***
- Уже 2016, и я люблю тебя, Антон. -Арс. Что..?.. прости, но.. - Не страшно. Я не требую взаимности.***
-Уже 2017, и я все ещё люблю тебя, Антон. -Арс…***
-Я жду у подъезда, выходи! - издаётся в трубке такой родной голос, пока Антон ищет свои ключи. -Бегу. Слушай, ты не видел мои ключи? - потирая подбородок одной рукой и держа телефон другой, интересуется Антон, заранее зная, что его парень может назвать точное расположение любой вещи в этой квартире. -Дурья ты башка, они лежат в кармане моей куртки. Ну ты что, забыл что-ли, как вчера в ней же выходил в магазин? - наигранно-недовольным тоном отвечает голос в трубке, но даже через неё слышно, как человек на той стороне провода улыбается. -То-очно, спасибо, Арс, - улыбается со всей своей любовью к этому прекрасному человеку, хватает ключи из его куртки, и, не сбрасывая звонок, выходит, закрывает квартиру. - И чтоб я без тебя делал, зайчик, - специально тянет сладким голосом, зная, как мужчина не любит милые прозвища животных. Ответа ждать долго не приходится. -Фу, какой кошмар. Не называй меня так больше, а то никуда не поедем, - Антон, игнорируя лифт, несётся вниз, перепрыгивая через несколько ступеней сразу, торопиться к своему Арсу, мечтает поскорее обнять его, прижаться своей грудью к его и вдыхать-вдыхать-вдыхать такой родной и любимый запах даже спустя 1,5 года отношений, не потеряв ни грамма восхищения, любви и нежности по отношению к этому мужчине. - Ты что там, бежишь, что-ли? Давай аккуратней, пожалуйста. Я не хочу идти на свидание в травматологию, - злится, но лишь поверхностно. За злостью спрятано настоящее беспокойство за Антона, тот ведь такой неловкий, неуклюжий, где-нибудь обязательно стукнется, врежется, упадёт. И собирать его кости по подъезду нет совершенно никакого желания. Звонок сбрасывается без предупреждения, и только Арсений хочет возмутиться этому, как в машину пулей влетает парень, запуская в салон холодный воздух и на ходу стряхивая со снятой шапки снег. Мужчина не сдерживает умиленной улыбки, наблюдая, как парень откидывает головной убор куда-то на заднее сиденье, ворчит на отвратительный холод на улице и как он почти замёрз за те 20 секунд, что бежал от подъезда к машине. Антон, наконец, успокоившись, поворачивается к Арсению и не медля больше не секунды, обнимает его так крепко, что, кажется, хрустят рёбра. Или это сердце в очередной раз при виде этого человека бьется так сильно, что задевает кости? -Я скучал, - не скрывает. А зачем, когда все и так ясно, как белый день? Никаких недомолвок, никаких недосказанностей. Только светлое и искреннее чувство, заставляющее каждое утро просыпаться со счастливой улыбкой на устах, поворачиваться в крепких руках и целовать каждую родинку на лице, так и не открывая глаз - их расположение выучено наизусть. Целовать и думать: «За какие заслуги мне достался такой человек? Чем я заслужил тебя?». - Я тоже, - и впервые за весь день облегченно выдыхают, потому что рядом и воздух кажется другим, более чистым, более нужным. Утыкается носом в шею, жадно глотая запах такого привычного одеколона и горячего тела. Обхватывает руками покрепче и сжимает сильнее, будто голодающий месяцы человек, получивший, наконец, такую долгожданную пищу, которую в любой момент могут отобрать. Вдыхает-дышит-ощущает-чувствует. Чувствует так много к этому человеку, что не описать словами. И что главное - точно знает, что взаимно. Что по-настоящему и только с ним. Чувствует руку в своих волосах, перебирающую пряди и крепкую хватку второй ладони на талии, прижимающей ещё ближе, ещё крепче, ещё глубже. Целомудренный поцелуй в лоб. Губы, задержавшиеся на коже дольше нужного, но меньше необходимого. И тихим выдохом на ухо: - Отпускай, поехали. Бронь столика все же не вечная. - А может, ну его, свидание это? - тихо отвечает Антон, не желая выпускать из рук такое родное тело. - Дома посидим, пиво попьём, пиццу закажем, а? Ты же знаешь, мне много не надо, только тебя под боком и больше ничего, - почти обиженно тянет, надувая и без того пухлые губы. Ну правда, говорили ведь об этом, но не-е-ет, мы же хотим лучше, больше, дороже. - Мы уже говорили об этом, родной, - Арсений не знает, куда девать свою любовь к этому парню. Ее столько много, что иногда становится страшно. Но сейчас он лишь хочет дарить ее ему, не требуя взамен ничего. Он до бесконечности счастлив видеть улыбку Антона, слышать его голос, чувствовать его запах. - Попить пиво и заказать пиццу мы успеем всегда, а когда мы последний раз выходили в люди? Все наши свидания проходят дома, - Арсений солидарен с Антоном - отпускать не хочется совершенно. Но что они, не наобнимаются разве позже? У них вся жизнь впереди и никто не посмеет им помешать быть вместе. - Ты не подумай, я счастлив, но я так же хочу делать тебя счастливым. Хочу устраивать тебе настоящие свидания, хотя бы иногда водить в рестораны и дарить дорогие украшения. Ты заслуживаешь этого. Ты заслуживаешь всего, - дрожит. Осознаёт значимость произнесённых слов и отвечает за них, как за себя. А ещё знает наверняка, что и Антон понимает это. А сам Антон очень хочет начать возмущаться, мол, что он, девочка что-ли какая-то? Но не делает этого. Лишь напоследок крепче сжимает в своих руках плечи напротив и тихо говорит на ухо: - Я люблю тебя, Арс. И слышит такой важный и привычный, но все равно каждый раз вызывающий табун мурашек даже спустя столько времени ответ: -А я люблю тебя, родной.***
-Ну ты у меня получишь! - Арсений катает снежок и бросает в сторону Антона, но тот быстрее. Мужчина бежит за парнем со снежком в руке, и даже руки без перчаток не мерзнут. Антон своим присутствием в его жизни греет. Арс кидается на Антона, с разбега прыгает на него сзади и валит обоих в снег, переворачивает парня на спину и плотнее закутывает в шарфик смеющееся лицо. - Дурак, - улыбается. - Ты почему шапку не носишь? Заболеешь ведь. А Антон в ответ молчит, руки ближе тянет, заставляет лечь на себя и обнять крепче. - Ты только держи меня сильнее, ладно? - Ладно. Куда уж сильнее.***
Говорят, любовь живет три года. Но мы поломаем эти чёртовы законы. 143.***
У Арсения руки мерзнут всегда. У Антона они всегда горячие. А ещё Арсений мёрзнет сильно по ночам. А Антон нагревается во сне, как железная детская горка летом во дворе, стоящая там со времён СССР. Антон на Арсения руки-ноги закидывает, греет Арсения, охлаждается сам. А Арсений жмётся к нему ближе, крепче, лезет подмышкой и обнимает за талию так крепко, как может, даже не проснувшись. И хмурится, если Антон из кровати выскальзывает, просыпается сразу же. А Антон целует его в лоб и идёт за стаканом воды, пока Арс пытается согреться одеялом, заранее зная, что ему это не удастся. А Антон возвращается. Антон вообще всегда возвращается, прижимает к себе дрожащее от холода тело, плотнее закутывает их в одеяло и обнимает всеми конечностями. И что, что жарко. Зато Арсению тепло. Зато Арсений его обнимает. Зато Арсений его любит. А Антон любит Арсения в ответ.***
-Арсений, а, Арсений. Тебя в обезьяннике случайно никогда не держали? - Антон заходит в ванную в одних трусах и обнимает подавившегося пастой мужчину за торс, смотрит ему в глаза в отражении в зеркале. - Не держали. А с чего ты вдруг спросил? - Арсению интересно. Арсений любит бред, который Антон иногда несёт. От него, Арса, нахватался, наверное. - Думал, тебя часто берут под арест. Ведь ты такой горячий, это незаконно, - Арсений смеётся. - Дурак, - кидает беззлобно, перекручивается в таких родных руках и медленно целует, не до конца вымыв рот от пасты, ощущая ее горьковатый привкус. И контраст, созданный горькой пастой и сладкими губами Антона даёт такое чувство эйфории, что Арсений безбожно плывёт. И обнимает крепче. Арсений любит шутки Антона. Арсений любит обнимать Антона. Арсений Антона в принципе любит.***
- Эй вы, голубки сраные, хватит сосаться и возвращайтесь уже за стол. Пять минут до Нового Года осталось, - совершенно трезвый Серёжа Матвиенко кричит друзьям на балконе, наигранным раздражённым голосом и хмурым выражением лица. На самом деле он не злится, он правда рад за друзей. Не верит в любовь, считает это бредом, но Антон и Арсений - исключение. Главное исключение из всего мира, и если и правда солнце ясно, и звёзды - рой огней, то такая же аксиома и то, что Арсений любит Антона. А Антон любит Арсения. Никогда не сомневайся в любви моей. Антон и Арс вваливаются в квартиру, стягивают куртки, не переставая улыбаться и садятся за стол, так и не отпуская рук друг друга. Дима с Серёжей уже не отворачиваются и не ругаются на них за это, лишь тихо под нос себе ворчат: «педики влюбленные» и искренне радуются за друзей, потому что такой любви не показывают даже в книгах. Такое не придумаешь и не увидишь в жизни. Естественно, только у этих двоих, буквально живущих друг другом. Они по отдельности не дышат полной грудью, не улыбаются так открыто, не выглядят так, будто не существует никого больше. Зато вместе смотрят в глаза друг другу и не видят никого кроме. Только любимые голубые и глубокие, глубже, чем байкал, красивей, чем небо, теплее, чем лёд. И не менее любимые зелёные, по которым, видимо, и был придуман цвет для травы, для листвы деревьев и остального. Вообще все остальное жалкая пародия на неповторимый оригинал: такой оттенок дважды не повторишь. Такой оттенок один на сотни тысяч миллиардов миров, людей, цветов. Куранты бьют один. Антон и Арсений смотрят в глаза друг другу, не отрываясь ни на секунду. Два. Ещё крепче сцепляют руки, не обращая внимания на шум вокруг и пьяный смех друзей. Три. Не сговариваясь, поворачиваются к столу, хватают бумажку и ручку. Четыре. Пишут желания на листочках, чтоб потом поджечь и выпить с шампанским. Пять. «Всегда любить Антона». «Всегда любить Арсения». Шесть. Кидают бумажку в бокал и чокаются ими. Семь. Выпивают залпом и снова поворачиваются друг к другу, не переставая улыбаться так сильно, так чисто и искренне, что, кажется, где-то только что мучительной смертью должно было умереть целое селение для баланса вселенной , ведь их счастье ощущается в комнате и, кажется, даже воздух искриться от их всеобъемлющей любви друг к другу. Восемь. Смеются с того, как Серёжа проливает на Диму шампанское и тот совсем не раздраженно ворчит, угрожая вылить оставшуюся бутылку тому на голову. Девять. Губы на губах, ощущается вкус напитка и гигиенической помады Антона - клубничной. Зарываясь глубже в волосы, кажется целуясь уже вечность и при этом не больше доли секунды. Десять. Разрывают поцелуй, прикусывая губы друг друга и снова смотрят-смотрят-смотрят любят. Одиннадцать. - С Новым Годом, Арс. - С Новым Годом, родной. Двенадцать. - Уже 2018, и я все ещё люблю тебя, мой Антон. - А я люблю тебя, мой Арсений. Я счастлив. - Я правда счастлив.***
В отношениях один всегда любит сильнее. При расставании одному всегда больнее. После расставания одному всегда восстановиться сложнее. Если вообще возможно.***
-Антош, ты куда? - сквозь сон, не открывая глаз, хриплым голосом спрашивает Арсений. -Другу помочь надо, не переживай. Приду утром. Спи. - мужчина не успевает опомниться, только открывает глаза, слыша звон ключей и шуршание куртки. - Но.. - хлопок двери.***
-Антон? Антон, почему ты не отвечаешь? Возьму трубку, пожалуйста, я же беспокоюсь.***
«Антон, ты где, черт возьми? Уже поздно.»22:57
«Антон, ответь, ты в порядке?»23:14
«Я переживаю. Перезвони»23:42
«Прости, сегодня не приду, работа. Ложись спать. Люблю тебя»
23:54
«Надеюсь, ты в порядке»23:55
«Я люблю тебя»23:55
***
-Антон, давай поговорим, - Арсений переживает. Арсений чертовски озабочен их отношениями, ведь по прежнему, как и 3 года назад, любит Антона. И даже сильнее. Его ведёт от Антона, ведёт от его улыбки, смеха, ямочек. -Наверное, ты прав, нам стоит поговорить. Арсений без ума от рук, так крепко обнимающих за шею, от стонов-вскриков-скулёжа, когда он врывается в самое нутро, начиная быстрее вбиваться в податливое тело, такое любимое и желанное. -Арс… Его ведёт от взгляда поплывшего в такие моменты и просьб, срывающихся с губ с отрывистыми вдохами-выдохами и громким протяжным «А-арс-с». - Мы расстаёмся. Арсений любит его всего, от самого верхнего волоска на русой макушке до пальцев ног, которые он готов буквально облизывать, если Антон попросит. Он сделает все, что бы Антон не попросил. И Арс всегда был уверен, что и Антон, не задумываясь, сложит весь мир к ногам мужчины. - Я изменил тебе с девушкой. Да вот только Антона больше от Арсения, видимо, не ведёт. - И ухожу к ней. Вот только Антон больше Арсения, видимо, не любит.***
-Арс?.. Арс, ответь. Это Серый. Где ты? От тебя не слышно ничего уже второй день, Антона мы тоже не видели. Мы беспокоимся. Или у вас там медовый месяц, а?***
-Арсений, твою мать! Что происходит? Почему Антон целуется с какой-то бабой, а от тебя ни звука за последние 5 дней? Арс, блять! Ответь хоть на один звонок! Ты там жив вообще?***
-Антон? Не потрудишься объяснить нам, кто это и что происходит? - Серёжа перепуган не на шутку. Он Арсения нашёл. И он Арсения не узнаёт. В квартире его, их с Антоном квартире, пусто. Вещей Антона нет, как и самого Антона. А второго человека, кажется, и вовсе уже нет. Они с Димой обзвонили всех знакомых. Все больницы, морги и полицейские участки, но им не помогли. Они Арса нашли в театре. В том театре, где Арсений впервые увидел Антона. Где Арсений сначала влюбился в Антона, а потом полюбил. Он сидел на первом ряду и смотрел в пол на сцене. Смотрел, не моргая, не плача, и не реагируя ни на что, лишь мягко улыбаясь. Сережа с Димой переживают. Потому что Арсений вроде жив. Сердце бьется, пусть и медленнее обычного. Арсений дышит: видно, как вздымается грудь. Арсений теперь, даже, видит: он повернул голову, когда перед его глазами Дима пронёс фотографию Антона. Вот только одно но: глаза его неживые. Пустые. Такие, блять, пустые и бледные, что страшно становиться. Хочется отдать свою жизнь, продать душу, да что угодно. Главное вернуть его. Спасти. Помочь. Вот только это огромная проблема: его уже, кажется, не спасти. Ему уже, кажется, не помочь. И они снова переживают. Так, блять, переживают, как никогда раньше. Ведь много ума не надо, здесь и так все понятно: расстались. Только от этого не легче. Арсений любит. Все ещё любит и будет любить, иначе у этого озлобленного мира не было бы и шанса на спасение: Арсений своей любовью тянет. Всех вытягивает со дна, достаточно лишь посмотреть на него, когда его взгляд направлен на Антона. Достаточно лишь услышать, как он зовёт того «Родной», перекатывает это слово на языке и говорит с такой чистой, неприкрытой ничем любовью, что становится страшно: такая любовь способна убить. Пробить рёбра, все кости раскрошить, не оставив ничего. Уничтожить без улик, так, чтобы только миф остался, а светлое человеке, который просто хотел любить. Такая любовь либо спасёт мир, либо уничтожит его. Но Антон, кажется, не замечает, как крушит мир. Как убивает главное исключение из правил этого мира. -Сереж, здарова. Это Ира, знакомься. Моя девушка. Ир, это Серёжа, мой хороший друг, -Антон, кажется, не чувствует напряжения. По нему непонятно, расстроен ли он, переживает ли он, любит ли он. Он не слышит треск ломающейся на две части планеты, не осознаёт, что разбив вдребезги сердце, в котором столько искренней любви, рушит все вокруг. Не представляет, сколько вреда несёт в себе такое безобидное «мы расстаёмся». - А как же Арс? - Серёжа не слышит, что там говорит подружка Антона. Не слушает. Он не понимает. Не понимает, как такое могло произойти. Не знает, что теперь делать и как спасать Арса, пока он ещё жив. - Кто такой Арс, милый? «родной мой» Антон уверен, что влюблён в неё. Уверен, что к Арсу осталась лишь привязанность, крепкая, поэтому так больно. Антон абсолютно уверен, что расставание было необходимо им обоим, ведь это уже не любовь - лишь остаточное чувство, болезненная привязанность, благодарность за все что было между ними. Антон не хотел делать больно Арсу. Не хотел, он готов поклясться. И поэтому он сказал все как есть. Сказал правду, не желая мучить больше такого важного человека. И не звонил ему. Ни разу за 10 дней не видел и не слышал его. Антон знает, что Арсению грустно, что больно. А ещё он знает, что Серёжа друга в беде не бросит. Антон знает, что Арс его реально любит, но верит, что тот переживет. Не он первый, не он последний. Антон не глупый и все продумал. Вот только не учёл одного маленького пунктика. Арсений любит его не просто реально. Арсений, скорее, любит нереально. И, к большому сожалению, слишком сильно. - Какой же ты мудак, Антон.***
Он чувствует, как его разрывает на куски. Как звери под кожей лапами жрут осколки разбитого сердца, как рвут мышцы и суставы, ломают кости. Его самого ломает. Так чертовски ломает, как никогда за всю историю человечества ни одного наркомана, сидящего на героине десятки лет. Арсений надрывно кричит. Нечеловеческий рык вырывается наружу, будто срывает клапан с предохранителя. Душераздирающий крик вырывается из горла и не останавливается в течение нескольких десятков минут, пока не срывается голос и не выходит один лишь хрип. Арсения прорывает на эмоции впервые за неделю. Он плачет, кричит как может и бьет кулаки об стену, стирая костяшки не в кровь даже, в мясо. Арсений чувствует слишком много всего. Он ощущает ярость, злость, обиду, разочарование, досаду, возмущение. А еще отчаяние, такое же огромное, ощутимое и пугающее, как и его любовь одну неделю назад. Но самое страшное из всего этого, самое больное, крушащее все вокруг, не оставляющее и шанса на выживание - это боль. Такая же всеобъемлющая, как и его любовь когда-то. Антон Арсения не любит. Антон Арсению изменил. Арсений Антона невозможно любит. Вот только он больше не хочет чувствовать эту любовь к Антону. Вот только Арсений больше не хочет чувствовать эту любовь. Вот только Арсений больше не хочет чувствовать. Арсений больше вообще ничего не хочет. «Он сделает все, что бы Антон не попросил» Теперь же он сделает все, чтобы умереть.***
-Уже 2019, а я люблю тебя, Ира. -Антон, это очень мило, хоть и ужасно сопливо. Я тебя тоже. «Это не то.»***
-Антон, ну что ты как ребёнок? Кидаться снегом, серьезно? Еще что придумаешь? - Ира злится. Ее, может, и не сильно задело бы такое отношение Антона, но она раздражена с самого утра. Да и к тому же она ведь старалась для него, для Антона, красилась, завивалась, красиво одевалась. А он в неё снегом кидается. Ну что за детский сад? -Ир, ты чего? Это всего лишь снег. Это же весело, - Антон рад, что встречается с Ирой. Ира красивая, умная, она всегда все может быстро просчитать точно и никогда не ошибается. Вот только одно но: Не хватает каламбуров Арсеньевских. Не хватает полного взаимопонимания во всем, и юморе тоже. На всего Антоновы подкаты вроде: «Знаешь мертвое море? Для тебя убил.» Ира всегда хмурится и просит не говорить глупостей, потому что «это смешно, Антон. Чего ты пытаешься добиться этим? До наших отношений твои заигрывания были необычней.» «Это не то.»***
-Серый, ну что, как там Арс? - Антон делает вид, что ему не интересно. Антон никогда не умел хорошо врать. Антон расстался с Ирой. Понял, что они не подходят друг другу, понял, что чувства к Арсу не остыли, и это точно не просто привязанность. Понял, что скучает по нему, вернуть хочет. Боится только. Боится не того, что Арс счастлив с кем то другим. Он заслужил этого, и Антон не станет мешать его счастью. Антон боится что Арсений несчастлив. И что изменить этого Антон больше не сможет. -Нормально. Как и всегда. А че ты спрашиваешь у меня опять? У него спросить слабо? - Серега не злится. Он растерян просто. Почти год прошёл. А Арсу никак. Он Антона похоронил как будто. Или себя похоронил. Арсений смеётся, улыбается, болтает с кем-то, флиртует. Вот только глаза потухли. Улыбка не касается их никогда, а стоит ненадолго оставить его одного, как он тут же уходит в себя, закапывается, будто могилу роет. И не помогает ничего. Доктора в области психологии только руками разводят и предлагают антидепрессанты прописать. Только таблетками это не вывести. Это болезнь. Страшная болезнь, не оставляющая Арсения ни на один чертов день за все прошедшие 350. Это на подкорке сидит. И это - человек. Человек, который сначала говорит, что любит. Жмётся так сильно, как будто боится, что мужчина исчезнет. А потом исчезает сам и даже не приходит проверить: жив Арсений или мёртв. Человек, который говорит, что будет с тобой до конца, и в горе, и в радости, и никакие ЗАГСы не нужны для этой клятвы, сказанной одному ему - Арсению - с высоты сцены в маленьком театре. Без официальных костюмов, банкетов, дешёвых слов регистратора и лицемерных поздравлений никому неизвестных ранее родственников. Зато это и правда по-настоящему. Вот так. Глаза в глаза и самое честное на свете «и в горе, и в радости. И в болезни, и в здравии».. А потом сам же становится этой неизлечимой болезнью.***
-Арс? Прошу, давай поговорим, - Антон смог. Он пришёл, он сформулировал речь и готов просить прощения у Арсения всю свою жизнь, главное, чтоб не напрасно. Но Арсений, кажется, настроен иначе. -О чем, родной? - улыбается Арсений уголками губ, а в глазах океаны боли, из неё не выплыть и остаётся только тонуть-тонуть-тонуть… И «родной» звучит уже не так. Неправильно. Как будто слово обычное. Будто нет в нем того волшебства, которое всегда исходило от него волнами, когда Арсений говорил. «Родной, поднимайся, опоздаем». «Родной мой, не тупи, а». «Антош? Мы приехали, просыпайся, родной». «Родной, ты куда?». А сейчас оно… безжизненно. В нем нет энергии, и, наверное, никогда не было. Просто раньше в него вкладывалась чистая любовь, а сейчас испещрённая трещинами, царапинами, ранами, дырами душа, огромное количество боли и небольшой кусочек любви к Антону, все той же светлой и искренней, не омраченной его поступком и беспорядочными связями Арсения за эти месяцы. -Арс, я виноват. Прости. Прошу, прости. Я думал… то есть, я не думал, что… я.. - Антон заикается, боится. Смертельно боится, что опоздал. Что Арсения не спасти. - Антош, родной, остановись, - Арсений улыбается Антону. Впервые с того переломного момента Арсений правда открыто и искренне улыбается. Отворачивает голову к окну и продолжает. - не стоит. Мы не сможем быть вместе больше. - Но почему, Арс? Арс, я люблю тебя, слышишь? - берет за подбородок Арсения и подворачивает его голову обратно к себе. А Арсений продолжает улыбаться. Как умалишенный, как будто и не было этих месяцев, как будто они никогда не расставались. Только слёзы в глазах выдают с потрохами. - Я не смогу простить этого. Как бы не хотел, Родной, я не смогу. Я буду мучаться с тобой, оставь меня. Я бы хотел. Правда хотел бы простить. Но я не могу, прости. - Арс… - отступает. Отпускает так просто, как будто и не происходит ничего страшного. А на самом деле не хочет. Не хочет отпускать, только вот боится что и правда хуже сделает этому человеку своим присутствием в его жизни. Отступает. А Арсений искренне улыбается Антону.***
-Арс?… - Антон не верит своим глазам. Арсений. Уже не его Арсений стоит здесь, за пятнадцать минут до Нового Года и улыбается всем подряд своей красивой улыбкой. А Антон счастлив просто видеть ее. Знать, что он в порядке, что он оправился, потому что Антон нет. Антон не знает, что ему делать, ведь он потерял то единственное, что имело смысл. - Эй, все садитесь скорей. Осталось 3 минуты! Антон сидит рядом с Арсением. И смотрит. Смотрит, запоминает каждую морщинку, каждую родинку, что ещё чуть больше года назад знал наизусть. А Арсений улыбается. Смотрит, наблюдает. Видит, как его разглядывают, но Антон и не скрывается. Бьют куранты. 1..2..3.. Арсений пишет желание на листке, но не бросает в шампанское. Поворачивается и смотрит прямо в глаза. И, может, если бы Антон не был так зациклен на улыбке, играющей на губах Арсения, он бы заметил, как странно светятся глаза и больше совсем не улыбаются. 11…12.. - Уже 2020, а я больше не люблю тебя, Антон. А после встаёт и уходит. Навсегда.***
Антон не думал, что так получится. Антон не думал, что его действия приведут к таким последствиям. Антон не думал, что одна глупая ошибка будет стоить всего. Антон слишком поздно понял, что «всё» - это его Арс. Это было всё и большего было не нужно. Антон стоит у могильной плиты, не обращает внимания на гул вокруг, на людей, перемывающих его Арсению косточки. Антон читает надпись на надгробии и, наконец, понимает. Всё понимает. «Мне нужен был всего лишь ты. Ты был моим миром. Тогда как я в твоём мире был лишь маленькой частичкой. Со всей любовью к одному тебе, родной мой. И неважно, какой сейчас год, я все равно все ещё люблю тебя.» Антон падает на колени перед могилой, достаёт из кармана немного помятую бумажку с последним желанием Арсения и закапывает его в уголок могилы под камнем. И теперь уже уезжает Антон. Навсегда.***
«Будь счастлив, мой родной.»