«Георгий и Виктория приглашают вас, Илья, на церемонию бракосочетания 17 октября.
Регистрация пройдет в Дворце бракосочетания в 14:00
Банкет будет организован в Банкет-холле «Paradise» в 17:00
Ждем вас на столь важном для молодожёнов празднике, который создаст новую крепкую семью»
Илью в дрожь кидает. Он откладывает пригласительное, закусывает щеку изнутри, лишь бы не взвыть. Казалось, что переболело, хотя бы немного, прошло, притихло. Но нет, не вымерло, не исчезло, и Илью душит тишина собственной квартиры. А через полчаса он идет преподавать детям урок построения натюрморта. В середине сентября Илья получает сообщение от Гоши: @Гоша_Смирнов Илюх, слушай, ты 16го октября не занят? Я хочу мальчишник в этот день сделать. Отказы не принимаются, потому что ты должен быть сто проц) Илья сглатывает и отвечает на сообщение положительно, а потом продолжает помогать маленькой Кате правильно сделать построение тыквы. Илья удивляется этому сообщению, потому Что Гоша ведёт себя так, будто ничего и не было. Будто они всю жизнь были только друзьями, и всех этих пяти лет не было даже во сне. *** Спустя месяц он идет на мальчишник, и его ожидания совпадают с реальностью. Гоша шутит, сидит рядом, смеется с шуток про потерянную холстяцкую жизнь и с Ильей разговаривает вполне спокойно. Но это и понятно, потому что на фоне праздника такие разборки ни к чему. Да в принципе, разборки уже не за чем. Октябрь опять слишком холодный, а в кармане пачка «Парламента» с двумя последними сигаретами. Огни фонарей освещают улицы Новосибирска так ярко, что глаза слепит, и Илья идет вдоль дороги в центре города, засунув руки в карманы чёрной куртки. Шея где-то в плечах прячется, и голова устало наклонена вниз. Еще чуть-чуть до квартиры остаётся, а осенний холод все колет по косточкам. Мальчишник прошёл вполне неплохо. Были старые друзья со школы, например, Антоха, Кирилл, Егор, Санек и даже Никитос пришел. Было и пару парней с курса Гоши: Илья их не знал, но вроде ребята хорошие, завтра на празднике они снова поговорят, определенно. Илья заходит домой и прислоняется спиной к двери. Если мальчишник дался достаточно неплохо, то и свадьба должна пройти как по маслу. Илья скидывает куртку на крючок в прихожей, там же оставляет небрежно брошенные кроссовки и проходит на кухню. Опьянение не чувствуется: он специально не пил много. Для этого будет повод завтра. На кухне набирает стакан воды и уходит с ним в гостиную. На маленьком журнальном столике бумаги с отчётами, которые нужно закончить к концу следующей недели, но садиться за них нет не то, что сил, но и желания. Парень садится на диван и откидывается на спину. Отпивает воды, берет ноутбук на колени и перед тем, как зайти в браузер зависает на папке на рабочем столе. «НЕ ОТКРЫВАТЬ, БЛЯТЬ!» «Ок, не буду», — отвечает себе же Илья и дважды кликает на папку. Ему открываются куча фотографий, которые он видит далеко не в первый раз даже за последнюю неделю (раз седьмой, если быть точным). Первый футбольный матч в 11 классе, который они, конечно, выиграли. Спящий Гоша на географии. Спящий Илья на литературе. Фотографии из инстаграма девчонок с Нового Года. Последний звонок. Выпускной. Гоша в смешной одежде из секонд-хенда. Илья, заснувший на собственном чертеже. Они вдвоём в вечернем пустом парке зимой, целующиеся и снимающие себя на фронтальную камеру. Илья на крыше в тот самый пикник, зависнувший на закат. Гоша с утра, сонный и потрёпанный, в тот день, когда в первый раз все рухнуло одним необдуманным и неподтвержденным признанием. Три года спустя и Гоша, снятый исподтишка на базе на речке. Гоша на речке после защиты Ильи. Гоша в лучах луны той ночью. Гоша в свете серых туч и единственного пробивающегося лучика солнца. А через полчаса после этой фотографии все закончилось. Илья так и засыпает: длинные ноги на журнальном столике, поверх будущих отчётов, на коленках — ноутбук, голова на спинке дивана назад откинута так, что наутро шея будет болеть, как у восьмидесятилетнего старика. На утро будильник громкой трелью стучит по вискам, и Илье не остаётся ничего, кроме как вставать. Типичное рутинное утро меняется с похода к шкафу. Вместо привычных чёрных джинс и футболки или худи, которые он привык надевать на работу, Илья берет тёмные брюки, слегка укороченные и зауженные снизу (но не вот эти леггинсы, как у девчонок, которые все ноги сжимают и прилегают не к мышцам, а к костям) и рубашку белую. Аля-классический образ смотрится слишком прилежно, и Илья выпускает рубашку из брюк. К слегка торчащим волосам он даже не притрагивается (больно надо). Надевает чёрные кеды, благо погодка сегодня позволяет, накидывает куртку сверху и выходит. До ЗАГСа рукой подать, поэтому Илья идет неспешно, засунув руки в карманы брюк. Сегодня октябрь такой же тёплый, как и пять лет назад. Когда Илья в Гошу влюбился. Думай позитивно — стакан всегда наполовину полон… Хуйня это все, Кровосток, такая хуйня. Он приходит к Дворцу вовремя. Совсем немного гостей, около сорока человек, стоят на улице, среди них взглядом Илья выхватывает Гошу. Подходит к нему и обнимает одной рукой. — Привет. Поздравляю. — Здоро’во, да, спасибо. Волнуюсь немного. Илью бесит то, что Гоша реально делает вид, что все АБСОЛЮТНО нормально. — Это нормально. Главное, чтобы ты был уверен. Ты уверен? — Илья спрашивает с глупой надеждой, хотя наперёд знает ответ. В ответ получает лишь короткий кивок. Гоша стоит перед ним и нервно поправляет часы на правой руке. Тёмные волосы аккуратно уложены, как и всегда, карие глаза смотрят волнительно и ярко, как раньше. Как когда-то смотрели на Илью. Теперь тоже, но смотрят в ожидании совсем другого человека. Всех гостей зовут в здание, у них забирают куртки и пальто и направляют к нужному залу. Гоша встаёт посередине, около стола регистратора. Илья встаёт по его правое плечо. Слева стоят Саша, Василиса и Ксюша. Первые стоят в радостном предвкушении, а Ксюша лишь сдержанно улыбается Илье, когда встречается с ним взглядом. Она сегодня очень красивая. Ее рыжеватое каре в легкие локоны закручено, на ногах бежевые лодочки, а на ней самой нежное пудровое платье. Тонкие лямки поддерживают верх на плечах, топ, похожий на корсет, заостряет талию, с которой опускается лёгкая струящаяся юбка до середины икры. Василиса же волосы длинные выпрямила, и теперь они мягко спадают с плеч. На ней темно-пудровое платье, с полупрозрачными длинными воздушными рукавами и обтягивающей юбкой ниже колена. Саша с тёмными локонами в пыльно-розовом платье с летящими рукавами и струящейся юбке ниже колена стоит рядом с подругами. Такие похожие, но настолько разные. Саша с Василисой замечают состояние Ксюши, и поддерживающе проводят по плечу, и сжимают ее ладонь. Илья не понимает, к чему такая забота, но ему бы она сейчас точно не помешала. Илья переводит взгляд на Гошу и в который раз замирает. На друге белая рубашка, чёрные брюки, все по классике, но все это слишком идеально выглядит, что Илья скользит по нему взглядом вверх-вниз раз за разом. Начинается торжественная музыка, и двери зала раскрываются перед невестой и ее отцом, который ведёт дочь к жениху. Илья видит, как Гоша замирает при виде девушки, и, честно говоря, не сделать также, практически невозможно. Ее светлые волосы в легкие волны завиты, воздушное платье держится только на груди, потому что плечи полностью открыты. Легкие воздушные рукава пришиты сбоку к платью и держаться только на середине плеча. На груди по корсету складкой собрана ткань. От талии до пола идет струящаяся воздушная юбка, с разрезом справа. От Вики веет весной, и прохладный октябрь превращается в жаркий май. Отец викины руки передаёт Гоше, и они встают друг напротив друга, слушая регистратора. — Согласны ли вы, Смирнов Георгий Романович, взять в жены Новикову Викторию Олеговну? Согласны быть с ней и в горе, и в радости, стать верным спутником по жизни, опорой и поддержкой? Илья слышать дальнейшую фразу боится, но через пару секунд до него доносится: — Согласен. — Согласны ли вы, Новикова Виктория Олеговна, взять в мужья Смирнова Георгия Романовича? Согласны быть с ним и в горе, и в радости, стать верным спутником по жизни, поддержкой и опорой? Ее ответ тоже не заставляет ждать. — Согласна. Они ставят свои подписи в свидетельстве, надевают друг другу кольца и целуются, когда все аплюплодируют. Илья все хлопки слышит, будто издалека. В голове всплывает воспоминание, и парень грустно улыбается. Слова, сказанные в прохладной комнате, когда Гоша прижимался к его груди, когда от него отвернулись самые близкие люди, теперь раздирают душу когтями. — Я им сказал, что всегда выберу тебя. Так вот: я всегда выберу тебя. Илья подходит к молодожёнам, обнимает и целует в висок счастливую Вику, а потом обнимает и хлопает по плечу Гошу. — Я рад, что ты выбрал ее. Береги: она достойна самого лучшего. В шикарном банкетном зале звучат поздравления, и вот наступает танец молодых. Гоша искусно кружит Вику в великолепном вальсе, и у Ильи сердце замирает. Если бы не предрассудки общества, смог бы он с ним когда-нибудь также танцевать? Ближе под вечер, когда начинает темнеть, Илье становится душно, и он накидывает свою куртку, выходя из помещения. На улице дышится легче. Из ресторана доносится какая-то громкая музыка, а Илья уходит подальше, потому что в голове уже гудит. Находит запертую дверь, кажется от чёрного входа, и садится на лестницу перед ней. В куртке по-прежнему две тонких сигареты с кнопкой — возьми да закури, кто мешает? Дверь позади открывается, и Илья даже не поворачивается, закатывая глаза. Не очень важно сейчас, кто смог потревожить его (бес)покой. Каблуки делают пару шагов, потом в поле бокового зрения появляются женские ноги, за ними подол светло-розового платья и бежевое пальто. За ногами на бежевых туфлях появляется Ксюша. Илья заметил, что и у нее сегодня не все дома, но это совсем становится неважно, когда она садится рядом и молча протягивает открытую бутылку красного полусухого. Илья подхватывает горлышко и делает глоток, ставя после вино между их ногами. Он смотрит на нее и она правда красивая: ее рыже-русое кудрявое каре слишком фотогиенично закрывает лицо, руки лежат на коленях и голова опушена слишком обречённо. Бери да рисуй. — Какого', — она подаёт сиплый голос, прокашливается и продолжает, — какого' это видеть, как человек, которого ты любишь, любит другого? Илья молчит примерно минуту и смеётся про себя: она действительно думает, что это из-за Вики? — Сильно заметно? — получив утвердительный кивок, все же отвечает.- Больно, Ксюх. Больно. — А по шкале от одного до десяти: насколько больно, когда любимый тобой человек жениться, а ты не можешь с ним быть из-за предрассудков общества? Илья хмурится и смотрит на девушку. — Ой, не делай такой лицо. Кто-кто, а я уж точно такое замечу. Мне кажется, это многие заметили, конечно, кроме Гоши и Вики. Илья думает опять с минуту, а потом отвечает: — Одиннадцать. Сойдёт такой ответ? — Сойдет…- со вздохом ответила Ксюша и сделала глоток вина. — Почему ты тогда не боролся? — Смысл? — Илья замолчал на несколько мгновений, но вскоре вновь продолжил.- Если у этих отношений изначально не было никаких путей в будущее, то зачем бороться? — Но ведь у вас что-то было, — Ксюша заинтересованно наклонила голову вбок и посмотрела на Илью, ожидая от него ответа. Илья усмехнулся и устремил взгляд в асфальт. Воспоминания, словно кадры на плёнке, проматывались от настоящего к прошлому, и остановились где-то на отметке «11 класс». 5 лет назад было проще, было легче. — Что-то было… Его уносит вдаль тех безработных времён, где он мог спокойно любить и быть любимым. Он рассказывает все, не тая, потому что держать столько всего в себе больше невозможно. Ксюша слушает внимательно, иногда вставляя коментарии, но она будто запоминает каждую деталь. чтобы потом написать по их несчастной истории книгу. Илья заканчивает сегодняшним днем, и между ними подвисает тишина. — Пиздец…- говорит Ксюша и делает глоток из бутылки. — Пиздец, — Илья соглашается и делает последний глоток вина, оставляя бутылку пустой.‐ Но я Вику не виню, да и Гошу уже нет. Если так случилось, то так и должно быть. Как говорится, неизбежное нужно принимать равнодушно. Сейчас главное, чтобы они были счастливы, а остальное как-нибудь само решиться. Ксюша кивает, поджимая губы, осмысляя все сказанное. — У меня тоже одиннадцать. Илья хмурится и поворачивается к ней, не понимая, о чем говорит девушка. — У меня тоже одиннадцать по шкале, — поясняет она.- Видеть, как любимый тобой человек замуж выходит, не менее больно. Илья проводит в голове логическую цепочку и застывает от удивления. — Серьезно? Вы же… ну прям… друзья. — Знаешь, вы тоже не с первого класса трахаться начали. — Расскажешь? — Илья достаёт пачку сигарет из кармана куртки, поджигает одну, делает затяжку и протягивает девушке. — Все говно началось также, как и у вас, в одиннадцатом классе, — Ксюша берет сигарету между пальцев и делает глубокую затяжку.