Плутон появилась в гражданском облачении со стороны вековых деревьев, обступивших храм и защищающих от ветра. Она на секунду задержала руку на шершавой коре одного из вязов, а потом зашагала к замершим в ожидании девочкам. Они разняли руки, но продолжали стоять и следить за каждым её движением.
— Приветствую вас, ваше высочество, воительницы. — Плутон плавно склонила голову.
— Мы рады тебя видеть, Сецуна. Спасибо, что пришла.
Усаги сделала шаг навстречу и улыбнулась. Страх комком свернулся в желудке: правда о будущем пугала. Пока не знаешь, есть место надежде. Упрямой, непоколебимой. Губы Плутон дрогнули в ответной улыбке, но в глазах плескались усталость и печаль. Ноющее, сосущее чувство обречённости сдавило сердце Усаги.
— Пойдёмте в дом, — предложила Рей и поёжилась.
— Да, внутри будет лучше, — энергично закивала Минако.
Притворство. Все ощущали фальшивое спокойствие. Избегали встречаться взглядами, чтобы случайно не выдать волнение и растерянность. Мир глядел в пропасть. Чёрную, непроглядную, где не останется выживших.
Дом встретил их теплом, и Мако с порога засуетилась с чаем. Когда перед каждой оказалась наполненная чашка, Минако первой задала вопрос.
— Сецуна, ты ведь знаешь, что произошло?
Плутон едва заметно кивнула, прикрыла глаза и поднесла чашку к губам. Усаги одновременно восхищалась и завидовала её спокойствию. Казалось, вкус чая волновал Сецуну больше, чем судьба мира.
— Почему ты не предупредила о новом враге? — спросила Рей. Она ровно дышала, но крепко сжимала кулаки под столом.
Сецуна сделала глоток, замерла над чашкой, вдохнула аромат напитка и, звякнув о блюдце, поставила.
— Узор истории плетётся ежесекундно. У меня нет над ним власти, — тихо ответила она.
— Хочешь, сказать, что не знала? Не знала, что Земля окажется на краю гибели, а Мамору умрёт?! — голос Рей зазвенел, и Минако положила руку ей на плечо и сжала.
— Мне жаль.
Сецуна смотрела Рей в глаза с невыразимой словами горечью. Усаги сглотнула. Сердце ныло, проваливалось в пустоту от взгляда Рей. Вина с новой силой впивалась зубами в душу. Не смогла. Не уберегла.
— Почему ты так долго не приходила? Мы звали тебя, — тихо спросила Ами.
— Я слышала, — вздохнула Сецуна, — но вы хотите получить ответы, которые я не могу вам дать.
— Почему? — в один голос спросили Мако, Минако и Ами.
Усаги смотрела в лица подруг, и раскаяние раздирало душу. До сегодняшнего дня они верили, что спасут мир, обязательно спасут. И теперь хотели услышать лишь заверение, что не ошиблись, что можно всё вернуть, исправить.
— Ты ведь можешь узнать, что произойдёт. Можешь помочь победить врага! — горячо начала спорить Мако.
— Я лишь страж Врат. Никто не должен нарушать порядок, установленный Хроносом.
— Но это исключительный случай! — зло бросила Рей.
— Вы не понимаете. — Сецуна покачала головой. — Рябь на воде никогда не замирает. Так и будущее.
— Но ведь что-то предопределено. Разве нет? Хрустальный Токио, например, — спокойно спросила Ами, но и её голос дрогнул в конце.
Сецуна тяжело вздохнула и отвела взгляд. Руки Усаги стали ледяными. Страх неприятно покалывал затылок. Хотелось стряхнуть его с себя, согнать словно назойливое насекомое.
— Узор истории плетётся…
— Хватит загадок, Сецуна! Сейчас не до них, — оборвала Рей. Глаза сверкали гневом. — На кону миллионы жизней! Нам нужна твоя помощь, а не туманные намёки.
— Я не могу рассказать вам о будущем, — Сецуна поджала губы. — Вы не должны были знать о нём. Не должны были стать его заложниками. Но всё тогда вышло из-под контроля.
— О чём ты? — сощурилаcь Мако, остальные тоже напряглись и неосознанно выпрямились.
— Когда вы прибыли в Хрустальный Токио, то увидели одно из возможных развитий событий. Но именно этот сценарий стал для вас настоящим, стал вашим ориентиром и долгом. Ваши мечты и стремления изменились, как и вы сами. Вы стали жить не в настоящем, а ради будущего. Но оно не статично. Вы меняетесь — меняется и оно.
— Эффект бабочки, — пробормотала Ами.
— Именно, — кивнула Сецуна.
— Но Хрустальный Токио, Малышка… Неужели… — Минако не смогла произнести вслух, что хотела. Никто не мог. Усаги затаила дыхание.
— Я была против перемещений в пространстве и времени Маленькой Леди. Предупреждала, что ни к чему хорошему это не приведёт. Как и послания. Я говорила, что они могут принести больше вреда… — Сецуна осеклась. — Клан Тёмной Луны нарушил временной контур, но…
— Подожди-подожди, — замахала руками Минако, — я запуталась. Какие послания?
— Я имела в виду, — замялась Сецуна, на её смуглых щеках проступил румянец, и она покосилась на Усаги, а потом отвела взгляд, — что будущее не должно ни в каком виде влиять на прошлое, даже косвенно.
Сердце застучало с удвоенной силой. В ушах зашумела кровь. Усаги стало трудно следить за разговором. Послания. Тогда, пять лет назад, она не думала о них. Не задавалась вопросом, зачем Эндимиону, счастливо правящему королю Хрустального Токио, мучить себя из прошлого страшными видениями, зачем ставить под удар отношения. Но последний год Усаги размышляла об этом всё чаще и чаще. Что хотел Эндимион? Проверить её чувства? Или свои собственные? Или может надеялся изменить прошлое? А теперь и Сецуна говорит, что послания были плохой идеей. Если, конечно, имеет их в виду.
— Ладно, если будущее мы узнать не можем, как насчёт прошлого? — Мако поставила на стол шкатулку с камнями и положила книгу. — Про прошлое ты нам можешь рассказать?
— Откуда она у вас? — Сецуна робко коснулась символов на передней стенке шкатулки.
— Из квартиры Мамору. Сейя нашёл, когда там жил, — ответила Усаги и кратко пересказала их план. Сецуна слушала молча, не шевелясь.
— Ты можешь нам сказать, были ли у Эндимиона хранители? Или лорды тёмного королевства всегда были только врагами? — спросила Мако.
— Или эта информация тоже секретна и нарушит узор истории? — ехидно добавила Рей.
Сецуна молча смотрела в чашку с чаем. Воздух казался тяжёлым, густым, наэлектризованным от напряжения.
— Давным-давно, во времена Серебряного тысячелетия Земля находилась под покровительством четырёх небесных королей и хранителя золотого кристалла, — наконец произнесла Сецуна. — Мне доподлинно неизвестно, что произошло, почему они предали принца Земли и что стало с кристаллом.
— Значит, это всё правда? И в этих камнях заключены души небесных королей? — Минако потянулась к шкатулке.
— Части душ, — поправила Ами.
— Если мы вернём лордов, они нам помогут? Хватит у них сил вернуть Мамору? — допытывалась Мако.
— Не могу вам сказать. Простите. — Сецуна сжала ткань юбки. — Их души слишком долго были разорваны и прошли через несколько перерождений. Даже если вам удастся воссоединить части душ лордов, нет гарантий, что вернутся все их силы. А для обряда возвращения Мамору потребуется колоссальная энергия.
Девочки переглянулись.
— Не слишком воодушевляющая информация, — подытожила Минако.
— Но другого плана всё равно у нас нет, — нахмурилась Мако.
— Значит, надо попробовать, — тихо добавила Ами.
Рей фыркнула.
— Простите, мне нужно возвращаться. — Сецуна встала из-за стола.
— Подожди. — Усаги коснулась её руки и с мольбой посмотрела в глаза. — Мы можем поговорить наедине?
— Наедине? Тебе есть что скрывать от нас?
— Рей, — Мако укоризненно посмотрела на подругу и покачала головой.
— Пойдём. — Минако подтолкнула Рей к выходу.
Усаги наблюдала, как они выходят. Как хмурилась Рей и оглядывалась Ами, как задумчиво покусывала щёку Мако. Душа захлебнулась в одиночестве. Усаги никогда до них не дотягивала: ни в бою, ни в быту, ни в учёбе. Как ни старалась, из Усаги Цукино не получалась принцесса Серенити, будущая королева, надежда человечества. А времени ждать волшебного превращения не осталось.
— О чём вы хотели поговорить, ваше высочество.
— Не надо меня так называть, пожалуйста, — Усаги криво улыбнулась. — Я не люблю, ты же знаешь.
— Простите.
— Сецуна, когда ты говорила о посланиях, ты имела в виду послания короля Эндимиона Мамору? Ну, те, что он получал во сне?
Плутон нервно переплела пальцы и уставилась в стол.
— Ты была против них? Почему? Он хотел что-то изменить, повлиять на будущее?
Усаги с тревогой смотрела в лицо Сецуны, но та не спешила встречаться взглядом.
— Я не могу дать ответы на твои вопросы. Но ты должна помнить, что будущее зависит не только от тебя. Не только твои поступки определяют ход событий.
— Я не могу об этом не думать, — тяжело вздохнула Усаги. — В шестнадцать мне казалось, что счастливое для всех будущее обязательно наступит, что у меня получится подарить его девочкам и Мамору, как они такого заслуживают. Но время идёт, и мне кажется, что я иду совсем в другую сторону. Что если бы не я…
— Он тоже принимал решения. — Сецуна сжала руку Усаги и печально улыбнулась. — Вы все невольно стали заложниками будущего. Нельзя начать жить завтра, если не живёшь сегодня. Ты понимаешь, о чём я?
Усаги неопределенно дернула плечами. Она догадывалась, но гнала дурные мысли, не позволяла им укорениться в голове и сердце.
— Я уже ничего не понимаю. Наверное, устала. От всего. От нескончаемой битвы…
— Будущее изменчиво, Усаги. Всегда было… Проживи каждое мгновение сейчас и оставайся верна себе, тогда ты найдёшь ключ к будущему.
Усаги кивнула, а затем, помолчав, спросила:
— Скажи или хотя бы намекни, у нас есть шанс спасти мир?
Ей нужна, просто необходима надежда. Пусть даже ложная.
— Шанс есть всегда. Как человек, совершавший невозможное, ты знаешь это лучше меня. И, Усаги, — улыбка Сецуны стала по-сестрински тёплой, — ответы на все твои вопросы находятся здесь. — Она легко ткнула пальцем в солнечное сплетение. — Вспомни, ты всегда их находила именно тут. Самые правильные и на любые вопросы.
***
Усаги проводила Сецуну до края леса за храмом. Красное солнце, потухая, клонилось к горизонту, и тёмные шершавые стволы отбрасывали длинные тени на седые вытертые плиты. Холодный влажный воздух касался шеи, Усаги подняла воротник ветровки и пошла обратно к храму. В жилой части стояла тишина, и Усаги решила проверить зал для молитв.
Вечерний сумрак, заполнивший помещение, разгоняли отблески священного огня. Каждый шаг и глубокий вздох разносились гулким эхом.
— Насекретничалась? — Рей продолжая сидеть лицом к огню и спиной к Усаги.
— Где девочки? — переступив с ноги на ногу, спросила Усаги.
— Ушли.
— Ушли? Куда?
— Домой, Усаги! Домой!
Рей поднялась и обернулась. Её глаза казались чёрными, а отблески языков пламени словно отражали царящее в душе негодование. Усаги закусила щёку.
— Обиделась, что с тобой не попрощались? — слова Рей сочились ехидством.
— Нет, я понимаю.
— Что ты понимаешь, Усаги?! — её голос звенел, отражался от стен и потолка, бил по нервам. — Как ты могла такое от нас скрывать?! Мы имели право знать!
— Прости, Рей. Мне очень жаль. Правда.
— Думаешь, можно просто извиниться и забыть?
Рей дышала тяжело, сжимала и разжимала кулаки.
— Я знаю, что тебе больно. Понимаю, как тяжело, и что ты злишься… Знаю, как ты относишься к Мамору, — тихо ответила Усаги и опустила голову.
Рей вздрогнула как от пощечины.
— Ты понятия не имеешь, о чём говоришь! — с трудом выдохнула она.
— Прости. Нам всем нужно время…
— Всем?! Ты-то, я смотрю, уже успела оправиться. По Коу даже у постели Мамору безостановочно слёзы лила.
— Рей, не надо… — прошептала Усаги. Глаза начало жечь, сердце словно сжалось и замерло. Пустота сдавила горло.
— Что, правда глаза колет? — Рей шумно втянула воздух, резким движением вытерла щёку и отвернулась.
Усаги подошла и протянула к огню подрагивающие руки. Языки пламени неистово танцевали, шипели угли, а горячий воздух гудел и кривился.
— В чём ты меня обвиняешь, Рей? В смерти Мамору? В измене ему? В крахе идеального будущего?
Тёмные густые волосы закрывали лицо, Рей шумно дышала и молчала.
— Ни в чём.
— Думаешь, я не достойна Мамору?
Усаги приблизила ледяные пальцы к огню. Кожу неприятно обдало жаром.
— Ничего такого я не думаю, — раздражённо ответила Рей и вздохнула. — Просто…
— Что? Говори, раз начала. — Она не отрывала взгляда от огня.
— Если бы у меня был возлюбленный, — тихо сказала Рей, — я бы не вынесла долгую разлуку. Если было бы нужно, я бы уехала с ним. Куда угодно. И если бы его вдруг не стало…
— Я хотела, — перебила Усаги. — Хотела уехать вместе с Мамору. Просила его забрать меня с собой, собиралась после школы учиться в Америке. Нашла неплохой колледж. Мы бы учились рядом. Могли бы видеться хотя бы по выходным. — Она вздохнула. Рей терпеливо ждала продолжения, но Усаги лишь сильнее сжала челюсти.
— Так почему не поехала?
— Он не захотел. Говорил, что мне лучше остаться в Токио и что мой английский не настолько хороший, чтобы я могла учиться в США. Что пара лет пролетят быстро, и мы потом о них и не вспомним. А он мне был так нужен…
Усаги закрыла глаза, но даже сквозь опущенные веки видела игру огня. Танец света и тени возродил в памяти образы разрушений, устроенных Галаксией, тела людей на пустых, изуродованных улицах. Треснули угли и искры взмыли вверх. Усаги вздрогнула. Ей до сих пор в кошмарах снились вспышки атак и звук глухо падающих на землю тел.
— Он был мне очень нужен, — почти беззвучно произнесла Усаги.
— Ты не рассказывала об этом.
Рей повернулась и посмотрела на застывшую подругу.
— А что я должна была рассказать? Пара лет перед вечностью вместе ничего не решают. Ведь так?
Сердце сжалось, болезненно скукожилось до размера гнилого яблока. Усаги всегда гнала дурные мысли. Улыбалась и ждала, пока реальность вновь беспощадно не ударила.
— Прости, — вздохнула Рей, взяла кочергу и помешала угли. Новый столп искр разлетелся фейерверком. — Наверное, меня просто взбесил Коу своими улыбочками и усмешечками.
— Рей, ты моя подруга, и я тебя люблю, но я никому не позволю плохо говорить о Сейе! — Они встретились взглядами. — Ты не знаешь, что у него на душе. Не представляешь, через сколько боли он прошёл, чтобы встать на ноги вопреки прогнозам врачей. И сейчас он готов отдать жизнь за наше будущее! Он опять готов пожертвовать собой, а ты…
Рей смутилась, сглотнула и поступила взгляд.
— Как думаешь, ты сможешь найти лордов? — успокоившись, спросила Усаги.
— Попробую. Правда Священный огонь давно не посылал мне видений, сколько я ни просила.
***
Усаги заметила Сейю, как только вошла в кафе. Он что-то говорил хихикающей официантке, которая принесла кофе и десерт. Усаги смотрела на растягивающиеся в широкую улыбку губы, искрящиеся глаза и думала, что он прекрасно играл роль веселого беззаботного парня. Вот только за время проведенное вместе она научилась видеть сквозь броню.
— Привет. — Она подошла и улыбнулась.
— О, Оданго, ты как раз вовремя. Акико говорит, что у них волшебный фисташково-черничный рулет. Я заказал попробовать.
— Спасибо.
Усаги села напротив, а Акико отошла, украдкой бросив на Сейю тоскливый взгляд.
— У меня хорошие новости. — Он отломил вилкой кусочек рулета и отправил в рот. — Ого, и правда вкуснотища!
Усаги улыбнулась и тоже отломила кусочек, хотя есть не хотелось.
— В общем, я нашел цветы Девичьего Дерева и это… Как его. Ай, ладно. Короче, всё, что написала Ами, я нашёл.
— Как? Где?
— В гербарии, — рассмеялся он. — Я обзвонил десятка три или четыре коллекционеров в Японии и нашёл засушенные экземпляры всего, что надо. Осталось прокатиться и забрать. Я договорился с пятью поклонниками ботаники, потому что у каждого из них буквально по одной веточке каждого нужного нам растения. У кого-то есть только три из пяти. А я решил, что нам может понадобиться больше.
Усаги открыла было рот, чтобы осыпать Сейю заслуженными благодарностями, когда в сумке запищал коммуникатор.
— Прости. Я на минутку.
Усаги спешно отошла к туалету, чтобы не привлекать внимание.
— Да, Рей. Что случилось?
— Я нашла одного из лордов, — без предисловий сообщила та.
