Отсчёт

Пять. За полгода Истомина уже пятый раз оказывается в участке. Драка в клубе, воровство, употребление наркотиков, вождение в нетрезвом виде, пьяный дебош. У Крис каждое её обвинение навечно пускает лианы в подкорке мозга, потому что вытаскивать Ульяну из обезьянников всегда приходится ей. Она перестаёт спокойно спать. Иногда кажется, что вообще спать перестаёт — уже вырабатывается какой-то рефлекс с осознанием, что когда закроешь глаза, раздастся звонок. И голос на том конце трубки снова сообщит, что Истомину вновь нужно выгребать из дерьма. Стабильное развлечение раза два в неделю. Кристина чертовски заебывается быть спасателем, но и в три, и в четыре, и в пять утра бежит к Ульяне, лишь бы та не подохла. Когда-нибудь Крис просто не успеет, она знает это. У Ули рассечена бровь, разбита губа, а фиолетовый синяк цветёт на пол-скулы, когда Кристина забирает её от ментов. Они уже спокойно её отдают, лишь бы поскорее избавиться от чокнутой, любящей устраивать истерики, покрывать матом и кидаться на людей. У одного даже виднеется лёгкий кровоподтёк под левым глазом, и Штрэфонд уверена, что это дело рук неугомонной Ульяны. Покалеченный смотрит на неё так, словно готов прямо тут подстрелить. Нельзя. Истомина неприкосновенна; все мусора, отлавливающие её, знают это. Потому что папочка подполковник полиции хоть чем-то оказывается полезным в жизни дочери. Она никакущая. Крис смотреть противно на шатающуюся Ульяну, которую под локоть поддерживает явно не довольный этим мент. Он толкает девушку прямо Штрэфонд в руки и почти посылает на хуй. Почти. А ебанутая Истомина прямо говорит ему, чтоб сам топал туда. Кристина срывается и хватает её за шкирку, выпинывает из мусарни, отчего девушка жалуется и ноет. — Мне похуй, хуева принцесса, что тебе больно, — она даже не орёт, а говорит спокойно и равнодушно, не смотря на Ульяну, идёт к машине. Внутри трясёт, но сил выплескивать эмоции наружу уже не остаётся. Тонированные стёкла машины хоть немного спасают, ограждают от обкуренной Ули, от которой несёт алкоголем за метр. Штрэфонд хочет кинуть её здесь, чтоб сама разбиралась, что делать — пусть хоть дальше идёт накидываться и снова за решётку. Но она поворачивается на девушку и смотрит несколько секунд сквозь боковое тонированное окно. Ульяна всё ещё около мусарни, стоит как кинутый котёнок. — Кри-и-ис, — рыдает она, когда Кристина открывает окно. Хочет подойти к машине, но ноги заплетаются и её тянет в сторону, а потом врезается в мусорный бак. Штрэфонд закрывает глаза, потому что не хочет смотреть на этот пиздец, и задаётся вопросом: за что ей такое? Она выходит из машины, чтобы помочь Ульяне, но та сразу начинает нести пьяную хуйню, а слёз как не бывало. Эта манипуляторша даже в жопу бухая знает, как правильно выебываться. Она получает то, чего не ожидает — Крис толкает её, и Ульяна летит спиной на машину. Один. Между ними было всё, кроме драк. Только Ульяна кидается вещами, но ни разу не попадает в Крис, потому что не хочет этого, а лишь выплёскивает свой гнев, разрушая почти всё вокруг. Кристина тоже вспыльчивая и принимать долбанутые выходки не хочет. Поэтому связывает Улю однажды, когда она заходится в неконтролируемой истерике. Это становится ошибкой. Ульяна выпутывается почти сразу, потому что связана не крепко. Она начинает злиться, и всё переходит границы. Вещи уже не просто летают, а разбивается посуда и техника. Истомина орёт так, будто её убивают, но сама выламывает двери, когда Крис пытается скрыться от этого пьяного срыва и переждать его в спальне. Это не заканчивается долго, но когда Уля подуспокаивается, Крис всё равно продолжает слышать в свой адрес маты. Ульяна ходит по её разрушенной квартире с бутылкой вина и сигаретой в другой руке. Они снова начинают ругаться, потому что Штрэфонд перестаёт молчать. Она не знает, как точно это происходит, но они слишком сильно закусываются, потому что Кристина собирается звонить Истомину старшему. Или в психушку. Она понимает, что уже не вывозит этих пьяных белок Ульяны, на которых приходится смотреть через день. Уля нападает первая. Но она пьяна и расфокусирована по полной. Удар она получает слишком сильный. Крис в эту же секунду понимает, что не рассчитывает силу, но Уля уже летит на пол. Она ударяется головой об угол стола и падает на разбитые осколки посуды. Семь. Крис считала. Ульяна выкуривает за час семь последних сигарет из пачки. Была бы полная — выкурила бы всё. У неё все ещё не сняты три шва у виска и семь на плече — последствия единственной драки с Крис, после которой она не хочет возвращаться к ней в квартиру. Из больницы сбегает следующим же утром, потому что в крови обнаруживают какую-то наркоту и хотят запихнуть в лечебницу. Ульяна там уже была, а Кристина наблюдала этот ад. Ей кажется, на дно Истомину опустила именно она, потому что до их знакомства о наркотиках не было и речи. Крис встретила Ульяну другой — не такой жестокой, безразличной и запойной. Она просто была несчастна и иногда любила выпить в компании, чтобы развеяться. Почему сейчас приходится наблюдать перед собой эту картину, девушка хочет, но не может понять. Ульяна перед ней вся синяя — на ней гематом не сосчитать, но красные глаза и синяки под ними больше всего бросаются в глаза. Трясётся от похмелья и жажды новой дозы, дымит не останавливаясь, чешет шрамы на руках и ляжках. Только швов, как последствий драки, не хватало, но Крис это исправляет и теперь смотрит на свою работу. — Я не поеду, — в который раз повторяет Ульяна. Она даже не злится, просто устало повторяет эти слова, как заевшая пластинка. Кристина её понимает; она бы, наверное, тоже не вернулась к человеку, который разхуярил бы ей голову. Но знает, что Истомина всегда таким страдала — постоянно возвращалась к своим абьюзерам, что бы они не сотворили с ней. Думает, что её сейчас просто пошлют, потому что она не абьюзер, а спаситель. — Я не собираюсь сдавать тебя в психушку, успокойся уже. Уля смотрит на неё взглядом: «Правда что ли?». Если честно, хочется ещё раз треснуть ей по башке, потому что прошлый никак не помогает. Девять. Всю её компанию Штрэфонд знала в лицо — девять точно таких же пизданутых людей, но Ульяна превосходит их всех. Разве что не трахается за деньги, хотя и такое бывало, когда папочка прекратил её обеспечивать. Уля ведь красивая до одури, и всегда умела пользоваться мужиками. Её лучшая подружка постоянно ошивается с какими-то парнями и Истомину туда затаскивает. У неё склад алкоголя и травы дома — рай для Ули, в котором она сейчас живёт. Крис смотрит сторис в инстаграм, которые эта компашка лже-друзей публикует каждый день. Понимает, что Ульяну снова затаскивает в омут. Крис знает, что она спала с двоими из этой компании, но точно не с Димой, с которым целуется на историях в его инсте. Почти все парни дорываются до неё, и это определённо конечная. Ульяна ревёт из-за того, что её никто не любит, до сих пор страдает из-за изнасилования и жалуется, что её воспринимают только как сексуальный объект. Но сейчас она снова позволяет собой пользоваться, закинувшись перед этим литрами алкоголя, чтоб не было больно и не вспоминать. Кристину триггерит. Ей абсолютно похуй, чего хочет и не хочет эта ебанутая. Она едет за ней, чтоб забрать и последний раз попытаться спасти, хотя Истомина уже точно не заслуживает этого. Когда она вытаскивает Ульяну из квартиры, больше всех возмущается её подружка и Дима. Сама она в таком неадеквате, что даже пары слов связать не может, хотя пытается что-то бормотать. Диме прилетает в нос, потому что он конкретно заебывает Крис, пытаясь затянуть Улю обратно в хату, больше похожую на блядушник. После этого никто не торопится как-то противостоять ей. Все пялятся на загибающегося Димона, который заливает своей кровью из разбитого носа весь порог и часть подъезда. В эту квартиру и в эту компанию Истомина больше не возвращается. Три. Она страдала. Уля вхерачивает в себя по бутылке коньяка каждый день после того, как оказывается не нужна своим друзьям. После выходки Штрэфонд они просто посылают Ульяну на хуй. Даже лживая лучшая подружка. От Истоминой запросто отказываются из-за того, что её недо-девушка разбивает нос какому-то уроду, пытавшемуся трахнуть бессознательную Улю. Вот и вся дружба, которой никогда не существовало. Но Крис молча выслушивает обвинения в разрушении этой дружбы от пьяной Ульяны на протяжении недели. Тихие маты лучше драк, скандалов, разрушенной квартиры и наркоты. Уля упивается алкоголем, но не запихивает в себя ни грамма наркотиков, за что Кристине остаётся только благодарить кого-то сверху за это. Хоть и видит, как Истомину ломает, и наблюдать за этим больно. Но какая-то её извращённая часть наслаждается этим. Крис думает, Ульяна заслуживает это. На третью неделю она успокаивается, и Кристина начинает оставлять её дома одну почти со спокойствием. Зря. Когда Крис возвращается домой, там никогда не бывает тихо. Либо Уля гремит бутылками, либо у неё орёт музыка. Если спит, что случается гораздо реже, телек всегда транслирует какое-то говно. Но в этот раз Кристина приходит к полнейшей тишине и темноте, хотя Истомина боится её до жути. Сразу становится ясно, что что-то не так. Штрэфонд ожидает увидеть собранные вещи и пустую квартиру, потому что Ульяна постоянно грозится свалить. Но, когда включает свет в спальне, наблюдает перед собой разбросанные тряпки по всей комнате, и спящую по диагонали широкой кровати Истомину. Крис думает, что она снова перебарщивает с коньяком. Она хочет подвинуть её лёгкое тело, чтобы было удобней спать, и укрыть тёплым одеялом, потому что Уля всегда мёрзнет. Но чуть обходит кровать и замечает на тёмном полу россыпь белых таблеток. Тех самых сильных снотворных, которые ей выписывают в последний отпуск в больничке, потому что спать Ульяна не может от слова совсем. Но хуева Истомина уже давно должна была перестать их пить. Кристина смотрит на всю эту картину и не может сделать абсолютно ничего. Мозг впервые отказывается соображать. Перед глазами флэшбеками начинает мелькать другая, но до ужаса похожая картинка — Уля также валятся без сознания, но вместо таблеток складной ножик с гравировкой от отца и куча крови. В тот раз она оставляет на себе километровые уродские порезы на правой руке в пару к тем, что на левой закрыты татуировкой. Не думая ни о ком, Ульяна третий раз пытается подохнуть, и ей почти удаётся. Восемь. Она перестала разговаривать совсем. Похожа на овощ. Похожа на труп больше, чем когда-либо. Слишком худая и бледная только лежит, прячась под большим больничным одеялом, изредка позволяя слезам пролиться из потухших зелёных глаз. Каждый день наблюдая это зрелище, Крис осознаёт, что впервые не знает, что ей делать. Сидит с Ульяной сутками в этой вип-палате, оплаченной деньгами, которые Кристина выпрашивает у Истомина старшего, и понимает, что сдаётся тоже. Она делает всё, чтобы в больнице о ней позаботились и замяли то, по какой причине Ульяна туда попадает. Даже её отцу не рассказывает, потому что он бы первый упёк дочь в психушку. Кристина не спит первые трое суток, всё ещё пытаясь что-то делать. А потом Уля приходит в себя. Но Ули уже нет. Последние полгода Крис просто живёт в ожидании этого момента; медленно подготавливает себя морально. И когда это наконец происходит, Кристина ничего не чувствует. Поэтому она опускает руки и понимает, что настаёт время прекращать стараться. Пять дней она проводит в палате Истоминой, просто наблюдая, как когда-то дорогой ей человек исчезает. Они не разговаривают, Уля не смотрит на неё. А Кристина не отводит от неё взгляда, ожидая момента, когда Ульяна сдастся окончательно. Она поймёт, когда это случится, и только тогда уйдёт. Но Ульяна опять расхуяривает на мелкие осколки все планы, когда ночью перед выпиской впервые за пять дней начинает говорить своим безжизненным хриплым голосом. — Я встретила тебя ровно восемь месяцев назад. В тишине её слова разносятся по палате оглушительным громом. Кристина со своего кресла у окна поворачивается на звук, открывая глаза, и смотрит на Ульяну, по-прежнему закутанную в одеяло с головой. Смотрит на её спину, потому что та вообще перестаёт поворачиваться к ней лицом. Она пялится на этот комок из белых простыней и одеял, а в памяти всплывает тот самый октябрьский день — день двадцать первого дня рождения Ули. Клуб, пролитый алкоголь, драка, красивая и адекватная Истомина. Что с ней стало? Два. Кристина пыталась вспомнить, что было хуже того, что пришлось наблюдать в больнице после того, как Ульяна закинулась лошадиной дозой своего любимого снотворного. Ответ у неё появляется за две секунды: передоз. Именно так они отмечают полгода знакомства. Этот день и вечер проводят вместе, выпивают вместе всего по два бокала белого сухого и ложатся спать в два ночи. У Крис внутри впервые за несколько месяцев умиротворение, потому что Уля возвращается к себе прежней, и наблюдать за этим прекрасно. Но это длится недолго. Она как будто чувствует. Просыпается в четыре утра и не находит Ульяну рядом с собой. Тусклый свет горит в ванной, но в квартире полная тишина. В этот момент Кристину ничто не напрягает. В этот момент она ещё не знает, что её ебнутая девушка балуется с наркотой. Уля валяется на полу ванной с пеной у рта и закатанными глазами. Крис сама не знает, как ей удаётся так быстро среагировать и сразу броситься к ней, сразу попытаться откачать. Только мысли о том, чтобы вызвать скорую, не посещают голову; она пытается сделать всё сама. Благодарит старых дружков, которых выкидывает из своей жизни, за такой опыт. И через два часа Истомина уже с полным пониманием в глазах виновато смотрит на Кристину и не перестаёт извиняться. Тогда она ещё делала это. — Как давно? — лишь спрашивает Крис после длинных монологов Ульяны. Даже не смотрит на неё, пытаясь не показывать своего испуга и злости; руки всё ещё дико трясутся. — Два месяца, — Уля отвечает сразу, не пытаясь увиливать, и даже не врёт. До крови кусает свои губы и только сильнее закутывается в плед. — Я брошу. Обещаю. Крис ей всё ещё верит. Даже в это лживое дерьмо верит, за что потом ругается на себя. Смотря на трясущуюся Ульяну с огромными зрачками, в которых сияет безнадёга, уже можно понять, что она потеряна. Но Кристина борется до последнего. Сомневаться в Истоминой она начинает через два дня после этого передоза, когда случается ещё один. Уже не такой лёгкий. Уже не такой, от которого можно без последствий откачать. Не такой, в который рядом с ней оказываются нужные люди. Уля на какой-то вечеринке в клубе со своей девяткой. Ненавистный Дима становится единственным, кто хоть немного соображает, и именно он вызывает скорую. Из больницы звонят в полицию, отец Ульяны обо всём узнаёт. Крис думает, что, хоть она сама начала убивать себя, этот случай всё же бьёт по ней слишком сильно. Отец запихивает её на шесть недель в клинику, из которой Уля возвращается морально уничтоженной. Шесть. Эти шесть недель стали адом не только для находящейся в лечебнице Ульяны, но и для Крис. Её к Истоминой не пускают; не дают даже по телефону связаться. Она находится в полном неведении, что там происходит с девушкой. Приходится оббивать порог этой хуевой клиники, но всё безрезультатно. Даже Истомин старший отказывается что-либо рассказывать, прося отъебаться от его дочери. Кристина ждёт. Гребаных полтора месяца изводит себя, пытаясь узнать об Ульяне хоть что-то. Худеет на пять килограммов, тоже заливаясь алкоголем. Находит в квартире, которая вся пропитана присутствием Ули, её заначку с наркотой. Долго смотрит на белый порошок и тоже думает попробовать. Хочет узнать, почему Истомина прикладывается к этому. Хочет понять. Когда ебучий порошок уже ровной полоской ждёт её на столе, звонит телефон. Улина подружка просит дать ей трубку и орёт, какого хуя та не отвечает на звонки. — Меня даже не удивляет, что ты не знаешь, что отец запихнул её в рехаб, — голос Кристины звучит безэмоционально, потому что в ней литр коньяка, навязчивая идея закинуться наркотой и гремучая смесь злости и скуки по Ульяне. — Какой, блять, рехаб? — лже-подружка пищит в трубку своим обкуренным голосом, разжигая ненависть к себе ещё больше. — Ты там окончательно ебанулась со своей помешанностью на... Крис сбрасывает звонок. Не хочет слушать эту потаскуху. Не хочет занимать телефонную линию, ожидая, что может раздаться звонок с новостями об Истоминой, которой нет в её жизни уже месяц. Взгляд снова падает на порошок. Он тут же разлетается; Кристина с ненавистью дует на него, чтобы не видеть больше. Остальная заначка летит в унитаз вместе со всем оставшимся в квартире алкоголем. Звонок даёт понять, что у Ули нет никого, кроме Крис. О ней никто больше не позаботится, когда вернётся из больнички. Так что Кристине просто нельзя хоронить себя тоже. По прошествии шести недель отсутствия Ульяны, она звонит Крис и навзрыд рыдает в трубку, просит забрать её. Штрэфонд, живущая в ожидании этого звонка, сразу срывается и едет за ней. Четыре. Уля держалась две недели — самый долгий период за то время, что Крис её знала. Наркота исчезает, как и алкоголь. Даже излюбленного мольборо больше на наблюдается в её руках. Это радует и напрягает одновременно. Кристина не упускает её из вида ни на секунду, потому что боится слишком сильно. Они возвращаются к тому времени, когда Истомина была собой — слишком несчастной, слишком одинокой, слишком крепко держащей все переживания внутри себя. — Ты в порядке? — уточняет Кристина, стараясь не смотреть на Ульяну, когда посуда начинает просто валиться у неё из рук. Она пытается что-то готовить и тихо порхает по кухне, но в какой-то момент начинает психовать и материться, делая всё слишком нервно. Крис притворно увлеченно пялится в телек. — В порядке, — голос Ули срывается, будто она вот-вот расплачется. Игнорировать это Крис не может и напряжённо поворачивается на девушку, стоящую к ней спиной. — Просто ужин задержится. Она врёт. Врёт и не смотрит на Кристину, потому что знает, что так ложь станет очевидней. Но и без этого всё понятно. Всё, кроме того, почему она молчит. Ульяна может быть жуткой лгуньей и никогда никому не открываться, но её всегда взрывает. Все переживания всегда валятся на Крис. Рядом с ней Истомина молчать не умеет вообще и вываливает всё, что нужно и не нужно. Но теперь Ульяна почти не разговаривает с ней уже две недели. А потом её действительно взрывает. Уля возвращается на свою дорожку, стремительно спускающую на самое дно. Она звонит Кристине, которая со сна ничего не может понять, в два ночи. Истомина должна быть рядом, лежать под боком, но она звонит ей и, перекрикивая музыку и чужие голоса, пытается что-то орать в трубку в хлам пьяным голосом. — Я выпила четыре бутылки... самого дорогого вина, потому что ты сдала... меня папочке, — еле формулируя свою речь сообщает она и рыдая и смеясь одновременно. Крис сносит крышу и она впервые отказывается слушать Ульяну. Просто сбрасывает звонок и отключает телефон. Ноль. У Ульяны Истоминой желание что-то изменить и просто начать жить равно минус десяти. А желание принять помощь — минус ста тысячам. Кристина Штрэфонд устаёт бороться за двоих. Уже когда она толкает Улю к машине, Крис знает, что это конец. Она держится слишком долго. — Ты не дала мне ни одного спокойного дня, Уль, — устало сообщает она Истоминой, поражённо хлопающей этими до жути зелёными глазами, в которых нет ни намёка на здравомыслие. Смотреть в них уже не больно; эта мысль влетает в голову внезапно и заседает там крепко-крепко. — Ты мне тоже, — зло и обиженно Ульяна выплевывает эти слова, как обвинение. Складывает руки на груди и хочет перенести вес с одной ноги на другую, но её снова тащит в сторону. Она удерживается, делая вид, что ровно стоит на ногах. — Вот и поговорили, — Крис делает заключение, зная, что к большему они не придут. Начинает обходить машину, чтобы уехать наконец от этой злосчастной мусарни. И от Ульяны, которая непонимающе наблюдает за ней. — Открой дверь, Крис, — она умудряется ещё приказывать после всего, что вытворяет, дергая ручку двери машины, которая не поддаётся ей. Кристина сидит за рулём, но двери для Ули оставляет на блокировке. Между ними только приоткрытое окно, через которое ещё могут разговаривать. Это точно конец. У Ули два передоза, три попытки самоубийства, пять приводов в полицию, шесть недель в рехабе и литры алкоголя в каждодневном употреблении. Ещё Кристина, которая рядом всегда. Но это не имеет никакого значения для неё. Поэтому она может оставаться одна со своими нулевыми попытками измениться. Это конец. Крис смотрит на Ульяну последний раз, и в этом взгляде Истомина что-то замечает. У неё впервые в глазах читается обречённость и осознание краха. Она даже отшатывается от машины, испуганно смотря на Кристину, которой больно лишь от того, что этот взгляд больше ничего для неё не значит. Она уезжает, свистя шинами по асфальту, и ничего не говорит на прощание. Просто оставляет Ульяну там одну, не заботясь о том, что с ней может случиться. Объезжает весь город, пока не начинает светать, и впервые за всё время плачет из-за Истоминой. Это первый и последний раз. Кристина думает, что это последний раз, долгие четыре месяца. Пока в ещё один хмурый октябрьский день — такой же, как в день рождения Ули год назад, когда они знакомятся — не поступает звонок с её номера. Крис не отвечает, потому что забывает её. Избавляется от этого груза в своей жизни и больше не страдает. Но телефон звонит снова. И ещё. И ещё. Старые шрамы начинают открываться всё больше с каждым звонком. Хочется отключить телефон, но Крис словно чувствует, что не надо это делать. Она срывается. Не может игнорировать имя и фото Ули, смотря на трезвонящий телефон. На десятый раз она всё же берёт трубку. — Алло?..