Незваный гость хуже?

- Дальнейшее взаимодействие было делом техники. Гибульский действительно гений. Он умудрился сначала добавить кнопки «нет» и «затрудняюсь ответить». Потом, довольно быстро – алфавит. Я смогла почти нормально общаться. Параллельно медики искали… не причины, их определили раньше, до Гибульского. Искали они, что же делать дальше. Юридическая задачка была решена – пациент выразил желание. А вот как оно будет исполнено, вопрос открытый. Всегда можно остановиться у какого-то рубежа и сказать, что далее медицина бессильна. В моем случае и душой бы кривить не пришлось. Однако это был не просто медицинский, а крупный исследовательский центр. Гибульским как раз овладела идея преодоления барьера между процессором и мозгом. Получив в лице Степановой шикарный подопытный объект, он попытался зайти с другого конца. - Если очень грубо, то мозг нормального киборга, вы это знаете, отвечает за физиологию, а процессор обрабатывает информацию. У меня получилось с точностью до наоборот. Мозг – нормальный человеческий, достаточно развитый, а физиологию приходится контролировать с помощью процессора. Дражайший Александр Витальевич все подбивал на полный симбиоз, но я пригрозила, что, если он несанкционированно залезет в мою голову, рано или поздно найду способ… уничтожить опытный экземпляр. Великий ученый решил, что лучше меньше, чем ничего. Наталья перевела дух и снова потянулась за пивом. Но на этот раз слегка смочила горло и отставила кружку. - Ругались мы страшно. Он до хрипоты, я – до совершенно фантастических лингвистических конструкций. Медики восстановили тело, кибертехнологи собрали менее громоздкую модель внешнего процессора. Вытащили меня из регмодуля, подключили и оказалось, что ориентировку в пространстве я потеряла. Проплавав столько времени в сером мареве без возможности за что-то зацепиться кроме маленького, в ладонь, окошка, она не могла понять не только где право-лево, но и где верх или низ. - Перепугалась страшно. Оказалось, что напрасно. Просто ощущений долго не было никаких, вот и не требовалась… система координат. Постепенно все вернулось. Складка ткани под пальцами. Движение воздуха, скрип стула. Кто-то сел рядом. Звук дыхания. Запах человека. - Как вы себя чувствуете? - Хорошо. – Привычно отбивает она сообщение. - Откройте глаза. Холодное, липкое ощущение где-то внизу живота. Надо же, как быстро чисто психологические переживания схватываются с физическими ощущениями! - Что видите? Тянется к клавиатуре, ее останавливают. - Попробуйте сказать. - Не могу. - Ну что же, не все сразу. Отдыхайте. Н-е-ет! Слишком долго она отдыхала. Теперь некогда. И с маниакальным упорством открывала и закрывала глаза, шевелила пальцами, перебирала принесенные по ее просьбе медсестрами пуговицы. Начала говорить. Много читала. Сначала через процессор, потом дело дошло до стандартного планшета. Попробовала найти Королева. Вот тогда медики с Рунабаси и прислали ту запись. Сам он отбыл выполнять задание командования, а куда – военная тайна. Оказалось, что внешний процессор – крайне неудобная штука. Далеко не отойдешь, при работающем рядом энергоемком оборудовании начинает сбоить. - В конце концов, уболтал меня Гибульский на встроенный вариант. Но тут я решила, что минимум функций - не царское дело. Заявила, что хочу вот это, и вот это, и вон то тоже, желательно побольше. Но все мои капризы оказались очень подходящими для бондовского процессора. Он долго хохотал, заявил, что не ожидал такого попадания в десяточку при слепой стрельбе по площадям. Так что железо у меня в основе бондовское. - А программа? – Заинтересовался Дэн. - Гибрид. Бонд плюс немножко ириена и совсем чуть-чуть декса. - Оно же плохо совместимо! - Если как заплатки лепить – плохо. А мне хоть из готовых блоков собирали, но шлифовали тщательно. - А зачем ириен? – Не удержалась Кира. - На поговорить. А не то, что некоторые подумали. – Ехидно ответила Таха. – У бондов многое завязано именно на обсчет ну… рациональных поведенческих моделей, хотя бы условно рациональных. А вот считывание эмоциональных реакций, просчет «нравится – не нравится» у ириенов лучше. Мне по работе очень даже зашло. - А декс? – У Кира как-то не выходило представить, что могло понадобиться от прошивки боевых машин. - А декс – это вынужденная мера. Оказалось, что процессор и ПО очень плохо чувствуют себя без имплантов. Можно было, конечно, начать все с нуля и собрать чисто под органическую часть, но киберинженеры сказали, что это долго, результат непредсказуем – кого испугать пытались, - а главное, с профессиональной точки зрения – извращение полное. Двигательная активность лучше всего разработана у дексов. Вот, так и получилось, что под нож легла не только за процессором, но и за имплантами. Глаза еще закрыты, но перед ними, на знакомом внутреннем экране надпись «Система готова к работе». Сам экран стал больше, объемнее, в углу отчет о состоянии, в другом… Неважно, Гибульский все-таки обманул. Теперь придется выполнять обещание насчет опытного образца. Черт, только начала первую после Рунабаси статью. - Как вы себя чувствуете? Открываю глаза. Вижу все… как обычный человек. - Система… - Его лицо вытягивается. Он резко командует: - Замри! – И выбрасывает вперед руку с жетоном. Непроизвольно шарахаюсь назад, возмущенно ору: - Александр Витальевич! Доходит до обоих одновременно. Срываемся в истерический хохот облегчения. - Я… я спросить хотела, можно ли экран системы в фоновый режим, чтоб выскакивал только при прямом вызове. – Говорю, утирая слезы. - Можно. Все получилось, все можно, Наталья Степановна.