Хван Хёнджин и все-все-все)

Хёнджин больно ударяется затылком о стену за спиной и насмешливо поднимает свой взгляд. — И это всё на что ты способен? Его хватают за грудки, придушивая собственной футболкой, и разъяренно шипят на ухо: — Убирайся, или я за себя не отвечаю. Хван смеётся в искаженное злобой лицо и пропускает удар в скулу, сползая спиной по стене в грязном переулке за клубом в который он забрёл чисто случайно. Забрёл что отвлечься, и по возможности нарваться на неприятности, что бы выплеснуть всё что накопилось. Что ж… нарвался. День вышел на редкость отвратительным — сначала позвонили с работы, сказав, что зарплату задерживают, затем арендодатель повысил платёж за квартиру, перестал включаться любимый ноутбук, и в довершении пиздеца позвонила мать, попросив не появляться на свадьбе любимой младшей сестры. Да бля… Правда потом позвонила сама сестра и требовала присутствия брата наплевав на все слова матери, на что Хвану пришлось её успокаивать обещанием, что на церемонии он не появится, но заедет позже. Младшая надулась, но отступила. Отношения с семьёй у Хвана и так натянуты, и он совершенно не хочет такого же для сестры. Кто бы мог подумать, что в прогрессивном обществе, к которому себя семья Хёнджина относила так воспримут новость что единственный сын –гей. Он тогда быстро съехал, устав от постоянного осуждения во взгляде близких, и старался лишний раз не пересекаться с ними. Контакт поддерживал с младшей сестрой, потому что только она смогла воспринять новость спокойно, и стрясла с него обещание что он обязательно познакомит её со своим избранником. И он рад был бы это сделать, но избранника на горизонте не наблюдалось. Были только небольшие интрижки, которые помогали разгрузить яйца, когда становилось совсем худо. Все велись на внешность Хвана — высокий рост, широкие плечи и нагловатое выражение лица. Затянутый в косуху, драную майку и высокие ботинки. С вечно собранными в небольшой хвостик на макушке черными волосами и родинкой под глазом. Все видели в нем доминанта, перед которым хотелось падать на колени и молить что бы он их трахнул. И совершенно растерянно реагировали, когда Хёнджин поступал так же. Когда после секса тянулся с нежными объятиями и ласковыми поцелуями. Нежность нынче не в цене… Казалось бы — найти себе актива в большом городе, куда Хван переехал будет просто. Но увы, правило «ожидание vs реальность» работало на ура. Да и сам Хёнджин был достаточно избирателен в людях, чтобы прыгать в койку к первому попавшемуся альфа-самцу. Хамоватое быдло не для него. Но кажется только такое он и привлекал. -Эй, парень, всё в порядке? Хван поднимает голову на того, кто к нему обратился и пьяно хихикает. Перед тем как нарваться, он порядочно накидался в баре. — Всё в норме. — Хван пытается подняться, но голова гудит от алкоголя и пропущенного удара, и он лишь со стоном заваливается обратно. Незнакомец рядом вздыхает. Подходит ближе и подхватывает подмышками, поднимая наверх. Хвана мутит, и он сжимает губы, чтобы окончательно не опозорится — достаточно того что его уже видят в таком виде. Не то что бы его сильно волновало чужое мнение, но отчего-то не хочется делать день еще хуже. Хван обхватывает чужие плечи, цепляясь за них как утопающий за спасательный круг, и пытается устоять на собственных ногах. Незнакомец отпускает Хёнджина и делает шаг назад, однако тело Хвана будто тянет магнитом обратно — его качает в вовремя распахнутые объятия. Хенджин стукается подбородком о крепкое плечо и вдыхает запах парфюма что исходит от чужой шеи. Запах статусный и крепкий, парфюм явно не из дешёвых и Хвану он однозначно нравится. — Мне надо… собраться. — Бормочет Хван, и потирается носом о чужую щеку, прикрывая глаза. Руки, что придерживают Хвана за талию, напрягаются. — Собраться не помешает. — Нервно отвечают сбоку. — Давай вызовем тебе такси? — Не надо такси. Я живу недалеко. — Слова даются Хвану с трудом. — Я дойду. — Да куда ты дойдешь в таком-то состоянии? До ближайшей лавочки? — Можно и до лавочки. — Зачем-то соглашается Хван и слышит чужой стон в ответ. — Эй, Чангюн, ты чего застрял? — Раздается еще один голос и Хван поворачивает голову на звук, пытаясь сфокусироваться. — Оу, мы прячем труп? — Иди в жопу, Хёнвон, лучше помоги мне оттащить его к моей машине. Я с его ростом один не справлюсь. — В жопу? Давно ли ты сменил позицию? — Рядом откровенно ржут, и Хван чувствует, как одна из рук внезапно закидывается куда-то выше, чем первое плечо. Первое, впрочем, никуда пока не исчезает и это, наверное, успокаивает. Внезапно воспаленный мозг подсовывает Хвану статью которую он читал накануне про подпольную торговлю органами и Хёнджин взбрыкивает. — Я никуда с вами не пойду… — Хван пытается снять руки с чужих плеч, но его крепко держат. — Ты ни куда и не идёшь. — Хмыкает второй голос. — Мы тебя тащим. Хван разлепляет глаза пытаясь осознать себя в пространстве, проваливает попытку и жалобно хнычет. — Меня нельзя… — Чего нельзя? — На органы. Тот что пониже спотыкается, тот что повыше вновь начинает ржать. — Чангюн, ты что берёшь «работу на дом»? — Если ты не перестанешь ржать я возьму работу в переулок. — Шипит Чангюн, продолжая придерживать Хвана. — Парень, успокойся, мы просто отвезем тебя домой. — Ты знаешь его адрес? — Нет. — А имя? — Нет. -… — Хван Хёнджин. — Хёнджин наконец-то вступает в разговор и неловко икает, вновь повисая на чужих плечах. — Ну теперь знаешь. — Хмыкает Хёнвон. — Так куда ты его везти-то собрался? — Да боже, тебе какая разница? — Ну мне знать, что в полицейском участке рассказывать… — ХЁНВОН!!! Хван слышит про полицейский участок, но не понимает контекста и предпринимает очередную попытку вырваться. Опять безрезультатно. Голова плохо соображает, а ноги не слушаются совсем, он конечно не так планировал закончить этот день, но видимо удача сегодня не на его стороне. От жалости к самому себе нос начинает противно щипать и Хёнджин всхлипывает. Его сопровождающие напрягаются. — Эй, Хван… — Обращается растерянным голосом Чангюн, а Хёнвон напряженно молчит. — Эй, ты чего? Но Хёнджин, преисполненный жалостью к себе, не отвечает и продолжает всхлипывать. Чангюн матерится, распахивает заднюю дверь своей машины и осторожно сгружает туда уже практически рыдающего навзрыд Хвана. Закрывает дверь и мрачно поворачивается к Хёнвону. — Дошутился? — Да я-то чего, — оправдывается Че. — Кто ж знал, что он шуток не понимает? Ты откуда его нашел вообще? Отлить же ходил… — Да я его заметил, когда возвращался. Подумал, что ему плохо… Из машины начинает доносится уже не просто плач, а настоящий вой. Чангюн вздрагивает, а Хёнвон испуганно косится на тонированное стекло. — Так куда ты теперь с ним? — Мне почем знать? Сейчас проревется, отвезу домой. — Раздраженно пожимает плечами парень. — Извинись за меня перед ребятами. Сам понимаешь мне теперь никуда отсюда. — Твой альтруизм тебя когда-нибудь погубит. — Ворчит Хёнвон. — Ты главное помни, что ты хирург, а по психологии у тебя тройка была. Не сломай парню психику. — Твои шутки с этим и так прекрасно справились. Вали уже. — Цыкает Чангюн и открывает дверь со стороны водителя, усаживаясь в кресло. Хван слышит звук открывающейся двери и замолкает. Поднимает взгляд и кажется впервые за весь вечер может разглядеть своего «спасителя» глазами, а не ориентируясь на ощупь и обоняние. — Успокоился? Хван отрицательно машет головой. Незнакомец вздыхает. — Окей. Для начала я представлюсь — Им Чангюн. — Хёнджин смакует имя на языке, но вслух произнести не решается. — Я не собираюсь сдавать тебя на органы или вскрывать сам, хотя и умею. Чангюн ляпает это быстрее чем понимает, что он только что сказал. Хван испуганно ойкает и распахивает глаза, вжимаясь в заднюю дверь. Руки нащупывают ручку, и прежде чем Им что-то успевает объяснить, Хван дёргает её и падает на асфальт сдирая колени. Координация Хёнджина нарушена, он пытается встать, но шипит от боли распластываясь сильнее. Чангюн матерится и выскакивает со своего места оббегая машину. Когда он приближается к Хвану, принимаясь поднимать, тот начинает верещать, и Чангюну приходится заткнуть ему рот ладонью. Хёнджин не теряется — и кусает возникшую на пути звуков преграду, на что Им отдергивает руку, начиная матерится. Освобождённый рот вновь начинает орать, и Чангюн встряхивает парня за грудки: — Да я хирург, успокойся! На Хёнджина это заявление действует еще хуже и громкость его голоса повышается. Им удивляется, как они еще не привлекли ненужного внимания, и судорожно думает, как заткнуть голосящего парня. Думать при такой «сирене» выходит плохо, и Чангюн просто прижимает Хвана к машине, целуя. Хван чувствует мягкость чужих губ и от переизбытка эмоций за сегодняшний день, вырубается… — Да, блядь… Хван приходит в себя и не может понять где он. Потолок незнаком, голова гудит, а глаза режет почти болезненная белизна комнаты. Хёнджин переводит взгляд на противоположную стену и видит шкафчик со стеклянными дверьми за которыми стоят многочисленные баночки с медицинскими растворами. Воспоминания до потери сознания накатывают волнами, и он чувствует подступающую панику — неужели его все-таки сдали на органы? — Очнулся? Что-нибудь болит? Хван резко садится на своей лежанке и тут же шипит, хватаясь за голову. Слышит торопливые шаги и испуганно отползает от приближающегося источника звука, но его ловят за руку и Хёнджин испуганно переводит взгляд на незнакомца. Парень рядом оказывается весьма привлекательной внешности — прямой нос, аккуратные губы и выразительные глаза. Волосы выкрашены в черный цвет, а переносицу украшают очки круглой формы в стильной оправе. Взгляд у парня внимательный и тревожный. Хёнджин видит высокое горло серой водолазки, что скрыта под белым халатом и бейджик на нём — хирург Им Чангюн. Точно. Парень представлялся. — Меня всё же пустят на органы? — Хрипло спрашивает Хван. Чангюн удивленно моргает, а потом обреченно стонет. — Да не буду я вскрывать тебя, успокойся уже. — Точно? — Точно. Хван облегченно выдыхает и гулко сглатывает. Чангюн словно что-то вспоминает и отходит к своему столу, копаясь в ящичках. Затем возвращается и протягивает таблетку и стакан воды. Хёнджин смотрит недоверчиво, и хирург поясняет: — От похмелья. Доверия больше не становится, но вариантов особо нет и Хван проглатывает медикаменты, запивая водой. Отдаёт стакан и прижимает к груди плед, которым был накрыт до этого. — Где я? — В больнице. Хёнджин непонимающе приподнимает бровь. — Мне было плохо? Чангюн счел бы такое описание поцелуя с ним оскорблением, но решает промолчать. Если парень этого не помнит, то конечно жаль, но ничего не поделать. Он хорошо рассмотрел Хвана пока транспортировал его в частную клинику в которой работал — всё равно с работы позвонили и вызвали на срочную консультацию, а просто бросить Хвана ему не позволила совесть. Да и тот не приходил в себя, что заставляло беспокоится. Конечно парень был пьян, и вероятнее всего ему нужно было просто проспаться, но у Чангюна было своё эгоистичное желание задержать Хёнджина рядом чуть дольше. Потому что после того как Хёнджин вырубился, все мысли хирурга занимали мягкие податливые губы парня. Видимо Чангюн долго молчал, потому что Хван прокашлялся, привлекая к себе внимание. — Ты потерял сознание, но был очень пьян, так что я не смог сходу определить, что с тобой. Я нашел тебя в переулке у клуба, а синяк на скуле говорит, что ты попал в передрягу. По-хорошему тебе нужно сделать снимок головы — если твоя страховка это покрывает, то можно выполнить это в нашей клинике или обратиться в государственную. Хёнджин слушает внимательно, прикидывая во сколько ему обойдётся лечение, и решает, что сможет прожить с сотрясением спокойно. Тем более что лишних денег из-за работы и аренды квартиры у него точно нет. — Я… сколько я вам должен? Второй раз за разговор хирург недоуменно смотрит на парня, хлопая глазами. — Ни сколько. Уверен, что ты тоже бы не прошел мимо, если бы кто-то попал в беду. — Но я ведь нахожусь в клинике? Лечение здесь обычно дорого стоит и… — Так, успокойся. Я притащил тебя сюда сам, потому что у меня не было другого выхода. Твой осмотр — это моя инициатива. Добровольная и неоплачиваемая. Но если очень хочешь меня отблагодарить — я согласен на чашку кофе. Чангюн готовится к тому что его пошлют за навязчивость, и очень удивляется, когда слышит: — Вас устроит сегодня вечером? Они договариваются о времени встречи и Хван покидает клинику напоследок задумчиво задерживая взгляд на губах врача. Чангюн при этом нервно дёргается, но ничего не говорит. Уже вечером после работы хирург успевает заехать домой, принять душ и сменить одежду, впрочем, не отказываясь от официального стиля. Когда он появляется в кафе, Хван уже сидит там, и Чангюн промаргивается, пытаясь сопоставить того горячего парня что он нашел в переулке с тем, кто сейчас застенчиво машет ему рукой привлекая внимание. Хван в переулке — в косухе, берцах и драных джинсах, никак не вяжется с Хёнджином что сейчас сидит за столом — в пушистом свитере, клетчатых штанах и кедах. Изменения кардинальные, но Чангюну нравится. Он присаживается за столик и заказывает себе капучино. Обращает внимание на стакан Хвана — латте с карамельным сиропом, и его буквально размазывает от того насколько разные грани может сочетать в себе этот парень. Пока врачу делают заказ Хван неловко благодарит еще раз за то, что его не бросили и отдельно за пластыри что он обнаружил на своих коленях, пряча свои длинные пальцы в рукава свитера. Чангюн опять отмахивается, и частично радуется тому что его не спрашивают, как собственно появились там пластыри — ни по какой причине (эпичный полёт Хвана при попытке к бегству) ни каким образом (да, с Хёнджина пришлось снимать штаны что бы по-человечески обработать содранные колени, и Чангюн лишь немного позалипал на красивые ноги иначе это было бы совсем непрофессионально). Разговаривать оказывается на удивление просто и неловкость в общении проходит спустя минут двадцать. У парней оказывается много общего — от музыки и фильмов, до взглядов на жизнь. Они сидят в кафе практически до самого закрытия и Чангюн предлагает подвезти Хёнджина ведь они еще не закончили на редкость важный разговор из разряда «кто появился раньше — курица или яйцо». Хёнджин соглашается. Подходя к машине врача в мозгу Хёнджина что-то щелкает. — Ты меня целовал. — Утверждает, а не спрашивает Хван и Чангюн осекается на части своей пламенной речи. Смотрит напряженно, прикидывая шансы объяснится, и кивает. — Это проблема? — Осторожно спрашивает врач, следя за чужой реакцией. Закончить сегодняшний вечер дракой очень не хотелось бы. — Будет проблемой, если ты не позволишь мне тоже самое. — Хван сокращает расстояние между ними, прижимаясь к губам Чангюна. Тот сначала теряется, но заминка длится не более секунды, и Им включается в поцелуй, наконец-то позволяя себе то, что хотел сделать весь вечер. И даже чуть больше. Хёнджин радостно урчит, чувствуя, как чужие руки пробираются под свитер и сжимают его талию. Честно говоря, он ждал что его отправят в пешее эротическое, но не рискнуть не мог. А уж теперь, когда он чувствует, что ему отвечают останавливаться точно не собирается. Чангюн не привык быть в пассивной роли, а потому быстро захватывает пальму первенства в поцелуе — покусывает чужие губы и слышит тихий стон, который срывает крышу. Он вновь прижимает Хёнджина спиной к машине и протискивает колено между его ног, чувствуя чужое возбуждение. Хван тихо скулит, потираясь стояком о бедро врача, а Чангюна ведёт от этого. Надо добраться до дома. Он не сомневается в согласии, но всё спрашивает: — К тебе, ко мне? — Куда угодно, главное, что б не на органы. Чангюн фыркает, отстраняется от Хвана, позволяя тому сесть в машину и занимает место водителя сам. Доезжают до дома врача быстро, оставляя транспорт на подземной парковке. Пока поднимаются до квартиры на лифте Хёнджин украдкой разглядывает парня рядом с ним, пытаясь угадать что его ждёт. Но все становится слишком очевидно — когда едва закрывается дверь, Чангюн утягивает Хвана в поцелуй и властно шепчет: — На колени. Хёнджин приказ выполняет, даже слишком быстро для того, кто вообще планировал только поцелуй. Впрочем, никого это не смущает, так следует ли заморачиваться? Хван расстегивает ширинку и освобождает чужой толстый член с сочащейся головкой. Сразу же заглатывает практически до конца и вновь слышит: — Без рук. Хенджин поднимает взгляд и послушно убирает ладони от чужого тела. В глазах врача разгораются дьявольские огни, и будь Хёнджин девушкой — то точно затопил бы соседей снизу, настолько хищный взгляд заставил бы течь бесконтрольно любую. Чангюн запускает свои пальцы в волосы Хвана и толкается глубже в горло, не давая отстранится. — Ударь меня по бедру если я перегну палку. — Рука врача слегка приподнимает подбородок Хвана и тот согласно мычит, прикрывая глаза, и посылая приятную вибрацию по члену. — Умница. Чангюн улыбается, наблюдая за картиной внизу, а Хван начинает активно работать головой втягивая щеки и насаживаясь каждый раз практически до конца. Врач каждый раз задерживает его в таком положении максимально долго, и наблюдает за тем как в уголках глаз Хвана скапливаются слёзы. Но второй не выказывает никакого недовольства, поэтому Чангюн отстраняет его лишь когда понимает, что скоро кончит. Хван выглядит блядски прекрасно в тёмном коридоре — сидя на коленях, напряженно сжимая ладони в кулачки — Чангюн рычит от возбуждения целуя Хёнджина. Целуя развратно, мокро и грязно — покусывая и засасывая чужие губы, уже порядком онемевшие от долгого минета. — В комнату. Хван поднимается с пола и его слегка качает — ноги затекли от сидения в одной позе. -Мы еще не начали, а ноги тебя уже не держат? — Слышится насмешливый голос, но ответить Хвану не дают. — А ведь я планировал оттрахать тебя до такого состояния. Видимо придется сдерживаться, а то ты совсем не сможешь ходить. — Пожалуйста, не сдерживайся. — Отвечает Хёнджин слишком быстро и нетерпеливо. — На самом деле и не собирался. И как хорошо, что наши взгляды в этом совпадают. — Чангюн толкает Хёнджина по направлению к собственной спальне. Парни раздеваются на ходу, отмечая свой путь разбросанной одеждой. Когда Чангюн придавливает Хвана к кровати, тот уже скулит от нетерпения. — Как ты хочешь? — Так как ты можешь дать. — Такая покорность опьяняет, и Чангюн прикрывает глаза, пытаясь удержать себя в сознании. — Если я перегну… — То я ударю тебя по бедру. Я помню. Но, честно говоря, предпочитаю, что бы шлёпали меня. Признание Хвана срывает тормоза и Им рывком переворачивает Хёнджина в коленно-локтевую. Хван не успевает удивится, так как в него входят сразу два пальца и принимаются растягивать. Хёнджин скулит и насаживается глубже сам. Долгих манипуляций не требуется — он не мог избавиться от образа доктора весь день, вспоминая как сексуально тот выглядел в халате и поэтому ему пришлось самостоятельно расслабляться. Пару-тройку раз точно. Чангюн не встретив сильного сопротивления усмехается и тянется к прикроватной тумбочке, вынимая смазку и набор презервативов. Интересно хватит ли пяти с его аппетитами на это тело? Шуршит упаковка, щелкает колпачок смазки и Хван ощущает, как его начинает заполнять чужое естество. Член врача имеет внушительный обхват, хотя сразу этого и не скажешь. Когда он входит до конца, Хёнджин ощущает лёгкие успокаивающие поцелуи на лопатках и сильную, почти болезненную, хватку на собственном члене. Игра контрастов сводит с ума и Хван глухо стонет в подушку. Чангюн принимает это за призыв к действию и слегка отстраняется что бы резко войти до конца. Хёнджин стонет выше и на этом самообладание врача заканчивается — он начинает вдалбливаться в податливое тело, чередуя быстрый темп со шлепками по округлым ягодицам, мягкие поцелуи с болезненными укусами. Хван мечется по кровати от интенсивности ощущений, а когда Им дёргает его на себя — прижимая к своей груди и меняя угол проникновения, и вовсе готов разрыдаться от того как ему хорошо. Чангюн попадает по простате с очередным толчком и Хёнджина выгибает. Он тянется руками к своему члену что бы прийти к разрядке, но ему рычат на ухо: — Я же сказал — без рук. Сил для сопротивления не остается, и он впивается пальцами в чужие бёдра, чувствуя, как темп врача становится рваным — тот тоже уже на пределе. Через пару фрикций Хван ощущает пульсацию внутри, укус в загривок и шлепок по бедру и изливается на простыни, закатывая глаза. Хёнджину дают отдышаться, укладывая на кровать и притягивая в объятия. Хван зарывается лицом в чужую грудь и понимает, что это был самый лучший секс в его жизни. Становится очень грустно от осознания того то это скорее всего — разовая акция и сейчас его попросят. Но… — Ты же понимаешь, что это только начало? Хвана будят лёгким поцелуем в нос, и он улыбается, приоткрывая глаза. Чангюн уже собрался на работу, а Хёнджину сегодня во вторую смену. Они вместе уже три месяца и Хван работает администратором в той же клинике, что и его возлюбленный. После той бурной ночи, когда каждый остался максимально удовлетворенным, парни решили, что нет смысла искать кого-то другого если они так хорошо подходят друг другу. Они съехались практически сразу же и сейчас уже наладили быт. Чангюн продолжал удивляться как Хёнджин может сочетать в себе брутальные образы на улице с покорностью за дверьми их спальни. Впрочем, он и сам был таким — чутким доктором, который внимательно относится к пациентам и самому Хёнджину после секса, и в которого вселяется властный демон, как только он добирается до тела Хвана. Игра контрастов. — Передай, пожалуйста, Хёнвону, что, если он не перестанет мешать мне работать, я сам продам его на чёрном рынке. — Ворчит Хван, подставляясь под ласковые поцелуи любимого доктора. Чангюн хихикает. — Боюсь, эту битву глупых шуток ты должен выиграть сам. Хёнджин притворно вздыхает и потягивается в кровати. — Ты точно не против встретится с моей сестрой? — Точно. — Им улыбается нежно, и еще раз целует Хвана прежде чем уйти на работу. — С моими родными ты же уже знаком. Парень вспоминает как сильно нервничал, когда они с Чангюном столкнулись с его родителями в кафе — он краснел, бледнел и заикался после того как доктор представил его как своего парня. Всё прошло на удивление спокойно — его родители оказались понимающими людьми, вдобавок жившими в Америке длительное время и видавшими такое уже не первый раз, поэтому сильного резонанса новость не принесла. Папа тогда пожал Хвану руку, а мама весь вечер восхищалась красотой парня, вынуждая того краснеть еще сильнее, а Чангюна светиться от гордости. Хёнджин валяется еще полчаса и идёт делать кофе. Проверяет утреннюю почту и видит письмо от младшей с фотографиями её медового месяца. На церемонию он так и не попал. Но теперь есть однозначный повод встретиться. Хван набирает знакомый номер. — Мелкая, что ты делаешь в пятницу вечером? Я хочу тебя кое с кем познакомить….