!». осталось разобраться, к чему был этот жест.       Опуская его попытки сблизиться с ней, которые прослеживаются на протяжении всего фильма, нужно прояснить вот это действо, произошедшее во время битвы с нечистью. С точки зрения Шан-Чи как человека, всё ещё травмированного в детстве собственным отцом, но мозгами, совестью и силой всё же обладающего, совершенно очевидно, что он не бросил бы её в тот момент, потому что а) он бы обрёк на смерть живого человека и б) потому что он уже не был тем забитым, напуганным, сильным физически и крайне слабым морально мальчишкой, который видел единственным путём спасения побег. Пора было взрослеть, и он взрослел, и произошло то, что произошло.       Если разбирать это действо с точки зрения драматургии, замысла сценаристов фильма и/или создателей комикса, то спасение сестры Шан-Чи становится толчком к сближению Сялинь с семьёй. Строго говоря, я считаю это чем-то невозможным: их семья была разрушена уже очень давно, по словам самой Сялинь, и я уверена, что она не питала ложных надежд на то, что всё внезапно станет хорошо. Они с Шан-Чи — чужие друг другу люди. Нельзя игнорировать тот факт, что она вернулась в дом их семьи и занялась его обустройством, а также реформацией армии Десяти Колец отца, и всё-таки этого и помощи Шан-Чи ей во время битвы мало для восстановления каких-то семейных уз или их подобия.       Таким образом, можно сделать следующий вывод:       Сялинь и Шан-Чи по-прежнему остаются друг другу незнакомцами с одним лишь небольшим отличием: после событий фильма они, по крайней мере, могут наладить связь и выручать друг друга в трудные моменты. Однако, конечно, они всё ещё принадлежат разным мирам. Сялинь одинока, но осознаёт, что одиночество ей не чуждо и великолепно себя чувствует. Сялинь — создательница клуба боёв за деньги и глава дома семьи Сюй первого поколения и новой армии семьи Сюй. Шан-Чи — наверное, всё ещё парковщик, возможно, связанный с мстителями, но всё ещё тот, кого можно назвать простым чуваком — и лучший друг самой обычной девушки по имени Кэтти. Они росли в слишком разных условиях, чтобы искренне любить друг друга как брат сестру и, главное, как сестра брата.       То, что хочу вынести отдельным вопросом – почему Сялинь спасла его во время нападения отца? Потому что, во-первых, понимала, что происходящее касается их обоих. С чисто рациональной точки зрения Шан-Чи мог ей пригодиться (ну и вернуть долг, конечно). Во-вторых, возможно, это была некая дань прошедшим денькам, когда он был единственным, кто просто своим присутствием рядом и лживыми обещаниями помог ей выжить. В-третьих, возможно, это была своеобразная благодарность за беспокойство о ней, за то, как быстро он прилетел по указанному адресу, думая, что его отправила она. Почему он так быстро прилетел? Почему был готов разорвать глотки тем, что причинил бы ей боль? Потому что, как бы мало внимания он, в силу обстоятельств, на неё ни обращал, она всё ещё была его сестрой. У него было много времени, чтобы подумать о том, как подло он поступил, бросив её — и то, что он этим занимался, видно по его лицу, когда Сялинь рассказывает их историю Кэтти. К тому же, осознание того, насколько они разные, не могло прийти к Шан-Чи раньше момента их встречи, поскольку он не знал, как сильно она изменилась. Он запомнил её маленькой, дрожащей, просящей не покидать её девочкой — а предстал перед взрослой, властной и успешной женщиной.       P.S. Лично я считаю это обоснование притянутым за уши, несмотря на то, что я сама его и написала. Возможно, всё дело в том, что он правда раскаивался о содеянном, ещё когда совершал побег, возможно, он вообще любил её как сестру – да, скорее, это даже более логично – но страх перед отцом был сильнее, и он поступил так, как было лучше для него самого. Да, думаю, вот окончательное моё мнение по поводу этого вопроса.       Инь Ли&Сюй Венву:       Значение Инь Ли для Сюй Венву уже множество раз было оговорено выше, поэтому я не вижу смысла повторяться и перейду сразу к Инь Ли.       Инь Ли была той, кто поверил в, казалось бы, окончательно погрязшего в крови и смертях монстра, убийцу, а не воина, и она же была той, кто его изменил. Но для самой Инь Ли не столько важно это, сколько то, от чего она сама отказалась ради Сюй Венву. Я просто по-человечески не вполне понимаю Инь Ли, но я думаю, что это нормально. Я думаю, что здесь всё зависит от её собственных приоритетов. Я говорю о том, что она отказалась от дара, которым были наделены все жители деревни, где она родилась и выросла. О том, что она отказалась от одной своей семьи в пользу другой своей семьи. Вот только в первой она жила относительно спокойной, стабильной жизнью, а уходя к Сюй Венву, она знала, что о спокойствии можно будет забыть. С другой стороны, если начинать рассуждать, чем я здесь и занимаюсь, можно вспомнить, что: а) она верила в Сюй Венву и б) в её родной деревне все будто сидели на огромной пороховой бочке, каждый день ожидая нападения с целью пробиться к Вратам. Здесь можно было бы подумать: «О, ну так при наилучшем раскладе, где Сюй Венву полностью очищается, жизнь с ним, получается, и впрямь выглядит гораздо лучше!», — если бы не одно «но». Инь Ли не глупа, отнюдь. Инь Ли, я уверена, понимала, что Сюй Венву-то поменяться может, а вот с его прошлым сделать ничего нельзя. Получается, она намеренно отказалась от более-менее нормальной жизни с сестрой и родителями в пользу того, кто мог навлечь на неё беду — не нарочно и внезапно. Что, собственно, и погубило женщину, но она предполагала, что так произойдёт. Искренняя любовь вкупе с жизненно опасными условиями гораздо более губительна, чем эти условия отдельно, смею заметить. Она посчитала, что убийство старых врагов вновь затянет её мужа в пучину его прошлого и совершённых им злодеяний, а потому взяла его долг на себя. Тут уже появляются два варианта: она даже не думала о том, что Сюй Венву загорится желанием отомстить, либо она это знала, но продолжала верить в него и после своей смерти. В любом случае, каков бы ни был ответ, она не ошиблась. Пусть только в последние минуты перед смертью, пусть, возможно, не полностью, но Сюй Венву очистился и «отработал» часть своих грехов спасением родного сына.       Выводов здесь мне делать не хочется. Это прекрасная и одновременно ужасная история чудовища, полюбившего богиню, и богини, поставившей свою жизнь на то немногое хорошее, что в нём ещё оставалось.